Кактусячие залёты

С самого начала всё пошло по плану, что было довольно удивительно: обычно происходили какие-то казусы, виновником которых мог стать любой предмет или человек. Видимо, сегодняшнее событие было настолько значимым, что все нечистые силы решили сняли свои чары. Есения, как и говорила, к пяти часам вечера поехала в другой конец города на маникюр, всё время разговаривая по телефону со Светой, будто следующие несколько часов они будут сидеть за ширмой со связанными глаза и закрытыми ушами. Иначе как понимать этих женщин? Андрею, в силу своего возраста, понять было ещё не дано. Слишком много вопросов, а ответы на них появляться не желали совсем, поэтому парень часто фантазировал, порой доходя до совершенно абсурдных идей. Вот, например, зачем девушкам такие длинные ногти? А Андрей ответит: «Чтобы держать своих ухажеров под контролем. Пришел домой поздно, а она пригрозит тебе своей длинной шпажкой, ведь ей и глаз выколоть можно». Нарощенные волосы также оставались темным лесом, кажется, не только для одного Андрея. Как он сам высказывается по этому поводу: «Накладные волосы — это тоже жёстко. Опять же, накосячил где-то, а она, когда ты уснёшь, снимет пару прядей и придушит тебя темной ночью, когда свет фонарей не освещает комнату. Это будет гениальное убийство». Женщины — народ странный, и так думает всё окружение Андрея. Даже до Димы, который, казалось бы, состоит в счастливом браке, то есть должен понимать свою супругу, не доходит глобальный замысел некоторых поступков. Анастасия (супруга его) всегда говорит, что красота спасёт мир. Все бы ничего, но есть же ещё слова, что красота требует жертв, тогда каким же образом мир-то спасать? Непонятно. В голове раздаётся отголосок дверного звонка, что вырывает Андрея из мыслей. Неужели у Еси всё отменили, или она что-то забыла, раз вернулась так быстро? Однако минутная и часовая стрелки расположились на числах 12 и 5 соответственно, следовательно, юноша полчаса провёл в раздумьях о таких странных, но прекрасных созданиях, и, следовательно, мужики уже стояли на пороге, пытаясь сдержать желание ломиться в дверь, а не культурно жать кнопку звонка. Андрей спокойный шагом проходит к двери и отодвигает глазок, убеждаясь, что это всё-таки его компашка. — Да мы это, открой уже! — глазок следовало уже давно помыть или поменять: лица по ту сторону двери были мутными, с маленькими трещинами, из-за чего было сложно вычислить говорящего. Однако логику мыслей никто не отменял. Предположительно, говорил Саня, поскольку от Серёжи слов не дождешься, а Дима слишком культурный, чтобы что-то кричать на весь этаж. Замок щелкает, впуская в квартиру трёх парней, однако Андрею показалось, что влетел целый табор, который не стоило впускать, хотя бы по одной простой причине: у каждого в руках было минимум две бутылки спиртного; только у Серёжи пакет, где отчётливо виднелись горлышки многочисленных напитков. Это могло означать только одно: ох и весело им сегодня будет, ох и выгонит кто-то Андрея из его же квартиры если не сегодня, так завтра. Все, кроме Геюги, будут действовать по неизменному принципу делай-думай, хотя, судя по немного кислой мине Серого, тот тоже отступит от своего истинного пути думай-делавца. — Куда ставить? У меня рука уже отваливается. Он не полкило весит, — не дожидаясь ответа, Геюга с характерным звоном ударившихся друг о друга бутылок ставит пакет на пол, разминая затёкшую руку. — Вы что там набрали? Нас же не сто человек, даже не десять. Куда нам столько? — Я тоже им сказал, куда столько? Мы же пили последний раз года два назад. Если пойдёт что-то не так, а что-то не так непременно пойдёт, то даже скорую некому вызвать будет. — Дим, вот что ты начинаешь? Какая скорая, кому она нужна? Меня больше волнует, почему именно мне пакет дали нести? Я же самый старый среди вас. Меня уважать и беречь надо. — Не только тебя, видимо, — успевает сказать Андрей, прежде чем Саша улетит на свидание с полом, не справившись со шнуровкой кроссовок без рук. Как никак, бутылки в коридоре ставить было негде, а тратиться на ещё один пакет мужики были не готовы. Саня, однако, резко дёргается, врезаясь плечом в стену, тем самым сохраняя равновесие. — Ты, это, поосторожней, здесь больше чачи нигде не найдешь, — Серёжа грозит пальцем, забирая из цепких рук две пластмассовые бутылки с пол-литра, в которых, как теперь стало ясно Андрею, находилась чача. — Вы где её нашли? У нас же не делают, — уходя на кухню, Андрей берет оставленный на полу пакет, после чего возвращается, чтобы забрать из рук парней оставшийся алкоголь. — Да мужик такой хороший был, таджик, кажется. Сказал, что настоящая чача, прям с Родины своей приехала, — Серёжа говорил как-то гордо, видимо, таким образом хваля себя за такую чудесную находку. — А Родиной чачи же Грузия всегда была, нет разве? — Андрей расставляет бутылки на кухонный стол, пока его взгляд не упал на нечто странное. — Ой, вот что ты придираешься? Может, это грузин был. Мы же не различаем их, — Геюгу такой расклад не сильно расстроил, поэтому смотреть он продолжал гордо, довольно, будто кот, поймавший надоедливую мышь. — Ребят, а это что такое? Это что... детское питание? Серьёзно, Агуша??? Вы там хряпнули уже где-то? — Андрей выходит в коридор, где парни продолжали снимать обувь, держа в руках несколько баночек с яблочным пюре "Агуша". — Ох, Андрей, Андрей, не понимаешь ты ничего в этой жизни. Пюре-то не простое, а волшебное, — Дима радостно улыбается, подходя у другу с желанием раскрыть тайну волшебной банки. — Что, если попросить, то желание исполнит? Эй, банка... — Андрей не успевает ничего сказать, поскольку предмет забирают из его рук. Дима открывает крышку, начиная размахивать рукой над горлышком, как учили на уроках химии, чтобы до непонимающего парня дошёл весь глобальный замысел. — Это.... — Андрей принюхивается, когда его глаза начали лезть на лоб, — водка? — Точно подмечено. — Пюре с водкой? Вы где такое нашли? — Сами перелили. Нас чуть сотрудники не поймали за магазом, — из комнаты показался Саня, держащий в руках горшок с кактусом. — Я думал, что он больше. Это что за милипиздря? — Саша крутил горшок и так, и эдак, будто пытаясь развидеть в нём что-то. — Сань, да вырастет еще, может, — Дима проходит на кухню, где Серёжа уже вовсю резал колбасу, которую бесстыдно достал из холодильника хозяина квартиры. — Не вырастет, он должен таким быть, — Андрей продолжает разгребать пакет, вытаскивая нескончаемые продукты. И откуда у этих троих столько денег? — Мда... Ну, мал да удал, — Дима с тем же энтузиазмом произносит эту фразу, указывая рукой на кактус. — Андрей, что ты тупишь? — парень пихает названного в бок, отодвигая от белого фирменного пакета магазина, в котором те затарились, начиная разгребать его самостоятельно. Вскоре на столе появились шпроты, какие-то орешки и даже огурец, обычный такой, зелёный. — Вроде всё, — Дима показательно переворачивает пакет, пару раз тряхнув им, тем самым демонстрируя абсолютную пустоту, однако парни на это смотрели так завороженно, будто им показали настоящий фокус, о секрете которого не дано было знать никому. — Ну, что ж, — Александр сел на табуретку и, хлопнув в ладоши, стал потирать их друг о друга, — давайте начнём. Где Аркадий? Юноши оглядываются, пытаясь поймать в своём поле зрения зелёный колючий штык. Первым с этой задачей справляется Дима, высмотрев кактус на одной из кухонных полок. И как он там оказался? Ах, да, в последний раз Аркадий был в руках у самого невнимательного человека, который, видимо, даже не заметил, как сбагрил растение, лишь бы освободить руки. Под торжественный гул молодых людей Аркадия поставили посередине большого круглого стола, располагающегося в самом центре кухни. Вокруг находились стулья, правда, было их всего три, поэтому из комнаты позаимствовался ещё один. На кухне всегда сидело два человека, но третий стул оставался неотъемлемой частью помещения. Его бы и не было, если бы не акция "три по цене двух". Тогда Андрей посчитал это выгодным, но в итоге получил нагоняй от Есении, хотя уже спустя пару месяцев их совместной жизни без этого лишнего третьего стула было сложно. Во время вечерних посиделок Еся закидывала на него ноги; когда нужно было залезть за кастрюлей на верхней полке, то уже Андрей пользовался этим "третьим-не-лишним", чтобы не портить обивку на двух других. Парни дружно садятся за стол, и теперь Андрей может рассмотреть весь их вечерний запас: охренеть какое количество пива (скорее всего по акции было, иначе брать столько никто бы не стал), несколько банок пюре-с-секретиком "Агуша" и две бутылки чачи. Без закусок не обошлось: стол украшали колбаса, шпроты, орешки и один единственный и неповторимый огурец. Вроде бы ничего и не планировалось особо, однако стол оставался забитым, и некоторые напитки были спущены на пол, освобождая территорию для виновника торжества — Аркадия.

