***
— Мантию-невидимку?! — воскликнула Хитч, широко раскрывая рот и глаза. — Тише! — шикнула недовольно Микаса, наклоняясь к ней. — Какой Мерлин тебя кусает, что ты каждый раз так вскрикиваешь?! — Да само собой как-то получается, — в её голосе слышалась обида. Уголки губ медленно сползли вниз, а сама она покосилась на Микасу, после чего опустила взгляд в тарелку с пюре и горошком. — В детстве мне удавалось лишь слышать сказки от мамы о мантии невидимке, я не думала, что она действительно существует, да и ещё, что её обладателем является род Аккерман. Ты что-нибудь знаешь о том, как она попала к ним? — Нет, — ответила Микаса, кладя в рот жареный картофель. — Леви рассказал только о том, как она пылилась в одном из сундуков на протяжении многих лет. — Чёрт, они даже к таким вещам относятся наплевательски, — съежилась Хитч, покривив губой. — А кто отправитель? — Август, — ответила Аккерман. — Разве она принадлежит ему? — спросила Дрейс. Брови её съехались на переносице. — По счёту следующий наследник Леви, значит, она должна была храниться у Кушель. Микаса лишь пожала плечами. Она не предавала особого значения мантии — существовала она или нет, от этого ничего не менялось в её жизни. Да и Аккерман не имела привычки поглядывать за кем-то или подслушивать чужие разговоры. «А для чего она ещё может быть сделана? — задавалась вопросом девушка». — Что планируешь делать с ней? — в глаза Хитч явно горел нездоровый огонёк. — Ничего, — равнодушно ответила Микаса, ковыряясь в тарелке. — Как это ничего? — возмутилась Дрейс. — А как же незаметно добавить красный перец в суп Рико и порвать все её тетради по истории магии и зельеварению или подставить подножку Рал, а потом запереть её в какой-нибудь кладовке, а ещё лучше облить водой Леви, пока тот будет спать! Аккерман с упрёком посмотрела на подругу. Губы стали одной полоской. — Иди сюда, — подозвала она её пальцем. — Ты хочешь поделиться со мной планом мести? — спросила Хитч, дьявольски улыбнувшись, после чего наклонилась к Микасе. Аккерман тут же щелкнула Дрейс по лбу, отчего та скривилась и резко отодвинулась. — Да за что? — Хитч потёрла больное место. — Я разве что-то не так сказала? От того, что этим лягушкам кто-нибудь преподал урок, никому бы хуже точно не стало. — Думаешь, мантию создавали для того, чтобы незаметно делать пакости? — Микаса серьёзно посмотрела на Дрейс. — Может, и нет, но одно другого не исключает, — ответила Хитч, задрав нос и скрестив руки. — А как же, — парировала Аккерман. — Мантию ты точно не получишь, поняла? Дрейс в ответ недовольно цокнула. — Даже не мечтай, — продолжила строго Микаса. — Правильно сказал Эрвин, — бубнила недовольно Хитч себе под нос. — У всех Аккерманов быть вредными заложено в крови. — Он такое сказал? — удивилась Микаса, поднимая на неё недоверчивый взгляд. — Ну, это примерно, — занервничала Дрейс. — Вернее, кратко говоря. — Оказывается ты ещё и врушка, Хитч, — послышался позади неё голос Эрвина, отчего та вздрогнула и больно прикусила губу. — Ха-а, приве-ет, давно не виделись, — резко повернулась к нему Дрейс, натянув улыбку. — Как дела? Эрвин проигнорировал её, после чего сел рядом. — Микаса, ты получила подарок, который я тебе отправил совиной почтой? — спокойно спросил Смит, накладывая в тарелку ножки запеченной индейки. — Да, спасибо, — ответила Аккерман, улыбнувшись. — Конфеты были очень вкусными. — Моя мама сама их сделала, — уголки его губ приподнялись. — А как же я?! — возразила Хитч, вмешиваясь в разговор. — А мой подарок? Мы разве не знакомы? — Сова потеряла, — ответил равнодушно Смит. Он не смотрел и не поворачивался в её сторону. — Но совы даже под предлогом смерти не теряют почту, — недовольно проговорила