Из тьмы приходит утро

- Сеть Феникса восстанавливается, - предупредил Гарри Питера, усаживаясь перед ним на траву. - Я не уверен, как много смогу услышать, прежде чем она обожжет мои мысли снова. Питер прищурился, но не стал терять время, возмущаясь Дамблдором. Он просто кивнул, затем сказал: - Гарри, я упоминал Регулуса Блэка в последний раз, когда мы нормально говорили. Гарри моргнул: - Я помню. Питер наклонился вперед. - Регулус Блэк был младшим братом Сириуса, - сказал он. - Не на много младше, всего на год. Они были близкими друзьями до поступления в Хогвартс. Гарри сцепил перед собой руки. - Я повторю то же, что сказал тогда, - сказал он так спокойно, как только мог. - Зачем им скрывать такое от меня? Сириус мог бы наладить со мной более близкие отношения, если бы рассказал, что был старшим братом, как и я, или что с ним случилось. И... и в чем-то я их теперь понимаю. Они не могли упустить такой шанс. Они хотели меня контролировать, привязать к себе, и это было отличной возможностью. - Они твои родители, Гарри, а Сириус – крестный отец, - сказал Питер. - Станет ли тебе легче, если мы поговорим о них, о том, как плохо они поступили с тобой, когда ты даже не признаешь этого? Гарри снова стиснул перед собой руки и ощутил, что они начинают кровоточить, как его шрам. - Это поможет мне не желать им смерти, - ответил он. Взгляд Питера стал пронзительным, и он снова кивнул: - Тогда мы будем называть их "они", Гарри, - сказал он. - И я расскажу тебе, почему они не признают существование Регулуса. - Как я уже сказал, они с Сириусом были близки до Хогвартса. Но потом Сириус пошел в школу и был распределен в Гриффиндор. Внезапно он нарушил все традиции, которые, как предполагалось, чтила его семья. Блэки были слизеринцами с самого появления этой семьи. Все его двоюродные братья и сестры учились на этом факультете. А Сириус был старшим сыном основной семейной ветви. Я знаю, что это не столь важно для таких семей как Поттеры, но для такой чистокровной семьи как Блэки, это было важно. Очень. Гарри кивнул. - Но Сириус рассказывал мне, что он был единственным ребенком, и поэтому его родители так рассердились на него, - тихо проговорил он. - У них не было других наследников, после того, как он отверг их идеалы. - У них был Регулус, - произнес Питер спокойно. Он смотрел мимо Гарри, вспоминая то время, в котором, как полагал сейчас Гарри, содержался фрагмент неизвестной ему правды. - Но он был младшим сыном. Он не мог компенсировать потерю Сириуса, что бы он ни делал, даже если он был распределен в Слизерин и верил в те же идеалы, что и его родители. Гарри содрогнулся от отвращения. Он представил, что родители отдают предпочтение ему только потому, что он старше, и игнорируют Коннора, потому что он родился спустя пятнадцать минут. Какой идиотизм! Тут он вспомнил, что они поступили аналогично с ним, игнорируя и не ценя его, потому что он не был Мальчиком-Который-Выжил. Гарри сглотнул и отгородился от горя и боли. Для этого должна быть причина, еще не все известно. - Ладно, - сказал он жестко, потому что ему надо было как-то отвлечься от тревожных мыслей. - Предположим, я тебе верю: пускай Регулус действительно существовал, и Сириус был вынужден расстаться с ним из-за родителей, так же как родители Сириуса лишились сына из-за предрассудков магического мира. Что потом произошло? - Регулус стал Пожирателем Смерти, - сказал тихо Питер и снова посмотрел Гарри в глаза. - Но... я узнал об этом из вторых рук. Понимаешь, Сириус никогда никому не рассказывал всех подробностей... Что-то пошло не так. Что-то... Возможно, Регулус передумал. Или же просто решил, что устал подчиняться всем вокруг. Он украл у Темного Лорда что-то очень важное и сбежал. Я не знаю, что это было. Я никогда не был настолько близок к Темному Лорду. Моя значимость была преувеличена Сириусом, - Питер отвел взгляд, но Гарри увидел целую гамму эмоций на его лице: ненависть и любовь, горечь и усталость. - И ему удалось уйти? - спросил Гарри. - Или он умер? - Волдеморт, - сказал Питер, явно заставляя себя произнести это имя, - поймал его. А потом он соединил