Время возвращения.
Обычным июльским днем, когда стояла знойная жара, пыль поднималась до второго этажа, а пакеты учились летать в порывах ветра, Маринетт Дюпен-Чен возвращалась в родительскую лавку с огромной канистрой воды, которую она еле-еле катила на маленьких колесиках потрепанной тележки. Сколько бы не пыталась юная девушка утолить свою жажду, сколько бы не пила воды, ей всё равно хотелось ещё и ещё. Солнце так слепило глаза, что когда девушка, наконец, вошла в лавку, зрачки не сразу стали воспринимать такой туслый свет и всё казалось очень тёмным. Родители не услышали как вошла их дочь и о чем-то оживленно спорили. Маринетт только-только хотела крикнуть, что она дома, но что-то блестящее на полу привлекло её внимание. Девушка аккуратно поставила тележку в угол, а сама взяла в руки мерцающий конверт с пола. Она рассматривала его несколько секунд, прежде чем перевернуть на лицевую сторону. Дюпен-Чен очень удивилась, ведь на конверте не было ни адреса, ни марок, ни даже имени отправителя. Зато красивыми расписными буквами было написано: «Том Дюпен». Когда она хотела было подняться к родителям и отдать письмо, то услышала их разговор через дверь. — Что-то совсем дела неладны…- сказала Сабина с ноткой грусти. — Ты о чем? — спросил Том, хотя прекрасно понимал о чем речь. — Том! Не строй дурака! Ты прекрасно всё видишь: в Париже почти два месяца идёт засуха. Неужели Боржуа это допустил?! Он должен заботиться и о Ариже и о Париже!!! А в итоге что? Мисье Дюпен строго посмотрел на неё и ответил не менее строгим голосом: — Не произноси это имя при мне! Настала неловкая пауза и Маринетт стала еще тщательнее прислушиваться -Том… — Сабина, я понимаю, ты хочешь помочь, но… Этот человек изгнал меня со своей родины! Я не хочу больше обсуждать дела Арижа и его «прекрасного мэры», благодаря которому мы оба здесь. Я больше не зельевар и даже не арижец. Пора это принять… — Прости, дорогой… Маринетт поднялась по лестнице и уже чуть было не забыла про письмо, которое наша. Её голова теперь была забита неким Арижем. «Какой еще зельевар?» — подумала она. — Мам, пап, я пришла. Родители сделали вид, что ничего и не было. — Прости, дочурка, что заставил тебя тащить такую ношу. Если бы не эта нога. -Ничего страшно, пап, я тут кое-что нашла… Маринетт протянула конверт, постояла, переминаясь с ноги на ногу и наблюдая за реакцией Тома. Эмоции сменялись одной на другую настолько быстро, что в конечном итоге девушка не могла понять что именно выражает лицо отца. Том встал и теперь можно было увидеть, что он зол — Иди в свою комнату — сказал он требовательно. Маринетт никогда не видела отца таким и не поняла что именно его так разозлило. Когда девушка вышла, Том шумно выдохнул и повернулся к Сабина, молча вертя конвертом. — Ты посмотри какие назойливые! Очередной заказ на зелье, которое я не буду варить! Наскольки же плохи их зельевары, что ори шлют заказы изгнанному! — Он не такой как предыдущие, — сделала вывод Сабина. Том посмотрел и понял, что, действительно, конверт существенно отличался, но печать была та же самая. Сабина осторожно взяла конверт из рук мужа и открыла его, бегло прочитав несколько строчек. Женщина ошарашенно посмотрела на Тома и медленно отдала письмо.«Уважаемый мисье Дюпен, Мы с большой честь. Примем Вас и Вашу семью в Ариж. Просим у Вас прощение за все обвинения, выдвинутые в вашу сторону. Теперь они не являются действительными, и Вы можете дальше проживать в своём доме по адресу: 2-я зельеварная, дом 5. Мы ждём Вас и Вашу семью С уважением, администрация города Ариж»
— Неужели узаконили брак между арижцами и парижанами? — Пусть даже не надеятся! У нас есть пекарня, деньги и, в конце концов, наша дочь! Я не вернусь! Мужчина начал читать целую лекцию о том, как ужасен Ариж, но Сабина его перебила — Не будь так категоричен! У нас есть другая причина… — Лично я не вижу ни одной! — Маринетт… — Что? — он растерянно повернулся к жене и переспросил — Что ты сказала?..