* * * * *
В лесу на северо-западной границе Конохи было так тихо и безмятежно, что совсем забывалось о войне. Немудрено, ведь отряд Ширакумо Хаямы, был переброшен совсем далеко от линии фронта, ближе к самой скрытой деревне. Чем глубже в тыл, тем тщательнее отбирались шиноби для защиты самого важного — за речами о Воле Огня и крепкости Альянса Шиноби Тсунаде-сама действовала, не забывая и про интересы Конохи. «Так поступил бы каждый каге», думала она, укрепляя границы небольшими отрядами элитных и специальных джонинов из Селения Скрытого Листа. Ширакумо Хаяма вместе с подчиненным отправились в штаб за получением новых указаний, оставив на посту Кетсуми Тессен, занимавшаяся установкой ловушек вокруг лагеря. В тени густых крон деревьев Леса Нара куноичи вколачивала колышки в податливую влажную землю, вспоминая, как когда-то она была пропитана кровью дорогого её сердцу человека. Прогоняя грустные мысли прочь, Кетсуми предвкушала близящийся момент отдыха, когда вернувшиеся бойцы сменят её на посту. Однако ощущение чужого присутствия и шорох листвы где-то позади заставили её незамедлительно бросить своё дело и обернуться. Густая зелёная роща продолжала выглядеть безмятежно, но предчувствие уже не позволяло девушке верить в эту иллюзию. Можно было бы списать на чрезмерную мнительность все эти ощущения, кроме одного: гнетущего чувства страха и печали, овладевшего куноичи. Она неловко, словно в первый раз, нащупала в сумке кунай, сомкнув на нем влажную ладонь, а в другой руке держала сенбоны. Кетсуми так и застыла в боевой стойке, но противник всё не появлялся. Ожидание лишь сильнее изматывало и без того расшатанные нервы. Девушка вспоминала рассказы тех, кто уже побывал на передовой, об их противниках: клонах Белого Зецу и почивших шиноби, которых заставили восстать из мёртвых и сражаться вновь при помощи техники Нечестивого Воскрешения. Да, это дзюцу было хорошо знакомо Тессен: когда-то давно, около четырёх лет назад, ради его осуществления были убиты все её друзья, и с тех пор ничего в её жизни не было, как прежде. Погрузившись в гнетущие горестные воспоминания, куноичи едва не позволила напасть на себя со спины. Она услышала звук рассекающих воздух игл, достаточно громкий для слуха бывшего шиноби Отогакуре, и отпрыгнула. Лишь один сенбон пронёсся у самого затылка, разрезав тонкую резинку на волосах девушки. Тяжелые волнистые пряди рассыпались по зеленому джонинскому жилету и всколыхнулись, когда Кетсуми обернулась к нападавшему. Она ожидала, что кто-то из армии воскрешённых шиноби будет направлен в сторону их лагеря, но даже не подозревала, что ей предстоит бой именно с ним. Первые мысли были не о том, как поступить, а как всё так совпало: неужели приспешникам Орочимару было известно намного больше, чем она полагала? — Как я не ожидал вновь обрести жизнь, так и увидеть тебя ещё раз, Кетсуми. Тем более, со знаком Листа на повязке. — Аой, ты?! — всё, что сумела произнести в этот момент она. Её лицо напряглось, а глаза расширились от ужаса. — Я удивлён, что Коноха ничего тебе не сделала. Думал, ты уже где-то в Дожде или ещё в каком скрытом селении. Ты ведь была к этому готова. Помнишь же, как я пообещал тебе, что если мы встретимся вновь, то я заберу тебя с собой любым способом? — шиноби задумчиво смотрел на неё потемневшими глазами. Девушка крепче сжала пальцы на рукояти куная, чтобы хоть как-то унять дрожь. — Конечно, я помню, — хрипло проговорила она, но голос предательски дрогнул. Кетсуми действительно всё помнила: их предпоследнюю встречу и слова, на которые ссылался Аой: «Когда мы вновь увидимся, ты перейдёшь границу Амегакуре добровольно… Или я инсценирую нападение и… помогу тебе». В тот же момент он вжал её всем телом в грубую древесную кору, одной рукой ласково проводя по