Звенья изумрудной цепи

— Здесь хоронили королей, — шепотом произнесла Элли, подбирая подол платья, — говорят, что здесь очень опасно и нам, скорее всего, не стоит сюда ходить, — девочка осторожно поставила белую тряпичную туфельку на влажный камень. — Почему? — старший мальчишка уже был впереди неё и смело, отодвигая тяжелый камень, шагнул вперёд, — это всего лишь старая пещера. — Легенды не врут, — ответила девочка, но всё же достала тоненькими пальчиками украденную в гостиной свечу. — Легенды — это бабушкины сказки, Элли, и они стоят медный грош, — мальчик взял у девочки старую свечу и попытался её зажечь своими длинными спичками. Это был подарок его отца. Многие мальчишки в округе хотели такие же. Ими можно было поджигать траву или топить печь, но многим деревенским мальчишкам не давали такие вещи в руки. В руках наглых, необузданно смелых и ретивых молодцов — это была та ещё игрушка, способная сжечь не только поле после зимы, но и всю деревню. Эрольд был всё-таки из другой категории семей, их отец был знатным жалованным дворянином, и дети редко сами гуляли. Но сейчас, улизнув от гувернеров, они объединились в поисках приключений.       Юный наследник Эрольд или, как все вокруг его звали Олли, был большим и сильным ребенком. Мать его одевала по последнему писку моды, хотя ему больше нравилась одежда бедняков. Простые штаны и рубаха были прекрасной одеждой для его пыльных и грязных игр с дворовыми мальчишками. Отца же нисколько не волновала такая дружба. Он даже был рад, что мальчик рос с желанием работать и исследовать мир. Он часто видел, как столичные недоросли жили только балами и едой. Эрольд же был активен, весел и совершенно не признавал леность и празднество, предпочитая отдыху книги, охоту, работу во дворе.       Элли, младшая девочка семьи Арсайн, тоже к своим двенадцати годам была во всю втянута в работу по дому. Мать настояла на том, чтобы девочка участвовала в жизни дома. С ранних лет она училась выбирать, решать проблемы слуг, сначала маленьких, теперь же, периодически, решала вопросы, связанные с приёмом гостей и обедами. Мать во всю готовила девочку принять свою роль хозяйки. Отец же позаботился о том, чтобы у Элли было прекрасное образование и манеры. Лучшие гувернантки области, лучшие платья и, конечно же, лучшие игрушки. Ответственность с ранних лет научила девочку взвешенно подходить к решению проблем, не рисковать понапрасну. Но несмотря на это, она всё равно оставалась двенадцатилетней девочкой, любопытной и открытой к изучению мира.       Фитиль свечи не хотел зажигаться. Эрольд уже использовал третью спичку, но та просто так догорела, не поджигая. Элли хмыкнула, и Олли это не понравилось. Он стал крутить свечу в руках. — Почему ты взяла такую старую свечу? Она же явно давно не зажигалась. Где ты ее взяла? — Я ее взяла около канделябра в гостиной, — пожала плечами девочка: — когда протирала пыль. Ты же сам сказал, возьми свечу. — Нужно было взять ту, что была на подсвечнике, — буркнул паренёк, а затем перевернул свечу фитилём вниз. Зажигая спичку, он стал топить жир. Когда это случилось, свеча загорелась, слабо освещая тёмный коридор вниз, — пошли. — Олли, мне кажется, что это плохая иде…- девочка не договорила, а мальчик шагнул вперёд. Оставлять брата в одиночестве ей совершенно не хотелось. Она последовала за ним, крепко схватив его за руку. Первое желание мальчишки было вырвать её, подумав о том, что сестра потянет его обратно, но нет. Давления не было. Она смирно пошла рядом. Олли на миг решил, что девочке будет очень страшно. Обычно, она не уходила дальше сада, раскинувшегося возле особняка. Да и там было множество слуг, детей и животных. А здесь она одна и её старший брат, единственный, на которого девочка могла бы положиться. Делая ещё один шаг во тьму, он произнёс: — Не волнуйся, чтобы там не было, мы будем дома. Вдвоём. Я тебе обещаю, — мальчишка обернулся и ободряюще, со всей своей непосредственной верой в свою силу и ловкость, улыбнулся. Элли заметно просветлела, легкий румянец заалел на щеках. Она явно не хотела теряться и проигрывать брату в смелости, но такую очаровательную поддержку признала и приняла. Сегодня между ними зародилось то, что зарождается не просто родственная связь, которая может оборваться из-за времени, передряг из-за наследства, а крепкая дружеская. Такую не разобьют топором ни мелочные склоки, ни супруги, ни амбиции. Такую кровную дружбу можно было нести через века.       