***
Утро следующего дня... Стоит ли рассказывать о том, что Казахское ханство всерьёз обиделась на Российскую империю из-за его несдержанного обещания и таких подлых поступков? Очевидно, что нет. Даже мучавшись ночью из-за бесонницы, которая же и оказалась подарена русским, она набралась чувства гордости и не заявилась к ним, не наругала их за беспокойство, хотя могла. Но не сделала этого, тяжкая обида сковала её в свои железные кандалы и взяла в плен. Излишняя агрессия Пруссии и его способность ударить любого за просто так, чтобы вымести свой гнев, её хоть и не пугали, но предостерегали. Это очень опасно - оказаться под горячей рукой такого сильнейшего и мощнейшего государства. Радостно светило раннее солнце, освещая своими лучами город и поднимая настроение людей. Рабочий день пойдёт на лад, благодаря улыбчивой погоде. В данный момент, воспользовавшись тем, что двое германцев ещё спят, Россия сидел с Казахским ханством за одним столом и завтракал, как обычно, когда они жили одни. Он хотел поговорить с девушкой об этой проблеме, пока тишина и спокойствие, и обсудить своё поведение. Он тогда зашёл к ней в комнату и позвал за стол, чтобы "позавтракать в нормальной обстановке и поговорить о кое-чём серьёзном". Утренняя трапеза наполнилась напряжённой тишиной. Азиатка старалась есть, не обращая своё внимание на монарха и даже не поднимая головы. А последний не ел, он наблюдал за её обиженным выражением лица и понурым молчанием. Нет, никакой вины он за собой не испытывал. Вдобавок, ещё и головная боль после похмелья не позволяла напрягаться никоим образом. - Ну извини меня, я не могу сдержаться, - принялся он себя оправдывать. Отвлёкшись от культурного приёма пищи, она аккуратно вытерла свои губы салфеткой и сложила вилку с ножом по разные стороны тарелки. Прокашлявшись, она подняла свою голову и процитировала невозмутимым голосом с металлической интонацией: - Уже три дня ты не можешь себя сдержать. Ты бы видел со стороны, как отвратительно и мерзко выглядят ваши застолья. Как ты этого не замечаешь? Тебе самому от себя не противно? - Прости меня, я знаю, поступаю неправильно, но давай не будем ссориться? - чуть нервно проговорил он, напрягнув лоб. Эти слова обожгли сердце казашки, как выстрел из винтовки. Глаза окончательно потухли, и без того серьёзный и сосредоточенный взгляд ещё больше потяжелел, помутнел. Огненные зрачки обратили своё внимание на славянина, что притаился и замолчал. - Что ж. Хорошо. Больше мы ссориться не бу-дем, - проговорив последние два слова с чётко разделённой интонацией, азиатская страна отодвинула свой стул и встала из-за стола. РИ, осознав, что она собирается уйти, затаив в себе тайную обиду, которая будет развиваться с каждым днём, тоже насторожился и встал из-за стола, чтобы остановить её. Девушка резко развернулась и зашагала прочь из кухни быстрыми шагами. - Казахское ханство, стой, - догнал монарх её у самой лестнице, схватив за локоть и развернув к себе. Но последняя резко дёрнулась и нервно выхватила свою руку, отойдя на расстояние, окинув русского рассерженным и одновременно печальным взглядом. - Не ходи за мной. Не трогай меня и не подходи даже на пушечный выстрел! Не приближайся, иначе я всеми возможными и невозможными способами освобожу свой Младший жуз из твоего бесполезного подданства, и наши пути разойдутся раз, и навсегда, ясно? - неожиданно перешла она на политику, пригрозив пальцем. Голос её был низким и чуть подрагивал из-за давления в груди и нехватки воздуха в лёгких. Пруссия уже проснулся, пришёл в себя после пьянки, умылся и спускался на завтрак, но завидев эту живую сцену, происходящую снизу, решил приостановиться и понаблюдать за этими отношениями. Дерзость и манера речи Казахского ханства уже принесла ему недовольство и подкрепила основы сомнения и глубокого заблуждения. Всё-таки, не "приручена" эта страна, вот и качает свои права, эмоции смеет выплёскивать. Почему РИ просто не возьмёт, и не заткнёт её резким ударом или избиением, или взятием в плен? Он глупый, или трусливый, или что с ним вообще? Размышлял немец, смотря сверху. Россия был поражён такому заявлению голубой страны, но свои эмоции не показывал, а только лишь прямо смотрел ей в бесстрашные глаза и глухо молчал. Он чётко видел, как её дыхание участилось, грудь тяжело и медленно вздымалась, делая вдохи-выдохи, губы прочно сжаты, веки глаз подрагивают из-за напряжения... Перестав мысленно вымещать всю свою злобу на русского, кочевница вновь развернулась и заспешила вверх по лестнице, смотря на пол перед собой и громко отстукивая каблуками своих сапог, звонко звучащих по всему этажу. Когда её взгляд автоматически поднялся, то она встретилась с Пруссией. Второй стоял и презрительно осматривал эту девушку, равномерно дыша, держа свои руки в карманах. "Und Sie ist nichts. Eine solche muss dringend auf den Platz gestellt werden. Oder nehmen Sie für jeden Zweck", (а она ничего. Такую срочно необходимо поставить на место. Или же ещё взять для какой-нибудь цели) - осуждающе пронеслось в его мыслях. Сначала, где-то пару дней назад, эта женщина вызывала у него нечто иное, как отвращение и неприязнь. А сейчас, на своей последней мысли он выдал коварную ухмылку, глядя своим одним глазом прямо на её лицо и ещё много чего выдумывая себе. РИ, стоя снизу, строго наблюдал за своим союзником, чтобы он не причинил ещё больше вреда. Обстановка накаляется. Атмосфера нагрелась, снова металл. В воздухе растворилось натянутое напряжение. Проходя мимо немца, на ходу просверливая его своим бдительным взором, азиатка сжала кулаки, но воздержавшись, отвела глаза и прошла в свою комнату дальше. Королевство Пруссия повернул голову назад и проводил Казахское ханство своим страшным и одновременно лукавым взглядом. И женщина почувствовала это на себе. Этот удар в спину. Поток негативной энергии. Он очень сковывает. Но всё-таки, перетерпев кучу событий, свалившихся на неё с самого утра, она дошла до двери своей комнаты и вошла в неё, всё ещё находясь под внимательным прицелом прусса. - Ну надо же... - весело протянул германец, спускавшись с лестницы к славянину с раскинутыми в сторону руками и распростёртыми объятиями. Российская империя тяжко вздохнул и ушёл в гостиную, доедать свой завтрак. Но в желудке уже больше не оставалось места, еда не влезала и сидела где-то поперёк горла. - Эй, ну куда ты от меня уходишь, дружище? С добрым утром! - ввалился в помещение король, с издёвкой в улыбке. - Не выноси мне мозг, и без тебя тошно, - промямлил под себя русский, разгневанно и недовольно смотря в стол. - Ой, а что случилось? - он сел на стул, на котором недавно сидела Казахское ханство. Согнув руки в локтях, он сложил на них голову и состроил фальшиво-сочувствующую мимику. - Неужели, это всё из-за неё? Глупо тратить нервы на эту дрянь. - Не смей так говорить о ней! - неожиданно выкрикнул РИ, стукнув кулаками по столу, из-за чего компот из стакана пролился на скатерть, и даже треснула старая тарелка. Он не знал, что это было. Просто, какой-то фонтан бурных чувств, злобы и нахлынувших