Лучшее предложение Цзинь Гуаншаня (или нет?)

Он не знал, чего ожидать от этого брака, но с лёгкой детской наивностью желал, чтобы он сработал хорошо. Вэй Усянь не была известна как высокомерная женщина, когда дело касалось других людей. Она не скрывала, что гордилась своими достижениями. Впрочем, скрывать было нечего — её победы были известны всем желающим. Она была добра к окружающим, и Цзинь Гуанъяо сам не раз был объектом её добрых слов и похвалы. Она была верна своему долгу, поэтому этот брак получил шанс на существование. На самом деле, Цзинь Гуанъяо не ожидал, что идея отца получит положительный результат. В период восстановления Пристани Лотоса и былой славы ордена Юньмэн Цзян нахождение Вэй Усянь, известной как старейшины Илин, рядом с главой ордена Цзян было бы правильнее, учитывая, что существовал риск нападений других орденов, которые могли счесть Цзян Ваньиня слишком юным для его нынешнего положения. Отдавать Вэй Усянь в другой орден было бы ошибкой, и Цзян Ваньинь с готовностью допустил её. Цзинь Цзысюань отказался от девы Цзян, и тогда отец предложил другой вариант. У Цзян Ваньиня была другая сестра, более желанная для союза, нежели неспособная к самосовершенствованию Цзян Яньли. Хотя происхождение Вэй Усянь не было приемлемым для брака с любым членом клана Цзинь, её уровень самосовершенствования позволял закрыть на это глаза и уши. Цзинь Цзысюнь не раз отмечал красоту Вэй Усянь, а другие кузены поддакивали — им было бы плевать на происхождение, если это означало заполучить красивое лицо и стройное тело старейшины Илин в полное подчинение. Слыша эти неприятные разговоры и видя задумчивые взгляды отца, Цзинь Гуанъяо не был готов к тому, что на роль мужа отец предложит его. Разве это не было оскорблением для Цзян Ваньиня? Его драгоценную шицзе решили выдать замуж за сына проститутки. Но глава ордена Цзян дал согласие, а условие выдвинула сама невеста — остатки ордена Вэнь должны были получить свободу и неприкосновенность. Ради того, чтобы присвоить Вэй Усянь и её способности, Цзинь Гуаншань дал согласие, и вот Цзинь Гуанъяо медленно шёл в их с Вэй Усянь покои, чтобы окончательно подтвердить их странный брак. Дочь слуги и сын проститутки, так злословили прибывшие гости, сладко улыбаясь им и говоря лживые поздравления. Цзян Яньли была искренна в своих пожеланиях, Цзян Ваньинь упрямо отказывался смотреть на свою шицзе, однако это не помешало ему пригрозить Цзинь Гуанъяо жестокой расправой, если тот не сделает Вэй Усянь счастливой. О каком счастье говорил глава ордена Цзян, так легко продавший свою неродную сестру в алчные руки клана Цзинь? Когда к ним подошла дева Цинь, Цзинь Гуанъяо по-настоящему испугался. Цинь Су была добра к нему, и ему казалось, что он начинает любить её, но планы отца изменили всё, и теперь смотреть на девушку было неловко. — Вэй Ин, — настала очередь гостей из ордена Гусу Лань, и теперь Цзинь Гуанъяо увидел, как смешалась его жена. Она неуверенно смотрела на Ханьгуан-цзюня, словно не знала, чего от него ожидать. Об их вражде ходили слухи, и было странно видеть необъяснимую тоску во взгляде Лань Ванцзи, направленном на Вэй Усянь. Цзинь Гуанъяо посмотрел на обеспокоенного Лань Сичэня и понял: Лань Ванцзи влюблён в его жену. — А-Яо, дева Вэй, примите наши с Ванцзи поздравления, — с улыбкой проговорил глава ордена Лань. — Я верю, что вы сможете сделать друг друга счастливыми. — Не сомневайтесь, Цзэу-цзюнь, — ответила Вэй Усянь, опередив мужа на пару мгновений. — С уверенностью могу сказать, что Ляньфан-цзюнь за всё это время ни разу не разочаровал меня. И