***
На смену затянутой и хмурой ночи наступило лёгкое и непринуждённое утро, которое разогнало всю смуту сомнений и страхов в сторону. Казахское ханство сидела за столом, силясь преодолеть нежелание в потребности утреннего завтрака, но и ни куска в горло не проходило, застревая где-то поперёк. Она вспомнила о том сне. К счастью, в связи с устройством человеческого сознания, во всех ярких красках она его уже не помнит, так как воспоминания размылись, но его основную суть запомнила, и скорее всего надолго. И думала о нём всё утро: проснувшись с утра, лёжа в кровати, умываясь и принимая горячий душ, одеваясь в новую одежду, спускаясь вниз в гостиную - всё это время она его представляла и анализировала, пыталась сопоставить соответствия и думать логически. О чём мог бы сулить этот неприятный сон? А вдруг, он вещий?! Эта мысль заставляла её пугаться и падать в мглеющую бездну неизвестности всё глубже и глубже. А внутри груди что-то бешено билось в рёбра и тревожно трепыхалось, будто желая вылезти наружу и предупредить о надвигающейся опасности. Какая-то равнодушная опустошённость и безразличие совсем никак не волновали её, издавая лишь лёгкое чувство волнения в животе. Слёзы как засохли под глазами с ночи, так и блестели маленькими искрами при свете люстры. А Россия сидел напротив, поглощая свою пищу, так же задумчиво и нерасторопно. Что-то тоже не отпускало его. С приходом сюда Марфы она будто принесла с собой железные цепи и связала ими обоих возлюбленных, не давая свободно вздохнуть воздух, оставляя красные следы и отпечатки на их коже и душах. В сознании Казахского ханства виталось такое огромное количество разных логических цепочек и соединений, что голова буквально вспухла от перегруза информации, а всё перемешалось в одной чахлой лодке и поплыло в шторм по бушующему морю. - Какая у нас приятная идиллия. Наслаждаетесь моим отсутствием? - недовольный и грубый голос Марфы добил нервную систему ещё больше. Оба прекратили свою совместную трапезу. У мужчины внутри вновь всё поднялось бурей возмущения и ярости. Но какое-то странное состояние чего-то грандиозного и нехорошего в миг подавило этот стресс. А у девушки-страны всё задребезжало, подобно серванту с хрустальной посудой. Так паршиво она в миг начала чувствовать себя. И стало очень стыдно. Будто бы она во всём виновата. Изменница. - Ну, кушайте, кушайте, любовнички милые. Смотрите, не подавитесь, - Марфа облокотилась о стол с другой стороны двумя руками и обоих одарила своим едким взглядом, распространяющим пыл и токсичность. Услышав эту оскорбляющую фразу, казашка могла бы что-то ответить своей провоцирующей обидчице, но в присутствии её бывшего мужа, с которым у неё когда-то что-то было, ничего не могла сделать. А соответственно, её беспомощность даёт больше воли её недоброжелателям. Да ещё и этот сон. Судя по всему этому, она вообще не имеет здесь никакого значения и ценности. Да ещё и вчерашние фразы про то самое письмо... Неужто, это правда? Письмо, сон... Нет. Не зная, куда деть себя от ярого стыда и невыносимого позора, Казахское ханство резко встала из-за стола и в миг поспешила удалиться из гостиной, крупно дрожа кистями рук и рвано дыша из-за поднявшейся одышки в паническую ситуацию. Все эти события просто сдавливали её изнутри, подобно огромному камню. - Казахское ханство! - оторопел Россия, вскочив из-за стола, желая остановить её, но та уже бегом поспешила вверх по лестнице, плотно закрыв себе рот руками. Первый просто стоял на песочных ногах, даже не додумаясь до того, что надо срочно побежать за ней. А находиться ей здесь уже физически невозможно. Тесно. Некомфортно. Удушающе. - Ничего страшного, милый. Она тебе была помехой. Она - не твоя компания, - радостно протянула аристократка, сев на место рядом со своим бывшим. - Замолчи. Ради Бога, - и голос монарха был измученным и неживым, будто мёртвым. - Это ты не моя компания. - Не печалься. Когда-нибудь, твоя мимолётная влюблённость пройдёт, и всё станет, как раньше. - Она мне не мимолётная влюблённость! Я люблю её. И только её. Тебе ясно? Не хочу тебя больше видеть! - понимая, что ещё минута нахождения в этом океане мусора - и он за себя не ручается, РИ также встал из-за стола и ушёл, от греха подальше. И Марфа, как обычно, осталась одна, ощущая благополучный успех за свой выполняющийся коварный план. - Ты просто голову потерял из-за этой "проблемы"! Это не ты настоящий, это всё она тебя охмурила намеренно, из-за зависти и своей ненавистной натуры! Вот ты увидишь!.. Она уедет, и ты разочаруешься в ней окончательно, мой хороший, - в отличии от первых предложений, что она прокричала ему вслед, последнее она сказала сама себе, концентрируя поток мыслей на своём следующем этапе. Самым страшном. Самым коварном. Самым эпичным. Самым эффективным. Самым чертовским. И последним. Искренне она надеется, что он сработает, и всё пройдёт, как надо. За эти четыре дня Марфа пыталась навредить своей сопернице. Физически. Чтобы лишить равновесия в прямом значении этого слова и нанести урон здоровью. Да, это могло бы вызвать ещё больше светлых чувств у её мужа к её неприятельнице, но по крайней мере, та швабра будет страдать. И мучиться в болях. Во второй день своего пребытия, перед сном, поздним вечером, дождавшись отсутствия свидетелей в коридоре и появления азиатской девушки у лестницы, Марфа хотела скинуть её оттуда, но промазала. Та стояла спиной ко всему происходящему, лицом к первому этажу, ожидая того, как РИ закончит свои дела и появится в зоне видимости. Утопая и задыхаясь в своём же собственном яде, русская тихими и бесшумными шагами подошла к голубой стране сзади. И вот, подойдя достаточно близко, она замахнулась двумя руками и хотела было скинуть ту с лестницы, толкнув прямо в спину, как кочевница невзначай увернулась в сторону, ещё не замечая опасности позади себя. Каково же было её удивление, когда увернувшись в сторону, из-за её спины, взявшись из ниоткуда, буквально вылетает Марфа и не успев среагировать, сама падает на начало лестницы. Казахское ханство, переживая в себе различную комбинацию разнообразных эмоций, совершенно случайно, на основе рефлекса провернула операцию по спасению и быстро наклонившись, схватила Марфу за руки, воздержав от падения. Спасла. Знаете, если бы не страна, женщина могла бы пережить ту же участь, что и желала первой. Но оказалась спасена. Почувствовав на себе чужие руки, что спасли её, Марфа брезгливо искривилась и резво выдернувшись, отошла назад, продолжая прожигать другую девушку своим злобным и ошеломлённым взором. Что вы думаете, это спасение сразу задобрило её, открыло глаза и вызвало угрызения совести, как в героических фильмах? Нет. Жизнь - не кино, а мы - не актёры. Это спровоцировало в ней ещё больший гнев. Всё, что она могла сделать, это яростно оскалить зубы и скрыться в комнате, готовая рвать и метать от неудавшегося этапа плана. А Казахское ханство так и решила ничего не говорить России, да умалчивать в тайне. Она даже не представляла, как будет делать этого, просто пойти и нажаловаться на...его жену. Хоть и бывшую, но ладно, сути не меняет. Стать разлучницей и разрушительницей счастья? Ладно, если бы они состояли в браке, тогда другое дело, можно было бы поделиться своими переживаниями и вместе решить эту проблему, но они совсем чужие друг другу. Следующая попытка убийства своего врага. Был такой же вечер. Зимний вечер. Марфа прямо как ночная ведьма - действует в тени. Дело в том, что в этот затянувшийся весёлый вечер, совсем не обращая внимания на ещё одну присутствующую здесь персону, Россия захотел починить вешалку. Да, ту самую, гардеробную, которая упала когда-то из-за порыва их с голубой страной страсти. Он просто подумал, что не все же дела вешать на простолюдин? Надо бы уже самим хоть что-то сделать, а то совсем разучится пользоваться руками. Он вооружился молотком и гвоздями и закатав рукава, пошёл прибивать вешалку к стене. И Казахское ханство он вовлёк в это дело, чтобы она тоже не маялась по дому просто так и не наживала конфликты с его бывшей, что сидит в гостиной и будто замышляет какое-то убийство. Да и, ей самой стало интересно починить что-нибудь и провести больше времени со своим любимым. Да, с одной стороны может показаться, что идея до невозможности глупа и безобразна, ну две взрослые