Call boy

- Почему ты подошёл именно ко мне? Внезапный вопрос прервал уютную тишину. Парень поднял взгляд на уже немолодого, но по-прежнему невозможно красивого мужчину. Сквозь приоткрытые жалюзи на немного морщинистое лицо падал мягкий свет утреннего солнца, отражался в голубых глазах, насыщая их красочными переливами, будто это не глаза вовсе, а самый настоящий океан. Пронзительный взгляд зафиксирован на лице юноши, но, к удивлению обоих, у последнего дискомфорта это совершенно не вызывало. Двое лишь невольно замирали. Пытались прочесть сами мысли и чувства друг друга, неосознанно придвигались телами, словно какая-то неведомая сила скрепляла их невидимыми нитями, то и дело посильнее натягивая их. Немного приподнявшись и оперевшись на локоть, парень, полулежа на боку, с немного удивлённым выражением взглянул на мужчину. Не решаясь что-либо сказать, он почувствовал легкую щекотку и последующий холодок где-то в области талии. Немного наклонив голову, чтоб понять причину странных ощущений, он увидел, что это всего лишь шёлк ткани, под которой он ранее спал, сполз с тела, оголяя участки, окрашенные разноцветными синяками и отметинами. На бёдрах виднелись бордово-фиолетовые следы, напоминающие о ночном наслаждении. Пятна, словно мазки, говорили о том, что всё происходящее - не просто хороший сон, который собирался обрываться, вызывая горькие и терпкие чуства внутри. На живые и красочные образы вчерашнего вечера, резко всплывающие в голове, не менее яркие узоры на шее и изящно выпирающих ключицах отзывались жгучим жаром и фантомным ощущением губ, легкой щекоткой и покалыванием ухоженной бороды. Смутившись, юноша метнул взгляд обратно на мужчину. Глаза по-прежнему мертвой хваткой прикованы к парню. От движений головой прядь русой отросшей челки упала на глаза, полностью закрывая обзор. Мальчишка уже потянулся рукой, чтобы вновь увидеть уже такое родное лицо, но его опередили. Немного шершавая ладонь с небывалой нежностью заправила волосы обратно за ухо. Словно зачарованный, парень не мог шелохнуться, пока чуть грубоватые пальцы царапали нежную кожу щеки, слегка задевая тонкую шею. Тело на эту близость отзывалось приятной дрожью. В момент, когда тепло мужской руки начало стремительно исчезать, юноша, словно в каком-то неведомом для себя порыве, ухватился за большую ладонь и придал её обратно к лицу. Отчего-то, подобные прикосновения успокаивали не только чувства и тело, но и иногда спутанные в непонятный клубок мысли, довольно неприятные, порой отчаянные, посещающие подростковую голову время от времени. На молодом лице постепенно начал расцветать румянец, окрашивая щёки и кончики ушей в нежно-розовый. Сквозь прикрытые от наслаждения густые светлые ресницы, парень мог заметить, как взгляд мужчины, пусть и незначительно, смягчился, а губы тронула легкая, совсем невесомая улыбка. - Как я мог упустить такого шикарного голубоглазого блондина? Прямо ходячая мечта девочки-подростка. Уже начав заливаться звонким смехом, юноша высвободил руку-пленницу и собирался поправить шёлковую ткань, натягивая её обратно, но эта же ладонь, которая ещё пару мгновений назад ласкала своим теплом гладкую щёку, остановила его, накрыв тонке и слишком изящные для парня пальцы. Каким-то нечитаемым взглядом он пристально смотрел на лицо, которое считал прекраснее всех, явно не собираясь как-либо отшучиваться. Он ожидал совершенно другого ответа. Серьёзного. - На самом деле... я сам не знаю, - неслышно начал парень, отводя нерешительный взгляд в сторону. Мужчина на это отвечает ожидающим молчание, с трудом не утопая в омуте карих глаз, стараясь не забываться под чистый голос, который готов был слушать вечно. - Сколько ни вспоминаю тот день, мне кажется, что ноги сами привели меня прямо к тебе. Смущенный взгляд вновь вернулся к любимым очертаниям острых скул, прямого, словно у греческого Бога, носа, придающим некоторую сексуальность морщинкам меж густых бровей. Чтобы так бесстыдно любоваться лицом этого мужчины, юноша был готов отдать любые деньги, а этот глупец вот так запросто подставляет себя под вечно жаждущий ласки взгляд. И неимоверно грело душу то, что в голубых глазах читалось ответное желание утопить в собственной заботе. - Наверное, я увидел в тебе что-то отдалённо знакомое. Словно видение из прошлого или выцвевшее из-за долгого времени воспоминание прошедших лет. Даже сейчас, когда парень говорит эти слова, ему кажется, что в какой-то степени он уже переживал подобное. Нечто схожее. Нечто совершенно далёкое... Что-то на задворках сознания кричит и умоляет остаться с этим человеком, не покидать его. Мысли эти, если подобные порывы можно было так назвать, внезапно приходили и также растворялись, ускользая, точно невесомая паутинка, от понимания. Возможно, прозвучит странно, но в эти моменты мальчишка чувствовал себя неимоверно счастливым. - Это твоё «дежавю»? В последнее время ты довольно часто о них говоришь. Парень прикрывает глаза, размышляя, как о таком возможно умолчать. В его понимании, размытые образы мнимого прошлого были самыми настоящими узы, скрепляющими их. Может не через жизни, ведь перерождение являлось просто несбыточной мечтой, но сквозь время, проведённое вместе. Они были доказательством его безграничное верности. Его искренней любви. - Луций... - нежно проговорил юноша, будто смакуя и растягивая звуки. Мужчина немного удивленно посмотрел на парня, который получал удовольствие от того, как тёплые лучи солнца грели его оголенную спину, заливали светом спутанные русые волосы, немного длинные для мальчишки. Маленький огонёк, зародившийся совсем недавно, стремительно разгорался смертоносным пожаром, выжигая слова любви на душе Аскеладда. Чувства, казалось давно им позабытые, накатывали с новой силой всякий раз, как он видел это маленькое недоразумение таким спокойным и нежным. Таким чистым... - Нечасто меня называют этим именем. Так любишь его звучание? Имя, данное Аскеладду его вечно больной и слабой, но такой нежной и любимой матерью, было лишь сопровождением, приятным бонусом к тому, как мужчину назвал отец. При записи «Луций» всегда будет стоять на втором месте, оставляя себя лишь как приятное воспоминание о почившей Лидии. - Да, оно очень красивое. И, почему-то мне кажется, что для тебя оно имело большое значение. Иногда этот мальчишка легко может выбить из равновесия. Порой упёртый и непробиваемый, а сейчас чуткий и такой аккуратный. Сердце невольно забилось чаще. Охваченный мимолетный желанием, Арторий прижал хрупкое тельце к себе, вдыхая дурманящий аромат нежной кожи. Из-за внезапного порыва нежности, парень дёрнулся и хотел было что-то сказать, но, почувствовав биение сердца в чужой груди, промолчал и ответил на объятия, стараясь как можно больше ухватить худыми руками. - Ты на меня дурно влияешь, Торфинн. Хотя... я не против.