Полет стрелы Судьбы

Пустырь с отцветшей травой стал самым посещаемым им за последнее время местом. Ни криков адептов клана, ни жизни городской, ни постоянного бурчания старших братьев за спиной и вечно холодного взгляда наставницы, ловко орудующей плетью после каждого промаха. Здесь не возникало страха попасть мимо мишени с ярко-алым кругом в сердце и получить партию ругательств и наставлений. Юноша встаёт в стойку, вытаскивает из колчана стрелу и уверенно натягивает тетиву, затем целится. Задерживает дыхание. Не обращает внимание на трель соловья и лёгкий ветерок. Его пальцы через какое-то время расслабляются, а стрела, рассекая воздух, пронзает деревянную мишень аккурат в яблочко. Стрелок едва заметно улыбается, чувствуя, как гордость медленно охватывает тело мурашками. Он смог. Не впервые, конечно, но все равно ощущается как маленькая победа. В его глазах потихоньку зарождается азарт, и юноша вновь хватается за стрелу, наслаждаясь тихим скрипом любимого лука. Ладони немного вспотели и дрожали от напряжения, все-таки оружие было не из лёгких. Глубокий вдох. Три… Два… О… — Пак Чимин! — раздаётся гневный голос. Испуг отразился на лице стрелка, и тетива выскользнула из его пальцев. Стрела пролетела мимо мишени и затерялась среди ряда густых кустарников шиповника. Подошедшая женщина отвесила юноше подзатыльник. Её глаза горели огнём. — Решил избежать наказания, да? Почему не явился на общую тренировку? Думал, я тебя не найду, отлынивающего? А я ведь знаю тебя как облупленного! — она кричала так, что затих не только Чимин, но и вся живность в округе. — Что будешь делать, когда твой отец обо всем разузнает? — Учитель Син, я… — Ты никогда не научишься стрелять, если не будешь делать то, что тебе велят. И что это у тебя за вид? А ну быстро приведи себя в порядок! В качестве наказания будешь поднимать гири весом в четыре гвана* за два часа до комендантского часа, — наставница хмыкнула, оглядывая мишень с кучей зазубрин; она заприметила одинокую стрелу в сердцевине и прошипела недовольно. — Повезло. Когда она удалилась, Чимин не спеша вытащил стрелу, поискал другую и, не найдя её, направился к ручью. Холодная вода бодрила и смывала признаки усталости. В её отражении появился юноша с наспех собранными в пучок волосами. Чимин решил не переделывать его и уложил несколько длинных прядей за ухо. Подолы его красного ханбока запачкались грязью и пылью, а некогда белоснежные широкие рукава, в которых можно было спрятать целого ребёнка, посерели. Только алые языки пламени на их концах и на плечах ещё не утратили своей красочности. Ополоснув лицо, Чимин ещё раз пересчитал стрелы и, прижимая к себе лук, двинулся в направлении поселения клана Пак. Как обычно, на тренировочном полигоне скакали прочие адепты ордена разных возрастов. Те, кто помладше, пользовались тропой всевозможных препятствий, ловко огибая ловушки и перелезая через стены, а те, кто был ближе к своему совершеннолетию, устраивали спаринги на мечах. Лязг металла, крики — все это вызывало у Чимина неприятные ощущения в голове. А если добавить к этому и разъяренные вопли учителя Син, можно было сойти с ума. В такой обстановке невозможно сконцентрироваться. — Ха, это моя пятнадцатая победа над тобой, — воскликнул высокий юноша, положив деревянный меч на свое плечо. — Ничего подобного, хен. Ты пропустил два удара. Будь это настоящим оружием, тебя бы разрубило пополам! — замотал головой второй, однако лучезарно улыбаясь. — Ладно, Чихён, твоя взяла. Но не забывай, кто тут старший. Тебе ещё многому надо учиться! — Говоришь так, будто на покой скоро уйдёшь, Чихо. А у нас, между прочим, всего два года разницы! — бросил младший, пнув камешек ногой. Чимин осторожно подошёл к ним. Они тут же заметили его, и на их вспотевших лицах растянулись ухмылки. — Что, младшенький, не удалось сбежать? Боишься, что поранят? — Отец ужасно разгневался, когда не нашёл тебя здесь. В упрёках и издевках над младшим братьям не занимать. Так уж повелось, что наследников в клане Пак окажется трое. Чихо — самый старший и будущий Глава клана, Чихён средний сын, и Чимин — младший в семье, до которого почему-то все очень любят допытываться. Среди адептов даже ходит слух, что Госпожа Пак хотела, чтобы её третий ребёнок родился очаровательной девочкой и будущей женой наследника другого ордена. Однако судьба решила пошутить и подарила ей ещё одного мальчика, чьи повадки и поведение больше походили на женские. Красотой юношу природа не обделила, что не скажешь о двух других старших, и наверняка Чимин бы занял почётное место в рейтинге самых симпатичных заклинателей, если бы не всяческие попытки родственников скрыть нерадивого парня от посторонних глаз. Глава клана не горел желанием показывать сына, который мог легко опозорить семью, всего лишь сказав пару неуместных фраз. Чимина ругали почти каждый день и за все подряд. То у него осанка не прямая, то неправильно держит пиалу, то молчит, как будто в рот воды набрал, то ещё что-то. Угодить всем Чимину никак не удавалось, и его постоянно выпроваживали с ужина либо в комнату, либо на полигон. Услышав об отце, в юноше все заледенело. Даже если он попытается оправдаться, его и слушать не станут. — Эй, мелочь, — позвал Чихо. — Ну-ка покажи чему научился, — он с гаденькой ухмылкой протягивает Паку деревянный меч, а Чихён напротив фыркнул и встал в боевую стойку. Остальные адепты даже отвлеклись, завидев братьев, и начали воодушевленно посвистывать. Чимин знал, что от него хотят. Ноги тотчас стали ватными от волнения. Он неплохо управлялся с мечом, но когда столько глаз сейчас обращены в его сторону и бросающий вызов средний брат терпеливо ждёт, становилось ужасно туго от нахлынувшего давления. Лук и колчан со стрелами пришлось отложить, а меч взять в дрожащие руки. Недалеко от них стояла и наставница, скрестив руки. Её особо не волновало бой, она уже знала, кто победит. — Начали! — воскликнул Чихо, и Чихён тут же бросился в атаку. От неожиданности Чимин сделал шаг назад и чудом увернулся. Брат машет так, как будто в его руке настоящее оружие, и неважно, что твой противник ещё не окрепший телом и духом младший брат. Парировать удавалось с трудом. В основном Чимин оборонялся и жмурился, когда случайно получал по рукам. Он попробовал атаковать, сделав выпад, но не достиг и развевающихся одежд оппонента. Меч вылетел из рук, а к горлу почти вплотную приблизился острый конец. Безоговорочная победа. — Это было слишком просто, — ответил разочарованный Чихён, нисколько не уставший, а только заскучавший во время поединка. Молодые адепты бросились к нему с похвалами и восторженными воскликами: «Это было очень быстро!», «Второй господин Пак, вы прочитали все движения!», «Я и не сомневался в Вас!», «Как Вы ловко извернулись и лишили врага и шанса на победу!». Чимин встал и оттряхнулся. Ему почти не было обидно за проигрыш, ведь Чихён и вправду талантливый заклинатель, который может заставить попотеть не только брата Чихо, но и других заклинателей постарше. А может, даже и превзойти их. — Ладно, ладно. Повеселились, и хватит. Тренировка ещё не окончена, марш за работу! — прикрикнула грозно Син, и все тут же разбежались по своим делам, не желая попасться под ее горячую руку. — Пак Чимин, тебе нечем заняться?! Скоро наступит праздник урожая. Как ты покажешь себя на соревнованиях, если будешь валять дурака? Одними талисманами ты не сможешь одолеть и простого духа. Кто-то из адептов хихикнул, и Чимин вжал голову в плечи, не смея сказать в ответ. В этом году он стал совершеннолетним, а значит обязан участвовать в состязаниях. Отказ обычного человека воспринимался как неуважение к собственному клану, а наследнику вообще не давали право выбора. Впрочем, если бы не это условие, отец точно не позволил бы ему участвовать. Территория ордена Пак располагалась на западе, в горах. Почти на самой вершине находилась их резиденция с высоко поднятым белым флагом, в центре которого ярко горит пламя. Несмотря на не самое удачное расположение и на достаточно сложные условия жизни, орден процветает и растёт с завидной скоростью. Для заклинателей клана Пак отличительными чертами являются бело-красные одеяния с ярко выраженными языками пламени и чрезмерное высокомерие. Что уж сказать, богатство и преимущество в количестве сделали свое дело. Представителей этого общества побаивались, зная их вспыльчивый характер. Обычный люд предпочитал из кожи вон лезть, чтобы угодить, а не пытаться обмануть, намереваясь продать несвежий товар. Основатель Пак Дун, живший около трех сотен лет тому назад, был известным заклинателем и тем, кто поставил цель объединять малые группы заклинателей родственными узами. Его стратегия позволила клану Пак разрастись и завоевать новые территории, а наставления превратились в сборник правил, который ученики обязаны вызубрить от корки до корки. За совершенные ошибки назначается суровое наказание, от хлестких ударов плети до отрубания конечностей или головы. Впрочем мало кто осмеливался нарушить закон. Рукопашные бои тоже были частью ежедневных тренировок. Разрешалось использовать вспомогательные печати и талисманы. В них предварительно запечатывались определенные духи или энергия Ци. И это было одним из любимых занятий Чимина. Выводил буквы он быстро и чётко, с чем с не охотой соглашались остальные, однако на этом достижения Чимина и заканчивались. Талисманы имеют свойство заканчиваться, а чтобы рисовать печать в воздухе, требуется немало сил и сплоченности с природой, а этому никто в клане, к сожалению, обучить не мог. — Ногу выше! Голова противника находится выше. До какого места ты пытаешься достать? — рявкнула наставница адепту, который тут же попытался ударить конечностью деревянного манекена, но в итоге завалился на бок. — Настоящее бревно! Бьют ниже пояса только трусы. Ваши деды дотягивались и до тех, кто был гораздо выше! Так, а ну-ка быстро подошли все сюда. Кто не справится, тому двадцать ударов доской по коленям. Чихо вздохнул: — Ну вот, сейчас пойдёт она по головам. — Брат, зато у нас будет возможность посмотреть на гибкие формы учителя Син, — шёпотом произнёс Чихён, предвкушающе усмехаясь. — Отец не даёт сбежать в город и как следует поразвлечься. Поэтому такое точно нельзя пропустить. Всё как по приказу обступили со всех сторон несчастный манекен и оставили немного свободного места для бойца. Син внимательно оглядела всех, выбирая жертву, и подозвала пальцем невысокого паренька. Тот замотал широкие рукава и замахнулся. Его нога попала точно в цель, и наставница удовлетворенно кивнула. Однако чем больше проваливалось учеников, тем быстрее таяла уверенность в остальных. Гибкостью мог похвастаться не каждый, а Син была одержимой идеалом женщиной. Для неё не простительно выпустить адепта, чьей слабостью является непластичность. — Ладно, Чихо, пойдёт, — без удовольствия подметила она. Она бы и поругала старшего сына Главы Ордена Пак за не очень хорошую растяжку, но юноше повезло компенсировать всё своим ростом. Он был высок и мускулист, уверенно орудовал луком и мечом и вынослив. Чихен несколько ниже его, но изворотливее и прекрасно показывает себя в фехтовании и боевом исскустве. Затем её грозный взор устремился на держащегося на приличном расстоянии от других Чимина. Невысокий, худой, неуклюжий. Да на такого в жизни ни одна девица внимание не обратит. Правильно братья его иногда кличут «Молодой госпожой», девичья сила и робость. — Пак Чимин. Юноша еле поборол в себе волнение. Как минимум пятнадцать пар глаз уставились на него, не желая пропустить очередную позорную выходку со стороны младшего сына Главы Пак. Чимину всего-то нужно дотянуться ступней до набитой соломой головы. Адепты готовы были посмеяться в любую секунду. Вот только, оказалось, не над чем. У многих рты в удивлении пооткрывались. Когда цель была дотянуться хотя бы до уровня шеи, Чимин смог не только удержаться на ногах, но и положить свою ногу прямо на макушку манекена. Наставница впервые за долгое время была довольна его результатом. Её глаза цвета начищенного золота сверкали гордостью, хотя суровая женщина менее получаса назад бранила Пака и грозила все рассказать Главе. И все же, умений Чимина явно не хватало, чтобы в будущем без опаски стоять подле правителя их огромной семьи. Юноша почтительно поклонился наставнице, отходя в сторону. Пока что у братьев не появилось повода подтрунить над младшим и в очередной раз доказать его бесполезность, и это ненадолго согревало душу. Он тихонько шмыгнул в конюшню и присел на один из стогов сена. Лошадей здесь держали исключительно для перевозки товаров, обычных женщин и тех, кто ещё не освоил полет на мечах (или не достиг положенного возраста, когда куют индивидуальный меч или саблю). Чимин вытащил из ножен собственный меч, печально рассматривая мелкие царапины на стали. Он помнит свой восторг, когда ему протянули оружие, наказывая следить за его состоянием и регулярно подпитывать его душами злых духов. Впрочем Чимину не часто предоставлялась возможность разрубать существ и позволить поглощать их, да и сам меч являлся не ненасытным и не требовал больше. Не зря говорят, что он и его хозяин как два сапога пара, оба подстать друг другу. Дело близилось к вечеру. Несколько адептов скривились в лице после того, как получили добротную партию ударов. Чимин сидел на коленях и держал гири. Его руки были параллельны земле и дрожали из-за напряжения, а сам юноша покрылся потом и дышал сбивчиво. Четыре гвана в каждой руке отнюдь не лёгкая ноша, заболят не только руки, но и спина. Сделать передышку можно только по приказу наставницы, которая не поскупилась своим временем и сдержала слово наказать. Золотой диск солнца постепенно растворялся среди гор и дымчатых облаков — поистине завораживающее зрелище. Закат оповещает о конце дня. Время тут определяли по состоянию солнца. Если оно находилось высоко в небе, значит было около двенадцати часов дня, и чем ниже солнце склонялось, тем ближе время шло к ночи. А затем землю покрывал плотный туман, становилось холодно до такой степени, что переждать ночь без тепла и света было ужасно затруднительно. Поэтому город и его окрестности научились добывать огонь, используя энергию Ци и преобразуя её. — Перерыв пять минут, — заявила учитель Син и облокотилась о столб; кроме них на площадке никого не было. Чимин тотчас уронил гири на землю, тем самым подняв пыль. Он стёр засученным рукавом пот и грязь с лица и начал разминать затекшую спину. — Сегодня ты не до конца ударил в грязь лицом, Чимин, — бросила наставница. Пак улыбнулся безразлично: — Вы не договорили, учитель. — Верно. Больше на тебя эти трюки не действуют. Ученик всегда радуется, когда его хвалят, и эта радость застилает ему глаза. А потом его резко опускают на землю этим сладким, предательским «но»… Ты же знаешь, что запас твоих возможностей иссяк и тебе больше не удастся удивить остальных? — Понимаю, учитель. — Адепты ровесники значительно превосходят тебя. Как долго ты будешь болтаться в конце? Наследник могущественного клана должен быть сильнее слуг, а не прятаться в их тени. — Они не слуги, учитель. Они будущие воины и телохранители. — И поэтому ты уверен, что уровня твоих способностей достаточно для наследника? Считаешь, что тебе ничего не навредит, когда вокруг толпы рискующих жизнью? Чимин покачал головой. Конечно, он так не считает. Постоять за себя должен каждый. — Учитель Син, я и подумать о таком не мог, — Юноша резко встал, оправляя полы своих одежд. — Все они очень выдающиеся ученики. У каждого из них свои сильные и слабые стороны. И мне… Мне просто нужно больше практиковаться. Учитель, сегодня мне удалось с первой попытки попасть в красный круг, — возбуждено произнёс он. — Мне нужно ещё немного времени. Я обязательно достигну результата. Женщина, однако, его слова не оценила по достоинству. Она вздохнула: — Перерыв окончен. Гири в руки, — она развернулась, направляясь прочь от полигона и напоследок кинув неприятное. — Времени нет. Скоро праздник урожая. Лучше бы тебе не выходить на стрельбище. И это отразилось ещё одним отпечатком на сердце Чимина.