самодостаточные страны, чего ерундой страдать? Но а что, если эта ерунда - единственное, что спасает их и пропускает свет в тёмные души? Но прежде, чем приступить к делу, азиатская страна решила попить немножко компота, так как у неё засохло горло. Налив компота в русскую деревянную кружку, она одновременно находилась в гостиной под недоброжелательным прицелом Марфы и наблюдала за тем, как у славянина все куртки свалились на пол, а инструменты разбросаны в коробке. Очень забавное зрелище, на которое она не могла смотреть без улыбки. Решив всё ж таки помочь этому бедному, она отложила стакан с содержимым напитком на стол, на секунду словив на себе мрачный и чересчур подозрительный взгляд другой женщины. Слегка обомлев от этого, она очнулась и уже с некими сомнениями на душе поспешила удалиться из гостиной. Тут, как обычно, и проснулась наша ночная бабочка, резко соскочив с дивана. Опасно выглядывая в гостиную и следив за отсутствием интересующей её персоны, она вынула из кармана небольшой свёрток с каким-то непонятным порошком, явно похожим на отраву. Будто так и хочет избавиться от своей соперницы самым жёстким методом со смертельным исходом. Действуя предельно осторожно, но очень нервно, она с трудом раскрыла мизерный пакетик с порошочком, ещё раз выглянув из коридора, высыпала эту отраву в стакан. Белая горсточка не вся ушла под красный компот - верхушка осталась. Чем размешать? Ничего подручного нет. Время поджимало. Сердце бешено стучало в висках. Голова закружилась от слишком мощного выброса адреналина в кровь. - Проклятие! - выругалась, почти прошипела Марфа, взяв стакан в руки и просто принялась разбалтывать всё содержимое. И как раз тут и показалась в зоне её видимости Казахское ханство, стоило ей повернуться назад. Та застыла на месте, подобно каменной статуе, с ошеломлением на лице смотря на действия женщины. И вторая тоже замерла, посчитав свою очередную миссию провалившейся и неудачной. Что же теперь будет? Её сдадут. Она нервно взглотнула, мысленно копая себе могилу. Даже часы остановились в шоке. Но конечно же, ничего такого снова не произошло со стороны страны. Она просто без слов вылила весь компот на улицу сквозь открытое окно и решила никогда более в жизни не оставлять свои напитки без присмотра. И от РИ всё утаила в душе... Тогда же, Марфа прекрасно поняла, что такими физическими методами от этой "швабры" не избавиться. Рано или поздно она сдаст её, а это ой как нежелательно. Значит, надо провернуть всю ситуацию таким образом, чтобы Казахское ханство сама себя убила или же просто уехала отсюда раз, и навсегда. И она уже выбрала себе отличного кандидата, который сможет избавиться от непрошенной гостьи здесь - Российская империя. Да, он ей поможет. Он всё сделает сам, он выгонит кочевницу отсюда, даже сам не узнав об этом. Марфа просто возьмёт и отразит всю ненависть России - к Казахскому ханству, при этом совершенно ничего не делая! Он всё сделает самолично. Ничего, погрустит и пройдёт. Дальше будет лучше. Она останется с ним наедине и будет запудривать его мозги, пленять и окутывать своим колдовством и чёрной магией - магией обмана и лжи. Пусть захлебнётся в своей собственной горечи - переживёт. Пережил один раз - на второй уже закалённый будет. Завтра будет самый решительный день её жизни. Завтра всё закончится. Она избавится от своей соперницы раз, и навсегда, без всяких следов и улик. Момент с ложным письмом "прокатил" уже успешно. Но следующее более дикое действие и огромный шаг станет крайней каплей терпения.***
Благоприятная погода за окном. Сегодня начало теплеть. За несколько месяцев унылой дождливой осени и бурой и лютой зимы солнышко уж явно соскучилось по своим любимым гражданам Казани и поэтому, выглянуло из-за горизонта, поднимаясь всё выше и выше светлым, но ещё холодным шаром. Снег свежий, белее молока, разрыхлённый, мягкий. На вид, как комочек ваты или пушинки. Ну, или же кудрявая шерсть овечки. Белёсые облака ещё не сформировались полностью, а распластались по всему небу лёгкими отрывками. Казахское ханство порхала на кухне, подобно бабочке. Сегодня с раннего утра её охватили чары прекрасного настроения и вся в улыбке, пока Россия ещё не спустился на завтрак, она решила приготовить его любимый борщ. Что же с ней произошло за это время? Она научилась доверять. Если она любит его - надо доверять, потому что верность, преданность и доверие - одни из основ каркаса, на котором стоит крепкая и нерушимая любовь. Очень широко улыбаясь, она вся так и сияла ослепительными лучами драгоценного бриллианта. Даже всем присутствующим в кухне было радостно смотреть на превосходное расположение духа своей любимой подруги, особенно Марье. Да, за недолгое время они конечно и любили пошутить над ней, вновь напоминая о недавно состроившихся отношениях и даже осмелились задавать чересчур личные вопросы, чтобы посекретничать и поболтать "по-женски", но всё это ставило страну в невыносимый стыд, заставляло краснеть и выбегать из столовой. Конечно со временем их бурные потоки подобных волн притихли, и всё встало на свои места. Она сейчас с ликованным выражением лица резала свежую морковь на специальной досточке. Яркий цвет овоща напомнил ей о цвете её компота и соответственно, случившемся недавно событии, когда её хотели отравить. Неожиданно, вся улыбка медленно исчезла с лица. Девушка подняла свой озадаченный взгляд вверх, даже приостанавливая действия нарезания моркови. Почему от неё хотят избавиться? Каждый раз, когда она вспоминала о Марфе, вместе с этой личностью на сознание надвигался поток всех остальных событий, связанных с ней, в том числе и сам приезд, её попытки столкнуть казашку с лестницы, и та самая фраза о письме... Было ли это правдой? Вчера произошёл кое-какой случай, который случайно увидела Казахское ханство. Марфа стояла рядом с Россией и вдруг, неожиданно прижалась к нему, заключив в объятия, потянувшись за поцелуем. Последний видимо успел увидеть перед этим и свою любимую, и поэтому его реакция показалась несколько сконфуженной. Иными словами, если бы русский не увидел азиатку впереди, он бы в первую же милисекунду оттолкнул от себя славянку и начал ругаться, но так как его взор оказался на кое-ком другом, он немного затормозил. Но притронуться к себе не дал, отпрянув от своей бывшей, всё ещё устремляя свой взгляд на голубую страну, стоящую в дверном проёме. Ну, а кочевница восприняла это действие, как будто от неё скрывают отношения. Будто бы РИ на самом деле помирился со своей бывшей, но хочет держать это в тайне, и на самом деле хотел её поцеловать, но пришлось притвориться перед Казахским ханством... А ведь это разорвало ей сердце, ранив осколками. Вспомнив этот инцидент, он повлёк за собой и цепочку других воспоминаний, содержащих в себе и тот самый сон. По её лицу скатилась холодная и бесчувственная слеза. Ножик выпал из пальцев. Её снова бросают. Но тут, она решила взять себя в руки и вытерла слезу. Не позволила впасть себе в омут с чертями и шайтанами. Россия ей всегда доверяет. Даже когда весной ей Клим подарил цветы, он всё-равно внимательно её выслушал и понял, а после даже попросил того мужика отстать от неё. Он поступил добросовестно и мудро. Именно поэтому и она не должна сомневаться в нём. Нельзя так делать. Постаравшись снова улыбнуться себе, она кинула нарезанные дольки моркови в котёл с супом. Надо доверять. Всё будет хорошо. Но правда, в груди разрасталась какая-то странная тревога, будто что-то должно случиться... - Святая Богородица, ты наверное мой ангел, спустившийся с небес! - восхищённо воскликнул монарх, когда азиатка самолично принесла в гостиную любимый суп своего возлюбленного. Да, она не посчитала этот жест унизительным, а наоборот, проявлением заботы. Однако, во время пожара в теплице он вынес её на руках. Во время столкновения кареты с деревом он прижал её к себе и спас от гибели. Во время падения с лестницы тоже спас, вовремя среагировав. Да, все эти мелкие моменты отразились в её памяти, подобно волшебному зеркалу. - Специально для тебя, как ты просил меня когда-то несколько дней назад, - ласково улыбнулась она, поставив поднос с тарелкой насыщенного борща и закусками на стол перед славянином. - Да ты ж моя любимая... - не имея сил сдерживать себя и свой порыв адреналина более, русский так и соскочил с места, подойдя к девушке и заключив в свои защитные крепкие объятия. Так, просто, по-дружески, без намёка на что-то большее. А обнимать её было так хорошо, так приятно, ведь несмотря на свои способности к войнам и драке, внешне она кажется такой милой и хрупкой, что хочется обнимать её постоянно и никогда не отпускать. Находиться внешне, снаружи, как защитник и сделать всё возможное, чтобы она чувствовала себя в заботе и безопасности. И Казахское ханство в ответ смущённо улыбнулась, искренне благодаря Бога за то, что никто не видит её лёгкие румяна и улыбку, и обхватила своими руками сильный торс мужчины, прижимаясь как можно плотнее. Впервые в жизни ей захотелось почувствовать себя слабой, чтобы её кто-нибудь так обнимал и заботился. Впервые в жизни ей захотелось кого-то поставить выше себя и своей независимости. Ах, независимость... Пошла она к чёрту. Не этому человеку её надо показывать, не этому... Да России даже на суп плевать. Он уже насытился. Той, кого заключает в свои объятия. Он уже насытился, увидев сверкающее выражение лица той, чью жизнь поставил дороже собственной. И этого достаточно. ...