***
Сказать, что Блейк был трудоголиком — ничего не сказать. Работа была его жизнью. Он с радостью открывал глаза по утрам, когда слышал звонок будильника. С радостью выходил на пробежку, заряжаясь предрассветной энергией оживающего мегаполиса и с такой же радостью надевал костюм, брал кейс и отправлялся в офис. Построить карьеру в условиях жесткой конкуренции стоило немало сил и времени. Ради своей нынешней должности ему пришлось перешагнуть через многое. И теперь Блейк воочию увидел, как один бездумный поступок может отправить все к чертям. Остин Столлер может отправить все к чертям одним своим неосторожным словом. Поэтому его вырвало, как мальчишку, когда Блейк осознал, в какую передрягу влип. Конечно же, он не отрицал часть вины, которая лежала на нём. Хотя звучало это как отрывок из обращения Уинстона Копера в Сенате: «Альфы должны осознавать свою степень ответственности за половой акт, который они инициируют с течным омегой…» О, да, Блейк в полной мере «осознал». — Могу я… — послышалось из-за спины. — Могу я узнать твое имя? Когда Блейк обернулся, то увидел, что Остин достал телефон. — Ты хочешь набрать Генри? — в ужасе уточнил он. Перед глазами мелькнуло строгое лицо альфы, которого он уважал, как собственного отца. И на этом лице отчетливо читалось презрение. Остин посмотрел на аппарат в своей руке, а затем поднял взгляд. — Думаешь, не стоит? — Как ты можешь догадаться, я работаю с твоим отцом. Остин начал заливаться краской, как будто до него лишь сейчас дошло, что и с кем он сделал. Не просто сшиб своим запахом в лифте какого-то незнакомца, а переспал с коллегой собственного отца. Что это серьезно и может иметь последствия, поскольку они не предохранялись. — Ох… Этот трагический вздох отчего-то придал Блейку сил. В конце концов, он был взрослым состоявшимся человеком, а не какой-то бесхребетной размазней. — Вот что мы сделаем, — отрезал Блейк. — У меня в кабинете есть душ. Ты приведешь себя в порядок, и мы сходим к твоему отцу. Расскажем о нашем знакомстве в лифте и попросим «благословения» для дальнейших встреч. Это будет разумно, тем более что тебе уже исполнилось двадцать… — Меня сейчас тоже стошнит, — только и ответил Остин. — Ты не поверишь, я полностью разделяю твои чувства. Но сказанное было не совсем правдой. Чем дольше Блейк находился в обществе Остина, тем отчетливее понимал, почему это случилось. Запах омеги привлекал не слабее, чем полчаса назад, когда Блейк так бездумно поддался инстинктам. Но альфа совсем не привык к тому, что инстинкты наступают на горло его планам. Остин пошел за ним, когда Блейк решил, что пора убираться из захламленного укрытия. Альфа не оборачивался, но знал, что омега покорно следует за ним, и было в этом безропотном согласии нечто бесспорно приятное. Остин не злился и не собирался бунтовать, подчиняясь контролю. Когда они добрались до лифта, Блейк свернул на лестницу, которой планировал с этих пор пользоваться до конца своей жизни. Остин окликнул его, лишь когда они добрались до нужного этажа. — Я тут подумал… — начал он. — Мне обязательно туда идти? Может, я вернусь домой? Блейк обернулся и посмотрел в несчастное лицо. Омега не просто нервничал — паниковал, как парашютист перед прыжком. И Блейк искренне понимал его тревогу. Первый секс, необходимость расхлебывать последствия вместо ласки и внимания со стороны выбранного альфы. Что может быть хуже? — Ты забыл про согласие. И еще про одну сущую безделицу… — Какую? — Ты можешь залететь. — Нет! — возмутился он так, словно горячие возражения могут как-то исправить ситуацию. — Невозможно, с одного-то раза?.. Блейк покачал головой, и надежда в глазах Остина померкла. — Ох… — повторил он ту же фразу, что и раньше. — Как можно забеременеть от безымянного альфы? Мне все кажется нереальным. Шуткой. — У тебя шок, — отчеканил Блейк и назвал свое имя. — Видишь, я вполне реален. И то, что мы сделали, реально. — У меня есть жених, — сообщил Остин зачем-то. — То есть, отец кого-то подыскал и хотел меня познакомить. Я ничего такого не планировал… Блейку захотелось его встряхнуть