***
Уже на следующий день школа взорвалась новостью о том, что нашлась замена «невероятному» ловцу Слизерина, а ещё через несколько дней по Хогвартсу разлеталась школьная газета, о наличии которой Микаса даже не подозревала, где на главной странице красовалась её фотография с кричащим заголовком: «Наследие ловцов! Жалость или просто трюк?!». Райнер до последнего не раскрывал подробности данного события, за что Аккерман была ему признательна, хотя и понимала, что делал он это далеко не ради неё, а для того, чтобы не позорить команду игроком, ни разу не игравшим в квиддич, а уж тем более не владеющим элементарными навыками передвижения в воздухе. А видели бы вы лицо Хитч, когда она узнала эту новость не из уст её лучшей подруги, а из какой-то газетки. Она была не в себя от злости, подавилась яблоком и устроила такой разбор полётов, что даже квиддич отдыхает в сторонке. Эрвин хмыкнул, закинув ногу на ногу — совершено нечитаемое выражение лица выдавало толику задумчивости, но не удивления. Кажется, за это и стоило любить Эрвина. Он не стал мучать её ненужными вопросами, наверняка заметив, насколько болезненно Микаса отреагировала на своё изображение в свеженьком таблоиде, отчаянно взрываясь криками: «нет, нет, нет!». Леви же не особо горел желанием разговаривать с ней, да и встречались они далеко не на всех уроках. Если повезёт, то он спокойно мог отсидеть пять предметов, однако на шестой всегда уходил, а оценки у него все равно были самые лучшие, не смотря на такую загруженность. Многие называли это «везением» и говорили, что рано или поздно воображала уступит сокурсникам своё почётное место. Теперь, куда бы она ни пошла, куда не сунула свой нос, везде шептались и хихикали, стоило им завидеть такую временами неказистую и миниатюрную Микасу, пересекающую быстрыми шагами коридоры замка и стыдливо прячущуюся за мантии старшекурсников от какого-нибудь Эрена, в глаза которого она так боялась смотреть после инцидента с отказом Леви обучать того полётам. «- Ты забрала моё место». Ей наглухо отбивает настроение, когда она думает о такой несправедливой вещи, как воля случая и стечение обстоятельств. Эрен так стремился стать ловцом команды Гриффиндора, что изучал кучу разной литературы, не пропускал ни одного матча и был готов наступить на горло своей гордости, попросив у потенциального врага помощи, и всё равно не получилось… Он совсем немного не успел… Только освободившееся место ловца было занято не менее талантливым игроком, чем Леви, имя которому Фарлан Чёрч. Юный и рассудительный — на третьем курсе обучения он доказал, что своим усердием и желанием можно достичь по-настоящему высоких результатов. Гриффиндорцы с нескрываемым восторгом тонули в льстивых речах о его персоне. Заприметив его ошивающегося рядом с Энни, которая воротила от его присутствия нос, она почти сразу осознало, что дело разворачивается совершенно не в её пользу. Высокий, с широкими плечами, а главное — парень, отлично владеющий искусством маневрирования в воздушном пространстве… Год обещает быть действительно не лёгким. Энни правильно сказала. Многое зависит от комплекции. В одном случае попадание тем же бладжером не грозит серьёзными травмами, если ты сильный человек с добротным количеством веса — таким образом, шансы удержаться на метле и вовремя выпрямить её при падении увеличиваются почти в два раза. В другом же случае слабые худые руки тут же отпустят метлу — а это далеко не один месяц в госпитале. А она отпустит — точно отпустит. Но суть в другом. Микаса даже не горела желанием пробиться в команду, заведомо называя квиддич глупой игрой, и с таким жаром доказывала это Эрену, чтобы сейчас школа клевала её новым званием ловца Слизерина во всю огласку? Микаса Аккерман — запинающаяся об собственную мантию, рассыпающая учебники, а ещё хуже поскальзывающаяся на скользком полу… Он не поверит. Не сразу… В четверг многие ребята начали узнавать её и тыкать пальцем, когда она появлялась на горизонте, болтая с какой-нибудь Хитч. «Не цивилизованные, — вот что сказала Дрейс, запамятовав насмешливые взгляды». На лицах сокурсников постарше читалось выражение общей отзывчивости, чего нельзя было сказать о тех же когтевранцев, что поглядывали на неё со страшным подозрением. «- Ещё один Аккерман?!» А все эти завистливые: «Не верю!»