только вот Марфе всё недостаточно, вот и стоит сейчас прямо под дверным косяком со скрещенными руками на груди, готовая убить эту змею прямо здесь и сейчас, на глазах у СВОЕГО мужа. Именно поэтому она и приступила к первой части своего плана, незаметно прокрадываясь в кабинет мужчины, вооружаясь ручкой и бумажкой, воспользуясь своей идеальной способностью - подделывать чужой почерк.***
Наступил тот самый день, который Марфа в глубине души назвала - День, Который Всё Изменит К Лучшему. Потому, что так оно и будет. Пора бы уже научить эту прошмандовку хорошим манерам. Больше не будет запрыгивать на чужих мужей. Конечно же, как нам уже заранее известно, какое время суток для этого выбрала Марфа? Определённо, ночь. Днём ей действовать совсем неудобно, а ночью эффект побольше да и, это то самое время, когда вся динамичная жизнь во дворце успокаивается, и приходит покой. Как раз-таки в этом покое и можно начать выполнять свою ночную миссию. Россия сидел на балконе своей комнаты, внимательно сосредоточившись на своих документах. На свежем воздухе думается легче, а в кабинете до такой степени душно и жарко, будто в аду. На улице хоть и холодно, но это лучше, чем невыносимая духота, от которой неприятно потеешь и изнемогаешь от нехватки воздуха. Рядом с ним находился большой стакан с чаем, ибо от миниатюрной чашечки он не напивается сполна. Закончив свои дела в коридоре, вновь настороженно оглядевшись кругами, русская потёрла ладони рук друг о друга, как что-то злобно замышляющая муха и переметнулась к комнате своего бывшего, как скрытая тень. Луна, будто бы налившаяся кровью, изливалась в точности на балкон господина всех земель багровым ручьём. Услышав скрип двери позади себя, он ещё раз отхлебнул глоток чая и повернулся назад. В его комнату, хитро улыбаясь, зашла она. Опять она. Даже ночью покоя не даёт. - Что забыла здесь? - грубо прыснул ей русский, побоясь повернуться к столу. Мало ли, чего она там удумала, вдруг придушит или выстрелит в него? - Просто поговорить надо кое о чём, - странно протянула славянка, плавными шагами войдя в чужой балкон и остановившись перед декоративным столиком. Мантия и лёгкого материала платье принялось воздушно развиваться по ветру. Облака расходились перед величавой Луной, как перед своей Госпожой, давая ей полную свободу и волю действий. - Если ты хочешь поговорить о ней, - имя своей любимой перед конкретно этой особой РИ побоялся произнести. Мало ли. Опасно. - То я тебя выгоню отсюда. Ты не имеешь права даже произносить её имя вслух. - Я и не хотела этого делать, - внимательно рассчитав все свои действия, Марфа резко развернулась и своим широким рукавом задела чужой стакан. Капли брызнули на жизненно важные документы и форму русского, заляпав их. - Марфа! - досадно прорычал монарх, резко соскочив с места. Несколько капель - это уже беда. Документы ведь! Политические! От которых зависит вся его жизнь. - Ты дура, да? Бурча о том, что ему не дают спокойно поработать, он схватил свои документы и быстрыми шагами поспешил удалиться из комнаты. - Отлично, - аристократка сейчас была готова рассмеяться от радости. У неё всё получается! Ещё чуть-чуть, и тогда точно она её больше никогда в жизни не увидит, а Российская империя навсегда останется с ней, на веки вечные. Взяв чайник с кипячёной водой, который всегда стоит у мужчины в комнате, когда он пьёт здесь чай, она добавила в стакан побольше содержимого, с эхом страха в висках поглядывая на дверь. Он скоро вернётся. Время ограничено и сжато до милисекунд. Вытащив из своего кармана пакетик, на этот раз с другим веществом, она принялась судорожно раскрывать его. Нет, это не то, которое она хотела подсыпать казашке - то вещество было смертельное, которым она хотела убить её, а это - ... А сейчас узнаете. Не пожалев и высыпав туда абсолютно весь пакетик, она стала размешивать получившийся напиток ручкой с чернилами, чтобы весь порошок растворился там. Дверь снова скрипнула. Марфа резко отбросила мокрую ручку на стол, встав прямо и даже отойдя от стола, специально приняв напуганное выражение лица. - Немедленно выходи из моей комнаты. От тебя одни неприятности. Впрочем, ничего удивительного, - процитировал РИ при входе, оттряхивая свою намокшую форму. Жидкость на документах он кое-как ликвидировал. Надо хотя бы чай допить, успокоиться немножко. Русская всё ещё стояла в углу балкона, приобняв себя за локти, смотря на своего бывшего щенячьими глазами. Тот глубоко вздохнул, взяв в руки стакан и поднёс его к губам. Марфа ухмыльнулась. Вещество должно подействовать. "Странный привкус какой-то", - появилось в голове у монарха, и дабы убедиться в этом, он решил сделать ещё побольше глотков. И таким образом отпил целую половину. Крепко зажмурив глаза, он со звонким стуком поставил стакан на хрустальный стол так, что тот чуть не треснул. Прямо в центре лба начала зарождаться какая-то странная боль, раскручивающаяся там прямо воронкой с острыми наконечниками и сворачивать живот в сухую трубочку с приятной тошнотой. - Что такое, милый? Что случилось? - наигранно подскочила Марфа, подойдя к РИ и нежно прикоснувшись к нему своими руками. Тот начал шататься, опираясь о стол двумя руками, всё ещё не в силах открыть глаза. - Тебе плохо? Тошнит? Больно? Помочь? Дабы уже напрочно убедиться в том, что вещество вступило в свою силу (а оно на самом деле нереально быстродействующее), женщина взяла стакан с испорченным чаем в руки и поднесла к губам русского, с предложением сделать ещё один глоток. Тот не отказал и всё послушно допил до дна, и у него наконец-таки получилось открыть заслезившиеся глаза. Аккуратно ориентируясь в темноте, вытягивая руки вперёд и ступая по длинной лестнице, Казахское ханство решила отправиться спать после тяжёлого дня. Россию она нигде не видела, Марфу - тоже, но о них совсем не думала. Самое главное, что ей сейчас хотелось - это просто поспать, а то некая головная боль от перенапряжения почти убивала. Дойдя до своей комнаты, она в этот момент проходила мимо личных покоев России, как вдруг, наступила на что-то такое, что зашуршало под ногами в абсолютно загробной тишине. Посмотрев вниз, она увидела какую-то белую бумажку, что ярко выделялась на фоне полнейшей темноты и отсвечивалась на ярко-красном ковре. Убрав свою стопу ног с неё, она наклонилась и подняла то, что на самом деле оказалось завёрнутым письмом. От: России. Гласила надпись на его обратной стороне. Ладно, ничего такого страшного не произошло бы, как ни другая надпись, царившая снизу... Кому: Марфе У азиатки внутри всё замерло от обомления. Письмо? От России? Марфе? Почему не от Российской империи? Он никогда не пишет о себе сокращённо, только самым близким людям. Письмо уже было распечатано, но находилось в конверте. На сознание казашки уже навеелась смута сомнений и недоброжелательных мыслей, что навязывались на мозг липкими нитями, как мешура на новогоднюю ёлку. Значит, то письмо оказалось правдой? Она была права?.. "Нет, надо верить. Надо доверять", - будто ангел с правого плеча, прошептал ей тоненький и милосердный голос. "Не стоит открывать, лучше отдай её владельцу, это ещё ничего не значит". "Как это - ничего не