***

Спустя час на полу скопились пустые бутылки из-под пива, которые, казалось, занимали всё пространство на полу. Вроде бы не так много алкоголя, но мужики уже были навеселе. — Ну вот смотри, — Саня вертел в руках банку с пюре, указывая Диме на изображенное на ней лицо мальчика, — даже он чего-то добился. Он же такоооой маленький, а распечатан на банке. Круто же. Ээх. Дима с энтузиазмом вливается в этот разговор, и вскоре присоединяется остальная часть компании, поддерживая тему. Беседа заходит довольно далеко. Банка из-под пюре теперь была открыта и стояла на столе, когда парни разговаривали о несовершенстве этого мира и тленности бытия всех людей. Разговор должен был получиться философским и интересным, но если на эту картину посмотрит обычный, трезвый и хотя бы чуточку адекватный человек, то будет смеяться так, что свалится на пол. Речь пьяненьких ребят была нечёткой, акцент делался не на те слова. Да и вообще, нетрезвый лепет — довольно забавное зрелище. — Ладно, давайте... выпьем. Да, выпьем за.. За то, чтобы... Давайте выпьем, — Серёжа с торжественным видом поднимает банку с несчастным пюре, ударяясь ей с остальными парнями. — Выпьем! — отозвались все хором, залпом осушая содержимое банки. Только совсем не пьющий Дима не смог осилить всё сразу. Постепенно беседы перешли к более простым, не касающихся глобальных и серьёзных тем, и постепенно дело дошло до нелепых ситуаций, которые происходили в жизни юношей. Кто-то рассказывал про уходы с уроков через окно, кто-то про пьянку на школьном пикнике. На самом деле, историй было очень много, и все они заслуживали попасть в какие-нибудь газеты или журналы в рубрику "Нелепые записочки". После одной из шуток Саня начинает настолько мощно смеяться, что стул уходит из-под восседающего на нём юноши, и тот падает в сопровождении громкого гогота со стороны компании. Но веселье продолжалось недолго. Александру настолько понравился прохладный пол, что он не захотел вставать, продолжая лежать без движения. Бухенькие головушки остальных, однако, не поняли столь гениальной задумки и подумали, что их товарищ решил коньки отбросить; самой главной проблемой было то, что никто, кроме этого лежачего, не знал даже основ медицины. Предположения сыпались одно за другим. Время шло. Нужно было что-то делать, вот только что? Серёжа, встав со стула и проронив громогласное и многообещающее, пускай и пугающее: "Я знаю, что делать", — подошёл к ничего не подозревающему Сане, присаживаясь на колени рядом с ним. — Я картинки видел, так что спокойно, — Геюга оборачивается, заверяя, что он профессионал, поэтому всё пройдет на высшем уровне. К слову, никто не решился усомниться в "профессионализме" человека, который временами путает, с какой стороны находится сердце. Серёжа склоняется над лицом Сани, собираясь делать искусственное дыхание. Ну а почему бы и нет? Лучше что-то, чем ничего. Однако Саня, открывший в этот момент глаза, оказался против такого "что-то", кажется, даже протрезвев. Он шарахается от товарища, находящегося непозволительно близко. — Э, не. Я, конечно, всегда знал, что Геюгой тебя назвали не просто так, но демонстрировать причину не надо. Хотя бы не на мне, — даже речь Александра стала более четкой и разборчивой. Неплохой, выходит, способ протрезветь в короткие сроки. Парни с радостным "Саняяя" обнимают парня, после чего рассаживаются по своим местам, смотря в одно место. Теперь под прицел попадает ничего не делающий Аркадий. — Слушайте, вот мы сидим тут, пьём, а Аркадий просто свои корешки просиживает. Как-то это не по-товарищески, — высказывает общую мысль Дима, крутя в руках недопитую "Агушу". Компания снова соглашается, и в следующую секунду осторожно подливает остатки пива в землю Аркадию. Все были рады, что никто не обделён земным счастьем. Но не долго эта радость продолжалась. — Бля, пацаны! Он же сдохнет нахер, — первым спохватился Андрей, хватая цветочный горшок и пытаясь пройти к раковине через горы пустых бутылок. Они звенели, сталкиваясь друг с другом, попадались под ноги, из-за чего Андрей чуть не выполнил цирковой трюк с кодовым названием "девочка на бутылках", но к цели дошел, пытаясь вылить пиво, пока оно не впиталось в землю. К счастью, земля оказалась настолько сухой, что напиток впитывался очень долго, оставаясь на поверхности какое-то время. Аркадий был спасён.

