Ночь опустила свой чёрный занавес над городом. Маленькие звёзды стали меркать и блистать в высоте. Лёгкая зеленоватая туманность слегка накрыла собой луну, словно прозрачная и воздушная мантия. Все спят. В комнате выключен свет, да только сама Казахское ханство не спит.
Она просто лежит в постели, сложив руки под голову и смотрит в пустоту открытыми глазами. По её инстинкту кочевницы она могла предположить, сколько сейчас примерно времени. Середина ночи, но рассвет будет ещё очень не скоро.
Её орудия для вязания по-прежнему лежат на столе в нетронутом состоянии с тех пор, как она оставила их до прихода Марьи.
Она всё думала над её словами. Информация уже достаточно переварилась в её голове, но всё-равно оставалась непривычной. В это было очень сложно поверить. Действительно ли РИ, рискуя ценой своей же собственной жизни, полез в этот пожар только ради чужой жизни, чтобы спасти совершенно чужого ему человека? Особенно, Казахское ханство. Но если это правда так, и Марья тому истинная свидетельница, то тогда почему Россия прямо и не заявил о своём героическом подвиге?
Хотя нет, данная мысль сразу же опровергнулась, ведь это было бы очень глупо с его стороны. Уже зная его трудный и упрямый характер, можно догадаться, что гордыня и чувство достоинства не позволяют ему признаться в этом "смазливом" для него поступке.
Но если уж в тот день все работники этого дворца устроили выходной, в том числе и бригада помощи, то РИ спасал её в одиночку. А так как теплица горела вся, то соответственно, Казахское ханство надо было выносить оттуда, но она была без сознания, то есть...
В груди внезапно потеплело. На лице приятно закололо, словно изнутри в нежную кожу впиваются тысячи острых иголочек.
Не зная, почему, но её губы самовольно дрогнули в доброй улыбке.
Из-за такого поведения и розыгрыша её собственного тела азиатка начала недоумевать. Чего это она расклеилась от таких рассуждений?
Милые мысли вскружили ей разум.
Надо снова настроиться и прекратить делать из этого поступка сахар.
А ведь никто прежде... Совсем никто. Ни одно живое существо. Никто не жертвовал своим здоровьем или тем более, жизнью, ради неё, ради
её жизни. Но первым оказался именно Российская империя. Именно
он рискнул собой ради неё.
Эти слова вихрем проносились в её мыслях. Улыбку скрыть было невозможно. Сердце не слушалось свою хозяйку и восторженно трепыхалось в груди, словно огромная бабочка взмахивает своими объёмными крыльями и задевает все органы.
Она пыталась сделать серьёзное выражение лица и прекратить дарить свою улыбку в пустую тьму, но это было сложно.
Ведь Россия сам прижимал к себе её бессознательное тело, поднимая на руки и вынося из горящего здания, получив не меньше урона.
Вот неудача. Надо было тогда очнуться и дать русскому пощёчину за такое наглое действие. А потом встать и дойти самой.
Мимолётно пронеслось это шуткой в её голове.
От этого ей пришлось совсем спрятать своё лицо в подушку, чтобы не излить из себя никаких эмоций.
"Нет. Я так больше не могу", - она резко села, поставив ноги на пол и решительно посмотрела перед собой.
Надо пойти и поблагодарить Россию за своё спасение. Прямо сейчас. Если он не спит, то выразить свою благодарность, сказать простое человеческое "спасибо" ну и конечно же, принести извинения за её резкие ответы и очередной спор. Он ведь спас её, а она так сразу с ним начала скандалить. Неудобно как-то. Надо загладить свою вину.
А то до утра она точно дотерпеть не сможет, совсем потонет в нахлынувшей волне каких-то странных тёплых чувств.
Она переоделась в свою обычную одежду, сняв ночнушку и убрав её в сторонку, настроившись на разговор и представляя, с чего она начнёт беседу и как объяснить то, откуда она узнала об этом.
По дороге в его комнату она размышляла о том, что Марью нужно обязательно прикрыть, даже не произносить её имени, иначе ей не поздоровится от России позже.
В коридоре царило мёртвое молчание. "Замок" дремал. Была такая тишина, что в голове с каждым разом нарастал высокий звон, оглушающий слух и приносящий нездоровые ощущения.
Бесшумно пройдя к соседней комнате, она тихонько постучалась в дверь, спросив разрешения войти. Но и оттуда донеслась тишина.
- Россия, ты спишь? - шёпотом спросила она, слегка отворив дверь от петель, образуя тоненькую щель и заглянула туда. Но по-прежнему её встретило абсолютное безмолвие, даже дыхания никакого не послышалось.
Значит, если его там нет, то он не спит, так?
Закрыв дверь со скрипом и небольшим хлопком, она задумчиво уставилась в пол. Где бы он мог быть?
Вернуться к себе обратно в комнату было совсем не вариант. Если уж РИ не спит, то до утра Казахское ханство точно дождаться не сможет. Эти мысли, вперемешку с угрызениями совести гложат её изнутри, переменяясь то на милые и безобидные помыслы, то на растущую вину и голос совести... Такими темпами уснуть невозможно.
Неожиданно, она краем глаза увидела, как в конце коридора меркнул какой-то яркий желтоватый огонёк, врезаясь в тёмную даль этажа.
Она подняла голову. В конце коридора дверь личного кабинета русского была немного приоткрыта, и с помещения насыщенный свет от люстры падал прямо на пол. Также, оттуда доносились какие-то звуки и шаги. Значит, он там.
