***
Громкие голоса снующих студентов за дверью разбудили Микасу. Глаза жутко болели от столь яркого света. Она вяло потянула край мантии, ныряя туда с головой. Холод, исходящий от каменных полов, врезался в кости. Она ёжится, пытаясь устроиться поудобнее. «Хорошо, что я взяла её с собой, — подумала она, улыбнувшись, но после нахмурилась.- Стоп». Вспомнив, что произошло ночью, Аккерман тут же подорвалась с места, оглядываясь на то место, где находилось зеркало. Его не было. Ни единого намека, кроме старой пыльной ткани, которой она укутана сейчас, на то, что вчера происходило. Воистину волшебное зеркало. «Чёрт! — отчаявшись, она ударила по полу». Абсолютно не выспалась. Микаса представила, насколько ужасно выглядела сейчас. Её перекосило. Спустя время она смогла подняться на ноги. Почесав затылок, она посмотрела по сторонам ещё раз, понимая, что упускает что-то важное. И это важное было в паре метров от неё. Голова опущена вниз. Волосы Леви были непривычно взъерошены. Лицо спокойно. Скулы стали более впалыми. Руки сложены крест-накрест, а сам он облокотился на парту. С плеча всё также неряшливо свисал шарф. — Кто-то, когда спит, выглядит мило, а кто-то я, — проворчала Аккерман. Она вновь оглядела себя и покачала головой. — И как он спит в таком положении? Я бы и часу не продержалась… — Засыпал я с тобой, идиотка, — ответил медленно Леви, открыв уставшие глаза. — Не помнишь что ли? Она вздрогнула от неожиданности. — Раз не спишь, чего не разбудил? — спросила Аккерман, покосившись на мальчика. — Не обязан, — хмыкнул он. — Хоть вовсе ты бы все уроки проспала. — Знаешь, некоторым людям к лицу молчание, — Микаса оценочно посмотрела на него, кладя пальцы на подбородок. — Понял намёк? — Не паясничай, Аккерман, — выплюнул он, скривив губы — Из-за тебя я не выспался, из-за тебя я в этой Мерлином забытой дыре. — Подожди, разве я умоляла тебя пойти со мной? — возмутилась она, задрав нос. — По-моему, это ты напросился под предлогом, что всё расскажешь профессорам. — Ещё не поздно, — он недовольно посмотрел на неё, однако, понимая, что смысла об этом говорить нет, громко выдохнул. — У меня игра вообще-то, вернее, тренировка, — голос его стал тише. Круги под его глазами, казалось, становились всё больше и больше. — Представляю, как Райнер будет орать. — Разве сегодня? — топталась на месте Аккерман. — Сегодня начались первые дожди, — протянул он, задрав голову вверх. — Он не отстанет от нас. В последнее время обезумел будто. Всё время говорит, что если мы не будем тренироваться больше, то обязательно продуем этим отребьям из Гриффиндора, — вялая улыбка появилась на его лице. — И какого чёрта я поперся с тобой? Знал же….Думал, что-то случится, — корил он себя. — Ради чего? Вся твоя семья жива — незачем искать её в зеркале еиналеж. — Я не видела родителей с самого рождения, — ответила Микаса, усаживаясь рядом с ним. — И не факт, что увижу их снова, — её голос стал тише. — Не хочу потерять и это. Я ценю моменты за то, что их могло и не быть. — В нашем поместье в Уилтшире ты найдешь целую кучу их фотографий, — сказал Леви, посмотрев на неё. — Ты ещё не понимаешь, но ты уже обрела семью. Уверен, они любят тебя. Аккерман лишь грустно улыбнулась. — Думаю, нам пора идти, иначе Тайбер три шкуры сдерёт, — добавил он, отряхиваясь от пыли. — Ещё и Кенни скажет. — Да, ты прав, — как-то отрешенно сказала Микаса, накидывая на себя мантию-невидимку. — Постой, как ты думаешь, куда делось зеркало? — Оно меняет комнаты, — ответил Леви, усмехнувшись. — Не ищи его больше.***