? «Сколько их ещё?» Какая же огромная сила порой содержится в слухах — намного большая чем той, что пользуется она… «Быть Аккерманом, быть идеальным, правда, Леви?»***
Микаса и не заметила, как вдоль обеденного стола проскочила Ильза, раздавая школьное расписание на ближайшие пол года. И на раздумья совсем не осталось времени. Двумя первыми уроками была совмещённая с пуффендуйцами травология, в которой Микаса не очень хорошо ориентируется ещё с прошлого года, а теперь ещё и напрочь забыла первый курс, а ведь Эрвин правильно говорил: «никогда не мешает повторить». И вот они бредут сквозь огороды, огибая сочно зеленые теплицы, где росли не только волшебные овощи, но и цветы. Она всё ещё помнит, как сильно удивилась, стоило ей заприметить зеленую луковицу, которая как подпрыгнет чуть ли не до потолка, а потом поскачет в её сторону. Тогда-то профессор Кейджи и рассказал, что многие волшебные растения боятся людей и что с ними стоит быть осторожней, иначе беды не избежать. У профессора Кейджи отдающие теплом глаза, когда он рассказывает о своём предмете, но ему совершенно не идёт покрытый землей фартучек, а уж тем более колючки и сорняки на рукавах льняной рубашки. У него тёмные волосы и скулы выделяются очень сильно в дневном свете. Не часто встретишь мужчину, который готов посвятить свою жизнь изучению лекарств и выводу новых сортов растений, но стоит сказать ему отдельное спасибо за то, что именно он спасает многих ребят от тяжёлых болезней. Пройдя ещё несколько метров, они даже не сразу поняли, куда им именно нужно шагать, но Хитч вовремя завидела, что профессор прошёл к совершенно другой оранжереи, неся в руках огромные пушистые наушники. — В другой что ли? — задалась вопросом она. — Ну, наконец-то! — в её взгляде читалось облегчение. Микаса не придавала особого значения, в какой теплице им придётся заниматься на этот раз. Первая. Вторая. Третья. Неважно. Лишь наверняка знает, что различаются они между собой уровнем опасности. Как правило, первокурсников не подпускают к особо опасным растениям по причине не опытности и глупости, поэтому на первом году обучения в свободном доступе находится лишь первая. Кейджи отворил золотым ключиком дверь. Повеяло сырым теплом, и запах удобрений больно засвербел в носу. Громадные ярусы толи картошки, толи моркови раскинулись десятками гряд вдоль стола. И только потом Микаса, приглядевшись, поняла, что это никакая не картошка. У этого чего-то было лицо, закапанное в землю, и она передумала даже смотреть на это существо. — Ничего не трогайте без моей команды! — дал распоряжение профессор, грозно уставившись на Хитч, которая уже было хотела дотронуться до лилово-зелёных листьев того самого растения. — Что это? — всё же спросила Микаса у Эрвина, любопытно уставившись на грядку. — Мандрагора, — ответил он. — От этой штуки и оглохнуть можно, — усмехнулся Леви. — Не удивлюсь, если сегодня найдётся такой счастливчик. Микаса нервно сглотнула и уставилась взглядом запуганного кролика на пучок мандрагоры, а потом и на наушники-заглушки, одиноко лежащие на скамье. — Неужели нас заставят выкопать эту штуку? — недовольно покосилась Хитч. Когда все были в сборе, то ребятам сказали взять с вешалок ситцевые халаты в самом конце оранжереи и надеть их. Ещё спустя несколько минут профессор рассказал о том, что мандрагора используется для того, чтобы вернуть человеку, подвергшемуся