***

Ужин в кругу семьи проходил всегда оживленно. Но сегодня к трапезе присоединились и гости, поэтому было шумно. Чихо, постоянно стуча кулаком себе в грудь, обсуждал политические дела с отцом и его давним другом, по совместительству главным в приезжей семье. Госпожа Пак посмеивалась над рассказом своей любимой подруги. Чихён же, чей рот не закрывался даже когда был набит едой, беседовал с милой девушкой, то и дело хвастаясь своими подвигами и историями, которые немного приукрашивал, чтобы девушка с увлечением слушала его. Третий сын в молчании жевал мясо. Визита господина и госпожи Чунь и их дочери Ян никто не ожидал, но приняли их, как всегда, с распростертыми объятиями. Чимин тогда только вернулся с полигона, и мать, завидевшая его в неподобающем виде, ужаснулась и тут же направила в купальню, прося не опаздывать на ужин. Несмотря на боль во всем теле и дикую усталость, юноша не осмелился противоречить ей. Еда насыщения не давала. Чимин, понурив голову, старательно делал вид, что его здесь нет. Слова учителя Син выбили его из колеи. Только он набрался храбрости, чтобы убедить её, что он обязательно станет могущественным заклинателем, как она опустила его на землю колющей правдой. Видимо, в этом клане не осталось человека, кто хоть чуточку верит, что младший наследник добьется успехов. — Праздник урожая уже через неделю. Научили ли вы приготовления? — держа небольшую пиалу с вином, спросил гость. — Разумеется, господин Чунь. Адепты усердно тренируются в режиме повышенной сложности. Син дерет с них три шкуры и не даёт прохлаждаться, — ответил Глава клана Пак. — О, так значит, уже решено, кто будет представлять орден? Уверен, младший господин Пак тоже будет участвовать в стрельбище. Заметив на себе красноречивый взгляд семьи Чунь, Чимин опустил голову ещё больше, ведь теперь отец смотрел на него с большим сомнением в голове. Но он не посмел бы выразить свои мысли перед гостями, отзываясь о третьем сыне не самыми лестными словами. — В этом году все три брата принимают участие, без исключений. Чихо и Чихён, как старшие, все разъяснят и будут рядом. — Рядом? Отец, разве не ты говорил, что чем больше наших разбежится по площади, тем выше шанс подстрелить добычу, а не ходить группой? — удивлённо воскликнул Чихён. — Что толку передвигаться толпой, если вероятность наткнуться на духа такими темпами мала? — согласился старший. — Не вижу проблемы в том, что пара человек не разойдется в разные стороны. Адептов участвовать будет не мало. Так что хватит территории, — хмыкнул не добро отец семейства. — Тогда просто приставь других адептов, пусть они возятся с ним. И снова задумчивый взгляд впился в Чимина. Тот поспешил разрядить обстановку уступками: — Отец, право, не стоит так впрягаться из-за меня. Братья очень способные, а постоянно следя за мной, они особо не поохотятся. Мужчина раздражённо бросил: — Я бы и не стал впрягаться, будь ты куда талантливее. Вместо того, чтобы тренироваться не покладая рук, ты исчезаешь и шатаешься непонятно где. Будь ты на год младше, я бы ещё спокойно отнёсся к этому и вправил мозги. Но ты достиг совершеннолетия, а значит обязан участвовать. Вот только никто не знает, насколько мой сын организован и даровит. Отчитав юношу, он снова принял расслабленное положение и залпом осушил пиалу вина, тут же наливая себе ещё. На лицах братьев мелькали улыбки и переглядки между собой. Быть опозоренным перед гостями родной кровью — настоящее унижение, ведь слова эти будут ещё долго помнить все присутствующие. А ведь Чимин всего-то хотел уговорить его не обременять братьев такой обузой, как он. Всё оставшееся время ужина он провел с низко опущенной головой и сложенными на коленях руками. Ночью Пак снова выбрался на улицу. Держа лук и колчан со стрелами, он направился в пустырь. Самодельный бумажный фонарик он повесил над мишенью, чтобы можно было видеть цель сквозь непроглядную темноту, и натянул тетиву. Обидные слова врезались в его памяти и все набирали и набирали силу, а стрелы все выпускались и выпускались из колчана. Чимин тут же вытирал рукавом слезы и целился снова, злился и просто не мог ни о чем другом думать. Когда пелена гнева, скопившего внутри его тонкого и узкого тела, спала, Чимин увидел, как ровно половина из тридцати одинаковых стрел впились в центр, оставляя массивные дыры, четыре во второй круг и ещё семь вонзились в третий. Оставшиеся нашлись недалеко среди травы и кустарников. Пак собрал стрелы, проверил у каждой наконечник и повторил процедуру ещё несколько раз, крича про себя: «Этого недостаточно! Совсем не то!» Он использовал лук так, как будто держит его в последний раз и пытается как можно больше наиграться им. Его пальцы кровоточили от постоянно режущей кожу тетивы, отзывались жжением. Но в центр больше пятнадцати стрел он так и не попал. А ведь это всего лишь неподвижное тело. Если он не может попасть хотя бы двадцатью стрелами, то сколько он вонзит в живую, передвигающуюся цель? Тремя, а то и меньше. Выпускать ежедневно накопленную боль он мог только в одиночестве, и то всегда в сердце оставался осадок. Не перед кем было выговориться, рассказать о своих чувствах и попросить понять его поведение и действия. А ещё это стрельбище. Тридцати стрел ничтожно мало, если постоянно мазать в погоне за злобной тварью. Уж лучше он провалится в самом начале, истратит их, просто пустив в свободный полет, чем на протяжении дня бродить по лесам и горам и так и никого не поймать. Напрасные старания все равно никто не увидит, а так Чимин хоть перед собой останется честным и признается в своей немощности. В конце концов, чтобы пойти на это, также потребуется доля храбрости. Приземлившись на холодную землю, заклинатель отложил в сторону лук и печально взглянул в усеянное множеством ярких и тусклых звёзд чёрное небо. Луна горела ровным полумесяцем, её холодный и одновременно мягкий свет освещал то самое дерево, под которым примостился юноша. Хотелось бы ему сейчас без сожалений и сомнений встать на меч и улететь далеко-далеко. Туда, где никто не будет ожидать от него невозможного и давить, где его полюбят таким, какой он есть. «Скорее всего не в этой жизни», — прозвучало невесело в голове. Сдернув с волос резинку, Чимин лёг на траву, подобрав под себя ноги, и прислушался к пению природы. И не заметил, как заснул.

***

Праздник урожая один из самых значимых праздников в Корё. В это время вывешивали тысячи разноцветных бумажных фонарей, в небо запускали причудливые формы летучих змей и угощали всевозможными сладостями и блюдами. Основное торжество проводилось в столице Кэсон. Сюда съезжались даже с самых далёких краёв страны и устраивали различные конкурсы. Но самым грандиозным событием, конечно, было трехдневное стрельбище. Представители как именитых, так и менее могущественных кланов, а также бродячие заклинатели боролись за славу, почёт и всеобщее признание. Обычные люди делали ставки и высказывали свои предположения насчёт потенциальных победителей. И вот настал момент, когда стартовало приветствие орденов. Первым вышел клан Ким, как и подобает победителю прошлогоднего соревнования. Впереди шло двое всадников на белых, словно утренний снег, лошадях и держали синие знамёна с изображением сложной снежинки, затем глава клана Ким Намджун и его правая рука, обворожительный и первый в списке рейтинга самых красивых заклинателей Ким Сокджин. Вторым выступал клан Чхве, небольшой, но завоевавший уважение среди главных орденов. В веренице из адептов особенно выделялся заклинатель в чёрных одеждах. Его прямая осанка вкупе с приветливым выражением лица заставил зрительниц мечтательно вздыхать и сбрасывать с трибун цветы. Чимин раньше его не встречал. Да и вообще до этого стрельбище он не посещал даже в качестве наблюдающего. Кроме того, он знать не знал, кто отличился в прошлый раз. Он крепче сжал поводья и переглянулся с братьями. На лицах у Чихо и Чихёна застыло презрение к другим участникам. Они высокомерно подняли подбородки, когда настала их очередь. Клан Пак был третьим. Чимин чувствовал себя крайне неуютно, когда сотни глаз обратили внимание на их орден. Он следовал прямо за отцом, а по обеим сторонам расположились Чихо и Чихён, но все равно потерянно уткнулся взглядом вниз. Овации были несколько поутихшими, но девушки из уважения, а может быть, из страха, продолжали улыбаться и отправлять в воздух цветы, а мужчины громко аплодировали. Один из цветков, красивая астра багрового цвета, случайно приземлился ему в руки. Чимин мягко улыбнулся и заметил, как удивлённо взглянули на него несколько зрителей и начали перешептываться. А затем Чихо с недовольством смахнул астру с младшего брата, его конь тут же наступил копытом на растение. — Нам не нужны подачки этих недотеп с трибун, — заявил он заносчиво. — Мне казалось, что они поддерживают нас, — растерянно произнёс Чимин, но после оскала хёна тут же замок, склонив голову. Они шествовали под оглушительный звон гонга. Глава клана Мин, уже занявший почётное место на вершине отдельной специальной трибуны, предназначенной для важных господ, неодобрительно высказался: — Вы только посмотрите, как идут. Сквозит высокомерием за версту. — Не злитесь, глава клана Мин, — отозвался с улыбкой Намджун. Глава клана Пак очень горд тем, что в стрельбище будут участвовать все три сына. — Что? Его младшему сыну исполнилось восемнадцать? — Да, я узнал об этом тоже не так давно. И неудивительно, ведь Глава клана не устраивал пышного празднества. — Поразительно вдвойне. Потому что в моей памяти очень хорошо сохранилось празднование первых двух, — хмыкнул мужчина, делая свои выводы. — Как бы то ни было, эти скользкие типы ничему не научились. Я уважаю Главу клана Пак, но не одобряю поведение его отпрысков. В прошлый раз Пак Чихён навредил одному из моих адептов и не принёс никаких извинений. Так ещё и старший за него вступился, посмев насмехаться над нашей системой образования. — Господин Мин, прошу Вас, не горячитесь, — присоединился к разговору Сокджин. — Мы должны поддерживать как можно более дружественные отношения с другими орденами. Возможно, в будущем мы станем друг другу родственниками. — Лишь бы не с Паками. Когда церемония закончилась и произнесли торжественную речь, Чимин наконец-то смог выдохнуть. Завтра начнутся соревнования, и у него есть время расспросить о деталях и, по возможности, найти себе тихое местечко. — Хён, — он тихо позвал Чихёна, который затеял разговор с какой-то девчонкой. Тот обернулся и показушно вздохнул: — Чего тебе? — Можешь мне объяснить, что и как будет проходить? — Блин, почему Чихо не спросишь? Я немного занят. — Я не нашёл его. — Грр, ладно. Принцесса, — заклинатель снова обратился к девушке. — Как насчёт поболеть завтра за меня? — Конечно, господин. Я приготовила специально мешочки с целебными травами на случай непредвиденных ситуаций. Можете это считать талисманом, — девушка улыбнулась, протягивая персикового цвета мешочек, и достала из рукава ещё один. — Младший господин Пак. У меня и для Вас есть. Вот возьмите. Удивившись чужой щедрости, Чимин принимает подарок, застенчиво благодаря поклоном. Чихён рассмеялся: — Уж этому точно понадобится. Ни один шаг не обходится без травм, — он взял Чимина под локоть. — Ещё увидимся, красавица. Чимин сощурил глаза, когда расстояние между ними и девчонкой увеличилось. — С какой по счету бедняжкой ты так заигрываешь за сегодня? — Не твоё дело, Молодая госпожа. С тобой бы кто-нибудь флиртовал, так и останешься девой. — Я не Молодая госпожа. — Всё обижаешься на правду? Тебя ведь и матушка так называла. Давай примем тот факт, что твоему появлению она была не слишком рада. Чимин поджал губы. Сколько ему не указывали на это как на данность, а все равно обжигало горло. В этой семье он точно никогда не услышит что-то приятное. — Ладно. Начнём с того, что стрельбище начинается со звоном гонга. В этом году территорией с духами является лесисто-горная местность. Передвижение разрешено как пешим ходом, так и на мечах. Во время охоты средством получения добычи является только лук и тридцать стрел, талисманы и прочее используются только в ситуации, когда необходимо позвать на помощь или обратиться в бегство. За каждым зарегистрированным участником ведётся наблюдение, засчитывается количество попаданий и какого уровня добыча. Чем сильнее дух, тем больше очков. За нарушение правил незамедлительно удалят. Понятно? Чимин кивнул. Фактически это то же, что и обычная охота. Загвоздка лишь в том, что вместо дикого зверя дух с разным показателем злобы. Чем безжалостнее и агрессивнее тварь, тем лучше. Однако заклинателю не очень хочется встречаться с подобным существом. Он решил пока практиковать свое мастерство на более безобидных созданиях, и с каждым годом набирать темп. — Хён, что решил все-таки отец насчёт стратегии? — Будем группами из двух-трех человек. Все же это лучше, чем ходить как эти Кимы толпой. — Но это не помешало им победить. — Плевать, в этот раз я захвачу столько добычи, что никому не достанется, — с уверенным тоном Чихён сжал ладони в кулаки и ткнул пальцем в плечо младшему. — Твоя задача не опозорить нас. Не смей возвращаться после стрельбища без поживы. От тебя не ждут блестящего результата и попадания в десятку отличившихся. Поэтому даже не пытайся кого-то удивить. Толчок был довольно ощутимым, Чимин пошатнулся и молча проводил взглядом удаляющуюся спину старшего. Юноша нашёл недалеко тренировочное поле и очень удивился, когда не обнаружил на нем ни одного адепта, даже из других орденов. «Неужели все настолько уверены в своих силах?» Однако, Паку это играло на руку. У него была возможность ещё немного потренироваться, к тому же, все необходимое было при нём. В качестве мишени было обернутая тканью и туго закрепленная веревками солома, чем-то напоминающая силуэт человека. Две красные точки расположились на груди и передней части головы. Чимин решил начать именно с неё. Мертвую тишину нарушает только его дыхание. Стрела попала аккурат туда, где должен располагаться лоб. Обычно лучники целятся в туловище, но куда смертельнее попасть в голову. Чимин улыбнулся. — Хороший выстрел! — произнёс кто-то за спиной. Испугавшись, Чимин вследствие своего характера и привычки находиться в одиночестве, вскрикнул, уронив лук, и упал. Незнакомец рассмеялся, протягивая руку. Поднявшись и оттряхнув песок с формы Чимин смог как следует разглядеть в неизвестном того самого заклинателя в черных одеждах. — Извини, если напугал. Я проходил мимо, как заметил, что кто-то был на тренировочном поле. Мне стало любопытно, — в его чёрных глазах промелькнули искры вины, но затем они сменились на интерес. — Ты из клана Пак? — Да. Меня зовут Пак Чимин. — Чимин? Тот, который младший сын Главы ордена Пак? — удивлённо произнёс заклинатель. — Я немного слышал о тебе. В моем представлении ты был более… Как сказать? — Заносчивее? — улыбнулся Чимин. — И выше, — добавил с ухмылкой тот. Только ухмылка эта отличалась от дразнящих усмешек Чихо и Чихёна. Она не несла в себе цели задеть за живое. А что-то иное, чего Чимин встречал редко. — Я Чон Чонгук, адепт ордена Чхве, — заклинатель поклонился. Чимин очень удивился, когда услышал его фамилию: — Вы приглашённый заклинатель? — Ну, что-то типа того, — уклончиво, но всё также миролюбиво улыбаясь, согласился Чонгук. В отличие от Чимина, его облик был менее строгим. Волосы не были сильно затянуты в хвост и спокойно ложились на плечи. В них даже можно было заметить неаккуратно приделанные шпильки, которые казались бесполезным инструментом. Но Чону, похоже, это не мешало. Он мог спокойно завернуть длинную часть ханбока за пояс, не страшась осуждения. Всё в нем выглядело необычно. — Знаешь, меня кое-что привлекло в твоей позе. Можешь повторить стойку? Времени на растерянность у Пака не было. Чимин натянул тетиву, предварительно направив острие стрелы на манекена. Чонгук издал удовлетворительный звук «мгм» и немного опустил руку заклинателя вниз. — Чуть-чуть ровнее. Да, вот так, чтобы была прямая линия. А теперь отпускай. От близости Чимину вскружило голову так, что кровь прилила к щекам. Даже несмотря на отношения между людьми, орден Пак взял за традицию не находиться на расстоянии ближе длины предплечья к другому человеку, если, конечно, не играет родственная связь. А сейчас Чимина и Чонгука почти ничего не разделяет. Тетива выскользнула из ослабевших пальцев и отправила в полет стрелу. Но результат почувствовали оба заклинателя. Чонгук расплылся в улыбке, а Чимин пораженно смотрел на насквозь пробитую грудную клетку манекена. — Попробуешь сам? Пак рьяно завертел головой. В голову ударились не самые приятные воспоминания. Чимин окунулся в них и от страха начал повторяться. — Я не могу, не могу, не могу. У меня не получится попасть. Чонгук впал в замешательство от его внезапной реакции. У Чимина горели уши то ли от смущения, то ли от волнения, то ли от стыда. — Почему ты так считаешь? — Не могу…при людях. Они…отвлекают, смеются, тычут пальцем… Извините, мне нужно бежать! — бледный, как траурные одежды, заклинатель поклонился и быстро рванул прочь. И юноше из ордена Чхве лишь оставалось смотреть, как белые одежды с ярко-красными языками пламени на рукавах и предплечьях скрываются за хоромы. Чимин не знает сколько пробежал, но судя по всему он вышел за территорию покоев в очередной пустырь. Только когда не увидев никого поблизости, юноша выдохнул и голоса в голове исчезли. То были голоса его родного отца, бранящегося и закрывающего лицо ладонью, заливистый хохот Чихо и Чихёна, перешептывания со смешками, исходящие от адептов и осуждающее бурчание учителя Син. Спустя пять лет после инцидента Чимину не удалось попасть в цель, даже осознавая, что кто-то стоит и смотрит. Слишком давяще воздействовало на него чье-то присутствие. «Вот дурак! Убежал ни с того ни с сего, да ещё и не попрощавшись. Теперь этот заклинатель точно будет считать меня странным!» Сетуя на себя, Пак запихал внутрь рукава выпавший талисман и долго простоял, впившись взглядом в сырую землю. Завтра начало соревнований, охота на злобных духов. И у юноши есть только одна цель — не опозориться. «В конце концов братья обязательно получат славу и попадут в пятёрку отличившихся. Отец снова возгордится, а мама повелит устроить празднование. Им не будет дело до меня, так что не придётся слушать нотации. Наставница тоже вряд ли обо мне подумает, так что все хорошо». Освежившись, Чимин направился в покои своего клана, внутренне надеясь на то, что преспокойно ляжет спать.