Понадеявшись на то, что Российская империя сейчас не занят и будет готов увидеть и выслушать её, казахская девушка встала прямо в дверном проёме, и на неё пал яркий свет, чуть ослепив глаза. Она осторожно прикоснулась пальцами рук к дверному косяку, облокотившись о стену.
Славянин, совсем не замечая чужое присутствие, стоял спиной к двери. На поверхности стола были раскиданы какие-то большие бумаги. Но на этот раз, это были не документы, на них изображены не скучные слова, а какие-то линии, изображённые каркасы какого-то здания, помеченные цифры. Рядом находились специальные принадлежности, перья, чернила. Что-то похоже на архитектуру.
Вот этим он и был занят, полностью поглощённый в свою работу, в которой он прекрасно разбирался, как никто другой. Это дело бы так же не дождалось рассвета, поэтому, он решил закончить его именно сейчас, ночью. Он планировал расширение своего особняка. Так же, не исключалась и постройка нового.
Конечно же, всё это было только в планах, то есть, не было чересчур срочным.
Он бегал зрачками глаз от одного листа к другому, от одного чертежа на следующий чертёж, задумчиво чесав в затылке, так как это помогает лучше думать.
Азиатская страна не могла понять, чем занимается русский. Но стоит она и наблюдает за ним сзади уже около целой минуты. И почему не окликнет - не знает. Просто, ни с того ни с сего её дух захватило, словно от большой высоты. Какое-то колкое тепло растеклось по всему телу, с головы до пят. Руки онемели от непонятного чувства эйфории, а ладошки вспотели.
Он ведь спас её. Он на самом деле достоин благодарности. Да и, хоть немножко, но смягчить своё отношение к нему стоило бы. Он ведь повёл себя тогда, как герой.
- Россия, а что ты здесь делаешь? - не найдя вопроса лучше, чем этот, кочевница подала голос, расслабив выражение лица, что до этого момента было напряжено и расстрогано.
- А? - совсем не ожидая посторонних в своём кабинете, РИ дёрнулся и резко развернулся с широко распахнутыми глазами. И увидел под дверью скромно стоящую азиатку, которая правой рукой приобняла себя за левый локоть и чуть-чуть улыбалась, чего монарх не заметил издалека. - Казахское ханство? Вообще-то, этот самый вопрос хотел бы тебе задать я, - быстро пришёл он в себя. - Ты чего следишь за мной? Чего не спишь? Тебя что-то беспокоит?
Женщина хотела что-то сказать, но робко отвела глаза в сторону, а затем вниз, немного замявшись. Какой-то невидимый груз сковал её тело изнутри и не давал вести себя раскрепощённо.
- А ты сейчас сильно занят? - спросила она, уже начав корать себя в том, что надо было остаться в постели и всё же подождать до следующего дня.
- Зависит от того, что ты хочешь от меня. Это сильно важно?
- Нет. То есть, да. Очень важно, - взмахнула она рукой, приобретя храбрость в своём взгляде.
- Тогда уж проходи, не стой. И прикрой дверь, пожалуйста, будь так любезна.
Азиатская страна тихонько зашла вовнутрь, с небольшим шумом прикрыв за собою дверь. После, она развернулась к русскому лицом и завела руки за спину, будто послушно ждала его очередного приказа.
- Ну, проходи. Куда тебе удобнее - на диван садись, на стул, - предложил он ей, разведя руками и зайдя за свой стол, приземлился на свой стул, сложив руки.
- Да нет, разговор-то будет небольшим. В общем... Я хотела сказать тебе, - она подставила стул напротив РИ и робко села на него за стол. Задерживаться и соответственно, рассиживаться здесь было нежелательным, вот она и замялась.
Но решив взять себя в руки, она прямо и уверенно посмотрела славянину чётко в глаза, установив с ним твёрдый зрительный контакт.
- Я хотела сказать тебе спасибо, - достаточно громко произнесла она, будучи настоятельной в своём тоне.
Российская империя отвёл задумчивый взгляд на секунду в сторону, а после, недоумённо нахмурив брови, переспросил:
- За что?
- Ну как за что? - пожала казашка плечами, начиная немного сомневаться в себе. - Не притворяйся. Ты знаешь.
- Да как... Да что я знаю? - искренне удивился тот.
Женщина проводила своим зачарованным взором по запутанным чертежам, изображённым на больших листах бумаги на столе, чётко прослеживая каждую линию.
- Россия, ты спас мне жизнь.
- Чего? Когда это? - его лицо выражало истинное непонимание. Но это пока на время.
- Не притворяйся, - выдохнула она, слегка глупо улыбнувшись. РИ заметил, что в её глазах отражалось нечто иное, как доброжелательность и какое-то раскаяние? А где та былая задорная искра в горячей крови?
- Это мы сейчас играем в игру "Продолжи сказку", или тебе какой сон непонятный приснился?
- Да тууф, Россия, - кочевница стала уже раздражаться. Не по-настоящему, конечно, но заторможенная логика её собеседника сейчас немного действует на нервы. - Из пожара ты меня спас, вот я и благодарю тебя!
Повисла пара секунд негодующего молчания.
- Нет, ты наверное что-то напутала. Я тебя не спасал. Говорю же, это спасательная бригада, - не растерялся монарх, стараясь выглядеть как можно более убедительным. Хотя, его доверие к своим слугам пошатнулось во второй раз. - Ну, чего ты улыбаешься? С ума сошла?
