Печать на двери в кабинет Берлиоза беспокойно покачнулась, когда Маргарита припечатала к этой двери Фагота, успев одновременно с этим жарко выдохнуть ему в ухо:
- Терпеть не могу эту рухлядь, - после чего сорвала с его носа несчастное пенсне и, показательно став перед рыцарем, принялась ломать его пополам.
С первого раза это сделать не удалось, поэтому женщина напряглась повторно.
Руки её, отчаянно старавшиеся погнуть вещицу в районе тонкой перекладины, забило мелкой дрожью мышечного перенапряжения, однако пенсне никак не поддавалось её махинациям. Перестав мучить железку с целью передохнуть, она держала её перед собой двумя пальцами правой руки, и отдышавшись, издала гортанный звериный рык, снова ухватилась за линзы и секундой позже глухой металлический стук и звон посыпавшихся на пол осколков оповестил присутствующих о поражении пенсне.
В звоне этом любовники уловили незнакомые нотки, будто бы дикий ветер еле-слышно шептал что-то наподобие "С-с-свободен", огибая их.
- Внушительно, Маргарита Николаевна. Но бессмысленно, - ухмыльнулся свысока демон, отбрасывая со лба бойкую вьющуюся прядь.
- Ещё никогда ничего не было переломано пополам напрасно, - было ему ответом.
Маргарита, шаркая, отошла в сторону, заводя тем самым тонкий звон разбитых стеклышек на полу, и только теперь рыцарь разглядел чёрные капли крови, леденящим пунктиром прочертившие дорожку, которую только что прошла женщина. Одним щелчком пальцев Фагот заставил осколки и железки оправы исчезнуть и неторопливо прошёл по её следам. Маргарита остановилась перед дверью комнаты, в которой ещё недавно обитал Воланд. Кисть она держала на уровне лица и безынициативно наблюдала как багряные, со ржавчинной примесью, струйки стекают по предплечью и капают с локтя.
- Сначала я злилась на себя, - начала вдруг женщина, складывая руки на груди и болезненно морща нос, - потому что прошла слишком многое ради этой любви. А получалось, что и нет никакой любви вовсе. И если это была не она, значит нет на земле такого чувства, которое достойно было бы называться этим словом, - тут Маргарита снова уперлась затылком в дверь. - А потом я поняла: я просто обозналась. Я все это время любила одинаково, и равно же скорбела по этой любви. Просто думала не о том субъекте. Мне нужен был такой же отверженный и наказанный мастер, - она говорила тихо, а рыцарь следовал взглядом по её талии и бедру, где прокладывала сейчас дорожку багровая струя, - только не тот, кто лежит сейчас на диване в арбатском подвале. Нужный мне мастер был спрятан за маской, через которую глаза и те не просвечивали, - тут женщина сделала шаг навстречу Фаготу, и медленно просунула окровавленную руку во внутренний карман его клетчатого пиджака.
- Здравствуй, мой Мастер, - тихо и как будто бы скорбно шепнула она. В руке Маргарита держала небрежно сложенный, пожелтевший от времени и способа хранения пергамент, вдоль и поперёк исписанный мелким витиеватым почерком. Более новые строчки были зачеркнуты столь безжалостно, что гусиное перо оставило глубокие царапины в бумаге. Теперь же это месиво строк смазалось кровью, и просветов бумаги больше не осталось на листе.
- Я клянусь тебе, - отчётливо проговорила она, - клянусь тебе, что отныне все будет ослепительно хорошо. Ты снова начнёшь писать. Я нашла тебя и прозрела. И теперь смогу сама вести тебя к счастью. К счастью и покою.
Рыцарь все так же молчал, но, кажется, если бы он сказал сейчас что-то серьёзное, это был бы уже не он.
После, Марго вновь поднесла запястье к лицу. Кончик её языка припал к капельке на конце одной из ещё не застывших струек и, захватив её, двинулся вверх к ладони. Дойдя до раны, женщина обхватила её губами и, подержав пару секунд, опустила руку. Теперь каждая складочка её обезвоженных губ была заполнена кровью, и Фагот, не выжидая ни секунды, припал к ним в новом поцелуе.
Они оба были не настроены ждать сегодня: если бы были, Маргариту давно начала бы стеснять её нагота, а рыцаря же, наоборот, она нисколько не волновала бы.
Рука женщины вдруг невыносимо зачесалась и, оторвавшись от его горячего рта, она поняла, что рана её полностью затянулась. И теперь её снова ничего не сдерживало, поэтому вскоре плечи мужчины были стянуты её руками, а торс - ногами, и ему ничего не оставалось, кроме как уткнуться в её сладкую шею и шагнуть в комнату, проходя сквозь дверь и печать одновременно.
