жемчуг

Когда вымываешь речной жемчуг, он всегда попадается разный. Нет единой формы, даже цвета. Бусины всегда пестрые. Перламутр на солнце меняется, влажно блестит — он может быть по-осеннему жёлтым, отливать красной яшмой, сливаться цветом с лазурью неба. Жемчуг не бывает един, он разбросан драгоценными осколками по всему берегу. В нем отражается мир, искривляясь причудливо, но всегда красиво. Тенген смотрит на ожерелья в своих руках — они кажутся маленькими, не такими значительно пафосными, как в лавке у того старика. Красные ленты и золотые лотосы вместо декора, и много-много бусин, которые горят белизной. Девушкам вроде нравятся такие мелочи? Дорогие подарки, которые ты вроде как даришь просто так, потому что можешь. Хотя сам почти месяц выискивал подходящую побрякушку в ближайших барахолках и магазинах драгоценных камней. Половина, если не больше, его денег за охоту ушло на эту мелочь… будь она неладна. Но пристало ли ему жаловаться? Все равно после той битвы в Красном Квартале Ояката-сама выплачивает каждый месяц ему очень хорошие деньги, попутно до сих пор извиняясь за отсеченную руку. Как будто сам ее отрезал. Порой Убуяшики слишком сильно беспокоился за таких ребят, как сам Узуй и другие столпы. «Если хочешь быть столпом — будь готов умереть» — фраза, которой они все жили. Во всяком случае, жили те столпы, которые ими остались. А Тенген теперь был простым жителем города, который пугал детей своей культёй и наслаждался каждый день вкуснейшим рисом и теплом горячих источников. Его жизнь была яркой. Жемчуг сияет под лучами, когда он вновь рассматривает три пары ожерелий. Да, яркая и достойная жизнь, которую он теперь будет вести. И прежде всего жить он будет не ради себя. Приоритет, что он установил сам когда-то, действует до сих пор и будет действовать всегда — «сначала вы трое». — Тенген-сама похвалит мои онигири, и потом поцелует меня и скажет, что я молодец! Голос звучит звонко, словно бы бежит ручей, или разбиваются капли дождя в грозу. Деревянные сёдзи немного глушат девичьи голоса, но Узуй все равно прекрасно понимает, что творится у него дома, даже не доходя до порога. Да, женщины такие шумные. А если их еще собрать трое в доме — так вообще можно оглохнуть. — Да, Сума, мы поняли, успокойся и лепи рис нормально! Ты уже половину начинки рассыпала! Они не ругаются, нет. Просто на одной кухне столько хозяек — беда… Стоит подыскать им дом побольше, где им будет уютнее. Но пока придется потерпеть. Не повезло им, что их муж так долго зализывает раны. — Макио, ты злюка! Ты всегда ругаешь меня! Хинатсуру, скажи ей! — Не ссорьтесь, скоро вернется Тенген-сама, нам стоит приготовить обед. Кажется, слышится удар деревянной плошкой, и голоса затихают. Дальше только тихий смех и неспешные сплетни. И еще много-много этих восторженных «Тенген-сама». Узуй домой не заходит, стоит у ворот, сжимая в ладони крепче подарок-ожерелья — такой разный жемчуг. Стоит надеяться, что им понравится. Рука, которой нет, ноет, когда он пересекает порог. Теперь так каждый раз, как ни улыбайся. Это не страх, это скорее проклятье, которое преследует всех тех, кто видел жестокость этого мира. Еще с детства, когда тебе вдалбливали, что ты лишь кусок мяса, который может (и должен) умереть, и ценности в тебе нет, было страшно возвращаться — потому что ты вернулся, а кто-то нет. И ты можешь просто оказаться один в пустоте дома, где нет звуков и нет света. Нет ничего, что озаряло бы своим блеском тьму. Нет их. Прошлое тебя никогда не отпустит, плеткой будет сечь спину. Но Тенген только усмехается надменно и насмешливо на жалкие попытки судьбы заставить его жить воспоминаниями. Даже помня о том, где они выросли, он все равно будет смотреть лишь в чистое будущее, гордо подняв голову. Пережив черный ад, который их клан называл «долгом», теперь они поистине свободны. — Тенген-сама, Вы вернулись? Хинатсуру встречает его первая, не ожидая встретить столь рано. Как обычно, слишком собрана и думает о многом, смотрит даже немного с осуждением — видимо еще не успели приготовить еду, а он уже заявился обратно. Она с самого детства им… не как мать, но явно как старшая сестра. Слишком ответственная, всегда с холодной головой. Заботится о них, часто не жалея себя. Тратит всю душу, чтобы все были счастливы. Глупая, она тоже должна быть счастливой, самой-самой счастливой. Все они важны. Жемчуг с реки Гото переливается алым. Говорят, это потому, что когда-то он был чешуей дракона, что был хранителем