Дрейс. — Видимо, ты исключение, — ответила Эрвин. — Считай себя особенной. Хитч вновь недовольно цокнула. — Клянусь Мерлином, что больше не свяжусь с такими, как вы, — выплюнула каждое слово Дрейс. Она указала пальцем на Аккерман, после чего перевела его на Смита. — Взаимно, — ответил ей Эрвин. — Так, я не просила комментировать, — покосилась Хитч на мальчика. — А ты чего молчишь? — раздраженно спросила она у Микасы. — Ну же, вставь свой галлеон! — Меня всё устраивает, — сказала Аккерман, хватаясь, как и Смит, за ножку индейки. — Устраивает и наплевать разные вещи, — скривилась Дрейс. — Когда Леви подойдет? — спросила Микаса у Эрвина, проигнорировав подругу. — С минуты на минуту должен быть здесь, — Смит посмотрел на свои часы. — Ты что-то хотела от него? — Нет, — ответила Аккерман. — Просто интересно. — Разве ты не устала от него за время каникул? — спросила с насмешкой Дрейс. — На твоём месте я бы уже давно повесилась. — Нет, нам было весело, — улыбнулась Микаса, вспоминая, как они играли в снежки после распаковки подарков. — Оу, как не посмотри, кто-то купился на обаяние нашего принца, — съязвила Хитч. — Не говори глупостей, — кинула недовольно Аккерман, покраснев. — Да и ни один принц не сможет так… «Улыбаться?» Её глаза широко раскрылись. Микаса тут же отдернула себя, прикусив внутреннюю сторону щеки. Давно ли она начала обращать внимание на подобные мелочи. «Такую глупость чуть ли не выкинула, — корила себя она». — Что? — выпытывала из неё Дрейс. — Не важно, — ответила Аккерман, побледнев. — Ну-у, Ми-ика-а-аса, — ныла Хитч. — Мне-то можно сказать. — Ради Мерлина, ты можешь хоть минуту помолчать? — раздражено проговорила Микаса. — Ты даже сама не понимаешь, на что разозлилась, а мне шишки собирать, — с обидой сказала Дрейс. — И почему вы все такие нервные в последнее время? Я разве заслужила это издевательство? — Если ты не забыла, Хитч, но на носу экзамены, — сказал Смит, поправляя очки. — Но, видимо, тебе не о чем переживать, ведь все твои оценки одно сплошное «превосходно», а не «отвратительно», да, Хитч? — Ха, — она неловко улыбнулась, вспоминая, что так и не начала подготовку ни к одному из предметов и нахватала целую кучу троллей. — Но вы же мне поможете? — Дрейс с мольбой посмотрела на них. — Нет, — ответили они в унисон. — Друзья ещё называются, — поникла Хитч, однако воспрянула духом, когда заприметила Аккермана. — Вот кто мне точно поможет! — Ты совсем обезумила? — широко раскрыл глаза Смит. — Молись, чтобы после этого нам не пришлось навещать тебя в больничном крыле. — Чего пугаешь? — спросила Хитч, прищурив глаза. — Сам же отказался! Вот и будешь мне фрукты приносить, и, надеюсь, что они не потеряются в дороге! — Смотри, я предупреждал тебя, — сказал Эрвин, отодвинувшись от неё. Аккерман лишь закатила глаза. Она жутко не любила, когда люди утрировали. Хоть у Леви характер далеко не сахар, но он не был настолько ужасен и жесток. — Давно не виделись, Леви, — пропела Хитч, — Миленький шарф, — кажется, она залюбовалась им. — Кто подарил или сам купил? Микаса краем глаза посмотрела на него. Такой шарфик совершенно не шел этому хмурому лицу, но серые глаза определенно стали ярче с ним. Было странно видеть его таким. Она думала, что Аккерман из приличия сказал, что ему понравился подарок, и надежды насчёт того, что поутру она обнаружит его в корзине, не покидали её. Но нет. Шарф неряшливо свисал с одного плеча и плавно закручивался вокруг шеи. — Не прикидывайся, Дрейс, — он серьёзно на неё посмотрел. — Что тебе надо? — Ну, почему мне сразу что-то надо? — Хитч сделал вид, что обижена. — Я разве просто так не могу сказать комплимент своему другу? На последнем слове Аккерман покривил губой. — Мы не