Андерс идет на по... то есть, сдаваться

Заявления о том, что пойман Андерс, Себастьян слышал уже пятнадцать раз. Но всегда всматривался в пленника лично. Настал шестнадцатый раз. Третий за год. Этот выглядел особенно жалко: колтуны в немытых волосах и бороде, что-то розовое капало с нее на ковер, на светлых волосах были хорошо заметны то ли арбузные косточки, то ли жуки. На плечах заскорузлая накидка, где-то еще торчали перья. Худой до ужаса, вонял мочой. По пути его следования оставались мокрые пятна, а из рваного сапога просачивалась жидкость. Вот гад, посмел обмочить ковер в его цитадели! Ладно, если это и правда Андерс, он скоро заплатит вообще за все! Если самозванец — просто выкинут из города и его, и тех, кто его привез. — Как дела, Певчий? — и пленник ощерился полусгнившими зубами, — помахал бы тебе, но твои ребята не дают. Кстати, почему на них такая же броня, как на тебе? И почему ты до сих пор в этой своей расхаживаешь? Я-то думал принцу чего покруче полагается. Ого, неплохо подготовились. Прямо хочется поверить. — А Справедливость выйдет погулять? — Минуточку, сейчас позову, — весело отозвался маг. — ЧЕГО ТЕБЕ НАДО, УЗКОЛОБЫЙ ЛЮДИШКА?! — пробасил дух. Светящиеся жуткие глаза прилагались. Стража впечатлилась, но дисциплина взяла верх. — Гренджер, сколько была награда за этого одержимого? — Двести соверенов, ваше высочество. — Выплачивай. Это он. Вот паре крестьян счастье привалило. Рецепт мази от геморроя и денег на несколько новых ферм. Все за смелость подвезти тощего вонького бомжика, и пол-арбуза, которые он сточил во время поездки, и которые теперь лились на мягкий красный ковер. — Отведите одержимого в подземелье и глаз с него не спускайте. Начинаем готовиться к казни. Андерс сидел в камере и дошел уже до того, что рисовал черточки на стенах. Много их накопилось. Нет, он, конечно, знал, что Себастьян долго запрягает, но разве не стоило сделать исключения для одной старой немезиды? Тем более что других смертников в тюрьме и не было. Из болтовни стражников террорист понял, что в полисе нет нормального палача. Наняли одного, так как пришла пора голову срубить, он только с десятого удара справился, а до тех пор людей прямо рвало от этого жуткого зрелища, многие убежали. Неумеху выставили из города, но на замену еще никого не нашли. В один из дней в решетчатом окошке показалось знакомое лицо. Хмурый татуированный тип с седыми волосами. — Готовься. Я тебя казню. После такого маг начал громко требовать разговора с принцем. Стражники зашевелились только когда он пообещал в чем-то признаться. Привели Себастьяна. — Ну, в чем признаться хотел? — В том, что ты не того палачом поставил. Он же просто вырвет мне рукой сердце прежде чем кто-то успеет сказать «Ну еб твою эльфийскую мать». Испортит тебе все представление! Принц ушел задумчивый. Потом стали подтягиваться почетные гости. Пришел какой-то седой бледный тип в темно-синем мундире, Андерс его и не видел раньше никогда. — Вы мой адвокат? О, Себастьян слишком щедр, право дело, не стоило… — Я Инквизитор Тревельян. — Аааа, ну вот почему я взорвал церковь и теперь пойду на плаху, а вы взорвали церковь, и теперь святой и всячески почитаемый индивид? — Потому что я ее не взрывал. — О, так вот что надо было говорить! Вы действительно отличный адвокат! В другой день послышался знакомый голос, но лица в окошке не показалось. — Эй, ну дайте хоть табуреточку-то! Варрик. — Привет, Блондинчик! Паршиво выглядишь. Видать, Себастьян еще злится на то, что ты обоссал его ковер. Ну и убил Эльтину. Не могу сказать, что хочу видеть тебя без головы, но ты сам нарвался. И раз у тебя полно свободного времени, на, почитай. Передал книгу. Одну из своих, конечно же. «Мечи и щиты 2: Еще острее». Ну, приятное разнообразие после Песни Света. К сожалению, основной тираж до Старкхевена еще не добрался, а один из стражников