- Нет, просто... Не прикидывайся скромным, - азиатская девушка всеми возможными силами старалась спрятать свою непокорную улыбку, опустив голову и на секунду прикрыв глаза. В данную минуту ей было стыдно за себя саму и за своё "распутное" поведение перед мужчиной. Но какое-то чудное чувство будто окрылило её сердце, а улыбка сама собой появлялась на лице. - Ты меня спас из пожара в теплице, а это очень героический поступок, ведь если бы не ты, то я могла бы и... А ты ведь мог и мимо пройти, или же не влезать туда, да и...
- Погоди, кто тебе это сказал? - настроившись уже серьёзно, строго спросил славянин, начиная переживать не только гнев и разочарование в своих людях, но и нарастающий стыд. Ведь ей, должно быть, и про самое страшное донесли. Тогда, почему она такая спокойная? Почему она так странно себя ведёт? Ей слишком весело, кажется.
- Никто мне не говорил. Я сама узнала.
- Как? У тебя что, после трагического случая таланты ведьмы озарились что ли? Третий глаз прорезался, или я чего-то не понимаю? Говори, кто тебе сказал об этом?
- Да что плохого в этом поступке? Ты повёл себя, как настоящий герой, ты спас мою жизнь, при этом, жертвуя своей собственной... Такое дело не должно оставаться в стороне. Жай... (просто...) Мен сені рахмет айтам, және бұл менің соңғы сөзім! (я говорю тебе спасибо, и это моё последнее слово!) - повысила она интонацию голоса.
РИ посмотрел на неё ошеломлённым взглядом, слегка приоткрыв губы от удивления. Всё же, донесли до неё. А он ведь просил не говорить, вот что за предатели да лгуны кругом него?!
- Вот Святая Богородица, - он стукнул кулаком по столу, сжав свои зубы от досады. - Тебе всё же рассказали об этом! - он глянул на неё. Последняя негодующе наблюдала за чрезмерной скромностью русского. Ведёт он себя так, будто раскрыли его преступление, а не доброе дело. Подумав о самом сокровенном, он не выдержал и прямо-таки спросил. - И что, и про то, что мне пришлось сделать тебе искусственное дыхание, тоже донесли?
- Нет, я не имею ввиду ничего пло... - не вдумавшись в предложение, азиатка хотела было продолжил беседу, но услышав два заветных слова, её дар речи внезапно пропал, а глаза расширились. Она в шоке посмотрела на славянина. - Погоди. Что ты сказал?
Молчание натянулось между ними натуженной и крепкой струной. Они оба прожигали друг друга взором в течение почти целых десяти секунд, выражая абсолютное отсутствие понимание данной комической ситуации.
- Искусственное... Что? - выражение лица девушки очень заметно сменилось.
- Стой. А ты что... Не знала что ли? - уже осознав свою ошибку, РИ мысленно стукнул себя рукой по лбу, но было уже поздно что-либо исправлять. - Ой-ой-ой-ой-ой... - захворал он, зажмурившись и сжав свои зубы, всеми силами покорая себя за развязавшийся язык и неумение молчать.
- Как это? Ты что... Это как... Это получается... - от потрясения и шокирующей новости Казахское ханство замямлила что-то, произнося нецелесообразные неполноценные предложения, повторяясь и не находя себе место от информации.
То есть, помимо спасения из пожара Российская империя ещё и искусственное дыхание ей делал? Прям-таки и прикасался своими губами к её?
- Россия, - очень твёрдо произнесла она железным тоном. РИ зафиксировал на ней своё внимание. Вторая просверливала его своим убийственным взглядом. Русский нервно взглотнул от такого напряжения.
Кочевница медленно поднялась со стула, упираясь кулаками в поверхность стола, всё ещё не спуская свой взор, словно готова убивать. Монарх поступил так же, с опаской встав на ноги и будучи уже на чеку. Стул он отодвинул назад, чтобы он не мешался.
- Да как ты посмел... Да кто тебе позволил... - очи девушки стали наливаться кровью от сильного смущения вперемешку с яростью.
Щёки предательски запылали багровым румянцем, который она никак не была способна упрятать от чужого внимания.
- Э-эй, вообще-то, - Россия поднял руки на уровень груди в жесте "сдаюсь" и стал отходить назад, когда казашка вышла из-за стола и стала идти прямо на него. От неё так и веела мощная энергия, а в артериях бурлил прилив адреналина. - Мне пришлось сделать это ради твоего спасения, только лишь для твоей жизни, ведь твоё сердце перестало биться, - он спиной ходил вокруг стола, а вернее, отходил от "злой тучки", которая надвигалась на него в ответ. - Думаешь, мне этого самому хотелось? Да и, это уже твоя головная боль, как ты воспринимаешь это действие.
- Моя головная боль?! Да ты хоть соображаешь, о чём говоришь? Как ты посмел притронуться ко мне? - она уже даже стала махаться руками, чтобы задеть своим ударом Российскую империю, но второй вовремя укрывался и уклонялся от неё. Внутренне, он не переставал винить себя за язык без костей. И отлично осознавал, что судя по состоянию неугомонной дамы, ему сейчас может непоздоровиться.
- Ну не умирать же тебя бросать! Ты вроде меня благодарить пришла! Эй, не смей трогать эту схему! - после, в него прилетела огромная бумага с чертежом со стола, которую уже успели свернуть в трубку и кинуть русскому в лицо, но тот вовремя прикрылся руками, и лист упал на пол, развернувшись обратно.
- Кто дал тебе право!? - мысли голубой страны так и охмуряли её разум. В голове бушевал только один вопрос: "Да как он мог?". Был же какой-нибудь другой способ привести её в чувства! Почему этот неотёсанный болван воспользовался именно этим? Это наверняка было неспроста.