друзья, — коротко ответил он, с упрёком посмотрев на неё. — Ладно, считай, что раскусил меня, — Дрейс выключила образ милой девчушки. — Мне нужна помощь с экзаменами. Поможешь? — Нет, — ответил Леви, присаживаясь рядом с Микасой. — Ну, почему?! — взвыла отчаянно Хитч, ударяя по столу. — Я помогаю только тем, кто мне нравится, — ответил мальчик, останавливаясь на мясном рагу. Дрейс перевела жалостливый взгляд на Аккерман. — Попроси, пожалуйста, — прошептала Хитч. — Ради меня. — Почему я?! — спросила шепотом Микаса, указывая пальцем на себя. — Ты ему нравишься, — недовольно произнесла Дрейс. — Он намекает на тебя! — Я вообще-то всё слышу, — Леви повернулся к ним. — Мерлин, и как тебе такое в голову пришло, не нравится она мне. — Но ты же говорил… — начал Смит, но ту же замолчал, когда уловил на себя злобный взгляд Аккермана. — Не нравится? — удивилась Хитч. — Поэтому ты постоянно смотришь на неё? Не понимаю, как наша Микаса может кому-то не нравиться? Уверена и Эрвину она не безразлична. — Заткнись, Дрейс! — сказали они втроем, краснея. — Я, наверное, пойду, — Микаса быстро собрала сумку, поджав губы. — Подожди, я с тобой, — сказал Дрейс, начиная складывать конфеты по карманам мантии. — Не надо! — вскрикнула Аккерман, вскидывая руки. — С-сама как-нибудь доберусь, — она старалась говорить спокойнее, но голос всё равно подводил её, скрываясь на более высокую тональность.***
— Ты когда-нибудь слышала о зеркале еиналеж? — спросила Петра у Рико. Это было в кабинете истории магии. — Говорят, что если посмотреть в него, то любое загаданное тобой желание исполнится, — взгляд её был полон восторга. — Я бы с радостью загадала, чтобы Аккерман превратилась в червя. Тогда бы она точно не отшивалась рядом с Леви. «Вот же язва, — подумала Микаса, сжимая кулаки». — И где же оно находится? — спросила заинтересованно Рико. — Где-то в Хогвартсе, — ответила Петра. — Скорее всего, в запретной секции. Чё-ё-ёрт, если бы не профессор Ривс с его кошкой, то я бы давно туда пробралась! «Ага, словно у тебя смелости бы хватило, — Аккерман закатила глаза». — Чего недовольная, Микаса? — спросил Эрд, пощёлкав у неё перед лицом. — Что-то невкусное на обеде попалось? — Змеи, — ответила она сквозь зубы, не открывая злобного взгляда от Рал. — Ненавижу змей. — Чего? — улыбнулся Эрд, но когда проследил за тем, куда она смотрит, всё понял. — Знаешь, даже змеи не заслужили такого сравнения. — Ты знаешь что-нибудь о зеркале желаний? — спросила Аккерман, перескочив на другую тему. — Слышал только, — ответил Джин, почесав затылок. — Зачем оно тебе? «И правда.… Зачем?» Даже если Микаса смогла бы каким-то волшебным способом отыскать его, то чтобы она загадала? Прекрасные оценки? Исчезновение Рал и Рико из её жизни? Хорошие отношения с Эреном? Или же любовь биологических родителей? Каждое желание отвратительно и эгоистично по-своему. Она не верила, что какое-то зеркало способно повернуть время вспять и сделать то, чему никогда не бывать. Это была бы псевдо любовь, это были бы псевдо хорошие отношения, оценки и за место Петры и Рико обязательно появились бы какие-нибудь другие неправильные девочки, ещё хуже, наверное, их. Да и каждое желание, к сожалению, имеет свою цену, даже если это нигде не написано. Именно таким образом можно остаться без всего. Всему виной азарт, этот бесплатный сыр в мышеловке. Манил ли её этот запах? Чертовски манил. — Хочу загадать желание, — ответила честно она, пронзительно посмотрев на него. — Но ты даже не знаешь, где оно находится, — Эрд был не на шутку обеспокоен. — В Хогвартсе, — ответила Микаса. — Откуда ты знаешь? — спросил мальчик, опешив. — Змеи нашептали, — сквозь зубы проговорила Аккерман, вновь кинув острый взгляд в сторону девчушек, что сейчас бурно обсуждали утренние пудинги.***
