Мы тебя научим
1 апреля 2020 г. в 23:45
Утро Чон Чонгука не задалось. Прям вот с самого его пробуждения. Мало того, что он проспал, так еще и пролил какао на свою любимую школьную рубашку, пришлось надевать поло, которое он ненавидел носить всей душой. Ну да ладно. Накинув сверху школьный пиджак, Чон отправился к зданию школы, которое было буквально в нескольких минутах ходьбы от его дома.
Войдя в холл первого этажа, вспомнил, что первым уроком у него ненавистный английский. Но, был плюс. Учительница была в положении и поэтому уроки никогда не начинались по звонку, они ждали её, просто не создавая лишнего шума. Поэтому Чонгук, особо не заморачиваясь, просто открыл дверь класса, даже не постучав. И буквально ушел в прострацию от неожиданности, потому как вместо своей беременной «училки» увидел стоящего около доски совсем не беременного молодого парня в очках, который что-то сосредоточенно писал на доске, одновременно объясняя ученикам. Ступор, в который впал Чон, очень быстро прошел с вопросом этого самого парня.
— Вы что, опоздавший? Как зовут?
— Чон. Чон Чонгук.
— Хорошо. Я надеюсь, у вас были веские причины для задержки. Объясните мне их после урока.
— Да, хорошо. Можно мне сесть?
— Да, пройдите на своё место.
Чонгук, недоумевая, шел по проходу к своей парте в последнем ряду. Присев, по тихому стал доставать принадлежности для урока, одновременно негромко спрашивая своего соседа по парте:
— Это что за хрен?
— Потом расскажу, тихо ты.
— Чон Чонгук. Видимо, ваши познания в английском так хороши, что вы можете себе позволить разговаривать на моем уроке? — голос преподавателя был твердым, а тон довольно резким. — Что ж, прошу к доске, выполните на оценку пару упражнений.
Чонгук, закатив глаза и матерясь про себя, поплелся к доске. Естественно, выход этот закончился неудом. Так и это было ещё не все. Оставшись после звонка, Чон узнал, что пропустил в начале урока вводный тест. И после всех сегодняшних занятий он должен будет прийти к учителю Киму (так звали их нового преподавателя на время декрета их учительницы — Ким, мать его, Намджун) и написать его, чтобы показать свои знания по предмету.
Следующим уроком была корейская литература, на которой Чон планировал поспать, как он всегда это делал, но, войдя в класс, испытал шок уже второй раз за это гребаное утро. У стола учителя стояло живое воплощение слова совершенство. И мило улыбалось его одноклассницам, взявшим божество в кольцо и заглядывающим ему прямо в рот, ловя каждое слово, слетающее с уст. Пока Гук шел к своему месту, прозвенел звонок на урок.
Ученики быстро рассаживались по своим местам, а совершенство заговорило своим умопомрачительным голосом:
— Здравствуйте, дети. Меня зовут Ким Сокджин. Я до конца учебного года буду преподавать у вас корейскую литературу, так как ваш постоянный учитель, мистер Чхве, взял больничный на неопределенный срок.
Девчонки в классе начали томно вздыхать и подкатывать глазки, а учитель Ким (ещё один Ким на голову Чонгука) начал перекличку по журналу. Проверив отсутствующих, приступил непосредственно к уроку.
— Учитель Чхве передал мне свои планы, так что мы начнем с чтения наизусть. И к доске пойдет… Чон Чонгук.
Чонгук, уже смирившись с ещё одним неудом за сегодня, поднявшись, просто сказал:
— Я сегодня не готов, учитель Ким.
— Но Чонгук! Как же так, у тебя в журнале стоит уже несколько неудовлетворительных оценок.
Чон, не удостоив учителя ответом, просто стоял и смотрел ему прямо в глаза. Ким, не отводя взгляда, продолжил:
— Я не хочу начинать свой первый день с двоек, дам тебе возможность ответить на следующем уроке. Но… я спрошу у тебя уже два домашних задания, в том числе и то, которое задам сегодня. Садись.
