***
Возможно, в ином городе и в иное время подобное поведение сотен людей и вызвало бы ужас и недоумение, но только не в Иннсмуте — месте, где зло давно уже пустило свои корни или … щупальца. В серой реальности маглов это был просто вымирающий рыбачий поселок, которых полным-полно на северо-восточном побережье США. Зато в мире магов … все обстояло совершенно иначе. Иннсмут имел длинную и довольно мрачную историю, теряющуюся в сизой дымке легенд и преданий. По официальной версии он был основан в первой половине XVII века переселенцами из города Бата, славящегося своими колдунами-чернокнижниками и дьявольскими мессами. Во времена известного процесса над ведьмами в Иннсмут бежало немало подозрительных личностей из печально известного Салема. С последней волной эмиграции в город прибыло множество семей из Ирландии и Скандинавии, которым тоже было, что скрывать, ибо это нечестивое место с самого начала притягивало людей зловещих и молчаливых, умеющих держать на замке не только свой рот, но и старинный дубовый шкаф, полный скелетов недоброго прошлого. Однако до начала XIX века Иннсмут ничем особо не отличался от обычных портовых городков, которых всегда было в избытке в этой суровой местности, омываемой холодными водами Атлантики. Дела у его жителей спорились, доходы горожан росли, казалось, удача сама шла в руки предприимчивым потомкам переселенцев из старушки Европы. Но кровавая англо-американская война поставила жирный крест на бурном росте Иннсмута. Британские пушки потопили немало рыбачьих и торговых кораблей, не разбираясь особо, где военное, а где гражданское судно. Торговые пути были заблокированы, бизнес рухнул! Уважаемые семьи Иннсмута разорялись одна за другой. Многие навек покинули портовый городишко и, как впоследствии оказалось, поступили весьма мудро … Наступило время безысходности и отчаяния … Все изменилось после того, как отважный, но алчный капитан по имени Обед Марш, единственный, кто сохранил в Иннсмуте торговые корабли, вернулся из дальнего плавания, привезя не только много странного золота, но и новую религию — порочный Культ Дагона. Доведенные до отчаяния местные жители жадно внимали льстивым речам старины Обеда, сулившего им рай на земле, ежели они только откажутся от старой, и, как оказалось, совершенно бесполезной веры и … примут мощь Древних богов, появившихся на Земле задолго до человека. Вместе с капитаном Маршем в Иннсмут прибыло немало таинственных аборигенов — уроженцев затерянного в Тихом океане архипелага. Они издревле поклонялись Великим Древним, нередко жертвуя алчным демонам даже своих детей. Нет, они не убивали их, они отдавали их морю и море … порою возвращали столь щедрые дары. Беда лишь в том, что вернувшиеся в свои деревни дикари уже не походили на представителей рода людского, меняясь не только душою, но и телом. Соседние племена боялись и сторонились фанатичных демонопоклонников, но алчного Обеда Марша не пугали бродящие по острову чудовища, в которых сложно уже было узнать людей, он жаждал денег, золота, наживы, а Древние могли все это дать! Большинство иннсмутцев с радостью покорились железной воле капитана. Из истерзанной души голодного человека медленно, но неотвратимо исчезают и честь, и достоинство, остается лишь проклятый Желтый князь — голод, а он не ведает сострадания. Культ Дагона прочно обосновался в этом крошечном городке на побережье Североамериканских Штатов. И поначалу жители Иннсмута возрадовались, решив, что не прогадали, приняв новую веру. Обильны стали сети местных рыбаков, казалось их щедрый улов сам плывет к берегу, гонимый туда необъяснимой силой. Морские глубины дарили иннсмутцам и золото, которое нередко выуживали из скользкой тины те же крепкие сети. Все торговые сделки всегда заканчивались в пользу почитателей Древних богов, деньги нескончаемой золотой рекой текли в их карманы. Все новые и новые богачи появлялись в Иннсмуте, словно грибы после дождя. Однако за все в этом мире нужно платить! И страшная то была цена!.. Иннсмутцы стали меняться не только внутренне, превращаясь во все более безжалостных и алчных торгашей, но и … внешне … Да, сперва эти изменения были не столь заметны. Поколение Обеда Марша ничем особо не отличалось от обычных людей, если не считать их окаменевших сердец и окровавленных рук, ибо на их совесть легли жизни тех обитателей этого городка, что в открытую выступили против нового порядка и покровительствующих ему мерзких божков. Но менялись времена и вместе с ними менялись и сами жители Иннсмута. Все больше и больше появлялось на свет больных и уродливых детей и с каждым новым поколением эти изменения становились отвратительнее предыдущих, порождая истинных чудовищ. Дагон щедро одаривал своих детей, но при этом с поистине сатанинской кропотливостью превращал их в омерзительных амфибий –полулюдей-полурыб — глубоководных! Все это безумие тянулось вплоть до начала XX века, когда ряд трагических событий вынудил правительство Соединенных Штатов вплотную заняться неприметным городишком у самого темного моря (2). Армия и полиция практически сравняли Иннсмут с землей, забросав бомбами ужасные пещеры и гроты, где обитало немало отвратительных потомков тех, кто некогда поддержал проклятого капитана Марша. К сожалению, маглы не смогли полностью изничтожить культ Дагона, хотя немало его рьяных последователей нашли свою смерть от пуль бравых солдат и полицейских. Жрецы Дагона — потомки самого Обеда Марша бежали в Волшебный мир, где, забившись в самые темные норы, стали выжидать своего часа. Правительство магической Америки решило просто не замечать диковинных уродов, истово молящихся морю и изредка справляющих свои отвратительные мессы в полутемных гротах. Жрецы даром времени не теряли, Иннсмут был вновь отстроен. И стал еще зловещее, чем прежде. В мире маглов почитатели Дагона еще пытались замаскироваться, придав своему логову более-менее благопристойный вид, здесь же, в волшебном краю, в этом надобность отпала. Черные башни богохульного собора Дагона острыми шпилями вонзались в суровые северные небеса, над узкими запутанными улочками нависали хмурые домишки с вечно закрытыми ставнями, уступами спускающиеся к заливу, к темным водам и потаенным пещерам. В Иннсмуте всегда было немного народу, теперь же казалось, что он окончательно вымер. По крайней мере в светлое время суток. Вечером же … темные воды залива вспенивались от работы сотен мощных перепончатых лап и на сушу в призрачном свете полной луны выбирались отвратительные глубоководные — истинные обитатели этого города-призрака. Однако полноценное свое возрождение (если такое высокое слово можно применить к этому гнилому логову) Иннсмут пережил несколько лет тому назад. Все началось с того, что в темную, безлунную, ночь к истлевшим пирсам проклятого города подошел неизвестный корабль. Он высадил на сушу всего двух людей: мужчину и женщину, но именно они стали тем катализатором, что обрушил магическую Америку к ногам Волан-де-Морта.***
