***
Тусклый солнечный свет проник в комнату, но затмился высокой плотностью холодного воздуха, распыляясь где-то на свежевыпавших сугробах снега. Температура ноль градусов по Цельсию, ни жарко ни холодно. Очень приятная тёплая погода, можно выйти на улицу и насладиться более расширенным воздухом. Казахское ханство стояла у края лестницы со скрещенными руками на груди и прикрытыми глазами. Эта ночь вошла в ряды самых беспокойных ночей в её жизни. Она не могла нормально сомкнуть глаз и спокойно отдохнуть после тяжёлого напряжённого дня, наполненного множеством красочных событий. Оттого сейчас веки глаз слипались и стягивались вниз, будто прямо в глазницы насыпали колючий песок. Она тихо вздохнула, в силу сонного состояния пошатнувшись в сторону и чуть не упав прямо с огромной и длинной лестницы, но вовремя "поймав" равновесие и встав прямо. Из-за чуть не случившегося инцидента по всему телу изнутри, начиная от самого сердца, пробежался холодок из-за испуга. - Спишь прямо на ходу, - отвлёк её добрый голос, плавно вытянув из состояния транса. - Отойди оттуда, иначе точно упадёшь. Мягко улыбнувшись, Российская империя подошёл к Казахскому ханству, что уже открыла глаза, но не осмелилась поднять взор. Воспоминания вчерашнего вечера рывками пролистнулись в её голове, все звуки и ощущения, эмоции и прикосновения, вызывающие табун мурашек по всему телу, которое давно уже никто не может приручить. Ему это удалось. Наполовину. Но уже больше, чем ничего. - Не упаду, - вяло протянула она, не способная даже слов связать. - Как спалось? Как ощущения? - последнее слово прозвучало с наиболее выделенной интонацией, явно уж какой-то намёк. - Что ты имеешь ввиду? - переспросила казашка, наконец-таки подняв свой измученный взор. - Будто ты не знаешь. Я же в курсе, что обычно происходит после таких неудачных моментов, да? - и хитро ухмыльнувшись, он подтолкнул её локтём в бок, снова заставив опустить голову вниз. Покраснела небось. Причём, очень обильно. Мало того, что ей вчера пришлось отходить от всех этих пылающих чувств, оскверняя себя в грязных делах, ночь выдалась неспокойной, когда разум одержал над ней победу, ещё и сейчас не хватало того, чтобы сам РИ напоминал ей обо всех моментах или не дай боже, хотел большего. Из-за излишних воспоминаний внизу опять начало тянуть странной болью, будто бесконечная жевательная резинка. Только не сейчас. Пожалуйста. Только не это. Неужели снова? - Послушай меня, пожалуйста. Давай договоримся так? Ты не будешь вспоминать этот случай больше никогда в своей жизни и напоминать о нём мне? - подумая, что может быть методами мирного-согласованного общения у неё всё получится, она всё-таки решилась заглянуть своими робкими и весьма напряжёнными глазами в чужие, ухмыляющиеся и хищные. - Ладно? Я признаюсь, мне очень и очень стыдно. Не представляй себе там ничего, договорились? - "Не представляй"? - искусно возмутился он, приподняв одну бровь и понизив голос. Кочевница вновь вздрогнула от передоза эмоций и взглянула в сторону. Теперь же, любое незначительное действие России - его низкий тембр голоса, ухмылка, двиг бровями, скрещение рук, взгляд - действует как капкан. Резко и неожиданно, но эффект невероятно болезненный и запоминающийся надолго. Всё в груди начало буквально кишить и кипеть, и сильные выделения адреналина разгоняли и будоражили кровь в жилах сильнее. - "Не представляй"? - повторился он. - А всё, поздно уже. - Хватит! - выкрикнула она, слегка толкнув мужчину в плечо. - Я тебя прошу, почему ты это так странно воспринимаешь? Это же естественно, ничего постыд... - Но только не с тобой! Прошу тебя, прекрати! - она залилась яркой краской, уже начиная нервно улыбаться, ведя себя ни как при обычной беседе, а как на поле боя, окружённая врагами. - Да почему это? - Потому что! Пожалуйста, заткнись уже, ради всего святого! - буквально взмолила азиатка славянина, закрыв уши руками и зажмурив глаза. Русский решил всё же немного замолчать, чтобы снять напряжение и груз с ситуации, а затем снова продолжить своё "домогательство". - Ладно, хорошо, больше не буду, - после, он отвернулся и принялся медленно