сознания Сириуса и его брата. Он смог это сделать из-за их кровной связи. Он заставил Сириуса смотреть, как Регулус страдает под пытками. Тяжело дыша, Гарри уткнулся головой в руки. От одной мысли, что он мог бы наблюдать в голове, как страдает Коннор, ему хотелось кого-нибудь убить. - Сириус сходил с ума, - сказал Питер голосом далеким, как луна. - Никто из Блэков... ну, никто из них не был особенно стабильным, за исключением Андромеды и Нарциссы. Сириуса раздирало на части: он не хотел предать друзей, но страстно желал спасти своего брата. Он понимал, что как только он придет за Регулусом, Вол... Волдеморт схватит его и будет пытать, пока Сириус не выдаст место, где находились ваши родители. - Из-за пророчества, - предположил Гарри. Питер резко взглянул на него, а потом расслабился: - Я думал, ты ничего не знаешь об этом, - пробормотал он. – Да, из-за него. Дамблдор хотел избавить Сириуса от мук выбора. - Я не понимаю почему, - сказал Гарри. - Когда мы впервые встретились, ты сказал, что предал моих родителей по приказу Дамблдора. Если он все равно собирался предать нас, почему было так важно, кто именно это сделает: ты или Сириус? Жестокая усмешка исказила рот Питера, но по его тону Гарри понял, что вся эта жестокость была направлена на самого себя. - Дамблдор не хотел, чтобы Сириус был вынужден сделать такой выбор: друзья или брат. Он мне все объяснил и предложил занять место Сириуса, как Хранителя тайны. Он наложил заклинание... Гарри закричал, когда сеть Феникса вспыхнула у него в голове. Питер протянул руку и поймал его за плечо, крепко удерживая, пока судорога не прошла. - Что ж, не важно, что это было за заклинание, - сказал Питер тихо, - расскажу в другой раз. Директор попросил меня занять место Сириуса, как Хранителя тайны, и объяснил твоим родителям, в чем причина такой замены. Конечно, они были в ужасе, - таких эмоций, как в голосе Питера, Гарри никогда прежде не слышал. - Никто не должен принимать такие решения, сказали они мне. Бедняжка Сириус, он не должен потерять свою чистоту, выбирая между друзьями и братом. Гарри услышал эхо иных слов, вместо тех, что произнес Питер. Через некоторое время, они обрели форму: «Коннор должен сохранить невинность, пока не придет его время сразиться с Волдемортом». Задыхаясь, Гарри очистил сознание от этих слов. «Нет. Слова не точно такие, не совсем. Они предложили мне выбор». Но он видел момент выбора в думосборе Дамблдора. Содрогнувшись от воспоминания, Гарри буквально затопило гневом, и на краткий миг он испытал отчаяние. Как обычные люди справляются с этими эмоциями? Как он собирается быть нормальным, если в течение первых двенадцати лет своей жизни он понятия о нормальности не имел? - Тогда я уже был шпионом среди Пожирателей Смерти, - продолжил Питер. - Дамблдор заверил меня, что Темный Лорд поверит в предательство моих друзей по той же причине, по которой он принял меня в качестве верного Пожирателя Смерти. Он решит, что я сделал это из зависти к ним, потому что они были сильнее и талантливее меня. Разве слабенькие маги не боятся всегда тех, кто лучше них, и не завидуют им? И Дамблдор оказался прав. Как только ваши родители сделали меня Хранителем тайны, Темный Лорд перестал мучить Регулуса и убил его. Он полностью сосредоточился на мне. Я продержался неделю, а потом, когда Дамблдор приказал мне, сдался и выдал нахождение дома в Годриковой Впадине. Я сказал вашим родителям, что В... Волдеморт похитил вас обоих и принесет вас жертву на одном из последних полей сражений в темном кровавом ритуале. Они сбежали. Той ночью Волдеморт пришёл в ваш дом, и я стоял прямо за ним, когда он нанес удар, - Питер плотно закрыл глаза. Сердце Гарри забилось быстрее. Этот звук заслонил собой весь мир. Гарри бешено боролся, чтобы успокоить сердцебиение, потому что ему было дико важно, что же он услышит от Питера в ответ на свой следующий вопрос. - Они знали, что их предадут? Они специально рискнули нашими жизнями? Питер повернул голову и уставился на Гарри внимательным взглядом: - Конечно. Ты ведь сам сказал, что знаешь о пророчестве. Они знали, что произойдет, когда я