значит?!", - запротестовал другой грубый голос, с левого плеча, силясь заткнуть первый. "Здесь всё чересчур подозрительно, прочитай письмо!". Как будто бы шизофрения, да? Но нет, на самом деле, это были её собственные мысли. Её буквально разрывало с двух сторон - посчитать это какой-то ошибкой и вернуть письмо РИ в руки, он может сам всё объяснить, когда увидит её страх, а он увидит, и объяснит. Но с другой стороны - в её руках преобладает такая величайшая возможность взять и прочитать, разве это так сложно? Чёрные тени шептали ей всё подряд, но конечно же, стараясь придерживаться первого правила - доверия, она решила войти в его комнату и отдать конверт. Хотя другая сторона так и голосила: "Доверяй, но проверяй!". Но всё-таки, она решила послушаться свою светлую сторону и войти в его комнату. - Вот так вот, постой немного, - Марфа так и порхала вокруг да около своего любимого муженька, которого она держит только лишь за деньги, авторитет и свой личный статус. Российская империя вообще не соображал, что он делает, где он, кто он, кто ходит вокруг него, что вообще происходит. Всё подействовало, как наркотик. Всё просто напросто закружилось в характерную воронку, как в калейдоскопе и засасывало в свой эпицентр сильнее и мощнее. Даже облокачиваться на перила балкона ему было опасно - мог упасть вниз, но Марфа придерживала его от этого. Рано ему ещё умирать. Рано. В связи с этим непонятным веществом русский стал вообще безотказным. Именно этого аристократка и добивалась - запудрить ему мозги, окрылить мышление. Теперь же, он готов на всё. Даже стандартное "спрыгнуть с крыши со всеми" ему будет казаться ни о чём. Ты ему только скажи - он сделает с превеликой радостью. Не соображает, одним словом. Сам же и заключён в тюрьму своего сознания. Ну, а славянке теперь же остаётся приступать к следующей части своего плана - самой последней. И она должна пройти на "ура". Её выступление будет бриллиантовым. - Россия? - окликнула она его ласковым голоском. - Мм? - лениво промычал он, не силясь держать равновесие прямо. Он, сам того не осознавая, шёл на этот обольстительный голос. Ах если бы он по-настоящему знал, кто это... Он бы предпочёл навсегда бродить в темноте, нежели выйти к своей бывшей. А та уже с упоением на сердце слушала стуки в двери... Не дождавшись ответа от своих стуков, казахская девушка всё же решила войти сама, тихонько открыв дверь и переступив порог помещения. И тут, она подняла взгляд, автоматически приковав его к балкону, где как раз и находилась парочка в данный момент. - Ты любишь меня, да? - льстиво процитировала Марфа России, прижимаясь к нему очень близко и плотно, специально делая вид, что не замечает тихонько вошедшую сюда гостью, стоя спиной. А вторая, услышав эти слова, остановилась и замерла прямо в середине комнаты, расширив очи так, будто увидела что-то сверхъестественное, что пугает узкие человеческие разумы. Волны этого звука раскатились по воздуху и прошли через её слух, словно раскаты грома. ...или она ослышалась?.. - Да? - уже более настойчиво спросила славянка. - Да... - ничего не понимая, ответил русский. Он просто последовал слову, которое было последним в предложении. Больше он ничего не слышал. И уж тем более - не видел. Всё расплылось перед зрением и зацвело яркими цветами, как наисильнейший наркотик. У Казахского ханства от этого даже в груди защемило. - Ты любишь меня? - Да. Его ответ, всего лишь две буквы вытеснили все остальные мысли из головы кочевницы, и витал старенькой листовкой в заброшенном городе. "Да", - всё, как во сне. Она даже забыла, зачем пришла сюда. Прежняя лёгкая улыбка медленно исчезла с лица, не оставив и следа радости и счастья. Доверие... Верность... Что это вообще такое? Всё это улетучилось с её души, подобно опавшим листкам с дерева. И все внутренние органы словно задрожали мелкой дрожью, в совокупности разнося физическую боль по всем остальным стенкам тела. Она как сделала глубокий вдох, так и забыла его выдохнуть - так и стояла с окаменевшей грудью и опущенными вниз руками. Пальцы правой руки дрожали, всё ещё держа конверт с письмом. И тут же, осознав, что наступила грандиозная часть всей её жизни - Марфа прикоснулась к чужому лицу, проведя подушечками своих пальцев по чужим, совсем не желанным губам, но необходимым для её цели. Увидев этот жест, кочевница слегка наклонила голову в бок, рефлекторно приоткрывая губы от шока. Она в землю вросла и продолжила глазеть на это головокружительное зрелище. И тут, женщина вцепилась в губы мужчины... А тот даже не возражал, устало прикрыв глаза. Желая усилить эффект, за считанные секунды Марфа схватила руку России и расположила на своей талии. Вот теперь-то всё точно стало яснее некуда. Актёрское мастерство зашкаливает. А тот не возражал. Но... П-почему он не отталкивает её?.. Или же... Это ей просто так к-кажется, и это очередной сон, да? Да, это наверное сон. Она сейчас проснётся в своей кровати, как ни в чём не бывало, однозначно... - Нет... - прошептала она в пустоту, напрягая глаза. Всё вокруг расплылось шелковистым маревом. Все звуки в миг исчезли, она стояла посреди комнаты, как дуб, полностью оглушившаяся этим ослепительным ударом молнии. "Бұл мүмкін емес". (это невозможно) Но ведь... Этот процесс происходит на протяжении уже целых нескольких секунд... Или минут? Или часов? Дней? Недель? Месяцев? Лет? Веков? Тысячелетий? Сколько времени прошло? Сердце, подобно хрустальной вазе, упало с высоты седьмого неба, куда когда-то было загнано благодаря светлому и розовому чувству, что пеленой окружило её логичный разум и затмило зрение ложной обёрткой. Упало в самые глубинки ада и разбилось на мелкие кусочки. Она схватилась за сердце, так и ощутив ту самую физическую боль, что токсичным ядом быстро распространилась по всей площади охвата её чувств. Неожиданно, эта чудовищно-дикая картинка начала размываться и съезжать. Горячая капля скатилась вниз по лицу, действуя, как уксусная кислота, принявшись щипать кожу лица. Она моргнула глазами пару раз, думая, что сможет разогнать все чертовские иллюзии, но это была не иллюзия. Это была реальность. Как же любит судьба поиздеваться над своими подопечными и посмеяться над их реакцией. Самая главная и опасная провокаторша в этой жизни. - Нет... - прохрипела она, с каждой секундой ощущая своё тело мешком с картошкой. Как долго уже длится эта минута? Растягивается, как жевательная резинка. Она вздрогнула, дёрнув пальцами рук, вспомнив о бумажке, что она сминала окоченевшими пальцами, образовывая на ней вмятины. Всё. Хватит. Она уже видела достаточно. А поцелуй всё продолжается и продолжается, даже и не думая заканчиваться. Она словно так и думала. Она развернулась назад, решая выплывать из этого огненного озера в аду, что расщиплял плоть её сердца серой и кислотой. На большее она созерцать не может. Делая семинильные шажки ватными ногами, набитыми стекловатой, она дошла до самой двери в полусогнутом состоянии, держа руку на животе и переживая разламывающую боль в спине. Решая довериться ему в самый последний раз, она ещё раз посмотрела на то зрелище. Не-а. Такое же. Ничего не изменилось. Почему он не отталкивает её?! Зря она посмотрела туда. Только себе же во вред. Очень зря. Всхлипнув один раз, но заткнув свой рот, она ушла из комнаты, медленно уйдя в свою, постепенно закрывая дверь, дабы приготовиться к самым наихудшим и чудовищным спазмам дикой душевной боли своей жизни. Марфа, вдоволь насытившись чужими эмоциями, отцепилась от русского, сразу же вытерев свои губы от чужих. Ещё раз посмотрев на выход, она всё-таки не сдержалась и немного засмеялась, без комплексов и недостатков, а после, широко улыбнувшись, вновь примкнула к чужой груди. - Ты отлично справился со своей ролью, милый. А теперь можешь отдохнуть, завтра ты всё-равно ничегошеньки не вспомнишь. А о причине её ухода не беспокойся, я позабочусь об этом сама. - Да, - снова бездумно протянул Россия, медленно теряя сознание. Она закрыла дверь в своей комнате, облокотившись о неё и чуть не упав из-за оцепенения по всему телу. Никакой панической атаки ещё не наступило, учитывая её ошеломление из-за данной сцены. Иными словами, она ещё ничего не понимает. Эта информация оказалась для неё настолько шокированной, и потрясла её до такой степени, что она потеряла счёт времени. Она даже не