***
Самым сложным в их ситуации по мнению Блейка было то, что Остин целенаправленно пытался скрыть каждую свою эмоцию. Лишь под давлением его истинные мысли прорывались наружу неяркими всплесками. Омега был далеко не так прост, как хотел бы показаться, особенно на фоне своего школьного приятеля. Блейк был совсем не в восторге от компании, которую предпочитает себе его омега. Даже несмотря на то, что Генри одобрял их дружбу. Генри любил своего сына, возможно, даже слишком сильно. Это было видно в каждом его действии. Остин был лелеемым сыном, а Блейк — тем, кто так неаккуратно лишил его девственности и возможности выбрать себе альфу. Хотя, глядя на Остина, становилось понятно, что ему нужен кто-то покруче ботаников-ровесников из колледжа или безмозглых спортсменов, которые, несомненно, волочились за его рыжим дружком. Блейк прекрасно осознавал, что сожалеть уже не о чем. Остин станет его мужем, если их угораздило сделать ребенка. Когда-нибудь это должно было случиться, почему бы не сейчас? Не с этим омегой? Блейк сам заехал за Остином, и тот не заставил себя долго ждать. Запрыгнул в машину еще до того, как Генри вышел на улицу поздороваться. Словно нарочно Остин оделся как в тот день, когда они встретились в лифте. Весь его облик говорил о показной покорности, но взгляд Блейка все равно споткнулся о выставленные на обозрение туннели в ушах. — Пристегнись, — приказал он, прежде чем выехать с парковки. Остин не возражал и, в отличие от других омег, которых Блейк знал, не спешил завязать разговор. Но взбесило его совсем не это, а нейтральный запах в салоне. Остин выпил блокаторы, хотя было сказано не делать этого. Хотелось прикрикнуть, но Остин словно знал, что правда на его стороне. Омежье тело — омежье дело, и плевать на ребенка! Плевать на все. Добравшись до шоссе, Блейк позволил себе разогнаться. Дорога перед глазами расплывалась от накатившей ярости. Последний раз Блейк так злился, когда вернулся в пригород к папаше и застал его под очередным ухажером, пока братья смотрели телевизор в гостиной. Блейк был старшим и единственным, кто родился в браке из четверых постреленышей. Младших записывали под той же фамилией, что и его, только вот отцы были разные. Возле аптеки Блейк резко притормозил у обочины. Остин повернулся к нему. — Что? — Возьму тебе тест и презервативы, — сообщил Блейк между делом, отстегивая ремень безопасности. Остин перехватил его за руку. — А если я не хочу… Не хочу пока знать? — Знать не хочешь, но ребенка решил травить? Остин нервно облизнулся. — Ребенка нет… — Тогда нет смысла переживать? Верно? Блейк не стал слушать дальнейшие бессмысленные возражения, но уже внутри засомневался. Прошло не так уж много времени, и даже самый хороший тест мог соврать. Блейк не желал никаких «возможно», его интересовал лишь правдивый ответ. — Прости, — сказал Остин, когда Блейк вернулся и сел на водительское сиденье. — Я не хочу никого травить… Блейк посмотрел вперед, сжимая руками руль. — Ты ведешь себя как избалованный ребенок. Возможно, поэтому мысль о беременности тебя так пугает. — Остальные омеги были рады возможности залететь? — Нет никаких остальных, — фыркнул Блейк, но сама мысль, что Остин думает о других, позабавила. — Думаешь, я стал бы приглашать тебя на свидание, если бы у меня был постоянный любовник? — Это не свидание, — парировал Остин. — Ты сказал, что отвезешь меня к себе… Купил презервативы. — Это задело твои чувства? — Нет. — Вранье. Блейк завел машину. — Задело. Но я не такой уж мерзавец, я не повез тебя в ресторан, потому что там на нас будут глазеть. Я позаботился о еде и, если ты не захочешь… пальцем тебя не коснусь. — И на каком месте в нашей программе стоит тест на беременность? До или после ужина? — Ребенок не рассосется сам собой, если ты будешь отрицать саму возможность его зачатия. Остин наградил его рассерженным взглядом. — Я