***

Из мира грёз юношу буквально выкинули, вылив на спящее лицо сосуд ледяной воды. Чихо порадовался устроенной шалости и велел торопиться к завтраку. Он был необычайно возбужден и рад сегодняшнему дню, впрочем, как и многие другие. Еле собрав себя, Чимин с сонным видом направился в небольшой храм, где вот-вот начнётся завтрак со всеми Главами орденов и их адептами. Усевшись на подушку с правой стороны от матери, заклинатель оглянулся на заклинателей из клана Ким, которые в отличие от других сидели смирно и одинаково, терпеливо ожидая начала. Не увидев среди них юношу в чёрных одеждах, Чимин невольно почувствовал себя причастным к его отсутствию, хотя на деле он не имел никакого отношения к этому. Блюда на столиках выглядели очень аппетитно. Представителям клана Пак был непривычно смаковать рыбу и других морских обитателей, так как большую часть жизни они провели в горах, где выдавался редкий случай встретить обитаемую животными реку. Основная живность собиралась в устьях и озёрах, а это придётся спускаться на многие километры вниз, минуя город и густой лес, чтобы добраться до воды. С морем граничили всего два клана: Мин и Чхве, так что остальные кланы с большим наслаждением вкушали то, что удавалось есть не каждый день. После утренней трапезы, все направились на полигон, откуда адепты после звучания гонга должны разбежаться и начать охоту. Каждый встал тройку колонн от каждого клана по десять человек. Как наследникам Чихо, Чихён и Чимин возглавляли каждую из колонн и смиренно ждали, когда каждый Глава ордена выскажется о предстоящей охоте и пожелает удачи. Это была самая мучительная и продолжительная процессия, и солнце нещадно палило. Закрытые одежды адептов усугубляли ситуацию. Больше всего не повезло представителям в тёмных ханбоках. Они дышали громче и тяжелее остальных, обмахивались веерами, закатывали одежды. Возле Чимина стал свой адепт и держал зонт, защищая его от палящего солнца. В своей привычной манере Пак поблагодарил лёгким поклоном и улыбкой, отчего адепт несколько смутился. Среди толпы заклинатель заметил уже знакомое лицо Чонгука, постепенно перетягивающего бумажный зонт с наследника клана Чхве на себя. Первый в раздражении шикнул: — Когда же закончатся эти дифирамбы? Не прижимайся так близко, и так душно. — Убин-щи, солнце жжёт. Что я буду делать, если получу солнечный удар? — сардонически произнёс Чонгук, делая весёлый взгляд. — Ах ты наглец! — шёпотом закричал Чхве и попытался пихнуть его локтем, но в этот момент как раз прозвучал гонг. Чимин вздрогнул, так как отвлёкся на препинания этих двоих, и вытащил из-за спины лук. Все ринулись в лес. Двое адептов из его клана остались с ним по поручению отца и теперь смиренно ждали следующих действий. Чимин встал на меч и взметнул в воздух, решив для начала осмотреть неизведанные окрестности. — Молодой господин, деревья закрывают обзор. Мы ничего не увидим, — произнёс адепт. — Может, нам лететь ниже, а то и вовсе спуститься на землю? Чимин был вынужден согласиться, однако теперь он знает протяжённость территории. — Вы ведь уже участвовали в стрельбище? — спросил он последователей, и те согласно кивнули. — Местность каждый год меняется, — произнёс один. — Нам повезло, что она горная в этот раз. — И вправду, как будто под наш клан выбирали, — вторил ему второй. — Леса города Кэсон идеально подходят для охоты. Если удастся напороться на лютого мертвеца, он будет большой наживой. Мурашки пробежались по телу Чимина. Ещё в далёком детстве ему пришлось столкнуться с таким существом. Играя со змеем, мальчик убежал далеко за территорию ордена, а когда заметил, то не смог самостоятельно вернуться. В ту пору он наткнулся на лютого мертвеца, бесцельно бродящего по округе. По сути это злой дух, вселившийся в тело умершего, которого не похоронили или над которым не провели обряд очищения. После вторжения телу возвращается зрение вкупе с бесконечным голодом и злобой. Чимин чудом не попался ему на глаза, притаившись в кустах, и просидел там больше двух часов. Но как назло существо слонялось туда-сюда, кажется, не собираясь покидать свое пристанище. Мальчика сковал ужас, он почти все время находился в одном и том же положении и не был уверен, что продержится ещё. По слухам, тварь двигается быстро, и если взрослому тяжело оторваться от неё, то и ребёнку подавно. Не найдя иного выхода кроме как отвлечь лютого мертвеца, мальчик свернул змея, подвязал к небольшому камню и бросил его как можно дальше от себя. Тварь тут же увидела что-то промелькнувшее между деревьев и бросилась туда, обнажая когти и зубы. Чимин побежал в противоположную от существа сторону настолько быстро, насколько позволяло тело. В тот день все посчитали это событие настоящим чудом. Находились и не поверившие в слезный рассказ ребёнка, однако их мнение постепенно менялось. Мальчик рассказывал вещи о существе, которые в его возрасте не дано знать. — Где ты увидишь здесь лютого? Обычного ходячего не встретишь почти. Лес принадлежит столице. От таких опасных тварей в первую очередь избавляются, чтобы те город не терроризировали. Куда уж там навки и оборотни. — Но ведь кому-то везёт, кто-то натыкается, — растерянно парировал адепт, наконец ощутив ногами твёрдую землю. — И вообще, что это за охота без рисков? Громко переговариваясь между собой, они направлялись за Чимином, который просто шёл впереди, куда захочется, оглядывая деревья и птиц. Последние прекращали трель из-за шумных гостей и с интересом смотрели на них. — Рисковать, конечно, неплохо. Но ты хотя бы раз сражался с лютым? Эта тварь ужасно быстрая и кровожадная, если заметит, не отстанет, пока не сожрёт! — А что, боишься? Ха! В прошлом году же удавалось одолеть без жертв, значит, не так уж сложно. — Так его одолели разве что оравой. В одиночку ты явно не справишься! — А ты думаешь, что сможешь?! — Эй, я такого не говорил! — Чего расшумелись, придурки?! Всю добычу распугаете! — вмешался в перепалку грозный голос. Адепты замолкли и с презрением посмотрели на человека. То был Мин Юнги, наследник клана Мин, хладнокровный и любящий тишину заклинатель. Отличала его от многих внешность альбиноса, что вызывала как восхищение среди представительниц женского пола, так и страх. Исключительность могла быть выявлена вследствие какого-нибудь проклятия, а потому кто-то с осторожностью относился к подобным, не похожим на других индивидов. — Молодой господин Пак, Вам следует применить заклятие молчания на этих двоих. Их слышно за версту, — нудно произнёс он. — Мои глубочайшие извинения, господин Мин, — ответил Чимин с почтением. Заклинатель хмыкнул и исчез, а два адепта недовольно прошипели под нос: — И чего он извиняется? Мин Юнги наш соперник. Будет лучше, если он не найдёт добычу. Услышав, но никак не отреагировав на их слова, юноша только вздохнул. Что не сделай, а все равно найдут к чему придраться. Побродив ещё какое-то время, Чимин почувствовал небольшой всплеск тёмной энергии недалеко от них. Это была навка, крутящаяся вокруг маленького водоёма. Несмотря на красоту и мирный вид, существо все же относилось к разряду опасных для обычных людей злых духов. Для Чимина это был прекрасный шанс. Тварь почти не двигалась, с увлечением рассматривая отражение в воде, и не заметила, как трое заклинателей оказались рядом. Чимин натянул тетиву, концентрируясь только на себе. Он представил, что вокруг нет никого, кто бы мог ему помешать. Даже адепты его клана замерли, словно статуи, не желая мешать. Их цель была прежде всего следовать за наследником и убирать с пути преграды. Чимин выстрелил. Рассекая воздух, стрела вонзилась в существо, которое, издав предсмертный хрип, растворилось. — Господин, поздравляем с первой добычей! — Прекрасный выстрел! Чимин смутился. Ещё несколько дней назад эти адепты в числе других смеялись над его неудачами. А сейчас льстят, как могут. Пак уверен, никакой искренней радости за него они не испытывают, просто считают своим долгом сказать что-то ободряющее. Только удивление было неподдельным на их лицах. Спустя час они подстрелили ещё тройку навок, правда Чимин все же промазал пару раз из-за их быстрого передвижения. Но результат его удовлетворил. Стрелять по движущимся мишеням не оказалось достаточно сложным. Главное — вера в себя. Его спутники снова начали спорить о чем-то, и Чимин просто ушёл от них, не став дожидаться, когда двое перестанут ругаться из-за мелочей. В его душе воцарилось спокойствие. Соревнование совсем не такое, каким представляли ему братья. Возможно, они нарочно пугали его, чтобы посмотреть, как лицо скривится в испуге и побледнеет. Заклинателя окружала не природа, наделенная только злобой. Был здесь в основном мир и покой. Чимина очень заинтересовал маленький белый зайчишка, чьи красные глаза с интересом и без капли страха смотрели на заклинателя. Улыбаясь, Пак присел возле него на каменный выступ и подставил лицо солнечным лучам. — Жарко, а ты в тёплой шкурке скачешь. — Так зверёк в тени прячется, — с улыбкой подошёл Чонгук. Чимин снова удивился тому, что не почувствовал ни звук его шагов, ни всплески духовной силы. Скорее всего тот хорошо маскирует её. — П-приветствую, Господин Чон. — О, давай без фамилярности. Просто Чонгук и просто Чимин, — отмахнулся заклинатель, присаживаясь рядом так, чтобы промасленный бумажный зонт накрыл и Пака. — Погода заставляет нежить прятаться от солнца. Надо искать в самых тёмных закоулках. — А Вы… Ты давно участвуешь в стрельбище? — решил заполнить паузу Чимин. — Третий год. На самом деле должен был участвовать сегодня в первый раз, но Глава клана Чхве из-за моих успехов позволил быть на стрельбище, — юноша ловко подхватил зайца и посадил его к себе на колени, начиная гладить. — Давай охотиться вместе, раз ты тоже бродишь в одиночестве. Чимин согласился. Рядом с этим заклинателем он чувствует себя гораздо комфортнее, чем в кругу семьи и соратников. — Навки часто прячутся в глубинах озёр, но если заметят лодку, потянут её вниз не мешкая. Мы можем выманить их вместе. — Но мы вроде как соперники. — В принципе да, но я же не собираюсь забрать себе всю добычу, а честно разделю её с тобой. Чимин подумал, что если не поможет, то как и Чонгук останется в минусе. К тому же, Чон не был похож на того, кто не сдерживает слово. И его улыбка… Сердце Чимина затрепетало. — Я верю тебе, — вместо нейтрально «хорошо» вымолвил заклинатель в бело-красных одеждах. Они встали на мечи и быстро добрались до небольшого водоёма с водопадом. Прислушиваться из-за шума было невозможно, но Чонгук быстро соорудил из лежащих брёвен плот, вскочил на него, проверил прочность и протянул Чимину руку. — Взбирайся, он выдержит, — и как будто в доказательство стукнул пару раз по доскам длинной бамбуковой палкой с привязаными к ней ветками листьев. Она послужит своеобразным веслом. — Идея такова: плывем до середины озера, ты взлетаешь на меч и начинаешь отстреливать тварей, которые будут близко подплывать к плоту. Я возьму на себя тех, что дальше. — Госп… Чонгук, я не смогу. Что если я не попаду? — волнение тут же дало о себе знать. Заклинатель только улыбнулся. — Ты прекрасно стреляешь, Чимин. Если бы это было не так, стал бы я ввязывать тебя в авантюру? Кроме того, мне некогда будет смотреть на тебя, так что можешь спокойно настроиться. «Как он может верить в почти незнакомого ему человека? И ведь не сомневается, что могу воткнуть стрелу в его спину». Однако, несмотря на сомнения, Чонгук вызывал странные ощущения. Словно он тот, кто прожил с Чимином большую часть жизни. Как и было обговорено, они направили плот подальше от берега, где Чимин взмыл в небо на своём мече и встал в стойку. Чонгук всматривался в воду, насвистывая мотив, вертел палкой и даже не думал достать оружие, чтобы обороняться. Нужно приманить тварь, убедить её в своей беспомощности. В воде промелькнула тень. Чимин направил на неё наконечник, ожидая, когда существо покажется на поверхности. Волнение сошло на нет. Ведь Чонгук и вправду не смотрел на него, позволяя тварям беспрепятственно подплыть к нему. Адепт клана Пак стрелял быстро и не мешкаясь и попадал настолько чётко, что навка не успевала заметить прихода смерти. План работал. Чонгук, соревнуясь сам с собой, даже смог одной стрелой сразить двух. Чимин занёс руку и только тогда пришёл в себя, когда не нащупал в колчане снаряды. Тогда он в растерянности окликнул заклинателя на плоту. Чон выпустил оставшиеся две стрелы, поражая ими тварей, и взмыл в воздух. — Отличная работа! — радостно воскликнул он. — Их было так много, но мы справились. Я насчитал двадцать три попадания из тех двадцати семи стрел, что у меня были. А у тебя сколько? — Я не считал, — признался Чимин. — Честно, я даже не помню, как стрелял. — О, да ты увлёкся, значит. Развил в себе рефлекс к стрельбе до автоматического. Ты здорово помог мне сегодня, Чимин. Благодарю. Чимин покраснел и ответно поклонился. — Что делать дальше? — По правилам, по окончании запаса стрел нам необходимо вернуться к старту и дожидаться остальных. Можно делать, что хочешь. Звучание гонга оповестит об окончании. Потом скажут результаты. Вернулись на базу они тоже вместе, и что самое примечательное, прошло всего три часа с начала соревнований, так что встретить их в такое время не ожидал никто. Чонгук потянулся и не спешно направился в сторону небольшой лавки, где продавали алкоголь. Чимин же вернулся к отцу и матери. Глава клана хмыкнул, увидев сына, а мама мягко улыбнулась, спрашивая, как все прошло. Пак не знал, что ответить, ведь он не мог с уверенностью сказать о своих успехах или неудачах, почти все стрельбище проведя в трансе. Упрёками и вопросами его не томили, возможно потому что хороших ожиданий не было. И как бы Госпожа Пак не улыбалась, она не могла скрыть своего разочарования. Чимин не нашёл себе иного занятия, кроме как провести с Чонгуком время. Он боялся, что когда придёт, в лавке заклинателя не окажется, но, к своему счастью, Чон не собирался уходить, болтая с трактирщиком на разные темы. — Господин Чон, позволите присоединиться? — Чимин вспомнил про просьбу и прикусил язык. — Конечно, Господин Пак. Самое то, чтобы узнать друг друга получше. Хозяин, принесите ещё вина, — Чонгук развалился на подушках, но ещё не был захмелевшим, освободил место для гостя. — Спасибо. Так, на чем мы остановились? А! Позвольте представить моего друга, третьего Господина Пака. Мы охотились вместе. — Моё почтение, Господин Пак, — трактирщик поклонился. — Приятно видеть таких влиятельных заклинателей в этом скромном месте. Не стесняйтесь просить о чем-то. — Спасибо, — Чимин отвесил поклон, чем не мало удивил хозяина лавки; тому вряд ли доводилось когда-нибудь испытывать такое. — Много ли посетителей у Вас? — В обычное непраздничное время немного. Люди часто приходят к нам, чтобы ненадолго забыть о сожалениях и поделиться сведениями. — И пусть приходят, — сказал Чонгук. — Вино у вас вкусное, хозяин. Там, откуда я родом, алкоголь отдаёт ужасной горечью и никакого разнообразия. А здесь и рисовое, и лимонное, и яблочное. Кстати, Чимин, тебе обязательно нужно попробовать. Чимин взял пиалу в руки и спокойно отпил из неё, усмехнувшись. — И вправду очень вкусное. Трактирщик засиял от похвалы, затем подозвал официанта к себе, взял с подноса блюдце с орехами и поставил его на стол. — За счёт заведения, господа! Пожалуйста, не стесняйтесь. Господин Пак, а правда, что Ваш орден находится на вершине горы Халласан? — Нет, хозяин. Чуть ниже, на самой верхушке надзирательный пункт, который давно уже не используется. — Я был на трибунах вчера. Церемония была как всегда великолепна, — продолжил трактирщик, ловко перескакивая с одной темы на другую. — Господин Чон снова завоевал внимание всех женщин. — Что я могу с этим поделать? Смею думать, внимание не только прекрасных дев, — довольствуясь тем, что хозяин подметил его привлекательность, Чонгук краем глаза взглянул на поперхнувшегося Чимина. Заклинатель намеревался проверить, на сколько хватит юношу с гор, а потому растягивал разговоры, подливал в пиалу ещё алкоголя, решив сидеть в лавке и веселиться, пока не начнёт смеркаться.