— Клянусь бородой Мерлина! Что за безумие овладело этой и без того припадочной толпой? — иронично изогнув бровь, вопросил молодой светловолосый мужчина, отворачиваясь от широко распахнута по случаю праздника окна. — Неужели на этих идиотов так влияет полная Луна? — Луна тут совершенно не причем, Малфой. Это праздник Дагона — местного морского божка, — презрительно скривил свои полные губы смуглокожий Блейз Забини. — Если верить умным книгам из библиотеки Слизерина, Дагон всегда славился своими распутными вакханалиями и садистскими оргиями. Ручаюсь, к утру местная полиция найдет не менее полусотни трупов. Бог глубоководных — жестокая тварь, никогда не ограничивающаяся одной официальной жертвой. Забини практически не уступал высокому Драко в росте, но был заметно уже в плечах. Несмотря на это в темнокожем слизеринце таилась недюжинная сила, помноженная на острый проницательный ум и безжалостную душу истинного приверженца Темного Лорда. Даже среди Пожирателей смерти ходили леденящие душу истории о бесчеловечных опытах этого утонченного доктора над пленными маглами. Шептались, что сам Вождь поручил Блейзу начать работу над выведением нового вида маглов — покорных рабов-недочеловеков, которые впоследствии должны были полностью заменить собою омерзительных бунтарей. Собственно говоря, доктор Забини и прибыл в мерзкий Иннсмут, дабы более тщательно изучить местных вырожденцев и богохульных глубоководных. В его предстоящих опытах эти твари должны были сыграть далеко не последнюю роль. Крепкая мускулистая фигура Блейза была затянута в ладную черную униформу Пожирателя смерти, которая могла повергнуть в трепет любого глупца, дерзнувшего уставиться на члена Бессмертной гвардии без его на то разрешения. Эмблема кусающей саму себя за хвост гигантской змеи на левом отвороте воротника его мундира говорила о принадлежности Забини к Legio Doctorum (3) Великой армии. — Несмотря на все это, Великий Вождь поклоняется ему, — донесся из таинственного полумрак слегка хрипловатый голос. — Ты забываешься, Люпин, — в голосе доктора Забини явственно слышались глумливые нотки. — Темный Лорд — великий Волан-де-Морт НИКОГДА и НИКОМУ не поклонялся и поклоняться не будет. Он заставляет это делать других! — Я думаю, — холодные глаза Драко Малфоя странно сверкнули, — мистер Люпин просто неправильно выразился. Он имел ввиду совершенно другое. — Мистер Малфой совершенно прав, — с минуту промолчав, медленно произнес Римус Люпин. — Инсендио! Дрожащее синеватое пламя, воспламенившее толстую гаванскую сигару, на миг осветило худощавое мужское лицо. Глубокие морщины избороздили высокий лоб, резкими трещинками рассыпались вокруг золотистых, слегка раскосых глаз и угрюмыми изломами залегли у узкого рта. Короткие стриженные волосы щедро серебрились инеем и это при том, что в этом году Римусу исполнилось всего лишь сорок три года. Люпин, как и два его собеседника был облачен в униформу Великой армии, но на этом их сходство заканчивалось. Малфой и Забини щеголяли в угольно-черном наряде Пожирателей смерти: длинные плащи, украшенные посеребренной вышивкой по краям, ладная форма с обязательными нашивками по вороту мундира и на рукавах, высокие, начищенные до блеска кавалерийские сапоги и … незаменимые жуткие маски, которые, правда, сейчас были сняты и покоились во внутреннем кармане тех же плащей. Драко и Блейз были вооружены табельными пистолетами и волшебными палочками. Как бы это не выглядело парадоксально, оба этих грозных оружия, родом из совершенно разных миров ныне привычно сосуществовали на широких поясах слуг Темного Лорда — пистолет в черной кобуре справа, палочка в холщовом чехле — слева. Римус Люпин не носил «парабеллум», ограничиваясь волшебной палочкой. Форма на нем была не черная, а мышино-серая, а вместо серебряных знаков различия его воротник украшали обычные медные. На левом рукаве мундира располагалась специальная нашивка — круг, в котором гигантских размеров волк, подняв свою клыкастую морду вверх, тоскливо выл на полную луну, вышедшею из грозных туч. За волков плотной стеной стоял еловый лес, а за ним, едва не доставая своими острыми пиками диска луна, высились зловещие горы. Картина была столь тщательно вышита, что, казалось, еще миг и жуткий волк оживет, огласив окрестности тоскливым воплем тоски и безысходности. Однако у большинства обывателей люди с подобными нашивками вызывали лишь нервную дрожь. И в том не было ничего удивительного, ибо этими метками удостаивались нюхачи — оборотни на службе у Волан-де-Морта. Замкнутый и нелюдимый Римус Люпин всегда был загадкой для окружающих. Даже особо приближенный к Темному Лорду Драко Малфой не знал, почему этот «дружок семейства Поттеров» после Битвы за Хогвартс перешел на сторону победителей, дослужившись до звания «штандарта (4) » Великой армии. Одно было ясно, Великий Вождь полностью доверял угрюмому оборотню, часто посылая его с секретными поручениями в разные уголки мира, как магического, так и магловского. Не так давно Люпин вернулся из Румынии, где успешно нейтрализовал банду кочевых оборотней под началом некой Стирбы. — И в чем же мистер Малфой прав, перевертыш? — не удержался от язвительной реплики Блейз Забини. — Я имел ввиду совершенно другое, — не один мускул не дрогнул на каменном лице оборотня. Драко, пристально наблюдавшей за извечной пикировкой этих двоих, не смог сдержать улыбки. Не на того напал, друг Блейз, одними словами Римуса не вывести из себя. По крайней мере на его памяти это еще никому и никогда не удавалось. — Кажется, друзья мои, мы несколько отошли от первоначальной темы, — как ни в чем небывало продолжил Драко. Подойдя к столу, он склонился над открытой жестяной коробкой. — Так, что тут у нас? Ага. «Guantanamera Cristales». Однако … — Присвистнув от приятного удивления, Малфой выудил из коробки толстую коричневую сигару. — Мистер Люпин, а у вас, как я погляжу, губа не дура! Не дадите огоньку? — Отчего же, — ухмыльнулся Римус, на миг обнажив ровные белые зубы. Оглушительно щелкнув пальцами, он отрывисто приказал. — Инсендио! На кончике сигары Малфоя озорно заплясал синий огонек. — Так, о чем мы там говорили до перепалки? — выдохнул ароматное облачко дыма Драко. — О луне и иннсмутцах, — хмыкнул Блейз. — Я думаю, они просто … радуются предстоящему действу, — неприятно улыбнулся Люпин. — Как уже ранее говорил мистер Забини, сегодня канун особо почитаемого здесь праздника — Жертвоприношение Дагону — морскому богу-покровителю Иннсмута. В этом году он совпал с еще одной важной датой для всего колдовского мира … — Тридцать первое октября — День всех святых — Хэллоуин, — понимающе