заклятию, его первоначальный облик, а также то, что плач этого растения смертельно опасен для человеческих ушей, но так как они ещё совсем крохи, то они могут только оглушить на часа три-четыре. Когда Микаса вынула из горшка безобразного бледно-зелёного младенца, то невольно закашлялась. Она до жути испугалась, будто держала самого настоящего ребенка и неловко откинула его в тёмный компост, быстренько отряхнув руки от земли, после чего смогла вздохнуть с облегчением. Другие ребята тоже уже заканчивали с этим делом, однако нельзя было сказать по тем же Рико с Петрой, которые через невероятные усилия держались, чтобы не выкинуть орущего младенца в окошко, что они были в восторге от этого занятия. Поначалу они даже чуть не бойкотировали урок, но Кейджи тонко намекнул об их успеваемости в прошлом году. На удивление, стали как шёлковые. И вдруг профессор начал истошно кричать, но Аккерман не слышала его и лишь могла предполагать по его озабоченному выражению лица, что могло случиться. Она сдвинула брови и перевела вопросительный взгляд с Эрвина на Леви, а те всем свои видом пытались показать ей, что позади неё что-то происходит. И действительно. На полу распласталась Хитч, на ногу которой Микаса чуть не встала, пока разворачивалась назад. Сняв наушники, Микаса откинула их в сторону. Тут же начался галдеж. «И чем же она слушала?! — корила её Аккерман, в панике опустившись к подруге и проведя рукой над её лицом». — Я отнесу её в медицинское крыло к мадам Пофмри, — протараторил профессор Гейджи, с теплом просмотрев обеспокоенную ученицу. — Всё будет в порядке. Микаса доверительно кивнула ему, после чего профессор подхватил безжизненное тело Дрейс, и растворился за дверью теплицы. — Это Рико сделала! — завопил Жан, указывая на сощурившуюся от подобных заявлений Брженску. — Я видел! Я видел! Она сняла ей наушники! — Петра предупредительно пихнула его в плечо, тем самым намекая замолчать. Только вот уже было поздно. Микаса даже и не успела понять, как подскочила к гряде, набрав побольше земли в ладони, и запульнула этот самый ком со всего маху в Брженску, отчего та даже пошатнулась и ахнула, когда за шиворотом почувствовала липкую грязь. Все в ужасе застыли, смотря то на Микасу, резво смахивающую прядь волос, то на Рико, ошеломление которой тут же сменилось злостью. Даже особо не задумываясь о вновь запачканных руках, девчушка кинула в ответ горсть земли, но Аккерман вовремя увернулась, нырнув вниз. И это было прямое попадание в пуффендуйца, которому посчастливилось расположиться рядом с Микасой. Он в долгу не остался. Этот удар пришелся прямиком по Петре, отчего Аккерман не смогла сдержать ехидной улыбки. Так и началось одно из самых грязных противостояний за последние несколько лет. Это могло сравниться только с тем, как однажды ученики по своей глупости затопили весь Хогвартс водой из девчачьего туалета. Не поздоровилось же виновникам в тот день… В земле было всё: начиная от ярких лампочек над компостами и заканчивая виднеющимися словно из-под коричной краски потными лицами учеников. Одни только Леви и Эрвин стояли в сторонке и с угрожающим видом наблюдали за происходящим, давая понять, что если хотя бы соринка упадёт на их чистые головы, то беды не избежать. Даже подойти к ним так никто и не осмелился. Но вот когда в оранжерею ворвался профессор, в голову которого сразу же прилетел кусок грязи, то все замерли. Такой спокойный и тихий Кейджи густо покраснел и далеко не от радости, рассматривая какой вред нанесли его вот только недавно вымытой теплице. Его глаз начал дергаться, а губы сжались в полоску. Кажется, он вот-вот должен был или лопнуть или обрушиться самым настоящим громом на всех присутствующих, но он нашел в себе силы взять себя в руки и, на удивление, спокойно спросил: — Кто это всё начал? — все присутствующие замялись. Слышалось лишь одинокое шмыганье носом.