***
Миссис и мистер Йегер были достаточно хорошими людьми, несмотря на то, что по своей специальности отталкивали детей чаще, чем страшные истории на ночь — именно так отзывались о них соседи, вспоминая, сколько лет назад им приходилось посещать дантиста. Мистеру Йегеру нравилась своя работа, и его не интересовало, что думали проходящие мимо люди, когда он, подпрыгивая и улыбаясь во весь рот, направлялся через мост в сторону лондонской стоматологической клиники, где его уже ждали пациенты. Возможно, это и не было чем-то необычным, но и возвращался он в каком-то веселом расположении духа, будто и не отсутствовал восемь часов подряд. Чего нельзя было сказать о миссис Йегер: она часто возвращалась и уходила утомленной, толком не высыпаясь, отчего на тонком лице появлялись синеватые округлые отметены, делая её ещё более устрашающей и неказистой в дневном свете. Нет, она была красивой женщиной, с такими хорошими местами пухлыми чертами, но работа определенно не была ей к лицу. Мистер Йегер, даю право повториться себе, необычный человек — и это не потому, что он чудак, любящий часто протирать свои очки и носить костюмы. Совершенно нет. Таких людей стоит бояться и избегать. Слишком много он знает…. И, понимаете, в его глазах будто бесы купаются. Неудивительно. Он не последняя фигура в магических кругах, а всё благодаря медицинскому таланту (Больница Святого Мунго и не мечтала о таком) и везучести пережить Первую Магическую войну с улыбкой на лице. Но это было в прошлом. Сейчас же его не отличить от магла. Он выбрал эту жизнь, несмотря на все те благодарности и плюшки, что дарует ему Волшебный мир. И всё равно семья Йегеров не была самой богатой, наоборот, иногда им не хватало денег на собственное пропитание, ведь клиника забирала всё заработанное и не приносила нужных доходов уже целых четыре с половиной года, и, конечно же, миссис Йегер укоризненно твердила своему мужу о том, что эта была самая невыгодная покупка в их совместной жизни. Но мистер Йегер не был согласен с ней, считая, что материальное вполне может заменяться духовным, и полученный опыт останется вместе с ними на долгие будущие года. Однако они никогда не причисляли себя к разряду среднестатистических семей, где стабильность занимала немаловажное место, наоборот, они часто переезжали и, наверное, любили путешествовать. Позже, примерно через год, в 1980 году, когда миссис Йегер уже как месяц родила первенца — Эрена, названного в честь деда, когда субботнее утро раздалось громким скрипом молний, они прогуливались по дождливым улочкам Лондона в свой редкий выходной. Им повезло наткнуться на Бэйкер-Стрит, на одно, местами ветхого вида, здание, словно грянет ещё один раскат грома, и оно скоротечно развалится, заполняя своей серостью вымытый водой квартал. Единственное, наверное, чем оно могло похвастаться — это своей высотой, где цилиндрической формы башня протыкала тёмные тучи, устремляясь вверх. Подойдя поближе, можно было разглядеть название, высеченное над решеткой, «Приют Вула». Ужасное место по своей ауре. От него так и несло магией. Это и заставило мистера Йегера уверенными шагами направиться к обшарпанной временем двери. В следующую субботу они изредка переглядывались, надеясь найти во взглядах друг друга поддержку, где их поступок не казался бы настолько безумным. Когда они вошли, то в нос ударил запах сырости и хлорки, кажется, уже впитавшийся в них самих. Крепко взявшись за руки, они двинулись дальше, медленно ступая по начищенной плитке к главной стойке, где миссис Коул спокойно попивала чай и качала ребенка, будто бы мысленно зная, что они придут. Миссис Йегер довольно цокнула, с уважением смотря на женщину, которая, по её предположению, старалась держать в чистоте данное помещение. — Вы точно уверены, что хотите забрать этого младенца? — недоверчиво спросила женщина, заботливо поглаживая одеяло. — Да, — ответил Гриша, беря на руки закутанного младенца.***
Микаса Аккерман не была какой-то особенной — ей казалось так. Росла она в обычном окружении, училась в среднестатистической магловской школе для девочек по улице Лондон-роуд. Была взята под опеку семейством Йегеров с малолетства и по сей день проживает в их доме в заботе, любви и понимании. Ни в чём не нуждается. Своих биологических родителей никогда не видела. Единственное, что они оставили от себя — это метку в виде змеи на запястье (чёрт бы с ней, но вы бы знали, как она мечтает её свести) и фамилию. Обладала исключительной внешностью для Великобритании. Она азиатка с серыми глазами и чёрными волосами до лопаток. Гриша и Карла не рассказывали ей о магии примерно до восьми лет, наверное, чтобы уберечь от неприятностей. Но в любом случае они знали, что рано или поздно сова принесет