Я хочу сказать, что любовь — это лотерея, в которой выигравшему достается смерть! Поверьте мне, любезный д’Артаньян, вам очень повезло, что вы проиграли! Проигрывайте всегда — таков мой совет. Александр Дюма «Три мушкетёра»
Мэлори наивно полагала, что способна справиться с любым непокорным жеребцом. Не зря отцовские конюшни славились на весь Фругус, а сама Мэлори заслуженно пользовалась известностью умелой молодой наездницы. Даже при королевском дворе в стойлах стояли лошади, выращенные в конюшнях их семьи. Для Мэлори конная езда была самой настоящей страстью. С самого детства её окружали лошади, так что не удивительно, что она их так любит. Многих непокорных жеребцов она с лёгкостью осёдлывала и приручала, кормя их с собственной руки. Именно потому что её отец — знатный Граф Гульер, он согласился приобрести у странствующих купцов ещё не приручённое животное с больших, диких полей Фругуса. Табуны лошадей в Фругусе не были чем-то новым и необычным. Даже была такая примета: если встретишь табун лошадей по пути домой, то в родном краю тебя будет ждать хорошая новость. Естественно, чтобы приручить дикого скакуна, нужно время. Это дикое животное было слишком непокорно, даже по своему аристократично: игреневый жеребец с гривой и хвостом цвета льна. Уже немало умелых конюхов и наездников пытались оседлать сие непокорное животное, да только вот поднимались с земли, потирая ушибленные бока. Конечно, какой-никакой прогресс был: молодой двухгодовалый жеребец подпускал к себе людей и давал им себя гладить, с трудом, но позволял надевать на себя приспособления для конной езды. По-настоящему открытием было для него то, как его гладят. Раньше конь не мог и представить, что обычная щётка могла доставить столько удовольствия, от данного процесса он довольно сопел и тряс гривой. Только вот осёдлывать его он никому не позволял, слишком упрям был и свободолюбив. Утром безоблачного и приятного летнего дня в конюшне появились богатые сапоги госпожи Мэлори. Это была молодая девушка никстер семнадцати лет от роду. Она была одета в удобную одежду для верховой езды: бриджи кремового цвета, съёмные кожаные краги, редингот на шести пуговицах и кожаные чёрные перчатки. Волосы её были собраны в аккуратную хитросплетённую причёску. На конном дворе графиня была постоянным гостем, все работники хорошо знали её и приветливо кланялись любимой дочке графа. Сама же молодая госпожа отвечала им тем же и была в этом плане весьма простодушна. Она частенько проводила целые дни в отцовских конюшнях со слугами, конюхами и другой челядью. Как только она вошла в помещение, в нос ударил уже родной запах сена и лошадей. Почти сразу перед юной наследницей графства предстал старый конюх Рэзили. Она была ему уже как родная дочь, главный конюх искренне улыбнулся, и его бледно-голубые глаза засияли. — С добрым утром, миледи, — поздоровался он, беря с ограды белое полотенце и вытирая об него руки, а после закидывая его на широкое плечо. — Решили с утра пораньше размяться с Весной? Весна — это любимая лошадь Мэлори. Как и сама юная девушка, Весна обладала покладистым нравом и любила время от времени побегать по полям, словно маленький жеребёнок. Серая лошадка всегда с нетерпением ждала свою хозяйку, а когда видела её, то радостно ржала, при этом забавно хрюкая. С самого детства Весну воспитывала Мэлори, из-за чего лошадка очень привязалась к молодой леди. — Возможно, — загадочно проронила девушка, улыбаясь. — Я слышала, что тот конь, которого купил отец, так и не объезжен. Мужчина тяжко вздохнул и медленно кивнул. Похоже, мороки с новым конём было не мало, раз старина Рэзили так тяжко вздыхает. — Вы правы, графиня, — констатировал он и махнул рукой. Пройдя чуть глубже, никстер остановился рядом со стойлом. — Вот этот упрямый парень! — усмехнулся он и протянул свою ладонь к высунувшейся