эмоций окатил его с ног до головы. Словно какая-то невидимая и мистическая сила заставила его это сделать, и он элементарно не уследил за языком, и сразу же пожалел об этом, увидев весьма озадаченный взор прусса. Он потерял контроль над своими словами и действиями. - Я имею ввиду её земли. Территории. Эта необычная страна - далеко не дрянь. Столько богатств на её территории, столько всего... Так что, она не дрянь. Зря ты так, - неубедительным тоном постарался исправиться монарх. Он всеми силами пытался и себя заставить поверить в свою идеологию, которая в прошлом заставляла ликованно трепыхать его сердце, а сейчас не вызывает никакого эмоционального отклика. Этот психологический груз, моральное давление, борьба с самим собой, всё это отнимало энергию и забирало все внутренние силы, иссякая и убивая мужчину изнутри с каждым днём. - Да-да, я тебе верю. Конечно. Конечно, это так. Абсолютно верно. Ты прав. Ты говоришь так убедительно, что прямо убедительнее некуда! - ехидно протянул немец, всплеснув руками в стороны. - Чего ты пристал ко мне? - прошипел сквозь зубы славянин. - Почему остальные колонии тебя боятся, почитают, уважают, дрожат перед твоим гневом, а эта вертихвостка позволяет себе такие вещи? - вновь завёл он зудящую и раздражающую беседу. - Я их в страхе держу, неужели не ясно? - Во-о-от, сам признался! - щёлкнул он пальцами, указав на хозяина особняка, подловив на удочку. - Ты не понимаешь, что это совершенно другой менталитет, нельзя действовать так сразу! - оправдался РИ. На самом деле, на вопрос прусса он не знал, что ответить. Впервые такое происходит - он не знает. Не может найти ответ на вопрос. Именно поэтому признаваться в своей разбитости и сломленности в данный момент кажется чрезвычайно опасным и нежелательным. - Да что ты мне мозги пудришь своим менталитетом? - взорвался из-за недоумения и бешенства король, сведя свои брови вместе. Этот ответ его действительно разозлил и не удовлетворил. - Так уж и признайся, что сдаёшь свои позиции. - Ничего я не сдаю! Ты кто мне такой, чтобы указывать, что делать? Я сам прекрасно знаю, как вести себя с ней. Это всё часть моего плана. - Ох, чёрт возьми... Россия, я понимаю, секретная колонизация и всё такое, но я хочу тебе помочь, - прикрылся он сладкими речами. - Не нужна мне твоя помощь. Я сам с ней справлюсь. - Точно? - Да. И не смей к ней приближаться, иначе ты всё испортишь, - с долей горечи в душе проговорил он. Что, всё испортишь? Что именно он испортит? Как же он морально устал быть поглощённым только лишь в один свой царизм, в одну политику, хочется морально расслабиться. Даже сейчас его слова прозвучали слабо, неубеждающе. И король это заметил. - Хорошо. Справляйся сам. Я мешать не буду, - откинулся он на спинку стула, принявшись дожидаться своего завтрака. Да, может быть с одной стороны германец и хочет оказать помощь с этой непослушной страной и усмирить её, перевоспитать, но это не из искреннего сотрудничества или какой-то там дружбы, несуществующей в жизни стран совсем. Хоть это не его дело, и он "лезет в чужой монастырь со своим уставом", но такое непокорное поведение переходит все границы. К тому же, это хамство и неуважение вышло на новый уровень - на открытые угрозы, касающиеся политики. Вдобавок жутко раздражал ещё тот фактор, что Казахское ханство позволила себе ещё и самому Пруссии нагрубить, да ещё и драться начала. Хоть она и защищалась, но это мужчину совершенно никак не волновало - она спровоцировала его, она сама напросилась на удары. И если вдруг это повторится ещё раз, то Пруссия самолично примет участие в её "перевоспитании", возможно даже вместе с Австрией. Но только в тайне от РИ. В тёмной и глухой комнате. Да так сломить её надо, чтобы её глаза перестали гореть отважным огнём с пеплом, а наполнились страхом, и чтобы ручьями вниз текли слёзы, и она просила остановиться. Предположительно, Пруссия уже даже знает, каким можно воспользоваться дополнительным способом, если насилие и жестокость не сработают. Вот этот метод и должен как раз навсегда поселить ужас и шок в её душе, и разломать судьбу окончательно. Тогда-то она и запоёт по-другому со сломленной психикой. Он предположил себе, что прекрасно понял, что якобы Российская империя на самом деле истинно хочет покорить её себе, но у него не хватает сил и терпения на это. Но как никак, эта догадка по своей сути очень странная. С чего бы это у него не хватило сил? Однако же, Башкирия его боится и трясётся от страха. Хотя, его менталитет тоже отличается. Так что, это не отговорка. Значит, Казахское ханство нужно просто подготовить и свободно передать в руки России, и его план польётся своим чередом. Германец-то прекрасно знает русского. Что ему придаёт силы и энергию подчинять дальше и властвовать мощнее, восстановить своё господство над кем-то? Правильно. Страх и смута в глазах колоний. Но у Казахского ханства-то этого страха нет, причём, уже несколько месяцев подряд. Вот у РИ и перегорела вся страсть изнутри, и он забыл о своих чувствах. Но если немцы постараются и приложат максимальные усилия, и у них получится запугать среднеазиатское государство до потери здравого смысла и до сломленной психики, то монарх снова увидит тот самый испуг в чужих глазах, снова заметит хрупкое тело, дрожащее мелкой вибрирующей дрожью, и это поможет зажечь новое гордое пламя в его сердце, и возобновится новый поток жажды мести и власти. И тогда-то, ему станет гораздо легче подчинить Казахское ханство себе, и у последней уже не будет ни сил, ни смелости отбиваться и спорить. Её наглость подавят, уничтожат личность, сотрут личные границы. И России станет гораздо легче запугать её ещё больше и внедрить свой план... "Das ist einfach genial", (это же просто гениально) - пулей пронеслось в его мыслях. "Wir müssen darüber mit österreich reden". (надо поговорить об этом с Австрией) ... - Verstehst du mich? Es wird eine Kettenreaktion geben, (ты меня понимаешь? Произойдёт цепная реакция) - разъяснял Пруссия Австрийской империи свой коварный план. Второй внимательно выслушал своего союзника и всерьёз задумался об этом, задумчиво нахмурив глаза и подтянув свои очки. - Und Russlands Plan wird frei und einfach gehen, (и план России пойдёт свободно и легко) - его губы растянулись в жестокой и беспощадной улыбке. - Hmm.... Ich bin einverstanden. Wann fangen wir an? (хмм... Я согласен. Когда приступаем?) - многозначительно протянул АИ, подумав, а почему бы и нет? К тому же, аргументы и приведённые факты Пруссии оказались очень весомые и значимые. Отказаться невозможно. - Heute. In der Nacht. (сегодня. Ночью.)***
