« Бартоломью Аллен
1986.06.27. - 03.02.2019 »
Вот никак не хочет Гюн верить в то, что Барри - та самая Барри, которая «Однажды меня убьют члены преступной группировки, и никто никогда не найдёт мой труп. Но это произойдёт когда-нибудь потом, лет в сорок» и лучезарная улыбка, способная затмить солнце; та, которая отказала Минхёку словами «Однажды я могу не вернуться, и это разобьёт тебе сердце»; та, у которой инстинкт самосохранения напрочь отбит, а лихорадочный огонь в глазах появляется во время сложных дел. Та самая, которая... которая не раз до этого подставлялась под пули, чёрт возьми! Почему... почему именно эта стала последней?.. Но верить приходится. Приходится верить, когда они с Хёнвон возвращаются домой на автобусе. Осознание накрывает по полной, а промёрзлый ветер, кажется, дует изнутри, заставляя сжимать ладонь старшей сильнее. На улице дождь. Снова. Этот февраль довольно дождлив. Март тоже, как показывает время. В марте дождь длится несколько дней, но по прогнозу должен скоро кончиться. Прошёл месяц. А в груди, кажется, все ещё зияющая рана. Примерно там находится сердце. Фантомна ли там боль? Быть может, действительно, если человек значит что-то и имел свое место в сердце, - несмотря на все слова и действия, у Барри оно там было и навсегда останется - то с его уходом она не затянется? «Затянется, - неизменно отвечает Хёнвон. - просто надо немного подождать и позволить и другим помочь с этим.» Из мыслей Чангюн вырывают шорохи. Она поворачивает голову и видит свою единственную онни - Барри никогда не позволяла называть себя так. «У наших стран разный менталитет, не мешай их.» - услужливо подсказывает мозг. Хёнвон сидит на середине кровати сонная. По ней видно, что встала она только что, но забыла проснуться. Вероятно, и встала-то она от того, что не ощутила рядом ставшего привычным тепла. В светлой комнате - пусть и затемнённой тучами - она выглядит слегка комично, собравшиеся в гнездо волосы так и хочется расчесать. А всю Че - уложить обратно и укутать в одеяло. Сегодня воскресенье - выходной и никому не нужно никуда спешить. Чангюн проснулась по выверенной привычке - Минхёк обычно говорит, что трупы никуда не убегут, и можно немного опоздать, а Хёнвон всегда смотрела глубже и лишь улыбалась - это ещё с тех пор, когда Гюн работала вместе с Барри. - Чего ты не спишь? - Им встаёт с табуретки, на которой сидела последнюю четверть часа, и опускается на кровать. - А ты? - Хёнвон - явно усилием воли - открывает глаза. - Ложись давай. Быстро. - Я не хочу, - Гюн дует губы и делает обиженно-невинное лицо, но старшая слишком хочет спать, чтобы её это останавливало. - Неа, - она качает головой и цокает. - Нет. Ничего не желаю слышать. Руку, - протягивает свою, чтоб в неё младшая вложила собственную. - вторую. Вот так. А теперь хоба, - тянет за руки на себя, заваливаясь на спину. Брюнетка остаётся сидеть у неё на бёдрах. - Всё, спать. - Что, прям так? - Вон цокает снова. - Нет, - переворачивается, удерживая свою девушку одной рукой под поясницей, и укладывает обоих на подушки. - Спи. - А поцелуйчик? - и тут же, не ожидая разрешения, клюёт старшую в губы. Слегка озорно улыбаясь, поворачивается на другой бок, спиной к Хёнвон. И смотрит в окно. Дождь. Почему-то вспоминаются слова Барри о том, что, возможно, когда в Сеуле льёт как из ведра - в Лондоне светит солнце. И то, и то редкость. Так почему бы не позволить себе думать, что они происходят одновременно? Чангюн засыпает снова, но перед эти ей кажется, будто... зияющая рана в груди затянулась. Старательными и умелыми руками того, кто тоже в сердце. Того, кто не уйдёт. Больше нет, ведь её не отпустят. Да, там, - в сердце, кажется, - все ещё чего-то не хватает. Но уже легче. Тяжесть провалилась в ту самую бездну, которая осталась на месте, где был дорогой человек. Лишь лёгкое чувство опустошения... Но и оно временно. Как сказала однажды Барри, «Ни что не вечно под луной, и чувства тоже пропадут однажды.» *** From: kkyun@gmail.com To: laab@gmail.com 07.08.2019 at 11:46 Соскучились по мне?