лошадиной морде. Конь любопытно обнюхал ладонь мужчины на наличие съестного. Убедившись, что ему ничего не принесли, жеребец недовольно фыркнул и отворотил морду. — С ним сблизиться только одним способом можно, — с этими словами мужчина отошёл к дальней стене, где висела упряжь, открыл один из мешков и достал оттуда приличного размера морковь. — Держите, госпожа. Мэлори приняла из рук мужчины лакомство, на которое уже засматривался сам жеребец. Она протянула к его морде морковь, а конь в один мощный укус откусил половину овоща. — Вы уже дали ему имя? — заинтересовано спросила Мэлори, скармливая другую часть игреневому красавцу. — Ашки. — Забавное имя! — воскликнула молодая наездница и потрепала по морде жеребца. Достав из кармана редингота небольшой мешочек, девушка вынула из него два кусочка сахара. — Я ему тут лакомства припасла, вдруг это нас больше сблизит. Конюх на заявление девушки усмехнулся. Мэлори протянула в ладони два аппетитных кусочка. Ашки по началу недоверчиво обнюхал новое лакомство. Чуть обождал, как будто сомневаясь, а потом в один присест заглотнул сладость. — Ну вот! Мы уже и не такие свирепые, — по доброму улыбнулась девушка, убирая мешочек в камзол. — Если дашь себя оседлать — получишь ещё. От слов девушки Рэзили смутился: его брови свелись к переносице, хмыкнул. — Ну что Вы такое говорите, госпожа! — воскликнул он. — Вы, конечно, одна из самых умелых наездниц, которых я встречал за много лет, но как бы вы ни были находчивы, оседлывать этого жеребца вам пока не стоит, — предвидя возражения, мужчина продолжил. — Он пока ещё слишком дикий. Творит такое в загонах, ой… Надо бы нам его для начала оседлать, а потом уж тренируйте его сколько хотите, ему и это скоро предстоит. — Дядюшка Рэзили, я видала уже таких! Не волнуйся ты так, уже не раз таких осёдлывала. Из такого в последствии будет хороший боевой конь, а пока что ему нужна твёрдая рука, а ты знаешь меня, — уверенно заявила девушка, выпрямляясь и поправляя одну из перчаток. По рукам юной девушки вовсе не казалось, что она сильна. Казалось, что её тонкие пальцы не могут поднять ничего, кроме серебряной ложки или веера. — Ашки под моим надзором скоро станет хорошим жеребцом. Верно, Ашки? Жеребец ещё совсем не привык к своему имени. Для этого тоже нужно было больше времени, но ничего, вскоре он сможет отзываться на него и прибегать. Несмотря на уверенность своей госпожи, конюх не был столь уверен. Он несколько раз на дню видел, как этот жеребец сбрасывал и более умелых мужей, что уж там говорить о может и умелой, но всё равно по-своему хрупкой госпоже. — Госпожа графиня, этот конь - настоящий монстр! — в сердцах воскликнул конюх и расстроенно развёл руками. — Я не хочу, чтобы он Вам навредил или чтоб вы упали. Юная Мэлори по-доброму, снисходительно посмотрела на старого конюха. Было видно, что он за неё беспокоится, как о собственной дочери, но удержать сейчас свою госпожу было почти невозможно. — Рэзили, друг мой, я уверяю тебя — со мной всё будет хорошо. Ещё ни один жеребец со мной не справился! — с улыбкой заметила девушка, при этом поправляя редингот. — Так что… Седлай! Старший конюх тяжело вздохнул и, подойдя к двери конюшни, громко крикнул и махнул рукой, подзывая работников. Тем временем молодая леди никстер отправилась в другом направление — к стойлу своей любимицы. Весна тем временем, опустив голову, тихо сопела. Похоже, молодая кобылка ещё не совсем проснулась, но как только она почувствовала шаги, кобыла лениво подняла голову и громко выдохнула. Завидев, что к ней приближается её наездница, она громко хрюкнула и затрясла головой, взметая в воздух белую гриву. Мэлори улыбнулась и наклонилась к своей любимице: лошадь почти сразу подставила под её ласковые руки свою морду, как бы прося о ласке. Девушка никстер услышала как из загона выводят Ашки, краем глаза