- Hmm... - сидя за столом, подогнув под себя правую ногу, королевство Пруссия раскачивался на стуле, отталкиваясь от края стола, цепко хватаясь за него пальцами. Весь стол был чист. Стоит только лишь одна целая бутылка с коньяком, на которую незаинтересованным взглядом как раз и смотрит мужчина. АИ сидит на другом конце в нормальной позе, пересчитывая свои чеканные золотые монеты, раскладывая их перед собой, важно поправляя очки, всё время съезжающие с лица. Тихо и равномерно тикают настенные часы, отмечая одиннадцать часов вечера. Да, день пролетел незаметно. За окном хоть и стемнело, но кое-какая белёсая полоса зеленоватой туманности очерчивает тёмный небосвод. - Чё зыришь? - шикнул он вниз на сидящего на полу кота, что смотрел на прусса своим сонным и ленивым взглядом, будто пассивно выпрашивая еду. От этого заявления Зевс очнулся, опустил маленькую мордашку, облизнул языком свои клычки и пошёл куда-то разваленным шагом. Глаза его полузакрыты, равнодушны, будто так и высказывают: "Ох уж эти умнейшие существа в эволюции... До чего же вы жалкие и глупые", словно этот кот всех пережил. Зевс подошёл к своему плоскому пустому блюдцу и похлопал по нему пушистой лапкой, а после, жалобно мяукнул. - Чего тебе, безобразный комок шерсти? Пить что ли хочешь? - раздражённо прошипел Пруссия. - Надеюсь, что ты хотя бы русский язык понимаешь. Оо, кстати, - оживлённо протянул немец, взор которого пал на бутылку с содержимым напитком. Австрия отвлёкся от пересчитывания денег и вопросительно поднял свои глаза на германца через очки. Король поставил стул нормальным образом и слез с него, предварительно взяв бутылку с коньяком. Таким образом он и отправился к голодному Зевсу. - Я бы не советовал этого делать, - важным тоном предупредил его Австрия, насторожившись. - Да не дрейф, нормально всё будет, ща посмотрим, как он отреагирует на это, - без понтов процитировал король, срывая крышку и наливая коричневый напиток котику в блюдце. Закрыв бутылку снова, королевство Пруссия отошёл обратно на свой стул и с забавой на лице принялся наблюдать за действиями зверька. Последний принялся недоверчиво принюхиваться к налитому коньяку. Довольно резкий запах начал щипать маленький носик и слезить глаза. От этого Зевс поморщился и чихнул один раз, взбудоражившись всем телом. Недовольно что-то промурчав, он развернулся от своей миски и пошёл куда-то прочь. - Тю, слабак, - расстроился Пруссия, отведя глаз в сторону. - Не, ну ты больной, конечно. Нашёл, чем поить моего кота, - показался на пороге Россия с возмущённым лицом. - Я сейчас тебе врежу, будешь обзываться, - бесстрастно процитировал король, скрестив перед собой руки. Но заметив весьма озадаченные взоры и мёртвую тишину, он сразу же принялся оправдываться. - Просто предупреждаю. - Решил Зевса всякой гадостью травить, да? - продолжил славянин, взяв на руки своего питомца и принявшись гладить его тёплую шёрстку, приятно чесав ему за ушком, в ответ получая мурчания и тягу к очередной порции ласки. Внезапно, два немца разразились громким и затяжным хохотом, начав стучать кулаками по столу и закатываясь в заразительном смехе. - Ну ты и дал жару... Всякой гадостью травить... Ахах, не могу! - кое-как, сквозь слёзы и рванное дыхание проговорил Пруссия, пытаясь успокоиться, но закатился в новом припадке. Австрийская империя тоже не оставался в стороне. - Вы чего? - удивлённо переспросил русский, присев на край мягкого дивана с засыпающим котом на руках. - Сказал тот, кто как раз и травит себя этой "гадостью", - выдавил из себя АИ, закрыв глаза рукой. - Мне можно. Зевсу нельзя, - кратко пояснил славянин, даже не желая вдаваться в подробности и воспринимать эту шутку. - Эхх... Мне успокоиться надо, - с этими словами немец потянулся к бутылке, решив запить своё мимолётное счастье. Австрия тоже понемногу начинал усмирять свой пыл, но улыбка с лёгкой издёвкой всё ещё не исчезала с его лица. Тут же, взгляд короля неожиданно пал на вид из гостиной - на одну часть первого этажа, когда он так и хлебал голый напиток с бутылки, не имея под рукой ничего, чтобы закусить. Где-то недалеко от дверей столовой стояла Казахское ханство и активно беседовала с ещё одной девушкой, жестикулируя и указывая руками куда-то наверх лестницы. Потом, поставила руки на пояс и задумчиво склонила голову, пока её собеседница объясняла что-то совсем другое. В это же время, когда немец и смотрел на неё, он одновременно делал большие глотки алкогольного напитка, что мощно ударил в голову и стал щипаться где-то в центре лба, приятно обжигая глотку. И именно в такой момент, именно в такую секунду первого воздействия алкоголя на организм, он и не спускал своего глаза с девушки, пилив её злобным взором. Отпив почти половину всего содержимого, прусс поставил бутыль на место, вытерев рукавом свои губы, с которых стекали оставшиеся коричневые капли. - Пойдём-ка мы уже на боковую, да? Австрия? - отвернувшись от монарха, вызывающим голосом проговорил уже полупьяный Пруссия, чувствуя лёгкое головокружение. АИ поднял свой незнающий взгляд и заметив то, как прусс как-то слишком часто моргает, он не сразу понял, что это подмигивание и тайный жест для начала воплощения коварного плана. - Да-да, - закивал германец головой, послушно соглашаясь с другим. - Мы уже пойдём, а то уже поздно, - с этими словами он сложил все свои монеты обратно в карман и встал из-за стола. - Ага. Идите. Я тоже скоро пойду, - не поднимая головы и не обращая внимания на этих двоих, ответил им Российская империя, усаживаясь на диван поудобнее, чувствуя уже магнитную тягу ко сну. Два немца вышли из гостиной. От Казахского ханства уже и след простыл, как они подумали на первый взгляд. Но оказалось, нет. Шаги и громкие цоканья каблуков раздавались по лестнице, а значит, птичка сама летит в клетку. Всё идёт так, как и задумано. Луна на ночном небосводе прячется за мрачные свинцовые облака, накрываясь ими всё больше и больше, будто не желая видеть то, что начнёт твориться сейчас. Где-то на далёком дереве начал каркать ворон. Гордый и воинственный, чёрный и мрачный, слившийся во мглеющей тьме, только одна пара глаз временами затухала. Слишком напряжённое молчание, таинстенное затишье перед бурей. - Sind alle Requisiten vorhanden? (все реквизиты на месте?) - спросил королевство Пруссия. - Natürlich. (естественно) - Oh und haben Spaß jetzt, (сейчас поразвлечёмся на славу) - прельщённо процитировал германец, потирая ладони друг о друга, как злая муха. Честно признаться самому себе, он чувствовал себя уже неадекватно. Надо было ему либо вообще не пить, либо выпить больше, а то ни так ни сяк... В таком состоянии на ум может прийти абсолютно всё, что угодно, любой бред, любое незначительное желание. - Was meinst du damit? (что ты имеешь ввиду?) - настороженно спросил Австрийская империя шёпотом. - Sie ist eine Frau. Und ich hatte es schon lange nicht mehr, (она же женщина. А у меня уже давно не было этого) - серьёзно ощущая себя неконтролируемым, предупредил Пруссия, выделив последнее слово. Перед глазом всё мутнело и расплывалось приятными и убаюкивающими волнами, а по телу вибрировала ласкающая дрожь. Австрия прекрасно осознал, что имеет ввиду его полупьяный друг и насторожился: - Und wenn Russland es herausfindet? (а если Россия узнает?) - Nicht erkennen. Und wenn er es herausfindet, kann er nicht widerstehen... (не узнает. А если и узнает, то сам не сможет устоять...) Они уже поднялись на второй этаж, следуя тихими и незаметными шагами за Казахским ханством. Тускло светит лампочка