поняла, в свою ли комнату она зашла - она просто зашла куда-то. В какое-то помещение. Учащённо дыша, будто чуть не утонув, она прижалась спиной к стене, точно также приставив руки, будто их туда насильно прибили. Она ещё толком-то даже и не переварила эту тяжёлую информацию, но а... Чего её переваривать-то? Уже и без этого всё ясно! Измена! Предательство! - Нет, это невозможно! - процитировала она вслух. Слёзы выделялись на глазах всё обильнее и обильнее, как мёртвое солёное море. То самое светлое чувство, которое каждый день бывало причиной её улыбки и счастья сгнило со скоростью пронзительного света и теперь принялось разлагаться прямо в самом центре души. Очи закрылись, выталкивая из глубоких глазниц целые ручьи колючих слёз, режущих кожу, как лезвие ножа. Было больно. Огромнейшее горе и глубочайшее разочарование смешались друг с другом и образовали один-единственный компонент - Боль. Эта Боль становилась настолько громкой и могущественной, настолько сильной и полноценной, что теперь же начала отделяться от самого Казахского ханства и выстраиваться в образ настоящей личности, со своей телесной оболочкой и душой. Что собирается эта Боль делать? Размножаться. Приносить ещё больше боли. Приносить адские страдания. Калечить душу и разрывать сердце, как листок бумаги. Постепенно, тихие всхлипы перерастали в нечто громкое - в завывающие рыдания, что наполнили всё молчание комнаты зудящими вибрациями, отрадающимися по стенкам. - Нет! Не верю! Невозможно! Не-ет!.. - если бы у неё были силы, она бы закричала, но нет, сейчас ночь да и, она не одна. И не может. Дикая боль, подобно хищному животному, выводит и выкручивает внутренние органы с неумолимыми ощущениями. Не имея больше сил держаться на ногах, она скатилась вниз по стене, садясь на пол, поджимая под себя колени и складывая на них голову, полностью принимая позу скованной личности. - Ты любишь меня, да? - Да... - Нет! - вскрикнула она на всю комнату, непроизвольно сжимая то самое письмо, о котором она благополучно забыла и в которое вжалась всеми пальцами, как в последний глоток воздуха. Она просто ломала ногти в кровь, дополняя комплекс физической боли. Марфа прикоснулась к чужому лицу, проведя подушечками своих пальцев по чужим, совсем не желанным губам, но... - Нет! - вслух прервала она свои навязчивые воспоминания, думая, что это может помочь препятствовать её психической боли изнутри, но нет. Её собственное сознание недолюбливает её и решает вдоволь поиздеваться, как серийный маньяк, навеевая ещё больше и больше событий. И тут, женщина вцепилась в губы мужч... - Не надо! - вскрикнула она, вскинув голову наверх. Голос дрожал напруженной струной домбры. Ты хоть мизинчиком тронь эту струну - она издаёт звук агоний и невыносимо тяжких мук. А тот даже не возраж... - Хватит! Остановитесь! Пожалуйста! Прошу! - взмолилась она, захлёбываясь в своих собственных слезах, что окропляли одежду, как проливной ливень и практически вымыли все пола начисто, до блеска. Марфа схватила руку России и расположила на своей талии. Вот тепе... - Нет! Нет! Нет! Нет! - заголосила она, вставая на четвереньки и стуча кулаками по полу. Перед собой не было видно ничего вообще. Ни единого точного объекта с его очертаниями - ничего, ручьи слёз будто прорвали дамбу и вылились наружу. Но она ни за что в жизни не даст этим мерзким воспоминаниям прилипнуть к ней и мучить её. Она должна сопротивляться. Биться до последнего. Сражаться. Даже когда надежды нет. Даже, когда её безумно растоптали в пыль и грязь - надо биться. Битва - это и есть жизнь. Жизнь - это и есть битва. Но всё-равно, как бы она не хотела заткнуть себя, длинная цепочка воспоминаний звеньями билась об её память. Начиная с самого первого дня её пребытия сюда, и... До самой последней минуты. Вся жизнь пролистывается перед глазами, как страницы книги. - А сейчас, тебе нужно отправить в этот... Куда... Где ты тама живёшь? В свой аул, короче. Я повелю запрячь карету лично для тебя, и ты сей же час благополучно доберёшься до своего дома. - Спасибо, - буркнула азиатка. На благодарности и признания в искренности она была крайне скупа. Она думает, что интонация голоса всё решает. Именно с того момента всё и начиналось, как она приняла подданство. Слёзы затекли по лицу пуще прежнего. Тихие рыданья стали ещё громче. Глаза закатились в истерике. По всему телу раскатывались волны ударами тока, будто мелкие кусочки прозрачного стекла. Она пошатнулась в сторону и рухнула прямо на холодный деревянный пол, всё ещё сминая не открытое письмо и терзая свою надорванную душу обрывками воспоминаний прошлого. Обманщик. Лжец. - Ну вот. Заходи. Тебе помочь? - полюбезничал РИ, остановившись с казашкой прямо возле кареты, дверь которой была открыта, а в повозках сидел кучер, терпеливо ожидая. Женщина ничего не ответила, а только задержав свой взгляд на России, с лёгкостью "запрыгнула" внутрь, удобно устроившись на сиденье, а после вновь посмотрела на него. - К-какой же сильной я тогд-да хотела показаться т-тебе... - будто сойдя с ума окончательно, прохрипела она осипшим голосом в тёмную пустоту, что засасывала в себя отголоски страданий и пылающей ревности. Хочется закричать. Выйти в чистую степь и громко закричать, срывая голос и изрезая свою глотку воспалёнными воплями. Но конечно всё, что ей сейчас удавалось - это просто плакать заливистой истерикой, плотно затыкая свой рот руками, глотая горячие слёзы, захлёбываясь в панической атаки, что импульсами билась во все конечности. Вскоре, она справилась с этим, отперев околицы и немного поддавшись вперёд, ощутив ночную прохладу на себе, устало прикрыв глаза. - Тоже не спится? Услышав чужой голос, девушка снова раскрыла свои тяжёлые от усталости веки, посмотрев на того, кто её окликнул. - Нет. Спится. Просто решила немного проветрить комнату, а то душно, - спокойно сказала она. Между ними снова воцарилось молчание. Азиатка также облокотилась на подоконник, нагнувшись и сложив руки, посмотрев вниз. Россия отвернулся от неё. Так они и стояли в течение двух минут, молча. Каждый думал о своём. А ещё, как можно бы уйти более культурно, не оборвав, и без того накалённую, обстановку. - А ты почему не спишь? - решила спросить Казахское ханство. - Сейчас пойду. - Қайырлы түн, (спокойной ночи) - сказала ему женщина, вглядываясь в сгущающийся мрак вдали и сливаясь с природным затишьем. - Приятных сновидений, - также кратко отрезал РИ, поспешив поскорее удалиться, закрыв балкон. Одинокая в небе застыла луна. Кроваво-красная. И зачем слёзы льются из глаз... Она не знает. - Приятных сновидений, - повторила Казахское ханство, утопая в солёной воде ещё больше, переворачиваясь на другой бок. Из-за твёрдого пола у неё начало ломить спину и бока. Всё, прямо как в том сне. Всё до самой мелочи. Ах всё-таки, он был вещий... Она уже не знала, каким образом извернуться, в какую позу лечь, чтобы унять эту гложащую дьвольскую боль в сердце. Она изогнулась, подминая под себя колени и руки, в позу эмбриона, вновь прижимая влажные глаза к коленям. Постояв у окна ещё немного, одинокая страна поступила точно также, скрывшись во тьме ночной комнаты. Развязывая верёвку халатика, она откинула его на тумбу рядом, переодевшись в лёгкую ночную сорочку, что была сшита тоже специально для неё. Забравшись в тёплую постель, она укрылась пуховым одеялом, прикрыв глаза и погрузившись в мир "приятных сновидений". А казалось, всё это происходило буквально вчера. Вчера, а не год назад. Как же быстро он промчался. Дверь опять открывается. Снова показывается хозяин дома, держа в руках стакан с жидкостью. Очевидно, с водой. Пройдя с ним дальше, он протянул стакан женщине и сказал: - На, выпей. - Что это? - недоверчиво покосилась она. - Это яд змеи. Отравить тебя пытаюсь, - усмехнулся Россия, предварительно прицокнув языком и закатив глаза. Казахское ханство ошеломлённо уставилась на него. Она не ослышалась? Яд? Серьёзно? - Да шучу я, расслабься. Ну неужто не понятно, что это вода? - объяснился РИ, чуть улыбнувшись, посчитая реакцию азиатки довольно забавной и даже смешной. Последняя поражённо вздохнула и взяв стакан в руки, в миг опустошила его содержимое, протянув его обратно. - Рахмет. (спасибо) - На здоровье. Приходи на завтрак. А то пропустишь важную церемонию перед приёмом пищи. Тот самый момент, когда ей