***
Симус шаркал ногами рядом с Гарри, поворот за поворотом, они были всё ближе к Большому залу. Раннее утро уже истаяло, дождь на улице противно ныл, а голова до сих пор пульсировала от боли. Нотт шёл где-то впереди, а Гарри просто зевал рядом, будто не он вчера попал в ловушку мордредова Турнира. И снова Гарри. Мысли навязчиво и тонко пели в голове, что герой здесь всего один, и это не простой полукровка Финниган. Но хочется ли тому быть им? Нет, он тоже немного рыжий, но не настолько глуп как Уизли. Парень в очках рядом с ним самый обычный, и Симус не представляет, чего стоит каждый день впускать в себя приключения, тысячи опасностей в разных рожах и лицах и всю эту волшебную, удивительную чепуху. Пусть он и не знает зачем вставать по утрам, но уж точно он не хотел бы быть на месте Гарри. Что бы там не ворчало его пьяное я. Звуки шагов слизеринца совсем стихли, и Финниган повернулся к жертве очередного заговора. — Знаешь, Гарри. Не нравится мне Нотт, до сих пор понять не могу, почему он с нами возится, как будто это его проблемы. Поттер на миг замедлил шаг, и на его лице на миг отразилась то ли вина, то ли неуверенность. Прошла пара секунд прежде чем он заговорил. — Знаешь, Сим, а какая разница? Меня не заботит, что ему нужно от нас, до тех пор пока он помогает нам. — К Трелони не ходи, он замышляет что-то своё, и я не знаю… м-м… какие интриги нам обойдутся, а какие... — Стой, не продолжай, — Гарри улыбнулся как-то слишком горько, и будто сразу постарел, но в глазах мерцали что-то знающие, слишком весёлые огоньки, — Нам по пути с ним. Не знаю, чего точно добиваются он и его отец, но это явно не что-то злое, я чувствую. И подумай сам, — остановился и мягко сжал плечо Симуса, — Никто не стал бы шептать свои секреты тем, кого знает пару дней, особенно змеи. Поверь, я знаю о чём говорю. Весь вид Поттера сейчас показался ему каким-то другим. На него смотрела мудрость и весна зелёными глазами. А в сердце от этих простых, но нужных фраз стало вдруг тепло, а в голове разлетелись голоса, так, словно там всегда была эта уверенность. Что-то прочное, крепкое как земля, яркое и древнее как пламя. — Возможно ты и прав, Гар… — Гарри! — из коридора в Большой зал вылетел мальчик Криви, если Симус его правильно помнил, — Директор Дамблдор просил зайти тебя в его кабинет сейчас. Он сказал, пароль “Карамельные лапки”. И Гарри… ты расскажешь как ты положил своё имя в Кубок, нет, не подумай, это было очень круто! Просто я… ну ты… А мальчик со шрамом только в очередной раз мягко улыбнулся, и попросил взять ему что-нибудь на завтрак. Финниган постоял на этом месте ещё пару минут, пытаясь прийти в себя от этого морока. Наконец он свернул в следующий коридор, попутно заметив статую Эриды, это означало, что он на верном пути. Пара шагов, и его утянули в нишу за гобеленом. Это был Нотт, и Симус подумал, что мог бы скоро привыкнуть к подобным вещам. — Т-с-с, Финниган. Там дальше по коридору скоро будут идти хаффлпаффцы, твоя задача втереться в доверие к твоему вчерашнему спасителю и точно узнать, не он ли бросил имя Поттера в Кубок. Нет, не смотри на меня подобным образом, мне не важно как ты будешь это делать, потому что я беру на себя этого сумасшедшего Шизоглаза. И кстати, где сам Поттер? — Э-э-э… его вызвал Дамблдор к себе запиской, ну, вот только что. Ответом ему был убегающий по коридору Нотт, который ворчал что-то про грязных пердунов. С какой-то весёлой грустью Симус подумал, что все сегодня от него убегают, что заучки с горящими волосами, что холёные аристократы. Внезапно захотелось пойти и открыть бутылочку Гиннеса. Вернее хотелось, пока он не выпрыгнул из-за гобелена прямо в руки ловцу Хаффлпаффа.***
Лестница в кабинет директора всегда казалась чем-то волшебным, она представляла собой ажурный струящийся поток, будто застывший мрамором, а посреди лесенки, которые вели наверх, они были лишь чуть поднятыми сверх меры, всем своим видом говорили, что ведут к чему-то возвышенному, что они есть лишь шаг на пути к чуду. Возможно когда-то так и было. Гарри не то чтобы никогда не верил в сказки и добро, на самом деле с его прошлым это довольно трудно. Медленно шагнув ещё на одну ступеньку вверх, он не к добру вспомнил о былом. Маленький чулан, каморка, рубашка едва заштопанная детскими руками. Холодно и сыро. Одиночество было ему компанией, пока Дадли с дружками веселился где-то за углом. Морковка, которую надо почистить на ужин, и задница. Она всегда саднила… Бывало очень мало дней, чтобы маленький