она увидела как жеребец трясёт роскошной гривой, а потом они скрылись за углом. И Весна не осталась без хорошего угощения. Мэлори достала два кусочка сахара и протянула кобыле, та же довольно слизнула их с руки всадницы и довольно заржала, всё так же треся гривой. — Хорошая девочка… — ласково произнесла девушка, гладя кобылку по морде. Данную идиллию нарушил один из конюхов: он появился из-за угла, поклонился госпоже и доложил, что всё готово. Когда рука хозяйки пропала с её морды, Весна подняла свой тёмный взор и уставилась на никстера. — Ничего, ещё покатаемся… Веди себя хорошо. Хотя данные слова и были произнесены ласково, в них была слышна строгость. Кобылка громко вздохнула, выпуская из ноздрей тёплый пар. Мэлори усмехнулась и отправилась к молодому, строптивому жеребцу. Девушка была уверена в своих силах, она не раз приручала непокорных мустангов и стервозных кобылок, и считала, что Ашки один из них. Выйдя из конюшни, она увидела как один из работников держит под поводья недовольного жеребца. Рядом стоял Рэзили и нервно теребил в руках всё то же полотенце. Мэлори уверенной походкой подошла к коню и погладила его по морде, от чего он недовольно затряс головой и отвернулся. Ничего, и не таких приручали. — Госпожа, и всё-таки, давайте Вы отложите свою тренировку с Ашки, — снова начал уговаривать старый конюх, терзая в сильных руках, когда-то белое, полотенце. — У меня дурное предчувствие, мало ли что может произойти… В ответ Мэлори снова улыбнулась и кивнула в сторону манежа, говоря, что можно выводить коня. Молодой юноша-конюх опасливо повёл непокорного коня к выходу на поле. Мэлори перед выходом взяла небольшой стек, мало ли что будет вытворять конь на поле. За спиной она услышала тяжкий вздох старого конюха, который, похоже, никак не мог смириться с тем, что юную госпожу переубедить невозможно. — Не волнуйся, — как можно более спокойно обратилась к нему леди Гульер. — Всё будет хорошо. В ответ старший конюх поджал свои губы и опустил взгляд. На этот раз уже девушка вздохнула и отправилась в манеж мимо парочки слуг, работавших во дворе. Утреннее солнце неприятно резало глаза, заставляя щуриться и прикрывать их рукой. Обычно в Фругусе в это время года не часто выдаются солнечные деньки. Сама Мэлори больше предпочитала небо, затянутое тучами: в такие деньки хорошо было прокатиться с Весной на какое-нибудь поле с вкусной свежей травой. Ашки недовольно тряс головой и топтался на месте, пока двое молодых слуг держали его под уздцы. Вдруг он оглушительно завизжал и начал более резво трясти головой. Мэлори аккуратно подошла со стороны и дала команду слугам — как только она скажет, то пусть сразу отпускают. Мэлори одним ловким прыжком вскочила на непокорного коня. Ашки заржал и начал трясти головой. — Давайте! — крикнула всадница и юноши сразу отпустили коня. Как только тот почувствовал свободу, он сразу рванул вдоль забора манежа. Молодой конь нёсся по полю. Юная наездница наклонила корпус и пыталась вожжами заставить жеребца зайти на вольт. Конь мчался быстро, если упасть на такой скорости, то, скорее всего, парочкой синяков точно не обойдёшься, мелькнуло в голове у Мэлори. Совсем скоро жеребец понял, что таким образом от всадницы точно не избавиться. Животное с громким ржанием встало на дыбы, но и к этому юная графиня была готова: она обняла шею коня и отпустила повод, тем самым не смещая центр тяжести. В таком положении жеребец простоял не долго и снова опустился на землю, рванув куда глаза глядят. Неожиданно конь резко подбросил зад, из-за чего Мэлори крепко схватилась за гриву. Конь как будто почувствовал испуг и напряжение всадницы. Поняв, что к чему, жеребец стал при беге брыкаться и стараться при этом не сбавлять скорость. Мэлори же откинулась назад, стараясь держаться в седле как можно плотнее, и из-за всех сил вцепилась в гриву