впервые приснился кошмарный сон, и стакан воды оказался первым признаком его заботы о ней. Слегка улыбнувшись, она тихо засмеялась, сменяя свою реакцию истерики на другую. Точно бредить начала. - Жаным, лучше бы ты в тот момент действительно принёс яд... И отравил меня. Зачем ты так со мной? З-зачем?.. Она резко хлопнула себя по лбу, вспотев телом и чувствуя свою одежду неприятно мокрой от слёз. И Башкирия ушёл, оставив комнату и присутствующую там, в покое. Так он и покинул пределы дворца, выйдя в ночной свет луны и вдохнув в себя холодного воздуха. - Расслабься. Он ушёл, - сказал Российская империя сквозь стену, облокотившись о неё спиной, но стоя рядом с дверью, не открывая её. - Спасибо, - донеслось оттуда. - Ты не забыла о том, что должна жить с ним в мире и согласии? За стеной раздался обречённый вздох. - Да уж. С ним поживёшь. - Ну ты уж постарайся. Это же условие. - Ну да, - казахская страна поступила точно так же, как и русский минутой ранее. Она тоже облокотилась о стену спиной. В том же самом месте, где и стоял РИ, только на разных краях. Тот - в коридоре, а та - в комнате, разговаривая удалённо, через стену, разделяющую их. За окном медленно покачивались зелёные кроны деревьев. Мелькали миллиарды звёзд, некоторые из которых были уже и подавно потухшими, но их свет, их след, что они оставили в этой жизни, до сих пор не потухал. Приятно шелестели травы, словно шёпотом общаясь между собой. - А чего он хотел-то от тебя? - в целях интереса спросила Казахское ханство. - Да так. Как обычно, требовал у меня остаться на ночлег. Но все свои шансы он уже использовал. Так что, перебьётся. Ну ладно, мне пора. Добрых снов. После этих слов русский ушёл в глубь коридора, скрывшись в темноте. - Саған да, (тебе тоже). Но за стеной уже никого не было. Поэтому, Казахское ханство отправилась к своей постели, задувая горячую свечку и вновь окунаясь в мир сновидений. - Добрых снов... Прият-тных сновидений... - повторила она завывающим тоном, закрывая глаза и ощущая, как с её очей ещё больше скатываются реки слёз, что щипаются и буквально кусают кожу. А всё. Теперь же, эти тёплые слова будут доставаться не ей. Она уже испытала своё счастье. И больше никогда в жизни это не услышит. Теперь же, эти слова достанутся Марфе, а не ей. Казахское ханство снова открыла книгу и принялась вчитываться в каждую строку, дабы принять на себя точный облик занятости и вежливо намекнуть РИ о том, что ему нужно оставить её одну. Повисла неловкая тишина. - О чём книга хоть? - решил он разбавить атмосферу накалённости. - Быт. - Чего? - Тебе что-то ещё от меня нужно? Если нужно, то спрашивай сразу, - не выдержала она уже, не в силах ждать, когда же навязчивый русский уйдёт от неё. - Нет, ты мне нужен! Я больше не буду так делать, только не уходи... Да, бороться конечно надо. И показывать свою слабость - самый подлый поступок. Особенно - слёзы. Их даже Аллаху показывать нельзя, хоть он и так знает, что у неё в душе, без этого. Но пожалуйста, пока она одна в своей комнате, можно же хоть немножко дать себе слабину, дать волю и излить свою боль в ничтожную пустоту? Всё ещё ничего не видя перед собой, она начала пытаться подняться, сначала перевернуться со спины, потом на четвереньки, потом на колени, и переживая хруст в костях из-за отёка и онемения в ногах, она поднялась на ноги. Всё ещё держа письмо своей мёртвой хваткой цепкими пальцами. Она облокотилась о стену спиной, опустив голову вниз. Изнурённо протерев один глаз, она притронулась к ручке двери и отворила её. Спину ломило как после пашни. И тут, её взгляд удивлённо уставился прямо на окно. - О, Казахское ханство. А я тебя здесь как раз жду, - раздался наполовину весёлый и наполовину серьёзный голос РИ. Он сидел на стуле, поставив его спинкой вперёд перед лицом, облокотившись о него локтями и склонив голову. - Что? Что ты здесь делаешь? - изумилась казашка, чуть отойдя с порога. Она уже начала думать, что просто перепутала комнаты и случайно зашла к России, но интерьер-то был её. - Да ты заходи, заходи, не стесняйся, - наклонил он голову в бок, томно вздохнув. Тот самый момент с букетом цветов от случайного возницы. Как же она тогда решила объясниться ему, чтобы не заработать плохое мнение. А ведь он немного, но всё-таки приревновал, оказывается. Ну, или просто слегка обиделся, якобы, чем обычный рабочий мужик лучше него? - Твою мать, что здесь происходит? Вы не хотите мне объяснить?! - рассердился монарх, разоблачив их обман и коварный план. - Хотим. Ну ты... Можешь присоединиться к нам. Она, вроде, уж напугана, - прусс опустил свой брезгливый и пренебрежительный взор на мелко подрагивающую женщину, которая прикрыла своё выражение лица головным убором, а из зажмуренных глаз рефлекторно скатывались горячие слёзы, что она глотала. - Ты, кстати, на самое вкусное пришёл. Ну-с, что скажешь? - едва шатаясь, произнёс он. РИ подошёл к королю и заглянул в его мутный и беспощадный глаз. После, перевёл свой взгляд на кочевницу, что сидела на полу, прижатая к стене и еле дышала. "Ресей, қажет емес. Өтінем, сен теқ қана осылай жасама...", ("Россия, не надо. Прошу, только ты так не поступай... ") - проснеслось в голове у казашки. Мысли о том, что вдруг Россия сейчас сам присоединится в этот групповой хаос насквозь пронзили сердце. В это всеми силами не хочется верить. Но если он тоже так поступит... Тогда уж ей точно придётся очень плохо. - Что я скажу? - процитировал славянин, смотря немцу прямо в лицо. Далее, без всяких объяснений и разговоров, в лицо Пруссии прилетел кулак, что заставило его отшатнуться в сторону и упасть на пол, мгновенно потеряв равновесие. Удар получился посильнее его... - Это ты тогда спас меня, - прошептала она, нервно улыбнувшись. Хоть этот инцидент и произошёл очень давно, но её до сих пор порою кидает в дрожь от того, что могло бы случиться, если бы не он. Казахское ханство слушала Россию, не отвлекаясь на каркание ворон, зачарованными глазами и доброй улыбкой смотря на мужчину, понимая, что больше не может сдерживать себя. - Они не имеют права так поступать. Ещё и такие вещи постыдные говорить, пачкать свои рты, и ограничивать... Эй, ты что? - вдруг очнулся славянин, почувствуя, как на него резко накинулись с тёплыми объятиями, чуть не сбив с ног. Он чутка опустил свой удивлённый взгляд. Да, он не ошибся. Казахское ханство действительно прижалась к нему, обхватив своими руками его крепкую спину, за которой она вдруг ощутила себя, как за каменной стеной. - Давай без слов. Жай рахмет айтам, (просто скажу спасибо) - процитировала она, утыкаясь лицом в его плечо. Тут же, внимание девушки внезапно привлекла одна такая вещица... Это была красивая, расписная коробочка из прочного дерева, окаймленная разноцветной тесьмой. Эта самая коробочка была покрыта белым камнем. Всё это сооружение принимало необычную форму: в виде большой и объёмной коробочки, сбоку которой была прикреплена тоненькая ручка-рычаг. На крышке этой конструкции располагались фигурки в виде красивой женщины в роскошном, пышном бальном платье, застывшей в танцующей позе со своим партнёром в чёрном костюме. Хоть азиатка и понятия не имела, что это такое, но очаровательная наружность заинтриговала её полностью. И парочка выглядела очень милой. - А что это такое? - спросила она, указав пальцем на коробочку и подойдя ближе. - Это... Я возьму? - обратился славянин к продавцу, который утвердительно кивнул головой. - Это же музыкальная шкатулка. - Музыкальная... Шкатулка? - негодующе переспросила кочевница, притронувшись пальцем к вставленному камушку. - Ну да. Ты что, не знаешь, что это такое? - Нет, не знаю. - А сейчас я тебе покажу, - с этими словами Россия прикоснулся к тоненькому "рычагу" и покрутил его вокруг несколько раз. Вдруг, буквально из ниоткуда послышалась тихая и спокойная музыка. Она оказалась настолько прекрасной, что Казахское ханство даже приоткрыла свои губы и медленными движениями закрыла рот своими руками. Глаза расширились от чарующей красоты, как фигурки вдруг плавно закружились вместе в волшебном танце, наполненном наивысшими чувствами и самыми тонкими эмоциями. Приятная мелодия ласкала слух убаюкивающим ритмом, изливалась из коробочки пленительными и до боли нежными, ласковыми нотками. Партнёр держал свою партнёршу одной рукой за талию, а второй бережно