кивнул Малфой. — Вот именно. Так что, чему здесь удивляться? Двойной праздник разве не повод для фанатичного ликования? — задал риторический вопрос Римус, собственно ни к кому особо и не обращаясь. — Чем диче народ, тем диче у него и праздники, — поморщился Забини, который принципиально не разделял страсть своих нынешних товарищей к курению, боясь подорвать свое столь лелеемое здоровье. — Если мне не изменяет память, празднование этого самого … Дагона превратилось в столь пышное действо года три-четыре назад. Не раньше … — задумчиво протянул Драко. - Tout a commencé avec l’arrivée de deux sorciers russes à Innsmouth (5), — презрительно улыбнулся доктор Забини. - Voulez-vous dire un couple marié des îles du Pacifique? (6) — Да, Драко, именно их. Этих двух прощалыг-чернокнижников, что сумели с воистину поразительной быстротой втереться в доверие к самому … — Блейз многозначительно поднял указательный палец вверх. — Что такое? Я не ослышался? — иронично изогнул бровь Малфой. — В твоем голосе проскальзывает обида. Возможно, ты еще и ревнуешь? — Еще чего! К КОМУ спрашивается?! К полубезумной суке, давно уже свихнувшейся на почве Древних богов или к ее угрюмому кобелю, который, между нами говоря, и на человек то толком не похож. Вылитый зомби, только трупного запашка для полноты картины не хватает! — Néanmoins, Mme Natalie et son mari Gregory ont réussi à convertir notre Grand Chef en leur foi (7), — не удержался от саркастической реплики Римус. — Чепуха! — отмахнулся от довольно осклабившегося оборотня Блейз. — Темному Лорду просто интересно все новое. Вот он и участвует во всех этих мерзких культах и дурацких обрядах. — Позволь с тобой не согласиться, дружище, — покачал головой Драко. — Je pense que vous ne nierez pas que le couple Chervinsky au cours des dernières années a fait une carrière vraiment fantastique, se transformant en une force formidable et très influente dans le monde magique. (8) Да, что там силу, тебе ли не знать, Блейз, что совсем недавно Темный Лорд ввел их в Малый Совет, куда кроме него самого и нас, Пожирателей смерти, до той поры входили только Первые вожди кланов оборотней и главы Великих домов вампиров. Хотелось бы знать, за какие такие заслуги Вождь возвысил этих мутных проходимцев? — Нам не дано постичь всю гениальность и глубину Его замыслов, — ввернул расхожею верноподданическую фразу, несколько растерявшийся доктор Забини. — За свою жизнь я повидал немало странных и опасных созданий, да, что скромничать, я сам являюсь одним из них, — задумчиво протянул Римус. — Долгое время я пребывал в ложной уверенности, что нет на свете чудищ, которые могли бы испугать меня … — Что-то изменилось? — спросил Малфой. — Да, изменилось. После встречи с четой Червинских. Клянусь снежно-белой бородой Мерлина, в них есть нечто … столь безумное и порочное, даже чужеродное, что … — Люпин замолк, видимо подбирая нужные слова. — Что от этого мороз идет по коже. Порою мне кажется, что эти двое так пропитались злом Древних, что в них уже ничего не осталось от … обычных людей … — Сказал перевертыш предатель, — не удержался от язвительного комментария Блейз. — Вы можете оскорблять меня сколько угодно, но своего не добьетесь, — хмыкнул Римус, вынимая из-за рта сигару. — И чего же, позволь узнать, я добиваюсь? — Вывести меня из себя. Ваше, а вернее сказать, ТВОЕ нарочитое хамство меня совершенно не трогает. — И почему же? — Потому, что я могу убить тебя прямо здесь и сейчас. И ты даже не успеешь дотянуться до своей гребаной волшебной палочки, — улыбка Люпина в этот миг напоминала оскал очень злого и голодного волка. — Ах ты! Да я … — темнокожее лицо Блейза посерело от гнева. — Да я тебя … — Успокойся! — в голосе Драко явственно зазвучал металл. — Видимо безумие этих колдунов из России перекинулось и на тебя, раз ты не в состоянии хоть на минуту прикусить свой ядовитый язык. — Мне казалось, они откуда-то с Украины … — предположил Люпин. — Не один ли черт! — пренебрежительно махнул рукой Блейз. — Все равно все эти страны ныне объединены в Дистрикт Славию (9) — край непокорных бунтарей о отъявленных разбойников. — Не все народы желают преклониться перед Великим Вождем, — без тени улыбки заметил Римус Люпин. — Ха! Кто будет смотреть на их никчемные хотелки! Варвары должны покориться прогрессу и … точка! — Отчего же ты считаешь те народы варварскими? — оборотень струсил пепел со своей сигары. — Они ни в чем не уступают нам. Живущие там люди не хорошие, но и не плохие, они просто другие. — Славно сказано, — хлопнул в ладоши Драко. Доктор Забини презрительно фыркнул. — Это речи мятежников. С такими мыслями я вообще удивляюсь, почему ты еще с нами, а не в поредевших рядах неказистых мятежников. — На все есть свои причины. — Ха! Стандартная отмазка. Уверен, что если хорошенько покопаться в твоих делишках, оборотень, то там можно найти немало любо … Глухой удар колокола заставил Блейза прерваться на полуслове. В комнате воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь неспешным потрескиванием сигар. Два колдуна застыв на месте, с тревогой уставились друг на друга. Лишь невозмутимый Римус Люпин остался все так же сидеть в кресле, с легкой полуулыбкой вслушиваясь в протяжные раскаты древнего колокола. — Мерлин! Это еще, что за напасть? — Драко резко повернулся к оборотню. — Подводный колокол звонит в честь Кровавой Луны — Моррслиб. — И что это значит? — Cela signifie que Madame Chervinskaya a commencé le rituel du sacrifice à Dagon (10), — узкие глаза оборотня полыхнули зловещим желтым огнем.***
Подобно черному персту вонзался в небо нечестивый алтарь морского бога. Он не нуждался в островерхих башенках соборов, тенистых парках, где по обычаю устанавливают статуи святых и мучеников за веру, захватывающих дух огромных залов, чьи величественные своды теряются в вечном мраке, куда не достигает коптящий свет множества свечей. Зачем ему это все? Одного мимолетного взгляд на этот циничный менгир достаточно, чтобы понять — перед тобою сооружение неведомого и ужасающего культа; место, где творились, творятся и будут творится богопротивные литании и омерзительные обряды. Широкая, идеально заасфальтированная дорога вела от Иннсмута к темному алтарю, застывшему, словно обломок зуба неведомого чудовища на самом краю рукотворного мола. Подле менгира с величественной неторопливостью двигались десятки мерцающих огоньков — то жрецы Дагона водили свою жертву по кругу, безумными голосами взывая к своему темному божеству. Этот зловещий хоровод окружала темная волнующаяся масса — одурманенные наркотиками жители Иннсмута и гости со всего света, прибывшие выразить свое почтение прожорливому Дагону. Множество говоривших полушепотом голосов сливались в единый гул, шумевший подобно морскому прибою. Лишь изредка чей-то истерический