30 опавших лепестков

Соулмейты могут видеть отражение друг друга на зеркальных поверхностях. Один из законов мироздания гласит: если между двумя мирами существуют границы, то существует и их страж. Принадлежащий обоим и одновременно никому. Канатоходец. Вечный житель. Называй, как угодно. Например, Летун. Крыса пересчитывает блоки сигарет, пачки презервативов, другую мелочь, придирчиво сверяется со списком (хоть это и ни к чему, ее память не нуждается в подсказках), взваливает на плечо изрядно распухший рюкзак и бредет по привычному маршруту, чтобы с Той стороны Расчесок попасть на Эту. Никому точно не известно, как меняется Летун, уходя на вылазку, и меняется ли вообще, однако многие уверены: жадная Наружность следит за каждым шагом, ей только дай повод ухватить, сожрать отбившихся от стай дурачков, поэтому если хочешь уцелеть и вернуться – нужно на время перестать быть домовцем. Здесь измышления обычно заканчиваются по причине накатившей паники. Для детей Серого Дома перестать быть домовцем – все равно что просто перестать быть. Наружность непредсказуема и опасна, в ней всегда надо держаться настороже и оценивать обстановку. Крыса, вздохнув, закрывает по очереди все свои зеркальные глаза и поднимает обычные. Обмани ее. Прикинься местной. Не бойся огромного пространства, не разглядывай витрины, не принюхивайся, не проваливайся сквозь. Много раз уже так делала, ну, соберись; пора обратно, там ждут, жизнь кипит, еще не хватало пропустить все интересное... Перед зоомагазином Крыса невольно тормозит и только остановившись, понимает, отчего так вышло. Пару мучительных минут она размышляет: уместно ли унести с собой больше, чем положено, не западня ли это? Наконец, решившись, переступает порог, быстро выискивает нужный стеллаж и идет к нему, почти бежит, словно опасаясь, что выход за спиной может исчезнуть. ...Дом обнимает ее вязью разношерстных надписей, обволакивает привычным гулом, а захлопнувшаяся дверь отсекает Наружность, словно и не было той, словно за пределами серых стен простирается пустота. Летуна приветствуют бурными восторгами, поют песни безумству храбрых, потом лениво, уже почти по привычке, ругают голосом Акулы, снова радуются; Крыса утыкается взглядом в пол и передает в чьи-то руки рюкзак – сами разберутся. Себе оставляет лишь небольшой сверток, с которым поспешно заныривает в коридор, слишком оглушенная и задумчивая, чтобы вернуть зрение, но ноги справляются самостоятельно. В комнату она заваливается без стука, и дремавшие коты испуганно бросаются врассыпную. – Вернулась, – скрипучий, немного надтреснутый голос звучит насмешливо и без капли удивления. Крыса судорожно выдыхает, стискивает в кулаке пакет и, опомнившись, начинает его распаковывать. Пальцы не слушаются, но все же через несколько секунд, наполненных шуршанием и ожиданием, на свет извлекаются плоские пакетики. – Кошачьи лакомства? – вот теперь удивление слышно весьма отчетливо. Коты трутся о свою хозяйку, всем видом демонстрируя заинтересованность в происходящем. Горсть ароматных катышков летит на плед, коты кидаются на них с утробным урчанием, торопливо шарят серыми мордами среди складок. Кошатница глядит на Крысу уже внимательнее, а та замерла на месте, будто окаменев. Вшивая на ней беспокоится, так сильно, что рука начинает чесаться, но Крыса по-прежнему не шевелится. Кошатница усмехается. Ее кривая улыбка сверкает ярче молнии в грозу. Крыса втягивает голову в плечи и совсем-совсем-совсем не хочет смотреть, однако почему-то не может отвести взгляда. Улыбка становится шире. – Что ж, не ожидала... Спасибо, Летун, – наконец кивает обитательница комнаты. Крыса понимает это по-своему и, кивнув в ответ, чуть ли не кидается прочь на крыльях ненормального облегчения. А в спину ей летит: – Заходи еще. В коридоре она приходит в себя, замедляет шаг и делает медленные вдохи, утихомиривая колотящееся сердце. Рука дрожит и не слушается, но все же умудряется перевернуть зеркала на груди – стеклянные крысьи глаза. Крыса поднимает их на ладонях, заглядывая во все одновременно, и в каждом отражается лицо. Не ее – то, в которое она не смеет смотреть напрямую. Видит ли Кошатница отражения Крысы в глазах своих котов? Если и видит, то никак это не выдает. Возможно, она и сама, словно кошка, играется, забавляясь неловкостью Крысы. А возможно, слишком боится Наружности, чтобы подпустить к себе ту, кто принадлежит ей наполовину. Во всяком случае, до выпуска еще есть время разобраться во всем этом. Крыса не спеша закуривает и идет искать Слепого. Надо кое о чем его спросить.