***

— Господин Пак, благодарю за Вашу щедрость, но, может, Вам помочь? Я могу отправить официанта, чтобы сопроводить Господина Чона, — захмелевший краснолицый трактирщик открыл дверь Чимину, на плече которого беззаботно пристроился такой же опьяневший Чонгук. Чимин, придерживая его за талию, вежливо отказался, оставив на столике кусочек золота в качестве оплаты. Он посчитал не рыться в чужих карманах и заплатил за алкоголь сам, почти не чувствуя дурмана в голове. Хозяин лавки облокотился о карниз, провожая взгляд удаляющихся гостей и еле разборчиво бубня: — Кто же знал, что неприметный и стеснительный заклинатель клана Пак умеет пить лучше закоренелого гуляки. Во время пути Чонгук над чем-то посмеивался, наседая на своего спутника, вытряхивал из карманов всякие побрякушки, рассказывал историю каждой. Чимин рассеянно улыбался, не вслушиваясь. Двигались они медленно, а повисшее на нем тело становилось все тяжелее и неподъёмнее. — А вот эту заколку я дарю тебе. Купил её однажды на рынке, на, — Чон тыкает вещью в Чимина и, осознав, что у того заняты руки, ловко зацепляет ею его волосы. — А тебе идет больше, чем какой-либо девице. — Господин Чон, пожалуйста, приложите ещё немного силы. Мы почти на месте, — пыхтел заклинатель. — Прошу Вас, не засыпайте. К тому времени, когда они оказались в спальном районе, Чонгук заснул. И как бы Чимин не тормошил его за плечи, чтобы узнать местоположение покоев клана Чхве, тот только сильнее стиснул его руку. На улице никого не было. Все спали, даже фонари не горели. По памяти Пак еле добрался до собственного ложа, куда и сбросил заклинателя. Футон был достаточно широк, чтобы спать вдвоем, однако Чимин бы точно не перенёс запах перегара рядом. Вздохнув тяжко, юноша не решился раздевать мужчину, а ослабил пояс и снял ботинки, после прикрыл одеялом. Подушку забрал себе и примостился в углу. Однако сон не приходил. Пак слышал каждый собственный и Чонгука вдох и искренне завидовал ему. «Спит и ни о чем не заботится. А как мне завтра семье в глаза смотреть, когда они увидят тебя? Может со звоном гонга проснёшься раньше всех и убежишь?» Чимин не заметил, как в течение долгого времени смотрел на чужое лицо и запоминал каждую его отличительную особенность. Родинка под губой, маленький, размером с ноготь шрам на левой скуле. Необычайно красив и мужественен. За такого не стыдно выдать замуж прекрасную и утонченную дочку какого-нибудь вышепоставленного чиновника. Чимин шлепнул себя по лбу, когда обнаружил себя близко наклонившимся к его лицу, и поспешил вернуться к своему нагретому местечку. Если увидят, будь что будет. Уж он как-нибудь отмажется.