Кровь кипела в артериях и венах железным котлом. Негодование, жуткое смущение, страх, мимолётная ненависть, чувство стыда - всё это смешалось в душе в одну кашицу и даёт очевидный эффект в реальности.
- Казахское ханство, предупреждаю: у меня нервы очень крепкие, но только не сейчас и не для тебя. Хватит тут буянить! - но в него прилетали бумаги с остальными принадлежностями.
В скором времени, все они уже оказались смятыми, разбросанными по всему полу.
- Что там происходит?
Услышав какие-то шорохи и шумные голоса, перебивающие резкие стуки и нарастающую суету, что потревожили слабый сон, Союз вышел из своей комнаты.
Все шумы доносились из кабинета его отца. И яркий свет слепил зрение.
Не зная, что происходит, но предчувствовав что-то "такое", младший русский совсем незаметными шагами прошёл к двери. Она была закрыта, но сквозь щели между ней, полом и стенами проникал тонкий свет от люстры.
Прислонившись к стене правой стороной лица, Союз стал прислушиваться к тому, что нарушило его покой. Стены заглушали все звуки, но можно было догадаться, что его отец в кабинете далеко не один.
- Я тебе сейчас такое устрою!
- Хватит бунтовать!
Кое-как расслышал он, глухое и неразборчивое, что перебилось громкими шорохами.
Не медля ни минуты, Союз всё же решился тихонько раскрыть дверь и заглянуть вовнутрь. То, что он увидел, повергло его в изумление.
По всему полу валялись какие-то листы бумаги. Смятые и немного рваные, с загнутыми углами. Чернила густой жижей растеклись по поверхности стола, заляпав всё кругом.
В кабинете полный хаос.
Два государства были чересчур заняты своим сражением, чтобы заметить чьё-то присутствие.
Российская империя безболезненно, но прочно зажал своими пальцами кисти рук Казахского ханства, подняв её руки на уровень головы и тем самым, блокируя её резкие движения и очередные всплески энергии. При этом, он был прижат к стене ею же.
За все эти пять бурных минут она уже запыхалась, стала рвано дышать, сердцебиение эхом отдавалось в виски, а перед уставшими и уже потухшими глазами всё плыло. И смотрела она вниз.
- Я женщин не бью. И ты меня не вынуждай.
Выражение лица РИ оставалось невозмутимым и спокойным, но где-то в глубине души запряталась злость за то, что в его офисе устроили погром. Кому тут всё убирать?
Всё, что увидел Союз, так это то, что его отец, прижатый к стене женщиной, безобидно держал её за руки, которые начал постепенно опускать вниз, в связи с тем, что она изнурилась, и ей становилось нехорошо. "Чем они тут занимались вдвоём всё это время?.."
- Ну что? Успокоилась? У тебя всё? - всё же насторожился монарх, замечая то, что кочевница стала учащённо дышать, а её коленки подкашивались с каждым разом. - Говорил же, не надо быть такой вспыльчивой.
"Ладно... Сами разберутся", - вся эта картина заставила Союза взглотнуть болезненный ком в горле, так же тихо закрыть дверь и уйти обратно к себе, снова задумавшись над своими предположением и некой догадкой.
- Говорил тебе, что надо лечиться до конца, а ты сразу с постели вскочила, - выбрав идеальный момент, славянин решил сменить тему скандала.
Вторая начинала задыхаться. Перед зрением мелькали чёрные точки. Она буквально упала в руках РИ, но последний держал её, не давая свалиться без сил.
- Ну присядь-ка сюда, - заприметив свой новый диванчик неподалёку, РИ отлип от стены и повёл к нему Казахское ханство и воспользовавшись её слабостью, без всяких происшествий усадил её на мягкую софу, нежно придерживая за локти и спину.
- Посиди, сейчас воды принесу.
Он осмотрелся кругом. К великому сожалению, в его кабинете кувшина с водой не наблюдалось. А взять её можно в кухне. Но она находится аж на первом этаже.
- Ты подожди меня, я сейчас вниз за водой схожу и обратно. Сиди здесь, никуда не уходи, хорошо? - предупредив голубую страну, русский вышел из кабинета, не обращая внимания на бардак в своём же помещении, решая разобраться с этим позже.
Когда же дверь захлопнулась, Казахское ханство начала приходить в себя. Этот приступ накрыл её из-за того, что она недостаточно вылечилась, сразу же приступив к работе и нарушив постельный режим. Но сейчас ей становилось немного лучше. Голова, правда, ещё гудела протяжным звоном колокола, а перед глазами рябило, но она сумела вернуться в чувства.
В кабинете недавняя ссора сменилась гробовой тишиной.
Когда же она проморгалась, и её взор пал на пол, а вернее, на весь беспорядок, который появился тут по её ошибке, она очнулась. Везде всё разбросано, стол заляпан чернилами, чёрт ногу сломает, как говорят.
А ведь эти чертежи - работа Российской империи. Это же его старания, его приложенные усилия, а она, значит, пришла, нарушила его покой, всё раскидала, накричала, подралась, и из-за чего? Из-за того, что Россия просто спасал её жизнь.
- Мен не істедім? (что я наделала?) - разум будто вернулся к ней, зрение прочистилось, и она снова начала чувствовать за собой вину. Зачем она вообще пришла сюда? Можно было разрешить спор без рукоприкладства, так она ещё и ударами осыпала его. Пусть и лёгкими, совсем незначительными для него, но всё же - била. - Мен оған алғыс айту және кешірім сұраңыз үшін келді! (я же пришла к нему, чтобы поблагодарить и извиниться!)
Проговаривала она вслух, сидя на диване.
