***
Это было посреди глубокой ночи, когда Аккерман почувствовала чьё-то раскаленное прикосновение от самых пяток и до кончиков пальцев. Так бывает, когда подрываешься посреди жуткого сна с надутыми щеками и быстро колотящимся сердцем. И она так проснулась, до сих ощущая, как кто-то нагло трогает её. Тут же включила свет и обомлела. Воочию по рукам и ногам начали рассыпаться гурьбой краснющие пятна, и она вскрикнула от неожиданности, широко раскрыв удивленные глаза, подскочила с кровати, чувствуя подступающий к коже зуд, словно сотни муравьев ползают по её тельцу и кусают, кусают её. — Что случилось? — еле понятно промямлила Хитч, включая свет. Микаса тут же метнулась к зеркалу, не веря всему происходящему. Ноги, руки, да даже лицо обсыпало сыпью, будто она съела за раз килограмм кислотных шипучек, а ведь это совершенно не так! Чесотка была достаточно редким явлением в Волшебной Великобритании. Здесь болели хворью, драконьей оспой, превращались частенько в оборотней, но прикосновения паразитов никогда не знали, а если и знали, то оголодавшие с такими впалыми красными глазами волшебники, в которых читается вся грусть бытия за последние сорок лет. — Мерлин! — кричала тщетно Микаса, расчёсывая пятна. Скинув одеяло и не особо различая пространство, Хитч на полусогнутых поплелась к ней. — Ну-у-у что там у тебя? — во весь рот зевнула Дрейс, надеясь как можно скорее решить все насущные проблемы и улечься обратно в тёплую кровать. Но когда Аккерман повернулась к ней, то Хитч невольно вскрикнула, делая несколько шагов назад. — Мерлин, что это с тобой?! — тут же оживилась подруга, протирая заспанные глаза. — Неужели чесотка? — удивилась она, рассматривая сыпь. — Или аллергия? Признавайся, это ты вчера съела все мои конфеты? — с подозрением глянула на слизеринку Дрейс. — Да ничего я не ела! — взвыла Микаса, плюхаясь на кровать. — Ещё вчера Жан в этом признался. — А… Точно, — как-то неловко почесала затылок Хитч. — Вообще тебе стоит навестить мадам Помфри, пока другие девочки не узнали об этом, иначе… — не успела договорить Дрейс, как неожиданно вся спальня наполнилась ярким светом. И уже не одна пара глаз наблюдала за Микасой, а все присутствующие в комнате. Аккерман и не успела опомниться, как на неё уже показывали пальцем, забившись в самый дальний угол, словное она дикое животное. — Фу! — вскрикнула в отвращении Петра. — Моя мама рассказывала об этой болезни, это заразно! Не подходите к ней! Не подходите и внимательно осматривайте себя! — до жути пугала девочек Рал, которые бурно начали шарить по коже в поисках пятнашек. — Всё постельное теперь придётся менять! — скорчила недовольную мину Петра. — А ты-то, Дрейс, не боишься, что эта заразная и тебя сделает в крапинку, — усмехнулась Рико, смотря на растерянное выражение лица Хитч, которая чуть ли не металась в страхе меж двух огней, то и дело поглядывая на шайку девочек. Она так и не осмелилась подойти ближе к подруге, поджав несмело губу, но когда встретилась с её испуганным взглядом, то просто огромный булыжник вины обрушился на её голову. — Прости, — умоляюще прошептала Хитч, надеясь на её понимание. — Тебе просто нужно пойти к мадам Помфри, — как можно мягче старалась говорить слизеринка. — Она обязательно что-нибудь придумает. Всё будет хорошо. Правда, — неловко улыбнулась Дрейс, тёплым огоньком в глазах стараясь передать всю свою поддержку и любовь. — Наверное, ты права, — еле слышимо сказала она, опустив голову в пол. Вновь белая ворона, о которой ещё целую неделю будут собирать образ заразной девчонки. И как это каждый раз так получается, что в самой гуще событий оказывается Микаса Аккерман? Микаса — никому не нужная серая мышка — как привыкла величать её добрая часть Слизерина, а теперь весь Хогвартс знает о ней. «О-о, это та…как их там, из Аккерманов короче». «О-о, эта та, что кидается во всех грязью». «О-о, это та, что с метлы свалилась, а сейчас в команду хочет». «О-о, а у неё брат ещё придурок». И так последние два года.***