смех или безумный вопль нарушали это тошнотворное монотонное гудение. Но эти припадки длились недолго! Соседи по толпе, хватая обезумевших от ядовитых испарений и духоты сотоварищей, давили несчастных на месте, буквально разрывая их на куски. Однако что-то изменилось в этом ужасающем, действующем на психику гуле. Послышались глухие удары и крики боли. Толпа заволновалась и … расступилась перед шагающими шеренгой солдатами Великой армии Волан-де-Морта. Их высокие, трепещущие и постоянно меняющиеся в неясном свете факелов фигуры мало чем напоминали человеческие, сея страх в сердцах даже безумных иннсмутцев. Громоздкие каски «штальхельмы» превращали марширующих сквибов в каких-то инфернальных чудовищ — обитателей самых нижних кругов Ада. Темные повязки на лицах оставляли открытыми лишь холодные глаза прирожденных убийц. Сделано это было не для красоты, а в тщетной попытке хоть как-то уменьшить удушающее амбре, исходящее от волнующейся толпы. Верные «штурмгеверы» покоились за плечами солдат. Сегодня автоматы, как и волшебные палочки им не пригодятся. Для бесноватых почитателей Дагона солдаты Темного Лорда приготовили нечто иное. Каждый свиб в шеренге держал в руках свернутую в кольцо плетку. Стоило кому-нибудь из толпы оказаться на пути солдат, страшные хлысты тут же вступали в дело, наполняя воздух отвратительным свистом и чавканьем разрываемой плоти. Ежели кто из собравшихся здесь адептов морского божества позволял оказать пассивное сопротивление, «парабеллум» шедшего несколько позади солдат офицера глухо тявкал, мигом успокаивая наглеца. Тела порою еще живых неудачников, скатываясь с пологого мола, с глухим плеском падали в море. Правда, это никого особо не волновало. Все взоры были обращены на гигантский менгир, где вскоре во славу Дагона вновь прольется человеческая кровь. По расчищенной солдатами дороге гордо ступали благородные нобили. Почтенную процессию возглавлял сам Великий Вождь — Волан-де-Морт. Темный Лорд был одет в роскошный деловой костюм-тройку темного цвета, на который, по случаю праздника, был накинут бархатный плащ изумрудного цвета с серебряной фибулой у горла. Властитель магического мира держал в левой руке длинную трость из моренного дуба с массивным набалдашником в виде ощерившей клыки головы кобры. Победив ненавистного Гарри Поттера, Волан-де-Морт был одержим двумя вещами: завоеванием мира и возвращением себе внешности мужчины по имени Том Реддл, которым он некогда являлся. Если с первым у Темного Лорда все более или менее складывалось, то со вторым все еще были проблемы, хотя нельзя было не отметить, что за последние пять лет Волан-де-Морт разительно изменился. Многодневные труды лучших врачей-метаморфов не прошли даром. Хотя вечно влажная кожа Темного Лорда так и осталась неприятного синюшного оттенка, его лицо все же приобрело более человеческий вид. Теперь на нем появился вполне себе обычный хрящеватый нос с горбинкой, а водянисто-синие глаза оттеняли густые темные брови. Последними Великой Вождь очень гордился, так как они являлись единственной растительностью на его теле. Темный парик был не в счет. Рядом с Волан-де-Мортом, взяв его под руку, шествовала миниатюрная, не лишенная привлекательности азиатка. Это была загадочная и странная молодая женщина, чьи движения были плавны и эластичны, словно у змеи, а легкая улыбка на полных чувственных губах дышала коварством. Избранницу Темного Лорда звали Нагини, и никто не знал, где и когда она повстречалась с Великим Вождем. Ходили слухи, что некогда она работала в Париже, услаждая магловскую публику удивительными фокусами, так же говорили о ее тайном и жутком таланте, который Нагини развивала на протяжении многих лет в запретных храмах Внутренней Монголии. Самые отважные даже шептались о маледиктусе — ужасном проклятии, что довлело над этой женщиной с самого ее рождения и заставляло превращаться в гигантскую змею, обожающую лакомится свежим человеческим мясом. Однако как бы там ни было, а Нагини уже более двадцати лет была постоянной спутницей Волан-де-Морта — его верной помощницей и пылкой любовницей. Слева и чуть позади царствующей пары, вышагивал весьма престранный субъект. Был он добрых два метра ростом, неимоверно худ и двигался как-то рывками, словно не живое существо, а кукла-марионетка. Черты лица этого мужчины можно было бы назвать даже симпатичными, если бы не два значимых фактора. Неестественно белая, почти мраморная кожа, делала его чересчур уж большие навыкат глаза еще темнее, отчего они напоминали два бездонных омута, не сулящих ничего хорошего любому, кто осмелится в них заглянуть. А узкие, вечно поджатые губы превращали рот в зловещую щель, изредка ломающуюся, когда их обладатель кидал короткие реплики. Этого человека звали Григорием Червинским, и он был одним из тех двух «sorciers russes», которыми в последнее время так дорожил Великий Вождь. Совсем недавно таинственный колдун получил титул Великого наместника Славии, о чем свидетельствовал его темно-зеленый мундир с золотыми эполетами и толстая цепь с алым рубином на худой шее с неприятно выпирающим вперед кадыком. Сейчас, господин Червинский, склонившись к самому уху Лорда, что-то оживленно ему нашептывал, изредка указывая куда-то вперед. Волан-де-Морт благосклонно улыбался, кивая в такт словам колдуна. Видимо речи Червинского были приятны Великому Вождю. За этой довольно жутковатой троицей, построившись в две колонны, топали Пожиратели смерти из Бессмертной гвардии. Все высокие, как на подбор, в длинных черных плащах и жутких масках-личинах, они буквально излучали вокруг себя дикую и необоримую силу, фанатично преданную своему Темному Лорду. В этом строю, спрятав лица за масками, вышагивали и Драко с Блейзом. Римус Люпин, надев поверх серого армейского мундира, того же цвета легкую шинель, двигался позади, найдя себе место среди придворных и прочих знатных нобилей, прибывших сюда из самого Лондона. Хотя чванливые аристократы и кидали на угрюмого оборотня неприязненные взгляды, страшно недовольные уже тем фактом, что им приходится шествовать рядом с презренным нюхачом, но в открытую возмущаться не решались. Всем было известно, что таинственный Люпин на особом счету у Волан-де-Морта. Тем временем, солдаты-сквибы, построившись в две шеренги, встали по обе стороны только что расчищенной ими дороги. Предупреждающе взревели трубы, гулко и грозно ударил барабан. Великий Вождь пришел воздать почести Дагону — своему богу.***