придерживал её руку, в то время, пока вторая расположила свою тоненькую ручку ему на крепкое плечо. Из расписной табакерки колдовским звоном одурманивающая мелодия завораживала взгляд и всё внимание девушки, которая впервые в жизни узрела на это чудо. - Как это чудесно. Они просто прекрасны, - прокомментировала Казахское ханство, не в силах отвести завлечённый взор от этой прелести. Вдруг, этот изящный парный танец закончился, и музыка остановилась, оборвав эту связь, и резко вернув женщину в реальный и жестокий мир. - Понравилось? - спросил РИ, который всё это время наблюдал за реакцией кочевницы и ощущал какое-то потепление в груди. - Да, - ответила та, оторвав свой прикованный взгляд и взглянув на Россию, тяжело вздохнув. - Хочешь, куплю? - предложил русский, из-за чего казашка мгновенно же ожила. - Нет, нет, ты чего? Даже не вздумай тратить свои деньги на меня! Не надо! Она, наверное, стоит очень дорого! Не надо! Воспоминания за воспоминаниями изливались в памяти, буквально насилуя нервную систему и расшатывая психику с каждым мгновением. А тот яркий огромный цветок в её сердце, что горел ярым пламенем наконец обретённого покоя и счастья медленно вял, понижая головку и увядая, задевая своей гнилью плоть. - Шкатулочка... - процитировала она вслух, посмотрев на столик возле зеркала, где как раз и стояла её любимая вещица. Стояла и мерцала искрами при лёгком рассеянном свете луны. На ватных ногах, кое-как держа своё равновесие, она подошла к зеркалу и вытерев мокрое от слёз лицо рукавом, облокотилась руками о поверхность стола. Её любимая музыкальная шкатулочка, которую самолично купил для неё русский, потратив деньги, дабы успокоить от той неприятности. А ведь мог бы и пожадничать, но нет. Всхлипнув ещё пару раз, она дрожащими руками прикоснулась к окаймленной поверхности, как вдруг, её будто бы резко ударило электрическим током воспоминаний, что заставило её резко отдёрнуть руку и прижать её к себе пальцами другой, ощущая растекающийся поток адреналина вдоль по всему телу. Нет. Завести эту шкатулку она не решится. Не сможет пересилить себя. Не получится. Лучше не надо, чтобы не травмировать психику ещё более. - Слушай, я тебя понял. Так что... - подняв руку вверх, он бережно прикоснулся к её лицу, развернув к себе, заглянув в изумлённые очи, а после, скользнув нетерпеливым взором к самой желанной части лица. А она и не сопротивляется. - ...давай без слов? Сердца затрепыхали, заколотились в ускоренном темпе. Всё вокруг вновь исчезло, испарилось, не оставив и следа. Мягкие шёлковые волны расплывающейся атмосферы забрали их души по своему течению и вынесли куда-то за ограды этого мира. В груди будто бьются барабаны... Прикоснувшись своей второй рукой также к лицу, Россия стал чутка наклоняться, на ходу прикрывая глаза. Казахское ханство, по-настоящему измученная сражаться со своими чувствами, всадила в себя огромное количество шрамов, отдала себя эмоциям, и перестав сопротивляться, облегчённо и предвкушённо прикрыла глаза, так и жаждуя этого поцелуя. Они подбирались друг к другу всё ближе и ближе... Она поднималась на "носочки", облокотившись о перилла сзади, второй наклонялся, трепетно прикасаясь окоченевшими пальцами к её лицу. Остановившись и потерпев ещё секунду, они впились друг в друга своими губами, уже точно прикрыв веки глаз. Нет никакого бешенства, никакого сумасшедшего ритма, никаких отголосков болей в груди. Всё потекло своим чередом, как журчащий весенний ручеёк. Губы Казахского ханства на "ощупь" оказались такими мягкими, словно кожура персика, такими нежными и хрупкими, словно лепестки алых роз, одурманивающих сознание пряным ароматом, а на вкус такими сочными и сладкими, как сам плод. Прелесть. Как же давно он мечтал это сделать. Очень давно. Он прождал неимоверно долгое время, и вот, поймал возможность - насладиться этим моментом. Губы России оказались такими обаятельными и страстными, такими горячими и ласковыми, до боли нежными и пылкими, бросающими в жар и заставляющими кожу вспотеть. Решая не стоять просто так, свои руки она расположила на чужих мужских плечах. И русский решил не останавливаться на одной позиции. Он начал слегка покусывать кожу на желанных и любимых губах. Совсем немного, совсем чуть-чуть, чтобы не принести боль и не спугнуть. А языком он немного проник в рот. Не глубоко, не жёстко, не рвано, а совсем немного, только соприкасаясь к губам, зубам и нёбу. Эта комбинация действий оказалась настолько приятной и щекотной, что кочевница не сдержалась, и кратко промычала мужчине в губы, чуть не упав вперёд, нервно сжав ткань белого мундира пальцами, собирая свои колени вместе. Веки глаз слегка напряглись из-за слишком близких ощущений. Но понимая, что этот первый поцелуй слишком затянулся, Россия начал отдаляться, приоткрывая свои глаза, чувствуя неимоверное облегчение и лёгкость на сердце. Так вот, что это за гниль душила его изнутри на протяжении месяцов. Теперь же, она исчезла, благодаря сбывшейся мечте. Азиатка, уж явно не ожидая такого быстрого конца, резко распахнула свои глаза, немного вопросительно взглянув на мужчину, который также спокойно улыбался, вновь развернувшись к зимнему холоду. - И... И что это было? - задала она вопрос насчёт того, что произошло только что. Как он посмел. Этот хам... Так близко... Даже словарный запас уже закончился. Спорить не хотелось. - Это?.. Наверное, ветер, - невозмутимо ответил славянин. - Ах... Ветер? - задумчиво протянула она. - Какой хороший ветер. (пускай его будет побольше) Воспользовавшись тем, что она сейчас ничего не замечает, он своими губами прикоснулся к самой деликатной на этот момент, и чуткой части тела, что из-за напряжения горела ярым пламенем, как камин на заднем фоне. Казахское ханство пришла в ошеломление от такого действия, ощутив очень...приятные? Приятные прикосновения на своей открытой шее. Они не вызвали никакого возмущения, ярости и злобы, а наоборот, как будто начали подогревать бурлящую кровь в жилах, как суп. Тысяча ледяных осколков вонзились в тело и в миг растаяв, ледяными каплями потекли куда-то вниз. РИ, совсем не боясь лишиться жизни, потеряв всю совесть, слегка покусывал и целовал голубую кожу, аккуратно сминая её своими губами. Если честно, то Казахское ханство в самом начале этого действия хотела оттолкнуть от себя обнаглевшего русского и закатить скандал, но последующие ощущения затмили её сознание. Она не думала, что это настолько приятно. И внезапно, наступил самый наихудший момент в её жизни. Она что-то почувствовала. Какую-то физическую ноющую боль, ударяющую где-то...внизу живота. От этого, она томно вздохнула, теряя над собой полный контроль, но вдруг осеклась и резко зажала себе рот руками. Пальцы задрожали, и эта дрожь перетекла по всему телу вниз, усиляя эффект. Россия принялся оставлять на родной пылающей коже едва заметные красные отметины, наконец-таки имея полную возможность насладиться нежным запахом мятной сирени. Всё-таки, некоторые, не очень приличные звуки в качестве приглушённых мычаний вылетали из открытых уст, но блокировались крепко зажатой рукой. И руки русского тоже не оставались в стороне. Своей правой рукой он гладил чужую стройную талию, запуская свои пальцы под спину и чутка приподнимая её к себе. От каждого слишком чувствительного прикосновения она томно вздыхала, напряжённо зажмуривая дрожащие веки глаз. Волна усиливающегося возбуждения и трепета шелковистыми прядями ласкала тело изнутри. Сладкий плен. Закончив наконец-то мучить своей любовью бедную кочевницу, которой казалось, что ещё одна минута, и она не выдержит подобного перенапряжения, РИ слегка отстранился. Казахское ханство, зажав себе рот второй рукой, испуганно посмотрела на русского. Во время этого процесса они даже не заметили, что съехали на диван совсем, и девушка полностью прижата мужчиной к дивану, лёжа под ним. Они смотрели друг на друга опечаленными взглядами, истинно желая идти дальше, но куда ещё больше-то?! Они не могут просто так взять и сделать это. Слишком повышенное чувство стыда девушки не даст ей покоя всю оставшуюся жизнь, и даже в гробу. Она постаралась убрать трясущиеся руки ото рта, незаметно облизав свои влажные губы. Россия прикрыл веки глаз в глубоком сочувствии и несчастье. Но вдруг, в рукава его мундира бешено вцепились пальцами, даже задевая