В комнате было прохладно, однако отвлечься на это никто не потрудился, и покрывало кровати тут же смялось под тяжестью тел любовников. Молния брюк звякнула коротко и трусливо, вызывая почему-то неконтролируемым приступ смеха обладателя, однако хохот Фагота быстро сменился продолжительным, на грани мучительного стоном и чередой рваных вдохов, когда Маргарита медленно опустилась на него, постепенно все уменьшая и уменьшая угол между своими бёдрами и икрами, пока до упора не села на таз Фагота.
Сделав бесполезное глотательное движение сухим, как сама Сахара, ртом, женщина снова приподняла бёдра и рыцарь, переводчик, регент и черт его знает кто на самом деле разглядел на своей коже разводы её крови.
- Марго, - низко и серьёзно проговорил он привставая и подхватывая её под ягодицы, - Тебе же...
- Боль, - прервала его она, - это всего лишь искажённая проекция восприятия человеческого тела на новизну ощущения, - и вновь скользнула вниз, усаживаясь и сбивая тем самым его и без того не восстановившееся дыхание.
Можно сказать, Фагот был у Маргариты первым мужчиной. Да, это действительно звучало нереально, но ей удавалось избегать близости с мужем не один десяток лет. А рядом с мастером она любила читать и засыпать. Почему-то не более. Но боль, которую она чувствовала сейчас не была похожа на обычную человеческую боль. Скорее это напоминало странный магический барьер, мешавший ей соединиться с демоном. Она ощущала, как магия медленно растекается по ее телу, распространяясь жжением и покалыванием, и потихоньку тает на коже. И вскоре это закончилось. Поэтому сейчас, устроившись сверху, она чувствовала каждую бьющуюся на нем жилку, каждую его не статичную клеточку, и ей нравилось, как прерывисто он дышит, двигаясь в ней. Маргарите нравилось, как он утыкается носом в ложбинку её ключицы и продолжительно выдыхает, рассыпая горсть колких мурашек по её плечам, женщина чувствовала, что она пылает и мечтала, что, возможно, скоро впервые в жизни догорит.
Вскоре Фагот решил сменить позу, поэтому зажатой между кроватью и его жилистым телом оказалась Маргарита. Колени её снова бились о его талию и рёбра при каждом вымеренном толчке, и стоны обоих потихоньку заполнили все пространство комнаты, так что дышать свободно становилось сложнее с каждой минутой. Все правое плечо Фагота оказалось искусанным и тысячу раз расцелованным и зализанным после, будто ни во что более сладкое Маргарита не могла вонзить свои маленькие зубки. Молоко его кожи разбавилось красным на плече, но и сам рыцарь не голодал, попеременно отведывая то шёлк её груди, то тюль шеи.
Наконец, последний гортанный стон разлился по кровати. Исходил он из самой глубины грудной клетки Фагота.
***
- Мессир! - повторил Бегемот ещё более оскорблённым тоном, и Воланд, спрятав наконец эту не опознанную свитой улыбку, неторопливо, даже как-то удивлённо обернулся на кота, - Я повторюсь, - прищурился тот, - если я сию же минуту не узнаю, где Фагот, я сам лично отправлюсь на его поиски!
Сатана как-то неопределённо махнул рукой, после чего коротко вставил:
- Будет. Скоро будет. И если ты, Бегемот, не хочешь идти в магазин один, лучше... Не торопи его.
- Ах вот как! Значит он там пьёт портвейн с Маргаритой Николаевной, прекрасно зная, что его тут ждут... Ах во-от как!
Тут кот снова вскочил, чтобы вернуться в квадратный метр своей добровольной изоляции, однако на полпути нетерпеливо обернулся, ожидая услышать опровержение или хотя бы подтверждение своей теории. Однако его не последовало.
Воланд снова сложил ладони на рукояти трости и поверх примостил свой гладковыбритый подбородок. Почему-то сегодня его очень завораживал закат. Закат и намечающаяся гроза.
***
Фагот тяжело откатился в сторону, ложась на спину, но Маргарита, очевидно, не хотела лежать по раздельности. Она снова прильнула всем телом к обнаженному телу демона, а голову склонила на самый центр его грудной клетки, туда где обычно громче всего слышится сердцебиение. Оно не слышалось.
- Да, - будто признавая промах кивнул Фагот, - иногда может понадобиться парочка тысяч лет, чтобы поверить, что биение сердца - не главный признак жизни.