в конце коридора, перегорая от мощного перенапряжения. От этого на этаже очень темно и мрачно. Только лишь с первого этажа горит яркий свет. Неожиданно, лампочка взорвалась. Послышался внезапный и очень звонкий треск стекла, и острые осколки разлетелись в разные стороны, упав на мягкий красный ковёр. Немцы застыли на месте, даже перестав дышать. Казашка едва вздрогнула и развернулась назад, осмотревшись. Теперь же, этаж полностью погрузился в непроглядную темноту. Эта тьма захватила свет, поглотила его, как страшный монстр из мрачной и длинной пещеры. Поняв, что это было просто перегорание лампочки, азиатка снова продолжила свой путь в кладовую. Зайдя в тёмное помещение (в котором как раз и выпивала и играла в карты наша троица когда-то недавно), она ничего сначала не увидела. Она даже не знала, возможно ли здесь включить свет, и поэтому, лучшим решением является порыскать в сундуке и отыскать свечку со спичками. Это она всегда знала. Ориентируясь на ощупь и идя осторожными шагами, она присела на колени перед сундучком и открыв его пыльную дверцу, принялась рыться в вещах, трогая их пальцами. И всё-равно какая-то тревога не оставляла её в покое и съёживала изнутри. Неожиданно, раздаётся очень шумный и глухой грохот, и дверь резко раскрывается. Она дёрнулась и упала на другую сторону, приняв сидячее положение. В глаза мгновенно ударил яркий свет от лампы, которую кто-то включил здесь. В дверном проёме показались Пруссия и Австрийская империя, со скрещенными руками перед собой и странными взглядами, смешивающих в себе одновременно гнев, жажду расплаты и предвкушение. Кочевница насторожилась, заморгав чаще, всё ещё сидя на полу. В воздухе витают мелкие электрические разряды колючей атмосферы, что морозят кожу, словно оголённый провод. - Ну здравствуй, Казахское ханство. Вот мы и снова встретились с тобой, - злобно ухмыльнувшись одним уголком губ, сказал король, входя в помещение, но в силу действующего алкогольного препарата и серого тумана в разуме, пошатнулся и чуть не упал, оказавшись придержанным Австрией, что в это время плотно захлопнул дверь. - Ага, опять. Очень неприятно увидеть тебя снова, Пруссия, - с этими словами голубая страна поднялась с пола. Немец сжал свои зубы до слышимого скрежета, еле удерживая свою ярость, перемешивающую отвращение, мерзость, неприязнь и ещё какое-то дополнительное странное чувство...какого-то желания или страсти. - А теперь же, будь так добр, если это вообще возможно, разойдись в сторону, я хочу выйти, - отложив все свои планы, она уверенно шагнула вперёд, держа голову опущенной, чтобы выйти из кладовой, осознав, что может и влипнуть в опасность. Но Пруссия даже не раступился в сторону, а только шагнул вперёд, и кочевница врезалась в него. - Отойди, - тяжело вздохнула она, всё ещё надеясь на шанс избежать конфликта. - Никуда ты не пойдешь, милая, - прошипел он сквозь сжатые губы, крепко схватив азиатку за плечи. - А ну, убери от меня свои...! - не успела она даже договорить своё предложение, как её мгновенно же ударили по лицу открытой ладонью, тем самым, заткнув, и сразу же оттолкнули назад так, что она потеряла равновесие и споткнувшись о коробки, упала на пол. Даже не осознав до конца, что это было, она довольно сильно ударилась о твёрдую поверхность. Щека, получившая удар, вдруг неприятно защипала, и по ней острой колкостью прошлось горячее жжение и лёгкое покраснение. Голова загудела, в висках глухо зашумело. Кровь бурлит в жилах, подливая жирное масло в пламенный огонь мести и злости. От такого звонкого шлепка у немца даже заныла ладонь. Но тем не менее, ему приносил удовольствие вид искажённой болью и недоумением страны-женщины, которая изначально не хотела по хорошему. Довольно быстро придя в себя, Казахское ханство не на шутку разозлилась, с чего это вдруг какие-то совершенно чужие незнакомцы возомнили себя хозяевами её личной жизни? Быстро поднявшись на ноги, она с огненными зрачками в ответ накинулась на прусса с кулаками. И у неё получилось хоть как-то задеть его, но очень слабо, так как её мгновенно же перехватили и что есть сил, прижали к стене за запястья рук. - Немедленно отпусти меня! - крикнула она сорвавшимся голосом, что есть мочи пытаясь вырваться из этого плена, но чужие пальцы цепко впивались в её кожу и прочно сдавливали и выворачивали наизнанку руки, желая повредить костяшки. Спустя секунду рука немца оперативно оказалась у горла девушки, и он принялся надавливать на её кожу, сжимая шею, в которой до этого слышался стабильный пульс, решая задушить её и тем самым, обессилить. В шею болезненно схватились проворные пальцы и мгновенно перекрыли доступ к кислороду, зажимая жизненно важную артерию. От нехватки воздуха в груди Казахское ханство начала задыхаться. Сильная и грубая рука закупоривала проход кислорода в лёгкие и медленно, но верно и болезненно убивала. Губы женщины рефлекторно приоткрылись из-за невозможности сделать глоток воздуха, и из уст вылетали сдавленные стоны. Королевство Пруссия тяжело дышал, так и желая помучать эту особу подольше, да побезжалостнее. Австрия сел на стул за маленький стол, просто тупо наблюдая за этой ситуацией и находясь на "шухере". - От...стань! Осознав, что биться руками бесполезно, так как из них иссякала энергия, казашка со всей дури замахнулась своей ногой Пруссии прямо по междуножью... Большим и твёрдым каблуком сапога, изо всех сил. Громкий мужской крик и сдавленное шипение разрезали воздух. Грубая рука, сжимающая горло, ослабла и опустилась. Благодаря этому голубая страна жадно вдохнула в себя большой глоток кислорода, затянувшись кашлем. Германец согнулся пополам, зажмурив свой глаз из-за адской боли в паху, закрыв его своими руками и стонав от режущих ощущений. Самая чувствительная зона. Самое хрупкое и слабое место. У кочевницы в висках задолбили отбойные молотки, поднялся высокий шум в подсознании, так что убежать она не могла. АИ просто смотрел за всей этой сценой, как обычный зритель, даже и не жаждуя внести свой вклад в развитие действий. - Ahh, du dreckige Schlampe... - выругался король матом и некультурным изречением. - Австрия, что ты сидишь, подай эту штуку... Германец поступил так, как ему велели, передав в руки своему другу заветный предмет. - Стой, дура ненормальная! - перехватил он побег девушки, еле как придя в себя после такой разрывающей боли снизу, и снова вцепился в неё руками. Теперь же, ей точно несдобровать. Она нарвалась на самое худшее, и пока прусс не выместит на ней всю свою злобу и не отомстит, она не найдёт себе покоя в этой жизни. Азиатка пыталась вырваться, выкрикивая слова угрозы, но только жестоко получала по лицу и по животу несколько раз от немца, и после, упала на пол без сил. На грудную клетку надавила сковывающая боль, во рту почувствовался отчётливый железный привкус крови, которая скатилась с губы вниз по подбородку. - Ты у меня сейчас покричишь, сучка мерзкая, - с этими словами немец пнул девушку ногой, желая развернуть на живот, но та осталась стоять на четвереньках, чувствуя, что ослабевает из-за такого