спускаться вниз по лестнице, чтобы пойти к гостиной и принять завтрак. - Но если что... Нет, я конечно ни на что не намекаю, но... Сегодня ночью я полностью свободен. И моя комната тоже, - усмехнулся он, силясь сдержать тихий смешок. Это забеспокоило голубую страну ещё больше. Очи расширились, зрачки сузились из-за удивления от подобного тона голоса. Жар с тела никак не спадал, а лишь только усилялся, как типичная жара в июле. - Ну я же прошу тебя, не... Не... - Нет, ну ты всё-равно подумай в течение всего дня, а мало ли? Ну вдруг ты там надумаешь... - Ты... - запыхавшись и почти задыхаясь от удушающего стыда в глотке, она что-то закопошилась, завертев головой, будто что-то искала, но ничего поблизости не нашла. - Что? Ищешь то, что можно кинуть в меня? Хотя... - он принял умный вид, а после, добавил. - Я буду не против, если ты сама накинешься на меня. - Россия! - буквально умоляюще протянула девушка, стукнув себя по лбу и скрывшись за углом стены. Вот дура. Не надо было ей вчера так срываться. Вот, сколько проблем нахваталась с самого утра. О, она даже спать перехотела! Глаза больше не слипаются, уставшее утреннее настроение как рукой сняло. Вполне эффективный и рабочий метод, даже разгоняет и возобновляет кровообращение. Ладно, после этого заявления Россия решил всё же не переусердствовать. А то слишком загнул палку, не надо её так сильно смущать. Вот он и решил молча спуститься вниз, на завтрак. Казахское ханство вновь осталась одна в коридоре, начиная помаленьку приходить в себя. Судя по в миг растворившейся мёртвой тишине можно было догадаться, что мужчина уже ушёл, но оно и к лучшему. К сожалению, но спуститься на завтрак прямо сейчас она не сможет, потому что он там. Смотреть в глаза ему у неё ещё месяц не получится, наверное. После такого-то случая, как можно даже вообще перестать думать об этом? Недавно проснувшаяся и буквально полминуты стоявшая у порога своей комнаты Марфа, к счастью наблюдала не весь разговор, а лишь только последние их фразы, с очень недовольным выражением лица. - Я вам не помешала, голубки? - окликнула она строгим голосом, сразу же сбив весь поток мыслей голубой страны. Последняя перестала скатываться по стене вниз, сразу выпрямилась, настроилась на вражескую беседу и изменилась в выражении лица. - Нет, Марфа, ты как раз вовремя. Мы уже закончили, - не показывая наружу весь свой сковывающий страх, гнусное разочарование и гложущую ревность, кочевница решила не давать спуску своим неприятелям и поставить их на место, во что бы то ни стало. Жизнь научила. Учила долго и неспешно, но по крайней мере, научила. - Да что ты? - русская одарила казашку до скрежета зубов омерзительным взглядом, выражающим нечто иное, как осуждение и неприязнь, и подошла к своей сопернице, всё ещё не переставая испепелять её. Казахское ханство в глубине души чувствовала себя неловко, ведь ей никогда прежде не предстояло соперничать с женщинами за внимание мужчины, конечно... Но ладно, придётся и этому научиться. Да вот только она не соперничает, она и не хочет. Но надо. - А может быть, я тебе ещё и помешала залезать на чужих мужей, да? - Ты же с ним вроде в разводе, не так ли? - подловила её за удочку азиатка, но та лишь разозлилась ещё больше. Подумать только, вчера и сейчас - совершенно разные люди. А от неё самой так и веет оболочкой ненависти и презрения. - Ты сейчас как с ним разговаривала, а? Ничего не попутала? - Я разговаривала с ним так, как и он со мной. Ничего личного, - пожала она плечами, сохраняя нетревожное выражение лица, когда внутри сердце так и разрывалось от боли. А вдруг, её бросят?.. - И да, чего это ты так за ним бегаешь? Вы с ним теперь совершенно чужие люди. - А ты в чужой монастырь со своим уставом не лезь, поняла? - А я и не лезу никуда, я просто делаю то, что складывается в течение обстоятельств. В голове у Марфы было ещё столько всего, что надо сказать. Столько мыслей выразить, столько претензий предъявить, столько условий поставить, столько угроз извергать, что все мысли сбились и запутались в хаотичном порядке. Дистанция между ними с каждой секундой нагревалась от пылающего костра