знаю... — Я думаю, — начал Блейк, проскакивая на светофоре. — Что все дело в твоем омега-дружке. Вы ведь учились в одном колледже? Жили в одной комнате? Он начал крутить романы еще с пеленок, а ты всегда чувствовал себя в его тени. — Тони — красив, — совсем не обиделся Остин. — Тони — товар. Сейчас его сняли с витрины, но он неминуемо попадет туда через пару лет, после развода или смерти Дэвида. Но ты — нет. — Почему твои слова всегда оскорбительны? — Потому что я говорю правду. Ты не товар, Остин, и тебе не стоит бояться беременности или меня. — Когда альфа говорит омеге, что ему не стоит бояться, всегда случается какой-то обман. — Но я честен с тобой. Тебе бы понравилось больше, если бы я делал вид, что мы не трахались? Что этот вечер второе начало нашего знакомства? Тебе бы тоже пришлось солгать. Остин вжался в кресло и посмотрел перед собой. Будто хотел, чтобы Блейк исчез. — Тогда что между нами происходит? Ты хочешь ребенка, чтобы взять меня в мужья и породниться с боссом? Это все так… расчетливо и бездушно. — Остин, ты на самом деле не знаешь меня, каким бы я ни казался, плохим или хорошим. А я не знаю тебя. У нас есть только то, что было между нами, и то, что происходит сейчас. Меня безумно возбуждает твой запах, даже сквозь блокаторы, и я хотел бы переспать с тобой снова, в положении ты или нет. О влюбленности не может идти и речи в нашей ситуации, потому что мной, как и тобой, я думаю, руководят инстинкты. Природа мало думает о характерах, когда сводит альфу и омегу в пару. — А ты моя пара? — Я не знаю, — честно ответил Блейк, Остин на это никак не отреагировал и молчал до самого конца. — Могу я кое о чем попросить тебя? — спросил он, когда Блейк припарковался на подземной парковке. Лицо Остина скрадывал полумрак, и было довольно сложно понять, о чем он думает. — Да. — Давай без тестов сегодня, не хочу сидеть на иголках и ждать. Я понимаю, что это глупо и нерационально, но дай мне еще хотя бы день. Блейк с минуту поколебался, но выбора особо не было. Остин выглядел так, словно его ожидала пытка. И давить в такой ситуации явно не стоило. — Хорошо, я согласен, — ответил он, обойдя машину и открыв дверь со стороны пассажира, — если ты все-таки бросишь блокаторы. Пообещай мне, если я услышу, что ты скрадываешь запах, я отвезу тебя к врачу на осмотр, и будет не до тестов. — Да, — Остин вышел из машины под тусклый свет лампы. — Я обещаю. На этот раз без обмана. Блейк надеялся, что Остин будет достаточно ответственным, чтобы сдержать свое обещание. Остин положил ладони ему на плечи и поцеловал Блейка, скрепляя их уговор. Это простое и почти невинное действие обезоружило альфу. Остин смотрел на него, как на героя, которым Блейк не являлся. — Ты ведь не сознательно делаешь это? — Что? — не понял Остин. — Провоцируешь меня. — Нет, если это на самом деле так. — Остин смущенно отвернулся, делая вид, что его привлекла стена. Это было одновременно и мило, и смешно. Блейк взял его за руку и повел за собой наверх. В лифте Остин отвернулся к противоположной стене и неловко молчал, хотя Блейк догадывался, о чем он думает. В квартире их уже ждал сервированный стол, но они так и не дошли до гостиной. Остин особо не возражал начать осмотр квартиры со спальни, чему Блейк был только рад.***
Остин возбудился еще в машине, в тот самый момент, когда Блейк признался, что хочет его. Честность Блейка смела все преграды, которые Остин пытался выставить против. — Посмотришь спальню? — предложил Блейк. Остин согласно кивнул, едва справляясь с волнением. Тони словно в воду глядел, когда давал оценку альфе. В комнате Блейк зашел ему за спину и положил руки на предплечья, а затем нагнулся к шее и поцеловал. Остин знал лишь одно, что вся его неприязнь к Блейку, как человеку куда-то улетучивается стоит появится малейшему намеку на секс. И первым начал стягивать с себя одежду, пока