приведу Волдеморта в дом ребенка, родившегося в момент, упомянутый в пророчестве. Конечно, в пророчестве есть и другие зацепки предполагающие, что это именно ваш дом, - Питер снова закрыл глаза. - После этого, все было довольно просто, - сказал он, напряженным тихим голосом. - Когда Темный Лорд пал, я, конечно, сбежал. Ваши родители вернулись и обнаружили, что ты ранен, но жив, а Темный Лорд стал кучкой пепла на полу. Они знали, кто предатель. Авроры меня арестовали и допрашивали под сывороткой правды, но Сеть Феникса в моей голове к тому времени уже погрузилась очень глубоко. Она настолько заполнила и изменила мою душу, что дала мне иное представление о правде. Я не сводил глаз с авроров и смеялся, и заявлял о своей ненависти и зависти к Джеймсу и Лили Поттер. И точно так же сеть Феникса подтолкнула меня изобразить безумие в Азкабане, просто на тот случай, если бы кто-то спросил меня о той ночи. Дамблдор, правду говоря, навещал меня несколько раз, и с каждым годом я казался все безумнее. И Сириус был со мной во время судебного разбирательства на всякий случай, чтобы убедиться, что я не отступлю. Он твердо решил, что никто никогда не должен узнать, что я был принесен в жертву вместо него, потому что не хотел, чтобы его считали трусом или слишком слабым, чтобы выбрать между своими друзьями и братом. Непрошено, как и все его мысли в последнее время, Гарри вспомнил, что Джеймс сказал ему, когда рассказывал о надломе в душе Сириуса, о том, как он пытал Беллатрикс Лестрейндж Круцио: «Предательство Питера ранило Сириуса сильнее всего. Он был в Министерстве, когда авроры допрашивали Питера. Я не думаю, что он вообще спал в течение трех дней. Сириус должен был услышать каждую деталь, каждое признание». Но Сириус не пытался отчаянно понять, почему один из его любимых друзей совершил преступление. Он пытался убедиться в том, что близкий друг – защитник и жертва – не проговорился, о своей роли. Гарри сглотнул несколько раз. Сейчас не время расклеиваться. - Значит, ты провел в Азкабане двенадцать лет, - сказал он. - Почти двенадцать лет, - сказал Питер, он смотрел вдаль. – Да, вот что я сделал. Если бы под сывороткой правды я признался в том, что сделал, возможно, я избежал бы Азкабана, но тогда я выдал бы, что Дамблдор сознательно подверг двух маленьких детей опасности, а это было недопустимо. Также мне не было дозволено рассказать о мучительной дилемме Сириуса. - Не только Дамблдор, - прошептал Гарри, - наши родители тоже. Почему? Почему так, Питер? Почему они так поступили? - Пророчество, - ответил Питер. Гарри начинал ненавидеть это слово. Он поднял травинку и растирал ее между пальцами до тех пор, пока желание вырвать объяснение у Питера не прошло. - Но ведь должно быть больше причин, чем это, - сказал он. Питер моргнул: - Конечно, были: скрыть слабость Сириуса и причину падения Волдеморта, - он обнял себя руками и устремил застывший взгляд на лес. - Ты не можешь себе представить, какой была Первая война, Гарри. Все устали и были уверены, что проиграют после одиннадцати лет борьбы. Мы выросли в Хогвартсе, зная, что мы будем солдатами, идущими на войну. Каждый желал конца. Именно это стало причиной истеричного празднования после того, как Волдеморт пал. Никто не задавался таким вопросом, не спрашивал, как и почему ребенок смог победить врага каким-то непонятным пророчеством, которое никогда не было обнародовано. Они не хотели. У них был герой и был злодей – и все. Это было все, что им нужно. - Они подвергли Коннора опасности, - снова сказал Гарри. Он не мог забыть это. Он всегда доверял своим родителям, их знанию, что для них лучше, как спасти и защитить его брата, гораздо больше, чем мог сам Гарри, а они оставили Коннора в опасности, когда ему был всего один год. - И тебя, Гарри, - сказал Питер, странно глядя на него. Гарри сглотнул. - Да, - произнес он, а поспешил отгородиться от неудобной правды, коловшей глаза. - Но почему ты все же не в Азкабане? Ты был там двенадцать лет. Почему не остался там до конца жизни, как было тебе предназначено? - последние слова прозвучали нерешительно. - Ты прав, - сказал