Чонгук, проклиная сегодняшний день, сел за парту и погрузился в свои мысли, пока Ким Сокджин опрашивал остальной класс. Большинство было готово, остальным же повезло также, как и Чону — они получили отсрочку до следующего урока, но с той же оговоркой. Закончив опрос, учитель Ким приступил к объяснению новой темы. Вначале он рассказал биографию писателя и поэта, творчество которого им предстояло изучить, а затем, даже не взяв учебник, начал декламировать стихи. И когда Ким Сокджин начал читать, весь класс просто замер. Тишина была такая, что было слышно тиканье настенных часов. Голос Кима звучал просто волшебно, передавая интонациями все мысли автора. В сочетании с бесподобной внешностью учителя создавался эффект полного погружения в терзания молодого, безнадежно влюбленного парня, которому отказали родители девушки. Хотя, как такому могли бы отказать, Чон себе представить не мог.
Вообще-то, Чонгук был стопроцентным геем, только в школе об этом никто, кроме его лучшего друга, даже не догадывался. У Чон Чонгука была репутация задиры и забияки, который всегда мог дать отпор любому хулигану. Тело его было накаченным, так как спортзал после уроков по три-четыре раза в неделю — это даже не обсуждалось. Девушки всегда вились вокруг него, но он умудрялся не доводить отношения даже до поцелуев, при этом барышни, уже будучи брошенными, даже ничего никому не рассказывали. Вот так никто из окружающих и не знал, что дома, под кроватью у Чона, были не свойственные для его возраста журналы с голыми красотками, а журналы с такими же обнаженными, но… мужскими телами. И смотрел он по вечерам, кроме фильмов от Марвел, горячее гейское порно. Вот такой вот был Чон Чонгук.
И сейчас, глядя на сильные руки своего преподавателя с закатанными по локоть рукавами, на которых проступали вены, на его длинные пальцы и широкие плечи, слушая его неземной голос, Чонгук хотел…
Очередной звонок с очередного урока просто спас ситуацию, потому как стояк в штанах Чона уже мешал тому сидеть спокойно. Природа явно обделила Чонгука, наградив его аккуратным, красивым, но очень небольшим пенисом. Но это совсем не смущало парня, так как сам он не хотел никого трахать, а хотел, чтобы имели именно его. И, желательно, пожестче и поглубже. Но, сейчас надо было решить его проблему и Чон, быстро собрав вещи в рюкзак, пошел в сторону самого немноголюдного в их здании мужского туалета, в котором, в основном, курили. Причем, как ученики, так и преподаватели. Войдя в помещение, Чонгук, не увидев никого, испытал облегчение. Быстро зайдя в дальнюю из кабинок, достал свое стоящее колом достоинство и, закрыв глаза, начал дрочить. Вначале медленно, потом по нарастающей. Смазка уже выделилась, поэтому Чону даже не пришлось плевать себе в ладонь. Фантазия Чонгука искрилась от мыслей об учителе корейской литературы. Это был официальный новый краш. Закончив довольно быстро, Чонгук, приведя себя в порядок влажными салфетками, вышел из кабинки и столкнулся с каким-то новым, неизвестным ему по школе кем-то. Парень был одет официально, но не как ученик. Скорее, как преподаватель. Хотя выглядел при этом слишком молодо. Сигарета в его руках уже почти заканчивалась, и Чонгук, немного скривившись от запаха дыма, вымыл руки и покинул туалет, ни слова не говоря незнакомцу.
На большой перемене все собрались в столовой и обедали перед второй половиной учебного дня. Разговоры за столами крутились всегда вокруг различных тем, но сегодня, в основном, тема была одна — новые учителя.
— А моя мама сказала, что они братья, — «шепнула» своей подружке по секрету дочка директрисы школы, сидевшая за соседним от Чонгука столиком.
Оказывается, они ещё не получили дипломов, а были на преддипломной практике. У них уже было право преподавания, поэтому директор школы, которому в срочном порядке потребовалось сразу три (!) замены, с радостью согласился даже на практикантов. Тем более, отличные оценки не оставляли сомнения в их компетентности. Поглядывая на места преподавателей, Чонгук, сидя за столом с одноклассниками, увидел Кимов, которых сейчас негромко обсуждали практически за каждым ученическим столиком. Только их было не двое, а трое. Третьим был тот самый незнакомец, которого встретил Чон на перемене в туалете.
