***
***
— Ваш пиджак, мистер Ландейлл, — сказала секретарша, молоденькая бета не старше двадцати пяти. Блейк презрительно поджал губы: то, как она перед ним стелилась, бесило до ужаса. Как и её внешний вид, слишком вызывающий для приёмной. Столлер, генеральный директор компании и главный акционер, одобрил прошение о свободных пятницах — одном дне в неделю, когда сотрудники могли приходить, в чём хотят. И Мари не отставала от своих подружек из отдела статистики, разодетых бет, мечтающих захомутать альфу. Строгий устав корпорации не давал Блейку вызвериться на них по полной. В этой чертовой стране у альфы было мало шансов, чтобы реализовать свои природные инстинкты. Права бет соблюдались так же строго, как и права омег, которых охраняли бесчисленным количеством законов: о браке, отношениях в семье, трудовых контрактах, сексуальных домогательствах и даже согласии на секс. Блейка всегда поражало, как Уинстон Копер, представитель Омега-партии в сенате, смог протолкнуть этот закон. По нему выходило, что даже если омега в течке предлагает себя, то нужно получить устное и осмысленное согласие у не соображающего создания и только после этого трахать его. Довольно много альф поплатились тысячами и тысячами долларов за то, что не смогли доказать факт этого самого устного согласия. Наверное, Копер считал, что альфы должны быть столь благоразумны, чтобы уйти, когда перед ними омега в течке. Блейк же уверился только в том, что Коперу было просто полностью наплевать на альф, законопослушные они или насильники. Насмотревшись на современные браки, где супруг-омега становился таким же сварливым и обабившимся, как и родившая бета-женщина после нескольких лет брака, Блейк принял решение детей не заводить и остаться холостяком, сколько бы эта «милая» секретарша и её подружки не мели перед ним хвостом. Женщины-беты по сути своей были намного хуже омег-мужчин. Блейк не знал, виновата в этом природа или генетика, но был рад тому, что предпочитал отношения с мужчинами. Связаться узами брака с крикливым и навязчивым созданием вроде Мари, которое требует к себе постоянного внимания, было не в его стиле. Не для этого он учился и работал, как вол, в течение последних десяти лет, обустраивая свой быт, чтобы в один момент обеспечить кому-то сытую жизнь. Схватив портфель, он указал секретарше на контракты, которые стоило отнести в приёмную к главному. Но, поддавшись внезапному порыву, решил закинуть их сам. Мари только недовольно надула губы, словно лишённая кости собачонка. Блейк очень уважал Генри Столлера и прислушивался к его советам. Главный часто приглашал его на ланч в кафе, которое располагалось на первом этаже. Это подсказывало Блейку, что его могут рассматривать как кандидатуру на повышение. Генри был альфой до мозга костей, и Блейк восхищался тем, что после смерти жены тот посвятил себя работе. Столлер был из тех людей, что знают цену времени и собственным энергозатратам. Блейк тоже хотел бы к сорока годам приобрести такой лоск, стиль и выдержанность, которыми обладал Генри. Пару раз, играя с боссом в гольф, он пестовал в своей расчётливой голове мысль породниться с человеком, который так восхищает. У Генри был сын, правда, Блейк его никогда не видел, но знал, что мальчишка — омега. Когда парень войдет в пору, Столлеру придётся его отдать, как бы он ни прятал своё сокровище по заграничным школам и колледжам. И Блейк допускал мысль о том, чтобы поухаживать за мальцом. Но это было так далеко и ненадежно, что он всё ещё считал себя холостяком до мозга костей. И не спешил связывать свою жизнь с кем-либо. Кабинет Столлера находился на два этажа выше и, дождавшись лифта, Блейк поморщился. Какой-то глупый омега наследил запахом, пропитав всю кабину. Аромат был