***

Молчание затянулось. Они смотрели на чачу, чача смотрела на них, но никто не мог решиться, чтобы протянуть руку к бутылке и хотя бы открыть крышку. Доверия напиток не вызывал ни у кого, даже у Серёжи, который был так горд находкой. — Ребят, ну, мы так до утра просидим. Может, примем уже хотя бы какое-нибудь решение? — Дима откинулся на спинку стула, обводя взглядом компанию. Решение открыть окно пришло как-то спонтанно. Сначала все были против: вечер, следовательно, ветер. Серёже надоело сидеть в духоте, поэтому тот, немного пошатываясь, подошёл к подоконнику, цепляясь за него одной рукой в попытках открыть окно другой. Получилось не с первого раза, но, тем не менее, с пятого вышло. Холодный воздух немного отрезвил организм давно не выпивавших мужиков, поэтому сейчас они все дружно осознавали, что пить напиток непонятного происхождения не станут. — Что случиться-то может? — Дима не унимался. Ему уже надоело сидеть и гипнотизировать бутылки на столе. Гипнозу, к слову, они никак не поддавались. — Я где-то читал, что подростки выпили плохое пиво и умерли... — как бы невзначай сказал Саша, не отрывая взгляда от чачи. — Да бля, мужики. Мы что, дети что ли, чтобы верить в такое? Тем более пиво мы уже выпили. Назад дороги нет, — Дима протянул руку, наконец взяв бутылку. Он уверенно откручивает крышку, откидывая её куда-то в сторону, после чего нюхает содержимое. — Ну, как? — парни дружно изменили объект гипнотизирования, теперь наблюдая за Димой. — Пахнет спиртом и виноградом.... — Ну так пей, — все были в нетерпении. И Дима пьет. Ещё раз посмотрев на друзей, он без былого энтузиазма прикасается губами к горлышку, после чего делает маленький глоток, сразу же морщась. Крепкая, зараза. — Ты это, закуси, что ли..... — Саня протягивает ему кусочек того неповторимого огурца, но замечая, как покраснело лицо Димы, останавливает руку на полпути. — Пиздец она крепкая, — Димон выдыхает, наконец беря предложенную закуску. — Пить можно. Молодые люди как-то слишком облегчённо выдыхают, уже без былого страха смотря, как Серёжа (снова очень довольный и гордый своей находкой) разливает напиток по стаканам, стараясь распределить всем максимально одинаковое количество. — Ну, что же, выпьем тогда за Аркадия, — Саня поднимает стакан и после дружного "ура" вкушает со всеми крепкий напиток. Первым, как ни странно, вырубается Дима, упав головой на руки, что лежали скрестно на столе. Однако юноши на это должного внимания не обратили, продолжая веселиться. Следующим покидает эту реальность Саня, при этом издав характерный ик. Оставшаяся тройка (считая Аркадия) продолжает смеяться, вспоминая всё новые и новые шутки. — Слабаки! Ха-ха, — Андрей залпом осушает содержимое стакана, пытаясь сбить крепость напитка оставшимися орешками, — Ну я не могу. Как так мож.... Договорить Андрей не успевает. Разум его помутнился, перед глазами пошли круги, и вскоре мир вокруг потемнел, погружая парня в темноту. Последнее, что тот успел услышать — голос Серёжи, говорящий что-то про то, что и он такой же, как и остальные отрубившиеся. И Андрей не смог не согласиться.