физически-сильного и крепкого соперника. - Отвали от меня, подонок... - она уже хотела было подняться на ноги для ответного удара, как вдруг, какой-то звук разрезал воздух, и по спине прошёлся удар. Буквально придя в шок от этой неожиданности, Казахское ханство чисто случайно вскрикнула от пронзившей её тело, страшной боли, что заставило её сильно вздрогнуть. В руках Пруссии был тот самый предмет. То ли прут, то ли кнут, то ли плеть, то ли розги... Непонятно, что это было. В глазах помутнело, и всё закружилось. На спине от удара красовалась длинная красная полоска, хоть её и не было видно через ткань халата. Не дав возможность даже прийти в себя, кнут в очередной раз рассёк воздух металлическим хлестом, нанеся на нежную кожу следующую жгучую полосу, заставив бедную девушку снова громко вскрикнуть от адской боли. Если бы она могла, она бы не дала себя в обиду и нанесла ответный удар, но эта душераздирающая боль сковала всё тело, пройдясь по самым нервам и позвонкам, от чего сдвинуться с места было невозможным. - Это тебе за твоё хамство и непокорность, - пылал гневом немец. Глаза намокли. Дыхание перехватило, азиатка стала тяжело и обрывисто дышать. Лицо исказилось непередаваемым кошмаром и шоком. Тут же, последовал ещё один удар. Казахское ханство даже закусила свою руку, чтобы не дать волю эмоциям вырваться наружу. Впервые за долгое время из её глаз ручьём потекли слёзы. Ещё никогда она не была жертвой именно такого вида насилия. Эта пытка стала невыносимой. - А это тебе за то, что ударила меня сейчас! Удары невыносимо больно жгли и горели, нещадно разрывая кожу. Она сжала зубы, царапая ногтями пол. - Хватит! Перестань! - чисто рефлекторно вылетело из её лёгких. Она не хотела подавать никакого знака того, что ей больно, но эти "просьбы" предательски вылетали с каждым новым нанесённым ударом, сдавленным и истеричным тоном. Не долгая, но дьявольская пытка прекратилась. Отложив кнут в сторону, Пруссия опустился на колени перед казахской девушкой и грубо развернув её к себе лицом, заглянул ей в ошеломлённые глаза, в которых отражаются пережитый кошмар и отголоски болей, растекающихся по спине вниз и заставляющих тело покрыться мелкой дрожью. Сквозь ткань одежды ощущались тоненькие и липкие ручейки крови. Осознав то, что сил и энергии у кочевницы совсем не осталось, король подумал, что может быть она хотя бы сейчас сдастся? Он ещё раз ударил её по лицу, решив разнообразить пытку, получив новый, но уже не такой громкий вскрик, что вылетел совершенно случайно. Он приподнял её за плечи и вновь жестоко приставил к стене, всё ещё ощущая кое-какое сопротивление и горящее желание вырваться из этого плена. А азиатка вся съёжилась от боли. Мало того, что её спина и так вся исполосованная в кровавые порезы и раны, так ещё и к стене её жёстко придавливают. Она закрыла свои глаза от нестерпимых болей. - Ну и? Что ты теперь скажешь? - спросил германец, ожидая увидеть результат сокрушённости и удручённости, но нет... Казахское ханство не так слаба и пуглива, как ему показалось. Она замахнулась своей рукой и дала пруссу резкую пощёчину. После, ухватилась прямо за его шиворот и мгновенно же оттолкнула от себя, выбиваясь из последних сил, нахмурившись от злости и горечи в сердце. Ей пришлось выносливо игнорировать отголоски оттягивающей болей из-за ран и крупных ссадин на спине. В силу своей расслабленности и пьяного состояния германец просто шлёпнулся назад, на пол, даже ничего не почувствовав. Но щека, получившая по заслугам, переживала неприятное жжение. - Не приближайся ко мне, - дрожащим из-за шока и адской боли голосом, прошипела девушка, рвано дыша и с трудом делая вдохи и выдохи. - Ты что, ещё ничего не поняла что ли? - огрызнулся король, поднявшись на ноги и вновь подобрав кнут. Казахское ханство сидела на полу, не в силах встать на ноги, так как спина ещё разрывалась чудовищной болью, но она стойко и непреклонно терпела это. Пруссия ещё раз хлестнул своим прутом, на этот раз попав кочевнице не по спине, а по лицу и рукам, которыми она успела прикрыться. Кончики пальцев пронзила металлическая боль. Даже некоторые ногти лопнули от такого шлепка и разодрались в кровь, парализовав руки вплоть до самого плеча. - Ты-то что делаешь? Отвали! - изнурённым голосом фыркнула она, когда ощутила, что её руки заломал за спиной, быстро подошедший Австрия и принялся туго завязывать их верёвкой. Тем самым, истерзанная в кровь спина заныла новым потоком невыносимых болей, и женщина рефлекторно, чисто случайно подала голос, что вырвался из её губ. Руки жестоко заламывали за спиной, накрепко завязывая прочными верёвками, сведя кожу и кости ещё хлеще, ещё сильнее. Она даже элементарно не могла ими пошевелить, чтобы вырваться. - Что ж, Казахское ханство, - прошипел немец её имя, опустившись на колени. Алкоголь стал ещё усерднее действовать в крови. Гнев испарился восвояси, словно горячий пар. Осталось какое-то странное похотливое желание, преодолеть которое было невозможным. Не стоит забывать, что как никак, но Пруссия всё же пьян. И таким типам зверей воплотить все свои желания и садистские наклонности - раз плюнуть. Кровь разгонялась по жилкам ещё быстрее и сильнее, приливая к коже и обжигая её изнутри. От того и стало душно и очень жарко. - Аах, конечно же... - германец приблизился к ней максимально близко, соприкасаясь коленями и заглядывая в удивлённые глаза. АИ сделал своё дело и снова ушёл на своё место, готовясь к новому концерту. - Ну да. Ты же у нас сильная мадам. Ну-с, хотя... - всё. Язык заплетается. - Ты на внешность себе... Ничего так, - он опустил свой хищный взгляд вниз, коварно ухмыляясь, а потом, снова поднял его. - Впечатляешь. Казахское ханство опустила свою голову и прикрыла глаза от досады. Сначала её жестоко избили, принесли чертовски-раздирающую боль, заставив расклеиться и сдавшись, выкрикнуть мольбы о том, чтобы прекратили, а сейчас?.. Так бесстыже и в наглую делают отвратительные комплименты. За что так? Он ведь тоже так делал раньше. Почему её поганая жизнь повторяется? Что это за цикл такой? Что за мёртвый лабиринт? - Всё-таки, - он прикоснулся к её подбородку и развернул к себе лицом, осмотрев глаза, замысловатый флаг, губы, рот... - Ты удивительна. - Отвали от меня, ты больной! - прорычала она сквозь злобу. Руки скованы - их нет. Ноги зажаты чужими. Она стала просто игрушкой, которая не может отбиться и дать сдачи, но может чувствовать. - Тшш, - он приставил свой указательный палец к её губам, нежно прошептав. - Ты меня так больно ударила по низу... А это очень больно, чтобы ты знала. Кто же меня теперь вылечит, как не тот, кто и принёс эти страшные ощущения? - Отстань, подонок! - голос её предательски сорвался, и она крикнула. Потрясённые глаза снова намокли, и слёзы стали скапливаться в уголках. - Ты ещё отработаешь за эту боль, если насилие тебя не берёт, - неожиданно, его рука прикоснулась к её колену и метнулась чуть выше. - Т-ты что?! Убери свои руки от меня, идиот! - сердце забилось чаще, разнося кровь во все конечности. Руки сжаты, парализованы. Дыхание