Корусантские крысоловы

      Воспоминания Люка Скайуокера       Спустя несколько дней после боя на Беспине, борт медицинского корабля Альянса       Люк хмуро смотрел в иллюминатор и неосознанно потирал запястье правой руки. Снова и снова он возвращался к бою, который встряхнул его, вырвал из начавшей затягивать эйфории и ощущения избранности. Разбирая каждое мгновение боя, он все больше убеждался, что с ним играли, как с неразумным ребенком. Это было страшно и крайне унизительно.       Вот только злость и досада от этого были связаны не с Вейдером. Смысл злиться на песчаную бурю, если сам вылез под ее удар? А вот на тех, кто тебя подначивал это сделать, нужно и злиться, и, по возможности, бить в морду. Если же в морду дать нельзя, то такие шутники на Татуине рисковали нарваться на тускенскую пулю.       При воспоминании о тускенских пулях в памяти сразу встали родные стены фермы и тела дяди и тети. Где были его глаза и мозги, когда он повелся на басни Кеноби про штурмовиков? Нет, точность, как он теперь на своем опыте знал, была схожей, только вот и тускены отлично умели стрелять, а вот следы от попаданий были сильно различны, и уж следы от тускенских пуль мог опознать любой житель Татуина.       А дальнейшие его действия? Ведь Люк искренне мечтал поступить в имперскую академию и сесть в кабину истребителя. Забавно — не случись всего этого, и он вполне мог бы уже летать и даже иметь на своем счету сбитых повстанцев, может, своих сегодняшних приятелей. Но… Но вместо этого он, как тупая банта на веревочке, пошел за стариком и вляпался в самое глубокое дерьмо в этой вселенной.       Люк вздохнул, потер переносицу и скривился, слишком сильно сдавив ее пальцами протеза — все еще не привык, хотя врачи говорили, что со временем разницы не будет заметно.       Какой он к сит… к хатту, Избранный, если его так легко может заморочить первый встречный форъсюзер? Ладно, далеко не первый встречный, а полноценный магистр старого Ордена, к тому же имевший прозвище Переговорщик, но где был весь его татуинский опыт и татуинское же воспитание? Татуинские фермеры — люди далеко не склонные к альтруизму и к борьбе за различные прекраснодушные идеалы. Им подавай что-нибудь приземленнее, желательно, чтоб выгоду можно было руками пощупать. А если попытаться их заставить… что ж, пустыни Татуина никогда не отдают что-либо, попавшее в них. Дядя Оуэн был именно таким человеком, да и тетя Беру, при всех своих доброте и мягкости, тоже не выделялась на фоне остальных фермерш.       Так, быть может, не стоит винить даже джедая-магистра, и надо признать что сам сунул голову в эту петлю? Почему? Сначала ради картинки, а потом, познакомившись и понимая всю несовместимость своих миров, все равно — ради той, при виде которой в сердце возникала тепла волна и ощущение чего-то… родного?       Внезапно, словно услышав мысли о себе, к палату вошла Лея, со странным выражением лица и датападом в руках. Не поздоровавшись, что было странно для всегда соблюдавшей этикет принцессы, она сунула датапад ему в руки и напряженным тоном сказала:       — В одном экземпляре, память дроидам я подчистила.       Заинтересованный, Люк взял дапатапад, вчитался в данные и замер, потрясенный до глубины души — согласно анализу ДНК, у них с Леей было совпадение на уровне родственников первого порядка, более того, было предположение, что они разнояйцевые близнецы. Люк замер, обдумывая информацию и слова Леи, а потом, тщательно контролируя выражение лица и свой голос, ответил:       — Занятно, я так понимаю, ты желаешь скрыть эту информацию? Я все понимаю и больше…       Тут он замер, поскольку Лея приложила палец к его губам, с легкой улыбкой погладила его по волосам, а потом выкрутила ухо! Он тут же перехватил ее руку, впрочем, она и не сопротивлялась, и с обидой спросил:       — Ты чего?! Больно же!       — А потому, что ты собирался сказать глупость, и мой долг, как старшей сестры, наставить тебя на путь истинный, — задорно блестя глазами, с легкой ехидцей ответила Лея.       — Это надо посмотреть, кто из нас старше, - сердитым тоном, но с трудом сдерживая улыбку, ответил Люк.       — Девочки все равно взрослеют раньше мальчиков, — ответила Лея, а потом вдруг показала язык и рассмеялась вместе с Люком.       Посидев немного с ним в обнимку, Лея развернулась и, заглянув ему в глаза, спросила:       — Но ты же понимаешь, что это только для нас? Ты — Явинский стрелок, я — генерал Восстания и политик, прицесса Альдераана и наше родство — как козырь, так и рычаг давления на нас. Ты ведь не хочешь плясать под дудку разных интриганов?       Люк с трудом удержался от скрипа зубами — манипуляторы? Снова кто-нибудь заставит его поступать, как нужно кому-то другому? Причем это касается не только его, но и сестры? Да пусть только попробуют — сразу узнают на своей шкуре, чьей он крови!       Между тем Лея продолжила:       — К тому же это не все, — она вытянула вперед руку с небольшим медальоном, сосредоточилась, прикрыв глаза, и вдруг медальон, вздрагивая и колеблясь, приподнялся над узкой ладонью.       На секунду, не более, после чего скользнул в сторону, упав на пол. Люк, с широко раскрытыми глазами, восторженно спросил:       — Так ты тоже?! Впрочем, ничего удивительного — ты ведь моя сестра. — Тут Люк запнулся, глубоко вдохнул и, словно бросившись со скалы, решительно произнес: — Лея, я должен тебе признаться, оказывается, наш…       Но снова ему не дал договорить тонкий пальчик на губах.       — Тс-с, не надо, мало ли, кто и как может слушать. Кроме того, я уже слышала, ты об этом говорил в бреду. — Лея криво усмехнулась: — Сам понимаешь, что нас ждет в Восстании, если это станет всеобщим достоянием?       — Но если я бредил, то… — встревоженно вскинулся Люк.       — То знают об этом все трое: я, Чуи и Лэндо, — ободряюще улыбнулась Лея. — Мы с Чуи будем молчать, а Лэндо… Для блага самого мистера Калриссиана ему тоже лучше молчать.       Люк поразился недоброму взгляду сестры и подумал, что Лэндо действительно стоит молчать — как Лея обращается с бластером, он неоднократно видел, и не сомневался, что рука у нее не дрогнет. Впрочем, при таком родителе…       — Кстати, надеюсь, ты не сообщишь джедаям о моем даре? — спросила Лея.       — Знаешь, сестричка, я вот тут вспомнил свои приключения и все произошедшее, и как-то у меня нет огромного желания становиться джедаем, — задумчиво сказал Люк.       — О, сомнения — это признак взросления, — с облегчением ответила Лея. — Признаться, и меня это не обошло — я вот как-то стала сомневаться в Восстании и его лидерах.       — Слова одного из лидеров этого самого Восстания, — с легким сарказмом заметил Люк.       — Ну, в себе-то я уверена, — нервно усмехнулась Лея. — А вот в остальных… Ладно, вот тебе защищенный датапад, в нем несколько личных дел, прямиком из архивов имперской безопасности, которая унаследовала их от республиканской. Об источнике не спрашивай, а как прочитаешь — снова поговорим. Давай, выздоравливай.       Взлохматив ему напоследок волосы, Лея вышла из палаты. Некоторое время Люк просидел в мечтательном созерцании, но потом любопытство взяло верх, он подтянул к себе датапад и углубился в чтение.       С первого визита Леи миновало дней пять, прежде чем она смогла прийти снова, и Люк совершенно извелся в ожидании. За это время его уже почти выписали, переведя в другую палату: — пусть он и герой Восстания, но комэск — невелика птица, та палата потребовалась другому больному, а его перевели пусть и в небольшую, но все равно отдельную каюту, в сектор для выздоравливающих и готовящихся к выписке.       Все эти дни Люк был угрюм и задумчив, что списывали на последствия боя с самим Вейдером и травмой. Спасибо, хоть в душу не лезли и душеспасительными разговорами не надоедали.       