.onion

Её худые окровавленные руки тянутся ко мне, а полностью изрезанное лицо искажается в немом крике… Резко поднимаю голову и разлепляю глаза, которые из-за взаимодействия со светом и излишней усталости начали предательски жечь. Протираю их тыльной стороной ладони, но это никак не снимает признаки сонливости. — Я ждал, пока ты закончишь, но уснул, — отозвался за спиной мой неизменный как с первого курса сосед Кристофер. — Меня нет смысла ждать, знаешь же, — ответил я, поднимаясь со стула. Ноет всё тело и отзывается болью низ спины. Мне пора было уже привыкнуть к этому, ведь стул стал моей кроватью. — А ноутбук на зарядку всё же поставил, — заметив это, выдёргиваю шнур из розетки. — Который час? — Ещё даже семи утра нет, тебе сделать кофе? — киваю и направляюсь в душ. Единственное, что спасает меня от бессонных ночей — доза кофеина и холодный душ. От чего у меня бессонница, спросите вы? От учёбы и хорошей жизни, которая нещадно имеет меня в зад. После смерти сестры к моему сну в два, а может и четыре часа, если повезет, добавились ночные кошмары с её участием, после которых я, зачастую, даже боюсь прикрыть веки, но это перешло на второй план, так как мне нужно окончить университет и войти в жизнь, несмотря на все проблемы. Выйдя из душа, направляюсь на кухню, где меня ждёт утренний кофе от Криса, который, стоя у плиты, ждал чайник. Сажусь в самом углу, тяжело прижимаясь к стене. Тем временем клубы пара рисуют причудливые узоры. Красиво… — Сколько ты спал? — заварив чай и усевшись на стул, спросил сосед. — Меня резко отрубило, понятия не имею, — отрицательно пожав плечами, достаю из пачки сигарету и поджигаю ее, — Она снова мне снится. Ребекка умерла три месяца назад от рук собственного мужа, который казался настолько идеальным, что нельзя было даже подумать, что такой интеллигентный и приятный мужчина способен на убийство… Убийство ради денег. Не просто задушить во сне или ударить по голове молотком, а снять на видео и опубликовать в подпольном интернете, продавая полную версию за десять биткоинов. — Я не знаю, как тебе помочь в этом… — виновато ответил Крис, опустив взгляд, — Да и ты будешь против моей помощи, не смотря на то, что много мне рассказываешь. — Ты понимающий, — хмыкнув, ответил я, протянув ему половину сигареты. Наш утренний обычай, мы называем его «передачей энергии». Это действительно так, я могу рассказать практически любому человеку о своих внутренних переживаниях, но когда он предлагает помощь не в виде выслушивания, тут же отказываюсь, понимая, что большего ему знать не нужно. После смерти Бэкки я отстранился от людей и полностью ушёл в технику, но даже там она преследовала меня. Любая информация, страница, фотография отдавала ноющей болью в груди. Это я написал пост в соц. сетях, что её больше нет, хотя напрочь отказывался взламывать страницу, но, глотая боль и слёзы, сделал это. После утренней трапезы, мы собрались в университет и отправились в путь, разделяющий нас на несколько часов, потому что Крис учится на другом факультете, но противоположности, как известно, притягиваются. Он заметил меня ещё на посвящении первокурсников, мрачного юношу с чёрными волосами и отрешённым стеклянным взглядом. А затем узнал, что я живу на квартире и предложил жить вместе, ведь так оплачивать существенно дешевле. Он невероятно заботлив и трепетен со мной и по сей день. До сих пор не понимаю, почему он так добр ко мне, и чем я зацепил его. Здание университета не отличается особой примечательностью и красотой, оформлен в белых и светло-синих тонах без излишеств, а над входной дверью красуется надпись, говорящая, что это не обычный четырехэтажный дом свежей постройки, а университет информационных технологий и менеджмента. Внутри учреждение напоминает один большой лабиринт с кучей развилок, множеством стеклянных дверей, стендов и плакатов тематик факультетов, а так же спуском на нижние этажи, где расположен всегда закрытый гардероб, туалеты и странные двери за углом в конце коридора. Старшекурсники говорили, что там хранят программистов, которые могли набирать коды без единой ошибки с первого раза, но на деле, это, скорее