домовой этого семейства избегал хорошей порки “за очередные странности, чёрт тебя задери, Петунья, давай наконец выбросим этого урода где-нибудь в Лондоне”. Сказка не имела своего начала, хорошего или плохого, в его жизни. Это, собственно, даже и не была сказка, это просто был какой-то… Гарри сжал записку с изящным и смешным приглашением в руке, тяжело вздохнул, зажмурив глаза, казалось, что вот-вот он повернёт обратно, но рука сама собой уже постучала в ажурную дверь. “И ради Мерлина, Поттер, не смотри ему в глаза, не пей и не ешь, даже воздухом дыши через раз, — Теодор схватил его за ворот рубашки, слегка толкая к стене недалеко от горгульи, и внимательно посмотрел, слегка прищурился, — ты меня ясно понял, Гарри?” Парадный вход в кабинет директора открылся будто бы сам собой, приглашая гриффиндорца войти. Сколько он помнил себя, обстановка палат здесь навевала на него впечатление о каком-то странном, но совершенно чудесном мире, будто бы из легенд или сказок. Пальцы свело холодом, или ещё непонятно чем, потому что сказкой здесь и не пахло. Дамблдор закончил что-то писать, медленно отодвинул документы в сторону и размял плечи, поднимая взгляд. Посмотрел он сурово, с лёгким раздражением, которое, видимо, пытался бы спрятать, если бы не… Если бы не что? — Проходи, мой мальчик, присаживайся. Может быть чаю? — дверь за подростком закрылась сама собой, с глухим хлопком в полной тишине, — Как учёба, школьные дела, может быть, есть что-то на личном фронте? — старик, весело ему подмигнул, поглаживая свою бороду, а затем, когда увидел недоумение на обветренном юном лице, и вовсе расхохотался. Только сейчас, сидя в уютном мягком кресле, он заметил, что никаких жужжащих и свистящих приборов не слышно. Стол, ещё недавно заполненный документами, теперь был чист, а на хорошем дубе были две ароматные чашечки чая и блюдце со сладостями. Хозяин кабинета, отдышавшись, закинул простым движением конфетку в рот, и начал счастливо жевать сладость. — Не пойми неправильно старика, дорогой, просто в твои молодые годы я уже вовсю ухлёстывал за несколькими хорошими ведьмочками, пока меня не отвлекали сухие фолианты. Позже, конечно, на смену пришла дальше жажда познания, но я никогда не забывал пригласить кого-нибудь на милое свидание, — он отложил конфеты, и на мгновение замолчал, пригубив чай. Гарри неохотно последовал его примеру, тщательно стараясь подражать нормальным глоткам, — Скажу по секрету, если бы я не вылазил из книжного плена таким образом, то навряд ли бы вообще в ту пору общался с людьми. Дальше, конечно… — И что же было? — Избранному не очень нравилась эта пауза, потому как он только сейчас вспомнил с кем и о чём говорил, — Что дальше, сэр? — Ох, ничего, совсем ничего, Гарри. Тебе очень понравился чай, я смотрю? Он действительно хорош. Пришлось доставать его через моего друга Горация. — Да, сэр, в последнее время я очень полюбил разные сорта чая. — Это очень хорошо, мой мальчик, — глаза профессора как-то странно блеснули из-за очков, — Но иногда всё-таки хорошо придерживаться в своём выборе одного сорта, не теша себя заморскими новинками. С моей богатой коллекцией, я всё же выбрал что-то особенное и питаю глубокую страсть. Думаю это говорит о зрелости и вкусе. Да, именно о вкусе. Помнится, я как-то отравился одним индийским чаем из водорослей, представь себе! Хотя о чём это я? — Об особом вкусе и страсти, сэр, — дружно напомнил его воспитанник, аккуратно выливая из кружки струю на персидский ковёр под столом. — Да! И признаться, Гарри, — голос, до этого наполненный добродушной старческой наивностью, заиграл железными нотками, — Я был очень удивлён, когда сначала узнал от мисс Грейнджер о твоих постоянных исчезновениях, странной забывчивости на уроках, а потом и дружбе с неким мистером Крамом, который является выпускником одной из самых неоднозначных школ Европы. И под конец всего этого, я достаю из Кубка Огня твоё имя. Конечно, я понимаю тебя, — он остановился и хлебнул чаю, из под ресниц смотря мальчику в глаза, — Я понимаю, что в твоём возрасте нормально менять свои взгляды и ценности, но прими мой совет. Дамблдор вздохнул и не немного нахмурился, но потом отпив немного чая, продолжил: — Время будет идти, но на пути редко встретятся те, кого можно назвать друзьями, ведь эта, я не побоюсь слова, эта магическая связь… Она редка и очень ценна, Гарри. Очень недальновидно менять это на новых знакомцев, которые вскружат твою голову, оставляя после себя только одиночество, холод и