lee or kim (ft. han)

Шиён бережно завязала на голове Боры платок, прикрывая ей глаза. На её вопросы она прошептала, прижимаясь всем телом со спины: «Сюрприз для синички». Бора заранее понимала, куда и для чего её ведут; волновалась. Щекотка внизу живота не давала успокоиться, а шиёновы руки на талии, ведущие к месту назначения, лишь добавляли трепета и смятения. Вау, они взаправду собираются это сделать. Пару дней назад Шиён рассказала про красную нить судьбы, плотно связавшую их мизинцы и души. Сказала, что видела её с первой встречи. Бора обижалась на неё четыре часа и семнадцать минут. Ворчала, оттчего Шиён не поведала о столь важном раньше, ведь Бора ощущала себя глупо, думая про шанс родства их душ. Шиён на её обвинения снисходительно, и очень любовно, улыбалась. Бора дула губы, дергая свой мизинец и массируя. Проверяла: ложь или правда. Шиён над ней потешалась, смотря за милой реакцией. Через секунду подойдя и, резко забрав в свои ладони борину руку, направила на окно. Подняла вверх, позволяя тусклому лунному свету, проходящему сквозь стекло, обсвечивать мизинцы. В тот момент Бора замерла, с упоением рассматривания тонкую-тонкую, почти прозрачную, нитку; красную, но – вопреки всем словам Шиён про этот цвет – отливающую пурпурным. Нить была короткой – с Шиён же стояли вплотную, ощущая: тела друг друга, чувства друг друга. Казалось, будто нить легко снять. Она накладывалась слоями на мягкую кожу пальца, невесомо находясь там всю борину и шиёнову жизнь. Бора с интересом оттянула нить, накрутила на палец – а она лишь растянулась, никак не грозясь разорваться. Чудеса какие-то. Шиёнова улыбка была забавной и честной. Она боднула Бору в висок, туда же поцеловав, и переплела их пальцы. С Борой – Шиён каждый день испытывает всепоглощающие ощущение. Спектр так обширен, нескончаем. Бора вызывает эмоции ежесекундно, и Шиён уверена, она любит и полюбит каждую. Потому она кусает свои губы, ведя свою Бору по вытоптанной дорожке глубже в лес. Знающе ведёт, осторожно проталкивает сквозь ветки и высокую траву. Боре чуть страшно – от ожидания; от шиёновых действий ей, скорее, спокойно. Это же Шиён. Что может случиться плохого, когда она – рядом? Вот и Бора не знает. Выйти тайком из дома оказалось задачей простой. Ну, так они подумали. Ведь, выходя за порог, появилась Юбин, с насмешкой на губах. Которая: – На, возьми. Будет вместо обручальных колец, – проговорила она, наслаждаясь изумлённым выражением шиёнова лица и краской у Боры на ушах. Юбин кинула Шиён два самодельных из камней амулета. Лазурит и оникс. Два камушка, две разные подвески, одинаковой формы, но разной огранки. Шиён превосходно знала, что обозначают оба камня. Насыщенно синий лазурит, с вкраплениями серебряных полос; гладкая структура, напоминающая неправильный многоугольник, но с закруглёнными углами – благословение. Принимающий на себя лучи заходящего солнца оникс, обласканный закатом; цвета оранжевого моря, будто весь водоём заключён в небольшом кругляшке на шиёновой ладони; и немножко разводов жёлтой краски, точно поджаренный липкий сахар. Покрутившись в руках, он отсвечивал золото. Означал – супружеское счастье. – Ого, – вырвалось от приятно шокированной Шиён. Она, приподняв брови, рассматривала подарок. – Чёрт, огромное спасибо. Бора, повторяя за Шиён, подняла на Юбин взгляд и кивнула в благодарность. Та шутливо поклонилась и уходя, сказала, кинув через плечо: – Гахён узнает, такую истерику закатит, что вы никому не сказали. Шиён знает. Бора знает. Минджи тоже будет