Карантин

      Что первым приходит вам в голову, когда вы слышите слово "карантин"? Закрытые торговые центры, в которых вы обычно проводили свои выходные, прогуливаясь по бутикам с одеждой и канцтоварами и потягивая кофе, рассматривая разнообразие товаров на витринах и других посетителей, большая часть которых - подростки, уплетающие пиццу в зоне фудкорта, и семейные пары, затаривающиеся продуктами в каком-нибудь "Самбери" или "Реми" на первом этаже. Или, может, пустые улицы, на которых обычно утром полно людей, которые прячут замерзшие руки в карманы пальто и спешат на остановку, чтобы отправиться на учебу или нелюбимую работу в каком-нибудь пропахшем унынием и кофеином офисе? А может, люди в масках, которые расплачиваются только картой, а после прикосновения к дверной ручке каждый раз выливают на свои руки щедрую дозу вишневого антисептика? Или ваша собственная квартира, где вы в четырех стенах заперты со всем вашим семейством, не имея возможности никуда от них уйти и молча надеясь, что скоро это кончится, и все разойдутся по своим работам, школам и детским садикам. Может, снующие повсюду машины скорой помощи? Или холодильник, забитый всякой пищи, срок годности которой истечет лет через сто?       Для Димы, как и для большинства студентов, карантин начался с сообщения старосты в чате группы, извещающего о переходе на дистанционное обучение на следующие две недели, переносе сессии и списке мер предосторожности. С этого началось его обычное осеннее утро. Парень подошел к окну и приоткрыл форточку, впуская в комнату, пропахшую сигаретным дымом и дешёвым пивом легкий октябрьский ветерок. Прохлада струилась в щелку, понемногу наполняя комнату свежестью и слегка взбадривая. - Тебе кто-то написал? Однокурсники? Мама? - спросил Олежа, повисший над своей кроватью с учебником истории за авторством академика Сахарова в руках. Даже после смерти в нем еще оставалась тяга к новым знаниям, и он мысленно благодарил судьбу за существование Димы, который мог, пусть без охоты, захватить ему что-нибудь из библиотеки по дороге в общежитие. Пусть этот парень был ужасно надоедлив и совсем не похож на него, призрак всякий раз мысленно говорил ему "спасибо".       Побрацкий вновь уткнулся в телефон, изучая режим работы ближайшего торгового центра в их новом посте в инстаграме, где они "ужасно извинялись за доставленные неудобства". Не поднимая глаз, он махнул рукой: - Староста. Произнеся это слово вслух, Дима хорошенько распробовал его. Сознание вдруг словно озарила вспышка света. Он вскинул голову. "Погодите-ка. Это что же получается? У меня есть целых две недели отдыха! Отсидел перед компом пару лекций, списал задание и гуляй! Неужели я наконец-то высплюсь? Да не, не верю!". Уголки его губ потянулись к ушам, скривив лицо в какой-то усмешке. Из размышлений его вырвал голос Олега. - Хей? С тобой всё хорошо? Ты так странно смотришь на окно... Что-то плохое сказал? Погоди, быть не может! - его милое личико исказил ужас, он выронил книгу, и та со стуком ударилась о пол, крытый линолеумом - Тебя отчислили!?       Улыбка мигом пропала с лица Димы. Он обернулся в сторону привидения, даже не пытаясь скрыть раздражения. От гневного взгляда его Олегу стало не по себе. Новый сосед по комнате Дмитрию казался персоной безумно надоедливой. Конечно, призрака можно было понять: столько времени провести в одиночестве, в четырех стенах, не имея ни малейшей возможности быть услышанным, без водки, сигарет, энергетиков, девчонок и прочей фигни... Да и, пардон, дрочить было нечего. Не удивляло ни капли, что теперь, когда призраку главного заучки университета, чьи нравы и интересы вовсе не совпадали с описанием образа идеального друга Шашлыка, выпал наконец счастливый билет, предоставляющий возможность всласть разглагольствовать и наконец найти себе друга, он совершенно разошёлся, что, в свою очередь, Побрацкого весьма раздражало. Меж ними все рождало споры, но был компромисс: либо Дима полностью игнорирует призрака, что несложно, хватало наушников, а на крайний случай и вовсе можно было покинуть комнату, либо призрак прятался в шкаф или под кровать, закрывая ушки, чтобы не слышать стонов дам из порнофильмов, и горлодёрки соседа, лобзающего на гитаре что-то простое, попсовое. - Нас перевели на дистанционку. И поскольку все концерты отменили, а развлекуху позакрывали, я застрял здесь с тобой на две недели... - сухо сказал Дима. - Вау! - голубые глаза призрака вспыхнули огоньком надежды - Значит, мы сможем узнать друг друга получше! - Нет! - отрезал парень, сбрасывая обувь и с головой забираясь под одеяло, - Эти дни я потрачу на сон! Олег уже смекнул, что призраки не могут устать, ведь у них нет плоти, однако он всё равно мог свернуться в калачик и провалиться в царство Морфея, считая прыгающих овечек, и всё же спал он, скорее, от привычки, чем от нужды. В такие моменты он чувствовал себя чуточку живым. Тем не менее, сейчас он обиженно скрестил руки на груди. И с укором сверлил спину Димы своими холодными глазами. - Ну да, конечно, что вам еще, как не сон! Люди, есть вещи поважнее ваших видений! Например, я!... Хотя... Конечно, эгоистично с моей стороны говорить что-то такое. Он же устал...       Призрак молча опустился на подоконник, "облокотившись" спиной на стекло и глядя из окна на расстилающуюся внизу проезжую часть. На мгновение ему показалось, что он снова увидел там себя, свое искалеченное тело. Ему стало не по себе, и он отпрянул от окна... Олег тяжело вздохнул. Не то чтобы это имело какой-то смысл, ведь и это он тоже делал машинально. Подлетев к постели Димы, он поправил его одеяло и молча уставился на паренька. Он знал, что раздражает Шашлыка, но не знал, что бы такого сделать, чтобы перестать раздражать его. В конце концов, Дима был единственным, с кем он мог поговорить, пусть и в такой своеобразной форме. Обнаружившийся в конспекте список дел не давал ему покоя, но без помощи соседа по комнате паренёк и половины заданий не осилит... Хотя бы потому, что не может самостоятельно покинуть комнату. В некотором смысле Олег Побрацкому очень завидовал: пусть тому и нужно было постоянно спать, хлестать энергетики, есть и за каким-то чёртом курить, он всё же мог ходить сам и разговаривать со всеми. Столько разных людей окружало его... А у Олега только этот Димон и был. С откровенной нескрываемой ревностью в те дни, когда сосед брал его с собой на пары, отличник смотрел, как тот мило болтает и даже слегка кокетничает с девчонками. На это неприятное чувство у голубоглазого сразу несколько причин. Прежде всего, Олег завидовал, ведь он тоже хотел бы просто душевно поговорить с Наташкой с первого курса или ещё кем. Во-вторых, если Побрацкий мог общаться с кем угодно, то для Олежи он оставался единственным другом, а потому смотреть, как он упорно игнорирует его существование, чтобы не казаться психом в глазах группы, было самую малость неприятно... А третью возможную причину своего раздражения Олег признавать не хотел и всячески отрицал, как логически обосновывая, так и просто говоря "Да быть не может, чтоб я влюбился в такого мудака, дурака и бездаря!".