После длинной перемены у учеников были либо уроки физкультуры, либо занятия по выбору. У Чонгука была физ-ра. Переодевшись в раздевалке, он, выйдя в спортзал, увидел — ну конечно же, ведь сегодня его день, — незнакомого парня из туалета. Только уже не в официальной одежде, а в спортивном костюме, кроссовках и свистком на шее.
— Класс. Построиться. Меня зовут учитель Ким Тэхен. Я у вас на практике, временно заменяю тренера Ына, который уехал на военно-полевые сборы. Буду вести у вас уроки физической культуры в течение трех недель. Так что, не расслабляемся. От меня спуску не ждите. А теперь — разминка.
После пробежки по залу, выполнив комплекс гимнастических упражнений, все приступили к сдаче норматива по лазанью на канате. Разбившись парами, ученики поднимались и опускались на время, учитель Ким записывал все в свой журнал. Когда подошла очередь Чонгука, он понял, что его напарник куда-то вышел, возможно, в туалет. И держать для него канат внизу собрался сам учитель. Чон, абсолютно не сомневаясь в себе и своих силах, подошел к свисающему с потолка снаряду и, легко оттолкнувшись, подпрыгнул и ухватился за канат. Зацепившись ногами, стал легко подниматься, добравшись до потолка, дотронулся до места крепления и стал опускаться. А последующие события, о которых Чонгук потом будет ооочень долго сожалеть, произошли так стремительно, что он даже не отдавал себе отчета, что творит. Итак, опустившись на пол, Чон оказался прислоненным к паху учителя Кима, который в это время обхватывал его руками, удерживая канат. В это же самое время в спортзал зашел завуч школы. Чонгук, возмущенный действиями Ким Тэхена, издал вопль, который прозвучал так громко, что на него отреагировал завуч, мгновенно подошедший к ним и задавший вопрос:
— Что тут у вас происходит, учитель Ким?
— Ничего, у нас все в порядке, завуч Пак. Сдаем нормативы по лазанью по канату. Чон Чонгук остался последним, у него не было пары. Я сам придерживал для него снаряд.
— Так, все понятно. Почему ты красный, Чонгук, и почему кричал? Ты что-то повредил? Неудачно приземлился? Может, стоит посетить медицинский кабинет?
— Нет, завуч Пак. Со мной все в порядке. Просто слишком быстро спустился, руки натер.
— Ну хорошо. Учитель Ким, будьте аккуратнее с нашими учениками. Их здоровье в приоритете, — голос Пака звучал строго.
— Хорошо. Впредь я буду внимательнее, — поклонившись, сказал Ким. А выпрямившись, недобро стрельнул глазами в сторону Чона.
Через некоторое время урок подошел к концу и ученики пошли в сторону раздевалок.
— Чон Чонгук! Зайдите ко мне в тренерскую, — голос учителя звучал низко и пугающе.
Чон, сказав одноклассникам не дожидаться его, на негнущихся ногах пошел в сторону кабинета преподавателей, находящегося с противоположной от раздевалок стороны спортзала, там, где находился склад со всяким спортивным инвентарем. Войдя в комнату, он увидел учителя Кима, сидящего на небольшом диванчике. Напротив него стоял стул, на котором висел…ремень. Обычный ремень от мужских брюк, но, почему-то, эта деталь сейчас очень смущала парня.
— Закрой дверь, Чонгук. Говоришь, руки натер? Когда я встретил тебя в туалете, руки твои точно были не без дела. Любишь шалить прямо в школе? Плохой мальчик. И меня подставил. Не люблю, когда меня ругают ни за что. Ты понимаешь это?
— Да, учитель Ким. Я виноват.
— Ну и что мне с тобой теперь делать? А? Плохой мальчик Гуки.
Чон, который по прежнему стоял около двери, опустив глаза и краснея, аки мак, услышал, как Ким поднялся и, увидев двигающиеся навстречу ему ноги учителя, резко поднял взгляд. И уперся глазами в подбородок стоящего прямо перед ним учителя Кима. Квадратный такой, волевой, с небольшой щетиной.
