Юнги выходит из зоомагазина и уже мечтает о том, как отомстит Чимину.
Вообще он бы не назвал себя мстительным, но фамильяр перешел границы дозволенного. Неделю назад, когда Юнги пришел пьяный после корпоратива, Чимин был чересчур податлив: он привел Мина в порядок, уложил его спать, отвечал на ласки и поцелуи (хотя целоваться не любит), и вообще вел себя как самый послушный в мире кот. Когда Юнги был обласкан, Чимин что-то спросил, а тот не мог не ответить «конечно, малыш, все что угодно».
Через два дня доставка привезла аквариум на сто литров, и как сильно старший не злился, фамильяр отказывался его возвращать. Он заставил купить рыбок, и теперь в гостиной стоит личный чиминов «телевизор».
На минуточку, морепродукты Чимин не очень жалует. Зато смотреть на живых рыб ему нравится. Мин, конечно, взял на заметку сводить того в океанариум, но простить такое предательство он не смог.
Поэтому сейчас Юнги заходит в дом, держа в сумке вместе с документами настоящую кошачью мяту.
В их отношениях есть «проблема»: Чимин ни в какую не соглашается на позицию снизу. Его агрессивные кошачьи повадки дают понять, что он хочет лишь обладать, а Юнги тоже не железный. Вы видели, какая задница у фамильяра? В общем, в ближайшее время, а точнее, сегодня старший собирается в буквальном смысле прогнуть под себя своего парня. Да, Мин все-таки пришел к выводу, что после трех свиданий в виде парка развлечений, просмотра кино и прогулки на гастрономический фестиваль, он может звать Чимина именно так.
Чимин выходит встречать в одних черных трусах и, в общем, спасибо на этом. Но Юнги задолбался играть в игру «не смотри на эту аппетитную задницу», потому что он вечно проигрывает.
— Как работа? – фамильяр всегда интересуется, потому что иногда Юнги приносит с собой забавные истории.
— Неплохо, сегодня новый контракт заключили. Сделаешь мне чай? И что закажем из еды?
Сегодня пятница и Чимин знает, что в этот день они обычно не готовят. Парни договариваются заказать лапшу, хоть фамильяр и не очень любит доставку, потому что не может привыкнуть к слишком острой еде. Юнги уходит в душ и надеется, что раньше времени его парень не найдет «орудие поражения», потому что обоняние все-таки играет не последнюю роль в их жизни. Но все идет по одном месту ладошкой, когда к нему в процессе водных процедур врывается Чимин.
— ЮНГИ!!! Клянусь, я убью тебя! – верещит фамильяр и стоит, зажав нос двумя пальцами, а в руке держа пакет с зеленым растением.
— Малыш, давай ты не будешь злиться, и просто… – он пытается забрать из рук мяту, но фамильяр начинает рычать.
У Чимина вид что-то между «я сейчас разхерачу этот дом» и «я сейчас заною как девчонка».
— Нет! – он дергает рукой, чтобы пакет не перехватили и, вместо того, чтобы отбросить, подносит к носу. – Я так ненавижу тебя, – выговаривает и вдыхает полной грудью запах.
Юнги не понимает, что происходит, но отвечает:
— Я тебя тоже люблю.
У Чимина кружится голова. Ему одновременно и дурно и хорошо. И вообще, хочется сожрать эту дурацкую кошачью мяту. Он оседает на пол рядом с ванной и обреченно вздыхает.
— Ты пожалеешь… – проговаривает он и наблюдает за тем, как Мин выходит на мягкий коврик, начиная вытирать влагу с кожи.
В интернете действие кошачьей мяты сравнивали с действием алкоголя на людей, но учитывая то, что Чимин не на сто процентов кот… В общем, старший действительно мог в итоге пожалеть, но попробовать очень хотелось. Когда Мин поворачивается, то видит уже черного кота, который тычется мордой в прозрачный пакет. Он осторожно пытается забрать растение от животного, но тот игриво набрасывается на руку, начиная несильно ее кусать.