- Я ещё раз спрашиваю: кто это всё начал?! — его взгляд упал на опустившую голову вниз Микасу, которая сделала несмелый шаг вперёд и вот-вот была готова взять всю вину на себя за происходящий балаган. Она закрыла глаза. — Это был я, — как с языка снял Леви, спокойно посмотрев на удивленного подобным заявлением Кейджи. Микаса кинула не менее озадаченный взгляд на мальчика. — Причина, мистер Аккерман, — потребовал профессор, переводя недоверчивый взгляд то с Микасы на Леви, то наоборот. — Не сдержал эмоций и заступился за подругу, — прямо ответил Леви, не обращая особого внимания на широко раскрытые глаза сокурсников. — Я готов к любому виду наказаний за свою опрометчивость. Обещаю, что в следующий раз этого не повторится. — Ладно-ладно, нет у меня времени на эти разборки, — сжалился профессор, устало выдохнув. — Но от кого, от кого, а от вас, мистер Аккерман, я не ожидал подобного поступка, однако это благородно с вашей стороны. В следующий же раз не стоит покрывать виновных, — он с нескрываемым упреком уставился на Микасу, которая поджала губу. — Но я никого не покрываю, — воспротивился Леви, настаивая на своём. — Считайте, что я проявил снисходительность и простил всех вас за ужаснейшее поведение благодаря мистеру Аккерману, — ответил Кейджи, после чего все облегченно вздохнули. — И всё же… — медлил он. — Я считаю необходимым сообщить об этом напрямую деканам факультета Слизерина и Пуффендуя, а дальше пусть сами решают, какие меры стоит предпринять к нерадивым ученикам, чтобы впредь подобного не повторилось, — счастья продлилось совершенно не долго. — А теперь приведите себя в порядок и можете быть свободны. Однако мисс Брженску я попрошу остаться. Рико недовольно цокнула, брезгливо отряхивая руки. Когда Микаса закончила с помывкой лица и ладоней, то тут же решительно двинулась за Аккерманом, который вот-вот скрылся в проходе. Попутно доставая яблоко из мантии и надкусывая его, Леви оживленно болтал с Эрвином. — И зачем?! — Аккерман еле поспевала за ним, то и дело запинаясь об камни. — Зачем ты влез?! — Захотел, — ответил без обиняков он, стараясь ускорить шаг. — Разве я сделал что-то плохое? — Но я не просила! — ухватилась за его мантию Микаса и встала прямо перед ним, где-то в душе с сожалением подмечая, что ей совершенно не нравится, когда её игнорируют подобным образом, словно она вновь пыталась достучаться до Эрена, который только и делал, что пытался огородиться от её беспокойства и заботы. Отнюдь, она не считала себя надоедливой капризной девчонкой, однако это не значило, что и другие обязаны думать также. — Я разрешения и не спрашивал, — с нескрываемым раздражением посмотрел на неё. Почти что фыркнул, когда её тёплые пальцы ненароком скользнули по его запястью. — Считай, что отплатил за яблоко, — он демонстративно покрутил фрукт в руках. — Всё? А теперь брысь. Ну же, поторопись, — он буквально отпихнул её плечом и направился дальше. — Спасибо! — пересилив свою гордость, выкрикнула громко Микаса. — Я просто хотела сказать спасибо…. Не поворачиваясь, Аккерман показал ей знак «окей», на что та с пониманием слабо улыбнулась. — У тебя лицо красное, — по-дружески пихнул его в плечо Эрвин. — А я-то думал, ты перестал… — Я знаю, — резанул он, отводя смущенный взгляд в сторону. — Как не посмотри, а ваши отношения оттаяли? — усмехнувшись, протянул Смит. Кажется, его забавляла болезненная реакция друга на Микасу. — Это не так, — с раздражением проронил Леви. — А ты-то неугомонную не хочешь навестить? — решил как можно быстрее перевести тему Аккерман, возвращая невозмутимую мину. — Ты про Хитч? — удивился сначала Смит, на что Леви кивнул. — Нет. Конечно, нет, — задумался он, сдвинув брови. — А с чего ты решил…? — Неважно, — закатил глаза Леви, понимая, что друга не переспоришь.***
