‘я в слезах несу тебя к месту твоего последнего упокоения так же, как радовался, когда привёз тебя домой своими собственными руками 15 лет назад’
В животе — карнавал. Фрэнка тошнит. Ривер-стрит, дом 303. Маленькая будка без собаки скошена чуточку влево. Фрэнк морозится перед порогом, скручивая в пальцах нитки от черничного свитера, придавливает плечом мобильный и слышит Рэя Торо на том конце провода: — Как тебя занесло в Саммит, чел? — Дельце. Я быстро. — Ещё и в день рождения! Боб тут печёт банановый торт, разнёс мне всю кухню в поисках муки, так что советую поторопиться, иначе мы, блять, сгорим. — Понял, — глуповато (нервно) улыбается Фрэнк. — Понял ты, а подыхать мне. Ждём тебя дома, придурок. Осень восхитительна. Фрэнк тоскливо рассматривает окно дома, украшенное гирляндой, снимками музыкальных групп и наклейкой “xbibalba”. Оттуда веет пустотой. Жёлтые листья забили щели, ручка прожжена сигаретами. Сколько лет там не было Джерарда? Шторка — розовая, в дурацких ягодах, — на нижнем этаже дома дёргается. Фрэнк вздрагивает, скрещивает руки и шагает вперёд, к порогу и звонку. Стучит. Дверь тихонько распахивается. Вальхалла ложится на ступени. Перед ним стоит женщина в спортивной олимпийке, бережно накинутой на плечи. Худощавая, опухшая, с раскисшими глазами. — Здравствуй, малыш. Чем могу помочь? — Меня зовут Фрэнк, — бормочет он, — я дружил с Джерардом. Она сипло вздыхает. Осторожно обхватывает себя руками, обнимая, и разглядывает Фрэнка. У неё блёклые белки глаз. Из кармана олимпийки торчит пачка женских сигарет, а волосы спутаны, смяты. Её зовут Донна. Она смотрит на оранжевый клён и говорит: — Этот месяц пахнет кофе. А потом мягко улыбается: — Я как раз купила кофемашину. Зайдёшь? Эта девочка не кусается? О, ты принёс апельсиновый мармелад. Как мило. Дом без ремонта, с протекающим краном и скрипучими стульями. Сколько лет тут не было Джерарда? Фрэнк мнёт в пальцах обёртку от голубоватого леденца и болтает с Донной о чепухе, важной для них обоих. Он рассказывает про озеро и разнотравье. Она слушает. Она рассказывает про выступления в школе и вывихнутый локоть. Он слушает. Донна скребёт скол чашки и признаётся: — Иногда мне кажется, что Джи вовсе не существовало. Малыш, хочешь подняться в его комнату? На берегу нашли его вещи. Там была записка. Думаю, она твоя. — Ладно. «На берегу, — лихорадочно думает Фрэнк, — вещи на берегу». Как легко представить Джерарда там, одного, в майке и носках, что сползли на щиколотки. Под одеялом звёзд. Как он лежит на спине. Как свыкается. Как смотрит куда-то наверх, пока его тело исчезает где-то внизу. Под покрывалом воды. Джерард сказал, что не справится, — и умер. Фрэнк хотел что-нибудь найти, чтобы потерять, — он обрёл и упустил. Эта планета слишком справедлива. Простецкая спальня: застеленная постель, фортепиано, коллекция зажигалок, носки под столом, светильник в форме луны. На подушке лежит записка, а рядом ютятся друг с другом розоватая майка и игрушечный Тоторо-Вампир. Клыки самостоятельно приклеены. Давно-давно, аж немного стёрлись и выцвели. Фрэнк забирается с ногами на кровать, а Вальхалла прижимается к подушке. Они привыкли быть втроём. Каким же причудливым зверем с тремя головами они когда-то были. Фрэнк разглаживает бумагу, рассматривает снимок серебристого пруда над кроватью. Читает письмо и устало плачет. Затем выпивает с Донной ещё одну кружку кофе, возвращается в Понтиак Фиеро, смотрит, как Вальхалла раскидывается по другому сидению, где лежит оранжевый свитер. Навещает свежую могилу. Позволяет себе осознать кучу однобоких мыслей: ему уже двадцать пять, проклятий не существует, он скучает, Джерарда нет и никогда не будет. Говорит: — Знаешь, из-за твоей смерти наше озеро превращается в болото. И уезжает, обещая никогда не сдаваться и идти до самого конца.“привет, ф. с днём какого-нибудь рождения. я таскал с собой тоторо-вампира всю жизнь, не хочу, чтобы он пропал. он твой. как и майка. я ведь помню, что ты очень любишь розовый цвет. эта планета мне не по плечу и не по карману. мы — не весь мир (но если бы я всё-таки был им, меня бы вырвало; вот тебе и ответ). мы — это история (твои слова, мне понравилось). я знаю, что ты сохранишь это письмо, и я рад, что хоть где-то останусь. я продолжу существовать. спасибо. проведёшь со мной следующую вечность в массмаркете? д.”