Юнги осторожно переносит его на диван; кот начинает забавно извиваться, а потом принюхивается. Уловив нужный запах, пушистик ластится к юнгиевым ладоням, но, когда видит злополучный пакет, переключает внимание своих кошачьих глаз на него.
— Э-э, нет, – Мин вовремя перехватывает мяту. Он растирает несколько листочков пальцами, чтобы выступило больше эфирного масла и завязывает полиэтилен, убирая как можно дальше. – Малыш, обратись обратно.
Он гладит мягкую шёрстку, а животное облизывает его пальцы. Сначала фамильяр никак не реагирует, но потом обращается в свою повседневную форму, дергая разноцветными ушками.
— Мин Юнги, ты – ужасный человек, – проговаривает Чимин и заваливает парня на диван, начиная тыкаться носом в шею.
Старший улыбается и обнимает за талию. Он не хочет жалеть, он хочет Чимина так же сильно, как после попоек хочется сдохнуть.
— Твой природный запах хорошо сочетается с моим, – шепчет Чимин и добирается до тонких длинных пальцев, прикрыв глаза и снова принюхиваясь.
Мин на несколько секунд замирает. Чтобы фамильяр сказал что-то романтичное? Совсем на него не похоже. Старший перестает размышлять только когда пухлые губы начинают выцеловывать костяшки.
— Что ты сейчас чувствуешь? – Юнги медленно зарывается свободной рукой в копну волос, массируя кожу головы и основание ушек, наблюдая, как его парень млеет от этого.
— Чувствую, что люблю тебя. Я всегда это чувствую, – фамильяр все еще шепчет, но эти слова ощущаются слишком громко в миновой голове.
— Я тоже люблю тебя, малыш, – на выдохе произносит старший и видит свой личный космос в широченных зрачках напротив.
— Я знаю, – Чимин смотрит на манящие розовые губы и принюхивается, – опять ты курил. Мне это не нравится.
— Почему ты не сказал раньше? – Мин обхватывает пухлые щечки и начинает зацеловывать их, пока фамильяр мило жмурится.
— Я не хотел, чтобы ты менялся ради меня. Потому что ты такой, какой есть.
Чтобы колкий, язвительный и вечно недовольный кот сказал что-то слишком откровенное и личное? Да он даже прощения просит так, будто сам обижен: «ну ты это, не дуйся там». А сейчас Чимин плавится в сильных руках, ему слишком хорошо, чтобы соображать. Сейчас он видит перед собой любимое лицо и любимые губы, которые хочется зацеловать до приятной припухлости.
Он наклоняется и, задержавшись на секунду, примыкает к Юнги в поцелуе. Длинные тонкие пальцы оглаживают оголенную бронзовую кожу поясницы и спускаются ниже. Юнги мнет упругие ягодицы, а фамильяр чувствует прилив необычайно сильного возбуждения. Мин отрывается от нежного поцелуя и ловко подминает парня под себя, оказавшись между ног; не сдерживаясь, он начинает имитировать толчки, потираясь пахом о возбужденный член.
— Почему ты не хочешь быть снизу? – Юнги не надеется, что услышит ответ, но вдруг. В спину впиваются коготки.
— Я… боюсь… – сдавленно отвечает и облизывает пухлые губы, даже не открывая глаз.
— Я позабочусь о тебе, малыш, все будет хорошо, – Юнги хочет наклониться к шее, к красиво пульсирующей венке, но его останавливает звонок в дверь.
— Не-е-ет, – фамильяр обхватывает торс ногами, – не уходи.
— Это всего лишь доставка. Минута и я вернусь.
Мин напоследок целует и с трудом, но выпутывается из захвата. Чимин дует нижнюю губу и смотрит со злостью, будто у него отняли самый вкусный кусочек мяса. Юнги набрасывает халат – вид у него довольно возбужденный, но доставщик переживет – и забирает лапшу. Но ни о какой еде не может быть и речи. Еще мгновение уходит на то, чтобы сбегать за смазкой и презервативами.