таким сильным, что Блейк ощутил, как волна мурашек возбуждения гуляет по спине. В офисе Блейк еще ни разу не встречал омег. Возможно, это был гость кого-то с верхнего этажа — супруг или любовник: хватает же придурков, разгуливающих в таком состоянии по улице. После закона, втиснутого Копером, омеги вообще осмелели. А всё потому, что в президентском кресле сидела женщина-бета — двойное проклятье. Прошлый президент-альфа такого бы точно не позволил. Последнее время альф просто душили этими законами, запрещая всё, что раньше было их правом. Даже детей уже не всегда оставляли с альфа-отцом, хотя ещё десять лет назад было доказано, что омеги не могут сами заботиться о ребенке в одиночку, в отличие от бет. В их природе было заложено другое, найти и заманить альфу. А уж дети были проблемой, в основном, альфы. Блейк задержал дыхание и не вдыхал, пока не вышел на нужном уровне, мысленно костеря неосторожного омегу. Десятый этаж был отделан морёным деревом и залит жёлтым мягким светом. По углам в кадках стояли огромные растения, а на низких диванчиках сидели клиенты. Но омегу Блейк не заметил, хотя запах стал ещё сильнее. У кабинета Столлера он остановился и кивнул Кристи, секретарше: она взяла трубку и позвонила. С минуту раздавались гудки, а потом Генри всё же принял вызов и раздражённо сказал: «Да?». Кристи быстро переговорила с ним, а Блейк специально отошёл немного в сторону, чтобы не напирать. — У него посетитель, — ответила она. — Позже. Блейк удивился, но виду не подал. — Он не пойдёт на обед? — Думаю, нет. Это было более чем досадно, потому что Блейк планировал пропихнуть главному задумки, которые витали у него в голове всю прошлую неделю. Подобное поведение было, как минимум, странным: Генри Столлер любил его общество и охотно принимал у себя. Кристи забрала бумаги и тут же уткнулась в компьютер, что-то явно было не так, но задавать вопросы казалось неуместным. Не стоило опускаться на уровень какой-то секретарши. Блейк пошёл к лифту в крайнем раздражении и снова поймал нотку запаха омеги. Аромат поневоле возбуждал. И каким бы железным Блейк не старался быть, тело требовало спустить пар. У него уже пару месяцев никого не было. Обычно он пользовался услугами одного мужского клуба, где были спа, сауна, бассейн, массаж и готовые помочь друг другу клиенты или персонал. Но последнее время из-за работы Блейк не мог выкроить время. Внутри кабины тренькнул звонок, дверь готовилась закрыться, но в последнюю секунду в узкое помещение влетел он. Носитель аромата, чёртов омега — запыхавшийся и немного дёрганый, словно только что получил нагоняй. Самый обычный, практически не примечательный. Не урод, но и не красавец, каким его делал течной аромат. Блейк тяжело выдохнул, омега криво улыбнулся и сгреб с лица растрёпанные волосы за ухо, в котором красовалась небольшая серьга-тоннель. Скорее всего, один из курьеров фирмы. — Спасибо, что подождали… — почти застенчиво поблагодарил он, облизнув Блейка взглядом и явно удовлетворившись увиденным. Блейк ещё раз его осмотрел, уже более пристрастно. Русые густые волосы, хорошая кожа, как и у всех омег, большие наивные глаза, прямой нос и узкие губы. На нём красовалась простецкая майка и сверху рубашка в крупную клетку, по-молодежному драные джинсы и кеды. Ничего более безвкусного и пошлого Блейк ещё не видел, но запах… Как же он пах, этот нестандартный растрёпа. Пробираясь под кожу, опутывая голову, выгоняя здравый смысл и логику, которая руководила жизнью Блейка. И, казалось, омега знал, что делает, путешествуя по людному зданию в разгар течки. Он заинтересованно скосил взгляд на Блейка и закусил нижнюю губу, тут же облизнув красноватый след. Блейк не дышал, потому что это грозило бы ему полным крахом. Лифт