Две судьбы

      На следующий день Зоя с некоторым нетерпением ждала назначенное время прогулки. Девушка была рада тому, что погода стоит уже довольно прохладная и не видно, что именно надето под пальто, поэтому можно было не выбирать между нарядным и обычным платьем.       Зоя не воспринимала эту встречу именно как свидание, ведь свиданий в прямом смысле слова у нее никогда не было, даже с несостоящимся женихом родители ее не успели познакомить, однако, в глубине души догадывалась, что на подобные мероприятия принято наряжаться несколько более тщательно, нежели на простые прогулки с подругами.       До начала встречи Зоя немного волновалась. Девушка не знала, как пойдет их прогулка, будет ли с Владимиром легко и хорошо, однако, едва Зоя увидела своего спутника, все страхи сами рассеялись.       После дежурного разговора об ушедшем бабьем лете и похолодании Зоя решилась спросить Владимира о том, что ее так интересовало: что думает о ней их классная дама.       — Владимир… — Зоя чуть замялась. — Мадам обо мне больше ничего не говорила?       — Матушка не любит разговаривать дома о службе, — ответил молодой человек. — Единственное, что она однажды сказала, было то, что вы излишне доверчивый и даже какой-то наивный человек, чем-то похожий на вчерашних институток. Кстати, Зоя, вы в институте благородных девиц не обучались?       — Нет, не обучалась, — уже не так радостно ответила Зоя, огорчившись, что она начала этот разговор. — Я обучалась дома.       — Еще того лучше, — сказал Владимир. — Были лишены общества даже таких же наивных одноклассниц.       Понимая, что этот разговор не приведет ни к чему хорошему, Владимир предложил своей спутнице:       — Не желаете ли сходить в кондитерскую?       — Гимназисткам не положено, — ответила Зоя.       — А вы не в форме, — сказал Владимир. — Кто узнает, что вы из гимназии?       — Хорошо, пойдемте, — согласилась Зоя.       В кондитерской, сидя за столиком и несколько неловко глядя на чашку чая с пирожным, Зоя сказала своему спутнику:       — Владимир, если вы не против, я отдам вам деньги через несколько дней, сегодня не подумала с собой взять. Вернее, у меня есть немного, но не хватит.       — Я вас пригласил, значит, я и угощаю, — ответил Владимир. — Бросьте глупостями заниматься.       Немного успокоившись, Зоя снова разговорилась. После обсуждения уроков словесности Владимир спросил девушку:       — Зоя, а как вам та самая книга? Понравилась?       — Интересный любовный роман, — ответила Зоя. — Может быть, слегка крамольный, но очень необычный.       — Слегка крамольный, говорите? — Владимир улыбнулся. — Я бы сказал, что не слегка.       — Владимир, а чем вам понравилась эта книга? — спросила Зоя. — Одна моя одноклассница, с которой я решила обсудить этот роман, сказала, что здесь суть далеко не в мужчинах Веры Павловны.       — А вам именно личная жизнь Веры Павловны запомнилась? — изумился Владимир.       — Конечно, — ответила Зоя. — Она, безусловно, аморальна, но, я думаю, понять эту женщину вполне можно.       — Мне кажется, вам не стоит обсуждать эту книгу, вы ее не так поняли, а своими размышлениями только сможете запутать своего собеседника, — сказал Владимир.       — Владимир, так в чем же дело? — спросила Зоя. — Когда я пыталась объяснить мадам, что прочитала роман о любви и решила посоветовать его однокласснице, она мне не поверила.       — Ваши действия, Зоя, со стороны выглядят совсем не так, как вы думаете, — ответил Владимир. — Вот даже взять сегодняшнюю встречу: любой, кто видел нас, подумал бы, что молодой человек решил пригласить барышню прогуляться. А что происходит на самом деле? Мы обсуждаем то, что обсуждать, как бы, и нельзя.       — Так о чем же хотел сказать автор? — изумилась Зоя.       — О разумном эгоизме, о феминизме, о новой России, в конце концов! — ответил Владимир.       — Мне еще учить словесность и учить, чтобы правильно понимать слова героев, — вздохнула Зоя. — Да что там слова героев, я с легкой руки моей одноклассницы чуть было не пошла к мадам, чтобы сказать, что меня не стоит ругать за поведение, так как я нигилистка, народница и анархистка.       — А вы и вправду нигилистка, народница и анархистка? — рассмеялся Владимир. Вдруг молодой человек огляделся по сторонам, убедился, что на них до сих пор не косятся и добавил. — Только давайте будем чуть тише, прошу вас.       — Если бы я еще знала, что это за люди, — честно ответила Зоя. — Но, если верить моей однокласснице, я и вправду нигилистка, иначе бы не попросилась к вам ночевать.       — Вы просто наивное дитя, — сказал Владимир. — Но такого термина я не знаю, поэтому не стоит говорить про себя разные глупости.       Посидев еще около получаса в кондитерской, Зоя и Владимир вышли на улицу.       — Лыкова, подойдите ко мне, — раздался слишком знакомый голос.       Зоя оглянулась, увидела Эльвиру Марковну и сказала Владимиру:       — Одну секундочку, Владимир.       Девушка подошла к классной даме и сказала:       — Bonjour, madame*.       — С легкой руки Юлусиной строите из себя недоинститутку? — спросила Эльвира Марковна, глядя на то, как Зоя делает книксен. — Отчислят из гимназии — тогда и попробуете пойти учиться в институт. Не знаю, правда, возьмут ли туда посреди года и отдадут ли вас туда родители.       Зоя чуть покраснела и ничего не ответила.       — Лыкова, а знаете ли вы, что гимназисткам запрещено посещать кондитерские? — спросила классная дама. — Сколько вы там проходили без наказаний, дня три?       Зоя снова ничего не ответила.       — Получите сниженную оценку за поведение, скоро четверть закончится, тройка выйдет, — сказала Эльвира Марковна. — К Елене Игнатьевне для разговора пойдете, это несомненно. Оно вам надо? Неужели вы не могли воздержаться от глупостей? Кстати, если вы не успели забыть, Елена Игнатьевна обещала вам исключение за следующий проступок.       Девушка понимала, что классная дама, вроде, колеблется, но не собирается ее прощать.       — Пойдемте, Лыкова, к Елене Игнатьевне, мне надоело вас за все прощать, — сказала Эльвира Марковна.       Зоя кивком головы попрощалась с Владимиром и пошла вслед за классной дамой. *Добрый день, мадам.