***

На второй день соревнований Чимин впервые встретился с Чонгуком перед построением. Тот был бодр и свеж, шутил перед своими адептами, а потом завидев Пака, отвёл его в сторону. — Прости, что мне пришлось сбежать, не предупредив, — Чон виновато взъерошил волосы. — Я не очень хорошо помню вчерашние события, но знаю, что ты оказал мне большую помощь, — он обратил внимание на заколку в волосах Чимина и постепенно начал осознавать, что делал после пьянки. — В следующий раз угощать буду я. Злишься? — Нет, — улыбнулся Чимин. — Я беспокоился, что матушка или кто-то из хенов увидят тебя. Но раз на меня не накричали, стало быть, ты успел уйти прежде, чем тебя бы заметили. — Да уж, мне повезло, — съедающий Чонгука стыд мгновенно исчез, ведь его товарищ обернул ситуацию так, что можно было только посмеяться. Однако непринужденная атмосфера была разрушена появлением Чихо. Заклинатель, похлопывая в ладони, деловито направлялся к ним, как это делает кошка, чтобы поиграться с запуганной мышкой. — Так-так, Молодая госпожа наконец нашла себе подружку, чтобы вместе поворковать? Липкий холод лизнул Чимину спину. Его улыбка угасла, а глаза стали бегать, пальцы сомкнулись на рукавах. Он прекрасно знал, что его старший брат без причины не явится перед ним. Чонгук оскалился: — Господин Пак в силу своего неважного зрения ошибся. Девы в другой стороне. — Как мило, что ты защищаешься. Но я надеялся не на твой ответ, — выразительно опалив Чимина взглядом, Чихо окликнул его. — Я слышал, что ты вчера с треском провалился на стрельбище. Вернулся с пустым колчаном спустя каких-то три часа. Умора, отец с матушкой и не ожидали другого. Интересно, когда учитель Син об это узнает, что она сделает с тобой? Подкину ей парочку идей. Чонгук заметил, как скрипит в чужой руке лук. Чимин подавлял в себе эмоции как мог. Вокруг них даже начали собираться заклинатели, чтобы увидеть и услышать, чем закончится кульминация. — «Подкину парочку идей», — передразнил его Чон. — И это говорит многоуважаемый старший сын ордена Пак своему родному младшему брату? — на этом моменте Чимин сжал его ладонь. — Разве члены семьи не превыше всего? Особенно в таком влиятельном клане, чтящем прежде всего кровные узы. — Мне нет дела до слов сына какого-то низкоуровнего слуги. Тявкать может каждая собака, но она должна знать, кто в доме настоящий хозяин, — подметил Чихо. Некоторые заклинатели, судя по всему, их обеспеченных семей, утвердительно закивали, соглашаясь со словами старшего Пака. Можно было заметить гордость в их лицах и позе. Другие, составляющие большинство, опустили головы, впившись взорами в землю. Молча проглотили громкие слова, как огромный ком застывшей каши. Но Чонгук не сдавался: — Стало быть, ты со всеми заклинателями, чьи родители прислуживали величественным господам, так обращаешься? Оглянись, таких как ты от силы наберётся два десятка на стрельбище. Думаешь, они будут молчать? Рано или поздно твоё высокомерие разобьется, когда клинки тех, кого ты некогда оскорблял, будут направлены против тебя. — Это угроза? — взорвался старший Пак. — Чон Чонгук, самонадеянности тебе не занимать. — То, что ты адепт другого клана, не значит, что тебе позволено проявлять неуважение к будущему главе ордена Пак, — подключился, протиснувшись через толпу вперёд, Чихён. — Значит к человеку моего статуса позволено? Чимину оставалось только стоять, боясь сказать что-то в ответ. Его роль свелась к обыкновенному слушателю, так как внимание братьев и самого Чонгука было направлено друг на друга. Однако Пак не отходил от заклинателя ни на шаг, чтобы послужить хоть какой-то поддержкой. Внезапно несколько заклинателей разошлись, давая кому-то пройти. Это был глава клана Чхве, за ним так же уверенно прошёл и его единственный сын по имени Чхве Убин. Высокий, красивой наружности мужчина с расслабленными чертами лица заговорил: — Что здесь происходит? Все до единого тут же поклонились ему, а затем Чихён едко процедил: — Глава клана Чхве, Вы как раз вовремя. Ваш адепт непочтительно отнёсся по отношению к моему брату, старшему сыну нашего главы. — Это правда? — Дядя, первоначальная проблема возникла вовсе не из-за меня. Старший господин Пак чувствует свое превосходство и достаточно грубо повёл себя с собственным младшим братом, — Чон развёл руками и указал на Чимина. — Младший господин Пак и я просто разговаривали. — Господин Чон принял моё обращение к брату за глумление, — парировал Чихо. — Но это ни в коем случае не является таковым. Не так ли, Чимин? — он обратился к заклинателю, и в его глазах заплясали угрожающие огоньки. Но прежде, чем Чимин смог ответить — а он собирался сгладить недоразумение — Чонгук презрительно произнёс: — Разве называть взрослого мужчину «Молодой госпожой» считается за подтверждение крепких братских уз? В толпе пошли удивлённые вздохи и шепотки. Никто не посчитал «Молодую госпожу» за невинное обращение. — Стало быть, Вас не смущает, как Вы отнеслись по отношению к наследнику Чхве вчера на построении? — активно начал переводить стрелки вклинившийся Чихён. — Не помните? Что ж, вчерашний день был до безумия жарким. Зонты и веера были необходимым атрибутом для всех вышепоставленных господ. Господин Чон наглым образом обеспечил себе тень, оставляя господина Чхве печься на солнце. Неслыханная дерзость! — Позвольте вмешаться в дискуссию, — внезапно произнёс Убин, выступая вперёд. — Господин Пак уверен, что то, что сделал Чонгук, неподобаемо. Это так, но только тогда, когда я был бы против. В данной ситуации нахождение моего адепта в тени не вызывало у меня несогласия и отрицательных эмоций. К тому же, тень была и на мне, о чем свидетельствует состояние моей кожи. У братьев задергался глаз. Они никак не ожидали, что наследник клана Чхве заступится за Чона, при этом явно отстаивая свою точку зрения, тем самым убеждая других в своём полном удовлетворении. — В любом случае, дела и отношения нашего клана не должны касаться адепта чужого ордена, тем более такого происхождения, — предпринял ещё одну попытку Чихо. — Пожалуйста, будьте аккуратнее со словами, господин Пак, — снова заговорил глава ордена Чхве, его брови слегка нахмурились, но на лице все также играла улыбка. — Пока Вы не стали главой, все мы равны. Будь то сын чиновника, слуги или обычного рабочего. Правила нашего клана говорят, что независимо от человека и его родословной, нельзя забывать об уважении. Пока выполняется это условие, другой не должен нарушать его, — затем он обратился ко всем присутствующим. — Господа, стрельбище вот-вот начнётся, постройтесь. Заклинатели начали расходиться. Чихо и Чихён резко развернулись и, шипя проклятия, направились в строй, не забыв попутно потащить Чимина за собой. Поначалу юноша испугался, подумав, что братья сейчас, как следует, на нем отыграются, но гнев их был направлен только на орден Чхве. Кто знает, скажи Чимин тогда что-то, его хёны точно не оставили бы без внимания. — Не смей приближаться к этому ублюдку, братец. Чимин инстинктивно кивнул и потуже затянул колчан. Прозвучал гонг. Пак надеялся, что не будет охотиться вместе с братьями, над головами которых нависли грозовые тучи. Но они упорно потянули его за собой, вскочив на мечи, так что Чимину пришлось лететь между ними и чувствовать напряжение с двух сторон. Это был первый за долгое время раз, когда они втроём делали что-то вместе. Чихо и Чихён срывали свою злость на призраках и навках, что попадались на пути, пинали камни и срезали мечами высокую траву. Можно было услышать, как скрежетал зубами и сжимал кулаки старший. — Я никогда этого не прощу. — Невообразимое унижение. Этому шкеду повезло, что за него заступился Глава клана. Чимин ковылял за ними и постоянно оглядываясь. Добыча если и попадалась, то её тут же пронзал стрелой кто-то из братьев, отвратительное настроение которых, будь он материальным, можно было долго лопатой разгребать. Также сегодня было прохладно. Солнце спряталось за огромными серыми облаками, предвестниками дождя и сильного ветра. Даже птицы попрятались в деревьях, а звери в своих убежищах, что было несколько нехарактерно для них. Чимин отстал. Он забеспокоился, что его родственники задумали что-то против Чонгука и решили воплотить свой план. А зная их мстительную натуру, сомнений в этом не могло быть. Чимин взлетел, но из-за деревьев и тумана пришлось лететь высоко, чтобы не напороться на ветви. Он искал глазами кого-то знакомого, чтобы совсем не заплутать. Меч под его ногами внезапно потеряло свойство летучести и Чимин грохнулся на землю, порвав рукав своего ханбока. Юноша был очень удивлён тем, что потерял контроль над оружием. Такое могло произойти только если обладатель лишится духовных сил. Вокруг ни зги не видно. «Почему туман такой густой? Ещё минуту назад была лёгкая дымка.» Чимин попытался вновь взлететь, но меч не слушался. Испугавшись, он вытащил из рукава талисман и попытался зажечь его. Листок с иероглифами тут же загорелся между его пальцами, убеждая, что заклинатель не потерял духовную силу. Недалеко послышался крик. Чимин побежал туда, откуда он доносился, параллельно восклицая: «Кто вы? Где вы? Позвольте помочь!» Однако добежать до показавшегося силуэта не было суждено. Кто-то схватил его за шиворот и утащил в кусты. Пак был готов закричать, но рука Чонгука зажала ему рот. — Тихо, — Чонгук приложил палец к собственным губам и только после отпустил заклинателя. Чимин жестами спросил, что происходит, и вместо ответа услышал звериный рык. Он не был похож на волчий или вопль лютого мертвеца. Надрывный, шипящий, словно… — Откуда взялся этот огромный ящер?! — закричал адепт из клана Мин, уворачиваясь от хлесткого удара хвоста. — Все, немедленно отступайте! Пошлите сигнал! Эта тварь — порождение тьмы! Адепты вставали на мечи, пытались взлететь, но все как один остались на земле. Тогда многие сорвались со всех ног прочь, когда огромное существо с длинной шеей отвлеклось на какого-то адепта, повторяющего попытки оказаться в воздухе. На глазах Чимина и Чонгука тварь только что сожрала человека, перемолола кости тремя рядами острых зубов, а затем змеиным языком облизнулась. У юношей, прячущихся среди зелени, помутнело в глазах. Ящер принюхивался, вертел хвостом, словно пытаясь задеть свою добычу, чтобы обнаружить её местоположение. Чонгук прошептал Паку на ухо: — У существа ужасное зрение. Мы сможем уйти, если не будем производить много шума. Инстинктивно закивав, Чимин старался не глядеть на кровь и ошметки плоти, что когда-то были человеком, на траве. Чонгук накрыл его ладонь своей, отчего Пак сжал её, боясь случайно отпустить. Как Чон может оставаться таким спокойным, когда рядом творится настоящее безумие? Ящерица была огромной. След от её когтистой лапы был похож на большую дорожную яму, золотистые глаза с узким зрачком часто мигали, прищуривались. Чонгук шёл впереди, неторопливо обходя деревья, проявляя максимальную осторожность. Здесь пахло смертью. До какого-то момента Чон, Пак и сама тварь думали, что одни, но в поле зрения появился адепт в красно-белых одеждах. Он натянул лук с горящей стрелой и выстрелил ящеру в глаз. Существо взвыло от боли, разъярилось. Громко зарычав, оно бросилось к заклинателю, пытающегося достать из-за спины стрелу, и вмиг растоптало его. Хвост, облаченный в чешуйчатую кожу, так некстати задел крадущихся юношей. От удара Чимин и Чонгук отлетели на приличное расстояние. Тупая боль в затылке отозвалась яркой вспышкой в глазах. Чимин обнаружил на ладони свою кровь. Чонгук подбежал к нему, поднимая с земли. — Черт, Чимин, надо бежать! — перевалив его руку за голову, Чонгук в пару прыжков достиг пещеры. Тварь бросилась за ними, надеясь схватить зубами. Пытаясь бежать в темп, Чимин еле осознавал происходящее. Чон почти тащил его на себе, понимая, что долго убегать они не смогут. В пещере находилось небольшое отверстие, через которое могло проити в ряд три человека. Юркнув вместе с Паком в неё, Чонгук ощутил как ряд мелких, но острых зубов вгрызся в его лодышку. Успев вытащить из ножен меч, заклинатель полоснул острием морду ящерицы, отчего та ослабила хватку. Чон сгруппировался, пролезая в щель вслед за тянущим к нему руки Паком, и упал без сил. Тварь пыталась просунуть голову в щель, угрожающе шипя и надрываясь, цеплялась за камни когтистой лапой. Но вскоре отступила. Чимин поднялся с земли и подполз к Чонгуку. Тот сидел, прислонившись к валуну, и учащенно дышал. — Ещё бы чуть-чуть, — вздохнул он. — Я даже думать не хочу, как бы умер. Под её лапами или сжатым между зубов. Пак сконцентрировал в ладонях духовную силу и приложил их к затылку. Боль понемногу спала, и зрение вернулось. — Ты как? — Чонгук провел рукой по волосам, скидывая на землю лук и колчан. — Я в порядке, — Чимин попытался улыбнуться, но тут же заметил, как стремительно становится мокрой одежда заклинателя. — Ч-чонгук! —юноша задрал штанину и увидел огромный след от зубов на коже. — Боже, ты ранен. Какая большая рана. — Ничего, — прикусив губу, прошептал Чонгук. — Всё пройдёт, — а потом он увидел на лице Чимина быстро скатывающиеся по щекам слезы. — Эй, ты чего? Чимин? Ну, не плачь. Мы обязательно выберемся. — К-как? — растерянно промолвил заклинатель. — Посмотри на свою ногу. Ты с трудом терпишь боль, идти не сможешь. Единственный выход сторожит чудовище, а у меня нет ничего, что смогло бы помочь! — Чимин-а, для начала перестань плакать, — заявил заклинатель необычайно ласково. — Мы живы, и это главное, во-вторых. Паника приведёт только к безрассудству. А теперь улыбнись. Чимин быстро утер слезы запачканным рукавом и сел на колени перед Чонгуком. Рана была глубокой, но кости не были повреждены. Чон простонал ругательство и попытался отвлечься. Чимин решил, что было бы неплохо остановить сперва кровотечение. Послышался треск разрываемой ткани. Чонгук с удивлением наблюдал, как юноша напротив отрывает наиболее чистый подол своего ханбока, а затем перевязывает рану. Белая повязка тут же пропитывается кровью. Затем Чимин начинает вытряхивать из рукавов пачку разных талисманов, мешочек с золотом и ужасно радуется, когда находит среди выброшенных на землю вещей небольшой узелок с травами. Его подарила ему одна из поклонниц Чихёна за день до стрельбища. Как в воду глядела. Пак раскрывает его и высыпает на ладонь толченые травы, выбирая среди них наиболее подходящее для открытых ран. — Чонгук, ты меня слышишь? — осторожно позвал он прикрывшего глаза заклинателя; тот едва заметно кивнул. — Пожалуйста, подожди меня немного. Мне кажется, я слышу ручей или что-то рядом. Быстренько схожу и вернусь. — Не ходи…к мон…стру. — Не пойду. Это в другой стороне. Снова получив согласие, Чимин направился на звук. Он не прогадал, когда нашёл небольшой водоём со стоячей пресной водой. Отрезав ещё кусок, он промочил его и вернулся. — Как ты? — Ты ведь не поверишь, если скажу, что стало лучше? — Чонгук изогнул бровь, найдя силы на ухмылку. — Мне холодно, но это точно не действие яда. У такой громадины либо яд убивает мгновенно, либо его вообще нет. Какая удача. Что ты делаешь? Чимин стянул с себя верхную часть ханбока и укрыл ею Чона, а затем начал стирать с его лица и область вокруг раны от крови. — Я… Я знаю, что бесполезен. Но мне хочется хоть как-то помочь тебе, — выдал он, пряча взгляд. — У меня есть немного лекарства от заражения и пресная вода. Надо натереть рану. Будет немного жечь. — Сейчас ты самый ценный человек, Чимин. Не принижай себя, — хмыкнул Чонгук. — Оставь травы, побереги их. Нельзя предугадать, что нас ждёт дальше. — Я не лекарь, но могу с уверенностью сказать, что если ничего не делать, лечить в будущем будет нечего, — упорно заявил заклинатель, делая акцент на риске потерять ногу, и Чон, сглотнув, не стал противиться. Чимин действовал аккуратно и медленно. Чонгук честно хотел попросить его поторопиться, даже закусил воротник, чтобы не взвыть от боли. Но потом стало легче. Помимо использования трав, Чимин активно делился духовной силой, направляя её в тело заклинателя, а потом уселся рядом без сил. — Чонгук, — уставшим голосом произнёс он. — Как ты думаешь, нас кто-нибудь ищет? — Я не знаю. Дядя Чхве, Убин точно заметят пропажу. Скорее всего в ближайшее время ордена будут охотиться на эту тварь, так как она опасна для всей столицы. Вопрос в том, откуда появилась? Перед соревнованиями заклинатели тщательно проверяют нечисть. То, что представляет большую угрозу, тут же уничтожают. — Глава клана Чхве и его сын… Они хорошо к тебе относятся, — подчеркнул Пак. — Как к члену семьи что ли. — Дядя Чхве забрал меня в орден, когда мне было не больше семи. До этого я жил на улице, делил еду с бродячими собаками и кошками. — А как же родители? — Не помню. Не осталось в памяти, — покачал головой. — Убин меня сначала не взлюбил, считал, что его отец отдаёт больше любви какому-то оборванцу, нежели ему. Однако мы быстро нашли общий язык, оказались ровесниками. — Круто, — печально произнёс Чимин. — Я не уверен, что кто-то из семьи по собственной воле пойдёт меня искать, так что вся надежда на твоих. — Почему ты так думаешь? — Ну, про Чихо и Чихёна ты знаешь. Отец считает меня бездарем, а мама… Она хотела дочь. Даже пыталась воспитать из меня женщину. Запрещала стричь волосы, одевала в платья и прививала все те знания, которые должна знать каждая девушка. Но потом поняла, что все её попытки — созданная ею же иллюзия. Ай! — Чимин снова почувствовал головную боль. Чонгук дёрнул плечом. — Ложись, — скомандовал он. — Сюда тварь не доберётся. Есть возможность восстановить силы. Чимин стушевался и помедлил. Так просто лечь? — Не знаю, чему в твоём клане обучают, но ты можешь доверять мне, — заклинатель усмехнулся. — Боишься, что сбегу? — Н-нет, — Чимин замотал головой так, чтобы не было больно. — Я просто… Просто я… Извини. Во всем моя вина. Брови Чонгука стремительно поднялись вверх. — В чем конкретно? — Из-за меня Чихо обозлился на тебя. Чон внезапно заливисто рассмеялся, поддался и рукой уложил голову Пака себе на плечо, задержав ладонь на его щеке. — Нашёл за что извиняться. Мне все равно, что твой брат думает обо мне, но открыто позволять ему помыкать только усилит ненависть среди обычных заклинателей. Таких, как он, по пальцам не пересчитать, но ты другой. Я видел, как ты улыбнулся девушке на трибуне и поблагодарил её за брошенный цветок, кланялся трактирщику за проведённое время и даже заплатил за меня! А вместо какого-нибудь дешёвого отеля ты притащил меня в свои хоромы, — на этих словах Чонгук прыснул. — Уложил на постель, а сам спал на полу. После такого я чувствую себя обязанным защищать тебя. Чимин вскочил, его лицо, уши и шея пылали красным, под цвет языков пламени на ханбоке. И вид был донельзя растерянный. — Прекрати, я в жизни столько похвалы не получал, — воскликнул он и, схватив кусок ткани, ринулся к воде. — Я сейчас вернусь! Чонгук перестал смеяться, только когда заболел живот. Чимин снова вытирал кровь вокруг раны. Вода была холодной, поэтому руки Чимина немного дрожали, а по телу у обоих проходились мурашки. — Если ждать помощь, мы продержимся не больше четырёх дней, — Чонгук снова терпел боль и жжение в ноге, рана пульсировала, из неё маленькими порциями вылетал тёмный дым. Все-таки это был укус порождения тьмы, негативная энергия, как яд, должна поглощать заклинателя. К счастью, травы вытягивали её из раны, не позволяли навредить. — Мы можем подождать дня два. Если помощь не придёт, придётся выбираться самим. — Возможно, существо само уйдёт? — высказал надежду Пак. — Надоест и вернётся в лес. — Да, возможно. Но кто знает, что у твари на уме. Если она до этого так искусно пряталась от заклинателей, то ее не затруднит снова залечь на дно. — Как твоя нога? — Благодаря тебе, гораздо лучше. Онемение начало спадать, — заверил Чонгук. — Жаль, что здесь нет деревьев. Мы бы могли разжечь огонь. — Тебе холодно? Я могу использовать талисманы. — Нет-нет, их и так мало. К тому же, такого хладнокровного животного, как этот ящер, привлекает тепло, — Чон бросил взгляд на дыру, через которую они прошли. — Они нам понадобятся для отвлечения. Прошло приблизительно три часа. За это время на улице смерклось, и пещера сама погрузилась в ещё большую темноту. Медитация позволила восстановить большую часть сил, но Чимин все равно чувствовал себя опустошенным. За то недолгое время, что они провели в пещере, у заклинателя кружилась голова, темнело в глазах, но юноша решил не объявлять об этом, заботясь о ранении Чона. — У тебя хвост упал, — произнёс Чонгук. — Давай повяжу. Чимин не стал спорить. Он расслабился, когда длинные пальцы зарылись в его волосы. Чонгук старался не тревожить образовавшуюся кровяную корочку и с удовольствием наблюдал, как Пак нарочно, может не совсем осознавая, подставлялся по ласку. Внезапно его веки наложились тяжестью. Чонгук притянул его к себе, налепив на спину талисман сна, и уложил их головы на аккуратно сложенную верхнюю одежду. Когда талисман догорит, Чимин проснётся. Заклинатель убрал выбившуюся прядь с его лица и улыбнулся. «Удивительно, что человек, с которым окружающие считаться не желают, окажется сильнее и собраннее всех тех выскочек из его клана. Когда другие будут спасать свою шкуру, он останется, чтобы помочь. У него была возможность сбежать». Чонгук подумал отстраниться, но заметил, что юноша во сне сжимает его одежду. Это умилило изнеможденного заклинателя, тот придвинулся ближе, заключая его в объятия. Так им обоим будет хоть немного теплее. И закрыл глаза.