Не успел он договорить, как Маргарита подняла голову, прижимаясь губами к пологой белой полянке его грудины.
Она хотела вложить в этот поцелуй всё своё сердцебиение, всё оставшееся в ней тепло, всё, чтобы он понял, насколько важен ей его покой. Девушка даже зажмурилась, в попытке сосредоточиться сильнее. Но это было лишнее. Рыцарь и так всё знал.
- Мессир ждёт посланника света. Он должен получить распоряжение насчёт вашей с мастером судьбы, - сообщил вдруг Фагот, но Маргарита не отозвалась.
Только спустя пару минут тишины он почувствовал как пара горячих капель обожгла его грудь.
Маргарита привыкла плакать беззвучно. Плакать беззвучно и не ждать утешения. Но сегодня этот моцион пошёл не по её обычному расписанию. Сильные руки мужчины подхватили её под мышки, как маленькую девочку, и приподняли, усаживая на колени. Маргарита вся сжалась и скомкалась, чувствуя, как её обжигает его покрытая испариной кожа, и от этой нереальной близости рыдать захотелось ещё больше. И она рыдала. Не задумываясь о лицеприятности и грациозности данного действа: нет смысла искать романтику в природном процессе извержения печали. Её слезы медленно ползли вниз по груди Фагота, щекоча и зудя, но он не отнимал рук от её кудрей и плеча, не разрывал объятия. Вскоре бесконечная спираль горя начала утончаться с конца и вытягиваться в воронку, и вот уже беспорядочный хаос ощущения заточился в терпкий запах его кожи и, сосредоточившись на нём Маргарита успокоилась.
Конечно, она могла бы спросить его, что будет дальше, но было понятно, что ни Фагот, ни кто-либо ещё не знает ответа. Что ж, вечное несчастье - вполне соразмерная плата за сегодняшний вечер.
- Я должен вернуться, - шепнул мужчина в ухо ведьмы и она с удивлением осознала что оба они одеты: рыцарь в свой привычный шутовской наряд, а она в тот халат, который остался лежать перед дверью в арбатский подвальчик.
Взгляд которым она наградила тогда Фагота вряд ли выдержал бы кто-нибудь из когда-либо существовавших смертных, хотя и рыцарь тоже постарался не заглянуть ей в глаза.
Секундой позже, Маргарита уже стояла в знакомом садике перед этой ненавистной ей обшарпанной дверью, сминая непонятно откуда появившийся в её руках желтый пергамент с зачеркнутыми так беспощадно строками. Женщина снова на миг захлебнулась в своих слезах, однако ни одной из них не позволила сбежать вниз по щеке. Прижав пергамент к сердцу, будто в попытке пропихнуть в грудную клетку, она отошла вглубь сада и устроилась под одним из тополей возле лавочки. Заходить внутрь она сегодня была не намерена.
***
- Не прошло и тыщи лет! - вскричал кот, даже не увидев, а скорее почувствовав присутствие Фагота.
- Ох! И действительно ведь: не прошло! - передразнил рыцарь, взревев ещё внушительнее Бегемота.
- Оба хороши, - непредвзято рассудила Гелла, хлопая Фагота по плечу.
- Что хороши-то не поспоришь, - гнусаво пропел Азазелло из-за правого плеча Воланда, - но что все таки хотела Маргарита Николаевна? - и после этого вопроса все три пары глаз уставились в лицо Фагота. И, что важнее, четвёртая, черно-зелёная пара Воланда также оказалась к нему прикованной.
- Ах, сущие пустяки! Сущие пустяки, господа! Всего лишь попросила слегка уменьшить вашу, мессир, подковку, чтобы можно было с удобством носить её с собой на связке ключей!
- Что ж, - усмехнулся сатана, и чёрный его глаз сверкнул в луче заката, - тогда я полагаю, рыцарь, ты удовлетворил все её желания.
Фагот, непонятно отчего, напрягся. Остальные члены свиты неторопливо рассредоточилось по террасе.
- А если же нет, - протянул мессир все с той же странной улыбкой, - полагаю ты должен сделать это. Сегодня такая ночь... В которую не принято улетать неудовлетворёнными.
Глаза Фагота, кажущиеся всегда мелкими и мокрыми из-за пенсне, сейчас не были ничем прикрыты и вряд ли когда либо снова будут, и он смотрел на Воланда не то чтобы удивлённо, скорее недоверчиво.
- Только ради Бога, - хохотнул сатана, - сходи с котом в этот чертов магазин. А иначе он нам... не простит.