Когда он возвращается, то почти роняет все из рук, потому что
такого фамильяра он ни разу еще не видел: покрасневшие щеки, прижатые к голове ушки, раскрытые губы, по которым скользит язык, выгнутая поясница и рука, которая мучительно медленно поглаживает эрегированный орган. У Мина во рту становится очень сухо, а в штанах болезненно дергается собственная плоть. Чимин точно слышал судорожный выдох, поэтому начинает специально второй рукой поглаживать грудь.
— Ты чертовски сексуален, – Юнги быстро оказывается рядом и целует колено, поднимается вверх по внутренней стороне бедра, чувствуя, как фамильяра начинает трясти от возбуждения.
С пухлых губ срывается первый стон, когда чужой горячий язык проходится по всей длине и покрасневшая головка скрывается в таком желанном рту. Мин слегка дразнит, медленно посасывая будто не стараясь, но фамильяр шипит что-то непонятное и уложив руку на макушку надавливает, заставляя заглотить почти полностью.
— Ты… играешь не честно, – шепчет Чимин и оба знают, что он имеет в виду. – Я все еще злюсь, – Чимин сжимает корни волос, не давая отстраниться и толкается вверх. – М-м, но ты такой… – он не договаривает, а Юнги безумно хочется узнать окончание предложения, но вместо этого он втягивает щеки, еще немного посасывает ствол, помогая рукой, и отстраняется.
Чимин не помнит, как оказался на полу. Он чувствует, как на шее расцветают гематомы, причиняя легкую боль, как под поясницей что-то лежит, насильно заставляя прогнуться, и как в него очень медленно входят пальцы, растягивая. И все это до обморока приятно, единственное, что пугает – хочется говорить. Фамильяр никогда никому не изливал душу, никогда не говорил с Юнги о том, что чувствует по отношению к нему, но сейчас безумно хочется рассказать. Он должен знать, что фамильяр в отсутствие Мина ходит в его одежде, что тщательно подбирает фильмы именно под его вкус, что хочет вместе с Юнги готовить ужины, что больше половины снов (даже в кошачьем обличии) – с ним, и что он очень сильно хочет Юнги внутри себя, но так боится неизвестности и боли.
— Ю-юнги, – Чимин выдыхает, когда чувствует в себе еще один палец.
— Да, малыш?
Парень зажимает пухлые губы, прежде чем прошептать «сделай мне приятно» и простонать, потому что Мин коснулся простаты. Юнги улыбается и принимается мягкими подушечками массировать изнутри комочек нервов, отчего тело под ним начинает потряхивать.
У Мина нещадно стоит на
такого Чимина: его растрёпанные волосы прилипли ко лбу с испариной, ушки все это время прижаты, руки сжимаются в кулачки, губы приоткрыты, а черный хвост бесконтрольно блуждает по миновой груди, приятно щекоча. Добавляя четвертый палец, Юнги спускается поцелуями по подтянутому животу и слизывает выступающие капельки предэякулята, не прекращая медленные толчки.
— Блять, ещё, сделай так ещё.
Мин совсем не против, он снова вбирает в рот чиминов ствол, и играется с ним языком. Фамильяр жмурится и неожиданно даже для себя высоко стонет, кончая. Он никогда не эякулировал так быстро. Юнги отстраняется и пытается откашляться, вытирая губы тыльной стороной ладони.
— Поцелуй меня и продолжай, – у Чимина пылают заалевшие щеки, он прячет глаза в изгибе локтя и тяжело дышит.
— Но ты…
— Я очень сильно тебя хочу, так что просто трахни меня уже.
Первые несколько секунд у Мина ступор. А потом он не теряет времени и снимает с себя домашние шорты, раскатывая латекс по стволу. От желания поскорее почувствовать мягкие стенки вокруг хочется скулить, но Юнги обещал позаботиться. Фамильяр жадно отвечает на поцелуй, переплетая их языки, и чувствует, как Юнги медленно входит.
Быть в Чимине – это что-то за гранью фантастики. Почему он раньше не додумался принести в дом кошачью мяту?