— Температура ещё поднималась? Чувствовала себя неважно спустя два часа? — Нет, — ответила честно Микаса. — Чесоточный парашек, — недолго думая, вынесла вердикт мадам Пофмри, рассматривая под увеличивающей лупой красные пятна. — Ничего страшного, дитя, — сказала женщина, рывком скидывая перчатки и направляясь к шкафчику с медикаментами. — Будешь каждые три часа мазать мазью на основе манжетки, которую я тебе дам. Зуд и покраснениями постепенно пройдут, но если не поможет, то ещё раз придёшь ко мне, — настоятельно рекомендовала она, вспоминая, куда же она положила её. — И главное — не чеши, если не хочешь занести инфекцию. — То есть это не болезнь? — удивилась Микаса, рассматривая, как женщина копошится в ящичках, громко гремя микстурами. — Конечно, нет, — усмехнулась женщина скудным знаниям слизеринки в медицине. — Иначе бы весь факультет уже давно пришлось бы закрыть на карантин. — Но как такое возможно? — задалась вопросом Аккерман. — Дети всегда любили шутить — маленькие негодники, — с усталостью выдохнула мадам Помфри, попутно вспоминая ещё один случай. — На днях привели мальчика с первого курса, так у него была икота два дня подряд — дети постарались…. И ладно ещё, что ты сразу же обратилась — с этим, конечно, лучше не затягивать, — наконец-таки нашла нужную склянку женщина и тут же направилась к Микасе, впихивая её девочке в руки. — Теперь можешь идти. — Хорошо, спасибо, — растерялась Аккерман, с недоверием посматривая на чёрный бутыль, который решила открыть. — А что тут ещё в составе? — спросила она, почувствовав неимоверную вонь, отчего даже закашлялась. — Грязь и сопли огра, — без обиняков ответила женщина, отчего Микасе стало ещё хуже, а рвотные позывы не стали казаться такой уж заоблачной перспективой. — А что? — увидев реакцию девочки, поинтересовалась она. — Нет, нет, ничего, — протараторила Аккерман, поспешив закрыть зловонную мазь. — Я лучше пойду. — Не забудь, что я тебе сказала! — предусмотрительно крикнула она вслед удаляющейся Микасе. — Каждые три часа! — Да-а, я всё поняла! — хлопнула дверью слизеринка.***
Красные пятна действительно стали бледнее, хоть и были всё также заметны невооружённым глазом на коже. Микасе было стыдно передвигаться по коридорам Хогвартса, где на неё смотрели то ли с презрением, то ли с усмешкой, но это переросло во что-то нечто большее, когда войдя сконфуженной походкой в класс по защите от тёмных искусств почитаемого Найла Дока, она заметила, что задние места были полностью пусты, а все ребята расселись на первых партах, где под зорким взглядом профессора невозможно было списывать. И когда она попыталась пройти дальше и сесть на свободное сидение рядом с Эрвином, то ребята преградили ей путь, выставив ноги. — Ты же заразная! — скривила губы Рико. — Твоё место сзади и желательно подальше от нас, — махала ей словно надоедливой кошке слизеринка, поедая тыквенную булочку. — Это же ты, да, сделала? — сощурила глаза Микаса, со злобой уставившись на Брженскую. — О чём ты? — протянула Рико, усмехнувшись. — У тебя ещё и горячка началась, небось, а? — Не хватило тебе грязи, да? — чуть ли не прошипела Аккерман, сжав кулаки. — Мышиный писк, — улыбнулась во все зубы Брженска. — Вы тоже его слышите? — обратилась она к ребятам. — Рико, прекрати, — заступился за неё Эрд. — А то, что? Ради девчонки Аккерман, проклянешь? — прыснула смехом она, чуть ли не кидая ему вызов. — Ведь она только и может, как складывать свою вину на других. Не успеешь оглянуться, как она и тебя, Эрд, выставит виноватым, да, Микаса? — обратилась она к ней, замечая, как та напрягается всё больше и больше. Ответить на вопрос слизеринки Аккерман не дал прозвеневший звонок. Подарив Рико натуженную улыбку в знак того, что ей почти что наплевать, Микаса, отдернув мантию и чеканя себе под нос: «успокойся», в гордом одиночестве разложилась на заднем ряду. В этом тоже были свои плюсы. Никто не докучал ей шумными разговорами и не искал повода посмеяться над ней. Громко переговариваясь, в классную комнату начали подтягиваться и другие ученики, среди которых девочка смогла заприметить Хитч. Она с волнением в глазах частенько оглядывалась на подругу, но Микаса так и не успела сообщить ей о том, что