недовольной, что осталась без столь полезных (ведь её сестрёнка решилась!) сведений. По ведьминым правилам, чтобы духи отозвались на прошение, только им вдвоём дозволено присутствовать. Двум влюблённым друг в друга девушкам. Юбин об этом знает, потому не напрашивалась. Пусть хотела. Пусть иногда была озадачена, пройдёт ли всё хорошо. Нечто – новое Хотя, временами, Юбин натыкалась на истории ведьм, полюбивших смертных и возжелавших остаться с ними навсегда. У некоторых получалось, у некоторых нет. Случай Шиён – исключение из всех видимых ранее книжных историй. Юбин было интересно; Юбин была заинтригована; Юбин беспокоилась. Бора никогда не была той, кто в детстве мечтала о свадьбе, обо всех белых нарядах и пышных букетах цветов. Никогда не представляла себя с фатой на голове и не игралась с подружками в ненастоящую свадьбу, не напридумывала наперёд, как всё обязано произойти. У неё не было желания устраивать дорогущее торжество со всей семьёй и друзьями. Ей хватало того, что Шиён рядом и что никуда не денется. С Шиён примерно так же. У Шиён времени думать про мирские развлечения не было, она росла с мыслью, что она необычный человек, что она – ведьма; что обречена на связь с потусторонним, и видеть то, что не всегда хотелось бы. И вот, спустя более двадцати лет, она узнала, что связана с невероятной и самой прекрасной девушкой. Это, стоит сказать, самое лучшее решение судьбы из всех ей известных. Но даже без вмешательства непостоянной судьбы, решившей поиграться с живыми людьми, Шиён уверена – встреча с Борой произойдёт. Шиён и без красной нити не отпустила бы её ни за что. Не позволила этому сгустку энергии и постоянного смеха пройти мимо. Такое безумство. То, что они хотят сделать; то, что они сделают. Внутри знание создавало хаос. Приятный хаос. От которого сердце учащённо билось, а в желудке тянуло от восторга и нетерпения. Шиён привела Бору на небольшую поляну посреди леса. Под обувью мялась насыщенного цвета трава, очень ирреальная, будто нарочито подобрана под церемонии. Закат окрашивал верхушки деревьев в бледно-розовый и спускался бережным светом на их лица. Успокаивал, обнадёживал. – Мы уже пришли? – хрипло спросила Бора. – Пришли, – Шиён взволнованно окинула взглядом поляну, проверяя, и развязала повязку на глазах девушки. – Ты мне смотреть не дала, чтобы я не смогла сбежать? – Бора резво к Шиён поворачивается, едва не столкнувшись с ней носами. У Шиён вид смятённый. Она крутит в ладони подаренные амулеты на серебряной цепочке. На сгибе локтя висит сумка, в которой Бора понятия не имеет, что находится. – М-м-м, а что дальше? – поинтересовалась Бора, оглядываясь по сторонам. Деревья, всё такие же волшебные, будто нарисованные гением-первоклашкой. Редко пролетающие птицы, стрекот цикад. В этом месте – совершенно иная аура. Боре постоянно чудится, будто кто-то наблюдает со спины. Ощущение не было пугающим, но внушало недоверие к темным уголкам леса. Рядом с Шиён, конечно же, все страхи отступали на второй, никому не нужный, план. Она не позволит Боре навредить; с этой верой – Бора почти всесильна. Она, встав напротив Шиён, не показывала, как пробирает её волнительная дрожь. Шиён на неё посмотрела с такой важность во взгляде, что Бора на миг подвисла. – Дождёмся, как сядет солнце. Для красоты картинки, – протянула она. Расплывчатый ответ. – Ну, – хмыкнула Бора, – я уже вижу очень красивую картинку. Шиён рассмеялась и смутилась. Поставила на пол сумку, присела, начиная рыться в ней. Выудила со дна венок. Бора приоткрыла рот в