пустоту в твоём сердце, — на этом профессор остановил руку с чашкой на половине пути и посмотрел куда-то сквозь своего маленького собеседника, и голубые, слегка поблекшие глаза его выражали то, что подросток не смог бы понять, вероятно, ещё многие годы спустя. — Я всё прекрасно понимаю, сэр. Но и вы поймите меня правильно. Мне иногда кажется, что Рон с Гермионой стали всё больше проводить времени друг с другом, мне… Порой мне трудно стало сидеть с ними и говорить обо всём на свете, как это бывало по вечерам в нашей гостиной. И я думаю, что вы правы, когда сказали о… — тут он бросил короткий взгляд через чёлку и очки, прикрываясь чашкой с очень душистыми, бодрящими специями, — Вы что, добавляли сюда мяту и золотоцветник? — О, ты узнал этот аромат? — глаза профессора заинтересованно заблестели, и Гарри постарался смотреть на его лоб и считать морщины. — Да, профессор Снейп недавно задавал нам зелье с этими травами на уроке. Так вот, — ещё один ложное причмокивание, и он активно начал жестикулировать прямо с кружкой в руках, будто не замечая как из неё проливается кипяток, — Меня действительно беспокоит, что между Герми и Роном что-то есть. — Он поставил кружку и даже облокотился на стол, с жаром говоря лбу профессора, — Я решил, что было бы неплохо попробовать подружить кем-нибудь ещё. Вы же понимаете, профессор. Пока молодость не прошла, нужно набраться опыта, я же вижу, что с возрастом люди всё меньше сходятся друг с другом. Сейчас — самое время. Тем более, не за тем ли проводят подобные соревнования, как укрепить международные связи и познакомиться с другой культурой? — Да, да, мой мальчик. Но будь осторожен. Какими бы не казались милыми юноши Дурмстранга, они не перестают быть тёмными магами, — Дамблдор горько вздохнул, и Гарри в очередной раз подивился его актёрскому мастерству, — Впрочем, как не больно мне признавать, и многие из нашего Слизерина. Запомни, что сама магия редко бывает злом, но великая сила, Гарри, она… она, мой мальчик, ведёт к великому искушению. Поэтому будь осторожен вдвойне, особенно с этим турниром. И прошу тебя, не бросай своих друзей. Они сами не ведают, что делают тебе больно. Но помяни мои дряхлые кости, любая ночь проходит с рассветом, так и здесь, они ещё вспомнят о тебе. — Кстати, директор Дамблдор, сэр, — Гарри подумал, что уже порядком засиделся здесь, но всё же решил рискнуть, — Вы сами упоминали, что меня ждут опасности на Турнире. Не будет ли… Не будет ли разумным, сэр, дать мне возможность подготовиться к ним и… — Я так понял, мой мальчик, — старик игриво сощурил глаза, — ты хочешь, чтобы я подписал одну бумажку, не так ли? — Да, сэр. Пропуск в Запретную Секцию был бы очень кстати. Я обещаю, что не буду читать что не положено по ночам, сэр! — гриффиндорец ошалело улыбнулся, скользнув по лицу профессора взглядом. — Конечно я рассчитываю на это, мой мальчик, — уголки губ, слегка обвисшие, печально опустились и задрожали, будто тот боролся с тем, стоит ли говорить дальше, — Тем более, что Сириусу будет отрадно услышать, что ты ведёшь себя прилично. Мне грустно говорить об этом, ты знаешь… Твой крёстный подцепил какую-то странную тропическую болезнь, я боюсь, как бы это не была драконья оспа, — Дамблдор перевёл взгляд с какой-то книжной полки на своего посетителя, и в этот момент, кажется, Гарри понял всё, — Но я знаю, даже уверен, что ему станет гораздо легче, если он будет знать, что ты в хорошей компании и далёк от проблем, ты меня понял, мальчик мой? — Д-да, сэр. Конечно, я всё понял. Знаете, чай был очень вкусным, но я пожалуй пойду. После всего этого абсурда с Кубком, стресс, ну вы понимаете, я даже толком не поспал, и не поел, — он встал с кресла и медленно пошёл на выход, — вот вы меня и поймали как на пути в столовую со своими кокосовыми карамельками. Ну, до встречи, сэр. — Да, да. До скорой встречи, мой юный друг. Ох, Фоукс, неужели это происходит опять?***
Мир вокруг погряз в своих играх, словно покрылся мхом интриг и жадных идей, свободный от его снега, свободный от его огня. И от его всезнающего ока. За большим окном гостиной снова была буря, как и обычно бывает в это время в горах. Он отхлебнул немного чая с перцем и мёдом, который так любил когда-то его рыжий визави, и принялся дальше смотреть один из самых интересных заговоров за последние десятки лет. Что-то подсказывало ему, что впервые за долгое время ему и самому придётся поучаствовать в этом. Конечно, если ему действительно захочется ещё раз повеселиться на старости лет.