не должен был ехать дольше минуты, ещё чуть-чуть, и он сможет сбежать от этого омеги и запаха. Так и вышло, лифт остановился, дверь разъехалась. Только вот Блейк уже не смог выйти из кабины. Никогда не верил, что так бывает. Словно падает планка, все мысли улетают, и нет больше ничего, кроме потребности обладать. У него были омеги в течке, но никогда такого. Ни с кем. Кто-то из служащих хотел сунуться в лифт, но Блейку достаточно было бросить взгляд и глухо рыкнуть, чтобы непрошенный гость исчез. — Сколько тебе лет? — спросил он у омеги, признавая поражение. Блейк быстро сбросил нажатые клавиши и задал на табло двадцать второй этаж. На самом верху шёл ремонт, но сегодня рабочие выходные, и там никого не было. — Двадцать, — ответил омега совершенно спокойно. Двери ещё не закрылись, жми «ход» — и обратного пути не будет. Ещё немного, и он сможет остаться с ним наедине, пусть и сотню раз пожалеет об этом потом. — Хочешь выйти? Омега моргнул. — Нет. Не хочу. Блейк резко нажал на кнопку, лифт полетел вверх. Альфе хватило всего секунды, чтобы прижать омегу к себе и вдохнуть полной грудью. Блейк отпустил его после остановки . Для того чтобы пройти в помещение, нужна была карта. Блейк быстро провел ею по считывателю, и двери открылись. — Идем? Омега коротко кивнул, но прошел всего пару шагов. Блейк безо всяких прелюдий прижал его к стене прямо рядом с лифтом. Омега охнул, хотя даже не дёрнулся, только облизнулся ещё раз. Блейк смотрел ему в глаза и не мог поверить, что делает это. Но руки убрать уже был не в состоянии и огладил маленькую круглую задницу, обтянутую джинсой. — Я никогда… — Тогда тебе не повезло, — холодно отрезал Блейк без тени жалости и легонько укусил омегу за нижнюю губу. Тот загнанно посмотрел на него. Блейк потянул вниз рубашку и забрался под майку, потираясь носом о его шею, ощущая дрожь и слабость хрупкого, доступного желаниям тела. — Я заставлю тебя написать расписку. — Что? — Это просто секс. Блейк поймал его губы и грубо поцеловал, заигрывая языком, заставляя отвечать. Омега обнял его за шею, льнул и даже не поморщился, когда Блейк стянул его джинсы до колен и залез ладонью сзади в трусы, ощупывая задницу. Блейк прижал свой член к его животу и потерся. — Ох… — выдохнул омега, округлив губы. — Как тебя зовут? — Остин. — Остин, — повторил Блейк, разворачивая его лицом к стене. — Ты чёртов маленький кретин… Остин зашипел, когда Блейк вломился в него сразу тремя пальцами. — Мой член больше. Он уже был мокрый и готовый, но всё-таки не растянутый до такой степени, чтобы просто так нагнуть и трахнуть. Блейк укусил подставленную шею: не до крови, так, чтобы не поставить метку, а просто отвлечь. Остин уже как последняя шлюха подмахивал задницей и жадно обхватывал пальцы, значит, и член готов был принять. Кругом была несусветная грязь и пыль, не то, что номер в отеле, но Блейк не собирался брать его у стены. Схватил из угла чью-то робу, накрыл поверхность и уложил на нее Остина. Тот покорно лег на спину и поднял ноги, упираясь пятками в стол. Блейк избавил его от джинсов и погладил худые, стройные ноги, а потом взял в руку аккуратный, небольшой член. Хватило всего пары движений, чтобы Остин спустил на живот, сипло постанывая. Ноги у Остина дрожали, словно у новорожденного жеребенка, а взгляд на лице был мутный и шалый. Блейк, превозмогая желание грубо овладеть омегой, решил не медлить и, расстегнув штаны, плавно вошел в расслабленное после оргазма тело, подтягивая его бедра к самому краю, так, чтобы Остин не успел сжаться и доставить лишних проблем. Нетронутая дырка неохотно поддавалась, принимая его, даже несмотря на растяжку пальцами, и Остин жалобно заскулил. Он обхватывал так туго, что у Блейка голова шла кругом. Узкий, неопытный