За пару дней до того момента, когда должен был начаться квиддич, поле напоминало сплошное болото из грязи и воды. Дождь, казалось, не прекращался на протяжении месяца, вымывая улочки до самых оснований. В такую погоду задача удержаться на метле и в нужный момент словить квоффл, а потом забить его в кольцо противника усложнялась в два раза. Что уж говорить про бладжер, который так и норовит сбить тебя. Попробуй-ка не переломай кости с этой игрой! Но были и хорошие новости. Стоило надеяться на поблажки и какие-то привилегии, ведь судьей в этот раз будет Кенни Аккерман. И не смотря на то, что об его кандидатуре ходили многочисленные слухи среди студентов о его исключительном чувстве справедливости ставить хорошие оценки только своему факультету и подтасовке карт в ходе голосования — это не помещало ему выкрутиться, ведь таких влиятельных людей нельзя было игнорировать в желании принять участие в жизни Хогвартса. После этой новости все ходили жутко мрачными, и только Слизерин весело отшучивался в стороне. Леви же всё чаще и чаще стал пропадать на изнурительных и долгих тренировках, а когда они заканчивались, то тут же без сил падал на кровать. Его забирали с уроков. Не давали делать домашние задания. Уводили от друзей. Новичкам сложнее всего, тем более в первое время, тем более выходить на поле в качестве полноценного члена команды. Теперь они пересекались только в Большом Зале. Микаса молчала. И он тоже молчал, устало поглядывая на ребят. Его нельзя было назвать счастливым. Однако надо отдать должное — ни разу не жаловался на свои проблемы. Хотя, наверное, очень хотелось. Аккерман краем уха слышала, как даже старшекурсники говорили о фанатизме Райнера. О том, что он хоть зубами готов вырвать победу у Когтеврана, а потом разорвать на клочки Гриффиндор. Конечно, его стремления понятны — на кону стоял авторитет Слизерина, авторитет чистокровных волшебников. Да и многие лучшие игроки покинули Хогвартс, из-за чего они сдавали планку. Проигрыш — клеймо позора до следующей игры, издевки пернатых, косые взгляды грязнокровок. Подорвать семилетнюю череду побед означало опровергнуть легенды о несокрушимости команды змей. На одной из последних тренировок Микаса решила поприсутствовать. Нет, она не особо-то любила и интересовалась квиддичем, скорее, ей было интересно понаблюдать за Леви. Она незаметно пробралась с огромным зонтиком на трибуны. В тот день у неё жутко промокли ноги, а ботинки так и шмыгали от скопившейся в них воды. Он высоко-высоко, прямо как самый настоящий вихрь, рассекал с невероятной скоростью просторы туч. Аккерман заворожено смотрела на него, не отрываясь. Иногда она даже не поспевала за ним. У неё бы ни за что так не получилось. Его мастерству позавидовал бы любой пятикурсник, а что уж говорить про тех, что младше. Быть ловцом требует огромной ловкости и маневренности. Он определенно обладал и тем, и другим, ни сколько не уступая ребятам, что сейчас обдумывали дальнейшую стратегию игры. И почему-то Леви не спускался вниз, не пытался с ним говорить или контактировать, будто зная заранее, как будет проходить игра и что от него требуется. — Ты долго собрался там летать? — крикнул снизу Райнер, — Завтра полудохлым будешь, точно говорю! Спускайся! — Ты же сам позавчера сказал, что даже твоя бабушка лучше летает! — усмехнулся Леви, останавливаясь в воздухе на метле. Микаса чуть ли во весь голос не рассмеялась от такого сравнения, но во вовремя сдержала себя. Сейчас она, наконец, смогла разглядеть лицо Аккермана. Абсолютно безжизненное. Губы практически синие. Лицо бледное и мокрое от дождя. Улыбка медленно спала с её лица, и полный злости взгляд устремился в сторону Райнера. Между прочим за одну минуту успела возненавидеть его всем сердцем. — Если ты и дальше будешь рисоваться, то даже улитка