Тень страха

Огарин закончил свой рассказ и посмотрел на меня. Голубые глаза недвижимо застыли в четком порыве загипнотизировать. Уж у кого, у кого, а у него это получалось на ура - я стоял, не смея шелохнуться, принимая его покровительство, и, можно даже сказать, чувствуя его. Я непроизвольно засмущался - никто так пристально на меня никогда не пялился. Тем более, после такого задушевного рассказа... Мне хотелось как-то уйти от этого, как всегда убежать, спрятаться. Не то, чтобы я признавал в себе труса, но так бы однозначно решили остальные! А я... я почти смирился со своей участью, так что слишком бы сильно не возражал. Пока я все это думал, Денис подкрался ко мне почти незаметно. Только, когда его дыхание оказалось в пределах досягаемости моей кожи, столбняк меня оставил. Я как-то интуитивно отступил на пол шага. Но сильные руки прижали меня к себе. - Лешка... - прошептал Огарин мне в шею. Его как будто затрясло... Я никогда не знал, что говорить в такие минуты. И сейчас не знал... Я стоял и молчал, позволяя сильному крепкому мужчине обнимать меня, заливая слезами мои горящие щеки. Честно говоря, я и не думал, что с ним такое случается. Ну, в плане слез. Я думал, мужики - не плачут! Мне так казалось... Раньше. Сейчас уже не кажется. Короче, я был ни жив ни мертв, когда Денис плакал на моем плече, забывшись обо всем. Я только поглаживал его по спине, успокаивая. - Ну, тише, тише... - сорвалась с губ знакомая почти до боли фраза, которую я часто слышал в детстве. Чертовски банальная, она возымела успех - всхлипы постепенно утихали, и спустя какое-то время совсем прекратились. Наверное, звание все-таки дает свое, потому что, когда Огарин отлип от моего плеча, на его лице не было ни тени смущения или страха о том, что кому-то расскажу. Ну, во-первых, я бы не сказал... Но он держался очень смело, очень раскованно, как будто нам такое случалось, и не раз. Это я сейчас смотрел на него, немного смущенно, не в силах выдержать его взгляд. Как будто никакой истерики не было и в помине. И только мокрые щеки говорили об обратном. Он отошел на простительное расстояние, и стал забивать свою трубку. Я смотрел на него, испытывая что-то похожее на разочарование, что больше не могу гладить его по спине. Я знал, что это не очень нормально. Но как тогда объяснить его поступок? Мне хотелось подойти и самому прижаться его широким плечам, почувствовать его сильные руки, услышать тихий голос... - Лешка! - снова бодро и безукоризненно-четко произнес капитан. Я вздрогнул, а он - улыбался. Ровные белые зубы, щедрая такая улыбка, небольшая бородка, подчеркивающая правильный овал лица, добрые глаза. - Что? - мой голос мне показался каким-то сонным и немножко посторонним. Огарин чиркнул спичкой, в глазах на секунду мелькнул ее огонек. - Не раскисай. Это был всего лишь... - он запрокинул голову и посмотрел на звезды. Я наблюдал, как с его губ срываются тонкие струйки дыма, как разветвляются и улетают. Я тоже посмотрел вверх. Миллиарды звезд рассыпались над нашими головами. Не сосчитать никогда... "Что это было?", хотелось спросить мне, но я не решался. Он стоял так близко, что можно было протянуть руку и коснуться его плеча. Коснуться и отдернуть, отшутиться или соврать, что "случайно". Но ведь я все равно не смогу - не совру его слишком проницательным глазам. - Алексей, о чем ты сейчас думаешь? - внезапно, словно заставать меня врасплох стало теперь его привычной, спросил Денис. - Ни о чем, - слишком быстро и слишком не правдиво ответил я. - Не правда, - смекнул он, разглядывая теперь меня, а не звезды. - Ну... я думаю, о том, что ты сказал... О том... Слова окончательно испарились из моей головы. Я и раньше не отличался особой болтливостью, а теперь - так вообще. Огарин смотрел на меня с полуулыбкой и трубкой, которую он забывал курить. - Ну... вобщем, это... как-то несправедливо... - заключил я, не глядя на него, чувствуя себя одновременно с этим