Аккерман так и не спала после отбоя. Её беспокоило зеркало. Именно поэтому она достала из-под одеяла мантию-невидимку, присланную Августом. Собравшись с мыслями, она накинула невесомую ткань на плечи. Мантия текла сквозь пальцы, проникала под кожу и дышала через неё. Посмотрев вниз, Микаса ничего не увидела кроме лунного света и отдаваемых предметами теней. Непривычное ощущение. Подойдя к кровати Хитч, она заботливо накрыла её спавшим вниз одеялом. Наверное, со стороны это выглядело абсурдно. Дрейс бормотала во сне, жутко ворочалась и изредка вскрикивала какие-то непонятные слова, после чего затихала. Аккерман бесшумно выбралась из спальни. В гостиной было темно, и только свет от камина очерчивал предметы. Не заметив ничего подозрительного, Микаса начала спускаться по винтовой лестнице, которая жутко скрипела от каждого шага. И почему она раньше не замечала этого? Сейчас оставалось пройти через дверь с портретом, и она вправе делать, что хочет и заглядывать куда хочет. Аккерман надеялась, что он не поднимет шуму, когда кто-то незаметно проскользнет через него. И когда она пыталась пробраться сквозь дыру, закрытую картиной, то неожиданно кто-то схватил её, повалив назад, а рот прикрыл ладонью. Микаса тут же укусила руку и начала дергаться, пытаясь выбраться из схватки. Но это было до того момента, пока они не сделали два кувырка назад, после чего она смогла разглядеть лицо Леви. — Чёрт, — прошипел мальчик, рассматривая целы ли пальцы. — Больно же! Аккерман тут же стянула со своей головы мантию. Волосы её были жутко растрепаны, а взгляд обеспокоен. — Какого Мерлина ты за мной следишь? — спросила Микаса, щипая того за бок. — Жутко напугал меня! — Эй, а что мне оставалось? — спросил Леви. — Радуйся, что это я, а не Ривс, иначе бы ты уже собирала чемодан и пока Хогвартс. — Он бы не заметил меня, — ответила она, покрываясь красными пятнами. Леви грубо скинул её с себя, отчего та поежилась. — Ты ходишь, как слон, — сказал Аккерман, отряхиваясь от пыли. — Может, глаза у него и нет, но слуха-то не лишен. — Кто тебе сказал, что я буду здесь? — спросила тихо она, уткнувшись в колени. — Джин, — ответил Леви. — Встретил его на входе в гостиную. — Теперь тебе докладывает обо мне? — холодно поинтересовалась она, посмотрев на него исподлобья. — Он переживает, дура, — усмехнулся Аккерман. — Такое ощущение, что ты замечаешь только свои чувства. На чужие же тебе плевать. — Словно ты чем-то лучше меня, — ответила Микаса. — Мы же оба знаем, что нет. Только вот мне не режет правда глаза, надеюсь, и тебе нет. Аккерман тут же поднялась на ноги и направилась в сторону выхода. — Эй, куда ты? — кинул Леви ей в спину. — А Джин не сказал? — усмехнулась Микаса, остановившись. — На поиски зеркала Еиналеж. — Зачем оно тебе? — спроси недоверчиво он. — Ты же умный, — ответила она, продолжив идти. — Сам догадайся. Леви закатил глаза и недовольно цокнул. — Подожди, я с тобой пойду, — сказал мальчик, поднимаясь на ноги. — Не надо, — грубо ответила Микаса. — Не хочу всю дорогу слушать чтение моралей. — Иначе я скажу всё профессорам, — Аккерман скрестил руки, упарившись плечом в каменную кладку. — Хочешь вылететь, валяй. — Вот же подлый, — скривилась она, сжав зубы. — Ладно. Забравшись под мантию, они вдвоём выбрались из гостиной Слизерина. Портрет кричал им вслед: «Кто здесь?! Нарушители? Кто?». Аккерман улыбнулась, ей показалось это жутко забавным. Преодолев коридоры подземелья, они направились вверх по лестницам. Услышав чьи-то шаги, они забрались в первую попавшуюся комнату. Это была библиотека. Огромные стеллажи книг громоздились одним за другим и бесконечно множились вдаль. Здесь было