— Малыш, тебя стоит наказать. Как думаешь? — завораживающе низкий баритон учителя вызывал в теле младшего отклик такой силы, что Чон чуть не упал перед ним на колени.
— Да, учитель. Я виноват. Накажите меня, — практически прохрипел Чонгук.
— Хорошо, детка. Иди к стулу, обопрись на него руками и спусти штаны. Плохих мальчиков наказывают ремнем.
Пока Чонгук шел как под гипнозом к стулу и выполнял указания Кима, тот, выйдя из преподавательской, замкнул двойные двери, ведущие в зал, и вернувшись, замкнул дверь кабинета. Обернувшись, едва не застонал в голос. Оттопыренная голая задница Чонгука со спущенными штанами и задранной до талии майкой выглядела такой соблазнительной, что её хотелось не бить, а укусить. Сначала облизнуть, а потом уже вонзить зубы. Но на это, как сейчас понимал Ким, времени не было, а вот наказать мальчишку очень даже стоило. Взяв в руки ремень, он произнес:
— Терпи, рука у меня тяжелая. Ударю пять раз, издашь хоть звук, добавлю!
Занеся руку, ударил один раз, потом второй, третий, четвертый и, наконец, пятый. Уже после второго раза Чонгук, прогнувшись в спине, встал на носочки. Но не издал ни звука до конца экзекуции. И не проронил ни слезинки.
Закончив, Тэхен, не удержавшись, поцеловал упругую половинку и, натянув на младшего штаны, сказал:
— Ну что, Чонгук? Ты понял, как надо вести себя на уроках? Очень-очень тихо. Запомни это. А теперь можешь идти.
Выпустив Чона в зал, Тэхен заметил, что уже начали собираться ученики следующего класса. Чонгук, пребывающий под впечатлением от недавних событий, молча переоделся и пошел к Ким Намджуну, сдавать этот ебучий тест по английскому. Придя в кабинет, он застал учителя за проверкой, и, получив задание, сел за первую парту. Задница его горела нещадно, но Чон стоически, закусив губу, молча сидел, стараясь не двигаться. Кое-как ответив практически на все вопросы, поднялся и протянул лист учителю Киму, который уже закончил свою работу и ждал, когда Чонгук принесет ему свой листок с выполненными заданиями.
— Ну что ж, подожди немного, я сразу проверю, — надев очки, сказал Намджун.
Глядя в листок, он, сосредоточенно хмурясь, начал чёркать ответы красной пастой. Закончив проверять, поднял на ученика глаза.
— Да, я надеялся, что все не настолько плохо. Худший результат в классе. Конечно, другие могли списать, у тебя такой возможности не было, но, Чонгук, чтобы настолько все нехорошо! Как ты смотришь на дополнительные занятия? Сразу говорю, они бесплатные, денег я не возьму. Можешь подумать до завтра, обсудить с родителями. Только заниматься придется у нас дома, живем мы далековато от школы.
Чон, услышав, что занятия будут дома, поспешил согласиться:
— Да, конечно, учитель Ким. Я согласен. Учительница Мин хотела меня не допустить к выпускным экзаменам. Может, хотя бы вы мне поможете.
Когда Чонгук что-нибудь ну очень сильно хотел, он мог быть и вежливым и послушным. А сейчас на кону стояли его возможные встречи с Ким Сокджином, который, как надеялся парень, жил вместе со своим братом. Знал бы он, на что подписался, подумал бы десять раз!
Придя домой, Чон, перекусив, сразу сел за уроки. Вообще-то, Гук не был глупым, совсем не давалась ему только ебаная матеша, по всем остальным предметам он мог бы, поднапрягшись, вполне себе иметь хорошие отметки. Ну, возможно, еще и английский ему давался с трудом. Но теперь, с помощью учителя Кима, он надеялся подтянуться.