дураком. Вероятно от смущения, или от того что в носу свербило, я снова не заметил, как приблизился капитан. Только, когда его ладонь коснулась моей разгоряченной раскрасневшейся щеки, чем оборвала бессвязный бред моих слов, только тогда я заметил, что он снова ближе дозволенного. Что его лицо напротив моего... или почти напротив. И он совсем не собирался истерить... - Мне кажется ты думаешь... вот об этом, - последняя фраза прозвучала обволакивающим шепотом, затмивая долгим обворожительным поцелуем. Поцелуем, тянущимся вечность. Поцелуем, от которого занемели кончики пальцев на ногах. Поцелуем, от которого закружилась голова. А кое-что заметно потвердело... - Ахтыжчерт!... - выкрикнул я, когда мягкие губы капитана отпустили мои. Огарин же был менее уязвим. Судя по его плотно облегающим штанам, он не испытывал тех же мук, что глодали меня. Короче, у него не стоял. - Ты так классно...! - на одном дыхании продолбил я, и так же резко заткнулся. Щеки опять, или еще больше покрылись румянцем. Я стоял плотно сжав губы, боясь что-то еще ляпнуть в том же духе. Я осторожно посмотрел на мужчину. В моем мозгу, вероятно, все еще не укладывалось, что это он меня поцеловал, а не наоборот. И поэтому я боялся его как он отреагирует... Он улыбался. Красиво, приятно, неподдельно. Он снова поставил меня в тупик: - Целуюсь? Я смог только кивнуть. А потом он заметил это. Взгляд его посерьезнел, хотя и не потерял того мелькнувшего отблеска от спички. Из голубого, он вдруг стал насыщенно-синим и куда тяжелее. По спине пробежал холодок. - Нам нельзя здесь... - суетливо пробормотал Огарин, принявшись оглядываться в поисках "укрытия". Надо же, и он тоже беспокоился, что нас тут могут увидеть! Наконец, место было подобрано. Старый сарай со скрипящими не смазанными петлями - уж больно мерзко заскрипела дверь. - Заходи! - скомандовал Денис, и я зашел. Ходить, правда, было не очень удобно при таких обстоятельствах. - Раздевайся! - снова заявил он. - В смысле? - не понял я. - Снимай... одежду, - немного тише повторил Огарин, продолжая просто пялиться на меня. - Нет... - неуверенно отказался я. - Что ж... - вздохнул он, словно собираясь отступить. Но не отступил. Наоборот, он подошел ко мне, и принялся раздевать сам. Когда его холодные пальцы коснулись моего живота, я взвизгнул, и стал выдираться. Но он только усмехнулся, стягивая с меня трусы. - Ну, подожди...! - пытался остановить его я. Наконец, на мне ничего не осталось, кроме ботинок, которые я непроизвольно обул, почувствовав колючий ледяной пол. Я стоял перед одетым мужчиной абсолютно обнаженным и всеми силами пытался прикрыть стояк. Не получалось. Только частично. - Убери руки! - командный тон мешал сосредоточиться и не краснеть, хоть здесь было и немного темно, чтобы увидеть мои пылающие щеки. Но все же, справившись с собой, я убрал руки от возбужденной плоти. Огарин продолжал разглядывать меня, совершенно не эстетично водя взглядом по моему голову торсу, и плавно опускаясь ниже... - Подойди... - сказал он. И я сделал шаг к нему. Он притиснул меня за бедра, прижимая мой член к своей униформе. Грубый покров ткани усилил эрекцию, я страдальчески заскулил ему в плечо. Он ухмыльнулся... Зачем он все это затеял? Меня ведь всегда влекло только к девочкам! И никогда - к парням или тем более мужчинам. Но сейчас меня влекло к нему, и поделать я с этим ничего не мог! И сильно этого стыдился. Он сжал мою задницу, снова завладевая моими губами. "Огарин, черт бы тебя побрал!!!", - сопротивлялось мое эго. Но напрасно, другая часть моего организма было очень даже "за", и мой мучитель это понимал. Он целовал меня, а затем вдруг опустился на колени, и... я забыл, как дышать. Я стонал, и пытался кричать, но он затыкал мне рот своими руками, шлепал по ягодицам, и очень умело "работал ртом". Я хрипел, я стонал... А после когда мы оба возвращались в паб, я был уверен, что просто не могу никому взглянуть в лицо...