***

Вокруг было темно. Андрею даже показалось, что он умер, но свист ветра, доносящийся до разума, дал понять, что это не так. А было бы смешно, ведь Саня оказался бы прав, когда говорил про погибших от пива подростков. И этот Серёжа, который припёр эту непонятного состава чачу, и Дима, который всех подталкивал попробовать, и сам вызвавшийся пить первым. Какие же его друзья всё-таки придурки, но без них было бы слишком скучно и грустно жить, поэтому стоит отдать должное. Андрей продолжает смотреть в темноту, постепенно осознавая, что может проснуться, но чего делать почему-то не хотелось. Точнее, не хотелось, но до определённого момента. В разум стал проникать какой-то тихий, едва улавливаемый ухом голос, чем-то напоминающий Папуса из "Фиксиков". Андрей пересиливает себя, приоткрывая глаза. Зажмуриться пришлось сразу же: вырубился парень прямо под лампой и сейчас смотрел четко в потолок, где она находилась. Такое себе пробуждение. Но юноша вернулся в реальность не для этого. Андрей переворачивается на бок, аккуратно приподнимаясь на локтях. Если голову пробьет резкой болью, то пить он точно больше не будет, особенно с сомнительными Серёжами и ещё более сомнительными чачами. Боль не стала заявлять о своем присутствии, и Андрей уже смелее поднимается на ноги, резко выпрямляясь. Этого ему госпожа реальность не простила, и голова пошла кругом. Стол, на который успел опереться молодой человек, стал расплываться, будто неумело движется в какой-то медленном танце. Юноша жмурится, давит на переносицу и закрытые веки, после чего снова, на пробу, приоткрывает глаза, стараясь предугадать дальнейшие проделки реальности. Но, видимо, ей тоже надоело, поскольку стол стоял ровно, как и подобает всем столам. Андрей оглядывает свою кухню: на полу между разбросанных бутылок валялись его друзья. Странное зрелище, но забавное: мужики лежали подобно тетрису. — Хэй. Кто-нибудь, — раздался голос галлюциногенного Папуса. Точно, Андрей же из-за него и очнулся. Парень осматривается более внимательно, но на кухне никого, кроме него, пьяных товарищей и кактуса на столе (который, к слову, был перевернут), никого не было. — Кто это говорит? — как можно тише спрашивает юноша, озираясь по сторонам. Если его даже услышат, то можно будет сослаться на глюки услышавших. — Это я. Сюда, — стало, конечно, еще понятнее. В относительно пустом помещении сомнительный голос (кажется, еще сомнительнее, чем Серёжа и его чача вместе взятые) раздается непонятно откуда. Здорово побухали, пацаны — пять баллов. — Да кто это говорит? — Андрей оборачивается так часто, что начинает походить на только что заведенную юлу. — Я это, Аркадий. Подними меня. Если бы юноша был верующим, то давно бы перекрестился или дал обет не пить больше ни капельки спиртного. Хотя, и то, и то было бы неразумным: он уже набухался и не перекрестился. Андрей подходит к столу, останавливаясь в паре шагов от него: мало ли, что этот кактус предпримет. Усмехаясь своим мыслям, юноша все-таки берет цветочный горшок в руки и ставит его, как должно было быть изначально. — О, благодарствую тебе, Андрей. Спас ты меня, — как-то странно было разговаривать с кактусом. И не столько потому, что это уже изначально диагноз, сколько по отсутствию хотя бы рта на растении. — Да ладно тебе, что уж там, — Андрей не решается задать интересующий его вопрос про возможность говорить: вдруг Аркадий обидится. — Ох, Андрей, не только за это тебя благодарю. Я вижу, — в копилку вопросов добавился ещё один: как кактус мог видеть, — ты человек хороший. Помоги мне, Андрей. Верни меня домой. — А разве не это твой дом? — Андрей разводит руками, обводя ими кухню, как бы намекая на свою квартиру. — Нет, мой дом далеко-далеко отсюда. Мы все живем на прекрасной планете Кактусун, — кактус говорил с какой-то тоской, сразу же вызвав этим у Андрея смешанные чувства. Во-первых, разговор с растением уже не казался слишком ненормальным делом, поскольку Аркадий — собеседник интеллигентный и интересный. Во-вторых, появилось яркое и необъяснимое желание помочь ему. — А где эта планета? — Очень далеко. За звездой Геранья, черной дырой Орхидеяво, — Андрей слушал внимательно, изредка кивая, тем самым побуждая собеседника продолжить. — Ой, бляяяяяяя, — послышалось тихое где-то за спины, заставляя юношу обернуться, а кактус замолчать. Это был Серёжа. Он старался подняться на горе бутылок, хватаясь рукой за рядом стоящий стул. Зрелище ещё то, однако попытки Андрея встать с пола были не лучше. Постепенно стали пробуждаться и все остальные, с кряхтением восставая из-под бутылок, будто зомби из-под земли. — Андрей, я, конечно, твой друг и все понимаю, но с кем ты там говорил? — Дима садится на стул, глотая остатки из своего стакана, сразу же морщась: видимо, подумал, что там вода, бедняга. — Вы не повери.... — Да ща, не поверим мы. Когда ты уверял нас, что беременный и получишь свой заслуженный лимон, мы поверили, а сейчас это прям не сработает. Говори давай, — Серёжа уже с относительно нормальным видом сидел и жевал остатки огурца. И где он его только нашел? — В общем, говорил я с Аркадием. Подожди, не перебивай, — юноша посмотрел в сторону Серёжи, что с не особо удивленным видом достал огурец изо рта, указывая откусанной частью на говорящего. — Так вот. Мы должны ему помочь вернуться домой, на планету Кактусун. Андрей замолкает, с ожиданием смотря на друзей. Дима продолжал морщиться от чачи, Серёжа ел огурец, а Саня старался подавить смешки после