Блейк не перехватил инициативу. Впервые Остин чувствовал себя так, словно покинул собственное тело и лишь наблюдает за происходящим. Как Блейк стягивает с него одежду в своей ультрамодной спальне, а затем опрокидывает на дорогое египетское белье, пахнущее лилиями. «Так мог бы пахнуть райский сад» — мимолетно подумалось Остину, плывущему на волнах возбуждения. Но уже через минуту он забыл и о белье, и о лилиях, и о недавнем разговоре. Все, что имело для него значение — это Блейк. Буквально за секунду опрокинул Остина на постель, сунул подушку под задницу, а затем до упора раздвинул ноги. Остин не хотел закрывать глаза, но зеркальный потолок спальни — который, по его мнению, был дико пошлым — подкидывал картинки, от которых перехватывало дух. Блейк не стал мучить его пальцами или оттягивать неизбежное, просто опустился сверху и вошел одним резким толчком. Остин ощутил, как Блейк перехватил его руки в предплечье и поцеловал в шею. В зеркале отражался лишь Блейк во всем его великолепии — широкие плечи, поджарые ягодицы и длинные ноги между ног самого Остина. Ощущений было так много, что Остин не знал, как их выразить. Но безусловно было лишь одно — в этот раз все происходило иначе. Блейк не стал более ласковым, скорее наоборот, но то, как он смотрел на Остина, выбивало из колеи. Приходилось прятаться под тем единственным покровом, что оставался — закрытыми веками. Блейку это не слишком понравилось, за что Остин получил два укуса. — Открой глаза! — приказал он. И Остин подчинился, понимая, что сейчас сделает все, о чем ни попросит Блейк. Чтобы и дальше чувствовать его рядом, слышать тяжелое дыхание и ощущать густой альфий запах. Блейк не отрывал взгляда, пока Остин смущенно кусал губы, стонал и рассыпался под ним короткой дрожью, предвещающей оргазм. Словно хотел поставить на нем невидимую печать альфы. И если бы это был их первый раз, — в тысячный раз подумал Остин, то он мог бы влюбиться в такого, как Блейк. Когда все закончилось, они просто лежали рядом на разворошенной постели, не в силах пошевелиться. Блейк первым поднялся с кровати, принес бутылку вина и два бокала, совершенно не стесняясь собственной наготы. — Алкоголь? — Один бокал не повредит. — Ты всех омег в своей постели поишь вином? — не удержался от вопроса Остин, сделав крохотный глоток. Блейк взглянул на него, как на ребенка. И Остин был согласен с тем, что несет чепуху как в любовных романах. — Ты хочешь пересчитать всех омег, кого я сюда приводил? — Нет, — соврал Остин, и Блейк искренне рассмеялся. — Если бы ты не признался в своей девственности в тот раз, я бы понял это сейчас. — Почему? — Никто не задает вопросы, на которые не хочет услышать ответ. — Блейк давил на него, не сводя взгляд. Остин отставил бокал на тумбочку и сел в позу лотоса, прикрыв пах подушкой. Выглядело со стороны смешно и целомудренно, но ему хотелось скрыться от пронизывающего взгляда альфы. Остин многое бы отдал за хороший совет о том, как себя вести в подобных ситуациях. — Ты сказал, что Тони — товар. Знаешь, какого мнения Тони о тебе? Он думает, что ты не джентльмен, и прав на все сто. Укор не сработал, скорее повеселил Блейка. — Весьма проницательно с его стороны. Ты ведь все еще не говорил ему о нас? — Нет. Блейк удовлетворенно кивнул, а затем потянулся и поцеловал Остина, разрушая до основания невидимую стену. — Пойдем есть? — непринужденно меняя тему, предложил он. — Мне нужно одеться… Блейк забрал у него подушку и притянул к себе за руку. — Я хочу видеть тебя. Одежда не слишком тебе идет, особенна та, которую ты предпочитаешь. Остин никогда не делал ничего подобного. И Блейк это прекрасно понимал, провоцируя на очередной приступ смущения. Блейк был не просто красивым альфой, но еще и полным превосходства болваном. Остин отбросил его руку и пошел в гостиную самостоятельно, чувствуя на себе пристальный взгляд.