Питер, - Дамблдор предполагал, что я останусь там до конца жизни. Но я остался один в Азкабане, без постоянной подпитки сети, в то время как твоя сеть... Гарри закричал, а в глазах потемнело от боли. На этот раз Питер держал его за руку, пока боль не схлынула, а затем осторожно проговорил, высматривая в Гарри малейшие признаки агонии. - …подкреплялась. Моя сеть была привязана к двум вещам. Первая – моя верность дружбе. Она ослабела, когда никто из моих друзей не пришел ко мне, когда я понял, что все, чего они хотели – это просто принести меня в жертву, чтобы Сириус мог спать со спокойной совестью. - А что насчет Ремуса? - спросил Гарри. Питер тяжело посмотрел на него: - Ремус тоже об этом знал, Гарри. Он слишком боялся потерять своих друзей, чтобы противостоять им, - он резко рассмеялся. - Ремус очень хорошо умеет игнорировать вещи, которые ему неудобны. Откровение ударило Гарри подобно молоту. Он думал, что Ремус просто еще одна жертва Дамблдора. Вместо этого, он тоже участвует в заговоре, чтобы причинить боль или, возможно, даже убить Коннора. «И меня». Гарри задвинул эту мысль подальше и снова сосредоточился на Питере. - А что второе? - спросил он неожиданно хриплым голосом. - Чувство долга, - просто ответил Питер. - Дамблдор убедил меня, что это мой долг перед будущим, мой долг, как гриффиндорца, мой долг в борьбе за мир без Темного Лорда. И... ну, я думал, что он прав. Так что я отказался от своей личности и свободы и принес их в жертву на благо волшебного сообщества. Но чем больше я думал об этом, тем больше обиды я чувствовал. Как я уже сказал, произошло это из-за потери моих друзей. Я понял, что это несправедливо, что я сижу в камере, в то время как Сириус свободно разгуливает. Сеть Феникса, возможно, контролировала все это, - дикая улыбка разлилась по лицу Петра. - Но вместо этого я поверил в другой долг. - Какой? - прошептал Гарри. Питер встретился с ним глазами. - Защищать тебя. Я обещаю тебе, что не позволю, чтобы с тобой случилось то же, что и со мной, Гарри. Я пообещал себе это. Я даже преодолел защиту школы, пока Дамблдор не настроил её специально против меня. Сейчас я вынужден находиться за пределами Хогвартса, но это не значит, что я не смогу защитить тебя. Я был жертвой, и я потерял так много. Я пожертвовал ровно столько, сколько и ты. Наши испытания начались в одну и ту же ночь. Я вырвался из моей тюрьмы. Я помогу тебе освободиться из твоей, сокрушить эту проклятую сеть Феникса. Если ты найдешь еще один долг, чтобы заменить тот, на который была первоначально прикреплена сеть Феникса, тогда ты будешь свободен. Сеть не может справиться с таким большим сдвигом в приоритетах. В тот момент, когда я выбрал тебя, вместо Сириуса, Джеймса и Ремуса, я стал свободен. - Но тогда это значит, что я должен делать что-то другое, а не только защищать Коннора, - сказал Гарри. - Да, - Питер был непоколебим. Гарри бешено замотал головой. - Я не могу. Ведь тогда он останется без защиты, когда встретится лицом к лицу с Волдемортом. - Я думаю, что Сириус тренирует его, - сказал Питер. - Коннор будет готов. И его будут защищать другие люди – взрослые и их друзья, и все те, кто будет сражаться во Второй войне. И я тебя уверяю, что это война затронет абсолютно всех, Гарри. И затронет не только тех Пожирателей Смерти, кто остался на стороне Волдеморта, когда думали, что он пал. Я разведывал и вынюхивал в старых добрых местах. Даже бывшим Пожирателям нравится их жизнь сейчас, свободная и процветающая. Они не хотят возвращаться в рабство к сумасшедшему. Волдеморт может призвать их своей магией, но они ухватятся за любой вариант, который покажется им хоть сколько-нибудь осуществимым. - Дамблдор... - Нежизнеспособен, - резко ответил Питер, - не для них. Как ты думаешь, человек, не колеблясь, сотворивший такое со мной, пожертвует чем-то ради Темных магов, которых он презирает? - Коннор... - Возможно, - сказал Питер, - но сначала он должен вырасти до максимума своей силы и, прежде всего, тренироваться. И кто знает, Гарри, может быть это станет твоим долгом. - Обучать Коннора? - Гарри выпрямился. «Это незначительно изменило