недопонимания и накалялась всё горячее и сильнее. - Значит так, дорогая моя. Либо ты прямо сегодня же уезжаешь отсюда и больше никогда в жизни здесь не появляешься, либо мне придётся принять другие меры. - Да? Да что ты? - возмущению кочевницы не было предела. Да кто эта Марфа такая, чтобы указывать ей, что делать и куда уезжать? Почему все, кто приезжает в этот дворец и встречает её, обязательно сразу имеет какие-то стычки и споры? Но всю свою злость она сумела воздержать внутри себя, чтобы не дать своей сопернице чувство самоуверенности. - Да, - подтвердила Марфа. - А я не могу никуда уехать, меня с ним может какие-то политические дела связывают, ты не думала об этом? - Что это за политика такая, я не поняла? Ты к нему нанялась в любовницы что ли? - нахмурилась славянка, больше подобной беседы не вытерпев. - Слушай, мне конечно очень интересно, что там у тебя ещё на уме есть такого сказать мне, но знаешь, твой завтрак уже стынет. Иди поешь, наберись сил, а мне не мешай заниматься моими собственными делами, хорошо? - решив уступить место другой женщине, Казахское ханство развернулась и поспешила удалиться в своей комнате спокойной и храброй походкой. Надоело ей вести спор с незнакомой персоной на пустом месте. Пора уже начать беречь и ценить свои нервы. "Ну ничего страшного. Война ещё впереди. Ты у меня ещё посмотришь, что будет, если связаться со мной и моим мужем", - блестнув напоследок своими ядовитыми глазами, Марфа так же развернулась, отдёрнув шелковистую мантию и решила спуститься вниз, на завтрак. Россия сидел и ел спокойно, с мягкой улыбкой на лице и полуприкрытыми глазами. Он уже наелся и насытился, получив достаточно моральной энергии от утреннего разговора со своей любимой. Да, конечно с её стороны эта энергия иссякла, но ведь она тоже может начать импровизировать. Он же точно видел и чувствовал вчера, что ей нравилось это, она хотела большего, она молчала. Если бы она говорила "нет", "не надо", "отстань", или пыталась хотя бы как-то сопротивляться, или же взгляд был неуверенным, он бы конечно остановился и не пошёл дальше, ведь её согласие - превыше всего. Но она сама тянулась за очередной порцией бессовестных ласк, даже сумела снять один элемент одежды с него, оставив уже в рубашке, плюхнулась на диван. Он с закрытыми глазами ощущал её смущение, покрасневшую и разгорячённую кожу лица, слышал приглушённые вдохи-выдохи и еле слышимые мычания, приравненные к первым стонам. Она сто процентов раньше такого не испытывала, всё бы ей обернулось первым разом. Он бесстыдно водил своими руками по её телу, желая "разблокировать" доступ ещё больше и уже залезть под одежду вниз, но всё оборвалось. Марфа гадина. Такая мысль прямо и появилась в его голове, как он вспомнил о присутствии здесь своей бывшей жены. Сейчас у мужчины буквально голова вскружилась от этого осознания. Казахское ханство. Сама она, и пошла на такое, по её меркам. Чуть-чуть застыв и затерявшись в своих мыслях, РИ отправил очередной кусок блинов к себе в рот, легонько улыбнувшись, будто бы смутившись. Это же просто надо подумать и представить, каким образом изменились их отношения за весь период с самого начала её пребытия сюда, и на какой стадии находятся сейчас. - Господин, миссия выполнена, - сказал один из солдатов, на лице которого изображалась измученность. Дышал он обрывисто и глубоко, будто бы устав. - Да, это я и сам вижу, - ответил русский, встав из-за стола и окинул взглядом непрошенную гостью, которая ещё спорила с одним из страж, ещё не увидев, куда её привели и кто стоит позади неё. - Мы можем идти? - спросил человек, опасливо отойдя от голубого государства, чтобы та не задела его ещё один раз. - Идите. Бестолочи. Сказано же было просто привести, на кой чёрт вы связали её?! - разозлился Российская Империя, нахмурив брови. Услышав низкий голос позади себя, азиатка обернулась и увидела, кто перед ней стоит. Пришла в кабинет, а вернее, её привели насильно, уже словив кучу конфликтов. И их бедных стражей побила так, что они начали бояться её. Ну даёт. Вот такой была их первая встреча. - Российская империя? - в удивлении проговорила