«Моя дорогая Мэлори, Возлюбленное моё сердце… Покуда я, моя ненаглядная, не могу предстать пред Вами, надеюсь, что у Вас всё замечательно. Что Ваши дни омрачаются только тоской обо мне. Меня не покидает Ваш прелестный образ, который витает в моих мыслях и мечтах. Напишите мне о Вашем здоровье. Я жду нашей последующей встречи каждый день. К моему большому разочарованию, Его Величество, наш великий правитель, продлевает поездку. Как только вернусь в родные края, я сразу же отправлюсь к Вам, моя любовь. К следующему письму обязательно приложу для своей любезной подарок. Я молюсь о Вашем здоровье, о Вашей благосклонности каждый день, видит великий Ако! Буду ждать Вашего ответного письма, моя ненаглядная. Ваш возлюбленный жених, Вайлар Бруджальский»
Мэлори вчитывалась в размашистый почерк своего будущего мужа, не веря, что он пишет такие слова. Раньше его письма были более сдержаны, из-за чего видеть множество лестных слов было непривычно. При этом графиня явно солгала бы, если бы сказала, что эти слова ей неприятны. Она раз за разом перечитывала письмо, которое ей принесли рано утром. Мимолётно взглянув в зеркало туалетного столика, она заметила румянец на своих щеках. Мэлори снова уткнулась в письмо возлюбленного, не в силах убрать счастливую улыбку с довольного лица. Хоть новости были и не совсем хорошие, но девушка-никстер не могла нарадоваться пониманию того, что их отношения перешли на совсем другой уровень. От мыслей об их поцелуях и прогулке по саду, она зарделась пуще прежнего. Графиня Гульер надеялась, что совсем скоро они смогут свидеться с графом Бруджальским. От одной мысли об этом её сердечко билось дикой птицей. Мысли вернулись к их проведенному вместе времени; о том, что было до этого; о том, что было после. Мэлори и сама не заметила, как мысленно вернулась к моменту приезда двух жрецов. Теперь её мысли обитали там, в их времени с молодым Вящим Жрецом. Она не была уверена, сколько времени прошло с тех пор как она погрузилась в свои думы. Молодую особу отвлёк неожиданный гром, который раздавался где-то на горизонте. Похоже, приближалась сильная летняя гроза. Мэлори подняла глаза и взглянула в окно своей спальни. В тот же момент за окном сверкнула молния, от чего девушка слегка вздрогнула. Сама того не заметив, за своими думами молодая графиня сжала долгожданное письмо в кулаке. Когда же она поняла, что сделала, она ахнула и принялась усердно разглаживать письмо. Вдруг на её совсем недавно довольное личико упала тёмная тень. Будто бы её настроение испортилось вместе с погодой. Письмо удалось вернуть в прежнее состояние, но всё ещё были видны складки. Встав с кресла, Мэлори подошла к подоконнику, где лежала книга, которую она читала по вечерам. Взяв увесистую книгу, она переложила её на столик и открыла на середине. Ещё несколькими твёрдыми движениями ладони девушка провела по пергаменту, а после вложила его на открытую страницу. Проверив, не завернулись ли где-нибудь края, графиня с глухим хлопком закрыла книгу. За окном начинался сильный летний ливень.***
У Мэлори был двоюродный брат — Базиэль. Так сложилось, что этот заносчивый мальчишка старше девушки всего на полгода. Его родители — граф и графиня Морэ. Графиня старшая сестра матери Мэлори, а отец — хороший друг молодости графа Гульера. Как бы юной графине не хотелось, ей приходилось ездить на все празднества к ним во владения. У Морэ был ещё старший сын — Жаке Морэ, и младшая дочь — Леруа, которой было всего шесть лет. Старший сын уже успел построить неплохую военную карьеру в свои-то двадцать четыре, но вот с женитьбой всегда оттягивал, что никогда не радовало его родителей. Для младшей дочери уже был подобран жених, который старше её на два года. А вот Базиэль был весьма… Колоритной личностью. По крайней мере, если его сравнивать с родными. Молодой граф был тем