Открыв учебник по корейской литературе, Чон принялся учить наизусть два стихотворения, заданных учителем Ким Сокджином. Просидев за этим занятием около полутора часов, Чонгук понял, что вполне готов отвечать, не ударив при этом в грязь лицом перед всем классом, а, главное, перед ним, своим личным божеством. Далее шла математика, которую Чон просто скатал из группового чата с одноклассниками, больше ему на завтра ничего особо делать не надо было. Раскинувшись на кровати «звездочкой», Чонгук позволил себе вернуться мыслями к сегодняшнему уроку физкультуры и тому, что произошло после него. Чон не понимал, почему он так повел себя, почему не ответил учителю Киму, ну надо же, сколько Кимов за один день на его голову, а в последнем случае — на его задницу, и, наконец, понял! Ким Тэхен сразу раскусил его, распознал, что Чонгук гей, а Чон, ну он просто испугался. Решив вести себя в ближайшее время на уроках физкультуры так, чтобы не провоцировать учителя ни в коем случае — ведь Гуку не нужны были на жопу неприятности — он пошел в душ, так как время было уже позднее и пора было ложиться спать.
Утром проснулся Чонгук вовремя, не спеша собрался и позавтракал без происшествий, взял ключи, обулся и, накинув рюкзак, отправился в школу. Придя, сразу направился в класс. Первым уроком у него был корейский язык, сразу после него корейская литература. В нетерпении дожидаясь второго урока, Чон, даже не понимая как, умудрился не заснуть на первом и даже получить неплохую оценку за письменный тест. Он просто не узнавал себя! Где же плохиш Чонгук, куда подевался?
Придя в кабинет литературы, Гук увидел его, как всегда в окружении стаи учениц, что-то смущенно отвечающего на вопросы.
Когда прозвенел звонок, девушки, наконец-то, отлипли от него и, рассаживаясь по местам, перешептывались:
— Какой молодой, всего 23 года!
— Как удачно, что девушки нет!
— Да ну нет, не может такой, как он, быть геем!
— Если нет девушки, это же не значит, что у него должен быть парень!
— Ты что, дура? посмотри на него! Какой из него би? Стопроцентный натурал!
Чонгук, внимательно вслушиваясь, впитывал информацию. Отметив отсутствующих, учитель Ким начал опрос:
— Чон Чонгук! Вы первый. Готовы?
— Да, учитель Ким. Готов, — Чонгук, взяв дневник для оценки, пошел к доске.
Когда Чон без запинки, с выражением, прочитал оба стихотворения, Ким Сокджин похвалил его, выставил отметку в журнал и, продублировав её в дневник, отправил Гука на место. Пока продолжался опрос, Чонгук мог наблюдать за предметом своего обожания, напялив на лицо маску полнейшего безразличия. Когда урок подошел к концу и прозвенел звонок, все двинулись на выход из кабинета. Чон же, замешкавшись, собирал вещи в рюкзак. Погруженный в свои мысли Гук, обернувшись, столкнулся с учителем Кимом. И чуть в обморок не упал, так как вблизи Сокджин был ещё красивее. Учитель, протягивая Чонгуку какой-то листок, при этом что-то ему говорил. Чон, будучи как будто в трансе, просто стоял, открыв рот.
— Эй, Чонгук, тебе нехорошо? Что-то ты бледный, — заботливо сказал старший. — Возьми, здесь наш адрес, Намджун просил передать. Он ждет тебя сегодня в пять. Ты точно в порядке? Может к медсестре отвести?
Чонгук, промычав что-то нечленораздельное, зажав в руке бумажку с адресом, пулей вылетел из класса. Сокджин, пожав плечами, подумал: «Странный он какой-то! Милый, но странный!»
Чон, еле дождавшись окончания уроков, быстро пошел домой. Приняв освежающий душ, надел чистое белье и, разложив на постели свои лучшие вещи, стал собираться к репетитору. Добираться ему было более получаса на автобусе, поэтому времени в запасе было не так много. Поразмыслив, он остановил свой выбор на классике: черные скинни, подчеркивающие его аппетитный зад, черная футболка в обтяжку, с глубоким треугольным вырезом, открывающим ключицы и дополняла образ черная кожаная косуха. Одевшись, Чонгук заправил майку в джинсы, что ещё выгоднее подчеркнуло его упругую смачную задницу и тонкую талию, побрызгался духами от BVLGARI — его любимыми Omnia paraiba, с тонким цитрусовым ароматом, — и, бросив взгляд на себя в зеркало, остался вполне доволен и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Добравшись по адресу, Чон понял, что не рассчитал время и приехал на полчаса раньше. Так как номера телефона ему не оставили, только адрес, то Чонгуку ничего не оставалось, как идти раньше, потому что на улице начинался дождь. Набрав код домофона с листка, Чон вошел в подъезд и, вызвав лифт, нажал кнопку нужного этажа. Прибыв на место, с волнением подошел к квартире и, позвонив, стал ждать. Он надеялся, что в квартире кто-то был. С облегчением услышал звук открываемого замка и, улыбнувшись, увидел в открывшемся проеме двери Ким… Тэхена. Ну что же за еб вашу мать!