Мазанула краем глаза по зеркалку и выгнула бровь так, словно видела себя впервые. Аккерман походит на мальчика — совсем немного, когда заплетает тугую косу и морщит лоб. Может, в будущем она станет отличным мракоборцем, способным превращаться в мужчину даже без оборотного зелья? Забавно… Чужие серые глаза, чужой нос и губы, с которых тут же слетела улыбка. Отвратительное сходство. Смотреть смотри — не тронь. Белые слегка большеватые брюки заштопаны в двух местах, зеленый свитер и мантия с эмблемой Слизерина небрежно скатывается с плеча, а выражение лица такое растерянное, совсем неправильное для игры в Квиддич. Поправляет выбившуюся из-под одежды рубашку и где-то в подкорке понимает, что делает ошибку, которая перерастёт наверняка не только в неприязнь со стороны Леви, но и позор на всю магическую школу. Они же будут хохотать. Хохотать так громко, когда она наглотается земли, а потом, совсем не стыдясь, сравнивать с какой-нибудь авгурей, стоит той приземлиться в зарослях терновника — это ведь так смешно! Микаса настраивала себя на худший исход, всматриваясь в кожаные перчатки и массивные наколенники, словно собралась на верховую езду — хлыста не хватает, а ведь падать придётся покруче, чем с лошади. И всё равно улыбается, когда вспоминает, с каким нехотением впихнула её в руки свою старую форму Энни — она не была довольной, совсем нет, а потом лишь хмыкнула и оставила Микасу одну, даже не дав той отблагодарить себя. И всё же Энни была прехорошенькой девушкой, хоть и пыталась скрываться за пронзительным взглядом и общим выражением степенной задумчивости… Аккерман и не мечтала найти с ней общий язык, а уже тем более подход, считая, что выставит себя полной дурой, которая пытается обратить на себя внимание и большей цели никогда и не преследовала. Не в её прерогативе навязывать своё общество тем, кому оно неприятно и тем, кто в нём не имеет веской нужды. Как-нибудь само приживётся. — Как ты? — Хитч мягко положила ей руку на плечо — так заботливо и тепло, что на секунду у неё пробежали мурашки. — Готова? — Совсем нет, — призналась Микаса, не поднимая взгляда на Дрейс. — Немного страшно, — она плюхнулась на кровать, тяжело вздыхая, и задумчиво уставилась в одну точку, подперев подбородок рукой, что делало её ещё более мрачной в жёлтом мареве свеч. — А ты не бойся, — Хитч приземлилась рядом с ней, весело раскачивая ногами. — Всё-таки Леви будет рядом с тобой, сомневаюсь, что он даст тебе сорваться вниз. — А как же, — кривая усмешка на лице Аккерман становится грустной. — Он ненавидит меня. Ты бы видела, как он злился, когда я сказала, что хочу в команду по Квиддичу в следующем году. Уверена, он найдёт способ избавиться от меня, даже если перед этим спасёт тысячу раз…. Я просто не хочу показаться дурой. — Но ты же не боялась показаться ей, когда кричала, что хочешь в команду, правда? — Хитч приобняла её за плечо. — Как говорит отец: «поздно сожалеть о случившемся». Да и зря ты так накручиваешь себя. Кто бы что не говорил, но птицы летают не сразу. Сомневаюсь, что тот же знаменитый Гэлвин Гаджен родился сразу с метлой в руках и сразу полетел. — Ну, спасибо, — надулась Микаса, больше обращая внимания на горе-ловца Гаджена нежели на пример в общем. — Надеюсь, снитч не отскочит от моего носа аж два раза?! — Я это к слову, между прочим, — встрепенулась Хитч, недовольно уставившись на подругу. — Он оказался тем ещё неудачником, но мы же знаем его, а, видишь ли, даже у таких людей дни бывают не очень, а ты хочешь всё и сразу, — с упрёком произнесла она. — Не правильно это всё-таки, — поджав губу, добавила Дрейс. Дверь настежь растворилась, и две девчушки проскочили внутрь, громко гогоча на всю комнату и поедая тыквенные булочки. Завидев Микасу, они замолчали, еле сдерживая улыбки, и зыркнули друг на друга с такой невероятной хитростью, что Аккерман стало не по себе. — А вот и стервятницы подлетели, — закатила глаза Хитч и скрестила руки, внимательно наблюдать за тем, как Петра и Рико присаживаются рядом с ними, будто пытаются что-то вынюхать. Да она еле сдержалась, чтобы не сравнить их с самыми настоящими цаплями! — Ну и видок у тебя, Аккерман, — начала Рико, кидая насмешливый взгляд на заштопанные брюки, чем заставила Микасу смущено покраснеть. — Как у оборванки. Что….