От звука школьного звонка Хёнджин чуть ли не подскакивает. Посмотрев на часы, тот понимает, что охранник прозвонил на две минуты раньше. Две минуты это много, особенно если это две минуты на уроке математики, особенно если твой лучший друг Хан Джисон не пришел. Обычно Сони приходит чуть ли не раньше всех, потому что не любит всю эту утреннюю домашнюю рутину, по типу завтраков с семьей и совместного обсуждения планов на день, поэтому уматывает как можно раньше. Сейчас же его не было. Хван вздыхает и плетется в класс, предвкушая сорок пять минут решения нудных примеров. У него даже нет телефона с собой, чтобы можно было позалипать в твиттере или посмотреть видосики с котиками. День начался ужасно.
Он знал, что Мистер Им его трогать не будет, поэтому можно было относительно расслабиться и чиркать в тетради, делая вид, что увлеченно решаешь. Всё сегодняшнее утро парень думал о том, что же ему делать. Мать не разговаривала с ним и старалась его избегать, как будто он какой-то заразный — это было неприятно. Завтрак ему пришлось готовить самому. Он не белоручка и в принципе готовить немного умеет, но, согласитесь, когда ты привык, что к твоему пробуждению на столе уже лежат сэндвичи или яичница, то становится как-то неуютно, видя их отсутствие. Джинни понимал, что им просто нужно поговорить. Но как это устроить, если женщина его избегает и слушать точно не будет. Ох, как же сложно.
Вдруг раздается стук в дверь. В кабинет заглядывает Джисон и, извинившись, просит разрешение войти. Мистер Им довольно лояльно относится к опоздавшим, потому что сам иногда грешил этим, а Сони опоздал, наверное, впервые за всю свою жизнь, поэтому мужчина кивнул, и парень, прошмыгнув в класс, уселся на своё место рядом с Хёнджином. Кинув короткое: «Потом расскажу», — Хан достал из рюкзака тетрадь с ручкой и принялся записывать то, что учитель писал на доске. Видок у парня был, мягко говоря, не очень: растрепанные волосы, не заправленная рубашка, развязанные шнурки. Похоже, он действительно проспал и история этого, должно быть, очень увлекательная, если тот не смог уместить её в пару предложений шепотом на ушко.
Урок шел мучительно долго. Только стоило спасительному звонку прозвенеть, как половины класса уже не было. Хёнджин медленно запихивал вещи в новый рюкзак, смотря на перевозбужденного Джисона.
— Пошли в туалет, — говорит Хан, быстро запихав тетрадь в сумку, — не хочу лишних ушей.
В уборной их уже ждал Минхо, с которым, видимо, Хан заранее назначил встречу в этом интересном месте. Тот пожал руку Хвану, а Сони поцеловал. Джинни отметил для себя, что рядом с Джисоном весь образ альфа-самца, который почему-то так пытается выстроить Хо, тут же рушится, и старший превращается в милого плюшевого мишку. Это было мило.
— Ну, кто первый? — спрашивает Ли, поочерёдно глядя то на Хвана, то на Сони. Последний кивает в сторону Хёнджина, на что тот вздыхает.
Хван вкратце рассказывает события вчерашнего дня, наблюдая за реакцией слушателей. На лице у Минхо словно было написано: «Пиздец», а Хан выглядел очень виновато и прятал взгляд в подоконник. Хёнджину очень не хотелось, чтобы его друг чувствовал себя так из-за него. Он же и не злится совсем, сам на его месте поступил бы так же.
— Так вот почему ты на мои сообщения вчера вечером не отвечал, — говорит Хо и после небольшой паузы продолжает, повернувшись к Сони, который с ногами забрался на подоконник: — А с тобой-то что случилось? — и принялся завязывать шнурки на кедах своего парня, чем сильно того смутил.
— Каминг-аутнулся перед родителями сегодня утром, — Хёнджин и Минхо синхронно подняли взгляд на Джисона и замерли от шока.
— А если подробнее? — спросил Ли.
— Ну, пока мы завтракали, мама сказала, что не хочет, чтобы я общался с тобой, Джинни, сами знаете почему. Папа поддержал её и сказал, что все педики должны гореть в аду, — на этом моменте Ли хрюкнул, пытаясь сдержать смех, а потом промямлил: «Прости». — Я сказал, что подобное тянется к подобному и… — парень замолк. По его лицу было видно, что ему неприятно вспоминать эти события. — Ну… Мы кричали друг на друга… Опять. Ещё я сказал, что тот Минхо, который приходил ко мне, на самом деле мне не просто друг, а парень. И когда мой отец окончательно рассвирепел, я выскочил из дома.