услышанного названия планеты. Не друзья — сказка просто. — Мужики, ну это не смешно, — Андрей немного поник. Он ожидал, что Аркадий встанет на его защиту, скажет что-то этим троим, но тот молчал. — Ладно, давайте выпьем. А Аркадию больше не наливать, — Серёжа откладывает на стол свой излюбленный огурец, разливая остатки чачи по стаканам. — Не, не, не. Я это пить больше не буду, — Саня пытается забрать свой стакан, пока его не наполнили, но было поздно. — Саня, не будь Ссаниной, надо добить, — Серёжа продолжил разливать, после чего смял пластиковую бутылку, кидая ее куда-то на пол. — Ну что, за Аркадия. Прости, родной, тебе больше пить нельзя, — он приторно нежно ведет пальцами по горшку кактуса, после чего снова обводит взглядом друзей. Они пьют, морщась, будто в первый раз, заедая, словно из закуски что-то осталось, и пьянея, будто до этого были трезвыми, как стеклышко. Теперь накрывает всех поголовно, и все услышали то, что слышит Андрей. — Ну так вот, ребята. Я не хотел ничего говорить, чтобы вы меня не сдали. Везде есть создания с Кактусуна. Иногда нас изгоняют в разные точки Космоса для эксперимента, а эти лица следят, чтобы мы не сбежали обратно, — Аркадий снова заговорил, и теперь настала очередь остальных удивляться, откуда исходит звук. — В общем, мы должны помочь, — в голове Андрея эти слова звучали как призыв к действию. Он видел себя предводителем, который поведёт остальных вперед. На самом деле, язык заплетался, и произнести слова получилось едва ли понятно. Если вкратце, Андрей говорил, как самый обычный, классический бухой человек. Однако мужики эту идею поддержали, начиная бурно обсуждать план спасения Аркадия. Ни у кого не возникло сомнений, что так будет правильно. Все чувствовали себя героями-спасателями, и от этого энтузиазм только усиливался. — Можно отправить его на воздушном шарике, как Винни-Пуха, — Саня посмотрел в потолок, будто там было небо, прикидывая полет кактуса. — Ты, Сань, безусловно, молодец, даже против ничего не имею, кроме одной несостыковки: у нас нет воздушных шариков, если, конечно, никто из вас не припёр их с собой. — Андрею идея с шариками понравилась, и в сознании картина операции спасения выглядела очень даже красиво. Вот только шарики бухим в хламину парням вряд ли кто-нибудь решится продать. — Да, идея неплохая... Да даже если не шарики, то можно было бы презервативы использовать, но тоже не факт, что их кто-нибудь сегодня с собой при... — Дима не успевает закончить фразу, как Серёжа ставит со звоном стакан на стол, поднимая указательный палец к потолку. — У мня есть прзервтивы, — Серёга говорил еще невнятнее, чем Андрей, когда внушал остальным, что помощь кактусам — дело наисвятейшее, однако парни поняли каждое сказанное этим человеком слово, начиная медленно отодвигаться от него. — Классно, конечно, узнавать друг о друге что-то новое, но во второй раз за сегодняшний день узнавать секрет твоего прозвища — не такое уж и радостное событие, — увидев реакцию Димона, активно двигающего свой стул в сторону Андрея, который сидел напротив Серого, оставшиеся двое стали также кучковаться с противоположной стороны стола. Им не хватало только чеснока и осинового кола, поскольку лица их были как у людей, увидевших рождение чайки у тюленя. — Э, пацаны, ну вы чо? Я же это....— Серёжа был ошеломлен такой реакцией друзей, но всё же не растерялся и достал из кармана эти несчастные несколько презервативов, показывая их остальным. — Я же нормальный, мужики. Вы чо? — Положил на стол и пододвинул к нам, — раздалось с противоположного края стола. Сложно было определить, кто именно сказал, да и неважно это было, поскольку Серёжа всё-таки выполнил эту своеобразную просьбу-приказ, для наглядности поднимая руки вверх в жесте сдающегося. Димон среагировал быстро, хватая причину страха одной из частей стола. — Почему пять штук? Нас же трое, — Саня выхватывает связку из рук друга, для достоверности пересчитывая еще раз и отрывая лишние 2. — Вооот. Теперь хорошо, — теперь Саня улыбается, радуясь своей гениальной мысли и не понимая, почему остальные такие задумчивые. — Ребята, время уходит! Нам нужно действовать! — подал свой мультяшный голос Аркадий, и парни начинают припоминать, из-за чего, собственно, завязалась вся эта история. — Крче, с Геюгой потом рзберемся. Сейчас важнее спсти Аркашку, — Андрей снова чувствует себя предводителем великого дела, обводя своих друзей взглядом, после чего говорит максимально уверенно, кажется, врубая в своей бухенькой головушке самую напряженную музыку. — Есть идеи, дрзья мои? Все задумались. И ежу было понятно, что так просто это дело не провернуть: нужна была особая подготовка. — То, что мы будем использовать презики вместо воздушных шариков, даже не обсуждается. Вот только... — Дима гипнотизирует кактус, после чего начинает изучать упаковку презервативов, — они ультратонкие, а у Аркадия иголки. Не порвётся ли? — А Димон дело говорит, — Андрей встает со стула и почти (абсолютно нет) уверенными шагами идёт к ящику. Пошарив по полкам, он находит обычный белый пакет-майку. — Сойдёт же? Парни одобрительно кивнули. Началась настоящая работа и настоящая миссия. Все расселись за стол, поставив виновника торжества в центр. Парни долго крутили кактус в руках, думая, как лучше к нему подступиться. В конце концов, Серый не выдерживает, выхватывая Аркашку из рук Димона, и начинает что-то творить, изредка выкрикивая "Скотч" и "Ножницы". Оставшаяся часть компании столпилась