казашка. РИ уже мысленно ухмыльнулся, подумав, что даже Казахское ханство, такая бойкая и дерзкая женщина, тоже испугалась его величия и мощи, но не тут-то было. - Я возмущена! - громко выкрикнула она. - По какому праву меня связали и против воли сюда доставили?! Что за беспредел!? - Ну, ну, это была какая-то ошибка, - спокойно проговорил он, выйдя из-за стола. Тогда же, азиатка смогла рассмотреть его внешний вид полностью. Подойдя к женщине, русский окинул её своим оценивающим взором. А первая нисколько не оробела, а тоже продолжила смотреть на него снизу вверх, прожигая своим пылающим взглядом. Значит, просто так сдаваться она не собирается. - Конечно, они были не правы. Мы с гостями так не обращаемся, - спокойно проговорил Россия, положив свои руки на чужие плечи и развернув женщину к себе спиной, начал бережно развязывать верёвку. Как только узел был ослаблен, русский принялся осторожно убирать всю верёвку с её тела, но Казахское ханство резко отошла от него, огрызнувшись: - Руки от меня убрал. Дальше я сама. В те дни она то и дело хамила, мол, руки убрал, не трогай меня, не прикасайся ко мне, убери руки, руки на место, вечно зарекалась про свою физическую неприкосновенность и личное пространство, а что же было вчера? А вчера проснулась её полная противоположность, что буквально так и кричала в мыслях: "Клади на меня свои руки! Трогай меня везде!". - Боже... - вздохнул монарх от той мысли, что только что появилась в его голове. Даже самому себе стыдно стало, перед Всевышним. Зачем он об этом думает? Она так точно не мыслила, это уже какое-то извращение. Нет, ну а что, если её действия именно так и выглядели? - Доброе утро, - вступив на порог гостиной, тихо поздоровалась Марфа, вновь надев на себя змеиную маску самодовольствия и настойчивости. - Утро... - досадно вздохнул Россия, сразу став унылым в выражении лица. Он хотел, чтобы к нему пришла Казахское ханство, но никак не эта змея приползла и блестела своей мерзкой чешуёй. - Чего такой грустный? - задала вопрос русская, сев за стол и улыбнувшись ещё шире, как кровожадная убийца. Российская империя старался не смотреть ей в глаза, чтобы не словить долю ненависти в своём очищенном сердце с самого утра. - Я не грустный. - Ты был каким-то счастливым до того, как я пришла. - Я счастливый. Просто не для тебя. Неожиданно, улыбка с лица славянки исчезла совсем. Она сменила выражение лица на более серьёзное и неудовлетворённое, наклонив голову в другой бок, глубоко вздохнув. Идиот. Как он может с ней так поступать? Он должен принадлежать ей, и только ей, и плевать, если она решится разрушить отношения первой - он должен смирно сидеть на своём месте и страдать по ушедшей любви, а не пытаться найти новый смысл жизни и забыть прошлое. Она должна понимать, что он дорожит ею. - Это всё из-за неё? Чем она тебе нравится? Чем она лучше меня? - тут же, не к удивлению русского, она пошла напролом, убрав в сторону всю свою вежливость и пустив в ход агрессию. Последний хмуро поднял равнодушный взгляд. - Не смей отзываться о ней в таком тоне, - применил он все свои способности влиятельного тона голоса и высокого авторитета. - Чего это ты вдруг резко стал таким злым? Эта ш-ш... Швабра что ли тебя охмурила? Не долго думала она прежде, чем найти самое громкое оскорбление для страны, не просчитав свои ходы. Россия внутри буквально обомлел от шока. За изменением его реакции буквально надо было наблюдать. Как смеет эта дура ненормальная приехать в его дом, вольно распоряжаться его имуществом, нервами, да вдобавок ещё и оскорблять ту, которая оказалась в миллиарды раз лучше неё?! Не находя себе места от злобы, он громко стукнул крепко сжатым кулаком по столу так, что вся посуда издала своеобразный звон. У него даже частая одышка началась, а сам он весь запыхался от возмущения. Тварь. Иначе её никак нельзя назвать. Не человек она. Не женщина. Не царица. Даже змеи не такие подлые. Они таких дел не вытворяют. Марфа слегка вздрогнула от такого жеста, отодвинувшись назад, но снова вобрав свою волю в кулак. - Какое право ты имеешь оскорблять её? - искривляя губы и скрипя зубами, почти прорычал он