Тэхен, глядя на стоящего за дверью парня, с лица которого медленно сползала улыбка, вначале не понял, что он тут делает. Потом вспомнил, что Намджун говорил о каком-то отстающем ученике, на котором хотел опробовать свои экспериментальные методы по быстрому обучению английскому. И вот, по всей видимости, тот самый ученик, стоит на пороге собственной персоной.
— Ты что, язык проглотил? Сейчас не урок, можешь разговаривать, малыш Гуки. Ты к Намджуну, видимо?
— Да, я к учителю Киму, — еле слышно ответил Чон.
— А к какому именно? Нас здесь трое! Или ты со всеми тремя будешь заниматься? — подмигнув, со смехом пробасил Тэхен. — Я вот могу с тобой поперечный шпагат отработать, правда, вначале упражнения на растяжку придется сделать.
Заметив, что парень, стоявший до сих пор на пороге, испуганно на него поглядывал, Тэ решил его пожалеть:
— Да ладно, шучу я. Дома не работаю, это только мои братья постоянно учатся. Не сами, так других обучают. Заходи, они в супермаркет пошли. Скоро будут.
Пропустив Чонгука в прихожую, Ким, забрав у него куртку, немного подзалип на отставленную попку развязывающего шнурки Чона. Так как он уже видел, что скрывается под штанами младшего, то воображение его разыгралось не на шутку. Когда Чонгук выпрямился, разувшись, Ким, глядя на него сверху, произнес:
— А зачем это Гуки так нарядился на занятие? Неужели решил соблазнить моего невинного умного брата? Или на примете другой - старший? Айщ, плохой мальчик Гуки. Такой сладкий малыш в этой облегающей одежде, так и съел бы! Наверное, надо попробовать. Так ли ты сладок на вкус, как пахнешь?
Подойдя к испуганно замершему Чону, Тэхен, наклонившись, впился в его губы крепким требовательным поцелуем. Младший от такого напора сразу впустил себе в рот язык старшего и тот, низко застонав, вплотную прижал к себе тело парня, чуть не сломав его пополам в тонкой талии. Чонгук с подкашивающимися ногами вцепился в плечи Кима и тихо стонал от поцелуев, которые уже перешли на шею и ключицы. Одновременно с этим, Тэхен опустил руки на ягодицы Гука и сильно сжал их. Услышав болезненный всхлип, отвлекся:
— Что, болит? Сочувствую, детка. Но, урок есть урок. В следующий раз будешь вести себя хорошо. Ведь так?
— Да, да. Чонгук будет хорошим мальчиком, больше не будет вести себя плохо, — парень чуть не плакал от боли и наслаждения одновременно.
Ким вернулся к ласкам и поцелуям, понимая, что уже возбудился, да и парнишка в его объятиях тоже. Но, как назло, в самый неподходящий момент, Тэхен услышал двери открывающегося лифта и понял, что это, скорее всего, вернулись из магазина его братья. Он, отстранившись от младшего, провел тыльной стороной ладони по его щеке и сказал:
— Ну вот, Гуки теперь всегда будет хорошим мальчиком. А то хен опять накажет его. Ведь так, детка?
Чонгук кивнул, ничего не говоря.
— А сейчас ты позанимаешься английским с учителем Кимом, потом я провожу тебя домой и куплю мороженое, как послушному мальчику. Ты же будешь усердно заниматься, ведь так, малыш Гуки? — парень опять кивнул.