очень страшно и очень неуютно. Сплошная темнота. Толстые шторы застилали окна. — Подожди, — сказал шепотом Леви. — Мне нужно кое-что посмотреть. — Мы здесь не за этим, — возмутилась Микаса, но последовала за ним. — Куда ты меня ведешь? — В особую секцию, — ответил Аккерман. — Но это опасно! — сказала она, останавливая его. — Поздно об этом уже говорить, — раздраженно посмотрел на неё Леви. — Раньше башкой надо было думать, на что-то же она тебе дана. Бесшумно переступив через загородку, отделяющую секцию от остальной части библиотеки, Леви достал палочку. — Люмос! — сказал Аккерман, после чего появился яркий белый свет на конце палочки. — Что ты делаешь?! — чуть ли не выкрикнула Микаса. — Нас могут заметить! — Заткнись, Аккерман, — грубо сказал он. — Нас могут заметить не из-за света, а из-за того, что ты тут вопишь, как Мандрагора. Микаса замолчала. По спине прошлись мурашки. Названия книг ей ни о чем не говорили, но у них были красивые переплеты, украшенные золотом и серебром. Некоторые заголовки были вовсе на другом языке, который также были не понятны ей. «Неужели он знает, что делает? — задалась вопросом Аккерман, посмотрев на Леви, который внимательно изучал литературу». Вдруг они услышали шепот. Кажется, это возмущались сами книги, будто зная, что в секцию зашли те, кому строго настрого запрещено это делать. — Что ты ищешь? — спросила Микаса, смотря, как тот опускается все ниже и ниже. — Мама попросила кое-какую особенную книгу, — ответил Леви, не открываясь от стеллажа. — Но это воровство, — возмутилась девчушка. — Не воровство, а одолжение, — ответил ей Аккерман, вытаскивая какую-то неприметную книгу. Она была полностью обделана чёрной кожей. Перед тем, как Леви убрал её куда-то под мантию, ей краем глаза удалось увидеть часть названия. Кажется, оно звучало так: «Тайны, наитемнейшего». — Странная какая-то книга, — выдала неуверенно Микаса, после чего вновь послышали шаги. — Нокс! — быстро проговорил Леви, потушив свет из палочки. Из-за угла выполз одноглазый Ривс, выцветший зрачок которого смотрел сквозь них. От этого взгляда кровь стыла в жилах, а сердце пропускало глухие удары. Он начал идти на них, но каким-то образом им удалось проскользнуть через него до того момента, как его длинный нос, которым он постоянно шмыгал, и костлявая рука с лампой не врезались в мантию. Это было рискованно, ведь он практически впритык смотрел на них. Леви молился на то, чтобы Микаса в этот момент не издала даже писка, чтобы перестала дышать, пока профессор здесь. Он крепко схватил её за руку, тем самым говоря, что всё будет хорошо. И вот они уже бежали из запретной секции, захлопывая за собой дверь. Но не успели они перевести дыхание, как Ривс вновь появился перед ними, однако направился мимо них куда-то вперед. В темноте можно было увидеть лишь слабые очертания кого-то ещё помимо старика. — В запретной секции кто-то бродит, — сказал Ривс. — Запах, сильный запах конфет и печенья. Кровь отхлынула от лица. Аккерман с упрёком посмотрела на Леви, который лишь пожал плечами. — Оставьте это на мне, я сам поймаю паршивца. Это был Кенни. Леви из тысячи узнает этот пропитый скрипучий голос. С одной стороны он был рад, что их в случае чего могут прикрыть, однако он отлично знаком с его дикими методами ловить нарушителей и приводить приговор в действие. Он предпочел бы смерть, чем попасть к нему. На какое-то время Микаса оцепенела. Им нужно было двигаться дальше или срочно возвращаться назад, но Леви потянул её вперед и с каждым шагом очертания лица Кенни становились всё отчетливее и отчетливее. Его серые глаза смотрели на них, практически прожигали в них дыру. Казалось, что ему всё известно, что вот-вот он скинет с них мантию