всего, обычные служебные помещения. Пожелав друг другу хорошего дня, я и Крис ушли в разные стороны коридоров. Увидимся мы с ним либо в курилке во время «окна», либо уже по пути домой. В аудитории ко мне тут же подсаживается мой одногруппник Винченцо, которого все предпочитают назвать просто Винни. Если быть откровенным, то я завидую его беззаботному отношению к жизни: ему абсолютно всё равно на завтрашний день, получая кайф от настоящего, в отличие от меня, ставшего полным занудой в глазах окружающих. — Слушай, — протянув первую гласную, начал Винни, — Я хочу замутить вирусягу. — Зачем? — спрашиваю, нахмурив брови. — Деньжат подзаработать и людей повеселить. Ну же, соглашайся, — как-то по-гадски улыбаясь, давит он. — Нет, — ответ выскакивает с языка незамедлительно, — Пока ты не назовёшь объективную причину, я не буду тратить своё время на это. — Хорошо, зануда, веселья от тебя не дождёшься! На курилке всё расскажу, — махнув рукой и поправив торчащую прядь кудрявых волос, отвернулся Винни. Если бы это предложил не он — я бы согласился, но Мауро дурак и всегда куда-нибудь вляпывается, так что от его лица предложение должно быть уж супер гениальным, а сейчас оно весьма сомнительно. После в аудиторию зашёл преподаватель, началась самая банальная и скучная заученная лекция, помимо которой нам говорили о дипломном проекте, над которым якобы никто не работает. Действительно, оставшиеся к пятому курсу двенадцать человек в числе меня сейчас заняты другими жизненными проблемами: новой работой, семьёй, бытовыми вопросами, а кто-то попыткой смириться со смертью частички себя… Мы родились с разницей в одиннадцать минут и вплоть до восемнадцатилетия были всегда вместе: ходили в одну школу и жили в одной комнате, шутили, смеялись и плакали. А потом она вышла замуж за, казалось, лучшего человека. Ребекка сияла от счастья рядом с Генри, он дарил много подарков, заботы и любви, пока тёмная сторона не показала себя. Тяга к насилию и возбуждение от него, желание властвовать, а при неповиновении — смерть. На видео. Прямо в даркнет за кучу денег, чтобы такие же ублюдки, как он, могли ублажать себя, глядя на мучения. После пары нас ожидало «окно» длительностью, как целая пара в полтора часа. Прекрасно, я могу покурить и выпить кофе в местной столовой. Первым делом иду на курилку, ведь Вин пообещал заинтересовать меня, в чём глубоко сомневаюсь. Наша курилка во внутреннем дворе университета — обычный переход из одного здания в другое, где стоит большая урна, а над ней висит объявление: «Уважаемые студенты, выбрасывайте, пожалуйста, окурки в урну!», к слову, именно об этот ламинированный кусок бумаги некоторые смельчаки тушат сигареты. Здесь уже собралась толпа студентов и, обойдя их, останавливаюсь в самом конце, у стены, закуриваю в одиночестве. Спустя несколько мгновений мою отрешенную от других компанию составил Крис и Винни, которые, к слову, терпеть друг друга не могут, но им приходится быть снисходительными хотя бы в моём присутствии. — Чувак, варик такой, — сразу же начал Мауро, не давая вставить слова моему соседу, — Мы кооперируемся, создаём ботов в поднете* и направляем их туда, куда вздумается. — Зачем? — мне сложно понять суть, потому что для меня любая идея должна иметь причину и быть полезной в какой-то степени. — Денежки, — протянул одногруппник, а затем добавил: — И офигенный опыт, ну так что? — Я подумаю, — отвечаю, закурив еще одну. — Ты же вроде заказы делаешь там… — попытался завести разговор снова, Вин увидел мою незаинтересованность и умолк, молча затянувшись. Всё так, из-за недостатка денег я начал взламывать аккаунты на заказ, что приносит мне хорошую прибыль, но и здесь я прихотлив — чем «уважительнее» причина, тем ниже цена, но в даркнете нет уважительных причин. В основном это взломы аккаунтов бывших, друзей, блогов и банковских карт. Но именно там я могу быть тем, кем захочу, могу представиться любым именем, если спросят, и много чего другого. Главное — не забывать о защите в виде анонимности. День закончился хорошо, я получил высший балл по системному программированию и заслужил перекусить по дороге быстрыми