оборвалось, стало страшно. А слабость и дрожь женщины очень понравилась мужчине. Это сначала он испытывал нечто иное, как злость, негодование, вспыльчивость, агрессию... А в процессе пытки эти крики и некая сломленность всё же вдохновили Пруссию. Её физическая слабость (но не духовная) взбудоражили плоть и зарядили энергией до кончиков ногтей. Ему вновь захотелось господствовать и доминировать, ощущать своё превосходство над подчинёнными и слабыми, и чтобы сладостная музыка, вроде мольб о пощаде, убаюкивала его слух. Вдобавок, ещё и последствия коньяка. Всё это заиграло живыми яркими красками в мозгу, а кровь забурлила в жилах кипящим котлом. Ярость уж и подавно развеелась в воздухе, осталась только похоть и необъяснимое желание. - Нет! Убери свои руки! - она начала дёргаться, пытаясь высвободить свои руки из толстой верёвки, но взамен получая ещё более кошмарные муки - Ты меня спровоцировала, знаешь? - его рука залезла под чужой халат, подбираясь всё ближе и ближе к животу. А вернее, к низу живота. - Нет-нет-нет-нет! Хватит! Ты перегибаешь палку! - она даже начала "лягаться" ногами, дабы оттолкнуть от себя этого свихнувшегося, задеть его каблуком своего сапога опять, но её ноги были крепко зажаты, а сам немец сидел к ней очень близко. Неудобно. Ничего не получается. Австрия надел очки, облокотившись о спинку стула перед собой. - Открой ротик. Просто хочу посмотреть, будет ли мне ещё раз больно, - свободной рукой он прикоснулся к её губам и хотел проникнуть своими пальцами к ней в рот, но девушка прочно сжала свои губы и отрицательно промычала. - Я заставлю тебя сделать это, - пальцы рук под халатом нащупали самое чувствительное место и слегка надавили на него через ткань колготок, принося не самые приятные физические ощущения, но для того, чтобы добиться своей цели. Казашка силой зажмурила свои глаза, задышав ещё более часто и тяжело. Щёки обильно покраснели. Лицо облилось ярко-багровой краской от жуткого стыда. Её лапает совершенно чужой незнакомец, дотрагиваясь до очень деликатных мест, а второй просто смотрит на это, как на документальный фильм, приносящий скуку и серость. До чего же ей сейчас было стыдно и неприятно. И ведь самое главное - никто не придёт на помощь. Никто не поможет. Даже сам Россия... А может, он вообще с ними заодно? Может, он сам приказал поступить таким образом? - Мм... - ещё раз отрицательно промычала она, когда пальцы одной руки так и силились пробраться в её рот, а пальцы второй действовали ещё старательнее и усерднее. Это заставляло её выгибаться в спине, дрожать коленками и извиваться позвоночником. От мерзости. От стыда. - Ты погляди, какая она грязная. Да ей же нравится! - приняв это за не тот звук, прыснул от отвращения прусс, повернувшись к АИ. - Фу, какой позор... Кажется, я даже понял, для чего тебя хранит Россия. Может, вы тут сами частенько этим занимаетесь? Может, ты всё время ублажаешь его потребности, оттого он и не бьёт тебя, да? - Нет! - не сдержавшись, выкрикнула она, изогнувшись в спине и поджав плечи, почувствовав ноющую боль в спине и снизу. Она пыталась развязать свои руки, но запястья посинели, и чувствовался отёк, неприятная ломка. Слёзы хлынули из глаз ручьями. В памяти чёрной тенью отразились старые и гадкие отголоски прошлого, когда к ней никто не пришёл на помощь, и все предали в один миг. - Я бы с удовольствием закрыл тебе рот, но к сожалению, он тебе сейчас понадобится. Тебе ведь им ещё работать, - прежде, похлопав азиатку по бедру и огладив её талию, королевство Пруссия поднялся на ноги, осознав, что данные действия бесполезны. Он поднялся так, чтобы его пояс оказался на одном уровне с чужим лицом... Плоть налилась свежей и горячей кровью, и в штанах с каждой минутой становилось всё более тесно. Обжигающая страсть кипела ярым котлом. - Давай, открой ротик, сделай это. А то мне очень больно, ты же должна как-нибудь загладить свою вину, никчёмная ты резина? Только пожалуйста, не кусайся, хорошо? А то я тебе все зубы выбью. Страх бурной волной накатился на жертву насилия и окатил её ледяной водой. Душа кричала в себя от испуга и кошмара, страдая от мучительных пережитков прошлого. Никто не придёт к ней на помощь. А эти токсичные слова запустили свой отравляющий яд в самое сердце. Какие же это падкие слова. Как больно ранят душу. Как укус змеи, смертельное вещество которой мгновенно расползается по телу. Она разве виновата в том, что просто пытается защититься?..***
- О Боже мой, - РИ пришёл в шок, метаясь по всему этажу, не находя себе места от беспокойства. Он решил проверить комнаты своих союзников, но они оказались пустыми, даже постель не растелена, и свет выключен. Хотя они сказали, что пошли спать, но куда, если остальные комнаты закрыты? Он заглянул в комнату Казахского ханства, но и её там тоже не оказалось... Тогда, Российская империя стал накручивать себе разные события и сам страдать из-за них. Он отлично знает презрительное отношение немцев к Казахскому ханству. Они её ненавидят. Он помнит их слова и мнение. Может ли это странное отсутствие значить, что в данный момент происходит что-то очень плохое, пока он бегает по этажу? Да, у него сейчас нет ни времени, ни желания спорить с самим собой. Да, он переживает за неё, и не отрицает этого. И нет, не из-за того, что "колонию спугнут", нет. Тут уже настоящее чувство тревоги, что заставляет душу изнываться, а сердце трепыхать, словно запертая птичка в клетке. Встав неподалёку от кладовой, он поставил руки на пояс, думая, куда же они могли все уйти. Он искренне надеялся на то, что все его предположения неверны, ошибочны, что германцы снова пошли выпивать, а Казахское ханство сейчас на кухне... Или ищет русского, чтобы снова поспорить, поругаться и предъявить претензии насчёт его непроглядного пьянства. Очень странно, что он так сильно волнуется о совсем чужом человеке. Она ведь ему никто. Совершенно никто. - Не надо! - услышал он, доносящийся знакомый голос с кладовой. Это заставило его на секунду вздрогнуть. Крик прошёлся по всему телу ударной волной, проткнув кожу изнутри острым ножом. Это ведь её голос. Не помня себя, он сразу метнулся на этот звук, переживая мимолётный испуг и подступающее негодование с остервенением. - Святая Богородица... Старая, деревянная шаткая дверь, слетевшая с петель, чуть не прихлопнула сидящего рядом Австрию, что успел вовремя вскочить. Грохот взломанной двери заставил всех присутствующих вздрогнуть - и насильников, и жертву. РИ уставился поражённым взглядом на эту картину - Казахское ханство, вся дрожащая и измучанная, сидит на полу, руки завязаны верёвкой, она растерянно и встревоженно смотрит на стоящего над ней Пруссию. Последний, услышав резкий шум, обернулся назад. Россия смотрел на всё это с выпученными глазами, не в силах переварить эту информацию. Он ещё не понимает, что именно здесь происходит, но точно знает, что явно не самое хорошее. - О, а вот и Россия пришёл, - без всякого чувства стыда или испуга проговорил немец, отлипнув от стены и наконец-таки отстав от бедняжки. АИ быстро встал со стула, из-за спешки чуть