бояться и переживать больше не стоит. Построив чуть ли не баррикаду из семи пособий, на которых красовалось довольное лицо Найла с преширокой улыбкой, Аккерман со скучающим видом облокотилась на парту. Профессора ещё не было в классе, поэтому все оживлено о чём-то беседовали. Не забыв приправить свою историю едкими комментариями, Петра с жаром рассказывала о том, как недавно кто-то из гриффиндорцев подсунул ей жабу в школьный шкафчик. Поделом! А мальчишки травили байки об ужаснейшем разнообразии конфет Берти Боттс и том, как было бы неплохо попробовать вкус клубничного мороженого, а не перепревшей капусты. Было дело, и Микаса рисковала сполна насладиться ими, но в основном ей попадался лимон или мята в отличие от Эрена, который успел сполна смаковать на языке солёные сардины. Какое у неё было удивление, когда рядом приземлилась чья-то сумка. Микаса около минуты в ступоре смотрела на Леви, как на полнейшего дурочка. — Ты долго пялиться будешь или уже отодвинешься, может? — вскинул бровь Аккерман, сотню раз пожалев о том, что не сел рядом с Эрвином. И какого Мерлина он творит? Поддержать решил, да? Не надо было слушать Смита. НЕ-НА-ДО. — А-а-а, да-а-а, — вышла из транса Микаса, в спешке отодвигая учебники, часть из которых вовсе упала на пол, отчего Леви клацнул зубами. Обреченно выдохнув, он уселся рядом с ней, отчего она заметно напряглась, стараясь отодвинуться подальше. Она всё ещё помнила не удачное окончание пятничной тренировки, которой грянуло три дня. Всё это время они не общались, а пересекались лишь в душных коридорах Хогвартса, поэтому для неё было особенным сюрпризом неожиданное появление ещё более ядовитой личности, чем Рико, хотя где-то в душе она была благодарна ему за проявление доброты и сочувствия, когда все отчаянно пытаются огородиться от её компании. — Разве ты не боишься? — несмело подала голос слизеринка, рассматривая пятнистые руки. — После побегушек от огра и похода в Запретный лес ты до сих пор делаешь такие предположения? — усмехнулся Леви, явно пренебрегая любым проявлением скромности. — Да даже Эрвин страшнее в гневе, чем это. — Великий Леви, — закатила глаза Микаса. Маниакальная мания величия не покидала его самовлюблённую душу, кажется, ни на минуту, отчего Аккерман явно сдерживала желание спугнуть коротышку одним неприхотливым движением руки, ведь он не знает. — Итак, ты ходила к мадам Помфри, — будто прочитав мысли её, сказал он. — И что она тебе сказала? — Чесоточный парашек, — ответила честно она. — Что? — опешил Леви. — Когда мадам Пофмри осмотрела мои пятна, она сказала, что это вовсе не болезнь, а эффект чесоточного парашка, — пояснила Микаса, поджав губу и поражаясь своей доверчивости. Великолепная актёрская игра девочек справилась со своей задачей на все двести, что её до сих пор потряхивает. Браво, Петра, Рико! — Значит, ты опять кому-то не угодила? — протянул он, кажется, уже исчерпав весь запас удивления насчёт невезения кузины в плане её общения с другими людьми. — Это было один раз, — возразила она, с безразличием уставившись на доску. — Действительно, — с нескрываемым упреком произнёс слизеринец, скрестив руки — Себя разве обманешь? — поинтересовался он, не отрывая вопросительного взгляда от Микаса, но ответа так и не последовало. — Есть предположения, кто это сделал? — Рико, — сказал девочка, не став покрывать однокурсницу. — Я уверена, она меня ненавидит за тот случай. И вдруг за рассматриванием кислого выражения лица Брженской голову Аккерман осенила нездоровая мысль, но посмотрев на хмурого Леви, от которого она уже мысленно слышит отказ, её инициатива начала медленно и верно утихать. Не прошло и трех минут, как в классную комнату ворвался ураганом Найл, попутно извиняясь перед учениками за опоздание. Почти все ребята затихли, но те, кто продолжал разговаривать, не особо обращая внимание на профессора, он громко прокашлялся. Подхватив книгу, которая лежала у него на столе и меря шагами аудиторию, он пальцем стукнул по ней, указав на портрет. — Как вы могли заметить, это я, — он приветливо улыбнулся студентам. — Ближайшие годы именно