немом вопросе. – Зач… – начала она. Не знает, как продолжить. Совсем растерялась. На её неоднозначный вопрос Шиён весело хмыкнула. – Незабудки, – пояснила она, распрямившись, ловко укладывая тонкий венок на борину светлую макушку. – Фиолетовые незабудки. В её руке позвякивали камушки. Шиён амулеты накрутила на ладонь, чтобы не уронить. Бора почувствовала несильную тяжесть на голове. Она замерла, смущённо подняв на Шиён глаза. Девушка была довольна сделанным. Провела кончиками пальцев по чужой щеке, потрепала – Бора насупилась. Но счастье, лопающееся во всем теле, перевесило надуманную обиду. – И это обязательный элемент? Где тогда твой венок? – Не обязательный, – отрицательно покачала головой, – просто захотелось. Знаешь, великолепные цветы на великолепной тебе. Двойная великолепность. На её недошутку Бора глухо хихикает. Не двигается почти, чтобы венок не съехал. – А ещё, – проговаривает Шиён, незаметно глянув на солнце. Оно едва освещает закатом и проступают тусклые серебряные звёзды; и весь этот переход впитывают камни, начинающие гореть от последних оранжевых отпечатков. – Незабудки – истинная любовь, – игриво щурится, поспешно чмокнув алеющие румянцем борины скулы. – Фиолетовый – мистика. – Истинная мистическая любовь? – шёпотом предложила Бора. Её руки, сами собой, улеглись на шиёнову талию, точно их место исключительно на теле этой девушки. – Истинная мистическая любовь, – чеканит Шиён. – Это так нелепо, – прыскает она. Прикусывает губу, стараясь унять улыбку. Не получается. Зато шиёнов взгляд скоро сползает пониже носа и отрываться не спешит. – Но эта нелепость находится на твоей голове, – Шиён дурачится; оправдывается. – Я-то тут при чём. Взгляд её не уходит от губ никуда. Он пристаёт, жжёт цветом тёмного янтаря. Немножко на оранжевый оникс похоже. И на закат тёплого лета (не сегодняшнего; Бора такой закат наблюдала недели две назад, даже сфотографировала, но цвет и близко не оказался тем же). Шиён вся оникс. Палитра разных невозможных оттенков, смешанных, перемешанных. Полоски внезапно идеально подошедших цветов. От розового до чёрного; от зелёного до коричневого; от пурпурного до красного. Больно думать, как сильно Бора её любит. – Всё. Теперь тут достаточно темно, – решает Шиён. Она отодвигается от Боры. Выдыхает, вдыхает свежий лесной воздух, пропитанный терпкостью и сладостью. Очень жаль, что Бора не видит того, что сейчас видит Шиён. Не надолго; скоро Шиён ей покажет ту часть мира, которую ранее делила в одиночку (у Гахён и Юбин свой, они по-своему научились жить в реальности, и используют разные методы). – Ты будешь зачитывать какое-нибудь заклинание? Бора, некоторое время, пока сидела на коленках Шиён, потратила на поиск информации в интернете. Ничего путного не выдало, а Шиён говорить раньше времени не желала. Потому тон её неподдельно заинтригованный, чуть севший, но нежный-нежный. Ведь разговаривает с Шиён. – Ага. Чтобы приворожить тебя, бу-у, – она корчит рожицу – Бора стерпливает порыв её поцеловать, пред этим щёлкнув по носу. Бора её слабо ударяет в плечо, мол перестань. – А если серьёзно? – просит девушка. – А если серьёзно, – Шиён перехватывает борину левую руку своей правой, зеркально переплетая пальцы. От касания мурашки ползут по позвоночнику. – Духи уже всё знают и понимают. Я у них любимица, – она этим гордится, – потому… осталось, нам с тобой… как бы сказать. Дать обещание друг другу. Типо того. – Как хорошо, что у духов нет предрассудков, – Бора зачарованно осматривает их скреплённые ладони, выискивая