не уронив свои очки, но вовремя перехватил их. Девушка безысходно вздохнула и опустила голову. На неё накатило безумное чувство стыда перед РИ. Что же он ей скажет? Сто процентов обвинит в том, что она сама виновата, сама спровоцировала на агрессию к себе, да ещё и получит после свою порцию, и её всё время будут стыдить. Чёрт, какое же паршивое настроение. Кошки на душе скребут. Отвратительное состояние. Жить больше не хочется. Она совсем одна в этом прогнившем мире. - Твою мать, что здесь происходит? Вы не хотите мне объяснить?! - рассердился монарх, разоблачив их обман и коварный план. - Хотим. Ну ты... Можешь присоединиться к нам. Она, вроде, уж напугана, - прусс опустил свой брезгливый и пренебрежительный взор на мелко подрагивающую женщину, которая прикрыла своё выражение лица головным убором, а из зажмуренных глаз рефлекторно скатывались горячие слёзы, что она глотала. - Ты, кстати, на самое вкусное пришёл. Ну-с, что скажешь? - едва шатаясь, произнёс он. РИ подошёл к королю и заглянул в его мутный и беспощадный глаз. После, перевёл свой взгляд на кочевницу, что сидела на полу, прижатая к стене и еле дышала. "Ресей, қажет емес. Өтінем, тек сен осылай жасамаң...", ("Россия, не надо. Прошу, только ты так не поступай... ") - проснеслось в голове у казашки. Мысли о том, что вдруг Россия сейчас сам присоединится в этот групповой хаос насквозь пронзили сердце. В это всеми силами не хочется верить. Но если он тоже так поступит... Тогда уж ей точно придётся очень плохо. - Что я скажу? - процитировал славянин, смотря немцу прямо в лицо. Далее, без всяких объяснений и разговоров, в лицо Пруссии прилетел кулак, что заставило его отшатнуться в сторону и упасть на пол, мгновенно потеряв равновесие. Удар получился посильнее его... Дьявольская боль прошлась железным молотком по черепу, чуть не расколов его на части. Прусс завыл шипящим воплем от досады и физической боли. Казахское ханство вздрогнула от этого действия. Не находя себе места от бешенства и тревоги, русский развернулся ко второму германцу, окинув его звериным взглядом, надвигаясь на него мрачной тучей. - Это была не моя идея. Это всё Пруссия хотел, а у меня просто не осталось выбора, - мгновенно же свалил он часть своей вины на другого немца, даже не дрогнув в голосе, надев маску полного равнодушия и безразличия. - А мне плевать на это, - второй удар. Падение. Боль. Лёгкие брызги крови. - А теперь же, немедленно поднимайтесь и проваливайте отсюда. Завтра с утра чтобы духу вашего мерзкого здесь не было, вам ясно? Кряхтя от боли, стонав от неудавшегося плана и скаля свои зубы от рассерженности и горечи, немцы с трудом поднялись на ноги, и поддерживая друг друга, вышли из кладовой. Пруссия предварительно обернулся и состроил страшную и злобную гримасу девушке, так и говоря, мол, сегодня ты победила, но это ещё не конец. Дверь резко захлопнулась. В помещении воцарилась тишина. Пауза, длившаясь в целую минуту. Казахское ханство смотрела в пол и мысленно молилась о том, чтобы всё это оказалось обычным сном, страшным кошмаром. У Российской империи под сердцем защемило, а грудь сжалась от волнения и тяжкого груза. Что эти жестокие твари с ней делали? - Казахское ханство! - кинулся он, опустившись на колени перед ней. Та не поднимала взгляда. Самое худшее позади. Физическая боль ещё не утихла, а вот душевная только разрасталась. Теперь же, ей было ужасно стыдно за то, что она позволила ему увидеть себя в таком виде. Завязанной, сломленной, в плену, чуть не изнасилованной оральным способом... Это так мерзко, отвратительно, подло, гадко, противно, паскудно... Ей должно быть стыдно. Это её вина. Сама виновата. Монарх принялся развязывать ей руки, избавляя повреждённые запястья от тугой и упругой верёвки. После, он бережно прикоснулся к её рукам, что были заломаны за спину, и вытянул их к себе, осмотря их. Ногти поломаны, кровятся густой жижей, кисти и костяшки посинели и позеленели. - Какой ужас, - воскликнул русский от шока. А он ведь как сердцем чуял. Вот подонки... - Они тебе больше ничего не сделали? Казахское ханство? - окликал он её, но та не реагировала. Ей было невыносимо стыдно. Лицо всё красное из-за яркого румянца. Вокруг себя и своей оболочки она чувствовала пылкий жар, медленно сжигающий её, словно знойное солнце. Посмотреть мужчине в глаза было выше её сил. Тогда, второй бережно прикоснулся руками к её подбородку и развернул лицом к себе. Мокрые дорожки слёз застыли на покрасневшей коже. Очи потухшие, дыхание сбившееся. - Прошу тебя, не молчи. Скажи мне, что они ещё с тобой сделали? Может, тебе нужна медицинская помощь. А вдруг, пойдут осложнения? Что они делали? - Россия, я не хотела этого, - подала она свой осипший голос. Хоть кочевница и пыталась изо всех сил сдерживать свою слабость и страх, редкие всхлипы автоматически вылетали из её губ, как бы сильно она этого не желала, но она не могла остановить это. - Я правда, мне это не нравилось, но они думали обратное, и говорили такие вещи, но это было не так... - будто сбредив, она принялась отвечать на все прошедшие фразочки немца, наполненные грязью и пошлостью, что смущали её чуть ли не до потери сознания. - Тшш, я понимаю. В этом нет твоей вины. Успокойся, вставай, - с этими словами он начал помогать женщине подняться на ноги, поднимаясь и сам. Забыв о всей своей "неприкасаемости", азиатка полностью облокотилась о славянина, держась за его руку и потихоньку вставая на ноги. - Пойдём, тебе срочно нужно успокоиться. Я отведу тебя к лекарю, - заботливым тоном голоса разговаривал он с ней, нежно прикасаясь к плечам и выводя из кладовой. Не зная о её ранах, он случайно надавил на пораненное место кожи на спине, и девушка вдруг прошипела от боли, резко дёрнувшись и отойдя в сторону на основе рефлекса. - Что с тобой? Так, погоди... - оторопел на секунду РИ, взглянув на казашку обомлевшим взором. - Ну-ка, повернись, - он подошёл к ней и осторожно схватив на плечи, без слов развернул спиной к себе. - Не надо, всё в порядке, это просто... - пыталась она придумать отмазку, чтобы не теряться в запутанной ситуации ещё больше. Не слушая её, он отодвинул белую запачкающуюся ткань в другую сторону, положив на левое плечо. Длинные кровавые полоски и красные пятна просочились сквозь голубую ткань. От ошеломления приоткрыв свои губы, он прикоснулся подрагивающими пальцами к одному такому пятну, слегка-слегка надавив на него. Казахское ханство дёрнулась вперёд, поёжившись от пронзившей боли. РИ сразу же убрал свою руку, не став мучать девушку, закрыв всё это белой тканью снова. Тут, его внимание пало на лежащий на полу кнут. Тяжёлый такой, прочный, сильный. Да... Казахскому ханству и в правду пришлось очень горько, особенно если Пруссия бил со всей силы, вымещая всю свою злобу и гнев. От осознания всего этого даже мурашки прошлись по коже, и кровь застыла в жилах. Кочевница еле чувствовала себя, свой физический облик, тело, весомую оболочку. Она еле как на ногах стояла. Все мысли выветрились из головы. - Вот эгоисты! - чуть ли не прокричал Россия, сжав кисти своих рук в кулаки. Но осознав, что сердиться в пустой воздух бессмысленно, а самое главное сейчас помочь пострадавшей, он аккуратно взял её за руки и вывел из этого мрачного места.***