новой формы не хватило? — рассмеялась она. — А за мной доносишь?..А то жалко выкидывать. — Поди, все на Нимбусах летать будут, а ты на венике, — вставила свою монету Рал, скромно хихикнув в ладошку. Кулаки Дрейс сжались, а скрип зубов перерос в лихое покалывание по всему телу. Микаса предостерегающе ухватилась за её руку, призывая ту немного притормозить, словно ждала от Хитч чего-то чересчур дурного, и Дрейс поняла её, одарив поджатыми губами. — Девочки, разве вы сегодня не должны были после уроков чистить глаза жаб за ваши безмозглые выходки на уроке? — как можно спокойнее пыталась спросить она, но вытянутая шея и недобрый прищур выдавали её с головой. — Так уж получилось, что старикану нравятся рассказы о делах отца, — протянула как-то незаинтересованно Рико, рассматривая свои ногти. — Вот он и решил отменить наказание, — самодовольно улыбнулась она и кинула выжидающий взгляд на Микасу. — А тебя, вижу, жизнь ничему не учит, да? Надеюсь, следующее падение пойдёт тебе на пользу. Одного-то точно мало было. — И эту захвати с собой, — Рал кивком указала на Хитч, на что та недовольно цокнула. — Тоже не помешает. — Возьми свои слова обратно, — помрачнела Микаса, остервенело уставившись на Рал, а потом и на Рико. — Вы, обе! — повысила голос Аккерман. — Чего?! — не успев подавить подступающего приступа смеха к горлу, Брженска и не сразу поняла, что к её носу вплотную приставлена палочка. Моргнула, а потом ещё раз. С некоторой растерянностью посмотрела на Микасу сквозь толстенные линзы очков. — Оскорбляй меня как хочешь, но я не позволю задевать Хитч, — пояснила Аккерман почти сквозь сжатые зубы. — Скучно-о-о-о, — протянула Рал, ни сколько не боясь палочки, что тут же была наставлена на неё. — Где-то мы уже это слышались, — демонстративно зевнула и брезгливо отодвинула ту от себя, словно зная, что Аккерман слабо пустить в неё заклинание. — Не надоело строить из себя хорошенькую? Вот так ты и запудрила мозги Леви. Поверить не могу, что он имеет родство с такой, как ты! А теперь ещё и вынужден тратить свободное время на обучение какой-то выскочки! — Избавь нас от своей зависти, Рал, — насмешливо прищурилась Хитч. — Ладно-о, — протянула скучно Рико и встала с кровати, попутно стряхивая крошки от тыквенной булочки на неё. — Пошли уже. Нечего пытаться объяснить что-то этим двоим. — Только попробуй что-нибудь выкинуть, — перед тем как уйти Петра предупреждающе посмотрела на Микасу. — Я слежу за тобой. Надеюсь, ты меня поняла. — Вали уже, Рал! — громко крикнула Дрейс. — И забери свои объедки, — она со всего маху кинула частью хлеба в голову Петры, на что та сжала кулаки и раздраженно фыркнула, не по-доброму схватившись взглядом за самодельное лицо Хитч. — Ах да, забыла, удачи, Микаса, в первый день не свернуть шею-ю-ю, — Рико весело помахала той рукой и выскользнула из комнаты, а за ней и Рал поспешила удалиться. — По отдельности-то из себя они ничего не представляют, — усмехнулась Дрейс. — Я-то до последнего думала, что ты пустишь в них какое-нибудь заклинание по типу: ПЫЛЬ В ГЛАЗА или БОРОДАВКИ НА НОСУ, — активно жестикулировала Хитч, делая резкие выпады в ту сторону, где совсем недавно стояли девочки, будто вот-вот была готова наложить на них сглаз. Неприятное послевкусие никуда не пропало. Микаса устало выдохнула, но была крайне рада, что две подружки покинули их комнату прежде, чем это всё закончилось плачевно. Перед первой тренировкой словить кучу проклятий в свой адрес — не самая лучшая идея не только для психики, но и в целом для кармы. И зачем только палочкой было угрожать? Выставила себя полной дурой. Перебор это. Она же ни одного нормального заклинания не знает, кроме люмуса. Что… в лицо бы им посветила? — Да не переживай ты, — приземлилась Хитч рядом с ней. — Так это всё — глупости. Рал идиотка и Рико такая же — они стоят друг друга.***