красную нить. – В этом их огромный плюс. Вот, – она неуклюже распутывает амулеты одной рукой, не размыкая с Борой контакта. У неё не выходит, оттого Бора ей помогает. Ого, они уже – как одно целое. От этой мысли Бора про себя смеётся. – Какой хочешь? – Есть разница? – Наверное, – задумчиво проговаривает. – Юбин могла вложить определённый смысл. Но она не сказала, так что… Бора негромко фыркает. – Сами создадим смысл. – Как пафосно. Бора подцепляет ониксовый камень. Выбирает его. Вешает на свою ладонь, чтобы надеть на Шиён лазурит. Она аккуратно поднимает её тёмные волосы, опускает цепочку на смуглую шею. Шиён за её действиями пристально следит и, кажется, перестаёт дышать. Бора поправляет камень меж шиёновых ключиц. Выглядит превосходно. – Ты уже подготовила мне речь? – теперь уже Шиён забирает из рук Боры амулет. – Издеваешься или правда спрашиваешь? – Бора чуть голову опускает, чтобы девушке было удобней надеть цепочку, не задевая венок. – Правда спрашиваю, – «но капельку подшутить хотелось». – Не волнуйся, мой язык всегда хорошо работает. Ох, а теперь Бора мстит. Шиён чиркает пальцами по шее от удивления. Она совершенно по-детски смущается, закончив с украшением. – Теперь вы можете поцеловать невесту, –проговаривает шёпотом. – Не можете, – бормочет Бора в ответ; сейчас начнут целоваться, во век не отлипнут. А они тут, между прочим, на этой полянке, под светом тёмно-фиолетового неба, по делу стоят. От Шиён вырывается разочарованный вздох. Не может, ещё нет. Но хочется, жуть, как хочется. – Бор, – выдыхает Шиён, завладевая всем вниманием девушки. – Ким Бора, – повторяет вновь, с наслаждением пробуя родное имя на вкус; раскатывая слоги на языке. – Ты предвестница моего счастья. – Шиён, – её слова выходят скулежом. – Мне нравится, когда ты произносишь моё имя. Очень нравится, – признается девушка. Она поднимает свободную руку, касаясь кончиками пальцев бориных светлых волос и лепестков незабудок. – А мне нравится произносить твоё имя. Вселяет… Надежду на самое лучшее. – Как заклинание? – глаза её щурятся в искреннем смехе, а над уголками губ появляются миловидные складочки, куда Бора любит её целовать. – Заклинание на то, что ты рядом. Что ты окажешься рядом. – Ты всегда можешь чувствовать меня, – сжимает их переплетённые пальцы. – Знаю, – Бора заражается шиёновой улыбкой. – Но когда ты физически рядом, мне намного спокойнее. Шиён безмолвно соглашается. Соединяет их лбы, с мягким стуком дотрагиваясь. Прикрывает расслабленно глаза, оглаживая борину ладонь большим пальцем. По памяти отыскивает борин шрам на щеке. Водит средним пальцем; кожа под шероховатая, чувствительная. Бора немножко стесняется; но Шиён с неизменной лаской проходит касаниями по лицу, вынуждая верить в слова про «ты великолепна». – Останешься со мной навсегда? – в шиёновом тоне проскальзывает тревога; как вырывается сокровенное во тьме, с ощущением чужих (своих; родных; самых близких) рук на спине, боках, бёдрах. – Пока не закончится вечность, я буду с тобой, – у Боры дрожит голос и ладони. Она едва видит Шиён, её чуть нахмуренные брови и смыкающиеся в полоску губы. Шиён её дрожь чувствует своей кожей и льнёт к Боре плотнее, судорожно выдыхая. Чересчур громогласное обещание. Нельзя быть уверенной точно, что вечность – будут вместе; но Бора позволяет себе в данный миг точно знать: Шиён – сказочная персонажка романтичных книг, доставшаяся именно ей. Именно Боре так сильно повезло повстречать эту ведьму. Шиён в её словах слышит правду. Она трётся лбом об