я буду преподавать у вас такую дисциплину, как Защиту от Тёмных искусств. Разве вас это не радует? — заметив кислые выражения лиц, поинтересовался он. — От меня вы узнаете не только, как покорить «Магический еженедельник» своей улыбкой, но и сполна сможете ознакомиться с материалом, как побороть троллей, вампиров, приведений и других не очень-то, уверяю вас, приятных существ. На моём счету сотни убитых монстров, — мужчина повысил голос. — И весь добытый кровью и потом материал я изложил в этом комплекте книг, — он указал на стопку пособий, самодовольно задрав нос, но когда его зоркий глаз через ряды заприметил валяющиеся на полу учебники, то невольно заскрежетал зубами. Уже через секунду в его руках была палочка. — Но я настоятельно не советую обращаться с этими книгами подобным образом, мисс Аккерман, — отчеканил недовольно Найл. Вдруг из кармана Леви, словно живой, выбрался платок, который начал смахивать пыль с подлетевших на уровень стола пособий, после чего они сами собой сложились в аккуратную стопку около густо покрасневшей Микасы. — Дешёвые трюки, — закатил глаза слизеринец. — Простите, сэр, — опустила взгляд в пол Аккерман, на что Найл довольно усмехнулся. Спустя какое-то время профессор начал рассказывать о нестабильной природе поведения Пикси и чем они опасны при встрече в реальной жизни. Если говорить простым языком, то Пикси — это малютки синего цвета, напоминающие фей, но крыльев у них нет, да и выглядят они не лучше гремлина. Чаще всего гнездятся в Англии, а по своей натуре они ужасные проказы, но стали особенно известны на весь Магический мир после того, как утащили знаменитую волшебницу. Тогда Министерство во все глотки трубило об их немедленном истреблении и не удивительно. Каждый год около десяти волшебником пропадают без вести и гибнут от рук этих самых «безобидных» малюток, но всё обошлось благодаря инспекции по защите магических существ. И пока Найл кружил сладкими речами головы учеником о том, как сотни Пикси пытались однажды утащить его, а он героически покорил их всех лишь одним заклинаниями, Микаса нашла в себе силы придвинуться ближе к Аккерману. — Леви, а ты знаешь какие-нибудь… — тянула Макаса, соображая, как сказать лучше. — Шуточные заклинания? — почему-то удивилась она своей же мысли, выгнув брови. — Серьёзно? — усмехнулся Леви. — Видимо, тебе мало проблем, да? — украдкой он кинул взгляд на слизеринку. — Не боишься, что они ещё больше тебя возненавидят? — Аккерман удивилась тому, как ему легко даётся чтение людей. — Если ты так спрашиваешь, боюсь ли я, то я отвечу нет, — сразу же сказала Микаса, делая вид, что она слушает профессора, когда тот глянул на неё. — Может, и знаю, — протянул Леви, сжалившись над кузиной. — А взамен? — недолго думая, воспользовался ситуацией слизеринец. — Что? — удивилась Аккерман, надеясь, что ей послышалось. — Какой резон мне тебе помогать, м-м-м? — повернулся он к ней, поправляя челку. — Но до этого ты ничего не просил, — возмутилась Микаса, явно не испытывая радости от подобного заявления. — Благотворительность закончилась, — отрезал Леви. — И что ты хочешь? — с нотками подозрения поинтересовалась она, предсказывая что-то неладное, почти что скотское, вполне достойное того, чтобы быть желанием этого циника. — Твоё любимое угощение, — сказал слизеринец, чем вызвал неоднозначную реакцию Микасы. — Скажи, какие сладости тебе нравятся? На выходных я уезжаю домой, и мог бы тебе что-нибудь привезти, — пояснил он, вновь переведя взгляд на клетку. — Я-я даже и не думала об этом, — растерялась Аккерман, покрываясь красными пятнами за не очень-то лестные мысли. Невольно в голову начали приходить самые различные лакомства, начиная от фандан, пудингов, пышных сливочных кексов и заканчивая засахаренными крылышками из Сладкого Королевства. Просто объединение! И Микаса невольно сглотнула, предвкушая экстаз от клубничного мусса. — Я давно не ела шоколадные шарики, — поразмыслив несколько минут, ответила она. — Прошло уже два года с тех пор, как мама перестала их готовить… — и, между прочим, по совершенно непонятной причине. Может, Карла