Жрецы Дагона, обряженные в длинные бесформенные хламиды, расступились, пропуская вперед свою бесспорную предводительницу — Говорящую с волнами — Натали Червинскую. Невысокого роста, худощавая и грациозная, она напоминала златовласую эльфийку, что в лунные ночи порхает над цветами, собирая волшебный нектар. Только вот глаза ее — желтые и большие, чересчур даже большие для столь милого личика, не вязались с этим чудесным образом. Драко Малфой не смог сдержать дрожи, встретившись на миг с этими сияющими в ночи колдовскими очами. О, Мерлин! У человека, пускай даже у мага, не могло быть таких глаз. Кроме того, что они были огромны, они еще выпирали вперед, словно мадам Червинская некогда переболела базедовой болезнью. Слизеринцу даже показалось, что глаза этой жутковатой красотки еще больше, чем у ее отвратительного муженька, Григория, который тоже мог похвастаться лупатыми буркалами. Что не говори, подумал про себя Драко, а эта чета колдунов чем-то неуловимо напоминает двух гигантских жаб, чудесным образом превращенных в людей. — Презренные слуги Спящего под волнами приветствуют тебя, о, Великий Вождь! — мелодичным голоском приветствовала Волан-де-Морта жрица Дагона. Загадочно шурша серой хламидой, Натали Червинская подошла к горделиво замершему Темному Лорду. Опустившись на колени, она поцеловала краешек изумрудного плаща властителя волшебного мира. При этом хламида жрицы слегка разъехалась по краям, поведав миру, что под ней дерзкая колдунья предпочитает вообще ничего не носить! — Приключение становиться все интереснее и интереснее, — глухо хихикнул под маской Блейз Забини. — И это еще только начало, — побормотал Малфой, не в силах отвести взора от плавных изгибов тела колдуньи. Глядя на мадам Червинскую, слизеринец испытывал странные и двоякие чувства. С одной стороны, бесспорная красота этой женщины не могла не будоражить его кровь, но с другой … Драко нахмурился. Что-то отталкивающее сквозило сквозь эти прекрасные черты. Что-то неимоверно чуждое и опасное любому человеку на этой Земле. — Я пришел воздать почести Дагону — морскому богу! Голос Волан-де-Морта оказался низким и сочным, настоящим бархатистым баритоном прирожденного аристократа, которым некогда и являлся Том Реддл. — И Вестник не оставит это без внимания, — Червинская плавно поднялась на ноги. — Я надеюсь сегодняшняя жертва будет угодна Дагону? — спросил Темный Лорд. — Кровь сквиба слаще красной водицы магла, — загадочно ответила верховная жрица. Соблазнительно покачивая бедрами, мадам Натали медленно направилась к черному обелиску. Григорий, отделившись от толпы гостей, пошел рядом со своей женой. Знатная процессия послушно двинулась за ними. Вдруг Червинская резко остановилась. Ее руки взмыли вверх. Утробно забили барабаны, пронзительно завыли трубы. Толпа жрецов, окружавшая до сей поры нечестивый менгир, рассыпалась в стороны, открывая жуткую жертву морскому богу.***
К омерзительной черной колонне позолоченными цепями была прикована тоненькая фигурка обнаженной девушки, почти ребенка. Все тело несчастной украшали грубо намалеванные красной и зеленой красками символы и иероглифы, чей вид мог вызвать дурноту у самого закаленного человека. Под каждой еще маленькой неразвитой грудкой жрецы сделали по ритуальному надрезу, кровь из которых тоненькими струйками стекала вниз по животу к гладко выбритому лобку. Однако жертва не кричала и не извивалась в дорогих своих кандалах. Спокойное лицо девушки с бессмысленными глазами ясно давало понять, что несчастную чем-то накачали перед тем, как начать омерзительную церемонию поклонения страшному богу морских глубин. Черный обелиск был установлен таким образом, что между ним и молом находился маленький ров. Поглядев вниз, Драко Малфой, стоящий недалеко от самого Темного Лорда, убедился, что основание менгира уходит под воду, и подобраться к жуткому алтарю можно только по специальным лесенкам-мосткам, которые сейчас были предусмотрительно убраны.***
Вдруг наступила гробовая тишина. — Час пробил, — в абсолютной тишине промолвил сухой мужской голос, принадлежащий Григорию Червинскому. — Время пришло, — вторила ему Натали. — Вестник должен получить свою жертву. — Тот, что мертв и видит сны — пробудится, — вновь заговорил мужчина. — И будет властвовать над всеми Девятью мирами, — закончила женщина. Где-то тоненько запела флейта. Драко готов был поклясться, что никогда еще в жизни не слыхал музыки чудесней. Завораживающая песнь без слов окутала всех собравшихся волшебным саваном, заставляя глаза смыкаться, а сердца биться медленнее. Флейта убаюкивала, навевая сладостную дрему и тьму небытия. Зачем к чему-то стремиться, зачем куда-то идти, ведь все в этом мире предопределенно заранее, все решено за нас. Закрой глаза, задержи дыхание, пусть твое сердце перестанет биться, пусть твоя алая кровь перестанет струиться по жилам, отдай себя спящему богу, погрузись на дно морское, погрузись в сон, в хладные объятия смерти … Глаза Драко начали слипались, голова кружилась, во рту появился мерзкий кисловатый привкус. Все, что хотел сейчас светловолосый слизеринец, так это пасть на каменный мол и смежить свои веки, отдавшись на волю сладостной мелодии. Малфой приглушенно, словно сквозь подушку, слышал, как где-то в толпе придушенно выдохнули, потом раздался тихий шорох: неведомый почитатель Дагона, лишившись чувств, медленно сполз наземь. Значит этот гипноз действует не только на меня, лениво подумал Драко, удивляясь своей способности еще что-то соображать. Мерлин! Что за мерзость тут твориться? Огненная молния мигом развеяла чародейский дурман. Малфой грязно ругнувшись себе под нос, отчаянно затрусил все еще свинцовой головой. Тяжело дыша, слизеринец огляделся по сторонам.***
Медленно и величаво забил барабан. И в такт этим грозным ударам заговорила Натали Червинская. Странное дело, но голос чародейки был слышан всем и каждому, хотя она и не прибегала к заклятию Сонорус. — О, Дагон — повелитель морских глубин и Вестник того, кто мертв и видит сны! О, Шиб-Ниггурат — славнейший из темных богов! — Ия! Ия! Шиб-Ниггурат! — вторил ей Григорий Червинский. — О, Ньярлатхотепп — мудрейших из мудрых, победивший смерть! О, Ктулху — живой-мертвец, что спит и видит безумные сны в подводном Р’льехе! — Ктулху! Фтагн! Ктулху! Фтагн! — вторил ей Григорий Червинский. — О, Тсатогуа, о, Итаква — нечестивые братья смерти и разрушения! О, Йог-Сагот-указывающий истинный Путь! О, султан всех демонов Азатот! Великие Древние! Черные боги, дарующие черные сны! Слава вам! Истинным правителям мироздания! Фтагн! — Фтагн! Фтагн! Фтагн! — взревел ее муж. Невидимые барабаны отбивали адскую дробь. — Древние боги! — золотые глазищи верховной жрицы Дагона горели жутким огнем. — Внемлите мне! Внемлите мне, о проклятые всеми, томящиеся в застенках Ада и вечно ждущие своего часа. Внемлите мне, боги коварства и предательства, древней тьмы и немертвых теней! Явите нам мощь Вестника! Откройте врата! Откройте врата! Заклинаю вас Ариохом и Ахримаром, Горгой и Моргой, Калимою и Нихелью! Заклинаю вас чистой кровью этой девы, что прольется сегодня в холодные воды великого океана! Заклинаю! Заклинаю! Заклинаю! — Заклинаю! Заклинаю! Заклинаю! — подхватил Григорий. — Дагон! — голос Натали Червинской сорвался на крик. — Дагон! Дагон! Дагон! — вторили ей жрецы и жрицы морского бога. — Дагон!!! — взревели сотни глоток, заглушая даже неистовый бой барабанов. — Дагон!!! Дагон!!! Некоторые из бесноватых жрецов и особо рьяно верующих, пали на колени, буквально разрывая свою кожу на лице и теле острыми ногтями. Кто-то истерично завыл, в беспамятстве катаясь по каменной насыпи. Бум! Бум! Бум! Как-то злорадно бил барабан, словно торжествуя по случаю предстоящего убийства. - Дагон! Дагон! Дагон! — жуткими голосами выли жрецы, размахивая над головами тошнотворными лампами, отчего их и так жуткие хари стали походить на личины утопленников.***