от глубокого потрясения. - М-да... Совсем плохо дело. Тяжёлый случай. Голову ты потерял от своей любовницы, мой дорогой, - женщина цокнула и печально помотала головой в разные стороны, будто произошло что-то более серьёзное, что касается её. Сейчас РИ жутко жалел, что перед ним сидит женщина, а не мужик какой-нибудь. Он бы тогда ему со вчерашнего дня мозги вправил на место и устроил такое суровое наказание, что тот больше и не заикнулся бы о ней в негативном образе. Но к сожалению, в данный момент это только мечты да желания. Поэтому, он просто поднялся со стола, всё ещё не убирая свой прикованный взор от собеседницы. - Не лезь не в своё дело. Мы с тобой теперь совершенно чужие люди. Моя личная жизнь тебя больше не касается, поняла? - и после этой краткой, но весьма ясной реплики он вышел из гостиной, решая бросить свой завтрак. Перехотел. Уж лучше потом выйдет и перекусит, чем сидеть с этим скорпионом, что будет плеваться ядом каждую минуту. Так Марфа и осталась одна, в пустой гостиной. За окном зима, обычная, как и все предыдущие, кружатся снежинки. Три кратких и тихих стука в дверь. Чувствуя холодный ураган в сердце, отдающий следами тянущейся боли, РИ прислонился лбом к двери, отчаянно прикрыв глаза. Ощущал он себя в данный момент так, будто всё проиграл. Половину его дворца нещадно отсудили этой воровке. Точно сбежали из страны, иначе бы не пошли на такое преступление. Да ну и Бог с ними. Встаёт другой вопрос - как избавиться от этой в миг свалившейся проблемы на голову? Что делать? Как не потерять самое ценное, что у него есть? - Можно войти? - вялым голосом от физической и моральной измученности одновременно, спросил разрешения Россия, ощущая опустевшую пустыню в душе. За стеной послышались приглушённые шаги и звук открывания двери. Тогда мужчина как раз и отлип от двери во избежание неприятных случайностей. Казахское ханство широко открыла дверь, уставившись на своего возлюбленного слегка вопросительным, но потускнелым взглядом. Внутри тоже полное равнодушие, какая-то зимняя пурга, очень неприятная, с каждым разом разрастающая боль, что уже дала корни в самую почву и скоро даст сочные плоды самой настоящей ревности. Они просто стояли друг напротив друга и смотрели печальными очами, мысленно выражая свою тоску друг к другу. Было слышно тихое дыхание. Серое состояние больше походило на сонное, нежели на мрачное. - Проходи, - ответила казашка спустя только ещё несколько секунд. А сама отошла на середину комнаты, отвернувшись спиной и скрестив руки на груди. В левой части грудной клетки зарождался раскалённый уголь, обжигая организм своими разлетающимися искрами огня. Славянин вошёл в комнату, закрыв за собою дверь, чтобы им никто не помешал. Решая действовать без лишних слов и объяснений, а показать всё действиями, он подошёл к ней сзади вплотную, расположив тяжёлые руки на родных плечах. Обречённо прикрыв глаза, растворяя утрату по светлым дням в свинцовом воздухе серых цепей, он отодвинул в сторону воздушную белую ткань и прикоснулся своими губами к шее и спине девушки, нежно и аккуратно, чувственно и глубоко, имея возможность насладиться родным мятным запахом. Казахское ханство слегка напряглась в веках глаз, ощутив те же физические чувства, что и в прошлый раз вчера. По горячей коже пробежался целый табун назойливых мурашек, обдающих пеной липкого морозца, что будто бы намазывался на поверхность чувств вязким слоем какого-то крема. Она приоткрыла губы и томно вздохнула, представляя себя растёкшейся лужицей. - Я прошу тебя, - завёл разговор русский, встав перед любимой женщиной, соприкоснувшись своим лбом к её. Не это ли прикосновение считается наилучшим выражением любви? Они вдвоём чувствуют надёжную опору. - Не надо печалиться по этому поводу. Я места себе не нахожу, когда ты грустишь. - Откуда тебе знать, что я чувствую? - эта фраза прозвучала как угроза или претензия, но на самом деле, это было не так. Да, она конечно содержала в себе и осколки от падшей души, но им надо держаться вместе. Если они расскажут друг другу обо всём и всё тщательно объяснят, то всё будет хорошо, и никаких недоразумений не