***

— Глава клана Ким, — адепт в белых одеждах поклонился. — Из тринадцати пропавших участников нашли живыми пока только шестерых. Ещё троих убила Дьявольская Игуана. — Итого пропавших без вести четверо, — задумчиво произнёс Намджун, сидя посреди других глав орденов. Они созвали собрание, чтобы добыть больше информации о внезапно возникнувшем порождении тьмы. Ситуация серьёзная, оставлять опасное существо в живых нельзя. — По словам адептов, в числе пропавших двое из клана Ю, один из клана Чхве и один из Пак. — Глава ордена Пак, — обратился господин Мин к сидящему вразвалку мужчине. — Вы, кажется, мало озабочены происходящим. А ведь Ваш младший сын в беде. Вы не послали ни одного адепта на поиски. — А что толку? Мы знаем, что где-то в лесу бродит голодная Дьявольская Игуана, ища заклинателей себе на перекус. Если мы отправим адептов, то только утолим её аппетит, — произнёс Глава клана Пак. — Я не готов рисковать жизнями своих для спасения одного человека. Даже если это мой сын. — Да Вы никому помогать не желаете! Прячетесь здесь, как последние трусы, и ждёте, когда уляжется буря. — Господин Мин, — вмешался глава ордена Чхве. — Пожалуйста, не горячитесь. Разногласия нам ни к чему. Мы обязательно найдём их и уничтожим Игуану. — Вы правы. Темнота не обеспечивает преимущество. Давайте спокойно ложиться спать, а на утро продолжить поиски, — хмыкнул заклинатель в бело-красных одеяниях. — Если Вам так угодно, господин Пак, — в голосе главы Чхве проскользнули холод и сталь. Правитель Пак и его свита тут же ушли, не желая дальше участвовать в разговоре. Так мог поступить каждый, но осознавая возможные риски. — Ладно, — после недолго молчания продолжил Намджун. — На основе информации, собранной участниками, столкнувшимися с тварью, мы узнали, что они попали в зону, в которой потеряли контроль над своими мечами. Многие из них уверяют, что не потеряли свои духовные силы, но взлететь не могли. — Возможно существо пропитало туман злобой и таким образом создало своеобразную ловушку. Тёмной энергии хватило, чтобы ослабить человека, ввести его в состояние хаотичности, — высказал предположение стоящий рядом с ним Сокджин. — Только твари высокого ранга способны на что-то подобное. — Одно не ясно, как оно все это время так хорошо маскировалось. Существу не меньше шести сотен лет, — вторил глава ордена Мин. — Юнги, ты ведь столкнулся с этим монстром. Что ты ещё можешь поведать? Его сын кивнул и лениво заговорил: — Броня покрывает всё тело. Стрелы отскакивают, а мечи не рубят. Даже не уверен в том, что является слабым местом Игуаны. В помещении прошлись разочарованные вздохи. За всю историю заклинателей Дьявольская игуана явила себя миру только дважды. Первый раз был более трех веков назад. Однако записей не сохранилось. Всё, что могли знать заклинатели, так это факт её существования. — Возможно, есть смысл ждать до утра, — озвучил свою мысль клава клана Чхве. — Наши поиски ведутся практически вслепую. — Но как же Ваш приближенный? Кажется, его зовут Чон Чонгук. — Он смекалистый адепт. Я растил его с малых лет и уверен в нем. Он бы не позволил Игуане так запросто растерзать его. — Будем надеяться, что остальные исчезнувшие в добром здравии, — подытожил Намджун, разбавляя атмосферу своей невозмутимостью. — До восхода солнца не больше четырёх часов. Глава клана Пак правильно сказал, что следует отдохнуть. Глава клана Мин очень хотел с этим не согласиться. «Правильными являются только слова, но никак не поступки. Хотя чего мне сомневаться в других? Все мы прекрасно осознаем, кто среди нас крыса. Будь у меня такой отец, как нацепивший корону на свою отвратительную голову Глава ордена Пак, я бы снёс ему башку».

***

— Почему ты ничего не сделал? Мой мальчик в опасности! — госпожа Пак крепко ухватилась за подол клановой одежды мужчины; на её глазах застыли слезы. — Почему не послал несколько адептов на подмогу?! — А зачем мне это делать? — с раздражением бросил господин Пак, пытаясь вырвать из её пальцев свое идеально чистое одеяние. — Ты видела количество представителей других орденов? Сотни отправились бродить по лесу. Какой смысл отправлять ещё людей? — Но ведь никто из них не знает Чимина! — воскликнула она. — Я знаю, что отношение к нему у тебя предвзятое, но он твой сын! — А тебе-то что?! Сидишь, хихикаешь со своими подружками, не интересуешься, знать не знаешь про него. А как выдалась возможность, так обратилась в прилежную мать. Лицемерная женщина, не доводи меня. С этими словами Глава ордена Пак с силой оттолкнул женщину, отчего та ударилась, и взмахнул рукавом, словно стряхивая осевшую грязь. Затем он зыркнул на застывших в дверях Чихо и Чихёна, которые молчали в тряпочку, и удалился. Госпожа Пак упала в горькие слезы, ухватившись за ушибленное место и стискивая свое ночное платье. Было непонятно, что её так убивало: злые слова супруга или страх за младшего сына. В это время братья покинули их общие покои и оказались на улице. Как раз начался дождь. Чихён, кажется, не был слишком расстроенным ситуацией. Он в ожидании смотрел на старшего и подметил на его лице отрешенность. — Выскочка Чон наверняка переваривается сейчас в желудке ящерицы, так почему ты не рад? — спросил Чихён, изогнув бровь. — Волнуешься за Молодую госпожу? — Волнуюсь? Да из-за него все проблемы! Начиная с его рождения. — Но тем не менее, он наш брат, — подчеркнул средний господин Пак и развёл руками. — Однако это его проблемы, пусть выкарабкывается сам. — Да не парит он меня! — развернулся Чихо. — Меня бесит отношение других кланов. Какого черта главу ордена Мин волнует, что у нас происходит в семье? Глава клана Чхве, не вдаваясь в подробности, так просто выставил нас идиотами. А предводитель ордена Ким печется о какой-то жалкой кучке низкоуровневых заклинателей, которых пруд пруди. Главы менее сильных орденов беспрекословно подчиняются и кидают усмешки в нашу сторону, словно мы пустое место. — Они просто зазнались. По количеству адептов мы спокойно превышаем почти все вместе взятые. Отец так это не оставит. — А не слишком ли ты надеешься, что число решает все? — со смешком произнёс чей-то голос. Паки обернулись. К ним уверенно, скрестив руки на груди, шёл Чхве Убин, а за ним почти нога в ногу Мин Юнги. Оба сыновья из именитых орденов смотрели с презрением на заклинателей в бело-красных ханбоках. — Они никогда не поймут, что умение одержит вверх, — хмыкнул альбинос. — С вашим-то сквозящим отовсюду самомнением другого отношения не ждите. Возомнили себя верховным орденом. — А ты хочешь проверить? — прошипел Чихо, обнажая меч. — Я покажу вам, на что наш клан способен. Чихён тоже вытащил оружие. — Господа Пак, вспыльчивость отнюдь не лучшая черта, особенно для будущих правителей, — спокойно заявил Убин, надев сверкающее жёлтым кольцо. Через секунду оно превратилось в искрящийся хлыст, особое оружие клана Чхве, передающееся по наследству. В руках Юнги появился меч. Разъяренный чужими словами, Чихо бросился на Убина, тут же отскакивая от режущего удара плети. Не секрет, что подобное оружие легко рассекает плоть и оставляет сильный ожог, а ещё достаточно одного удара по мертвецу, как злой дух тут же изгоняется из тела. — Посмеешь меня ранить, и весь ваш клан канет в небытие! — Значит бежать на меня с обнаженным клинком нормально? — изогнул бровь Убин. — Я окажу тебе честь, ведь ты первый живой человек, кто получит шрам от моего Норана**. Обращая человека в слепую ярость, тем самым вынуждаешь его забыть о здравом уме, ведь конечной целью этого человека является желание навредить. Вследствие чего теряется координация и начинаются пропуски ударов. — Твою мать! — прохрипел Чихо, ухватившись за порезанное предплечье. Его рукав пошёл по швам, а по коже мгновенно начала стекать кровь. Чихён хотел помочь ему, но он не мог опустить меч и развернуться. Юнги давил на него, особо не напрягаясь. — И это хваленая техника фехтования ордена Пак? — спросил он разочарованно. — Убожество, махать мечом умеет каждый. — Немедленно прекратить беспорядки! — воскликнула наставница Син, и соперники отскочили друг от друга, растерянно вглядываясь в женщину. — Учитель Син? — шокированно произнёс Чихён. — Что Вы тут делаете? Разве Вы не остались в резиденции на горе? — До меня дошли слухи о бесчинствах Дьявольской Игуаны, — ответила женщина. — Господин Пак попросил меня приехать. А теперь я хочу задать вам вопрос. Что вы устроили здесь? — он окинула жёстким взором Юнги и Убина, тут же признав в них сыновей могущественных кланов. — За что так яростно сражаются четыре наследника, пуская друг другу кровь? Господин Чихо, немедленно перевяжите ранение, если не хотите заражения. Господин Чихён, объясните ситуацию. — А что объяснять? Это настоящее покушение! — Вздор, — хмыкнул Убин. — Вы первыми заявили о своих дурных намерениях и обнажили оружие. Не думаете ли вы, что слова, произнесённые вами, на улице не всколыхнут беспокойства среди обычных жителей? Нам расценивать это как объявление войны клана Пак остальной части союза? — Чхве давил так, чтобы паковские языки не успели сказать что-то в обратку. Наставница Син вдруг сделалась мягкой: — Возможно, мы сможем разгладить недоразумение? Господа Пак просто очень беспокоятся за младшего брата и говорят первое, что придёт на ум. — Ох, если бы они волновались, — театрально вздохнул Юнги, убирая меч в ножны. — Сочувствую Пак Чимину иметь такую родню. После этого наследники Чхве и Мин удалились. Пускай посторонний человек прервал их схватку, вкус победы все равно ощущался, как вишенка на торте. Оба понимали, что, возможно, эта учитель Син только что своими действиями помогла избежать уничтожения мирных отношений.