коня в попытке заставить жеребца не опускать голову. Снова схватив повод, девушка крепко стиснула зубы и прошипела: — Да не крутись же ты! Вдруг конь резко остановился и сделал свечку. От резкого изменения положение лошади Мэлори чуть было не выпала, но успела обнять за шею коня, ослабив при этом повод. Похоже, что энергии в этом молодом жеребце было хоть отбавляй, так как он после резкого манёвра развернулся и снова начал брыкаться, но на этот раз на месте. Девушка схватилась за повод покрепче в попытке успокоить непокорное животное. Но на удивление одной из самых умелых наездниц королевства, она с ужасом почувствовала, как начинает терять контроль над ситуацией. Видя, что успокоить коня будет куда труднее, она выровняла корпус и до побелевших костяшек схватилась за гриву. К страху всадницы, она почувствовала, что начинает выпадать из седла. Похоже, то почувствовала не только она, так как ей показалось, что бойкий жеребец прибавил прыти. И вот, на одном из самых сильных прыжков девушка почувствовала как взметнулась в воздух, а конь же, уловив отсутствие прежнего веса, рванул вперёд, что есть мочи. Мэлори почувствовала как летит на землю, повод в руках она ещё держала — многие лошади, почувствовав, что всадник выпал, обычно останавливаются, вот по привычке юная Мэлори и не отпустила. Убедившись, что Ашки не будет тормозить, Мэлори поняла, что рискует попасть под копыта, отпустила поводья и в спешке сгруппировалась, перевернулась. Последнее, что она увидела перед тем, как провалиться в небытие — большой булыжник.***
Долгая кромешная тьма и отсутствие каких-либо звуков — вот, что окружало юную графиню Гульер. Она как будто спит, только вот от обычного сна нет такого тепла и какого-то тревожного… спокойствия. Когда ты спишь, ты видишь сны, а не банальное ничего. Как бы Мэлори не пыталась, ничего дельного придумать не получалось, мыслей просто не было. Казалось, это длилось вечно, до момента, пока откуда-то не начал литься свет. Где-то впереди забрезжил маленький огонёк. В этот момент девушка как будто почувствовала, что у неё есть ноги, и побежала навстречу этому свету. Она бежала до того момента, пока не услышала чьё-то бормотание: слова были настолько неразборчивы, что понять их смысл не получалось. Вдруг свет резко ударил в глаза, из-за чего девушка резко остановилась и, кажется, закрыла глаза. Сквозь мглу прорвался яркий свет, но как только этот свет затух, девушка нерешительно открыла глаза. Перед взором всё расплывалось. Рядом, похоже, и вправду кто-то что-то бормотал, и только прислушавшись Мэлори поняла, что это была молитва. Вдруг в горле резко спёрло, из-за чего молодая графиня закашлялась. Рядом послышался удивлённый вздох, даже больше похожий на вскрик. В голове стали проясняться некоторые детали, а пелена с глаз почти спала. Как только девушка почувствовала облегчение, в голову ворвалась сильная боль, от чего девушка громко застонала. — Очнулась! — послышалось со стороны. Повернув голову, Мэлори увидела перед собой перепуганную то ли лекаршу, то ли жрицу. Глаза её были похожи на два маленьких блюдца, а рот был чутка приоткрыт. Руки она сложила на груди, видимо, в испуге. Похоже, женщина не верила, что видит всё наяву, возможно, она до сих пор дремлет? — Очнулась! — повторила она и вскочила. — Счастье то какое! Очнулась! С этими криками женщина заметалась по комнате, а потом испугано ойкнула и, распахнув дверь комнаты, выбежала. Каждый крик женщины был для Мэлори, словно удар по сознанию. Она почувствовала, что её голова, похоже, перебинтована, но, несмотря на это, по всему телу разлилась неприятная ноющая боль. Кажется, что не прошло и минуты, как в коридоре раздались поспешные шаги, похоже, не одной пары ног. Мэлори Гульер повернула голову к двери и увидела, как несколько мужчин в длинных жреческих мантиях забежали в палату.