бы мои обязанности в настоящее время, - подумал он. - Я могу на это пойти». - Защищать волшебный мир, - сказал Питер. - Объединить его. Возглавить. Предоставить возможность выжить Пожирателям Смерти, чистокровным и тем, кто склоняется на сторону Волдеморта. Ты знаешь их ритуалы. У тебя есть магия, которая может укрыть и защитить их. Подумай об этом, Гарри. Гарри закрыл глаза и задрожал. Одной только мысли о том, чтобы принять роль его брата, как Мальчика-который-выжил было достаточно, чтобы активировать сеть Феникса. Он почувствовал, как жгучая боль начинает концентрироваться в глазах. - Я сказал слишком много, - прошептал Питер. - Прости меня. Но, пожалуйста, подумай об этом, Гарри. А сейчас я должен идти. Чувствую, что приближаются дементоры, - в его голосе прорезался старый страх. - Береги себя. Гарри ощутил колебания воздуха и услышал, как Питер превращается, потом мягкий шелест травы, когда он убегал со всех ног. Мгновение спустя, сеть Феникса отпустила Гарри настолько, что он смог почувствовать холодное приближение дементоров за спиной. Они потянулись в Запретный лес вслед за Питером. Гарри поежился. В голове был полный хаос, кричащий и вопящий. Они знали. Они подвергли нас опасности. Ремус знал. «Ты не должен жить только ради Коннора». Дамблдор принес Питера в жертву, потому что пожалел Сириуса. Гарри тяжело поднялся и направился к школе. Ему нужно очень серьезно поговорить с Дамблдором. _____________________________________________________________________ Только Гарри вошел в холл, как от стены отделилась мрачная тень и понеслась к нему. Гарри поморщился. Это был Снейп, и в отличие от того разговора, что состоялся у них в день, когда Гарри впервые разругался с Дамблдором, сейчас Гарри был не в настроении разговаривать с ним. Но Снейп, естественно, не оставил ему выбора. - Что это был за взрыв магии чуть раньше, мистер Поттер? - спросил он. Его лицо было скрыто в тени, но Гарри видел его глаза сверкающие сильными эмоциями. Гарри вздохнул: - Дамблдор попытался перехитрить меня. Он зачаровал несколько думосборов, чтобы укрепить сеть Феникса в моем разуме, - Гарри услышал, как Снейп вдохнул сквозь зубы, но заставил себя не отрывать взгляда от пола. Он понимал, что Снейп, вероятно, как-то отреагирует на это, но не думал, что сейчас у него будут силы терпеть, когда все мысли в голове хаотично метались. - Драко помог мне избавиться от них, но потом Дамблдор попытался навредить Драко. Поэтому я призвал свою магию, чтобы сразиться с ним и забрал часть его силы. - А почему вы не пришли ко мне? - проговорил Снейп почти безжизненно. Гарри снова поморщился. Значит, Снейп не просто обижен. Это значит, что гнев его настолько силен, что даже его обычного холодного шепота сейчас недостаточно, чтобы выразить всю силу гнева. - Вы не думаете, что, возможно, ваш опекун должен знать, что директор угрожает его подопечному? Гарри поднял голову и уставился на Снейпа. Ну, такого он не ожидал. - Так ничего нового не случилось, - заметил Гарри. - Дамблдор и до этого угрожал мне. Почему вы считаете, что я должен был прийти и снова сообщить вам об этом? Снейп шагнул к нему. Гарри отступил назад, с опаской глядя на него. Он не боялся, не совсем так. Он доверял Снейпу, верил, что тот не причинит ему вреда. Но было трудно не почувствовать – ну, наверное, настороженность, особенно потому, что Гарри ощущал, как кипит магия Снейпа под его щитами. Снейп не был так силен магически, как Гарри или Дамблдор, но его сила была на грани жестокости и беспощадности, и это делало ее похожей на тонко сбалансированный клинок в тех случаях, когда Снейп решил бы орудовать ею без ограничений волшебной палочки и заклинаний. - Опекун – это не только защитник в юридическом смысле, - сказал задушенно Снейп. Гарри стало интересно, задыхается он от ярости или чего-то еще. - Это покровитель для защиты. Я мог бы помочь вам дать отпор Дамблдору, Гарри. Я бы поговорил с ним вместо родителей, которые никогда не стали бы перечить ему. Гарри снова сжал кулаки, после того, что рассказал Питер, все сказанное не больше, чем истинная правда. - И я мог бы