ещё разгильдяем и лоботрясам. Как рассказывали его родители, он весьма сообразительный и находчивый, просто слишком ленивый. От отца и матери ему досталась невероятная красота, которая заставляла всех девушек падать к его ногам. Только потом они осознавали, что обложка может и красива, но на самом деле юноша просто самовлюблённый нарцисс. Когда бы Мэлори не приезжала, он всегда к ней лез по поводу и без. Даже несмотря на их родство. Хоть молодая графиня и являлась весьма дружелюбной, но при этом мальчишке ей приходилось надевать маску холодной и неприступной леди. Пару подзатыльников от старшего брата или присутствие кого-то из старших мужчин успокаивало молодого Морэ, но ненадолго. На самом деле, Мэлори думала, что когда-то в прошлой жизни он был котом или кем-то вроде. Наверное, только хоть какие-то нормы светского этикета удерживали графа, чтобы не бросаться на всех девушек подряд. Ехав в карете, девушка проматывала в голове уже давно придуманный план отступления. Больше всего она ненавидела те поездки, в которых они оставались у них на ночь, а уже утром уезжали. К большому сожалению Мэлори, это была одна из таких поездок. В последнее время у Мэлори было настроение из рук вон плохое, а главное — она сама не понимала, почему. К приезду семьи Гульер, у замка уже подъезжали кареты и разношёрстные лошади. Граф вышел первым и подал руку супруге и дочери. Две графини отправились к главному входу, в Лот что-то сказал извозчику, потом последовал за ними. Как и ожидалось, всё блестело и сияло к приезду гостей. Со столов валились разные яства, а слуги не давали бокалам гостей оставаться пустыми. В середине зала уже во всю кружилась молодёжь знатных домов. Мэлори стало грустно от того, что Вайлара сегодня нет, ведь ей хотелось бы с ним провести время. — Миллис, — послышался голос, который отвлёк её от своих печальных дум. Обернувшись, она увидела подходящую к ним с матерью девушку. — Как же я рада вас видеть! — Асели, мы тоже рады тебя видеть! — воскликнула Миллис. Асели — старшая сестра Миллис. У двух сестёр была разница всего год, что давало им возможность расти вместе. В отличие от младшей сестры в молодости, Асели всегда была более вдумчивая и спокойная, предпочитала заниматься музыкой, чтением и вязанием. Мэлори очень любила свою тётю, она всегда была рада общению с ней. В детстве графини Асели с супругом чаще приезжали к ним в замок. Обычно они брали с собой Жаке, наверное из-за этого Мэлори смогла более хорошо познакомиться, сложить хорошие отношения со своим старшим двоюродным братом. Обняв двух графинь, Асели начала благодарить их за приезд и извиняться за то, что они так редко видятся. После подошёл и граф Гульер, только после этого графиня Морэ отвела их к своему супругу. Граф Морэ был статным высоким мужчиной. На самом деле, Мэлори понимала, почему Базиэль побаивался своего отца. Девушка была уверена, что у такого никстера очень тяжёлая рука. На глазу у графа красовался глубокий шрам, который он получил в одной из битв ещё в молодости. Его очень ценят и чтят в рядах солдат. — Лот, как же я рад тебя видеть! — воскликнул басом Морэ и обнял старого друга. — Приятно видеть тебя в добром здравии, спасибо, что приехал. — Кого я вижу… — послышался со спины Мэлори сладковатый голос. Нехотя, но девушка повернула голову к виновнику торжества. — Приятно видеть семью Гульер здесь. Граф, графиня… Молодой Базиэль сделал низкий поклон, который предназначался Лоту и Миллис. Юноша только появился, а Мэлори он уже успел надоесть, из-за чего она даже не одарила его лёгким реверансом. Казалось, что средний сын прекрасно понимал, насколько сильно досаждает своим присутствием молодой графине Гульер, и это его только больше подначивало. Пока рядом отец и старший Морэ, девушка-никстер могла не беспокоиться о приставаниях Базиэля, но как только они