Сапоги не утопали в грязи, а солнце лучами выскакивало из-за гематомных туч. Три дня подряд проливные дожди не давали покоя Хогвартсу, затопляя прилегающие траншеи по самый край, но по счастливой случайности сегодняшний день оказался исключением и лучше всего подходил для тренировок начинающему игроку в квиддич. Чувствуя явное смущение, Микаса скованной походкой двинулась к центру поля. Энни довольно усмехнулась, когда завидела её в своей старой форме, а Марко громко присвистнул, не отводя восхищенного взгляда от подруги ни на минуту, тем самым пропуская бланжер, летящий на огромной скорости прямо в голову. Ему буквально повезло вовремя увернуться, пикировав резко вниз. Такое внимание к своей особе ещё больше смутило слизеринку. И вот только её рука вздернулась вверх, чтобы помахать ребятам в знак приветствия, как инициатива медленно и верно начала угасать, стоило наткнуться на непримиримое выражение лица Леви. Авада? Круцио? Что-то точное успел кинуть. Набрав побольше воздуха и внутренне готовясь к любому проклятью, сказанному в невзначай, Аккерман нашла в себе смелости подойти ближе. — Ты опоздала, — констатировал факт Леви, скрестив руки. На нём не было мантии, благодаря чему можно было заметить, что он крайне напряжен. — Я… — ярко покраснев, только хотела оправдаться она, но её тут же перебили. — Десять минут и сорок четыре секунды, — он был до ужаса дотошен, и эту черту характера Микаса могла принять только с раздражительным шипением в ответ. Леви, чье воспитание восходит с самого детства к порядку и подчинению: начиная от того во сколько нужно просыпаться и заканчивая тем, во сколько следует чаёвничать, всегда требователен не только к себе, но и к окружающим людям, непоколебимо настаивая на должном отношении, когда дело касалось дисциплины. — Да, но… — пыталась вставить своё слово Аккерман. — Но что? — холодно протянул он, выгнув бровь. — Разве не ты сама так яро настаивала быть ловцом в команде, ммм? — сощурил глаза он, на что Микаса недовольно съежилась. — Ещё одно опоздание и будешь без метлы ловить снитч, — совершенно неумолимо добавил Леви. — Я понятно объясняю. — Да, — вяло ответила она, с каким-то недоверием поглядывая на старую метлу, которую подобрал мальчик, а позже и вовсе впихнул ей в руки. — Разве это не школьная метла? — растерялась она, рассматривая дряхлые прутья, связанные проволокой. — Она самая, — подтвердил Леви. — Но у вашей команды «Нимбусы», — отчаянно пыталась выйти из замешательства Микаса, сдвинув брови. Неужели Рико с её подружкой были правы? — Скажи, ты всегда неприятности ищешь? — удивлялся её уверенности мальчик. — Нимбусы развиваю скорость до ста шести миль в час. Если ты не хочешь сразу же поцеловаться с астрономической башней или упасть с высоты птичьего полёта, то дерзай, — сказал Леви так, словно это было само собой разумеющееся. — Я не буду мешать… — заметив удрученное выражение лица Микасы, он продолжил. — А теперь прекращай задавать глупые вопросы и пользуйся тем, что дают, — отрезал Аккерман, развернувшись на носках и направившись в сторону от основного столпотворения ребят. — Мог бы и попроще быть, — пробурчала слизеринка себе под нос. — Ты долго там ещё стоять будешь? — обернувшись, протянул хмуро Леви. — Иду, — спохватилась Микаса, поспешив за сокурсником. — Насколько я понимаю, у тебя никогда не было опыта полёта на мётлах? — поинтересовался Аккерман, когда девчушка сравнялась с ним в шагах. — Леви, подожди, — неожиданно перебила