***

За ночь Чонгук просыпался несколько раз. Его нога сильно ныла и, кажется, снова онемела. Чонгук приподнялся на локтях, чтобы чуть ослабить повязку и, как заметил, что место рядом с ним пустует. Он попытался нащупать руками Чимина, но не смог. Внезапная паника охватила его. Пак не мог проснуться, пока талисман не сгорел. Прошло не так уж и много времени. Кое-как встав, Чонгук поковылял к единственному месту, куда бы мог направиться заклинатель. К воде. Чон очень надеялся найти его там, потому что не будь юноши там, означало только одно: он направился прямо в лапы застывшей у входа ящерицы. Небольшое отверстие в потолке пещеры позволяло луне пролить свет, и Чонгук был очень рад увидеть замеревшего у стены Чимина. Тот стоял, немного покачиваясь из стороны в сторону. — Чимин, — обратился заклинатель, хромая. И тут он понял, что что-то неладно. Между лопаток Чимина ещё отдавался тусклым светом бумажный талисман, всего лишь четверть которого обратилась в пепел. — Чимин, — ещё раз позвал Чонгук, и Чимин обернулся; его глаза были закрыты, а мышцы лица расслаблены, что вызвало у Чона улыбку. — Ты лунатишь, — затем он взял покачивающегося юношу за руку и повёл за собой. — Пошли спать. Когда они легли снова, Чонгук на всякий случай уложил юношу ближе к стене, чтобы если ситуация повторится, он будет оповещен. — Они не придут, — сказал Чимин задушенно, все так же не просыпаясь. — Они не придут, не придут, не придут… У Чонгука сжалось сердце. Не нужно гадать, о ком идёт речь. Этот ублюдочный клан не заслужил мальчишку, в котором праведности больше их всех вместе взятых. — Я рядом, — заклинатель аккуратно стёр с щеки Пака одинокую слезу и дал себе слово: он заберёт его к себе, даже если весь мир ополчится против него.

***

Почти все утро было посвящено медитации. Чимин был бодр и свеж и даже решился окунуться в водоём с головой, после часть одежды, оставленной на тряпки и импровизированное одеяло, постирать. Чонгук высказал предположение о возможной прорехе где-то на глубине, что позволила бы им выбраться наружу. Но сколько Чимин не нырял, как бы не обжигало ему лёгкие, он не смог найти в водоёме и намёка на спасение. Были короткие пути, но они были завалены камнями. Кроме того, здесь ни одной рыбы не плавало. И хотя маленькая надежда потухла в сердцах обоих, тратить время на грусть никто не собирался. Чимин аккуратно снял повязку с ноги, придирчиво осматривая рану, а потом улыбнулся: — Очень хорошо, Чонгук. Твоё тело быстро регенерирует. Я уверен, будь твой живот вспорот, ты бы мог спокойно запихнуть внутренности обратно и через пару-тройку дней ходил как новенький. — Мне повезло, что я обучался в клане Чхве. Совершенствование тела и духа с малых лет помогло достичь такого результата. Хотя я бы поспорил на счёт внутренностей, — заклинатель почти все время сидел у стены, только изредка двигался и то с помощью Чимина. Юноша в бело-красных одеждах, рукава которой уже не могли скрывать руки вплоть до локтей, делал все от него возможное. Травы закончились, поэтому заклинатель старался не допустить заражения, и Чонгук был по-настоящему ему благодарен. Однако время шло, а помощь не приходила. Спустя сутки Чон принял решение, что им надо выбираться самим. Чимин предложил себя в качестве разведчика. — Может, если я ненадолго выгляну через дыру, то смогу узнать местоположение существа. Возможно, нам и не придётся сражаться. — Рискованно, — произнёс Чонгук, но тем не менее согласился с Паком. — Только недалеко уходи и возьми меч. Будь осторожен. Чимин кивнул. Он достаточно быстро пролез через дыру и, не разгибая спины, начал оглядываться. Демонического создания нигде не было. Юноша продвигался осторожно. Пещера оказалась длинной. Неужели от удара хвостом его и Чонгука так далеко отбросило? Заклинатель на что-то наткнулся. Он посмотрел себе под ноги и с ужасом опознал под ступней раздробленную бедренную кость. Больше похожа на человеческую. И вонь стояла невыносимая. Путь продолжился. — Эта тварь сожрала меня и костей не оставила! — внезапно прокричал женский голос. — Я просто хочу, чтобы моё тело похоронили, — плаксиво вторил другой голос. — Я не могу уйти, пока кто-то не отомстит за меня! — Моё тело растоптано в кашу, оно не может восстать и разорвать это порождение тьмы. Я хочу отомстить! — Месть! Месть! Месть! Чимин закрыл уши, но сотни голосов не утихали. Он несомненно слышал терзания их неупокоенных душ, их мольбы, ненависть и страх. Для усмирения этих душ обычно создавались специальные подразделения заклинателей, которые могли выслушать и выполняли их последнюю волю, а иногда с силой отправляли в последний путь. Таким даром Пак не обладал, но негативные эмоции тысячи человеческих душ имели огромную силу. — Ты хочешь отомстить за нас? — скрипучий голос раздался так, будто его обладатель стоял за спиной и сейчас дышал в ухо. — Тебе нужна наша сила? — Помоги нам. Чимин почувствовал, как тёмная энергия просачивается из останков и каменных стен и обволакивает его. Она хватала его костлявыми пальцами сначала ноги, затем бока и выше. Как только рука сомкнулась на горле заклинателя и Чимин издал жалобный хрип, она внезапно рассеялась. В это же время на всю пещеру эхом раздалось злобное рычание-шипение. Стены и потолок содрогнулись, и взгляд заклинателя столкнулся с жёлтыми глазами, посередине которых расположился тонкий заостренный зрачок. Существо точно смотрело на него, не отрываясь, хотя щурилось, почти полностью закрывая веки, словно не было уверено в том, что видит. Змеиный язык высунулся из пасти. Но по какой-то причине тварь не нападала. Стало ясно: она ориентируется на звук и запах. Чимин не двигался и почти не дышал. Пока снова в голове набатом не раздались скрипучие голоса. — Убей, убей, убей! — под их общий хор Пак с лязгом выдернул меч из ножен. Но тут же спохватился и ринулся назад. Он в три длинных прыжка достиг дыры и пролез в неё. Оглушительный рев раздавался совсем близко. Чонгук подбежал к нему, поднимая на ноги. — Чимин, ты меня слышишь?! — закричал он, встряхивая юношу. Тот не сразу откликнулся на его зов и осел на землю. — Оно… Оно все ещё здесь, — промямлил он. Чонгук выдохнул облегчённо, однако он был вынужден вновь насторожиться. Потому что от Чимина почти незаметно, но исходила тёмная дымка. Под удивлённый взгляд заклинателя он распахнул чужой воротник и прошипел проклятье. Кожа на шее у Чимина покрылась чёрными линиями, похожими на трещины. Такие встречаются у ходячих или лютых мертвецов, проще говоря, одержимых злым духом тел. — Так, быстро скажи мне, что ты чувствуешь. Не знаю, боль, удушье, внезапную злобу. — Только желание выбраться отсюда поскорее, — ответил Пак растерянно, и Чон наконец отпустил его. — Слава богу, ты отделался только испугом. Что произошло? Чимин быстро, но подробно рассказал обо всех деталях, не утаивая ничего, что могло как-то пошатнуть их доверие друг к другу. Чонгук долго обдумывал всё. — Чимин, сколько у нас стрел? — Сорок четыре, а зачем тебе? — Есть идея. Монстр не даст нам спокойно уйти, пока жив. За определением стратегии ушло ещё двенадцать часов. За это время Дьявольская Игуана усмирилась и перестала ждать, когда её ужин придёт к ней сам. Первым вылез Чонгук с двумя охапками стрел. Паря на мече, он подлетел к спящей твари и натянул две связанные между собой тетивы, которые прикрепил к двум выступам. Чимин следовал вторым. Было видно, что юноша волнуется и сейчас усиленно борется с самим собой. Однако юноша чувствовал прилив сил и храбрости и страх оказаться съеденным отступал на задний план. Когда тварь проснулась и вскинула голову, раскрывая пасть, в её десны вонзаются стрелы. Густая черно-красная кровь полилась на землю. Существо заревело, но не смогло сомкнуть челюсть. Чимин быстро активировал несколько огненных талисманов и направил пламя вверх. Эдакая приманка для отвлечения внимания. Как и ожидалось, Игуана встала на задние лапы, чтобы добраться до производящего тепло огонька. Чонгук рванул настолько стремительно, насколько позволяла ему раненая нога, и взмахнул мечом. Огромный хвост с разрушительной силой был почти полностью разрублен. Именно здесь твёрдой чешуи, как и на длинной шее, было в недостатке. Затем заклинатель в чёрном ханбоке вскочил на голову существа и лишил его глаза. Рев стоял немыслимый. Стены содрогались так, что начал осыпаться камень. Руки Чимина были предварительно перевязаны кусками ткани. Пак быстро обернул вокруг глотки тетиву лука и потянул на себя. Однако тварь не собиралась так просто сдаваться. Она моталась, извивалась, и Чимин буквально летал в воздухе, уцепившись за удавку. — Строптивая сволочь! — воскликнул Чонгук; он ожидал сопротивления, но менее интенсивного. Когда существо теряет хотя бы один из органов чувств, ему требуется время, чтобы сконцентрироваться на другом. Сейчас у ящера отключилось и зрение, и обоняние, а многообразие звуков и шума не позволяло ему найти очаг опасности. Поэтому тварь рвалась, атакуя вслепую и пытаясь сбросить с себя заклинателей. Чонгук перехватил Чимина и вместе с ним натягивал тетиву руками. Толстый слой змеиной кожи почти не поддавался. Сил не хватало. Чимин вновь почувствовал, как его окутывает злобная энергия. Она материлизовалась в руки, придерживая Чона и Пака, тянула удавку вместе с ними. Чонгук пораженно смотрел на необычное явление, но не терял концентрацию. Злоба душ к убившему их существу была настолько сильной, что она выплескивалась из них потоками, несмотря на одинаковую природу. Вот потекла кровь и рыки сменились на хрипы. Тварь сдавала позиции, а затем её голова почти полностью отсеклась от остального тела. Только когда она рухнула и перестала двигаться и дышать, Чимин выпустил тетиву и рухнул на колени. Весь облитый потом и кровью, заклинатель увидел перед собой светящиеся белым очертания людей, которые стояли перед ним в почтительном поклоне. Это были и старики, и женщины, и дети, и заклинатели. Все они улыбались, им больше некому мстить и некого ненавидеть. Постепенно души растворились в воздухе. Чонгук облокотился о стену. — Чёрные метки, они исчезли, — подметил он. — Всё закончилось. — Да, — кивнул Чимин, вставая и держась за вывихнутое плечо. — Мы победили. Теперь будет чем похвастаться перед наставницей. — Да уж обзавидуются твои соклановцы, — добавил Чонгук. Пак издаёт смешок и помогает Чонгуку подняться. — Ну что, — усмехается Чон. — В пу… Не успевает он договорить, как Чимин прижимается к нему робким поцелуем, обхватывая шею здоровой рукой. Губы у обоих солёные, разбитые. Чимин не надеется на взаимность, главное что Чонгук, его спасение, сейчас стоит рядом живой, хотя и потрепанный изрядно. Вдруг рука надавливает на затылок, не позволяя прекратить начатое им сладостное мгновение. Чонгук ответил на его чувства. — Пойдём, — отстранившись, прошептал он с улыбкой. Где-то вдали запел соловей.

***

Поиски продолжались безостановочно. Живых найти уже и не надеялись. Главы кланов тоже присутствовали на полигоне: им было необходимо покончить с тварью раз и навсегда. — Не понимаю, не так давно существо издавало вопли, но мы все ещё не можем обнаружить её местоположение, — намотав двадцатый круг по всей территории, Убин присоединился к отцу. — Как сквозь землю провалилось. — Да, это проблема, — согласился глава клана Чхве, хотя его лицо и не выражало крайнего беспокойства, однако по сжимающей с силой рукоять оружия руке было понятно. — Отвратительная переменчивая погода, — воскликнул глава ордена Пак, обдуваемый со всех сторон веерами крутящихся адептов. Раздражал он на самом деле всех. Его равнодушное поведение и постоянные жалобы по-немногу наполняли чашу терпения присутствующих. Даже обычные представители других орденов одними губами пожелали ему заткнуться. Ким Намджун проявлял огромную выдержку и вовремя успокаивал главу Мин, пока тот в сердцах не сказал что-то нелестное на всю округу или не обнажил меч. — Нашли, нашли! — внезапно закричал адепт. Всё внимание переключилось на пещеру, откуда раздавались шаги. Кто-то встал в боевую стойку и натянул лук на всякий случай, другой приготовился использовать талисман. На свет появились два измотанных заклинателя, друг друга поддерживающих. — Мертвецы? — предположил Пак Чихо. Однако среди грязи и крови удалось опознать лица последних двух пропавших. Словно восставшие из могил, стеклянные взоры Чимина и Чонгука устремились на стоявших, как вкопанные заклинателей. — Чонгук! — Убин первым бросился к ним, в его глазах блестели настоящие слезы. Чонгук вымученно улыбнулся, вместе с попутчиком садясь на мокрую после дождя траву. Убин порывался обнять, но тут же себя останавливал не из-за страха испачкать ханбок, а из-за боязни нанести вред. Глава ордена Чхве присел на одно колено перед ними. — Чонгук. — Дядя, — подал голос Чон. — Я так рад видеть наконец небо. Думал, не увижу его никогда. — Я почти потерял надежду увидеть тебя живым, — тепло улыбнулся мужчина, обращая внимание на Чимина. — Молодой господин Пак, как вы себя чувствуете? Чимин не ответил, сквозь толпу пробрался разъяренный отец. — Жив, паршивец! Я потерял несколько ценных адептов во время твоих поисков, а сейчас ты отказываешься отвечать на вопрос господина Чхве?! — воскликнул он, размахивая руками. Его рукоплескание остановили правители Мин и Ким. — Угомонитесь, — произнёс Намджун. — Он без сознания. Услышав это, Чонгук встрепенулся и выпустил из ножен меч, при этом его глаза яростно впились в отца Чимина. — Только попробуйте вы или кто-то из вашего прогнившего клана прикоснуться к нему, и я выпущу вам кишки! — Но господину Паку нужно срочно оказать медицинскую помощь, — произнёс Сокджин. — Господин Чон, лучшие лекари нашего клана позаботятся о нём, если позволите. Чонгук не сразу согласился. Он рычал на любого заклинателя в одеждах с языками пламени, кто приближался к ним даже просто посмотреть. Глава ордена Пак задыхался от возмущения. Какой-то полуживой наглец направил на него меч и смеет толкать такие речи. Немыслимо. Чимина аккуратно несли двое адептов ордена Ким. Убин и Юнги помогли Чонгуку подняться на ноги, потом глава Чхве сделал удивительное: он взвалил раненого себе на спину. — Дядя, — прошептал Чонгук. — Есть человек, которого я хочу забрать в наши земли. — Это младший господин Пак, не так ли? Боюсь, его отец так просто не отпустит в другой орден. — Они все измываются над ним. Чимин столько от них настрадался. Он спас мне жизнь. — Я понимаю. Мы что-нибудь придумаем.