Неожиданно толпа дружно ахнула, в едином порыве отшатнувшись назад. Сотни возбужденно кричащих людей указывали куда-то вниз, туда, где волны океана омывали нечестивый менгир. Там и вправду творилось что-то неладное. Вода взволновалась, покрывшись миллиардами крошечных пузырьков, словно некое гигантское существо медленно и величаво поднималось из глубины. Драко нахмурился. Мерлин! Что за чертовщина? Может это кит? Хотя … слизеринец никогда не слышал, чтобы эти гиганты подплывали так близко к берегу. Тогда, что же это? Морской дракон? Ледяной змей? Малфой содрогнулся, почувствовав на своей коже липкое прикосновение страха. Теперь он уже отчетливо видел нечто темное, всплывающее из глубин к самому черному обелиску. Это неведомое существо было воистину гигантских размеров. В неверном свете мертвецких фонарей Драко даже показалось, что морская тварь имеет множество отвратительных отростков и щупалец. Вот одно из них появилось на поверхности. Длинное зеленоватое щупальце, снабженное к тому же мерзкого вида присосками, напоминающими раскрытые человеческие рты с ярко алыми губами. Эти присоски трепетали, словно и вправду являлись ртами, возбужденными предстоящей трапезой. Прикованная к каменному столбу девушка безумно рассмеялась. — Дагон!!! — Натали пали ниц, уткнувшись носом в холодный камень мола. — Дагон!!! — последовал ее примеру супруг, увлекая за собой ненормально смеющихся жрецов. — Дагон!!! — восторженно взревела толпа, молитвенно поднимая руки вверх. Кричали все, даже молчавшие до этого момента Пожиратели смерти. Кричал и Драко, с невыразимым отвращением взирая на богохульный танец ослизлых щупалец, что все поднимались и поднимались из неведомых морских глубин. Малфой так и не понял, когда длинное щупальце неведомой твари обвилось вокруг жалко трепыхающегося тела жертвы. Это произошло мгновенно, словно подводный монстр выстрелил им, целясь в несчастную девушку наверху. Жертва Дагона издала крик ужаса и боли. Мерзкие присоски с чавкающим звуком присосались к телу своей жертвы. Темные глаза несчастной расширились, в них читалось невыразимое страдание. Страдание, которое, слава богам, испытывают лишь единицы. Девушка все кричала и кричала. Из глаз полились слезы, а по обнаженным ляжкам заструилась тоненькая струйка мочи. …Тогда-то все и случилось. Раздался душераздирающий крик, сменившийся мерзким булькающим звуком, словно кричавший вдруг чем-то подавился. Страшный треск костей смешался со звуком рвущихся мышц и сухожилий. Брызги горячей крови оросили первые ряды адептов зла. Попало и на зажмурившегося слизеринца, на чью жуткую церемониальную маску Пожирателя упали маленькие красные капельки. Драко готов был поклясться, что почувствовал на своих губах солоноватый привкус влаги жизни. Он, который не боялся, как ему тогда казалось, ни бога, ни дьявола, сдрейфил в самый последний момент: сцепив до боли зубы, Драко Малфой зажмурился, явственно расслышав леденящий душу чавкающий звук, словно гигантские челюсти неведомой твари что-то усердно пережевывали. Адская какофония завершилась утробным ревом удовлетворения, донесшимся откуда-то из черных глубин. Где-то совсем рядом сухо засмеялся Темный лорд Волан-де-Морт. — Дагон принял нашу жертву … — тихо, словно весенний ветер прошелестел голос Натали Червинской. Боясь того, что может предстать перед его очами, слизеринец осторожно приоткрыл правый глаз. Увиденное оказалось еще хуже, чем он мог себе вообразить. Драко пошатнулся, почувствовав, как кислота рвоты подкатывает к его горлу. Мерлин! Да … да что же творится сейчас под Луной? Что за мерзкие демоны вырвались из отвратительных тенет Ада и свободно разгуливают среди людей? Малфой, будучи любознательным от природы, успел попутешествовать по свету и повидать немало загадочных мест, таинственных народов и всевозможных живых существ, населяющих большой мир. Но он нигде и никогда не встречал еще такого зверя, способного сотворить подобное с живым человеком. Вместо красивой молодой рабыни-сквиба в золотых кандалах висели лишь ее руки, страшной и неумолимой силой оторванные от туловища.***
Париж. Дистрикт Галлия. Волшебный мир Гарри Поттера. Алый багрянец приближающегося утра едва окрасил серые небеса, когда Римус Люпин, наконец-то, вернулся домой. Оставив фуражку с высокой тульей и серую армейскую шинель в прихожей, оборотень медленно, дабы не разбудить домочадцев, направился по винтовой лестнице на второй этаж. Этот красивый особняк, буквально дышащий утонченным великолепием эпохи рококо, располагался в живописном пригороде Парижа. Он стал не только подарком Люпину от Темного лорда за верную и безупречную службу, но и недвусмысленным напоминанием, КТО является истинным благодетелем нюхача и его семьи. Семья …Темный лорд … Проклятие ликантропии … Римус нахмурился, бесшумно ступая по дубовым половицам с истинной грацией урожденного вервольфа. Всего несколько слов … Но каких! Они навек изменили жизнь некогда застенчивого и тихого профессора, превратив его в безжалостное орудие властолюбивого безумца. Но ведь так было далеко не всегда. Некогда Римус с гордостью называл себе членом Ордена Феникса и другом Гарри Поттера. Он самоотверженно сражался с прислужниками зла, веря в светлые, пускай и несколько наивные идеалы добра … Да … Так было. А потом … После Битвы за Хогвартс все переменилось … Раз и навсегда! Зауженные глаза оборотня сверкнули диким золотом. И назад дороги нет!.. Он зло на службе у зла и ему уже не сыскать прощения на этом свете. Угрюмые мысли о себе самом ненавязчиво вернули Люпина на пару часов назад, в мерзкий город Иннсмут, где он имел непродолжительную беседу с Великим Вождем. Волан-де-Морт пребывал в прекрасном расположении духа. Видимо, ему пришлось по душе отвратительное жертвоприношение морскому чудовищу. — О! Кого я вижу? — узкие губы темного лорда сложились в легкую улыбку. — Мой верный нюхач собственной персоной. — Ваше величество, — Люпин вытянувшись во фрунт и щелкнув каблуками, отдал честь. — Ну, будет, будет, — улыбающейся Волан-де-Морт