я смею надеяться, что не разочаровала его. — Такое невозможно, — Цзинь Гуанъяо почувствовал неожиданный прилив уверенности, видя готовность Вэй Усянь отстоять возможность на счастливый исход их вынужденных отношений. — Дева Вэй очень добра. Взгляд Лань Ванцзи мог убить его, если бы такая способность существовала. Казалось, Ханьгуан-цзюнь хотел высказаться, но ограничился короткой фразой, в конце вновь назвав его жену по имени рождения. Ждал ли он от неё ответной реакции? Желал ли услышать смешливое «Лань Чжань» в ответ? — Благодарю за вашу доброту, Ханьгуан-цзюнь, — вежливо ответила Вэй Усянь, и свет в глазах второго Нефрита Гусу Лань погас, словно пламя свечи от порыва ветра. Цзинь Гуанъяо не знал, должен ли он чувствовать себя довольным тем, как его жена провела черту между собой и Лань Ванцзи, который, очевидно, не был ей безразличен. Вэй Усянь, помимо своих талантов, была известна своим бесстыдством, поэтому от неё легко было ожидать панибратского отношения даже на собственной свадьбе. — Ты должен контролировать её, — вместо поздравлений сказал ему Не Минцзюе, краем глаза наблюдая за перешёптыванием Вэй Усянь и Не Хуайсана. Цзинь Гуанъяо показалось, что младший Не что-то передал его жене, но не мог присмотреться, чтобы не привлечь внимание Не Минцзюе. — Она может казаться беззаботной, но владение тёмной энергии не проходит бесследно. Иначе Цзян не отказался бы от неё так легко. — Дагэ, прошу, не говори так, — Цзинь Гуанъяо мельком посмотрел в сторону жены и Не Хуайсана. Ему не хотелось, чтобы ей в очередной раз напомнили, как удобно глава ордена Цзян убрал её с Пристани Лотоса, подальше от родного дома и единственной семьи, которая у неё была. — Дева Вэй достаточно благоразумна. — Она потребовала освобождения вэньских псов в качестве свадебного подарка от твоего отца, это благоразумие? — Она хотела защитить невинных, — твёрдо ответил на это Цзинь Гуанъяо, не желая дальше развивать эту тему. От освобождённых Вэней на свадьбе были Вэнь Цин, её бабушка и маленький мальчик, испуганно смотрящий на золотые одежды клана Цзинь и доверчиво ищущий внимания Вэй Усянь. Его жена назвала мальчика «А-Юань» и пошутила, что хотела бы родить себе такого же. Шутка или нет, Цзинь Гуанъяо после короткого общения с ребёнком, выразил желание помочь ей в этом. Не вслух, конечно, до этого они ещё не дошли. — Просто смотри за ней, — оставил за собой последнее слово Не Минцзюе. Цзинь Гуанъяо почувствовал, как вспотели ладони, стоило ему замереть возле дверей. Он мог представить, что Вэй Усянь, наплевав на условности, сама сняла красную вуаль, чтобы та не мешала рассматривать обстановку комнаты. Возможно, она даже забралась на ложе, чтобы посмотреть — мягко или нет. Вполне вероятно, что ей не понравилось то, что всё было украшено золотом и узорами пионов, и она накинула вуаль обратно, чтобы не видеть всего этого. Цзинь Гуанъяо мог представить всё это. То, как он будет снимать с неё платье — не мог. Вэй Усянь отличалась от проституток, с которыми он вырос, и отличалась от девы Цинь, которая проявляла к нему внимание во время работы в лагере её отца. Вэй Усянь была бесстыдна, но в пределах дозволенности. Вэй Усянь была воспитана, но не так как благородные дочери других кланов. Вэй Усянь была красива, люди не зря отмечали белизну её кожи, выразительность глаз и стройность фигуры, точенную годами тренировок физических и духовных. Цзинь Гуанъяо не мог представить, как подойти к ней как муж, а не просто посредник между кланами. Вэй Усянь хвалила его организаторские способности, отмечала, что он гораздо приятнее