появится. - Я чувствую. Это напряжение. Оно в воздухе. Оно выражается в твоих глазах. Оно терзает моё сердце. И мучает совесть. На твоём ясном лице больше нет той улыбки, которую я видел раньше изо дня в день. Они оттолкнулись друг от друга, взявшись за руки. Пальцы переплелись вместе и сомкнулись крепче. Глаза так по-прежнему и выражали едкую горечь. - Я тебя никогда не брошу. Честное слово, - пообещал, даже поклялся РИ, внутренне молясь Богу о том, что если вдруг он разрушит свою клятву, то пускай его судьба обречётся на самые страшные мучения и страдания, и пускай его сердце больше никогда в жизни не обретёт покой, если из-за его безответственности Казахское ханство прольёт слёзы. Потому что он точно чувствует свою судьбу, нить, привязанную к душе насовсем. И чем больше и надолго они отдаляются друг от друга, тем больше эта нить натягивается и дребезжит, и эти вибрации ударяют в сердце будто металлическим кнутом. Это точно судьба, не мимолётное влечение. - Честно?.. - немного недоверчиво нахмурилась азиатка, не в силах отпустить события своего прошлого. А вдруг... - Я клянусь тебе. И дабы закрепить своё обещание, он нежно прикоснулся к любимому лицу, что несмотря на все страхи и сомнения продолжало сиять ослепительным блеском, видимым только им, и больше никем в этом мире. Они вновь потянулись друг к другу, расслабленно закрывая глаза и тая в пламенном потоке мощных эмоций, что скоротечно уносили их души с собой, куда-то в неизвестном направлении. И губы снова сомкнулись воедино, делая поцелуй лёгким и ненавязчивым, ласковым и чувственным, пылким и умеренным. - Я люблю тебя. - И я тебя тоже люблю.***
Эти прошедшие здесь три дня показались самым настоящим адом. Вернее, только для Марфы. Российская империя применял все возможные усилия, дабы не обращать внимание на эту оторву, на которой в его душе прочно запечатлелась железная обида с прошлого. Сейчас же обида конечно прошла, чего злиться на того, кому на тебя плевать? Значит, это не твой человек, твой бы остался с тобой до конца. Он просто поразмыслил над этим и отпустил. Да, кое-какой осадок хоть и остался, шрамы не затянулись, раны остались и ещё кровоточили на сердце, но не так сильно, как раньше. Благо, он нашёл в себе силы и мотивацию двигаться дальше. А сейчас сидит рядом с Казахским ханством, наслаждаясь её присутствием и рассуждает, какой шайтан тогда управлял им и заставил влюбиться в эту Марфу? Он был точно тупым или умственно-отсталым, как бы грубо это ни звучало. Но ему стало легче дышать. Надо научиться просто отпускать всё ненужное на волю. Казахское ханство точно поверила своему любимому. Ей стало также свободнее дышать полной грудью. Но хотя... У неё дела обстоят не так уж и хорошо. Конфликты с Марфой только лишь усилились, происходят каждый день. Сыпались и условия, мол, уезжай отсюда прямо завтра, и угрозы, что она глубоко пожалеет о том, что отбирает её мужа, и прямые указы на её недостатки, то ты позорно одеваешься, то ведёшь себя, как неопытная, и всё в том же духе. Как видите, не такая уж Марфа и молчаливая. Она очень грубая и злая, очень завистливая и ревнивая. Собственница, одним словом. И эгоистка. А голубая страна тоже не скромничала, а говорила с женщиной так же, как и та с ней. Но на личности она конечно не переходила, пытаясь быть выше этого. О прямых переходах на оскорбления со стороны Марфы, казахская страна России конечно ничего не говорила, считая этот поступок очень подлым и невежливым. Она сама справится с этим. Были проблемы и на политической арене. Не стоит вовлекать РИ в такую глупую ерунду и разогревать скандалы ещё больше. Но проходило время. Марфа за эти три дня наглого проживания здесь прекрасно поняла, что такими способами свою соперницу не одолеть. Сильная противница. Нужно найти более расширенный подход к этой проблеме. Вот она и решила действовать. Был вечер. Затянутый и гнусный вечер. Одинокие фонари тускло и блёкло освещают скверы застеленного зимним париком, парки и длинные улицы. Мокрые снежинки моросили режущими каплями стекла, танцуя вальс при "прожекторах" светлых фонарей. Марфа сидела на краю дивана, облокотившись