похлопал оборотня по широкому плечу. — Забудем сегодня об условностях. Я рад видеть тебя. Особенно … — змеиные глаза темного мага хитро сверкнули, — после удачного завершения твоей миссии в Румынии. Надеюсь сучка Стирба и ее кодло больше нас не побеспокоят? — Кочевым оборотням пришел конец. — И я верю тебе, Римус. Ведь ты всегда доводишь задуманное до конца. А работу выполняешь и того лучше. Четко и быстро. Одним словом, филигранно, — Великий Вождь рассмеялся. Его смех тут же подхватила смазливая азиатка Нагини и окружавшие их придворные. Лишь Римус остался невозмутим, словно каменный колос. Не один мускул не дрогнул на его лице. Только глаза продолжали гореть нечеловеческим огнем тоски и … вечного голода вервольфа. — Я служу Империи Всеобщего Процветания. Да славится она в веках! Моя преданность Великому вождю не знает границ! — отчеканил казенщину Люпин. — Ведь именно ОН бережет мою семью и … лично меня, — с каким-то затаенным смыслом добавил оборотень. — Хорошо сказано, дружище, — Волан-де-Морт по-панибратски хлопнул Римуса по спине. — Я отойду на минуту, — не оборачиваясь бросил он своей пассии и придворным. Так обнявшись, словно старые друзья, Темный лорд и его верный нюхач покинули перешептывающуюся толпу и отошли в тень неказистых домишек Иннсмута. Стоило этому произойти, рука Великого Вождя тут же упала с плеча Люпина, а в змеиных глазах темного мага не осталось и следа веселья. — Мне не нравятся твои пошлые намеки, перевертыш, — прошипел Волан-де-Морт. — Это не намек, ваше высочество, а просто констатация факта, — невозмутимо ответствовал Римус. — В последнее время ты стал что-то чересчур уж смелым. Прекрасное выполнение моего приказа в Румынии не дает тебе права, нюхач, задирать свой длинный нос столь высоко. Возможно, мне стоит наведаться к тебе в гости, а возможно … — неприятная улыбка скривила губы Темного лорда, — мне следует послать туда Пожирателей смерти, дабы они сердечно потолковали с твоей разлюбезной женушкой и вашим выродком сыном. — В этом нет необходимости, ваше величество, — как можно более спокойно сказал Люпин, явственно чувствуя, как его сердце болезненно сжимается. — Я не предам вас. Волан-де-Морт молча разглядывал оборотня около минуты, пока, наконец, вновь не заговорил: — Мерлин! Я верю тебе, Римус. Ты всегда был до безобразия честен. К тому же … Что греха таить, ты хорошо выполняешь мои поручения. А я, как ты прекрасно знаешь, умею быть благодарным. На, держи! Ты заслужил его … На протянутой к Люпину раскрытой ладони темного волшебника появился небольшой пузырек, полный до краев таинственной серебристой жидкостью. К собственному стыду, оборотень не сумел скрыть своих чувств, когда буквально вырвал чудной пузырек из рук своего благодетеля. — Ха! Я вижу, ты скучал по моему зелью. Согласись, оно намного лучше того гнусного варева, коим некогда тебя пичкал этот угрюмый недоделок Снейп? — Оно помогает мне оставаться … человеком …- сипло пробубнил Римус, как зачарованный глядящий на серебристую субстанцию внутри флакона. — Или жалким на него подобием, перевертыш, — презрительно поморщился Волан-де-Морт. — Все. Аудиенция закончена. Более я не держу тебя здесь. Можешь быть свободен, Люпин. Пока я вновь не призову тебя, — в последних словах властителя волшебного мира прозвучала неприкрытая угроза. — Ваше величество, — Люпин, словно автомат, взметнул правую руку к виску. … Сложно поверить, но все это произошло с ним не более часа назад. Но за это время Римус умудрился покинуть негостеприимный Иннсмут и вновь оказаться под крышей родного дома. Все же, аппарирование — чудесная вещь, без которой магический мир никогда бы не стал таким, каким он есть сейчас. Размышляя подобным образом, Люпин и не заметил, как очутился в спальне своей жены. Неслышно ступая по роскошному иранскому ковру, он медленно подошел к просторной кровати, где ныне спали самые дорогие ему люди. Нимфадора … Нимфа и он … маленький комочек счастья и веселья … Барсучок. Морщины на суровом лице оборотня разгладились, а в нечеловечески ярких глазах тоска сменилась ласковой теплотой. Более не в силах сдерживать себя, Римус пал на колени, чувствуя, как по его холодным щекам текут горячие слезы. Нимфа и Барсучок … Жена и сын … Его алтарь! Лишь перед ними одними готов он был преклонить колени, пасть ниц, целовать землю и … только ради семьи, Римус Люпин, друг Гарри Поттера и член Ордена Фенкиса … пошел на предательство, согласившись служить кровавому тирану, чей мозг давно изъела ржавчина застарелого безумия. Волан-де-Морт прекрасно знал, где скрывается самая главная слабость отважного мага-оборотня, умело манипулируя им, словно безвольной марионеткой. По его приказу, Римус совершил немало страшных и отвратительных преступлений, что тяжким грузом легли на совесть этого измученного человека. Бывали минуты, когда Люпин так ненавидел себя, что готов был вышибить себе мозги из табельного пистолета. Но всегда, в последнюю минуту, его палец замирал на курке, и перед глазами вставали они … Нимфа и Барсучок … Тяжело дыша, Римус поднял голову. Первые лучи неторопливого осеннего солнца окрасили его лицо в алые цвета — цвета крови. Мерлин!.. Будет ли для него в этом мире прощение? Или нет? И он проклят навек? Но почему? Почему? Ведь несчастный Римус Люпин всего лишь любил собственную жену — красивую и озорную Нимфадору Тонкс и их пятилетнего сына с забавным прозвищем Барсучок. И именно ради них он превратился в чудовище …***
Малфой-Мэнор. Великобритания. Волшебный мир Гарри Поттера. Драко Малфою не удалось покинуть Иннсмут в ночь жертвоприношения. Отчет Великому Вождю об операции в джунглях Амазонии занял все утро и весь следующий день. Волан-де-Морт не скрывал удовлетворения от того, что «его верному Пожирателю наконец-то удалось поймать рыжего предателя Уизли». — Пришло время окончить столь затянувшуюся сказочку о Гарри Поттере, — сухо рассмеялся Темный лорд. — Завтра на рассвете изменника Рональда Уизли казнят. — Ваше величество …Если вы позволите, — осторожно начал светловолосый слизеринец. — Да? — Ваше величество, я бы не советовал именно сейчас вздергивать рыжего. — Это почему же? — нахмурился Волан-де-Морт. — Уизли нам еще пригодится. Уверен, если его хорошенько попытать, он выведет нас на предателя Виктора Крама и его подружку Флер Делакур. — Думаешь он поддерживал связь с этими изменниками с Востока? — Ручаюсь. До недавнего времени ячейки Сопротивления были раскиданы по всему миру и, надо отметить, весьма неплохо противостояли частям Великой армии. Без точного взаимодействия они никогда бы не достигли подобного результата. — И все же мои верные Пожиратели смерти, такие как ты, Драко, переломили им хребет, — растянул свои узкие губы в довольной усмешке Темный лорд. — Деньги стимулируют измену, ваше величество, — улыбнулся