пыталась огородить их с Эреном от похода к стоматологу, и в будущем они скажут ей спасибо? Но зубы ничем не хуже костей — всегда можно нарастить. — Как нестранно, но Эрвин тоже говорил о них, — едва уловимо улыбнулся Леви, замечая, что у друзей чаще всего действительно одинаковые вкусы. — Я учту. — И часто ты привозишь что-нибудь? — поинтересовалась украдкой Микаса. — Часто, — ответил Аккерман. — Не думай, что ты особенная, — не сдержался он, прикусив язык. И почему-то каждый раз одно и то же. Вроде, видишь её и ни одной пакостной мысли в голову не закрадётся, но пройдет минута, две, и дураком себя называть не хочется, когда считаешь эти минуты, а сердце легко обмануть, и чем больше думаешь, тем больше болеешь недугом нездоровой речи, нездорового поведения и всё воспринимаешь в такие штыки, что даже молчание становится невыносимым оскорблением гордой душе. — Я и не думала, — надулась слизеринка. — Ещё чего, — задралась нос она, считая себя выше эгоистичных побуждений, на что Леви с горем сдержал желание закатить глаза. — Профессор, не могли бы более наглядно продемонстрировать нам, как выглядят Пикси? — встав из-за стола, задал вопрос Аккерман, на что другие ученики посмотрели на Найла с надеждой лишь бы занять чем-нибудь себя и не слушать о его грандиозных похождениях. — Если вы так настаиваете, мистер Аккерман, то я не против, — кивнул мужчина. — Как же я и сам до этого не додумался, — неловко улыбнулся он, передав клетку с шестью визжащими малютками, которые корчили всем рожи. — Но ни в коем разе я вам не рекомендую освобождать этих монстров наружу! Пусть они и выглядят безобидными крохами, но на деле способы и уши оторвать, — предупредил учеников Док, оперившись на стол и скрестив руки. — Что ты задумал? — прошептала Микаса, озадаченно уставившись на Леви. — Увидишь, — с недобрым огоньком в глазах ответил он, отряхнув мантию и усевшись на своё место. — Но ты просто мог сказать мне заклинание, — возмутилась Аккерман, напряженно выдохнув. — Но так намного интересней, не находишь? — парировал ей Леви, внимательно следя за клеткой с Пикси и доставая из кармана палочку. — Да и скажи тебе — ты всё равно неправильно сделаешь, — на последней фразе слизеринец сделал особый акцент, смерив её холодным взглядом, на что Микаса недовольно цокнула. «Не настолько я уж и плоха! — вздумалось сначала ей, но когда голову начали настырно заполнять сцены со всеми провалами в попытках превратить ту же мышь в табакерку, идея Аккермана не стала казаться такой уж и паршивой. — Когда-нибудь я тебя всё равно переиграю! — так возгордилась она поставленной цели, словно уже достигла её». — Откройся, — сфокусировавшись на клетке, которая перекачивала в руки Рико, чётко произнёс Леви. И чудо! Ничего не произошло. Слизеринка практически прыснула смехом, но словив недоброе выражение лица кузена, замолчала и впервые за несколько месяцев вспомнила наставления матери о том, что радоваться несчастьям других людей нехорошо. — Откройся, — более настойчиво повторил Аккерман, плавно взмахнув палочкой. Последовал щелчок. И вот уже победная усмешка расплылась чуть ли не оскалом на его лице. Это знала только Петра, но Рико с детства терпеть не могла Пикси за их проказливую натуру и любовь к разрушениям. Так где-то четыре года назад они, пробравшись в сад, где Брженская нашла временный приют от гнева маменьки, разорили его, выдрав все цветы с корешками, а ведь она с такой заботой и любовь выращивала добрую часть растений. И какое же было удивление Рико, когда эти маленькие рожицы с большущими чёрными глазищами навыкат выбрались на свободу, словно маленькие ракеты, прямо перед её носом. Она аж взвизгнула, выкинув клетку с паразитами как можно дальше от себя. Всё внимание сразу же было приковано к ней. Не успела Брженская прийти в себя, как очки вдребезги разбились об пол, а целый флакон чернил вылился ей прямо на голову. Ещё спустя секунду кто-то начал с яростью носорога тянуть её за косу, дальше и за мантию, отчего она даже схватилась за парту. — Уберите их от меня! — вопила Рико, чувствуя на губах горький вкус краски, но