- Бәрін қайтадан түзету керек, (надо бы всё снова исправить) - она встала с места. Особняк огромный, РИ придёт не через пять секунд, поэтому, если она поторопится, то успеет хотя бы немного прибраться здесь.
- Сол, Қазақ хандығы, тек осы жолы ақымақсыз, сені сұраймын, (так, Казахское ханство, только на этот раз без глупостей, прошу тебя) - выпрямив спину, она прикрыла глаза и сама себя начала настраивать, проговаривая вслух. О причине раздувшегося спора она будто забыла. Может, это и к лучшему.
Она нагнулась и начала собирать листы бумаги, на этот раз, аккуратно складывая их в стопочку. Таким образом она ползала по полу вокруг стола, подбирая бумаги.
Всё же, ей надо бы научиться сдерживать свой гнев и не выплёскивать его при каждом удобном и неудобном случае. Иначе, она так никогда и не научится ладить с окружающими.
Поднявшись из-за стола, она увидела, как на его поверхности разлита тёмная жидкость, которая может скоро засохнуть, если её вовремя не вытереть. Но Россия сказал никуда не уходить, дождаться его здесь.
Поэтому, прибрав бумаги и сложив их в одну стопку, подобрав разбросанные принадлежности, она всё бережно поставила, пока что на стул.
Дверь открывается. В кабинет входит РИ с большим кувшином с водой и пустым стаканом.
- Ты... Прибралась? - удивился он, увидев, какой порядок тут настал. А Казахское ханство по-прежнему сидит на диване, с прямой осанкой, невинным взглядом, будто ничего не произошло вообще.
- Россия, - она встала с места, когда славянин стал подходить к ней ближе с удивлённым выражением лица. - Ты прости меня пожалуйста за всё это. Я же зашла, чтобы поблагодарить тебя за такой героизм, да и, извиниться за свою резкость, но опять же тебя тут... В общем... Извини, - она безнадёжно прикрыла глаза и опустила голову, печально выдохнув. Она ломала пальцы рук, стоя перед РИ, склонив голову. Вперемешку с угрызениями совести она ощущала и нарастающий стыд, заставляющий чувствовать себя очень неприлично.
- Да ладно. Я уже привык к тебе за это время. Ничего, я тебя тоже понимаю, ведь... - он снова чуть не проболтался про "самое страшное", и вовремя замолчав для своего же блага, решил не открывать эту тему снова.
- Мне правда очень стыдно, - призналась она, не силясь поднять голову и заглянуть монарху в глаза.
- Всё, не переживай. На, лучше воды выпей, - он протянул ей стакан, уже с водой, которую успел налить во время процесса её раскаяния.
Всё-таки подняв свой взор и посмотрев на русского, она увидела его тёплую улыбку, которая скорее выражала не лучезарность и доброту, а тот фактор, что он уже смирился жить в таком темпе жизни. Но признаваться себе в том, что до прибытия Казахского ханства его жизнь в заточённом замке была относительно скучна, без всяких ежедневных происшествий и без заряда адреналина, он отказывался.
Кочевница неловко улыбнулась и приняла стакан с оживляющей жидкостью.
- Ну что, мир? - предложил славянин, вытянув мизинец правой кисти руки, открыто улыбаясь.
Казахское ханство переводила свой непонимающий взгляд то на вытянутый палец, то на самого Россию, стоя по-прежнему на одном месте и ничего не делая. Она просто не знала, что это значит.
- Смотри, это надо так: берёшь свою руку, загибаешь все пальцы, кроме мизинца, и... - он прикоснулся своими двумя руками к её, правой, бережно загибая ненужные пальцы, оставляя только мизинец. Азиатка внимательно и с интересом наблюдала за этим действием, переживая какое-то странное чувство в груди, что разносило тепло ко всему телу, и от чего начинал болеть живот, будто она проглотила какое-то живое существо целиком.
Они оба стоят, пожимая друг другу мизинцы. И какое-то слишком приятное ощущение зарождается в душе, словно нежный и беззащитный одуванчик силой и мощью прорывается сквозь твёрдую почву, желая прорасти вверх, к солнцу.
- ...а кирпич ломается, дружба начинается, - после весёлой считалочки, что даже немного подзадорила девушку и улучшила ей настроение, заставив восхищённо улыбнуться, РИ опустил её руку. - Вот и всё. Мы помирились.
И она снова стеснительно опустила голову вниз, пряча своё тронутое и взволнованное выражение лица.
***
- Я, пожалуй, пойду к себе, - вежливо произнесла гостья, сидя на диване и наблюдая за тем, как РИ тщательно оттирает свой стол от чернила.
- Да, иди. Спокойной ночи, - процитировал он, не отвлекаясь от своего дела и не оборачиваясь.
- Саған да, (тебе тоже) - с этими словами она вышла из кабинета, отправляясь в свою комнату. При этом, до сих пор чувствуя себя очень нелепо и неуклюже. Как только она легла в постель и попыталась уснуть, чтобы забыть этот позор, она тут же снова вспомнила про "самое страшное".
Её глаза сами по себе расширились, кожа на лице покраснела, став розовой от смущения, а в груди сильно потеплело, что принесло некую боль в сердце.
Она высунула руку из-под одеяла и притронулась к своим губам, которые недавно были тронуты чужими...
Никого ранее она не подпускала добровольно к себе настолько близко.
Оттерев всю поверхность стола от грязи, РИ облегчённо вздохнул и, убрав по местам все средства, с воздушной душой плюхнулся на диван, устало прикрыв глаза.