оказался большим поклонником серии, и книгу вскоре отобрал. — Тебе правда это нравится? — удивлялся его напарник. — Угу. — Ну ты и БАБА! И, наконец, пришла жрица в такой большой шляпе, что чуть потолок не царапала. — А это кто? — полюбопытствовал заключенный. — Молчать! Перед тобой Ее Совершенство Виктория! Странная была дамочка. Кожа темная, черты лица огромные, еле-еле на лице умещались, ни слова не сказала, только смотрела на него как на говно. Как на кучу говна размером с горный хребет. Андерс попробовал изобразить такой же взгляд в ответ, но непонятно, получилось ли. Раз прибыла уже такая большая шишка, то казнь вот-вот состоится. Принц смотрел, как мясник срубает голову уже пятой туше. Всегда одним ударом. Красота. Себастьяна уже забрызгало кровищей, хоть и стоял на отдалении, а это тоже важная часть хорошей казни. Ну наконец-то! И чего никто сразу к этому мяснику не пошел? Сколько вариантов перебрали, как этого клятого одержимого умертвить. Уже вон и виселицу строить начали, но декапитация казалась более правильной. Фенрис вполне мог бы справиться, и Ваэль сначала дал добро, а после слов Андерса призадумался. Пришлось долго убеждать друга, что это путь во тьму, и все же не стоит. Потом приехал отставной Инквизитор, который в Скайхолде несколько голов лично срубил. Дать Вестнику Андрасте разделаться с террористом? Наверное, справедливо, но одной рукой тому было не справиться. Тревельян как-то заикнулся про Усмирение, но он просто не знал Андерса. Себастьяну совсем не хотелось отстраивать заново тюрьму и терять десятки стражников, так что он попросил Вестника это слово впредь не произносить. И вот настал этот день. Андерса готовили с вечера. Искупали с шампунем, подстригли отросшие ногти — словно он не смертник, а любимая собачка принца. На ужин подали рыбу, как полагалось в Старкхевене, и куски арбуза, как он и просил. С фермы того самого Уилбура. Утром его привели на эшафот. Светило солнышко, на площади собралась толпа, подтянулись почетные гости, палач стоял с топором наготове. Все тут ради него, Андерса из Андерфелса. Прямо звездный час какой-то. Палач был весь в черном, с остроконечным колпаком на голове. Рядом — Себастьян. Как всегда, в белых доспехах. Церемониальных, покруче тех, обычных. На голове белая корона с золотым ободом и зеленым камнем во лбу, за спиной увесистый такой лук, тоже бело-золотой. Не иначе как в комплекте идут. Виктория была в бело-красной ризе, богато расшитой золотом и вовсю блестевшей на солнце. Бывший Инквизитор — в синей рубашке и кожаном плаще без рукавов, опять же, белом. Это они чтобы белыми и пушистыми казаться, так разоделись, или чтобы кровищу лучше было видно? Только Варрик был в своей привычной коричневой куртке. Себастьян зачитывал приговор. Громко, долго, трескуче, с невыносимым акцентом. Как обычно, в общем. Андерс даже зевнул. Ожил только после фразы «твои последние слова?». Ну наконец-то! Давно пора, Певчий, не ты тут герой дня. — Привет, Старкхевен! Какой у вас прекрасный город и вкусные арбузы! Вы замечательная публика! И я вас не разочарую! Сейчас увидите смертельный номер! И пошел положил голову на плаху. Принц здорово напрягся, но приказал палачу приступать. Мясник не подкачал, и одним ударом снес голову начисто. Себастьяна и всех, кто поближе стоял, обрызгало кровью. И тут безголовое тело поднялось на ноги и побежало. — Андрасте помилуй! — принц прянул в ужасе и потянулся за луком. — Пердольский перламутр! — выкрикнул Варрик, доставая Бьянку. — Сука, ЧТО?! — не сдержался даже видавший виды Инквизитор. Народ не знал, как реагировать. Кто-то заверещал, кто-то замер в испуге, а кто-то прыгал, хохотал и хлопал в ладоши. Принц, Наместник и стражи-лучники успели выстрелить по телу не меньше двух раз каждый, прежде чем оно, наконец, упало. Об этой казни легенды и байки ходили еще шесть веков.