предоставить вам защиту и кров, которые вам крайне необходимы, - голос у Снейпа исказился от прозвучавшей в нем доброты столь мучительной, почти жестокой, - и чего вы никогда не станете искать сами. Гарри затаил дыхание, а затем с усилием начал дышать в обычном спокойном ритме через нос и рот. Он не мог позволить себе расстраиваться из-за этого. Ему нужно поговорить с директором о том, как он принес в жертву Питера и поставил под угрозу Коннора. Он не мог наорать на Снейпа и разбить свою маску. - Я запомню это на будущее, сэр, - сказал Гарри. - Пожалуйста, можно мне сейчас пройти? Я собираюсь поговорить с директором по другому вопросу. Снейп оторопел, наверное, на мгновение, но когда Гарри попытался незаметно обойти его, он метнулся и схватил Гарри за плечо. Гарри держался расслабленно, опустив взгляд в пол, так чтобы Снейп не смог воспользоваться беспалочковой легилименцией. - Я не хочу, чтобы вы встречались с ним наедине, - сказал Снейп. - Я пойду с вами. - Нет! - Гарри попытался отойти, стараясь не поднимать глаз или по-настоящему вырваться из рук Снейпа. Гарри не хотел, чтобы Снейп подумал, что он действительно отказывается от его опеки. Все было сложно. «Все стало сложным, когда ты начал заниматься чем угодно, только не Коннором, - шепнула часть его сознания, которая могла быть – или уже нет, - сетью Феникса». - Пожалуйста. Я должен справиться с этим сам. Могу я самостоятельно сделать это? - Почему? - Снейп был безжалостен, даже когда стоял перед Гарри на коленях и спокойно говорил: - Почему вы этого хотите? - Я... я не хочу, чтобы вы пострадали, - сказал Гарри, отвернувшись. Он не мог рассказать Снейпу, что узнал от Питера. Снейп воспринял бы это, как еще большее доказательство того, что Сириус опасен или слаб, и стал бы держать Гарри подальше от него. Возможно, если он будет говорить об этом абстрактно, то это сработает. - И я собираюсь обсудить с директором вещи, касающиеся Сириуса. Я не знаю, сможете ли вы контролировать себя, если узнаете ещё кое-что о нем. Воцарилась напряженная дышащая тишина. Потом Снейп произнес: - Я всегда говорил себе, что меня больше волнует будущее, чем прошлое. Говорил, когда шпионил среди Пожирателей Смерти для Дамблдора. Возможно, это был, единственный раз в моей жизни, когда это было верно, - он протянул руку и сжал подбородок Гарри, наклоняя его так, чтобы их взгляды встретились. Он не пробовал применить легилименцию. - В последующие годы я больше лелеял школьные обиды, чем искал возможность спасти кого-то или исцелить, или задумывался о будущем. Это правда. А теперь мне это не нужно. Это мой шанс доказать, что это так же важно для меня, как и для вас, Гарри. Я пойду с вами, и обо всем, что я узнаю о Блэке, я буду молчать, потому что вы имеете для меня гораздо больше значения, чем он. Гарри закрыл глаза, чтобы скрыть эмоции и кивнул: - Спасибо, сэр. - Идем, - Снейп величаво выровнялся, как огромная птица, укрывающая Гарри. Его рука не сдвинулась с плеча Гарри, теплая и столь успокаивающая. - Давай навестим директора. _______________________________________________________________________ Альбус говорил себе, что он ожидал этого визита. Конечно, это не значило, что его старое сердце радовалось при виде Гарри, пышущего силой, в глазах которого Альбус рассмотрел осколки сети Феникса. За ним следом вошел Северус с горящим взглядом. Альбус поморщился. Северус целиком посвятил себя защите этого ребенка. Что случилось с его пониманием великой цели? Что случилось с человеком, который был готов пытать, убивать и действовать как Пожиратель Смерти ради волшебного мира? «Гарри Поттер случился», - ответил себе Альбус и вздохнул. Было бы гораздо проще, если бы Лили родила только одного ребенка, и если бы этим ребенком был Коннор. - Профессор Дамблдор, - сказал Гарри, его глаза были полны эмоций, - сегодня вечером я встретился с Питером Петтигрю. Он рассказал мне, почему вы принесли его в жертву. Альбус совладал с собой. Он не хотел показать свой ужас перед любым из них. Может Гарри и пропустит этот момент, но пронзительный взгляд Северуса был прикован к Альбусу. - Он сказал, что пошел