будет быстрей тебя, — рыкнул Браун. — Немедленно вниз, Аккерман! Тем более к тебе тут посетитель из краснопёрых! Ну и друзья у тебя…. Сразу послышались перешептывания и смешки других ребят в сторону Леви. — Закройся, Райнер, — спустившись, прошипел Аккерман. Он недовольно посмотрел на них, после чего кинул метлу, направляясь в сторону башни. Микаса поспешила спуститься на самый край трибун, чтобы суметь увидеть, кто пришёл к Леви, однако запнулась об одну из ступень, от чего зонтик вылетел из рук, падая куда-то вниз. — Чёрт! — выругалась она, сжав зубы и закрыв глаза. Спустя пару минут один из мальчиков из команды по квиддичу заметил это и поднял зонтик. Он был очень высокий — самое то для охотника. Вытянутое худое лицо. Тёмно-синие глаза. Чёрные коротко стриженые волосы. Видимо, второгодка. Он приветливо помахал Микасе, показывая, что у него предмет, который она потеряла. Ей было жутко неудобно в этот момент. Она тут же набросила колпак, но он не особо спасал от усиливающегося дождя. Аккерман не ожидала, что этот мальчик возьмёт метлу и поднимется к ней. Добродушно улыбнувшись, он протянул ей зонтик. Она чуть ли не дрожащими руками схватила его. — Как тебя зовут? — спросил он, щурясь от больших капель ливня и ветра. — Меня Марко! Марко Ботт! — Микаса, — ответила неловко она, кусая губу. — Первогодка, да? — спросил Марко. — Да, — сказала она. — Кого-то ждёшь?! — его чуть ли не сносило потоком воздуха. — Могу проводить, если хочешь! Аккерман отрицательно покачала головой, покраснев. — Мне нравятся ваши тренировки, — ответила неуверено она. — Хотелось бы ещё понаблюдать. — Странно, — нахмурился Ботт. — Не видел тебя раньше здесь, но буду рад, если ты будешь заглядывать почаще! — его лицо озарила улыбка. — Хотелось бы, — сказала Микаса. — Но не всегда есть время. — Марко, ты там глазки строишь что ли?! — крикнул недовольно Райнер. — То один, то другой, спускайся уже! — Сейчас! — крикнул ему в ответ Ботт, после чего посмотрел на Аккерман. — Как видишь, квиддич зовёт. Надеюсь, что ещё увидимся. — Да, иди, конечно, — уголки её губ поползли вверх. — Кстати, ты мне кого-то жутко напоминаешь, — оглянулся последний раз Марко на неё. — Только вот понять не могу кого. Микаса промолчала. Почему-то ей не особо хотелось говорить, что она Аккерман — это будто автоматически отталкивает людей и притягивало неприятности. Её взгляд тут же устремился в сторону башни. Она видела, как Леви с кем-то разговаривал, но никак не могла разобрать слов и понять кто это. Именно поэтому она не нашла лучше решения, чем спуститься вниз и выйти с той самой стороны, где стояли они. Облокотившись на разбухшее от воды дерево, она начала внимательно слушать. — Почему ты отказываешься?! — взвыл обескуражено Эрен. Волосы его жутко растрепались. «Что это Эрен забыл здесь? — брови её съехались на переносице. — О чём же они говорят?» — Не хочу пачкать своё имя общением с таким, как ты, отродье, — голос его был пропитан желчью. — Ты противен мне. — Противен? — спросил недоумевающе он. — Но мы же нормально общались в Хогвартс-экспрессе. — Это было до того момента, как ты попал на Гриффиндор, — ответил Леви, разворачиваясь. — Считай, что не судьба. — Но это моя мечта! — он схватился за рукав мантии Аккермана, на что тот фыркнул. — Я очень хочу попасть в сборную по квиддичу! Помоги мне в этом, и я что хочешь взамен сделаю, обещаю, хоть обет дам! — Да что такому гаденышу, как ты, знать об обете, — скривился Леви, выхватывая руку. — Что хочешь, значит, сделаешь? — Да, — ответил Йегер, обрадовавшись. — Для начала больше не появляйся передо мной, — прошипел Аккерман, толкая Эрена в плечо, после чего направился в