плечу, а другой — смело очерчивая линию от скулы до подбородка, прежде чем сомкнуть на нём пальцы и поцеловать Кетсуми. Ощущения, что охватили её в это мгновение, привели девушку в лес Нара вновь. Несомненно, воспоминания об этом дне до сих пор не поблекли в памяти. Слёзы навернулись на глаза: неужели он и теперь хочет забрать её с собой? Тессен зажала запястьем рот, чтобы не выдать свои эмоции, но сила воли дала слабину; она тут же залепетала: — Тогда, в лесу, я сразу же пришла к тебе, я хотела тебя спасти, но ты уже был мёртв, твои раны оказались смертельными, — она бегло посмотрела на шею и ногу Аоя, где были наиболее ужасающие повреждения, но кожа и даже одежда были целы. Понимая, что выбора у неё нет, Кетсуми отступала от Аоя и не выпускала оружие из рук. — Было бы безумием вмешиваться в бой двух джонинов, — ответил он, опустив взгляд, продолжая решительно наступать, — а тебе это несвойственно. Я тебе говорю лишь о том, что я не могу контролировать своё тело, и если ты мне не помешаешь, я убью тебя, — спокойно говорил Аой, доставая из сумки сенбоны и устремляя их ядовитые острия в сторону куноичи. Та легко от них увернулась и контратаковала, устанавливая сеть из лесок, чтобы хоть на время удержать шиноби Дождя от нового нападения. Оказавшись в оковах, он продолжил говорить, в то время как руки силились разорвать металлические нити, пропитанные чакрой, — твоей вины в этом не было, Ибики желал моей смерти долгие годы, потому он напал без раздумий, — лицо мужчины исказилось в гневе, лишь он произнёс имя врага, — и надеюсь, я забрал его с собой. Последняя реплика была скорее вопросом, но Кетсуми решила не отвечать. Аой совладал с сетью и взялся за зонт, намереваясь усеять всё вокруг сенбонами, но Тессен не мешкая перешла в ближний бой и выбила его из рук. Увернувшись от куная, Рокушо так же вооружился и парировал новую атаку. Даже его мёртвое тело превосходило Кетсуми по силе, заставляя её отступать под его натиском. Скрежет их клинков казался девушке оглушительно громким, и она осознавала, что стоит ей дать слабину, как это лезвие с лёгкостью лишит её жизни. Она уже так давно не сражалась при помощи непривычных ей кунаев, а столь родные ей тэссены куноичи хранила дома. — Почему ты перестала использовать свои стальные веера? — словно прочитал её мысли Аой. — Видно же, как тебе неудобно драться с таким маленьким ножиком. Кетсуми оставалось лишь вновь промолчать, ведь причиной тому был меч Бога Грома, который она попросту не могла использовать в этом бою. Разомкнув крест из клинков, Кетсуми отпрыгнула дальше и смотрела на Аоя: как и в свой последний день, он был облачён в форму джонина Амегакуре. Его тёмно-фиолетовый жилет был небрежно расстёгнут, а во внутреннем кармане девушка рассмотрела какую-то небольшую вещицу, похожую на широкую ленту изумрудного цвета. — Это что, мой пояс? — сердце куноичи сжалось от такого предположения. Неужели это тот самый, который она обронила ещё в Стране Чая? — Да, — лаконично ответил шиноби, — не отвлекайся, — он вновь побежал на неё с кунаем, в этот раз размахнувшись им ещё сильнее. Кетсуми выставила свой короткий клинок как щит, напряжённо препятствуя противнику. — Я знала, что ты силён, — она боялась сказать даже лишнее слово, чтобы не ослабить отпор кунаю Аоя, — но не представляла, что настолько, — куноичи едва заметно улыбнулась, — хоть так потренируешь меня, — напускная бравада слегка успокаивала девушку. Она на секунду перевела взгляд с его рук на лицо, и в этот же миг ощутила боль в левой руке — острие вонзилось в кисть, но усилием воли Аой сумел извлечь клинок, оставив сужающуюся к концу ссадину. В следующий же миг его тело вновь стало неподконтрольным, и он с силой толкнул Кетсуми. — Я уже сказал тебе: «Не отвлекайся!», — в его