никто из учеников не спешил помогать ей, выскочив из-за парт, другие же просто злорадствовали, изредка перешептываясь. — Уберите, профессор! — продолжала истошно кричать она в то время, пока этой нечисти вздумалось ломать перья, рвать пергаменты и тетради, перекидывать сумки. Ещё бы чуть-чуть и мужчина бы не заметил, как кто-то попытался выкрасть у него палочку. Он судорожно схватился за неё, но оставшиеся Пикси неумолимо начали тянуть её на себя, отчего та захрустела. Микаса и не думала, что начнётся такое представление. Она инстинктивно схватилась за плечо Леви и всеми силами пыталась спрятаться за ним, чтобы мимо пролетающий предмет не влепился ей прямиком в голову. — Останови их! — требовала Аккерман. — Уже не смешно! — Всё не так просто, — объяснил слизеринец. — Даже если я бы знал как, это не мой уровень магии. И вот здесь Микаса действительно запаниковала. Но профессор с горем пополам сумел перехитрить паразитов и вовремя выдернуть палочку из их маленьких лапок, да так, что чуть не опрокинул стол своей тушей. Стерев платком испарину со лба и выпрямившись, он тут же произнёс: — Пескипикси Пестерноми! Под озабоченными взглядами учеников синие существа закрутились в воздушной воронке, растянувшейся до самых оснований классной комнаты, и уже через минуту их выплюнуло обратно в клетку, которую Найл тут же подорвался закрыть на ключ и накрыть толстым покрывалом. — Фух, — с облегчением выдохнул профессор, прикрыв глаза. Другие ребята последовали его примеру, и только одна Брженская стучала бешено зубами, не веря, что всё закончилось. Её лицо, блуза и уже порванная мантия были пропитаны чернилами, а школьная сумка вовсе валялась около входной двери. Все её вещи были напрочь испорчены, а на тетради, выведенная пером, беззубая грязная рожица улыбалась ей. Ученики по наказу Дока стали складывать разбросанные пергаменты и книги. Вдруг и Рико встрепенулась, начав дрожащими руками собирать остатки сломавшихся очков, так щедро подаренных уже мёртвым братом — единственное воспоминание о тех веселых беззаботных днях. А из глаз так и бежали горячие слёзы, которые напрасно пыталась стереть рукавом, совсем не зная, отчего же они беспризорно растеклись по её пухлым щекам, залитыми кровью, не зная, что надежды всё это наполняли и её сердце тоже. Чья-то несмелая тёплая ладошка накрыла её руку, словно родственная, словно та самая. — Ты сильно испугалась, да? — как можно осторожнее старалась спрашивать Аккерман, помогая собрать слизеринке очки, но та промолчала, сжав зубы от злости и обиды. — У тебя царапина, — достав платок из кармана мантии, Микаса попыталась провести им по красной отметине, но Рико с нескрываемым гневом откинула её руку. — Отстань от меня! — сквозь зубы прошипела она. — Ты не он! — после этого, выхватив остатки линз, Брженеская выскочила из кабинета и громко хлопнула дверью, так и оставив сидеть Аккерман с колющим чувством стыда и презрением к самой себе. — Микаса, всё хорошо? — спросила шустро подбежавшая Хитч, подав девочке руку. — Леви нам с Эрвином всё рассказал. Прости, я даже и предположить не могла, что Рико способна на такую гадость, — покраснела она. — Да, всё нормально, — не сразу ответила она, приняв её помощь. — Тебе не стоит винить себя. Я и сама поверила ей. — Точно всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Смит, замечая общую вялость Аккерман. Микаса кивнула, выдавив из себя слабую улыбку. — Интересно, мне одному показалось странным, что Пикси выбрались на свободу? — нахмурился Эрвин, сдвинув брови. — Я лично видел, как Найл на ключ закрывал клетку. Они не могли выбраться, только если… — Аккерман вопросительно мазанула по Леви, который смерил её строгим взглядом. Он не рассказывал. И не собирался. Она тоже решила молчать, поджав губы и опустив голову вниз. — Профессор, можно я отнесу вещи Рико? — неожиданно громко спросила Петра, указывая на сумку. — Да, иди, — ответил Найл, делая какие-то заметки на пергаменте. — Когда приберете кабинет, то можете быть свободны, — скомандовал он, понимая, что в такой обстановке невозможно будет продолжать занятия.***