сторону команды. Микаса поторопилась спрятаться за трибуны, закрыв зонт, чтобы её не заметили. Сердце её пропустило несколько ударов. Глазами стали бешено бегать из стороны в сторону. «Ещё бы чуть-чуть! — она чуть ли не ударила себя за оплошность». — Твои родители связывались с моими, — лицо Эрена стало серьёзным, — Прямо сейчас они пытаются уговорить Карлу и Гришу подписать документ об отказе от Микасы. Леви остановился. Аккерман насторожилась. — Могу поспособствовать этому взамен на обучение, — голос Йегера стал сухим и грубым. Его будто подменили. — Твоя же семья не хочет с этим проблем, правда? — спросил он, будто испытывая Аккермана. — Так что? По рукам? — Эрен протянул ладонь, ожидая ответного жеста от Леви. Микаса медленно скатилась вниз, не веря своим ушам — больше от удивления, чем от отчаянья. Её глаза не наполнялись слезами, руки и коленки не дрожали, сердце билось в обычном ритме, единственное — абсолютно пустое лицо выдавало её. Подавила эмоции. Заставила их молчать, прижавшись головой к стене, и сильнее вжалась в сырую землю. Пока не видит никого — намного легче сдержаться. Близкие вот-вот покинут, не потому что они хотели этого, а потому что их заставят, подчинят силой. Ей незачем было обижаться на них. И Эрена тоже можно понять. Переживает о своей семье, пытается избавиться от источника проблем. Видимо, до такой степени любит их, что готов принять весь удар на себя. Он ведь прекрасно знал, что рано или поздно это дойдет до неё. Да и научиться хорошо летать странный предлог, ведь он умеет — сама же видела. С самого начала всё было сделано под этот разговор. Послышались быстрые шаги. Микаса выглянула из-за угла. Леви вновь направился в сторону Йегера, только вот от него так и веяло злобой. Он с размаху достал палочку из мантии и прислонил её вплотную к щеке Эрена. — Убирайся подобру-поздоворову, Йегер, — выплюнул Аккерман, с отвращением глядя на него. Желваки вздулись на скулах. Нервная судорога пробежала по лицу. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не превратить Эрена в червя. Губы Йегера стали одной полоской. Он отодвинулся от палочки Леви и напоследок кинул злобный взгляд в его сторону, после чего ушёл. Аккерман устало выдохнул, поднимая голову к верху, отчего капли дождя, оставляя полосы, стекали под воротник. Он прикрыл глаза. Надломленный внутри, снаружи прямой, и так из месяца в месяц. Он еле шевелил губами, Микаса никак не могла услышать, что он говорил, но понимала одно: ей было жутко жаль Леви. Отдавал себя всем, но ни сколько не оставлял времени себе. Даже сейчас. Она хотела бы подойти к нему, поддержать его, однако вместо этого пытается спрятаться, уйти от чужих чувств, от чужой боли, ведь так всегда легче. Легче остаться наблюдателем со стороны. И когда погода дала знать о себе, и Микаса не сумела сдержать себя, чихнув, то тут же скрылась за очередной деревянной перегородкой в надежде в первую очередь убежать от себя, от собственной ничтожности и беспомощности. Услышав посторонний звук, Леви очнулся от своих мыслей и проследовал в сторону трибун Слизерина. Но когда он зашел за угол, то ничего не обнаружил, хотя был уверен, что шум доносился именно отсюда. «Успела, я успела! — ликовала Микаса, практически не дыша». Посмотрев внимательнее по сторонам, Аккерман заметил чёрный свернутый зонтик, лежащий на траве. Подобрав его, он почесал затылок. Однако он так и не предавал этому особого значения вплоть до того момента, как Ботт, встретив его на поле, чуть ли силком не вырвал его из рук, упоминания о какой-то красавице из одногодок, которой его нужно было немедленно вернуть, иначе она заболеет, прогуливаясь под холодным ливнем.***