спиной о его спинку и скрестив руки на груди, тщательно думала о чём-то. Россия находился в той же гостиной и отсортировывал заполненные документы от незаполненных. В его кабинете треснула лампочка, вот он и вышел в более освещённое помещение, но увидев свою бывшую, сидящую на диване, сразу скривился в недовольстве и раздражении, но делать было нечего. Он просто соблюдал мёртвую тишину, стоя к ней спиной или боком, не разворачиваясь лицом. А она уже даже придумала, что будет делать. Осталось только подождать. Ещё чуть-чуть... - Почему не разговариваешь со мной? У русского аж все мысли сбились, и он завис, всеми силами желая раствориться в воздухе и просто исчезнуть. - Чего молчим? - внимательно выглядывая в коридор, Марфа увидела свою неприятельницу, что спустилась со второго этажа и бродила где-то в зоне видимости, переходя то куда-то к столовой, к лестнице, то к гардеробу и ещё куда-то, выполняя кое-какие мелкие дела. Чем она занималась, зачем - это славянку не волновало. Самое главное то, что она всё рассчитала правильно, и первая часть её коварного плана может быть выполнена. - Потому что я не обязан с тобой разговаривать, - огрызнулся Россия. Казахское ханство он не замечает, она вообще в коридоре. Даже шаги её не слышит. Очень поглощён в работу и свои попытки игнорирования нелюбимой персоны. - Почему ты не хочешь со мной разговаривать? - голос её стал громче и чётче, намеренно привлекая внимание другой девушки, слух которой был хорошим и острым. - Сам пригласил меня к себе, письмо написал, мол, приходи, Марфа, давно не виделись, соскучился, а сам вон как относишься? Казашка вдруг застыла на месте, остановившись в движении и оторопев на секунду. Марфа злодейски улыбнулась, готовая сейчас громко рассмеяться от своей успешности. Первая чуть было резко не повернулась в сторону гостиной, выпрямившись в спине и слегка сжав руки в кулаки. Письмо? Пригласил? Россия? Свою бывшую жену? Сам? Это так? Через её тело густыми облаками протиснулись мрачные призраки сомнений, резкого недоумения и мимолётного разочарования. Этого не может быть. Не может быть такого, чтобы РИ сам позвал ту, которую не любит, сюда. Всё, что она могла сейчас сделать - это просто пройти окаменевшими ногами к лестнице, как ни в чём не бывало. За всё это время прошло пять секунд, совсем недолго, но достаточно для того, чтобы поставить монарха в полное негодование. Оттого он и молчал в непонимании, переваривая эту ложную информацию. - В смысле? Какое письмо? Ты окончательно сошла с ума? - тихо переспросил РИ, повернувшись к ней лицом и нахмурив брови. Азиатская девушка поднялась на середину лестницы, не зная, куда ей деться - подслушать больше информации, дабы развееть лишние недопонимания и опровергнуть ложные факты? Или всё-таки уйти, притвориться так, будто бы ничего не было? К тому же, подслушивать нехорошо. Но тогда, она может начать накручивать себе много что, ведь сознание-то штука непредсказуемая. Замешкавшись на месте, учащённо заморгав глазами, она всё же поднялась на второй этаж, решая забыть эту фразу и постараться не думать ни о чём. Но это невозможно. - Я тебе никакие письма не писал. Всё, что ты получала от моего имени, считается какой-то ошибкой. Я не самоубийца, чтобы приглашать тебя сюда добровольно, знаешь ли. Это оказалась правда. Какого чёрта ему вообще вздумалось бы приглашать её сюда?! Да это полная чушь! Бред. Всё. Больше здесь в этой токсичной компании он находиться не может. С остервенением схватив все свои документы, он с яростью вышел из гостиной, поспешив в свою комнату. Да, там нет письменного стола, но можно занести декоративный столик с балкона, ничего страшного не будет. Марфа, всё ещё сидя на диване, испытывала двоякие чувства. С одной стороны, она испытывала радость и ликование, счастье и восхищение, что первая часть её плана удалась. Механизм тревоги запустился - дальше будет легче. Ну, а с другой стороны, она испытывала кое-какую злость к своему бывшему. Казахское ханство уж и подавно скрылась в своей комнате, ускоренно дыша. Первый мусор осел на самое дно её сердца и наложил тяжесть, нагрузив душу поперёк горла.