борин. Отстраняется, чтобы чмокнуть туда же. Бора один глаз приоткрывает и вслух охает от неожиданности. Поляна горит; воздух пылает пожаром. Огни парят над ними, вокруг. Мечутся, летают, скачут, как падающие звёзды. И ровным кругом на уровне их коленей чертятся будто свечи. – Что это? – ошарашенно произносит; не испуганно. Шиён расплывается в робкой улыбке. Вместе с Борой осматривает окружившие их огни и вытягивает руку, вместе с бориной, дабы поймать одного непоседу-духа. Бора жмурится, когда один подлетает к ним, думая, что ошпарит. Но нет. Только теплом обдало, и огонёк покрутился на их костяшках, вновь взмывая вверх. – Моя стихия – огонь, – начинает объяснять Шиён. Бора не скрывает своего изумления. Она переводит туда-сюда взгляд с духов на Шиён и понемногу начинает соображать. – Я просила благословения у духов огня. Их лучше всего видно ночью, или вечером, но во тьме. Потому привела сюда, чтобы ты смогла их рассмотреть. – Почему я их вижу? – и решить не может, куда Боре сейчас правильнее смотреть. Потому что местность вокруг них – такая фэнтезийная, будто спецэффекты, а не реальность; но Шиён – с ней ещё меньше веришь в реальность, ведь – правда – как она может существовать. Её лицо освещает оранжевый свет, на этот раз не заката, нанося на шиёнову, и так золотистую, кожу тёплый оттенок огня. За ней размытыми бликами ранее скрытая часть мира. Взгляд Бора не фокусируется, будто он вот-вот расплачется. – Ну, ты ведь обручена с ведьмой, – изрекает очевидное и любуется бориным замешательством. Шиён светится ярче, чем языки пламени, танцующие в воздухе летнего леса. Красная нить, оплетающая их пальцы, ощущается явственней и, наверное, возгорает с новой силой, становясь едва ли не самым слепящим источником. Для Боры новость, что ритуал сделан – удивительна; она: – Уже? Почему я не почувствовала разницы? – и вид её обескураженный, точно котику показали своё отражение в зеркале. Либо синичку по голове погладили средним, а она оцепенела от неожиданности. Шиён с неё ласково посмеивается. – А, то есть, тот факт, что ты смогла увидеть духов – ничего? – Я не об этом, – глаза закатывает. Проводит правой рукой по контору шиёновых губ. – Внутри. Я без изменений люблю тебя и всё так же смотря на тебя – чувствую радость. Я думала, будет бабах, или подобное. Шиён вновь с неё смеётся. На этот раз громче и звонче. Приоткрывает под касания губы непроизвольно и так же непроизвольно приближается. – Тебе нравится? – с трепетом спрашивает Шиён, обводя взглядом горящую стихией огня поляну. Бора угукает. Ещё бы ей не. Становится лучше от осознания, что это – шиёново видение; что это шиёнов мир. Бора в нём теперь постоянная гостья (или, наверное, жительница). – Я не сомневалась, что ты – огонь. – Да ну тебя, – ворчит смущённо, прикусив губами борин палец. Бора его ото рта не отнимает, лишь пялится с большей завороженностью. У Шиён чересчур мягкие и горячие губы, к которым Бора прикасаться хочет не только руками. Она, ещё раз перехватив шиёнову ладонь в своей ладони, опускает их сомкнутые руки. Ощущает, как красная – или переливающаяся пурпурным в отсветах оранжево-жёлтого – нить вибрирует, будто фантомный на теле призрак. Боре интересно, будет ли она теперь видеть настоящих призраков и всякие магические штуки. И ещё интересно, будет ли она теперь – Ли; а не Ким. Об этом она спросит позднее. Сейчас Бора, переместив ладошку на шиёнову щеку и притянув девушку за лицо: – Теперь вы можете поцеловать невесту. Шиён смущённо хихикает, встречая любимые губы на своих.