весточку о зачислении Микасы и их сына в учебное заведение волшебников. Этого не могло не произойти. И в 1991 году два конверта, закрепленные бордовой печатью, лежали около двери дома Йегеров. Аккерман была удивлена, когда Гриша вручил письмо на её имя. На неё величаво смотрел герб самой знаменитой и единственной школы волшебства в Великобритании- герб Хогвартса. Также был прикреплен список необходимых предметов, и сообщалось о том, что занятия начнутся 1 сентября. Гриша выглядел предельно серьёзным в тот момент, а Карла слабо улыбалась. Она не хотела отпускать своих детей. Микаса была уверена, что будет со слезами на глазах провожать брата и считать дни до его возвращения в зимние каникулы, а не отправится на Хогвартс-экспрессе с ним. Судьба, видимо, решила подшутить над ней, назвав её «волшебницей».***
Спустя несколько дней они с Гришей отправились в Косой Переулок, где им предстояло купить магическое животное, летающую метлу и волшебную палочку. Аккерман не впервые бывать здесь, так как в последнее время мистер Йегер часто водил её в «Сладкое Королевство» в Хогсмиде. На улице ярко светило утреннее солнце. Она не любила солнце. Не любила, когда свет от вычищенных котлов или металлической посуды резал глаза. Особенно не любила палящую жару, когда приходилось менять одежду по три, а то и по четыре раза на дню. В отличие от неё счастье так и распирало Эрена изнутри. Он живо тянул Гришу за рукав рубашки, заставляя того проходить мимо нужных магазинов и громко жаловаться на старость. Эрен Йегер — вылитый отец: тощий, длинный, с такими же тёмными волосами и зелёными глазами, только вот круглых очков не хватает и плешивой бородки над верхней губой. С возрастом он определенно станет больше походить на господина Йегера и обретет те же прекрасные качества, что присущи только людям начитанным и по-настоящему умным. Микаса плелась где-то позади них, скучно рассматривая деревянные вывески и забитые магической атрибутикой витрины. Отовсюду слышались кваканья лягушек, хлопанье крыльев, тихие уханья, недовольные голоса людей, а ещё свет светил прямо в глаза! Какой-то ужас! Пытаясь скрыться от суеты, она зашла в один из здешних магазинов. На вывеске большими золотыми буквами было выведено: «Мадам Фриц. Одежда на все случаи жизни». Звучало очень убедительно. Мадам Фриц оказалась очень приятной и улыбчивой волшебницей, одетой в фиолетовые тона. Она определенно любила своё дело. — Ты едешь учиться в Хогвартс? — спросила она. — Да, — протянула смущено Микаса, — но мой папа сейчас не здесь, чтобы… — женщина не дала договорить ей, как потянула её вглубь магазина. — Стой здесь, — сказала она, указывая на скамейку. Вокруг было множество зеркал и куча мантий сделанных на заказ. Оглядевшись по сторонам, она заметила на соседей скамье мальчика, вокруг которого кружила волшебница, подгоняя по размеру одежду. Кажется, он был чем-то раздражен. Понимаете, просто есть такие люди, на которых взглянешь, а у них всё на лице написано — здесь примерно также. — Почему так долго? — спрашивает недовольно он. — У меня уже руки затекли. — Надо ещё немного подождать, — успокаивает его волшебница. — Чёрт бы вас побрал. — Тебе не кажется, что это слишком грубо — так разговаривать с людьми, — спросила Микаса, обращая на себя внимание. — А ты ещё кто? — спросил он, поворачивая голову в её сторону. В этот момент как раз вернулась мадам Фриц с большущим пером и пергаментом. — Скажи свою фамилию, чтобы я записала долг на твоих родителей, — дружелюбно проговорила женщина. — Йегер, — неуверенно проговорила Микаса, побоявшись называть свою настоящую фамилию. — Оу, я думала, что у Гриши только один ребенок, — улыбнулась она, — ну да ладно. — Хм, где-то я слышал эту фамилию, — проговорил задумчиво мальчик, — ах, точно, это та самая семья полукровок, которую постыдно прогнали из всех магических сообществ. — Не правда! — возмущенно крикнула Аккерман, не веря своим ушам. — Мистер Йегер и миссис Йегер сами выбрали такую жизнь. — А ты знала, что взрослые имеют свойство врать? — сощурился он. — Они врут своим близким, потому что не хотят казаться в их глазах ничтожными тараканами, которых вот-вот раздавят. — Господин Леви, вам стоит быть сдержаннее с противоположным полом, — укоризненно проговорила мадам Фриц, снимая мерки с Микасы. — Отец будет недоволен вашим поведением. Мальчик лишь недовольно цокнул, покачнулся и отвернулся. — Вот и всё, — отрезая последнюю нитку, проговорила волшебница, которая крутилась вокруг Леви. — Наконец-то я уйду из этого клоповника, — прошипел он, направляясь к выходу. — Не обращай внимания, — по-доброму сказала мадам, замечая мрачность девушки, — он просто из необычной семьи. — Вы правы, — согласилась она, утыкаясь взглядом в пол.***