Пурпурный ихор под ногами безумцев

      Неподалёку от паба находился парк. Я уже давно думал, что, кроме злачных местечек, в Лондоне нет ничего примечательного. Жалко живу, скажете? Не спорю. Людей вокруг не было. Я закрыл глаза и глубоко вдохнул. Давно не ощущал подобного. Будто всё живое, что есть в парке, шелестя и перешёптываясь между собой, проходило сквозь меня. Я частично являюсь покровителем растительности, а потому такие места преображают меня. Свежий воздух дал мне сил собраться с мыслями. И, что самое интересное, я, всего на несколько минут моего экстаза, позабыл о моей спутнице. Кажется, она наблюдала за мной, но виду не подала, лишь ждала, когда я буду готов.       Такое чувство, будто Афродита специально привела меня сюда. Что ж, у нас будет время обсудить и это. Наверное.       - О чём же ты хотела поговорить? - я говорил спокойно и размеренно, чего, признаться честно, от меня можно услышать редко.       - Столько лет прошло. Расскажи, как ты живёшь.       Я недоуменно изогнул бровь, но решил ответить.       - Ах, ты знаешь, просто превосходно. Ударился в творчество, пою. Иногда в театр зовут, говорят, я отлично играю. Ещё бы богу театра плохо играть, чего уж там! Неплохо зарабатываю, но в верха лезть не желаю. Довольствуюсь тем, что живу на полную катушку.       Афродита слушала и улыбалась.       - Поэтому ты не можешь отстегнуть магнит и снять этикетку с твоей толстовки? Или продавцы забыли? - она говорила так мило и трепетно, что я, признаться честно, ощутил себя последним полудурком.       Просто чудесно, теперь она знает, что я ворую вещи в магазинах. Внимательная, Кронос черт её побери.       - Настолько занят, что вылетело из головы. Тяжело, когда так много дел, правда? - я решительно ухватился за шанс сменить тему, - как сама? Твой новый облик выглядит чудесно.       Афродита уловила настрой, но приняла мои правила.       - Снова заключила контракт с модельным агентством. Прошлой своей личности придумала трагичный конец с аварией, до сих пор это происшествие не сходит с первых страниц разных журналов. Сейчас взяла отпуск, навестила мужа. Всё не хочет перебираться в виллу, сидит в своей халупе... - она встрепенулась и нерешительно пояснила, - мастерской, - а затем продолжила как ни в чем не бывало, - и делает всякие свои штуки. Я ругалась с ним, упрашивала, ведь Зевс может наведаться к нам в любой момент, а что я скажу ему? "Гефест помешан на своих кузницах и мы живём раздельно"?       Она продолжила говорить, но ничего важного из её речи я вынести не смог. Мне стало любопытно. Я знал, что Афродита была говорлива, однако она никогда не болтала лишнего. Её разговоры были приятны и занимательны, этим она привлекала многих мужчин. Сейчас что-то было не так. Люди, может, и меняются, но боги точно нет. Тем более спустя такое количество лет.       Неужели она нервничает?       - ...разумеется, он прекрасно осведомлён об изменах, но раньше за ним чувствовалась ревность, негодование, обида. А последнее время ему стало плевать, так плевать, что, я думаю, если позвать любовника в его мастерскую и заняться сексом прямо у него на столе, он лишь вздохнёт и попросит быть тише, ведь ему нужно сконцентрироваться! - она разочарованно выдохнула, а затем глянула на меня. Похоже, я выглядел незаинтересованным, поэтому она виновато произнесла:       - Прости, что гружу, тебе ведь совершенно плевать на всё это, - вот он, её излюбленный приём в действии: вызвать сожаление, показаться невинной и милой.       Приобнимаю её за плечи.       - Всё нормально. Я просто задумался о своём, не бери в голову.       Кожа у неё такая гладкая, такая идеальная, что отпускать её не хочется. Она улыбается мне. Я спрашиваю:       - Так о чём ты хотела поговорить?       Я и не заметил, что мы вышли из парка. Свет фонарей освещал пустые улицы, редкие автомобили проезжали, тихо гудя моторами. Лишь в некоторых окнах горел свет. Афродита вдруг обвила меня своими нежными руками, её лицо приблизилось к моему. Запах цветов, самый настоящий. Будто пару минут назад она собирала букетик на каком-нибудь поле, легонько касаясь лепестками щёк и губ. Она сузила свои сверкающие глаза и хитро улыбнулась.       - Я соскучилась по тебе.       Таких слов я не слышал так давно, что сказанное ею заставило меня оторопеть на секунду. Именно этой секунды ей хватило, чтобы схватить меня за руку и заставить бежать за ней. Мы пересекли дорогу, затем мимо нас промелькнула пара магазинчиков. Не успел я запыхаться, как мы оказались перед неприглядным зданием в четыре этажа. Маленькое, но аккуратное, оно привлекало ярко-святящейся табличкой с надписью над входом. "Мотель".       