в ответ блондин. — Ха! Хорошо сказано … Решено! — Волан-де-Морт громко хлопнул в ладоши. — Рональд Уизли пока еще поживет на этом свете. Его и вправду следует попытать с пристрастием. И займешься этим ты, Малфой, — улыбка темного волшебника могла отравить даже парное молоко. — Благодарю, ваше величество, — Драко верноподданнически поклонился. Покинув Волан-де-Морта, слизеринец уже намеревался аппарировать в Англию, когда столкнулся с Блейзом Забини. Доктор с еще четырьмя солдатами-сквибами конвоировал целую толпу омерзительных обитателей Иннсмута. — Нашел себе подопытных мышей? — криво улыбнулся Драко, кивком головы указав н вереницу уродов. — Разумеется. Эти красавчики прекрасно послужат гениальным замыслам Великого Вождя, — важно кивнул Забини, с каким-то нездоровым возбуждением глядя на новый «материал» для своих исследований. — Кстати, Блейз, ты не видел Люпина? — Нет. Перевертыш исчез почти сразу после жертвоприношения. Да я, собственно, за ним и не следил, — презрительно поморщился Забини. — Он тебе, что срочно нужен? — Да нет. Просто хотелось перекинуться парой слов на прощание. — Ясно. А ты куда сейчас? — В Малфой-Мэнор. Если честно, мне уже порядком надоели эти две Америки. — Удачи, — доктор в прощание поднял правую руку, затянутую в элегантную кожаную перчатку. — Если выпадет свободная минутка, загляну к тебе как-нибудь. — Малфой-Мэнор всегда рад гостям, — улыбнулся Драко и произнес заклятие трансгрессии. … Родина встретила слизеринца белесым, вязким, как кисель, туманом и моросящим, пробирающим до костей дождем. Тихо выругавшись себе под нос, Драко подняв ворот своего плаща и пониже натянув фуражку, поспешил к темной громаде семейного поместья Малфоев. Домовые эльфы, прекрасно обученные еще его суровыми родителями, тут же подбежали к своему хозяину, стоило только громко хлопнуть вычурной входной двери. Кинув им фуражку и плащ, Малфой, более не сдерживая себя, бросился по винтовой лестнице на второй этаж. Вот! Вот она! Первая дверь справа! Сердце отчаянно забилось, когда рука Драко прикоснулась к позолоченной дверной ручке. Ну? Чего застыл у порога, словно провинившийся мальчишка? Испугался?!.. Разве так предстало вести себя последнему из древнего рода Малфоев? Отругав себя таким образом, слизеринец, стиснув зубы, нажал на дверную ручку. Та с тихим щелчком распахнулась (домовые эльфы все же не зря ели свой хлеб!) и … Драко Малфой, подлец и негодяй, приближенный самого Темного лорда, бессердечный Пожиратель смерти, оказался в объятиях … прекрасной рыжеволосой девушки. О, Мерлин! Как же она была хороша! Пышные шелковистые волосы переливались алыми вспышками ярого огня, кожа белее мрамора, губы, словно свежепролитая кровь, а глаза … глаза лучились дивным сиянием волшебных изумрудов. Драко задохнулся, от переполнявших его чувств. Боги! Он не видел ее всего несколько недель, но эти недели были для него длиннее самой вечности. Не в силах более сдерживать себя, слизеринец подхватив свою любимую на руки, закружил в безумном танце желания, стал с неистовой осыпать поцелуями ее лоб, лицо, шею … — О, Джинни, если бы ты только знала, как я скучал по тебе, — хрипло прошептал Драко, с трудом отрываясь от нежной кожи девушки. — Малфой! Хватит! Ну … хватит уже! Опусти меня на землю! — пытаясь придать своему голосу строгие нотки, вскричала Джинни Уизли, хотя ее прекрасные глаза смеялись. — Я … Да прекратишь ты или нет! Я хочу поговорить с тобой … — А это не может подождать до завтра? — ворчливо осведомился слизеринец, но все-таки поставил рыжеволосую красотку на ноги. — Так-то лучше, — Джинни оправила свое элегантное платье цвета морской волны. — Скажи, ты …- голос девушки дрогнул, — ты … видел моего брата … Рона … - Да, — Драко отвернулся, только бы не встречаться взглядом с любимой. — Я пленил его в джунглях Бразилии. — Ты?! Пленил? — Джинни непроизвольно отшатнулась от слизеринца. — Но … О, Мерлин! Что с ним будет? — Его ждет … казнь, — тихо прошептал Малфой, в этот миг желая провалиться сквозь землю. — И … — сестра Рона всхлипнула, — ничего нельзя сделать? Долго молчал Драко и каждое мгновение этой затянувшейся тишины был для Джинни больнее удара в сердце. Но вот слизеринец поднял свою голову и встретившись глазами с любимой, слабо улыбнулся. Решительно подойдя к девушке, он, пав на одно колено, нежно взял ее маленькую ручку в свои огрубевшие за годы войны ладони. — Джинни. Я клянусь честью семьи Малфоев, что спасу твоего брата. — Но? Как? Как ты это сделаешь? — изумилась девушка, всей душой желая верить словам мужчины, которого полюбила на свою беду. — Для начала мне надо встретиться с Виктором Крамом и Флер Делакур, — Драко поцеловал руку Джинни. — Уверен, вместе мы что-нибудь да придумаем. Глоссарий: 1. После победы в войне Темного Лорда Волан-де-Морта политическая география некоторых стран была изменена. Так все государства, располагающиеся на территории Северной и Южной Америк, были насильно объединены в марионеточное образование под общим названием Континент Обеих Америк и вошли в Империю Всеобщего Процветания. 2. Подробно об этих леденящих кровь событиях можно узнать из жутких рассказов Г.Ф. Лавкрафта «Тень над Иннсмутом», «Иннсмутская глина» и «Рыбак с Соколиного мыса. 3. Legio Doctorum (лат.) — «Легион Медиков» — официальное название корпуса военных и гражданских медиков в Великой армии. 4. Как не сложно здесь догадаться, «штандарт» ничто иное, как авторская переделка реально существующего воинского звания Штандартенфюрер (нем. Standartenführer) в СС и СА, соответствующего чину полковника в Вермахте. 5. Все началось с прибытия в Иннсмут двух русских колдунов. (фр.) 6. Ты имеешь ввиду супружескую чету с островов Тихого океана? (фр.) 7. И все же госпожа Натали и ее муж, Григорий, сумели обратить в свою веру нашего Великого Вождя. (фр.) 8. Думаю, ты не станешь отрицать, что чета Червинских за последние несколько лет сделала поистине фантастическую карьеру, превратившись в магическом мире в грозную и весьма влиятельную силу. (фр). 9. На момент описываемых событий Дистрикт Славия включал в себя следующие страны: Россия, Украина, Беларусь, Литва, Латвия, Эстония, Молдова, Грузия, Армения, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Румыния, Сербия, Македония, Черногория, Босния и Герцеговина, Болгария, Албания, являясь таким образом одним из самых больших Дистриктов в государстве Темного Лорда — Империи Всеобщего Процветания. Хотя население многих из этих стран не относилось собственно к славянскому этносу, Малый Совет под началом самого Волан-де-Морта решил объединить их в одну территориально-административную единицу империи, дабы осуществлять контроль за «непокорными землями» из единого центра. 10. Это значит, что мадам Червинская начала ритуал Жертвоприношения Дагону. (фр.)