Тут же, в его голове, словно киноплёнка, прокрутились свежие воспоминания недавних минут. А вернее - те моменты, когда Казахское ханство начала раскаиваться, просить прощения, смущаться прямо на глазах.
От этой картины губы русского самовольно растянулись в улыбке. Но не в лучезарной и ласковой, как мы могли подумать, а в коварной и лукавой.
"Это отлично", - протянулось в его мыслях голосом Сатаны. "Она уже начинает чувствовать вину за свои поступки. Начинает доверять мне, наивная. План может сработать успешно", - вновь вспомнил он о колонизации дорогого ему края. Доверие к нему начинает укрепляться, а это уходит в плюсы.
Он так давно не задумывался о своём плане, что его тёмный и мрачный образ политической жизни, казалось бы, исчез. Нет, он до сих пор присутствует в его сердце, но его затмил другой, более светлый и яркий образ. Как они его называют - человеческий, или человечный.
Из-за того, что в последнее время он проявлял свои истинные эмоции, позволял себя улыбаться, данная раскрепощённость очень рассердила его.
Словно накрытый угрюмой и сумрачной волной негатива, он мысленно ругал себя за чрезмерное проявление своей мягкой стороны. Он негодовал - а куда же подевалась его жёсткость, власть, слава, мощь, как влиятельного и уважаемого политика?!
Все эти события, случившиеся с Казахским ханством, будто оказывали магическое влияние и растапливая лёд, разрешали жидким чувствам вытечь наружу. Нет, надо вновь взять себя в железные руки. Да и, с Ханством больше не быть слишком нежным. Да, сейчас он, переступив через себя и раздавив свою гордыню, решил первым помириться, чтобы она прониклась к нему ещё большим состраданием и открыла своё сердце.
Но есть одно "но". На протяжении всего этого, казалось, намеренно задуманного плана с фальшивыми эмоциями, его что-то явно беспокоило. К примеру, почему это он порою не может свести своего зачарованного взгляда с Казахского ханства? Почему у него в последнее время учащается сердцебиение, или поднимается жар, ни с того ни с сего?
Во время спасения её из пожара он ощутил что-то другое, озарилась какая-то дополнительная причина, помимо той, что само государство ещё необходимо ему в целости и сохранности для дальнейшей политики. Он как будто бы искренне захотел спасти её, боясь потерять?! Нет, это глупо.
Все мысли подобного типа он обосновывал тем, что это захват земель ему настолько дорог, что он будто влюбился в свой план. Таким темпом он всей душой верил в то, что так оно есть на самом деле.
Мягкий лунный свет изливался в открытое окно серебристым ручейком.
***
Следующий день.
Два государства в одном дворце проснулись в одно и то же время, на удивление.
Когда же они оба оделись и заправили свою постель в своих комнатах, они ни о чём не думали. Хорошо с утра - никаких тяжёлых мыслей, никаких логических размышлений. Ночь является словно своеобразным очистителем разума, за ночь организм и мысли возобновляются, а утром таймер начинает свежий отсчёт, новые заботы, новые проблемы.
Две двери открылись одновременно. Двое шагнули за порог в одну ногу, одновременно. И тут же, встретились взглядами друг с другом.
- Қайырлы таң, (доброе утро) - помолчав ещё несколько секунд, первая подала голос Казахское ханство, загадочно ухмыльнувшись.
Настроение у неё почему-то было хорошее, даже весёлое слегка. А от чего - неизвестно.
Они стояли на одной линии, рядом друг с другом.
Российская империя скептически приподнял бровь, забыв перевод этих двух слов на русский.
- Не беспокойся, я просто пожелала доброго утра, - заметив напряжённое выражение лица хозяина дома, девушка с лёгкой улыбкой прикрыла глаза, захлопнув дверь.
- Фух... А я-то думал, ты нецензурно выразилась как-то обо мне, - подшутил РИ, скрестив перед собой руки.
- Скажешь тоже.
Тут, они оба в одно время развернулись в один конец коридора, где находится комната с душем.
По совместной дороге туда, они уже поняли, что с утра пораньше начнётся новая битва, за первое место в ванной комнате. Не, ну она одна, именно из-за этих неудобств Россия и планирует расширение дворца, дабы добавить несколько нехватающих комнат.
Они одновременно подошли к единственной заветной двери, остановившись рядом и, повернувшись друг к другу, критически сузили глаза, просверливая друг друга вражескими взорами. Стояли они близко, так и жаждуя, чтоб новая война поскорее началась.
- Я ещё с дамой за ванную комнату не дрался, - с долей шутки, но и с долей наигранного презрения процитировал монарх, прикоснувшись к ручке двери.
- Сейчас подерёшься, - голубая страна также схватилась за свободное место ручки двери, так и вытесняя чужую руку оттуда.
- Мне срочно. А вы, женщины, всегда там очень долго бываете.
- Да ну? Проверим?
- Это мой дом. Мои правила.
- И мне теперь здесь ничем пользоваться нельзя? Так отпусти ж меня к себе, чтобы не возникало личных вопросов.
Интонации их голосов были размеренными, спокойными, глаза выражают некую игривость, смешанную с лёгким раздражением.
Прожигали они друг друга своим напряжением ещё с минуту, словно на дуэле, если бы на этаже ниже не послышались какие-то крики ужаса и шока.
Двух государств словно током парализовало, и они, огорошенные этими криками, забыв о своём пустом споре, рванулись со своего места вниз по лестницам.
- Что случилось?
- Кто кричал?
Спрашивали они наперебой, остановившись у дверей столовой, так как возня и шумиха доносились именно оттуда.