лишённом эмоций голосе прозвучали ноты досады. Куноичи, упавшая оземь, с трудом встала на обессилившие ноги. В её кармане был заряд сигнальной ракеты, чтобы призвать подмогу с человеком из запечатывающего отряда, но она не решалась совершить выстрел. Кетсуми пыталась придумать любой другой способ чтобы победить без помощи других и меча Бога Грома. Соображать приходилось не только во время боя с сильным противником, подавляющим её и физически, и морально, но и в условиях чрезвычайной спешки — услышь их разговор кто угодно из отряда, и лояльность, проявленную Ибики Морино, ждать ей не придётся. Аой, вернувшись к исходной позиции, подобрал выбитый из его рук зонт и приготовился атаковать. Сенбоны усеяли всю поляну и пронзили тело Кетсуми, оказавшееся клоном, в то время как она спряталась в ветвях дерева. Когда зонт ей больше не угрожал, куноичи спрыгнула вниз. — Учишься на ошибках, молодец, — осознав, что Тессен находится на безопасной дистанции, Рокушо продолжил с ней беседовать. — Научилась бы ещё большему, если бы не опоздала тогда. Этот укор задел Кетсуми. Рана саднила руку, а слова Аоя — сердце девушки. — Если за мной следили, значит им не составило бы труда пойти за мной на полчаса раньше. Ты сам почему не избежал боя? Не позволила гордость? Молниеносным рывком Рокушо оказался за спиной противницы, устремив в неё восемь сенбонов, но она подпрыгнула вверх и направила в него кунаи. — Ты права, моя самоуверенность вновь сыграла со мной злую шутку, но я могу это признать сейчас, пролежав в земле столько времени… Вряд ли я бы поступил иначе тогда. — Если бы ты привёл свой план в действие, тебе бы не успели помешать, — Кетсуми старалась говорить спокойно, но подступившие к глазам слёзы и ком в горле сдавили её голос. Ситуация, в которой она тогда оказалась, была практически безвыходной, но даже спустя годы рассуждать об этом было больно. — Произошедшее уже не переиграть, — вновь оказавшись на близкой дистанции, констатировал Аой. — Я даже не могу себя контролировать… Больше всего на свете я ненавижу, когда чья-то воля подавляет мою собственную. Я был бы рад ожить вновь, но это совсем не то, чего бы я хотел. А раз уж я здесь, — он вновь чуть не поцарапал Кетсуми, но та уже уловила темп его атак и умело уворачивалась, — скажи мне уже наконец… — Что сказать? — нетерпеливо выпалила Тессен. — Я же забрал с собой Ибики? — Рокушо ухмыльнулся лишь одной этой мысли. — Да, — подумав долю секунды, ответила она, и увидела, как тело её противника и товарища начинает осыпаться тонкими белыми пластинами. Свободной рукой она попыталась схватить его за плечо, но не успела до того, как он полностью обратился в прах. Исчез и зонт, и зелёная ленточка в его кармане. Всё так же крепко сжимая в руке кунай, Кетсуми рухнула на траву и смотрела слепым взглядом в затянутое тучами небо, а вся земля вокруг указывала на то, что здесь недавно произошло сражение. — Зачем тебе давали меч Райджина, если ты дерёшься с врагом с помощью куная? — гулкий голос одного из членов отряда подхватило эхо. Девушка сделала вид, что ничего не слышала и даже не повернулась в сторону вернувшихся шиноби Конохи. «Главное, — думала она, — что успела». — Здесь был бой? — к ней подошёл Хаяма и протянул руку, помогая встать. — Да, на меня напал один из воскрешенных шиноби, — сухо ответила она, избегая любых лишних деталей. — И как тебе удалось одолеть его без бойца запечатывающего отряда? — Я сумела убедить его сбросить контроль применяющего технику, — не соврала Тессен. — Ясно, — ответил Ширакумо и отпустил ладонь куноичи. Подобные случаи были отнюдь не редкостью.* * * * *
— …когда я защитила командира нашего отряда от подлой атаки врага. Детей такой ответ более, чем устроил. Кетсуми провела правой рукой по шраму и грустно улыбнулась.