вокруг главного разума, всё время попадаясь под руку, из-за чего по кухне не раз разлеталось громкое "блять" и "заебали". Все потеряли счёт времени. Сложно было определить вечер сейчас, или в свои права уже вошла ночь, а Серёжа всё продолжал творить без остановки, из-за чего остальные не могли найти себе места. Делать было нечего, поэтому Димон и Андрей стали собирать с пола многочисленные бутылки, а Саня просто сидел, продолжая наблюдать за работой друзей. — Всё, готово. Этих слов оказалось достаточно, чтобы собрать всех в одном месте, наблюдающих за результатом. Трезвый человек посчитал бы этих товарищей полными долбаёбами, а вот сами парни считали себя гениями, особенно Серый, который демонстрировал конструкцию. Кактус был плотно завернут в белый пакет, обмотан скотчем, и только на месте предполагаемых глаз и рта были вырезаны не очень ровные кружочки. Про нос, конечно никто думать не стал: не первая обходимость, и так сойдет. Дело оставалось за малым — надуть импровизированные шарики и отправить Аркашку домой. С первой частью плана проблем не возникло абсолютно. Все были настолько увлечены, что не было места никаким подозрениям или шуткам по поводу того, что они сейчас делают. Никто не сказал: "Ребят, мне кажется, мы немного творим херню". Никто на это не ответил: "Ой, чувак, действительно". И, может, это всё потому, что все всё и так понимают и уже давно смирились с этим. Крепить шарики было поручено Диме как самому нерукожопому и адекватному в данной ситуации, и он со своей задачей справляется на ура, поскольку уже через несколько минут (по меркам бухеньких парней) Аркадий был полностью готов к полёту. — Ну чо, погнали? — Серёжа, всё ещё довольный своим сооружением, как когда-то чачей, встает из-за стола и берёт пакетный кактус, направляясь в коридор. Остальные повторяют его последнее действие, и вскоре они покидают квартиру, выходя на улицу. Ветер сразу же бьет в лицо, как только парни открывают дверь подъезда, но на этот раз потоки воздуха почему-то не отрезвляют, будто в какой-то момент осознав, что дело это бесполезное. — Эх, хорошо, — Серёжа раскидывает руки в стороны, из одной из них чуть не выронив кактус, и подставляется под прохладные струи воздуха. — Так, Геюга, мы не для этого сюда пришли, — Андрей выхватывает из руки друга Аркашку, проходя на середину тротуара, чтобы при взлёте кактус не запутался в ветвях деревьев. — Ну... полетели? — все собрались в круг, в последний раз смотря на вырезанную улыбку на пакете. Кто бы мог подумать, что за какой-то один несчастный день они смогут привязаться к этому колючему созданию настолько сильно, что будет мучительно, практически невозможно его сейчас отпустить. — Эх, Аркашка, ты нам стал родным за это короткое время....Как мы без тебя теперь — Может, оставим его? — Нет, Сань, нельзя. Мы должны его отпустить. Его дом не здесь, а там, — Дима показывает пальцем в небо, как бы пытаясь угадать расположение Кактусуна. — Андрюх, а ты-то как? Как никак, ты его хозяин, — он поворачивает голову в сторону товарища, в то время как Андрей пытается разжать руку. Ну не может он отпустить Аркашку. — Пора... Дим, давай ты. Я не смогу это сделать, не смогу отпустить, — Андрей отдает Аркадия названному, делая несколько шагов назад. — Не забывай, Аркашка, мы всегда будем помнить тебя. Не забывай нас и... и приезжай в гости как-нибудь. Остальные тоже делают несколько шагов назад, вновь выстраивая круг, и только Дима остается стоять в центре, готовясь отправить нового друга домой. Димон поднимает глаза в небо, прикидывая, куда подкинуть Аркадия, чтобы тот наверняка долетел до пункта назначения. Он осматривается по сторонам, чтобы убедиться, что не заденет старых друзей, на что получил одобрительный кивок, и, подумав немного, замахнулся и подкинул кактус вверх. Все затаили дыхание, смотря в небо, но Аркадия почему-то не было видно, правда, до одного момента.... — ЕБАНЫ В РОТ, — послышалось по левую руку от Андрея. Все сразу же обернулись на источник звука, замечая только недовольную и отчего-то злую мину Сергея, у которого в руках был, о чудо, Аркадий! — СЛЫШЬ ТЫ, ДИМОША-ПОЕБОША, ТЕБЯ КТО КИДАТЬ КАКТУСЫ УЧИЛ? — Он просто не смог без нас жить, поэтому и вернулся, — восторженно сказал Саня, при этом стараясь сдержать лезущие наружу смешки. Что-что, а кактусы друзьям на головы не часто падают. — Странно, а почему он не улетел? — Дима садится на скамейку, начиная думать, однако до Андрея всё дошло гораздо быстрее. — Я понял! Какие у нас шарики летают? — Воздушные! — Нет. То есть, да, но не совсем. Они должны быть с гелием, а мы их надували углекислым газом, поэтому он не полетел. — И что ты предлагаешь? Мы не найдем сейчас гелий, а что с Аркадием делать? — Серёжа немного остыл и тоже сел на скамейку, занимая всё оставшееся свободное место. — Без понятия, если честно, но.... — Андрюх, а это не твоя там идёт? — Саня сделал шаг в сторону дороги, щуря глаза, чтобы разглядеть идущую фигуру. — Где? — Андрей вскакивает, вставая рядом с Саней. — Точно, моя....Ничего не предвещало же беды... — Но беда всё равно пришла. — Серёжа переводит взгляд на кактус, добавляя: — бежать иль не бежать? Вот в чём вопрос. — А что она так странно идёт, будто у неё ноги заплетаются? — Дима каким-то образом тоже оказался рядом, и теперь только Серый сидел на скамейке. — Будто бы она.... — ....