Кухарки метались туда-сюда по кухне, с искажёнными от пережитого шока, лицами, побросая все свои дела.
В эпицентре всего стоял, а вернее, лежал на полу и перекатывался по нему от адской боли, Союз, крепко вцепившись своей левой рукой за правый локоть. Его глаза сильно зажмурены, из глаз текли горячие слёзы, а зубы прочно стиснуты, аж слышались скрипы. Где-то неподалёку валялась опрокинутая кастрюля с вылитым оттуда маслом.
- Пожалуйста, бегите за помощью! - прокричала одна из поварих, указав пальцем на выход и увидела, стоящего в дверном проёме, ничего не понимающего, своего господина.
- Г-господин... Это не т-то... Это... - затряслась она, до дрожи в голосе боясь гнева влиятельной страны.
- Что тут произошло? - строго спросил он, от чего все присутствующие побледнели от онемелого страха.
- Не велите казнить, господин...
- Ой, да кому вы нужны? Докладывайте, немедля! - прикрикнул славянин.
- Ваш сын, С-союз, он... Пролил себе на руку... К-кипящее масло, которое мы варили, но...
- Что?! - в один голос выкрикнули и Российская империя, и Казахское ханство. Первый - от ярости и недоумения, а вторая - от ошеломления и глубочайшего сожаления к произошедшему.
- О Аллах, - казашка прикрыла себе рот руками.
Союз, не находя себе места от разрывающей агонии, что мгновенно охватила ему всю руку, кряхтел и стонал от невыносимой боли. Он напросто опалил свою руку, сварив её чуть ли не до самых костей, не до самой плоти. Это же сколько силы в нём хватает, чтобы не закричать во всю глотку.
- Так, вставай, быстро в кабинет лекарей! - громко скомандовал РИ, хлопая Союза за плечо, заставляя его подняться на ноги. - А вы, приберитесь здесь.
- Как прикажете!
Бедняга кое-как, перенося дьявольские муки, прекрасно видя, как от ошпаренной руки столбится лёгкий пар, поднялся на ноги.
Казахское ханство своим потрясённым и сочувствующим взором пронаблюдала, как отец вывел сына из столовой, поведя его к лестнице.
После, она решила последовать за ним.
- Бестолковый ты! Ты меня никогда не слушаешь! Балбес, какого ты туда полез? - рассерженно рычал Российская империя, вдобавок дав Союзу не слабый подзатыльник. Второй протестовать никоим образом не был способен, ему и так, мягко говоря, нехорошо.
Кочевница, что тихо шла за ним и стала свидетельницей данного происшествия, сама вздрогнула от столь чудовищного отношения к ребёнку.
- Дал Бог сына. Чёрт бы тебя побрал! - не сдержавшись от того, насколько его сын непутёвый, монарх ещё раз ударил Союза, от чего последний чуть не вскрикнул. Голова у него начинала кружиться от неимоверной боли, которую перенести было уже немыслимо. Физически невозможно.
А голубая страна, больше не выдерживая такой токсичности и притеснения, вдруг влезла вперёд, протиснувшись прямо между двумя мужчинами.
- Россия, прекрати так делать! Бедняжке и так плохо, а ты ещё добавляешь ему! - вступилась она, тыкнув локтём старшего русского в бок. Младший, с усилием раскрыв глаза, посмотрел на Казахское ханство, что храбро и безбоязненно оттолкнула от себя его отца.
Последний оторопел и встал на месте, в ступоре наблюдая за тем, как Казахское ханство позволила Союзу опереться о себя и даже помогла взобраться на ступень, хотя он и сам мог.
- Давай, Союз, потерпи, сен мықты жігіт. (ты сильный парень)
- Ну надо же. Что, его воспитанием займёшься? - перегорев от злости, всплеснул руками РИ, крикнув эти слова своему "врагу" напоследок.
- Ты бы совесть поимел! Ты наследника земель своих воспитываешь! Он у тебя единственный! Что ты за отец такой? Откуда к тебе будет уважение? Разве что от страха и тихой ненависти?
Эти слова вонзились в слух старшего молниеносным ударом и ослепили своей яркой вспышкой. Он на время задумался над этими непростыми словами, опустив голову.
Но буквально секунду спустя, сочтив эти фразы за бред, вновь накинул на себя колючий кокон и сжав кисти рук в кулаки, потяжелел во взгляде и нахмурился.
А Союз, оказавшись в прямом смысле слова спасённым совершенно чужой страной, вдруг почувствовал какое-то ощущение нужности. У него вдруг пронеслось в мыслях, что Казахское ханство - очень добрая и отважная женщина. Её отличает выделяющаяся храбрость, она не боится тяжких последствий, а просто хочет, чтобы справедливость восторжествовала. Она горой стоит за совесть. Упёртая за честь и доблесть. А такие люди во все времена на вес золота. Она - большая редкость. Красива как внешне, так и внутренне. К слову, именно так думал не только младший русский. Просто, один из них принял эту доброту и обрёл веру в человечество заново, а другой всеми мистическими силами отвергает подобного рода мысли и борется со своей светлой стороной.
***
- И всё-равно не проходит. Ну как так тебя угораздило влипнуть?
Спустя чуть больше, чем полчаса всего времени, поникший Союз сидел на кровати своей комнаты.
Лекари помогли, чем могли. Обработали пострадавшую от кипятка руку сына господина своего. Но это не помогло. Ожог очень сильный.
А Российская империя стоял, облокотившись о стену, со скрещёнными на груди руками, недовольным взглядом просверливал своего ребёнка, который старался избегать зрительного контакта, смотря в пол, держа свою руку перед собой. Напряжение начало очень сильно мешать ему спокойно дышать и он мысленно вздыхал, когда ж его грубый родитель оставит его в покое.