и вывести из состояния, в котором Остин замкнулся, но понимал, что не имеет на это права. Он в принципе не имел права приближаться к этому омеге без благословения его отца. — Остин, — Блейк прикоснулся к его лицу, притягивая голову того за затылок. Омега до последнего не хотел смотреть на альфу. — Посмотри на меня, детка. Я тебя не обижу. Дай мне позаботиться обо всем. Остин устало кивнул и неохотно пошел, когда Блейк увлек его за собой. Им повезло, и в приемной никого не было, все разошлись на обед. В кабинете все осталось так же, как и на момент ухода Блейка. Бумаги на столе, статичное жужжание системника и едва уловимый запах ароматической отдушки. Блейк быстро зашел в ванную и прополоскал рот, а затем занялся Остином: раздел и сунул под душ, ухаживая, как за малым ребенком. Наконец до Блейка начала доходить ранее ускользавшая истина. Остин не в себе и в таком же состоянии находился, когда Блейк набросился на него со своей похотью. Остину требовалось время, чтобы прийти в чувства. Разговор с отцом стоило отложить, как и составление каких-либо бумаг. Хотя Остин дал бы ему сейчас все, что угодно. Согласие на секс — в буквальном или любом другом смысле. Блейк подавил неуместно вспыхнувшее желание, когда ему пришлось вытирать омегу. Из-за влаги волосы липли к его щекам и губам, Блейк осторожно убрал их назад, провел полотенцем по плечам и груди, а после завернул к заднице. Омега отреагировал на действия румянцем и забрал полотенце, кутаясь в него, словно в кокон. Блейк понял, что ему стоит выйти и дать Остину привести себя в порядок. Мысли о работе не лезли в голову, поэтому пришлось достать из выдвижного ящика фляжку и промочить горло. Обычно Блейк никогда не позволял себе алкоголь в обед, но это был экстраординарный случай. — Блейк? — позвал Остин, когда натянул на себя одежду. — Да? — Я готов. — Я отвезу тебя домой. Остин удивился. — А как же?.. — Если твой отец узнает о нас и захочет подвесить меня за яйца, то я не хочу прикрывать свою задницу твоим согласием, — хмыкнул Блейк. — Тем более, это будет бесполезно. Остин нахмурился. — А если бы на моем месте был другой? — Другой на твоем месте не стал бы бегать по людному зданию в преддверии течки, — вопрос Остина был рациональным. Другого омегу он заставил бы дать ему согласие, ведь тот мог бы провернуть номер ради того, чтобы зацепить альфу, которого впоследствии сможет хорошенько подоить. В жизни Блейк оставлял себе крайне мало свободы, чтобы совершать ошибки такого масштаба. — Ты жалеешь, что так вышло? — Я еще не совсем понимаю, что чувствую, — честно ответил Блейк, потому что действительно не знал. Остин не вызывал антипатии, но они абсолютно друг друга не знали. А если будет беременность? Блейк понимал, что не оставит этого ребенка. И так же понимал, что выказал себя как не самый лучший альфа на свете. Далеко не предел мечтаний для первого раза у омеги. Из приемной послышались голоса, и Остин вздрогнул. — Это моя секретарша. Не бойся, она не войдет. — Зазвонил телефон, и Блейк подошел к трубке. — Да? — Вас спрашивает мистер Столлер, соединить? Блейк почувствовал, что у него в горле стало сухо, как в пустыне. — Да. С полминуты ничего не было слышно, Блейк не отрывал взгляд от Остина, разглядывающего обстановку в кабинете. Каждую декоративную мелочь. — Прости, что пропустил ланч, — доброохотливо начал Генри. — Мне сказали, что ты заходил. — Верно, — на большее Блейк не был способен. — Мой сын вернулся на несколько летних месяцев в город, я как раз думал пригласить тебя на ужин… — Ужин? Остин насторожился. — Да, хотел тебя познакомить с семьей. — Это было бы чудесно. Большая честь для меня, — Блейк вымученно улыбнулся, но внутри не чувствовал радости, только горькую насмешку судьбы. Ведь он, скорее всего, и был тем самым «женихом» для Остина. Женихом, который уже успел примериться к своему будущему супругу. Все складывалось как нельзя лучше, и в то же время у Блейка на душе скребли кошки. — Моя секретарша тогда скинет твоей все необходимое. — Буду ждать, Генри. Спасибо. — Это отец звонил? — забеспокоился