и положит конец этим прогулкам по ночному и дневному Хогвартсу. Столкновения было практически не избежать, ведь коридор был достаточно мал для того, чтобы разойтись даже двум людям. Но заметив слегка приоткрытую дверь где-то слева, Микаса тут же кинулась туда, потянув за собой и Леви. Она жутко скрипела при малейшем движении, но, задержав дыхание, им удалось проскользнуть внутрь. Когда шаги профессоров утихли, Аккерман прижалась к каменной стене и с облегчением выдохнула, сбрасывая мантию с себя. — Что это за место? — спросила Микаса. — Не спрашивай, — ответил Леви, оглядываясь по сторонам. — Я тоже здесь впервые. Это был какой-то пустой, кажется, заброшенный кабинет, где все покрылось паутиной. Пустые парты были разбросаны в разных уголках комнаты, и лишь в конце столбом стоял какой-то огромный предмет, накрытый толстым полотном. Пройдя дальше, Леви тут же стянул его. Микаса закашляла от плотной дымки пыли, поднявшейся вверх. Огромный слой грязи был на стекле и золотых загривках. Аккерман рукавом мантии провёл по нему, после чего увидел отражение своего лица. — Это зеркало, — сказал он. — То самое зеркало? — удивилась Микаса, начиная помогать мальчику. — Не знаю, то ли самое, но точно зеркало, — ответил Леви. — Не верю, что оно! — Аккерман была в восторге, когда смогла увидеть себя в полный рост. Она закрыла глаза и загадала желание. Прошло тридцать секунд. Но ничего не происходило. Тогда она ущипнула себя, но всё осталось также. «Может, оно как-то по-другому работает? — нахмурившись, спросила саму себя Микаса». — Что ты делаешь? — спросил Леви с таким видом, будто она сумасшедшая. — Жду, пока исполнится желание, — сказала она, задрав нос. — Ты будто не знаешь. — Какой дурак тебе сказал, что зеркало еиналеж исполняет желания? — рассмеялся громко Аккерман, — Оно показывает их, но не больше. Если бы такое было, то оно точно было бы не в Хогвартсе, а в каком-нибудь сейфе в Грингроттсе. Микаса открыла глаза. Её уши становились постепенно красными. Леви подошел к зеркалу и стёр пыль с верхней части рамы, демонстрируя девушке надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». — И ты не сказал об этом! — возмутилась она, топая ногой. — Ты не спрашивала, — ответил он, усмехнувшись. — Я, конечно, хорош, но не на столько, чтобы читать чужие мысли. Аккерман недовольно цокнула и вновь посмотрела в отражение. Её лицо начало бледнеть. Постепенно позади неё стали появляться десятки людей, из которых она смогла узнать только Леви и Кенни. Она обернулась, но сзади никого не было. Все они были одеты в дорогие чёрные одежды. Женщина, которая стояла позади Аккермана приятно улыбалась и приветливо махала ей рукой. Это была копия Леви. Скорее всего, его мать. Её внимание привлёк мужчина, который стоял рядом с профессором. У него были короткие светлые волосы и глаза золотистого цвета. Он обнимал женщину с длинными чёрными волосами, тонкими чертами лица, прямо как у неё. Они с любовью смотрели Микасу. — Что ты видишь? — спросил Леви, замечая, как глаза девчушки наполняются слезами. — Маму и папу, — она дотронулась кончиками пальцев до холодного стекла, понимая, что всё это не правда. — Мою семью. И действительно. Лишь иллюзия, которая оставляет уродливые швы на месте, где была когда-то гноящаяся рана. Проблема в том, что рука, нога, пальцы не перестанут отмирать от этого. Залатай ты их хоть гвоздями, зашей проволокой — не станет лучше. — А ты? Что ты видишь? — спросила она, вытирая рукавом слезу. — Ничего, — ответил равнодушно он, облокотившись на близ стоящую парту. — Человек, который ни о чем не мечтает, может увидеть только собственное отражение. — И часто ты его видишь? — Постоянно, — он так и не понял её вопроса.***