бухая, — закончили за него Андрей и Саша. — Привет, мальчишки, — внешне Еся была абсолютно нормальной, только непривычная улыбка и радость при виде друзей своего парня сдавали её с потрохами. — А что это вы тут делаете? — О, Еся, — Серый решил выступить в качестве спасителя андреевских душ, поэтому пошёл заговаривать девушку. — А мы тут Аркадия домой отправляем. Вот только он назад вернулся. Геюга в общих чертах рассказывает о плане, упуская детали про горы алкоголя, бутылки от которого, к слову, Андрей с Димой успели убрать. — Бедненький! Что вы с ним творили, изверги??! — Есения выхватывает кактус из рук Геюги, пытаясь снять пакет, при этом не содрав лак с недавно наманикюренных ногтей. — Бедный Аркашечка. Они же в каменном веке живут, не знают, что можно отправить письмо на твой Кактусун, чтобы тебя забрали. Настала очередь парней удивляться: как всё просто оказалось. И Аркадий тогда остался бы подольше, пока не прибудет помощь, и мороки было бы меньше. Факт того, что идею преподнесла Есения, еще больше поражает пьяненькие головушки, принося также и легкую обиду: в кругу было принято считать девушку созданием ума недалекого, и никто и думать не мог, что это самое тиранящее существо только что предложило если не гениальный, то, как минимум, гениальнейший план. Может, и стоило бояться женщин, но на размышления времени не дается, и вся вмиг ставшая дружной компания покидает улицу, снова ступая под скрипучее сопровождение двери в подъезд. Благо, осилить нужно было лишь два несчастных лестничных пролета, иначе готовые упасть неваляшки были бы не прочь поцеловать серый, местами испачканный пятнами неизвестного, но всем понятного происхождения пол. Он прямо манил, звал сладостным голосом, заставляя абсолютного каждого биться от одной стенки к другой в мучительных припадках, чудом не врезаясь в находящиеся между этими стенами двери, выламывая их вместе с косяками. Кажется, не остается ни единого места на перилах, где бы не коснулась рука человека, поскольку облапаны те знатно, качественно, профессионально: интересно, а есть такая специальность? До квартиры с перевернутой цифрой 9, что теперь напоминала 6, шумная компания добирается без потерь. Андрей, как владелец, начинает копаться по карманам домашних штанов в попытках отыскать заветную связку ключей, но тщетно. Юноша как-то виновато и разочарованно переводит взгляд на друзей, после чего поворачивается голову к девушке, что держалась довольно спокойно, будто внутри нее зарождалась буря, вот-вот готовая вырваться наружу, как только поймет, что затишью должен прийти конец, как и Андрею. — Ну и как мы должны попасть в квартиру? — не выдерживает Сергей, облокачиваясь плечом о стену со стороны лестницы, что стало для мужчины огромной ошибкой: уже спустя минуту тот едва не пробивает своей остроумной головой ступеньку, не удержав равновесия после количества выпитого алкоголя и упавшего на него кактуса. Дима и его быстрая реакция, кажется, все-таки являлись сиамскими близнецами, поскольку Серёжа до сих пор на ногах, а лестница еще со здоровой психикой (хотя последнее - довольно сомнительный факт). — Давайте просто постучим. Нам обязательно откроют! — Саня произносит это настолько воодушевленно, что никто не решается сказать ему, однако спустя несколько минут безрезультатного тыканья в звонок, а после и избиения двери молчать не представлялось возможным. Есения пытается объяснить Саше, что дома никого нет, будто парню лет 7 от силы, пока Андрей и Дима оттаскивали его от двери. Серёжа тем временем снова опирается плечом о стенку, на этот раз встав со стороны соседней квартиры, и наблюдает за происходящим, как-то уж слишком лениво моргая и изредка причмокивая. Александр боролся до последнего. Война была не за жизнь, а на смерть, но общими бессерёжными усилиями все-таки удается отодрать этого благого деятеля и святого преподносителя идей, стараясь не обращать внимания, как тот всеми конечностями пытался схватиться хоть за что-нибудь, лишь бы продолжить исполнение своего не менее гениального плана. Саша находит опору в качестве дверной ручки, хватаясь за неё рукой, пока та не прогибается под оказываемым на нее давлением. В этот момент почему-то становится слишком тихо. Эхо от криков и суеты разносится куда-то вверх и вниз по этажам, затихая где-то на чердаке и в подвале. Дверь издает щелкающий звук и открывается, сдвигая уголком небольшой протертый до микроскопических дыр коврик. Тишину разрывает лишь его шуршание по полу из плитки, что лежала только на этаже Андрея и на двух выше. Компания непонимающе хлопает глазами, после чего взгляды скачут с одного на другого, не до конца понимая, что именно только что произошло. — Андрей, ты не закрыл дверь? — хоть поток слов девушки и был монотонным и едва выражал эмоции, но каким-то невообразимым образом парень слышит, как Есения отчеканила слова с небольшой паузой, будто пытаясь сделать акцент и на всем предложении и на каждом слове отдельно. Было страшно. Пьяная Есения — настолько же редкое явление, как и добрая и ласковая Есения, поэтому Андрею было некогда узнавать все особенности этого состояния. Стало еще страшнее, когда она медленным шагом, почти ровной походкой заходит в квартиру, осматриваясь и даже принюхиваясь. Хорошо, что все бутылки были уже убраны, однако запах алкоголя витал в воздухе, пропитав всё на свете, включая самих мужчин и даже Есению. — Где бумага? И ручка, — тишина снова разрывается, и по подъезду пролетает новая волна эха, на этот раз решившего охватить только один этаж. Парни заметно расслабляются, спокойно заходя в квартиру.