Я оценивающе ухмыльнулся.       Боюсь, что я не вспомню, как именно мы добрались до комнаты, но лишь дверь захлопнулась, могу уверенно сказать, что дальнейшие воспоминания останутся в моей памяти надолго, вплоть до почти физических воспоминаний.       Итак, дверь захлопнулась, а я уже мгновенно подпер девушку к стене и слегка приподнял её, отчего та обвила меня ногами. Я целовал её, не давая отдышаться. Аура безумия, бесконтрольно высвободившаяся из моего возбуждённого разума, вырывалась все больше, лишая мою спутницу чувства стыда и сдержанности, открывая нам обоим её потаённые желания.       Мне на секунду лестно подумалось, что Афродита, источающая такую сильную ауру, вдруг страстно поддалась моей собственной. Этот факт придал мне ещё больше уверенности.       Чего скрывать, я и сам поймал волну искушения, а потому моё поведение мало чем отличалось от её. Движения стали отрывистыми и грубыми, противостоять им было сложно. Я медленно спустился к шее девушки. Она, еле слышно постанывая, зарылась руками мне в волосы и резко сжала их. Я внезапно впился зубами в её нежную кожу, отчего она вскрикнула и издала более громкий стон.       Это заводило ещё сильнее, поэтому не в силах терпеть я принялся стаскивать с неё легко струящееся платье, оставляя Афродиту в нижнем белье, белоснежном, кружевном, подтягивающим приятные, но не слишком выпирающие формы. В этот раз её внешность и фигура соответствовали моим вкусам и предпочтениям, не пóшло, но очень соблазнительно. Я бы сказал, "божественно" соблазнительно.       Я принялся покрывать поцелуями грудь девушки, но делал это не спеша, несколько играясь. Она с восторгом приняла внезапную нежность и плавность, однако потеряла настороженность. Всего одно мгновение - и я сорвал её бюстгальтер, наскоро отшвырнув его подальше и принялся ласкать её грудь. Вскоре приятности сменялись грубыми укусами, оставляющими покрасневшие следы и крики удовлетворения, поданного с болью на десерт.       Я плавно опустил её на пол, давая отдышаться. Немного погодя, возвысился над ней и начал снимать тонкие телесные колготки, наблюдая, как девушка вовсю ёрзала от нетерпения. Когда ещё один предмет одежды был на полу, я плавно перешёл к её дрожащим ногам. Прошёлся поцелуями по внутренней части коленей и ляжек. И наконец подобрался к самому заветному.       Спешить было некуда, и мне до жути захотелось заставить её завывать от нетерпения.       Я осторожно, едва касаясь, провёл рукой по чувственным зонам. Мягко, без напора, начал двигать пальцами, со знанием надавливая на нужные места. Сладкие стоны девушки участились. Почувствовав, как стремительно внутри становится влажно, я ускорился, внимая движениям её бёдер, не забывая оставлять укусы по всему её телу. Она довольно извивалась, плавно заваливаясь на пол. Внезапно я распрямил пальцы и принялся быстро двигать ими вверх и вниз. Девушка перестала сдерживать самые громкие стоны, и её приятный голосок, должно быть, слышал весь персонал.       На пике ускоряющегося темпа она вдруг изогнула спину и застыла, слегка поскуливая. Девушка прислонилась ко мне, продолжая тяжело дышать, прикрыв глаза. Я убрал руку и приобнял её.       Немного погодя Афродита приподнялась и вовлекла меня в продолжительный поцелуй, уже не такой порывистый, но очень искусный. Далее она стянула с меня куртку и запустила руки под толстовку. Я ухмыльнулся и избавился от верхней одежды, обнажив торс. Мне никогда не доводилось иметь спортивное телосложение атлета, мышц было совсем немного, но девушка с удовольствием провела ладонями по моему телу, подводя их прямиком к месту чуть ниже пупка. Это будоражило. Она медленно расстегнула ширинку, смело смотря мне в глаза. Я изогнул бровь, будто не веря, что сама Афродита примется за подобное. Конечно, этот взгляд был лишь для усиления мотивации, провокационным.       Девушка резво спустила джинсы вниз.       Скажу честно, давно я не ощущал такого наслаждения. Превосходно. Она постепенно увеличивала темп, а я только и мог, что откинуться назад, не прекращая довольно улыбаться и глубоко дышать. Вскоре сам схватил её за длинные и приятные на ощупь волосы и принялся задавать ритм и усиливать толчки. Предчувствуя завершение, я оттянул её голову назад, заканчивая дело. Она устало и довольно улыбнулась.       Я поднял её на руки и перенёс на кровать. Близилось продолжение.       