Остин, когда Блейк положил трубку. — Приглашал на ужин. Хочет познакомить с тобой. Остин прикрыл рот рукой и с ноткой истерики рассмеялся. — Сюжет прямо как для романа в мягкой обложке. Правда, я слышал от тебя больше грубостей, чем сладких фраз. Блейк взъерошился. — Я должен был похвалить тебя? — спросил он и тут же не сдержал иронии: — Для девственника у тебя неплохие задатки. Еще пару заездов, немного работы сверху и сможешь претендовать на высокие оценки. — К чему оскорбления? — Остин быстро пожалел, что вообще затронул эту тему. — Немного критики еще никому не помешало. — Тогда спасибо. Приму к сведению. Блейк не сдержался и одним порывом двинулся на него. Остин отступил к двери, так что они оказались как нельзя близко друг к другу. — Это мне стоило извиниться за грубость. — Но ты этого не сделал, — поморщился Остин, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Вблизи Блейк возвышался над ним дюйма на три, не меньше. — Я никогда не терял голову от омеги. Ни-ког-да. И никогда у меня не было омег, подобных тебе… — И что это значит? — Альфы предпочитают омег, понимающих правила игры. — Разве мы играем? — Нет, мы не играем, Остин. Все по-настоящему. И ты должен быть готов к тому, что я не исчезну с дороги, пока не буду уверен, что в тебе нет моего ребенка. Нравлюсь я тебе или нет. А теперь отвезу тебя домой, если ты не против. — Окей, — безропотно согласился Остин. Блейк вернулся к столу, набрал Мари и отправил ее в бухгалтерию. Остин даже не дрогнул, когда Блейк взял его за руку и потащил за собой. По лестнице черного хода почти никто не ходил, поэтому им удалось проскочить незамеченными до самой парковки. Дальше дело было за малым.***
Не такой Остин представлял себе первую близость с альфой. С альфой, имени которого даже не знал. Остин попал в частную школу для омег в двенадцать. Примерно тогда же его и начали посещать первые мечты об идеальном альфе, который всегда будет рядом и не покинет. Отец не стал нанимать нянь или гувернанток, решив, что после смерти матери им стоит вплотную заняться дипломированным преподавателям. Остин прошел неплохую школу жизни наряду с образовательной программой. Первая драка в тринадцать. Его врага звали Антонио — дитя любви итальянского дипломата и его любовника-омеги в обход жены-беты. Антонио был дико красив, из тех омег, на которых оборачиваются на улице. В школе Антонио так и не обрезали длинные вьющиеся волосы, цветом похожие на огонь, и когда учитель музыки решил устроить импровизированный спектакль, именно Антонио отвели главную роль. Король бала. Остину выпала роль презренного пажа, и зазнавшийся кретин решил, что сможет использовать его как прислугу и в повседневной жизни. Антонио задирал его по поводу «скучной» американской внешности, иностранного акцента и любви к книгам. Разжигал травлю среди других омег по отношению к другому, непохожему на них омежке. Даже украл и спалил несколько изданий, подаренных Остину матерью, что и повлекло за собой драку, а затем и быстрое примирение, когда их, как котят, за шкирку отволокли к директору. Потом оказалось, что Антонио завидовал Остину из-за отца, который регулярно присылал всякие мелочи, приезжал в школу и забирал домой на каникулы два раза в год. Про самого Антонио уже давно забыли, отделываясь открытками и чеками за обучение. Самое печальное, что бунт Антонио против благополучного, с какой стороны ни взгляни, омеги состоял исключительно из зависти к тому, что у него будет любое будущее, какое Остин только пожелает. А вот красавчику-омеге было суждено стать такой же содержанкой, как и его папаша. Безысходность толкала на ненависть к тому благополучию, которое олицетворял собой Остин. Остин быстро понял это и изменил курс их отношений. Антонио довольно быстро стал просто Тони — его другом. Остин уговорил отца помочь устроить Тони в один колледж с ним, а на каникулах принимать его дома. Со временем отец стал относиться к Тони, как к еще одному сыну. Остин практически не поддавался постороннему влиянию, поэтому не шел на поводу у алкоголя или подколок друга, когда