его Микаса. — Пока мы не начали обучение, я хотела поговорить, — замялась она, отведя взгляд в сторону. — Насчёт? — спросил прямо он, посмотрев на неё. — Насчёт того письма, — протараторила Аккерман, чувствуя как её руки потеют. — Понимаешь… — ей сложно давались слова. — Я не писала его и всё это вообще какая-то ошибка. Мне очень жаль, правда, что всё вышло подобным образом и что, возможно, я могла тебя чем-то задеть или обидеть, — переступала через себя Микаса. — Я знаю, не утруждай себя, — сказал Леви, чем ввел Аккерман в ступор. — Как это знаешь? — удивилась она, широко раскрыв глаза. — Откуда? — Ты думаешь, я настолько дурак, что не могу разобрать, где твой почерк, а где нет? — усмехнулся Леви, покачав головой. — Конечно, я был удивлен, но я ожидал подобного ещё задолго до того письма. — Это ещё почему? — настойчиво поинтересовалась слизеринка. — Всё просто. Йегеры, мягко говоря, не особо хорошо относятся ко мне и моей семьи, — пытался объяснить Леви. — Если бы они настолько подло поступили: перехватили бы почту, написали бы что-то от твоего имени, то я бы даже и не подумал воспринимать это всерьёз. — Ты так спокойно об этом говоришь, — горько усмехнулась Микаса, обдумывая сказанное. — Но ни Карла, ни Гриша ни за что бы так не поступили, — у неё в голове не укладывалось, что её родители могли пойти на этот детский поступок. — А Эрен? — предположил Леви. — Что насчёт Эрена? — Нет, нет, я так не думаю, — сразу отбросила этот вариант Микаса, на что Леви недовольно цокнул. — Но даже если ты всё знал, то почему ты не разговаривал со мной? — остановилась она, сдвинув брови. — Чтобы доказать, что когда-нибудь твоя семья всё испортит, — пожал плечами мальчик. — Да я места себе не могла найти, — вспыхнула Аккерман. — Это подло, — скривилась она, совершенно не ожидая от него такого поступка. — Возможно, — хмыкнул Леви. — Но, видимо, это единственный работающий способ, чтобы переубедить тебя. — А, может, достаточно будет того, что я просто буду доверять тебе? — возмутилась Микаса, с злобой глянув на него. — Разве вера заставляет нас страдать? — ухватилась за слегка растерянное выражение лица. — Я доверяю своим папе, маме, брату, Эрвину и Хитч, а тебе… — А мне нет, — продолжил за неё Аккерман, смерив холодным взглядом. — Это ты хотела сказать? Слизеринка промолчала, обиженно уставившись в пол. Задетая гордость душила, не давала выдавить и слова из себя. Может, где-то в глубине души она и понимала, что перегибала палку, выставляя Леви чуть ли не монстром, но не смогла совладать с эмоциями в полной мере, оставив насущный вопрос открытым. Хотела ли она задеть Леви? Совсем немного… За то, что не рассказал всё с самого начала, преследуя нездоровое желание уличить других людей с помощь её чувств. — А чего вы стоите-то? — поинтересовался приземлившийся рядом с ними Марко, замечая напряжение между Аккерманами. На его лбу бусинами сверкал пот, который он размазал перчаткой. — Вы поругались? — отдышавшись, предположил парень, но ответа так и не последовало. — Понятно, — прикрыл глаза он, усмехаясь тому, насколько эти двое были сложными по натуре людьми. — Тогда, Леви, пока у меня перерыв, я могу заменить тебя и рассказать Микасе основы, ты не против? — ощутив на себе помрачневший взгляд Аккермана, Ботт до последнего считал, что он откажет ему, но тот лишь кивнул и направился подальше от их компании, напоследок махнув рукой. — Вот и отлично, — обрадовался Марко, завлекая слизеринку в разговор. — Как давно ты летаешь на мётлах? Вижу, он дал тебе старую метлу. Конечно, она не сравнится…. Кивая, Микаса и половины не слышала, что пытался с такой добротой объяснить ей Ботт. Она с тоской смотрела вслед уходящему Леви, повторяя себе под нос: «не смотри, не смотри, не смотри». Так и прошла первая тренировка по квиддичу, из которой Аккерман ни черта не запомнила.***