В общем, неудивительно, что вошедшую в каюту Лею почти сразу же, как только закрылась дверь, встретил вопрос:       — Это правда? — и поднятый датапад, тот самый.       — Во-первых, здравствуй, — чуть нахмурив брови, ответила Лея. — Ты теперь уже не тот татуинский фермер, а герой Восстания, лицо публичное. Так что, вне зависимости от твоих желаний, этикет соблюдать придется.       На это Люк негодующе фыркнул, показывая, где он этот этикет и публичность видел. Лея укоризненно качнула головой, но не стала развивать тему.       — Во-вторых, да, скорее всего, эти данные — правда. Я, как смогла, проверила некоторые факты — все совпало. — Лея села рядом с Люком и невидящим взглядом уперлась в стену. — Я... я просто не представляю, что дальше делать и как поступать. Ведь если верить этой информации, то для наших «уважаемых» и «честных» руководителей Восстание было в первую очередь лишь средством вернуть кормушку и уютные посты, с властью и отсутствием ответственности.       Люк насмешливо фыркнул.       — Что? — покосилась на него Лея. — Что такое коррупция, как незаметно пилить бюджетные средства и кучу всего другого я не только знаю, но еще и умею. Этим всем приходится заниматься, даже если ты не берешь себе ничего, а на действительно хорошие дела, на которые не выделены средства, либо их просто невозможно или слишком долго выбивать. Да и просто невероятно держать деньги в руках так, чтобы крошка к ним не прилипла. Но...       — Что, сестренка? — Люк обнял Лею за плечи, понимая, что ей надо выговориться не меньше, чем ему.       — Но должны же быть какие-то пределы, понимание границ и осознание, что надо хоть как-то оправдывать свое существование, — Лея беспомощно развела руками. — Ведь даже бандиты, взяв деньги за крышевание, должны эти деньги хоть как-то оправдать. А эти...       — Мда... — поглаживая Лею по волосам, протянул Люк. — Что-то мне уже и старая Республика не кажется таким уж сказочным строем, а уж новая, к которой так стремится Альянс... Без боя ее не построить, а чтобы потом восстановить порушенное, с такими правителями... Как бы нас не погнали ссаными тряпками, с ностальгией вспоминая времена Империи. Да что далеко ходить, взять только Татуин — хоть какие-то намеки на порядок и закон стали появляться лишь при Империи.       — А как же Джабба? — с интересом спросила Лея. — Неужели он допускал хаос, ему ведь это было невыгодно.       — Ну, какие-то правила и порядки были, но они зависели, во-первых, от прихоти самого Джаббы, а во-вторых — от уплаченной ему суммы, — поморщился Люк. — И возможности как-либо опротестовать произвол заплатившего Джаббе ублюдка не было. А сейчас такая возможность, пусть и условная, есть — доберись до имперского гарнизона и подай жалобу. Несколько мелких, но наглых банд для урока имперцы уничтожили, самые гнусные притоны тоже разгромили.       — И Джабба оставил это без ответа? — удивилась Лея.       — Так ему этов итоге даже выгодно оказалось, — усмехнулся Люк. — Во-первых, это как бы придало респектабельности Татуину, что повысило оборот и, соответственно, доход самого Джаббы. Во-вторых, это позволило задрать цену на крышу для оставшихся организаторов всякой дряни, типа борделей для педофилов и прочих, очень высоко, оправдывая необходимостью умасливать имперцев, заодно сильнее загоняя их под контроль слизня. Ну и, в-третьих, у Джаббы появился еще один рычаг давления на бандитов — он мог просто сдать неугодных имперцам, скинув на тех грязную работу, а сам оставшись ни при чем.       — И тут эта жирная тварь хорошо устроилась, — возмутилась Лея.       —Это да, — кивнул Люк. — Но для простых людей, не бандитов, с приходом Империи стало хоть немного, но легче. А из молодежи многие завербовались во флот или армию Империи. К примеру, я, вместе с Биггсом, собирался поступать в имперскую академию и, если бы не дядя, наверное, уже давно летал бы на тай-файтере.       — Тогда нам повезло, — Лея взъерошила ему волосы. — В противном случае у нас бы и шанса против тебя не было. А если бы ты был на имперской стороне возле Явина... Боюсь, на пару с Вейдером вы бы уничтожили все истребители Альянса.       — Кстати, о нем, — сразу подобрался Люк. — Ты проверяла достоверность этого личного дела?       — Ты же понимаешь, что быстро это не сделать, если не желаешь привлечь внимание? — Лея успокаивающе положила ладонь ему на плечо.       — Но ты этому досье веришь, — прищурился Люк. — Может, давай без излишних тайн, сестра?       Лея долго молчала под пристальным взглядом Люка, а потом, словно перед прыжком в воду, набрав в грудь воздух, неуверенным тоном начала:       — На Беспине, когда мы только прилетели, Хан сразу пошел пить с Калриссианом, а я осталась понежиться в ванной. А выйдя из нее, увидела в номере незнакомца. — Люк попытался что-то сказать, но Лея вскинула руку, останавливая его. — Это был Вейдер...       — Что?! — вскочил Люк.       — Тише, сядь, — Лея за руку потянула его вниз.       — Ты встречалась с Вейдером до того, как он вас захватил в плен, и ничего не сделала, а теперь Хан... — возмущенно продолжил Люк.       — Если скажешь, что я предатель — получишь по лицу, — угрожающе произнесла Лея. — Сначала дослушай.       Повисла гнетущая пауза, но через некоторое время Люк справился с эмоциями.       — Ладно, расскажи, как было на самом деле.       — Начнем с того, что я все равно ничего не смогла бы сделать, весь Облачный город был под контролем отряда Вейдера, — продолжила Лея. — А потом Вейдер предложил мне и, соответственно, тебе заговор как против императора Палпатина, который сошел с ума, так и против Восстания, лидеры которого преследуют свои корыстные цели.       — У меня два вопроса: почему ты не отстояла Хана и почему ты поверила Вейдеру?       — С Ханом просто: никто бы не поверил если бы мы все вырвались из рук Вейдера, плюс, как флотский командир, Вейдер обязан приводить в исполнение вынесенные приговоры. Как ты знаешь, на Хане висел старый приговор, который теперь погашен, поскольку приведен в исполнение.       — И ты так спокойно об этом говоришь? — поразился Люк.       — Хан жив, его заморозили в карбоните, — нервно вздрогнула Лея. — Как мне гарантировал Вейдер, это безопасно, он сам через это прошел во времена Войн клонов. Правда, боюсь, приятного в этом мало. К тому же Вейдер обещал помочь с освобождением Хана. Как он выразился, это будет финальным экзаменом для нас после обучения у него.       — И это приводит нас ко второму вопросу, — уже почти спокойно сказал Люк. — Почему ты ему поверила и готова у него учиться? Особенно ты, которая боялась и ненавидела именно Вейдера.       — Я не знаю, как это внятно объяснить, но Вейдер сумел показать мне кусок своей жизни, — медленно, пытаясь подбирать слова, ответила Лея. — И знаешь, я на своем опыте убедилась в справедливости выражения, что понять — это наполовину простить.       — Он не мог тебя обмануть? — задумчиво потирая подбородок, спросил Люк.       — Я... не знаю, но... вряд ли, — растерянно пожала плечами Лея. — Это было как объединение разумов. Если бы он хотел обмануть, то вряд ли показывал некоторые моменты.       — Ну ладно, — вздохнул Люк. — Значит, нам надо встретиться.       — Вот так просто? — удивилась Лея.       — А зачем мудрить? — пожал плечами Люк. — Ты говоришь, что эти дела правдивы. Также ты говоришь, что Вейдер ищет союза с нами и, вроде как, он искренен. В конце концов, он наш отец. Тут любой скажет, что стоит встретиться и поговорить.       — И ты не злишься на него из-за руки? — озадаченно спросила Лея.       — Сам виноват, — скривился Люк. — Он и так весь бой играл со мной, но под конец не сдержался. К тому же я перед этим сумел его достать. Ну и... рефлексы, надо полагать.       — Наверное, я никогда не смогу полностью понять мужчин, — покачала головой Лея.       — Как и мы — женщин, сестренка, — улыбнулся Люк. — Давай, договаривайся о встрече, вряд ли это получится провернуть быстро.