куда-нибудь отлучатся, юноша снова начнёт приставать к ней. — Рад Вас видеть, графиня, — на этот раз юноша обращался к Мэлори. — Вы с прошлой нашей встречи только похорошели. — А я-то как рада видеть Вас, граф Морэ, — с напускной радостью в голосе произнесла графиня, надеясь уйти с этого празднества как можно быстрее. Не то чтобы Мэлори не говорила родителям о доставучем юнце, но она явно не могла просить о том, чтобы не ездить на все эти вечера. Иногда она всерьёз задумывалась, что путевого может храниться в этой раздолбайской голове? Не придя к логическому выводу или даже догадке, она выбрасывала все свои размышления из головы, переходя к более важным вещам. Она точно знала, что этот вечер будет ужасным.***
Рано утром члены семьи Морэ и их близкие друзья, которые остались на ночь, собрались за одним большим столом. Признаться честно, Мэлори спала отвратно. Пришла девушка в выделенную для неё комнату раньше остальных гостей, сославшись на лёгкую головную боль. Туфли, которые она ещё не успела ни разу надеть, неприятно жали. Ночь на новом месте была трудна и неприятна. Она долго ворочалась с боку на бок и не могла уснуть, в голову лезли какие-то глупые мысли, которые нисколько не улучшали ситуацию. А за завтраком есть совсем не хотелось. Несмотря на то, что за столом царила дружеская атмосфера, все разговаривали и смеялись, она сидела как мышка и ковырялась вилкой в мясе. Тут она вздрогнула, не ожидая, что к её руке кто-то прикоснётся. — Милая, всё хорошо? — спросила Миллис дочь, сжимая её руку. — Плохо спала сегодня? Плохо себя чувствуешь? Мэлори очень не хотела заставлять мать волноваться, но настроение было и вправду плохое. Как будто обстоятельства так неприятно сложились: из-за неразношенных туфель болят ноги, и плохо спала ночью, какие-то непонятные мысли в голову всё время лезли, да ещё и средний сыночек Морэ украшает всю эту картину. — Всё в порядке. Просто я плохо спала этой ночью, ты же знаешь как мне трудно спать на новом месте, — попыталась оправдаться Мэлори, надеясь, что сможет таким образом успокоить мать. Миллис внимательно посмотрела на дочь и шепнула, что они скоро поедут домой, и чтобы она поела хоть немного. Отпустив руку дочери, графиня вернулась к тарелке с утренней трапезой. Мэлори с нетерпением ждала времени, когда же они начнут собираться. Так что, когда карета подъехала по каменной дороге прямо к ним, она смогла выдохнуть с облегчением. Попрощавшись с графской семьёй Морэ и неохотно обняв на прощание Базиэля, она запрыгнула в карету и плюхнулась на сиденье с мыслью о собственной кровати. Девушка-никстер не заметила, как они уже выехали за пределы графского замка и очутились в городе. На улочках города стоял шум и гам, особенно на торговой площади, куда съезжались все купцы, чтобы продать свои товары. Мэлори было уже снова ушла в свои мысли, наблюдая за жизнью города, как вдруг где-то раздался колокольный звон. Вслушиваясь в девять громких ударов колокола, в голову к ней пришла идея: — Отец, а давай поедем к храму? — воспряла духом девушка, поворачиваясь к отцу с матушкой. — Я там так давно не была! — На площадь Согласия? Зачем? Я ездил туда три дня назад, уверен, там всё хорошо. Если бы были какие-то проблемы, мне бы просто прислали письмо, — удивлённо ответил Лот, не ожидая от поникшей дочери такой просьбы. — Ну, я же с тобой не ездила, теперь хочу всё увидеть собственными глазами, — объяснила девушка. Граф Гульер непонимающе взглянул на дочь, но потом кивнул и повернулся к супруге, спрашивая, хочет ли она съездить. Миллис ещё ни разу не была на площади Согласия, где её супруг устроил стройку храма. Немного подумав, она согласилась, попросив только о том, чтоб это было не долго. Лот из окна кареты крикнул кучеру, чтобы он развернул карету в другое направление. Карета повернула в сторону будущего храма.