тот дразнил его вечным девственником. На данный момент Тони готовился к свадьбе и был загружен по полной. Но ему явно понравилась бы история про лифт, если бы Остин нашел в себе силы перестать задыхаться от стыда и перезвонить другу. Но он не звонил, боялся оценочных суждений и сам еще не понимал, что думает и чувствует по этому поводу. Первой его мыслью, когда Остин ступил в лифт, было: «Какой же чертовски привлекательный альфа!». Блейк был таким же красивым, как Тони, в общепринятом смысле. Высокий, мускулистый брюнет с тяжелым взглядом, который смягчали невероятно длинные ресницы. Но никакие ресницы не помогали, когда тот начинал грубить или язвительно проходиться по Остину. Еще с утра у него поднялась температура, но Остин не обратил на это внимания перед походом к отцу. Слишком полагался на свой незыблемый цикл, а вот и зря. Дорога в офис была вполне себе нормальной, но, когда Остин вышел, в нос забился приятный запах, и его вело как под травкой. Когда они оба оказались в лифте, стало не до шуток. Остин никогда не чувствовал того, что ощутил с Блейком в тот момент. Словно принадлежать ему было единственным возможным вариантом, и Остина даже завело, что он обращался с ним как с вещью. Все альфы, которые подкатывали к нему до этого, пытались сначала залезть в душу, а уж затем на него. Блейк же — наоборот, ему нужно было только тело и расположение отца. И это было в какой-то мере честно, вряд ли такой альфа, как Блейк, захочет прибрать его к рукам ради наследства. Мысль о беременности казалась нереалистичной и далекой. Остин сразу решил, что не имеет права беременеть от такого козла, как Блейк. И точка. Тони сказал бы, что он заслужил эти маленькие шалости. Ужин с Блейком был запланирован на пятницу, Тони с будущим супругом тоже был приглашен. Альфу, которого Тони выбрал себе в мужья, было сложно назвать молодоженом, потому что это был его третий брак. Помимо того, у него уже имелось трое детей возраста чуть младше самого Тони, и пара десятков миллионов на офшорах. Остин не пытался отговорить друга от брака по расчету, понимая, насколько важна для него материальная база. Они договорились с Дэвидом, что в день их свадьбы пара миллионов улетит на личный счет Тони. И столько же тот получит за рожденного в их браке ребенка-альфу. Расчетливо? Да. Но Тони, как думалось Остину, имел на это право. Перед ужином отец позвал его к себе в кабинет и оглядел критическим взглядом. Остин надел джинсы и свою любимую худи, которая хорошо скрывала шею. — В таком наряде ты явно не заиграешь, — беззлобно заметил он. На отце красовался строгий костюм из тех, что он обычно носил на работу. — Рядом с Тони я в любом наряде не заиграю, папа. — Выходит, я зря его позвал? — Конечно, нет! Ты же знаешь, мне все равно, кто и как выглядит. — Ты против знакомства с Блейком? — Не было бы его, ты бы нашел для меня кого-то другого. Отец посмотрел на него с легким прищуром. — Ты изменился, раньше не относился ко всему с меланхолией. — Раньше мне не нужно было искать себе мужа. Отец, казалось, немного смутился, подошел и приобнял его. — Все было бы по-другому, если бы у тебя нашлись хоть какие-то симпатии, сын. Я не заставляю тебя выходить за него, просто поговорить. Познакомиться, может, он тебе понравится. Блейк достойный молодой человек. Учитывая, как Остина повело от запаха Блейка, вполне можно было предположить, что это могло перерасти во влюбленность. Но теперь? Холодок прошелся по спине при мысли о беременности, пусть, с другой стороны, отец именно этого и ждал от сына. — А если Блейку я не понравлюсь? Ты будешь относиться к нему хуже? — Снова комплексуешь из-за Тони? — Нет. — Если вам суждено с Блейком испытать друг к другу какие-то чувства, я буду рад. Но решать тебе. Остин вздрогнул, когда услышал звонок в дверь. Звук долетел до кабинета, расположенного на первом этаже за холлом. Дверь открыла экономка, и послышался восторженный голосок Тони, но далеко не это встревожило Остина. Блейк был рядом, и его запах снова дурманил голову даже сквозь мощную преграду выпитых утром блокаторов.