Элли последовала в темноту, тускло освещенную одной свечой. Сердце девочки тревожно билось в груди. Ей совершенно не нравилась идея спускаться вниз, но разве она могла препятствовать брату. Спускаясь всё ниже и ниже, Элли ощущала затхлый запах плесени. Он окружал их со всех сторон. — Не волнуйся, из-за влаги и маленьких грибов такой запах, — пояснил учащийся в школе Олли. Его сердце так же тревожно стучало в груди. Он был взволнован, но всё же пытался выглядеть истинным джентльменом. Его переполняли братская нежность и любовь к такой смелой девочке. Он всегда восхищался тем, насколько выносливой и ответственной бывает его младшая сестра.       Олли шел впереди, пока в слабом сиянии не появился первый каменный монумент. Возле него на старинном алтаре стояли пять старых свечей. Юный наследник зажёг фитили и осветил этот монумент. — Представляешь, лежать тут и не увидеть больше ни света, ни доброго человека, — тихо произнесла девочка в своей наивности, которая была свойственна девочкам её возраста и воспитания. Она тихонько вздохнула и захотела протянуть руку, чтобы смахнуть с имени пыль, но была остановлена братом. Тот не хотела, чтобы та пачкалась или что-то повредила себе. А в старых склепах могут быть ловушки. Олли легонько дёрнул дальше девушку, уводя от первого монумента какого-то принца. Привыкая постепенно ко мраку, детские глаза могли различить обустройство пещеры, напоминающую древний храм.       Массивные каменные стены устремлялись в потолок и превращались в красивые и крепкие своды, под которыми можно было увидеть мраморные плиты. На каких-то из них можно было увидеть памятники, как самый первый, что они увидели. Олли зажёг еще несколько свечей и в полумраке, дальше от гробов, что-то дернулось. Элли вскрикнула, когда тень расползлась на освещенной стене, и Олли обернулся. Перед ними возник страшный, показывающий ряд белоснежных зубов, зверь. Олли никогда такого не видел. Тот занес лапу, чтобы ударить детей, но мальчик был проворен и немного закален охотой и тренировками, коих отец не жалел. Мальчишка оттолкнул девочку и отпрыгнул, громко крича. — Элли, уходи, — крикнул он, но девочка испугалась так сильно, что не могла сдвинуться с места. Она долго смотрела на зверя, а тот смотрел на неё. Олли попытался подойти к девочке, но что-то его остановило. Он осмотрелся и увидел молодого мужчину. На нем была одежда из прошлого и корона, увешанная большим красивым изумрудом по середине. — Не стоит, мальчик, не мешай ей. Зверь уйдёт, — и после этих слов тот, словно напившись вина, как это делал деревенский медведь Алька на празднике, отошел и улегся в углу. Элли покачнулась, а потом начала заваливаться. Эрольд едва успел подскочить и поймать девочку на руки. Молодой мужчина напротив него улыбнулся: — Когда-нибудь и ты, и она будете творить великие дела, — тихо произнес он, — а теперь, вы должны выбираться, Сир Эрольд, тут небезопасно. Другие короли прошлого могут быть не так благосклонны, да и боги не будут рады, что я вмешался, мой милый мальчик. Лишь подарю тебе на память это… — дух протянул мальчику осколок: — Храни и никому не говори, Юноша, этот осколок приведет тебя к твоей судьбе. Иди на свет, и выйдешь, — и король исчез. Лишь большой изумруд упал на землю, и Эрольд резко понял, что этот дар для его сестры. Он с минуту сидел обескураженно и потрясенно разглядывая маленькую девочку. Он знал о магах, и знал о том, что в столице есть даже университет. Прекрасный и большой университет с хорошей библиотекой, туда уехал сын папиного знакомого, Лью, но он и подумать не мог, что его маленькая сестра будет колдуньей.       Олли поднял девочку на руки, и та безвольно свесила руку. Он устремился на выход. Казалось, побелевшая сестренка умерла и ему было очень и очень страшно. У него даже не устали руки, пока он бежал со склона к своему величественному поместью, где родители занимались своими делами.       Не стоит и говорить, что Эрольд, в первый раз своей жизни, испробовал отцовских розг, вымоченных в соли. Но даже это не заставило его сказать, что они делали в пещере и что они там нашли. Элли, очнувшись, ничего не помнила о их приключении. Лишь страшную морду зверя, который пытался поймать ее брата. Об этом она и поведала отцу. Зверя не нашли. Олли еще долго не мог лежать на спине. Элли же радовалась братскому подарку. Такой красивый изумруд ей бы не подарил даже отец. Эрольд же ждал, когда можно будет рассказать отцу и сестре о таланте последней.