Прошёл час времени. За это время лекари оказали бедняжке медицинскую помощь. Сразу действовать нельзя, но они хоть немного обработали ей тяжёлые и глубокие раны. За всё это время Казахское ханство испытывала жгучую боль, глухим эхом отражающуюся по всему телу, что дрожало мелкой дрожью. Действие веществ и лечебных средств хоть и было, буквально "режущим" и разрывающим, но она стиснула зубы и выносливо терпела эту адскую боль, даже слезам не позволяя скатиться по лицу. Чистую марлевую повязку обмотали вокруг её поясницы, не доходя до верха, и сказали соблюдать постельный режим. Желательно лежать на боку или животе, но не на спине, чтобы не навредить и не разорвать ссадины ещё сильнее. Несколько продолжительных минут она лежала на постели без чувств, смотря в потолок, нарушая наставления врача, которые она успешно и благополучно забыла. Всё-равно боль на время поутихла, ничего не чувствовалось. Гораздо больше её беспокоил поступок РИ. Он добровольно заступился за неё, спас, встал на её сторону и ополчился против своих же друзей и союзников. Казахское ханство ведь для него совершенно чужая. Они практически никто друг другу. А вот с Пруссией и Австрийской империей он сотрудничает и дружит уже довольно давно. Почему он поступил именно так? - Если ты от меня не отстанешь, я буду кричать! - Во-первых, не "ты", а "Вы". Ты со мной ещё не так близка, как с Россией. А во-вторых, ахах, а кто придёт к тебе на помощь? Думаешь, сам Российская империя? Думаешь, он спасёт тебя, какую-то незнакомку, разозлясь на нас, то есть на тех, кому он доверяет? Считаешь, будто он не присоединится к нам? Она зажмурилась, прикусив нижнюю губу. Мозг напрягался, чтобы забыть эти жуткие помойные слова. Но память, играя очень злую и несмешную шутку над девушкой, прокручивала их раз за разом, заставляя обливаться яркой краской. А ведь Россия мог и обвинить её, надавить на больное место ещё больше, разозлиться, но нет. Он оказал ей помощь. Он - первый, кто сказал ей заветные три слова: "Ты не виновата". Это так трогательно и благородно... Она обязана поблагодарить его за это. Силясь встать с кровати, переживая ломку в спине и соприкасание шершавого бинта, у неё получилось подняться на ноги. Она знает, где сейчас находится РИ. Идя медленными шагами, не травмируя повреждения ещё больше, она прошла к соседней двери, скромно постучавшись, очень надеявшись на то, что ей откроют. - Да-да? Входите, - послышалось отдалённое откуда-то из комнаты. Азиатка отварила дверь, неуверенно заглянув вовнутрь. Русский находился на балконе, смотря на вошедшую к нему девушку. - А, это ты? Заходи сюда, - мягко поприветствовал он её, развернувшись к улице, навстречу ночному воздуху, и облокотившись руками об ажурные перила. Девушка поступила так, как ей сказали. На душе почему-то ощущалось приятное спокойствие, сладкая тишина. Славянин тоже не спал, наверняка думая об этом недавнем поступке. Он корал себя мыслью, а что было бы, если бы он не успел, и это случилось? Об этом думать страшно. Казахское ханство молча прошла на его балкон, встав рядом с русским, одарив его кротким безобидным взглядом. Лёгкий, даже слегка холодноватый ветерок освежал кожу лица, разнося запахи хвойного леса издалека и густой смолы. Луна начала выглядывать из-за ночных облаков и освещать землю бриллиантовым свечением. В воздухе стояли покой и гармония. Настроение улучшалось. Хотелось продлить этот момент как можно дольше. У двух государств с сердца словно камень спал, и им стало легче дышать, когда они воссоединились вместе. Будто бы между их душами образовалась и натянулась невидимая нить, соединяющая их в одно единое целое. - Как ты? - подал голос монарх, совсем никак не разрушая тишину, а принеся только теплоту своим плавным голосом. - Со мной всё в порядке. Я хотела сказать тебе огромное спасибо. Я на самом деле... - её голос предательски вздрогнул от переизбытка тёплых чувств в груди. - Я даже не думала, что ты так поступишь. - А ты думала, как я поступлю? - изумился русский, вспоминая её напуганные очи и побледневшее лицо в тот момент. - Я не знаю. Думала, ты не станешь заступаться за меня, а... Встанешь на сторону своих друзей. - Какие они мне друзья, я тебя умоляю? - фыркнул русский. - Если я с ними выпиваю или играю в карты, это не значит, что я с ними прямо "не разлей вода". Они хотели совершить ужасные вещи, и часть своего замысла они уже осуществили. А, прости за выражение, изнасилование - это преступление. Это очень плохой поступок, за который казнить - мало. У меня зла на них не хватает. Казахское ханство слушала Россию, не отвлекаясь на каркание ворон, зачарованными глазами и доброй улыбкой смотря на мужчину, понимая, что больше не может сдерживать себя. - Они не имеют права так поступать. Ещё и такие вещи постыдные говорить, пачкать свои рты, и ограничивать... Эй, ты что? - вдруг очнулся славянин, почувствуя, как на него резко накинулись с тёплыми объятиями, чуть не сбив с ног. Он чутка опустил свой удивлённый взгляд. Да, он не ошибся. Казахское ханство действительно прижалась к нему, обхватив своими руками его крепкую спину, за которой она вдруг ощутила себя, как за каменной стеной. - Давай без слов. Жай рахмет айтам, (просто скажу спасибо) - процитировала она, утыкаясь лицом в его плечо. Да плевать на то, что Россия ей чужой. Но ведь если это и так... То почему этот "чужой" становится ей ближе родного? И всё-равно на то, что она совершает неправильно - обнимает чужого мужчину. Он ведь спас её. Причём, не один раз. Да и, просто какое-то странное желание, необъяснимая тяга. Ей непременно захотелось прижаться к русскому всем телом, прильнуть к нему, ощутить себя в полной безопасности. И это очень странное, совершенно незнакомое чувство, что зарождается в сердце горячим и расцветающим огоньком и растекается по всему уставшему и изнурённому телу. Не долго думая, русский мысленно пожал плечами и также заключил казашку в свои объятия, обхватив своими руками чуть выше её талии, стараясь не тревожить ранения. "Сильные женщины тоже плачут", - пронеслось в его мыслях, и он просто улыбнулся. Он действительно чувствовал, как девушка сжимает свои руки вокруг его поясницы, делая объятия крепче, но при этом, боясь показывать свои эмоции, утыкаясь лицом ему в плечо. - Ты же вроде не хочешь, чтобы я к тебе прикасался? - пошутил РИ, посмотрев в даль оживлённого, но спящего города. - Туфф, ты всё испортил! - также несерьёзно проговорила она, кратко посмеявшись. Но осознав, что объятия затянулись слишком надолго, она отцепилась от славянина и с нелепой улыбкой встала перед ним, смущённо отведя свой взгляд вниз. С души камень свалился. Вся чёрная смута и гниль очистилась, и солнечный свет озарил сердце радостными лучами. - Не беспокойся, завтра они уедут. Больше они тебя не тронут, это я тебе обещаю. РИ решил, что завтра будет прекрасный день, устремляя свой взор в даль города.