Голос Тэхена был низким и соблазняющим, действующим на Чона как гипноз. Но эффект практически пропал, как только открылась входная дверь и послышались голоса двух других братьев Ким — Намджуна и Сокджина. Они что-то громко обсуждали и попутно о чем-то спорили, неся в руках полные пакеты. Войдя в дом, парни увидели Гука и Тэ и обрадованно поприветствовали младшего:
— Чонгук, ты успел до дождя? А то там сейчас ливень начался, хорошо, у нас зонт был с собой, — первым начал Намджун.
— Тэхен, почему вы стоите в прихожей, веди парня в гостиную, — на правах старшего давал указания Сокджин. — Возьми пакеты у Нама, пусть идет заниматься. А ты помоги мне на кухне.
Тэ, глядя на залипшего на старшего из его братьев Гука, понял, кто из них двоих ему понравился. Но, зная что старших Кимов не интересуют сейчас никакие отношения, ну вот совсем, подумал, что шанс у него все-таки есть. Тем более, он будет видеть Чонгука у них дома минимум два, а то и три раза в неделю. Решив, что поразмыслит обо всем немного позже, забрал пакеты, оставленные на полу средним братом и пошел с ними на кухню вслед за старшим.
Чон, который за время диалога старших полностью пришел в себя, направился вслед за указывающим ему дорогу Намджуном. Войдя в гостиную, увидел большой угловой диван со стоящим перед ним столиком, на котором лежали учебники и за который ему жестом указали присесть.
— Итак, Чонгук, скажи мне, английский язык был труден для тебя изначально или же стал в какой-то определенный момент?
— Думаю, с самого начала. Да, определенно с начала изучения.
— Ну что ж, тогда приступим. Я разработал методику, которая должна помочь в обучении даже самым слабым ученикам. Но мне надо ещё опробовать её, так что, если ты не против, буду экспериментировать на тебе. Не переживай, если я пойму, что она не работает, буду обучать по стандартной технологии. Ты согласен?
— Да, учитель Ким, я согласен. Только бы я смог сдать тест в конце года и получить допуск к выпускным экзаменам.
— Ну, надеюсь, совместными усилиями мы справимся. Но тебе придется потрудится. Да, и ещё, дома на занятиях ты можешь обращаться ко мне Намджун-хен, так будут удобнее, как мне кажется, — и тут учитель, улыбнувшись, показал ямочки на щеках. Чонгука как будто огрели кувалдой по голове. Он замер, не зная, куда ему смотреть — то ли на лицо своего преподавателя, тепло ему улыбающегося, то ли в учебник, что было гораздо безопаснее, так как сердце бедного Чонгуки было сражено этой ослепительной, ошеломляющей улыбкой. Парень не понимал, как теперь он будет смотреть на своих учителей Кимов, не умирая при этом от желания, чтобы те хотя бы обняли его. Из раздумий его вывел низкий голос младшего из Кимов, который спросил:
— Намджун-хен, Сокджин-хен отправил меня узнать, останется ли твой ученик с нами поужинать и нет ли у него аллергии на какие-нибудь продукты.
— Ну что, Чонгук, ты же сможешь остаться? Наш старший брат чудесно готовит и, если ты откажешься поужинать, он может обидеться.
— Я не знаю, будет ли это удобно, но, пожалуй, соглашусь. Тем более, если своим отказом расстрою учителя Ким Сокджина, — говоря это, Гук старался не выдать своей радости по поводу более долгого пребывания в доме своих теперь уже двух любимых учителей.
Тэхен, получив ответ, отправился на кухню помогать, а Намджун с Чонгуком приступили к учебе. Объяснения старшего были доступны и понятны и к концу первого занятия Чон даже что-то запомнил для себя. В тетради было почти полтора листа записей с различными таблицами с временами и склонениями, записанными аккуратным почерком учителя, которые Гуку было велено заучить к следующей встрече. Собрав разложенные на столе пособия в стопку, Намджун предложил Чонгуку пройти в ванну и вымыть руки, так как их уже позвали к столу. Гук, быстро сложив свои принадлежности в рюкзак, отправился вслед за Намом.