углеводами. По приходу домой я вытащил из кармана телефон, который ни разу не тронул за сегодня, нажатие кнопки питания пробудило его ото «сна» и показало шесть пропущенных от матери несколько часов назад. Она обычно звонит два раза, должно быть что-то важное. Звоню. На удивление, ответ был быстрым: — Привет, Рикки, чего не отвечал? — мне сразу в уши ударило чёртово сокращение моего имени, которое звучит из материных уст слишком по-детски. — На учёбе был, — обыденно отвечаю, жестами попросив Криса сделать мне кофе, — Что случилось? — Генри хотят запихнуть в психушку, а не дать пожизненное, — услышав имя убийцы своей сестры, в горле встал колючий ком. — С чего бы вдруг? — выдавил я. — Его старший брат постарался, — замечательно! — Он выйдет оттуда? — Его запихнут в закрытый блок для особо агрессивных, — мне не нравится этот вариант, так как это слишком лёгкое наказание для такого преступления. Услышав ответную тишину на предоставленную информацию, мать спросила: — Ты как? — Ужасно, если честно, до сих пор не могу отойти, — слабак, — Ладно, я… — Да, я поняла. Хорошего вечера, — она быстро сбросила, остались лишь короткие гудки. Не смотря на то, что прошло три месяца, судебный процесс всё ещё идёт, хотя чему тут идти? Лицо этого подонка было на том видео, он не удосужился его даже размыть. Генри раскромсал её лицо до такой степени, что было сложно провести опознание, а они ещё о чём-то думают? Да что им ещё нужно?! Выхожу на кухню с абсолютно подавленным выражением лица, никогда не умел натягивать на себя хоть сколько-нибудь спокойный вид. Падаю на стул и медленно протираю руками лицо. — Что случилось? На тебе лица нет, — заметил Крис, пододвигая мне чашку с дымящимся напитком, и присел рядом. — Его не посадят в тюрьму, — коротко ответив, делаю глоток из чашки и нервно смеюсь, — А я так надеялся, что его кто-нибудь укокошит в камере, нет, будут на поводке в психушке держать. — Там ему тоже будет не сладко, — подметил соседушка, находясь в попытках поймать мой взгляд. — Возможно… Ладно, я пойду работать, меня не беспокоить, — почувствовав, что ситуация начала приобретать неловкий характер, отмахиваюсь работой и ухожу к себе. — Я принесу тебе ужин, если что, — предупредил мне в след Крис, когда я скрылся за углом спальни. Попытки моего друга быть ближе, чем просто соседи-приятели, весьма похвальны, но я не могу подпустить его ближе, потому что ему не понравятся тёмные закоулки моей души, а я не хочу, чтобы такой замечательный человек обжёгся об меня, это того не стоит. Надеваю наушники, открываю и включаю ноутбук, пару кликов по иконкам браузеров и я на рабочем месте, за которым могу просидеть часами напролёт и мне больше ничего не нужно. Ребекка однажды сказала, что мне нужно жениться на технике, и я уверенно говорил, что действительно бы это сделал, будь та девушкой. Но даже такая близкая душа, как она, быстро бы сбежала, так как я совершенно не тот, кто ей нужен. Это полное отсутствие личной жизни меня удручает, но это происходит ровно до того момента, когда я вхожу в подпольную сеть. Там отсутствие чего-либо в реальности можно, разве что, компенсировать онанизмом и рвотными рефлексами от попавшегося случайного контента: маленькие девочки и мальчики, накачанные наркотиками становятся жертвами собственных отцов-извращенцев; грязные шлюхи, которых трахают прямо на земле, а затем перерезают глотки; кровавые месива без единого дизлайка с тысячей отзывов о том, как ловко он выбивает зубы или рвёт вагину и кровь окрашивает белые простыни, и куча другого ужаса, который покажут только запрещенные во многих странах фильмы, но даже они несравнимы с этим. Но мне это не интересно. Я готов часами играть в «кодовые» игры, высматривая ошибки, изучать чужих людей, их жизни, чтобы понять, действительно ли моя работа стоила потраченного времени и информация действительно серьёзная, стоящая. Но зачастую это лишь «мне нужно знать, с кем она начала трахаться после меня». Процесс моей работы прерывает уведомление из Фейсбука. Чёртов Винни. «Ну что, всё в силе, тебе кидать ссылку на мой акк?» Поразмышляв несколько секунд, кратко отвечаю: «Да»