***

Проспав более трех суток, Чимин с горьким осознанием осмотрел собственные хоромы. Наверное, лучше был вариант не просыпаться. Обе руки и голова были перевязаны противно пахнущими бинтами, а возле футона стояли бутылёчки с разными настоями, горстка толчёных трав и завернутые в чистую ткань иглы. Чонгука рядом не было. Конечно, кто пустит чужака в клан? Губы Чимина загорелись огнём. Юноша коснулся их пальцами и начал вспоминать, что произошло после их долгого тягучего поцелуя. Кажется, они искали выход из пещеры, плутали несколько часов, пока не увидели свет в конце туннеля. А ещё снаружи были голоса, взволнованные, гневные. Они раздавались близко, но Чимин почему-то не видел их обладателей. Его изнеможденное тело само по себе двигалось, держалось ровно. А перед глазами темнота, и голоса людей растворяются в воздухе, затем руки, поднимающие в воздух. Проподнявшись, Чимин ощутил боль в боку и лёг обратно. На нем были только штаны, а почти всю верхнюю часть тела покрывали повязки. Пролежав так ещё час, в Паке проснулась острая необходимость выйти на улицу и увидеть небо. Придерживаясь за стены, Чимин отодвинул створку, и в лицо вдарил свежий осенний воздух. Танцующие на земле рыжие листья вызвали у заклинателя улыбку. Несмотря на холод и грязь, Чимин ступил голыми стопами на землю и расправил руки. Запах сырости, опавших листьев и лесного мха. Прекрасное чувство. — Г-господин, — шокированно воскликнул проходящий мимо адепт. — Вы очнулись! Эй ты, скажи скорее Главе. Господин Пак, зачем вы вышли на улицу без одежды и обуви? Давайте вернёмся в ваши покои. Адепт потянул юношу за руку, но тот не обратил на него внимание, смотрел перед собой, наслаждаясь погодой. — Господин Пак! — возмущённо произнёс адепт, не на шутку пугаясь странного поведения. — Вы меня слышите вообще? Наконец глаза младшего господина Пака посмотрели в его сторону. Мужчина в клановой одежде встрепенулся и отошёл на пару шагов. Его лицо исказилось в страхе. Подбежала процессия. Госпожа Пак, которая шла, срываясь на бег, впереди всех, не сдержала слез счастья. — Мой мальчик, — прошептала она, порываясь к Чимину. Конечно, она чувствовала перемены в нем, но была безмерно рада тому, что её сын наконец пришёл в себя. — Матушка, зачем ты выбежала на мороз в лёгкой накидке? — спросил Чимин необычайно жёстким тоном, и женщина растерялась. Она заметила заживающие на лице сына царапины и стальной взгляд. — Чимин-а, я… — Так ты очнулся, — хмыкнул отец, позади которого стояли Чихо и Чихён. — Не хочу это признавать, но лекари ордена Ким хорошо тебя подлатали. Уже стоишь на ногах и дерзишь. Чимин слышал его голос как сквозь воду, однако былого страха перед главой Пак не испытывал. Словно его вырвали из груди, скомкали, как неудавшееся произведение, и сожгли. Это ли чувство свободы? Теперь можно говорить все, что захочется? Юноша развернулся на пятках и направился обратно в свою комнату под удивлённые взоры адептов и четы семьи. Проводил свое время он за чтением книг. Кроме лекарей к нему никто не приходил. Однако это нисколько не задевало заклинателя. Видеть кого-то из братьев или родителей он не желал. К счастью, те не обременяли его своими визитами, разве что госпожа Пак иногда приходила, но дальше порога не оказывалась. Её постоянно красные глаза вызывали в Чимине жалость, однако он не мог простить мать за все те годы, когда она одевала его во все женское, пыталась пристрастить к макияжу и убеждала мальчика в том, что он станет прекрасной девой. А когда не вышло, она на какое-то время вообще забыла о существовании сына, не радуясь, не печалясь. Шли дни, раны заживали. Врачи из ордена Ким больше не появлялись, на замену приходил здешний старец. И это был первый человек, с которым Чимин разговорился за долгое время. Лекарь рассказывал истории, делился воспоминаниями, иногда заикался о давно почившей семье. Пак в ответ повествовал о своём приключении. — Когда Вы говорите о молодом заклинателе, то искрите счастьем, — смеясь, подчеркнул лекарь. — Где же он сейчас? — Не знаю, — вздохнул Чимин. — Скорее всего вернулся в свой орден залечивать раны. У нас не было возможности попрощаться. Как бы я хотел, чтобы он был рядом. Старик, чьи волосы уже давно поседели, только улыбнулся. — Вы обязательно встретитесь. Я человек традиционных порядков и не понимаю устои молодёжи. Но если Ваша тоска так сильна по нему, то Вы признаете его своим спутником на пути совершенствования. Чимин внезапно покраснел и замотал головой, однако чего греха таить, если все и так понятно. «Я люблю его. Люблю так, что хочется сбежать».

***

Торжественный ужин по случаю полного выздоровления младшего наследника проходил в тишине. И еда была достаточно скудной. Чимин не жаловался. С того момента братья его не задирали, а остальные адепты держались на расстоянии. Пак достаточно быстро нашёл причину: его остерегались. Лекарь как-то случайно обмолвился, что «молодой господин очень изменился». Чимин заметил только, что стал меньше сдерживать свои чувства. Когда Чихён на одной из трапез вместе с гостями произнёс двусмысленную фразу. Многие из мужчин посмеялись, женщины постыдились. «Абсолютно ничего смешного. Вам стоит задуматься и осторожно обращаться со своими мыслями» — так он сказал. От шока Чихо выронил пиалу с алкоголем, а Чимин, заметив благодарные взгляды девиц, поклонился и покинул трапезу. В тот вечер та самая молодая госпожа Чунь, чья семья частенько гостила у них, встретила его у реки. — Спасибо, что вступились, господин Пак. — Шутка господина Чихёна была довольно жестокой. Право, не злитесь на брата. Я уверена, он не хотел. Чимин усмехнулся. — Госпожа Чунь, я знаю о Вашей помолвке с моим братом. Вы любите его, и это вызывает у меня восхищение. К сожалению, брат не настолько хороший, каким Вы его считаете. — Пожалуйста, не говорите так. Мне жаль слышать, что между Вами и Вашей семьёй глубокая бездна. — Вы решительны, но вместе с этим наивны, госпожа. — Что сделал такого господин Чихён, что вызвало у Вас такое отвращение? — Вы не посещали стрельбище, не так ли? — Нет, я осталась в городе, чтобы решить проблемы внутри нашего ордена. — Тогда Вы не могли знать, что несмотря на узы, Чихён успешно пользовался вниманием других девушек. Её перекосившееся выражение лица оказалось настоящей усладой. Чимину было жаль девушку. Та металась, не знала во что поверить. В конце она осела на траву и заплакала. — Госпожа Чунь, мне не стоило Вам гово… — Нет, Вы правильно все сделали. Столько клятвенных речей оказались пустышкой. Я не знаю. Сердце почему-то велит верить Вашим словам, — она всхлипнула. — Простите, я должна идти. Возможно, она уже давно вынашивала страх и подозревала, и повод в виде чужих слов её добил. Крупицы надежды разбились. Чимин не знает, что она будет делать. Но явно не что-то безрассудное с собой. За мягкими чертами прячется твёрдый стержень. Скажет ли госпожа Чунь об этом во всеуслышание или решит поговорить наедине — её дело.

***

Через пару недель помолвка была расторгнута.

***

Девятая по счету стрела поражает мишень аккурат в сердцевину, как и все восемь предыдущие. Прячущиеся в кустах несколько адептов тихо охают, наблюдая, как искусно наследник управляется с луком, одновременно паря в небе. Они пришли сюда, чтобы передать Чимину весть о внезапных гостях, но не смогли прервать забег. Только когда Пак опустился на землю, они вышли. — Младший господин Пак, глава клана просит Вас явиться на собрание. — Пусть проводят без меня. Отцу не придётся раздражаться. — Но господин! Это важно. К тому же, гости просят именно Вас. «Меня?» — растерялся Чимин. Кому он так потребовался? Перед глазами возник образ улыбающегося в чёрных одеждах заклинателя, и Пак, уронив лук, устремился на мече в резиденцию. — «Пожалуйста, пусть это будет он! Хотя бы разочек увидеть и поговорить с ним, пожалуйста!» Когда он ворвался в помещение, то был сначала несколько разочарован, увидев всего лишь сидящих на подушках отца, мать и братьев. Затем на глаза попался сидящий напротив Клава клана Чхве, и Чимин поспешно поклонился ему. А потом… — Ч-чон…гук. Заклинатель, что поселился в его сердце, был рядом со своим дядей, а его губы растянулись в улыбке. Чимин еле сдержался, чтобы не обнять его, не сказать, что ужасно скучал и что думал о нем, не переставая. Это был точно он, а не очередная иллюзия. — Вот перед Вами Пак Чимин, глава клана Чхве. Что Вы от него хотите? — грозно произнёс господин Пак. — Так как мой племянник очень благодарен младшему господину Паку, он высказал предложение пригласить Вашего сына в наш орден, — миролюбиво отозвался мужчина. — На обучение? — В качестве адепта. На лице отца заиграли желваки. — Невозможно. Он наследник моего ордена. — Но третий сын все равно не получит титул главы, не так ли? — произнёс Чонгук. Как же Чимин мечтал услышать его снова. — Это не отменяет того факта, что Чимин — наша родная плоть и кровь, — растерянно произнесла матушка, но тут же спрятала лицо за веером, стоило Чимину повернуть голову в её сторону. — Мы понимаем, госпожа Пак. Но раз уж он наследник, стало быть, нам стоит выслушать его мнение по этому поводу, — продолжил Чхве. — Что Вы думаете об этом, третий господин Пак? — Я… — Уважаемый глава ордена, — встрял Чихо. — В силу наших устоев не вмешиваться в отношения главной семьи другого клана, мы вынуждены отказать. Мой младший брат пережил многое на стрельбище и оказался одним из убийц Дьявольской Игуаны. Его подвиг принёс славу нашему ордену. Если Вы беспокойтесь по поводу нашего отношения к данной ситуации, то поверьте, моя неприязнь к Чимину уже давно улетучилась. Я горжусь им также, как и весь клан Чимин поджал губы и развернулся: — Тогда почему ты говоришь это сквозь зубы? Почему я ни разу не услышал ни от кого из вас похвалы? Ваша гордость просто вынужденная, но необходимая мера, дабы покичиться перед влиятельными господами. — Мальчик мой! — воскликнула мать. — Это совсем не так. — А что «так»? Сначала ты преследовала свою цель, а когда я не оправдал ожиданий, сделалась примерной женщиной и матерью. Только матушкой я тебя не ощущаю, — начал осаждать её Чимин, почувствовав взгляд Чонгука, упершийся в спину. — Напускное беспокойство, не более! — Немедленно прекрати расстраивать мать! — А тебе теперь есть дело до меня, Чихён? Сколько обзывательств сорвалось с твоих уст обо мне. Ты и Чихо никогда не считали меня за равного, издевались и заставляли считать себя ничтожеством! Выставляли посмешищем перед другими, подбивали их смеяться тоже. А я, черт побери, делал всё, что вы скажете, лишь бы добиться от вас хоть каплю уважения и признания, — сжал кулаки юноша и повернулся к Главе клана Пак. — Отец, у меня тоже есть право выбора. Что тебя останавливает позволить мне самому принять решение? — Ты родился и вырос на этой земле. Ты являешься прямым потомком основателя этого ордена. Как я могу отпустить тебя? — хмыкнул тот. — Ты ведь знаешь правила нашего клана. За все надо платить. — Не хочешь, значит. Впрочем, в ордене Пак даже просто изгнать нельзя. Чимин метнулся к нему, встал на колени и вытащил из ножен меч. Чонгук привстал, не понимая, что Чимин собирается делать. Заклинатель решительно протягивал оружие и засучил рукав. — Отец, прошу тебя изгнать меня. Можешь отрубить мою руку в качестве платы. — Совсем помутнился рассудком, паршивец? Родиться сыном правителя настоящая удача. У тебя есть все: и жизнь, и прекрасное будущее. Ты не можешь покинуть орден. — Отец, — Чимин вернул меч в ножны. — Сколько ты клялся отречься от меня. Угрожал понизить до рядового адепта. Мне даром не нужно наследие семьи Пак. Прошу лишить меня звания. — Упрямец, ты будешь жить на нашей горе всю свою жизнь, как наследник. Это был окончательный ответ главы ордена. Было слышно, как скрипит зубами Чонгук от досады. Чимин высматривает в его обречённом взгляде грусть и чувствует его эмоции, как свои. Если отец не желает, чтобы его сын ушёл, придётся пойти на радикальные меры. — Тогда, — юноша опустил меч на землю и начал быстро развязывать пояс на ханбоке. Он сбросил с себя верхние одеяния со знаками пламени, оставшись в рубахе и штанах. Пребывающая в недоумении Госпожа Пак подбежала к нему, пытаясь убедить его надеть вещи обратно, но Чимин повторно скинул их. Его действия означали только одно: добровольный уход, самоизгнание. — Я благодарю за еду и крышу над головой. За тёплую одежду и меч под рукой. Здесь пересеклись наши дороги. Здесь они и разойдутся, — произнёс Чимин дрожащим голосом. — Я также отрекаюсь от фамилии Пак, дабы ничего не связывало эти земли и её жителей с предателем. Отныне это место для меня навсегда закрыто, а населяющие его люди — незнакомцы. Весь зал погрузился в гробовое молчание. Мадам Пак осела на пол и мысленно корила себя за то, что недолюбила третьего ребёнка. «Если меня спросят о том, что нравится Чимину, смогу ли я что-то ответить? Странно, но и сейчас мне нечего сказать». Конечно, она попросту не знала своего сына. Её супруг не стал громить все подряд от переполняющей ярости. Он быстро вышел из резиденции в неизвестном направлении. Чимин покинул резиденцию следом. Вместе с облегчением он чувствовал вину. Правильно ли поступил? На его плечо приземлилась рука. Чонгук уткнулся носом в шею и обнял его сзади настолько трепетно, что заклинатель мог без затруднений ощутить биение сердца. Стало тепло и уютно, и боль во всем теле исчезла. Отошла на второй план приобретенная жёсткость в характере. Чимин снова сделался мягким и поддатливым. — Дядя, — Чон повернулся к мужчине вместе с Чимином. — Вы не против, если этот человек будет носить мою фамилию? — А не возражает ли сам новоиспеченный адепт? — усмехнулся глава клана Чхве. Чонгук взглянул на Чимина, ожидая ответа, и заклинатель с улыбкой покачал головой. — Отлично, теперь ты Чон Чимин, мой спутник на пути самосовершенствования. Чимина его слова смутили, ведь юноша считал его также. Заклинатель обхватил его подбородок пальцами и уволок в протяжный ласковый поцелуй. Они нашли друг друга. Хватило недели, чтобы окончательно и бесповоротно влюбиться и преклонить колени перед Небом и Землёй. Впереди долгая жизнь на в поместье Чхве и её окрестностях, среди тех, кто точно будет считать его неотъемлемой частью семьи, кто не даст в обиду и за кого хочется сражаться.