С чистыми руками парни пришли на кухню, где их уже ждал накрытый стол. Чона посадили рядом с младшим Кимом, который при этом загадочно так улыбался, прямо напротив старших. Чонгук, который от волнения даже не воспринимал, что он ел, но при этом понимал, что Сокджин, будучи божественно красивым, так же божественно готовил. Возведя, таким образом старшего Кима на пьедестал, Чон, тем не менее, не мог не замирать каждый раз при взгляде на среднего из братьев. А когда Намджун снова улыбнулся ему, показывая свои ямочки, был готов от счастья провалиться под стол, под которым, к слову, внезапно ощутил руку, сжавшую его пах. И так крепко сжавшую. Понимая, что это мог быть только младший из Кимов, Чон, помня об уроке, который преподал ему в школе Тэхен, не издал ни звука и даже не повел бровью, хотя готов был выпрыгнуть от страха из-за стола. К счастью, ужин через пару минут закончился и Чонгук, поблагодарив хозяев за гостеприимство и отдельно Сокджина за вкусную еду, сказал, что ему уже пора и он пойдет. И тут Чон услышал то, от чего его душа ушла в пятки:
— Хены, у меня закончились сигареты. Я выйду ненадолго, как раз провожу Чонгука до автобусной остановки.
— Да, конечно, Тэхен. Это ты хорошо придумал, конечно проводи. Так будет спокойнее, — ответил Намджун.
На негнущихся ногах младший, почему-то подозревая, что он уже где-то успел накосячить во время ужина, обреченно пошел в прихожую обуваться. Старшие, попрощавшись, остались убирать со стола, а младший Ким шел сзади притихшего Гука. Молча оба парня обулись, надели на себя куртки и покинули квартиру. На лестничной клетке никого не было, дожидались лифта в полном молчании. Чонгук даже боялся повернуть голову в сторону Тэхена, почему-то чувствуя подкрадывающийся пиздец. И он-таки, этот пиздец, настиг Чона прямо в лифте. Первым, как назло, прибыл небольшой пассажирский и Чонгук, на свою голову, вошел в него вперед Кима. И, даже не успев развернуться к закрывающимся дверям, был грубо впечатан в стену. Низкий голос Тэхена пробирал до костей:
— Так, малыш Гуки все-таки оказался плохим мальчиком сегодня. Я понял, что ты запал на моего старшего брата, но, похоже, средний тебя тоже сразил. Айщ, плохо, детка, очень плохо. Им сейчас не до отношений, они у меня выпускники, а вот я вполне свободен, могу уделить малышу много, очень много времени, — говоря все это, Тэ крепко прижимался своим ощутимым стояком прямо в зад Чонгука. — А если ты явишься к нам в дом в таком виде ещё раз, я, даже несмотря на присутствие братьев, оттрахаю тебя прямо в прихожей, даже особо не раздевая. Не хочу, чтобы кто-то пускал слюни на твой аппетитный зад. Ты понял меня, детка? — и опять сжал уже стоящий колом член младшего прямо через штаны.
— Да, я понял, - голос Чона был испуганным, он готов был расплакаться.
За время разговора кабина опустилась на первый этаж и Тэхен, укусив Чонгука в основание шеи и сильно шлепнув по ягодице, буквально вытащил всхлипнувшего парня на улицу.
— Мороженое малыш не заслужил, а до остановки, как обещал, провожу.
Придя на место, Чон практически сразу сел в подошедший автобус и погрузился в свои мысли, воткнув наушники и включив любимые песни на телефоне.
Гук не понимал, почему не может оттолкнуть Тэхена. Да, Чон боялся его, но одновременно и хотел, хотел, чтобы старший не угрожал, а уже сделал бы с ним что-нибудь. Уж слишком он был горяч и слишком возбуждал Чонгука, пробуждая в нем сильное желание. Чон был девственником, но чисто теоретически знал все. И сейчас ему попался парень, который, абсолютно не стесняясь и не скрывая своей ориентации, вот так откровенно вел себя с ним. И Чонгук был бы совсем не против такой настойчивости, если бы не возникшие у него, как он думал, чувства к Сокджину и Намджуну. Но, с другой стороны, Чон понимал, что его желания Тэхен особо спрашивать не собирался, да и мог он надавить так, что Чонгук сам будет просить его о сексе. Вот в такой четырехугольник он угодил.