этих земель. Если эти алые камни носить при себе, то в делах всегда будет удача. Чтобы ты ни делал, везде будет успех. Жемчуг Гото — камень богатства в доме. — Что, Тенген-сама? Вернулся?! Сума выбегает навстречу, кидаясь на него с объятыми. Совсем как маленькая медведица. У нее на кимоно пятна соуса, а все лицо в рисе — опять ела, пока готовила. Она порой бывает совсем как маленькая девочка. Но Узуй не винит ее, не считает это глупым — в конце концов у них не было детства, когда можно было просто дурачиться, бросаясь друг другу на шею. У них когда-то вообще ничего не было. Желтый жемчуг с юга приносит с собой солнце. Он переливается радугой, и, если держать его при себе, — всегда будешь веселым. Южные жемчужины приносят много смеха, они нужны в доме, дабы там никогда не кончалось счастье. Говорят, сама Богиня Морей носит на своей шее эти камни! — Тенген-сама, Сума скучала! Мы все скучали! Она утыкается ему в грудь, и Узуй лишь хрипло смеется, одной рукой приобнимая ее в ответ. Маленькая и теплая. Говорит много и быстро, а еще смешно дует щечки. Даже в моменты боли и отчаянья, Сума всегда такая шустрая и открытая, сама похожая на лучик солнца. Светит ярко, не боясь плакать или смеяться. Хинатсуру вздыхает, подходя ближе. У нее улыбка теплая, как весенний бриз, но немного строгая. Очаровательно… Когда-то он влюбился как раз в эту улыбку. И в этот смех — смех Сумы. Влюбился, на самом-то деле, много во что. Но прежде всего, должно быть, в их любовь и заботу друг о друге. Они показали ему, что в этом мире есть смысл. — Вам бы только бездельничать и доставать Тенген-сама! Может он есть хочет! У Макио алые щечки, она дуется. Ей всегда было трудно проявлять свою женственность, особенно когда дело заходило о том, чтобы быть по-девичьи «наглой» — целовать и лезть ближе. Из них такие желания вышибали, говорили, что нужно забыть о привязанностях. Но, конечно, Макио ничего не забыла… Просто была собой — немного неловкой. Ей не хотелось казаться слабой, она привыкла бросаться в бой, грудью защищая то, что ей дорого. Голубой жемчуг с северных склонов окрашен самим небом! Он отливает лазурью, совсем как глаза Тенгу. В нем много силы, он родится в потоках высоких рек, что близко к солнцу. Те, кто носят близко к сердцу горный жемчуг, всегда знают, в чем их сила, никогда не теряют волю! Голубой жемчуг дарует храбрость, он приносит победу. — Сума, отлепись от Тенгена-сама!  — Нееет, я соскучилась! Ты вредина! Сума жмётся теснее, а Макио что-то бурчит, подходя ближе и тыкая ее в щеку. Со времен их юности мало что изменилось, и Узуй лишь вздыхает с облегчением, когда все идет так, как должно идти. Хинатсуру ловит его блуждающую улыбку, пока рядом с ним трутся Макио и Сума, которые о чем-то жарко спорят (просто потому что это весело и они могут себе такое позволить). Ловит, и улыбается сама в ответ. Понимает, что будет дальше, и предвкушает. Подходит чуть ближе, вздыхая. Жемчуг весь разный и среди него нет идеала, потому что каждый хорош по-своему. Глупо искать совершенство в мире, где все столь непостоянно и так разнится. Каждая бусина становится особенной из-за того, что она столь отлична от других… Тенген наконец позволяет себе рассмеяться громко, сгребая в охапку довольную Суму, что виснет на шее, и смущенную Макио, которая что-то щебечет про готовый рис. Хинатсуру сама подходит ближе, обнимая его за плечо. Вместе так тепло и спокойно, весело, ярко. Между ними всегда столько радости. Которой стало только больше — ведь больше нет смертей в ночи, что могли бы их разлучить. Они стали совсем обычной семьей, нет смысла более марать руки в крови демонов. Узуй прикрывает глаза, думая, что иногда ему просто хочется раствориться в их голосах, таких любимых и родных. Любовь тоже похожа на жемчужины в реке — она яркая, так что слепит глаза. И никогда не бывает одной и той же. Те, кто говорят, что любовь бывает лишь между женщиной и мужчиной, что она доступна лишь двоим — идиоты, которые любят трепать языком просто так. Красные нити оплетают нас всех, завязывая тугие узлы. Любовь — необъятное чувство, и оно прекрасно, какие бы пути не избирало. Любовь как жемчуг, что рассыпан в реке. — Ладно вам, потом будете ворчать, лучше посмотрите на подарки, что я принес сегодня! Когда Тенген достает из кармана кимоно ожерелья, Макио краснеет еще гуще, ее щеки багровые, но в глазах восхищение. Сума пищит от радости, покрывая его лицо поцелуями. Хинатсуру вновь вздыхает, замечая, что еда остынет.