Повисло молчание, которое длилось, по правде, недолго. Парни переваривали полученную информацию, а Минхо даже в удвоенном размере.
— Если не хочешь возвращаться домой, можешь пойти ко мне, — предлагает Ли, попутно протягивая руки для объятий, в которые Сони тут же ныряет.
— Не хочу, — слышится из футболки Хо.
Родителям Хана просто нужно остыть. Они действительно стоят друг друга: вспыхивают как спички и при неосторожности могут что-нибудь спалить (доверительные и близкие отношения со своим сыном, например), но через время перегорают.
— Ты не думал, что будешь делать? — обращается Ли уже к Хёнджину. Тот качает головой, а потом сползает по стене, закрывая лицо руками. Только не заплакать, только не заплакать… Ему красные глаза и опухшее лицо сейчас не нужно.
Звенит звонок. На Хёнджина он действует словно сильная пощечина. «Так, не расклеиваться; по крайней мере сейчас», — говорит себе Хван, вставая, и они с Джисоном бегут на химию, потому что Миссис Пак опоздавших не любит.
***
— Ты куда это так рано? — голос матери, всё ещё с ноткой презрения, слышится из зала.
— На танцы, — говорит Хёнджин. Ему с Минхо досталась одна из главных связок их выступления. Он был безмерно этому рад, но приходилось тренироваться дополнительно. Обычно они оставались после основных занятий, но сегодня у обоих было не так много уроков, поэтому почему бы не прийти раньше?
Женщина молчала с полминуты. Хвану же это время показалось вечностью. Он надеялся, что она его всё-таки отпустит, потому что заставлять Минхо ждать не хотелось, да и таяли драгоценные минуты их тренировки. Мам, тебе же так нравится Марк Туан, ты ведь не хочешь его расстраивать, да? Они познакомились на одном из выступлений Джинни, когда у его матери в кой то век появилось время сходить на него. Они разговорились, и женщина потом всю дорогу трындела о том, какой же потрясающий у мальчика учитель. Узнала бы, что он тоже гей, упала бы в обморок это точно.
— Ладно, иди, — наконец-то сказала та, и Хёнджин вышел из дома.
Остановка не так далеко была от дома и, в принципе, если присмотреться, можно было увидеть ее с крыльца их дома. Хёнджин понял, что мать весь его путь наблюдала за ним, только тогда, когда увидел странное выражение на лице Минхо и обернулся. Состроив самую невинную улыбку, парень помахал маме ручкой, на что та просто вошла в дом. Хван не рассмотрел, но готов поклясться, что на её лице было отвращение. Минхо похлопал друга по плечу, и они вместе пошли к только что подъехавшему автобусу.
***
Хёнджину уже надоело пересказывать одну и ту же историю несколько раз, но Феликс был одним из первых, кто узнал про его «роман» с бывшим репетитором, поэтому делиться всем уже стало традицией. Стоило ему закончить, как в зал вошел Марк и, найдя Хвана взглядом, подозвал к себе. Джинни пообещал, что выслушает все соболезнования позже, и подошел к учителю.
— Там тебя кое-кто ждет, только давай быстро, — сказал Мистер Туан, как обычно похлопывая парня по плечу.
Он готов был увидеть кого угодно: Джисона, Йеджи, да даже свою мать, но не его. Джинён стоял, облокотившись о стену, рядом с большим напольным цветком. Вид у него был напряженный и обеспокоенный. Хёнджин тут же подбежал к нему и накинулся с объятиями, а потом и поцеловал. Повезло, что комната для танцев находилась в самом конце коридора, да и в такое время учеников в школе мало, и пару никто не застукал, иначе были бы проблемы. Джинни и не заметил, как по его щекам начали течь слезы.
— Не плачь, солнце, — мужчина вытер слезы с глаз своего любимого и прижал ближе к себе.
— Мама забрала у меня телефон и я не мог писать тебе…
— Я уже понял, — прерывает Пак, как-то грустно вздыхая. Он запускает руку в отросшие волосы Хёнджина и нежно поглаживает: знает, что парня это успокаивает. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Слышишь? Обязательно! Я не позволю отобрать тебя у меня… Никогда, — шепчет на ухо взволнованным голосом. — Мы будем вместе, обязательно… Верь мне.
И Хёнджин верит.