в Азкабан, чтобы Сириус мог жить спокойно, - тихо проговорил Гарри. - Почему, профессор? Альбус почувствовал, что его сердце снова начало биться, медленно. Значит, Гарри известна часть правды. Он не знал всего, наиболее важную часть. Возможно, он никогда не узнает. Все зависит от того, насколько удачно Альбус ему ответит. - Я чувствовал жалость к Сириусу, - откровенно ответил директор. - Он пришел из темной семьи и подвергался насилию в детстве. В тот момент, когда он попал в Гриффиндор, его семья начала отдаляться от него. Его не спасали даже отношения с братом, тем более, когда его брат поступил в Слизерин. Но Сириус все-таки вспоминал о брате с теплотой. Этот детский опыт дружбы дал семя, из которого сформировался благородный человек, которого мы знаем, и, прежде всего, это позволило Сириусу избежать тени Слизерина, - Альбус услышал, как Северус фыркнул, но не сделал ни малейшего движения, чтобы встретиться с ним взглядом, сохраняя всю серьезность своего взгляда для Гарри. - Когда его брат оказался в опасности, как я мог просить Сириуса выбрать, кого предать: его или своих друзей? Несомненно, он бы погиб, если бы пошел к Волдеморту, но хуже всего – его душа была бы уничтожена. Я хотел избавить его от этого. - Почему вы не захотели пощадить Питера? – произнес Гарри тихо и неумолимо. Альбус развел руками. «Да, я знал, что могу рассчитывать на эгоизм Питера. Должно быть, он сбежал и разрушил свою сеть Феникса, потому что был настолько озабочен тем, чтобы кто-то еще узнал правду. Он не смог придерживаться роли истинной жертвы. Теперь, когда Питер убедил Гарри, что он был безвинно пострадавшим, он должен оставить мальчика в покое, потому что его тщеславие удовлетворено». - Питера познал другую жизнь, не такую, как у Сириуса, - сказал Альбус просто. - У него единственного была жизнь наполненная любовью и смехом в детстве, и дружбой с Мародерами. И самой первой жертвой, о которой я попросил его, была просьба стать шпионом среди Пожирателей Смерти, еще до того, как Северус перешел на нашу сторону... - Что? Но в следующее мгновение Северус зажал ему рот, глаза его гневно сверкали. Альбус смотрел на него с неистребимой печалью, вытравленной в его сердце: "Я уже потерял тебя, Северус. Я знаю это. Но я не потерял Гарри. Пока нет". - И тогда он стал вместо Сириуса Хранителем Тайны, - закончил Альбус. - Это избавило от страданий Регулуса, которого Волдеморт убил сразу же, как только он стал бесполезен, и избавило Сириуса от решения, которое разорвало бы душу в клочья. - Но не спасло Питера, - прошептал Гарри. - Питер выбрал это, - сказал Альбус. - Я однажды уже говорил тебе, Гарри, что сеть Феникс работает только тогда, когда она охотно принята. Это то, что сделал Питер. Он согласился провести остаток своей жизни в Азкабане, чтобы весь остальной мир считал его предателем. Я уважал его жертвенность. Я не уважаю его за то, что он сделал с тех пор, как он сбежал. - Вы приказали ему предать нас, - сказал Гарри, - вы приказали ему подвергнуть Коннора опасности, - он помолчал довольно долго, а затем выдохнул: - Почему? Альбус мог бы упасть на колени и произнести благодарственную молитву, даже если ее никто или ничто не услышит. Несмотря на разрушение сети Феникса, несмотря на слова Питера, он не потерял Гарри, пока еще нет. Гарри все еще считает, что жизнь Коннора более важна, чем его собственная. И, благодаря этому, волшебный мир может быть избавлен от бурной революции, что мог бы навлечь на него Гарри в противном случае, разрывая волшебный мир на части и залив его кровью. Альбус ответил от всего сердца. Гарри вполне может знать часть правды, и быть за это благодарным: - Из-за пророчества, - сказал он. - В нем говорится о том, что тот, кто родился в конце июля, чтобы бросить вызов Темному Лорду — младший близнец. Вы единственная пара, кто подошел. Если бы Темный Лорд не напал на вас, то пророчество никогда не сбылось бы. Люди продолжали бы умирать. Первая война закончилась бы победой Волдеморта. Гарри долго колебался, затем произнес: - Но вы подвергли ребенка опасности. Есть те, кто будет утверждать, что если вы должны