в общении, чем его сводный брат и кузены, но не более. Была ли она готова к их брачной ночи? — Долго ещё? — услышал он приглушенный голос жены. Очевидно, она поняла, что он медлил, и решила поторопить его. Когда он закрыл за собой двери, Вэй Усянь заметила: — Вы не торопились, Ляньфан-цзюнь. — В её голосе звучало понимание, и это тоже казалось неловким. Она не сняла вуаль, вопреки его ожиданиям, и сидела непривычно ровно. Даже во время церемонии Вэй Усянь позволила себе некоторые вольности, вроде неформального обращения к тем, кто откровенно злорадствовал над ними. — Наедине мы можем отбросить формальности, — предложил он. — Я могу звать вас «А-Яо»? — игриво спросила она. Цзинь Гуанъяо чувствовал, как блестят озорным огоньком серые глаза. — Шицзе называет меня «А-Сянь». Цзинь Гуанъяо знал это. Но на ум пришло то самое заветное «Вэй Ин» из уст Ханьгуан-цзюня. — А-Ин, — произнёс он медленно и на пробу. — Я бы предпочёл называть вас так, моя госпожа. Она вздрогнула. — Только дядя Цзян называл меня так, — тихо прозвучало из-под вуали. — Я буду рада, если вы этого желаете, А-Яо. Цзинь Гуанъяо не хотел, чтобы его жена грустила о покойном опекуне в такой момент. Он подошёл к ней и аккуратно подхватил пальцами край вуали. Он не раз видел лицо своей жены, но впервые будет так близко, чтобы прикоснуться к нему. Нервно облизав губы, Цзинь Гуанъяо решительно отбросил красную ткань в сторону и замер — красота Вэй Усянь воистину поражала, особенно в такой близости. И теперь эта красота принадлежала ему как её мужу. Вэй Усянь посмотрела на него, лицо её выражало решимость и готовность сделать всё, что потребуется. Она протянула руку и сжала его ладонь, что вызвало дрожь в его теле. Её ладони были прохладными и гладкими, хотя он мог почувствовать старые мозоли от использования меча. — Прежде чем мы окончательно станем мужем и женой, я хочу сказать вам: Цзян Чэн не соглашался на предложение вашего отца. — Что? — Это было неожиданным. Цзинь Гуанъяо был уверен, что глава ордена Цзян дал согласие, видя возможность избавиться от проблемной шицзе. Разве не так? Юноша даже не смотрел на неё во время церемонии. А угрозы — просто формальность, мало ли о чём могла попросить Цзян Яньли своего младшего брата. — Цзян Чэн не был согласен. Ему не нравится Цзинь Гуаншань. Мне тоже, если говорить откровенно. — Вэй Усянь потянула его к себе, и Цзинь Гуанъяо поддался вперёд. — Я хорошо отношусь к тебе, А-Яо. Я действительно считаю, что ты лучше Павлина и его кузенов. Но я согласилась на этот брак, потому что ты и твой клан не будут возражать против моего метода совершенствования. Вы сами желаете овладеть им. Дело ведь в Печати, верно? — Дева Вэй, — хотел было опровергнуть её слова Цзинь Гуанъяо, но понял, что это будет бесполезно. Отец не скрывал своих намерений по поводу этого брака, а Вэй Усянь никогда не была дурой, несмотря на свою беззаботность. — Я не знаю, почему Цзинь Гуаншань предложил тебя, но рада этому, — продолжила она, не отводя взгляда. — Ты лучшее, что этот старик мог предложить. Я хочу верить, что этот брак будет лучше многих таких же. Как тебе эта идея, А-Яо? Цзинь Гуанъяо смотрел в её серые глаза и думал. Вэй Усянь оказалась не тем, что он ожидал от неё. Она оказалась значительно лучше и опаснее. — Мне нравится эта идея, — наконец, ответил он, и Вэй Усянь, улыбнувшись, прильнула к его губам. Цзинь Гуанъяо не знал, чего ожидать от этого брака, но первым делом ему предстояло научить свою жену искусству поцелуев. Известная своим игривым нравом, Вэй Усянь оказалась самым настоящим невинным белым лотосом.