***

Общим голосованием было принято решение, что письмо должна писать Есения. Во-первых, почерк её был наиболее понятным в обычной, трезвой, жизни, поэтому если учесть её состояние, то понять закорючки можно будет хоть как-то. Во-вторых, она самая трезвая среди них. Понять это было довольно несложно, но никто так и не понял, поэтому было выдвинуто просто предположение. Сама девушка была не против, так что на этом и договорились. Да и в-третьих, это была её идея, так что пусть она с ней и мучается. Компания расположилась в единственной комнате, которая состояла из двуспальной кровати, длинного шкафа, идущего вдоль всей боковой стены, и большого деревянного стола возле окна, где сейчас сидела девушка, доставая из бумажного стаканчика ручку, а из ящика сбоку - белый листик формата А4. — Решаем, что писать, вместе. Сначала продумаем, а потом напишем. Тратить дохрениллион листов на это дело я не собираюсь, хоть и желаю Аркашечке всего самого наилучшего, — столпившиеся вокруг стола парни активно кивают, нервно сглатывают, после чего переводят взгляд на виновника всего происходящего, мирно расположившегося на настенной полке.

***

Общими усилиями девушки письмо было все-таки написано и упаковано в потрепанный конверт докактусовой эры. — Пойдёте домой - бросите письмо на почту, — со своей строгостью, которая только могла остаться во все еще пьяной Есении, она смотрела на друзей Андрея, протягивая им конверт. Узнать содержание письма не был удостоен никто, хотя внутренний интерес старался взять верх и заставить кого-нибудь из них разорвать тонкую бумагу с наполовину стертой маркой и посмотреть, что же было написано в письме. — Откроете, забудете или потеряете - и вам всем конец, — добавляет девушка с крайне безобидной улыбкой, после чего обращается к кактусу. — Кроме тебя, конечно же, мой хорошенький Аркашечка. Она проводит пальцами по цветочному горшку, что делал несколько часов назад Сергей, но более нежно и приторно. Нельзя было сказать, что клетки мозга как у Еси, так и у Аркадия оставались целыми и функционирующими, но в крайности их поведение не уходило, значит, все в порядке. — Ладно, мы пойдем тогда? — подает голос Дима, медленно двигаясь в сторону двери. Сережа тем временем берет конверт с письмом в руки, следуя примеру товарища и так же продвигаясь в сторону выхода. — Надеюсь, вы меня услышали, — девушка откидывается на спинку стула и складывает ладони в замок, явно представляя себя каким-нибудь мафиозным босом, по доброте сердечной отпустившего провинившихся работников. — Да-да, все сделаем, — Саша зачем-то наклоняет корпус вперед, будто делая поклон, и практически бежит в сторону прихожей, где остальные два друга уже обулись и были готовы выйти в окно дверь. Оставшийся вечер прошел спокойно и безмолвно, что было типично для отношений Есении и Андрея. Они молча вытирали алкогольные разводы на столе и полу, молча мыли стаканы, молча выкидывали бесконечный серёжин огурец и так же молча пошли спать. Единственным расхождением с привычным бытом квартиры номер 9 с перевернутой цифрой и потрескавшимся глазком стало наличие на прикроватной тумбе нового колючего жильца с именем Аркадий. Сначала невзлюбившая его, Есения теперь потребовала поставить Аркадия рядом с ними, чтобы ночью быть спокойной за состояние нового члена их маленькой придурковатой недосемейки.

***

Месяц спустя

Казалось, что жизнь стала налаживаться. Та святая троица все же ничего не перепутала и опустила письмо в нужное отделение, и теперь оставалось только дожидаться ответа, но все успели позабыть про эту бумажку с текстом. С тех пор Аркадий больше не говорил. С его появлением в доме жизнь Есении и Андрея стала налаживаться, будто по волшебству. Да, ссоры оставались неотъемлемой частью их жизни, однако эти двое начали прислушиваться друг другу и вместе решать проблемы, будь они бытового или личного характера. Принято считать, что причиной этих кардинальных изменений стал именно случайно купленный кактус, поэтому Аркадий окутан любовью и вниманием, будто долгожданный ребенок, скрасивший однообразные и серые будни совместной жизни. Серёжа стал чаще общаться со своей супругой и вскоре их отношения наладились. Они сменили работы, оставшись с теми же должностями и зарплатами, но виделись намного чаще, проводили время вместе, и наконец почувствовали себя женатыми и по-настоящему счастливыми, любящими людьми. Дима с Настей осознают, что дети им особо-то не нужны, и, не дожидаясь, пока девушка окончит институт, заводят большого золотистого сенбернара, назвав его Пуфиком. Спустя время в квартире появляется черная кошка Уголёк и черепаха Толик. Родственники при любой возможности твердят: "Зоопарк, лучше бы детей завели", — но этим двоим было все равно: они наконец почувствовали себя максимально счастливыми и без мыслей о детях. Александра судьба тоже не обошла стороной. Из-за своей неуклюжести он едва не роняет колбы с подноса, когда несет его к противоположному столу. В этот момент на новой странице его жизни начинает фигурировать Людмила, придержавшая поднос с другой стороны. Девушка с его курса, серая мышка со школы, оказавшаяся интересным собеседником, неплохим юмористом и человеком с руками явно из нужного места. Они быстро находят общий язык.

***

Почтальон проверяет коробку с письмами, сортируя их по месту направления, пока к нему в руки не попадает странный конверт с местом получения "Планета Кактусун". Мужчина пожимает плечами и откладывает письмо на стойку с принятием и выдачей посылок, решив, что просто дети решили побаловаться. — Простите, а что это у Вас? — спрашивает мужчина в темных очках спустя пару недель после событий полета Аркадия, пытаясь рассмотреть повнимательнее лежащий на столе конверт. — А, почтальон нашел. Дети, видимо, баловались. Не стал выкидывать. Вот уже недели две тут лежит, людей веселит, — вздыхает девушка, пробивая по базе код на посылку. — Вот как... Прошу прощения, а известно его содержание? — Нет, его так никто и не открыл. Да и вообщ... — Я могу его забрать? Адрес отправителя, как я посмотрю, все равно замазан. — Ну, можете, но... — Благодарю, — мужчина берет конверт со стола, убирая его во внутренний карман пиджака, после чего застегивает пиджак на несколько пуговиц, отходя от стойки. — Вы куда, а как же посылка? — удивляется девушка, наконец отыскав в списке полученных писем и посылок нужное. — Позже заберу, — отвечает мужчина, когда за ним хлопает дверь на почту. — Странный какой-то... — Очень интересно, — выйдя на улицу, мужчина снимает очки, и его лицо освещает предвкушающая ухмылка. Расстегнув пиджак и достав письмо, он не думая разрывает уголок конверта, начиная читать текст. — А это еще интереснее, — ухмылка становится более выраженной. Мужчина проводит по замазанному маркером адресу пальцем, без труда испепеляя черный цвет, закрывающий номер дома и квартиры. — Так вот ты где обитаешь, кактус Аркадий, — мужчина достает сигарету и закуривает, после чего осматривается по сторонам и исчезает, будто его тут и не было. — Теперь не составит труда найти тебя, маленький гаденыш.