приносить в жертву детей, значит, вы не заслуживаете того, чтобы выиграть войну. - Значит, эти люди не воевали с Волдемортом, - ответил Альбус, его мысли заполонили опустошенные чумой поля сражений, кислотные грозы, которые создавал Волдеморт и направлял к Хогсмиду, распятия детей, нападение в Иглтоне на дом, где жила семья магглорожденных – их заставили насиловать и убивать друг друга. – И могут позволить себе такую роскошь, как рассуждать об этике даже в военное время. - Но что, если вы подвергнете его опасности снова? - прошептал Гарри. - Что если вы он в опасности прямо сейчас? - Именно поэтому Сириус его тренирует, - сказал Альбус, а затем наклонился вперед. Он должен произвести впечатление на мальчика, сейчас этот Гарри отклонился от роли, что была ему суждена пророчеством. - И поэтому ты должен поддержать его, Гарри, а не рвать на части. Я понимаю, что обидел тебя. Я понимаю, что твои родители тебя обидели. Но чего ты добьешься, отдалившись от нас, выбрав Северуса в качестве опекуна или слушая Питера? Тем самым ты заставишь брата разрываться между вами, подвергнешь его опасности, если его внимание будет отвлечено, даже, когда он научится бороться с Волдемортом. Гарри сглотнул. - Гарри, - резко произнес Северус, - это неправда. Той ночью он также подверг твою жизнь опасности, - он поднял голову. Альбус вздрогнул от ненависти в его глазах: «Я должен следить за ним. Я забыл, как опасен он, когда злится». - Он попросил у тебя неприемлемую жертву. Разве душевное спокойствие Коннора стоит гораздо больше, чем твоя свобода? Гарри только покачал головой и произнес: - Заключим отныне перемирие. Я не причиню вам вред, если вы не причините его мне, - потом развернулся и вышел прочь из комнаты, едва дождавшись кивка Альбуса. Северус остановился на мгновение, пристально глядя на Альбуса. Альбус знал, что он не пытается применить легилименцию. Он молчал. - Вы чертов глупец, Альбус, - сказал Северус. - Вы знаете, кем он может стать. Он покачал головой, а затем поспешил вслед за Гарри. Альбус услышал, как он заговорил с мальчиком, пытаясь успокоить его, стараясь убедить его отказаться от преданности брату. Альбус не думал, что у него получится, сейчас – нет. Они были на волоске от того, чтобы сцепиться друг с другом, но смогли избежать этого. Он заключил с мальчиком перемирие и убедился, что Гарри все-таки больше заботится о Конноре, чем о том, чтобы свободно раскрыть свою магию, чтобы делать то, что захочет. У него еще были некоторые надежды на будущее. Возможно, было бы лучше оставить его в покое – и в опасности стать Темным Лордом, - чем связать его. Сейчас он ненавидит все, что связано со связывающей магией. Он не понимает, что весь волшебный мир построен на ее использовании, что Альбус не мог позволить ему ослабить эти узы. Но он может быть гораздо более разрушительным, чем сейчас. Если бы он был свободен от всех привязок, если бы он знал всю правду, то он овладел бы силой, гораздо мощнее, чем у него есть сейчас. Представьте мир тогда. Альбус мог себе это представить. Он не смог бы предотвратить ослабление связывающих уз, если бы Гарри узнал все, и тогда разразилась бы гражданская война и кровавая революция, и погибло бы все, над чем он так упорно работал, строил, защищал и любил. И Сириус... То, что мальчик не знал кое-чего о своем крестном, не может навредить ему. Сейчас ситуация не была идеальной, Альбус понимал это, но он мог поддерживать ее. Он все еще мог придерживаться перемирия в отношениях с мальчиком, защищая то, что он все еще имел, и это лучше, чем сожалеть о том, что было потеряно. Он был уверен, что Гарри будет делать то же самое, и не рискнет потерять своего брата. Он не считал себя важным. Он не будет бросать вызов или противостоять своим родителям, если только его кто-то не подтолкнет к этому. А Северус слишком сильно заботится о мальчике, чтобы подтолкнуть его. «Так и быть, - решил Альбус, вставая и направляясь к постели. - Хороший ведь был день». Единственное, что сделало бы его еще лучше это присутствие Фоукса на его насесте. Но фениксы такие существа, что всегда появляются неожиданно.