Мин не решается толкнуться до конца, но его торс обхватывают крепкие бедра и резко притягивают к себе. Чимин довольно мычит и размыкает поцелуй со словами «двигайся, блять». В спину очередной раз впиваются коготки, над ухом слышны совсем несдержанные громкие стоны, у Чимина перед глазами вся его жизнь с Юнги, а у Мина в груди всеобъемлющее чувство любви.
***
— Ещё, Юнги! А-х-х, – фамильяр больше прогибается в спине, а Мин ускоряет резкие толчки.
Даже в позиции «снизу» Чимину мало. Они кончили оба, но Юнги не смог отказать в просьбе взять своего малыша сзади. Тот снова стонет, слишком хорошо выгибается и будто выпадает в другую реальность. Возможно, так и есть. Мин замедляется и обхватывает Чимина, начиная мастурбировать в такт и покрывать лопатки фиолетовыми отметинами.
— Я так сильно люблю тебя, – проговаривает фамильяр и голос его дрожит и звучит как-то сдавленно.
— Ты что, плачешь? – Он слышал этот жалобный голос слишком редко, но запомнил навсегда. – Малыш, что-то не так? Тебе больно? – Мин хмурится и замирает, сжав парня в своих объятиях.
— Н-нет, наоборот, слишком хорошо.
— Тогда почему ты плачешь?
— Слезы счастья, Юнги! – Чимин дергает бедрами назад, чтобы напомнить о том, что они как бы трахаются. – Дай мне кончить и тогда поговорим.
Мин пересиливает себя и делает так, как просит его парень, снова начиная качать тазом и бродить ладонями по медовой коже.
***
— Ты не уйдешь от разговора, – шепчет Юнги в рыжее кошачье ушко, которое забавно дергается после этого.
Фамильяр лежит между его ног, откинувшись спиной на живот.
— Ты воспользовался мной, – выдаёт он.
— Ты тоже так сделал однажды, так что не бухти.
И не поспоришь. Чимин кусает нижнюю губу и краснеет, продумывая слова, которые хочет сказать.
— Ну, мне понравилось.
— Пользоваться мной? – Мин строит дурачка и улыбается, пока другой не видит этого.
— Нет. Мне понравилось, что… что
ты трахал меня, – не без усилия и запинки шепчет фамильяр.
— Ну, знаешь, я понял это по твоим стонам, – длинные пальцы массируют кожу головы, когда вторая рука лежит поперек чужого живота под единственной футболкой на теле.
— Ты не видишь, но я закатил глаза.
— Даже не сомневаюсь.
— Я просто… Мне правда было слишком хорошо. И мне уже давно хотелось… ощутить тебя… в себе… – под конец чиминов голос был на гране слышимости.
Юнги не может убрать со своего лица улыбку. Он сильнее прижимает к себе парня и утыкается носом в макушку.
— Почему раньше не сказал?
— Не так-то просто доверить кому-то свою задницу, знаешь ли!
— Я же тебе свою доверил, – Юнги щекочет кончиком носа то одно ушко, то другое.
— Это другое… у тебя уже был… секс… в нижней позиции.
— А что, если я скажу, что я еще никому не доверял свою задницу кроме тебя? – Чимин даже оборачивается и смотрит на него большими глазами, в которых бегущей строкой отражается «ЧТО???». – Я понимал, что буду снизу, поэтому заранее растягивал себя для тебя.
Фамильяр принимает прежнее положение и всё еще пребывает в шоке. Он накрывает любимые руки своими и крепко сжимает их. Сейчас как никогда он чувствует себя самым маленьким и любимым котеночком.
— Люблю тебя придурка и жду каждый раз после работы, – Чимин набирается смелости и продолжает. – Хочу гулять с тобой за руку, как в популярных дорамах, готовить ужин по выходным, посмотреть другие страны и заявить на тебя свои права, чтобы все знали, что ты только мой. А еще рядом с тобой я чувствую себя в безопасности, – он закусывает губу и добавляет после секундной паузы. – Всё, на сегодня нежности закончились, больше не жди.
— Я сделаю для тебя всё, что попросишь, малыш..
Юнги улыбается и заваливает Чимина на бок, обнимая со спины. Пожалуй, после сегодняшнего утомительного дня им стоит отдохнуть.