Я повалил её, теперь возвышаясь над её телом. Она судорожно развела ноги. Мы неприлично долго целовались и страстно прижимались друг к другу, это напоминало мне дурачество подростков, непривычное, но разжигающее чувственность. Я испытал сильное желание назвать её "Венерой", как не обращался к ней никто из олимпийцев, но что-то заставило меня промолчать. Затем мы остановились и обменялись взглядами, бессловесно сговариваясь на нечто большее. Я немного переменил положение и, аккуратно поглаживая ноги девушки, вошёл в неё. Начал с медленных и аккуратных движений, но это продлилось недолго. Вся моя грубость и ненасытность снова выплеснулись наружу, облачая моё собственное безумство.       Толчки продолжались, девушка царапала мне спину, оставляя болезненные тонкие отметины. Стоны с её губ, тяжёлое дыхание, чувственные прикосновения - всё это кружилось в безумной пляске страсти.       Я терзал её ещё долго, не давая времени на отдых.       Моя память утратила воспоминания о том, когда же мы действительно уснули. Афродита дремала у меня на груди, я гладил её волосы, думая о чём-то мелочном, но в то же время казавшемся важным. Царство Морфея настигло меня часом позже, но сон мой был неспокойным.       Я проснулся ближе к обеду. Постель была пуста, и впервые спустя столько времени я почувствовал сожаление по этому поводу. Я провёл рукой по месту, где она спала. Запах цветов всё ещё ощущался. Я вздохнул. Затем решительно встал, похлопал себя по лицу, приводя в чувство. Мне подумалось, что из-за моей спутницы, мой разум размяк и изнежился. Волна отвращения к себе заставила собираться и сваливать отсюда как можно быстрее.       Я отворил дверь и вышел в коридор. Не успев ступить и шагу дальше, мне в лицо прилетел увесистый кулак. Удар впечатал меня в стену. Рука в кожаной перчатке, широченная и очень сильная, сдавила горло. Я захрипел, а обидчик принялся поднимать меня выше. Я забрыкал ногами. Затем, с трудом раскрыв глаза, сумел разглядеть его.       Крупный, одет как байкер. Трёхдневная щетина на таких смотрится угрожающе, а пятидневная - смертоносно. В зубах жевал непонятную соломинку. Глаза казались пылающими огненно-красным. И хотя внешний вид парня мне не сообщал практически ничего, я сразу же узнал его.       Взять хотя бы его ужасающую ауру желания убивать. Я чувствовал агрессию, растущую во мне с каждой секундой, превращавшуюся в холодную ярость. Арес даже не собирался ослабевать хватку, поэтому я сосредоточился на своих ощущениях. Было сложно, но резкий адреналин помог высвободить давно забытое чувство. Тепло окутало моё тело. А потом произошло это.       Арес вдруг пошатнулся и отпустил меня. Я приземлился на ноги и, придерживаясь за стену, с любопытством взглянул на него вновь. Его тело опутывали вьющиеся и размеренно шевелящиеся лозы, крепко стягиваясь на руках, ногах и шее. Парень попытался стянуть их с себя, но я приказал им намертво впиться ему в кожу. Тогда Арес зарычал, его лицо раскраснелось, вены выступили на лбу и запульсировали, пропуская через себя частые притоки крови (а если быть точнее, ихора, золотой крови богов). Тогда он обхватил руками лозы на шее и с силой дёрнул. Из его рук вылетела искра, и в следующую минуту он воспламенился, испепеляя моё удушающее творение. Пока лозы горели, отпуская моего милого братца, я успел крепко встать на ноги и уверенно задрать голову, смело глядя на него.       Арес недовольно отряхнул куртку, страшно похожую на мою, но более тяжёлую и внушительную.       - Как это она не загорелась? - моя заинтересованность его курткой поразила меня самого. Кажется, я просто без ума от черной кожи.       Парень уничтожающе посмотрел на меня. Глаза у него сделались кроваво-багровыми, более спокойного оттенка, нежели ранее.       - Это всё, что тебя интересует, придурок?       Я молчал, выжидая ответ.       - Она сделана на заказ, специально для таких случаев, - его злило, что приходилось объяснять.       - И что же, часто такие случаи бывают? - я старался казаться невозмутимым.       - Частенько, - он принялся отряхивать свои штаны.       "Частенько", серьёзно? Неужели такой ужасающий байкер и обидчик красавчиков может говорить подобные слова? Я решил запомнить это и подумать о смысле словечек пугающих мужиков позже.       - А за что ты меня ударил?       - Не думаешь, что с этого и стоило начинать, нет?       - Да ну тебя, не придирайся к словам. Спросил же.       - Это за Афродиту. И за то, что не ходишь на собрания. Из-за тебя его решили провести в Лондоне, потому что обсуждаться будет нечто очень важное. Нужно, чтобы были все.       Я закатил глаза в раздражении. Он продолжил.       -Мне велено тебя привести, хоть за шкирку тащить. А Афродита, кажется, тебя случайно встретила, поэтому заманила в мотель, чтобы к утру я успел тебя перехватить. Однако долго же ты спишь.       Меня инцидент немного злил, но я стал распинаться гневными тирадами о коварной женской натуре. К тому же, она сообщила Аресу, что мы встретились случайно, утаив правду. Она являлась единственным олимпийцем, кроме Гермеса, кто знал о моём местонахождении по моей собственной воле. Я равнодушно пожал плечами:       - Пусть Гестия идёт, я её сменщик.       - Гестия получила сведения раньше и отправилась оповещать младших богов. Я же сказал, всё серьёзно.       - А мне, вообще-то, плевать, я просто...       Договорить не вышло. Внезапно возникшая в руках Ареса тонкая, но на вид крепкая цепь заставила меня рвануть в сторону выхода. Парень не любил распинаться, заметно. Но я не успел.       Он запрыгнул на меня, прижимая своим весом к полу моё хрупкое тельце. Я упорно извивался, но Арес умелым и отточенным движением завёл мои руки за спину и скрутил их цепью. Её концы чудесным образом сомкнулись.       Отдышавшись, он произнес:       - Зевс одной из таких штук приковал Прометея. Просто так не снимешь.       Бог войны рывком слез с меня и спокойно последовал в сторону выхода. Я вскочил и, пытаясь высвободить руки, поравнялся с ним.       - И всё? Как долго это будет продолжаться? Сменил тактику "избить до полусмерти" на "унизить достоинство"?       Арес рассмеялся.       - По окончанию собрания я лично сниму её с тебя. А пока что советую направиться домой и попросить помощи у твоих ненаглядных сатиров. И обрати внимание на нос, он истекает ихором, да и выглядишь ты жалко.       Я злобно таращился на него. Когда мы проходили мимо стола администратора, я, изловчившись, достал и протянул ему ключ от номера. Работник с недоумением и испугом смотрел на мои связанные руки. Я, резко переменившись в настроении, с флиртом подмигнул ему, и через мгновение уже догонял братца-придурка. Выходя из мотеля, он сунул мне в карман маленькую бумажку и шепнул мне: "Там адрес и время". Я сжал зубы. Арес развернулся и уверенно зашагал прочь, оставив после себя удручённого и разочарованного в жизни идиота. Меня.       Даже не хочу описывать, что я испытывал, звоня Гемону и прося его прийти ко мне как можно скорее. Одежду пришлось разрезать. Я даже пустил слезу, видя, как моя девочка превращается в два жалких куска кожи. Великодушный сатир пообещал, что отнесёт её к самому искусному швее района, слушая мои всхлипы и проклятия, адресованные братцу.       Цепь, кстати, действительно была до жути крепкой, а ещё, кажется, блокировала остатки моих божественных сил. Как я не пытался, даже с помощью Гемона, ничего не выходило, и я бросил эту затею.       Сатир пытался отмыть меня, но душ всё ещё плевался вином, а я не мог ничего с этим сделать. Пришлось набирать воду с раковины в ведро. Я чувствовал себя паршиво, мокрый, замёрзший, с завязанными руками, намыливаемый моим бедным и уставшим помощником. До собрания оставалось около десяти часов, и я собирался явиться туда в лучшем виде, несмотря на моё положение.       Я стоял напротив полуразрушенного и потрёпанного временем одноэтажного здания, не выделяющегося практически ничем, кроме массивной железной двери. На мне были классические штаны, блестящие остроносые туфли и пиджак, наброшенный на голое тело, рукава которого бесформенно волочились по бокам. Костюм и обувь излучали чёрную бессмертную строгость, а дополнением к образу стал галстук-бабочка на обнажённой шее. Ах да, я не упоминал, что у меня имелась татуировка змеи на правой ключице? Так вот, она придавала мне особый шарм. Одним словом, самый сексуальный бог уж точно не Аполлон, запомните это....       Кажется, я припозднился. Всё ещё слабо верилось, что собрание было решено провести в подобном месте, закрадывались мысли о том, что чёртов Арес решил подшутить надо мной. Ведь все эти высокомерные кретины так любят роскошь... Но желание поскорее закончить с этим пересилило мои сомнения, и я дёрнул на себя дверь.       Она со скрипом отворилась, впуская меня в богатую залу, гораздо большую, чем здание могло в себя вместить. Украшенные картинами позолоченные стены плавно перетекали в потолок с узорами, сводящимися к центру. Мягкий ковёр цвета молочного шоколада узкой и длинной дорожкой тянулся к небольшой двери с надписью "Тишина! Идёт собрание".       Запомни, Дио, ты должен держаться до конца.       К тому же у тебя есть план, как выкрутиться.       Главное не напортачить...