и такой горячий. — Терпи, — приказал Блейк и мягко шлепнул его по ягодице. Остин немного расслабился, широко раскинув свои шикарные ноги, и стал комкать робу, на которой лежал. — Чёрт! — ругнулся он. Блейк придавил его к столу и натянул сильнее, по самый корень, ударяясь лобком о подставленный зад. — А так? — Больно… Блейк погладил его шею. — Ты сам это с собой сделал. Сам вышел без защиты. Остин всхлипнул, но вместо того, чтобы вырваться, размазал ладонью семя по груди и прогнулся в спине, выставляя испачканный в собственной сперме живот. И Блейк улыбнулся, тело всё-таки превозмогло над разумом. Закинув одну ногу себе на плечо, Блейк начал размашисто трахать его, Остин лишь тихо охал, но стоически терпел, кусая губы, пока боль не ушла. В течку это заняло не так уж много времени. Помещение наполнилось их стонами, шлепками кожи о кожу, тяжелым дыханием и запахом случки. Блейка вело от неопытности Остина и его желания ответить на каждый удар внутри тела, толчок или жесткий рывок альфы. Блейку подумалось, что омега совершенно зря хранил девственность так долго при таком отзывчивом темпераменте. Без одежды, с искусанными губами, сгорая от желания и течки, он выглядел намного привлекательнее, чем в лифте. Рубашка Блейка сбилась и измазалась в сперме, штаны уже давно упали к лодыжкам, а пиджак только мешал. Он брал омегу, не сдерживаясь, не срываясь с темпа, входя снова и снова, раздражая узкий вход наливающимся с каждой секундой узлом. Не было времени полностью раздеться, успокоить Остина или проанализировать происходящее в должной мере. Они оба существовали в эту минуту только ради случки. Вся нереальность происходящего отступила в погоне за финишем в этой безумной гонке. И тот был пройден, стоило только Остину в очередной раз сжать Блейка внутри и бурно кончить, буквально вынуждая оставить узел. Остин выгнулся на лопатках и заорал, вцепившись в плечи альфы, царапая короткими тупыми ноготками плотную костюмную ткань. Блейк, громко рыкнув, последовал за омегой, сжимая его ягодицы и стараясь не слишком давить на грудь: оргазм накрыл волной яркого концентрированного удовольствия, а в ушах всё ещё отдавался их общий финальный стон. Сцепка на столе была плохой идеей, но переиграть Блейк ничего уже не мог. Остин подставлял губы для поцелуя, обхватил его второй ногой за талию и жалобно стонал, всё ещё сокращаясь вокруг узла короткими спазмами. Вся шелуха невинности и смущения в этот момент спали, оставив лишь оголенную суть омежьего естества. Как только всё закончилось, Блейк отпустил Остина. Тот почти не стоял на ногах, а в его взгляде гулял течной хмель. Мозги медленно вставали на место, и Блейк почти сразу пришел в ужас от содеянного: ведь он даже прямо не спросил, хочет ли Остин потрахаться с ним? Просто утащил с собой и всё. От неприятного предчувствия стиснуло в груди, Блейк машинально помог Остину натянуть джинсы и пригладил его потные, растрёпанные волосы. Омега всё ещё летал на волнах, как довольный кот, объевшийся сметаны, и двигался словно в бреду. — Остин? — шепнул Блейк, только сейчас заметив, что у омеги красивые глаза. Большие и искренние. — Остин? — Да. — Остин, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, — Блейк не хотел быть таким придурком, который трахнул омегу и бросил, но чувство самосохранения было сильнее. — Что? — Я хочу, чтобы ты подписал согласие на секс. Ты ведь был согласен? Достаточно расписки. Остин сонно кивнул. — Нужно сходить к папе, он поможет всё оформить. — Папе? Остин облизнул пересохшие губы и кивнул. — Да, к моему отцу, Генри Столлеру. Он работает на десятом этаже, я вот только что был у него. У Блейка засосало под ложечкой. И хоть он так и не пообедал, содержимое желудка попросилось наружу.