Казахское ханство сейчас как раз шла с подносом в руках в комнату русских. Пока они оба ничего не знали, она вдруг вспомнила надёжное народное средство, как раз для такого случая. Именно поэтому, воспользовавшись моментом, она отлучилась на кухню и приготовила из своих трав очень действующее и эффективное средство, которым всегда пользуются у неё в степях.
- Осторожно, я не одна, - тихонько проговорила она, ногой бережно отваривая дверь, так как руки были заняты.
- А с кем? - тут же спросил РИ.
- Не с "кем", а с очень помогающим отваром трав, - ответила азиатка, встав у двери и безобидно глянула на славянина.
Младший русский поднял голову и посмотрел на казахскую гостью.
- Фу, что это за гадость? - показал своё отвращение Россия, отойдя от тарелки с непонятной тёмно-зелёной жижей подальше.
Женщина прицокнула языком и закатила глаза.
- Гадость тут только ты. А вот это - очень хорошее средство. Из полыни и ещё некоторых трав.
- А запах... Будто ты это приготовила из плоти мёртвого, - поморщился русский от не очень приятного аромата.
- Ну да, запах не очень. Но зато помогает-то как! - ликованно процитировала она.
- И эту гадость куда... Глотать, пить?
- Нет, это как мазь, - кочевница начала подходить к сидящему на кровати Союзу, не желая больше разговаривать со старшим.
- Эй, отойди от него! Я не доверю тебе ручаться за здоровье моего сына! Не смей этого делать! - сразу же взорвался монарх, подбежав к голубой стране и хотев остановить её от операции.
- Эй, ну прекрати, чего ты, как маленький? Нормальная мазь, вылечит абсолютно всё! - отошла она от русского, окинув его своим недовольным взглядом.
- Боюсь, тебя она уже не вылечит... Вот теперь тут всё проветривать надо... Это невыносимо.
Казахское ханство прекрасно знала, что Российская империя чувствует отвращение к казахским методам лечения, её культуре, традициям, да и вообще к этой нации и их образу жизни. Если честно, это немного обижало её. Да что там - немного? Очень даже задевало, но она старалась не подавать виду. Почему-то такие заявления именно от РИ расстраивали её в разы больше, чем от её врагов.
- Союз, ну-ка, давай руку, - сказала казахская девушка, отложив поднос с заживляющей мазью в сторону. Сама она опустилась на колени перед ним, так как так было удобнее.
- Имей ввиду, если это понесёт худшие последствия, то наказания тебе точно не избежать, - с раздражением пригрозил ей Россия.
- Ой-ой... Много раз ты мне обещал своё наказание. Но что-то я до сих пор свободно хожу и спокойно сижу, знаешь, - найдя излишний гнев русского чем-то забавным, кочевница решила, что теперь настал её черёд позлить РИ и поиграть у него на нервах.
- Ты у меня точно доиграешься.
- Давай руку. Не бойся.
Союз, послушаясь, подал свою ошпаренную маслом руку. Площадь ожога была довольно велика, но слава Богу, кожа не сожглась до мяса полностью. Зато, ручьи крови ещё скатывались по больному месту. Зрелище уж явно не для слабонервных.
Взяв небольшую горсть мази на ложечку, она принялась очень бережно и нежно размазывать её, сначала по коже вокруг самого ожога, а затем, потихоньку подбираясь к центру. Молчаливый Союз, стиснув зубы, терпел эту боль, что есть мочи. Выдержка, сила воли и дух были развиты у него очень хорошо.
Российская империя с тревожностью наблюдал за всем этим процессом, так и желая найти хоть какую-нибудь ошибку, за которую можно будет зацепиться, но к его сожалению, всё шло хорошо.
Казахское ханство всё делала предельно аккуратно, как умела.
- Вот и всё. Если с первого раза не поможет, то будем наносить мазь по три раза в день, - в конце всего этого объявила азиатская девушка, поднявшись на ноги.
- Чего? По три раза на день этим запахом дышать? - возмутился Россия, всплеснув руками.
Женщина ничего не ответила, а забрав поднос с собой, лишь молча хотела выйти из комнаты.
Союз с искренней благодарностью смотрел в след своей спасительнице. Благодаря этой мази боль хоть немного утихла. Да, насчёт запаха он согласен, не совсем приятный, но это ничего, ведь средство и правда действует эффективно.
- Так, Казахское ханство, - РИ остановил её на полпути, придержав за локоть и притянув на себя.
- Руки убери.
- Не уберу.
Младший с любопытностью и неким беспокойством посмотрел на два взрослых государства, между которыми раздувался очередной спор. Но сказать он ничего не мог, ибо запретили ему уста открывать и слова молвить. Его отец запретил.
- Послушай. Когда-нибудь же мои нервы не выдержат, и я тебя так жёстко накажу, что ты...
- Что я - что? - перебила она монарха. Слова второго хоть и имеют угрожающий смысл, но тон его голоса неуверенный, колеблющийся.
- Что у тебя...
- Ну что - у меня?
Не выдержав больше такого морального издевательства, РИ психанул:
- Да иди ты уже отсюда, не задерживай меня!
- Это ещё кто кого задерживает! - кинула она напоследок, скрывшись в тишине.
- Вот... Погоди у меня, - прыснул ей в ответ Россия, поставив руки на пояс и ещё в течение пяти секунд пялясь на дверь. Какое-то чувство грызло его изнутри. Уже который день...