и болезненно щипая кожу под костюмом. Казахское ханство окончательно выпала из реальности, на время забыв, кто она такая, каковы её принципы, стиль жизни - пошло всё в баню, как она частенько говорит. Она снова сомкнула чужие губы своими, закрыв глаза. Щёки загорелись багровым румянцем, а температура тела поднималась всё выше и выше. Всё лицо облилось краской. Они вновь начали принимать сидячее положение на диване, не прерывая глубокий поцелуй. Сорвавшись с цепи, Казахское ханство, на дикое потрясение РИ, принялась расстёгивать чужие пуговицы, судорожно дрожа пальцами, откидывая мужской мундир в сторону, неизвестно куда, не зная, куда расположить свои руки на мужском теле, которое своей комплекцией сводило живот с сумасшедшей силой. Её низ живота начал ныть зудящей, словно лихорадочной болью. Мысли выветрились из головы, а разум окутало пеленой. Они опять рухнули на диван в положение лёжа. Кочевница чуть ли не простонала в ответ на смертельные действия и прикосновения своего возлюбленного, но еле как воздержалась. На этот раз, РИ стал развязывать чужой халат, тянув одну верёвочку, высвобождая из-под другой... Он уже хотел было пойти ещё ниже, переключиться на плечо, чтобы так же одарить его своими укусами и поцелуями, как вдруг, их отвлёк какой-то назойливый стук. - Боже... Пожалуйста! Вернись! Я... Не смогу без тебя... - заплакала она ещё более, прочно зажимая губы. Наконец-таки обратив внимание на письмо, которое выпало на пол, она подняла его и осмотрела ещё раз. Да ладно. Кто уже узнает, что она его нашла и прочитает? Видя перед собой всё самое ужасное, мысленно готовясь к наихудшим последствиям, она открыла письмо и вытащила скомканную бумажку, принявшись читать её содержимое, что ещё больше сковало её и втащило в онемевший шок с первого же предложения. "Здравствуй, моя милая! Как ты поживаешь? Как дела у тебя? Как здоровье? Как самочувствие? Очень надеюсь, ты знаешь, кто сейчас живёт со мной. Да, именно она, Казахское ханство, к сожалению. Прости меня за измену, но я решил, что больше не могу без тебя жить... Она меня выматывает изо дня в день, а мне приходится притворяться, что её внимание мне не безразлично. Но мы-то с тобой вдвоём знаем, что это всё - часть нашего коварного плана для кое-каких других дел, да? Да. Приезжай скорее. Я просто уже не могу с ней жить, я не люблю её. Вместе мы что-нибудь придумаем. Жду. И люблю". - Нет! - вновь выкрикнула она, захлёбываясь слезами и с одичавшим остервенением выкидывая это письмо куда-то в сторону, обнимая себя за локти и отшатываясь назад. - Мама, ты была п-права... - прошептала она, сорвав голос из-за истерики, смотря на тёмный потолок. - Русские... Они правда оказались корыстными предателями. Им на самом деле нельзя доверять. Они правда опасные. Спасибо, что предупреждала меня! Но прости, что не послушала тебя... Я всё поняла. Мне больше нет здесь места. Я стала третьей лишней. И вместо горькой обиды глотку схватила острыми когтями ярость. Вот так вот с ней поступили. Тупо взяли и обманули. Сначала приручили, а потом бросили. Но всё же, этот гнев оказался мимолётной сменой эмоций, как защитная реакция. Вскоре, глаза опять затмила душераздирающая боль. Но она поняла, что смысла здесь оставаться - больше нет. Её предали. Бездушно и нещадно. Сердце беспощадно разрывается в кровь и разламывает грудную клетку и рёбра так, что хруст слышится в пульсирующих висках. Надо срочно собирать свои вещи и уезжать отсюда. Немедленно. Прямо сейчас. И больше никогда в жизни не возвращаться. Нет здесь ей больше места.***
В сумку упакованы все вещи. Во всём дворце стоит немыслимая мёртвая тишина. Стараясь не всхлипывать и сдерживать свои порывы панической атаки, глотая слёзы, она быстро спускается по лестницам вниз. Даже не заметив, что её любимая музыкальная шкатулка так и осталась в комнате. Яркая и блестящая. Красивая и великолепная. Изумительная и чудесная. Осталась во дворце. О которой благополучно забыли и бросили на её законном месте. Понимая, что она сюда больше никогда в жизни не вернётся, она уже подходит к самой входной двери, чутка остановившись перед ней и прислушиваясь к адским агониям. А всё. Теперь же, всё внимание и забота ей больше никогда в жизни не достанутся. Все его приятные слова, заставляющие сердце тревожно трепыхать, поцелуи, что иногда смущают, прикосновения, от которых всё тело покрывается мурашками, и берёт в дрожь, объятия, в которых хочется раствориться и чувствовать себя в безопасности навсегда, улыбка... Внешний вид. Все образы летают у неё в голове. Его всегда вроде бы серьёзная и сосредоточенная внешность в роскошном мундире, но вечно весёлый внутренний мир. Всё это она теперь никогда в жизни на себе не почувствует. Она теряет очень многое. Всё это будет доставаться другой женщине. И... Когда же она сможет отпустить? Когда же она забудет о нём?.. И да, теперь все её подруги в столовой забудут о ней, особенно Марья - такая добрая и общительная девушка, с которой никогда не соскучишься. Она даже с ними-то и не попрощается. Всё. Поздно. А ведь это были её первые чувства. Любовь. Впервые в жизни она испытала то, чьё существование яростно отрицала в детстве. Впервые она ощутила те самые "глупые чувства бабочек в животе", о которых не желала даже и слышать в юности. Поздний вечер. Приятная погода, ну просто волшебная сказка, а не зима! Выключен свет. Ужин при свечах. Огоньки ласково трепыхаются в темноте. На столе подано только самое вкусное. Казахское ханство осматривала всё это с оцепеневшим восторгом, не зная, что ей делать - улыбаться или молчать? Это так мило, великолепно и одновременно странно, что всё это свидание устроил для неё Российская империя. И последний сидел молча, гипнотизируя взглядом свою порцию, репетируя чётко поставленную речь, что он запланировал до всего этого застолья. Самое главное сейчас - не облажаться. Он ведь так готовился. А неловкое молчание уже затягивается, что является нежелательным действием. - Казахское ханство... - наконец-таки начал он свою речь. Та, кому было адресовано обращение, подвинулась к столу ближе, направляя всё своё внимание в нужное русло. Она прекрасно понимает, что мужчина сейчас хочет сказать что-то очень важное, и поэтому, нужно проявить инициативу. - Да? Ты что-то хотел мне сказать? - В общем... Как же там... - к счастью, русский стал чувствовать себя более раскрепощённо, позволяя себе употреблять слова-паразиты и затягивать речь. - Что-то слишком сложно. Короче... Мен... Сене... Суймын что ли?.. ("мен сені сүйемін" - с каз. "я тебя люблю) - нахмурился он из-за недоумения, правильно ли он вообще вспомнил все слова? Да и, акцент какой-то не такой получился. Кочевница зависла во взоре так, будто услышала что-то грандиозное. Но хотя... Эта фраза же и есть самое бесподобное, что она слышала. Она прекрасно поняла, что ей попытался сказать русский, и из-за нечёткого произношения это получилось так смешно, что она затормозила в реакции. Такое извержение вулкана шумило сейчас в груди, что из-за передоза эмоций она просто упала головой в стол и закатилась в тихом смешке. Она просто поверить не могла. - Господи, я что-то не то сказал? - из-за сомнительности монарх уже начал сомневаться в себе, растерянно опуская взгляд и желая вернуть время назад. - О Аллах, - наконец-таки отошла от болей в животе азиатка спустя целых полминуты, встав с места и выходя на середину гостиной. РИ поступил точно также, прикоснувшись за её плечи. - Я довёл тебя до слёз, да? Ну вот, какая же я бездарность, - кратко ухмыльнулся он. Конечно, их чувства и без этих слов и так уже ясны, но всё же, Россия захотел именно устроить такую атмосферу и сказать прямо, на её языке. Что он, не мужчина что ли?! - Эй! Ты что? Я просто не знаю, что сказать... - и она накинулась ему на шею с объятиями, зажмуривая глаза и краснея на лице. - Мен де сені сүйемін, бұл сол әдемі болды... (я тебя тоже люблю, это было так красиво) - восхищалась она той фразой. Да, сказана криво, и что? Дело вообще не в этом. А в самих чувствах. И это был их первый раз, когда они смогли открыто говорить такие вещи друг другу каждый день. - Ни слова не понял, но да, кажется, я тебя люблю... - одной рукой не отпуская слегка плачущую и одновременно смеющуюся от счастья девушку, приобнимая её за плечи, второй рукой мужчина незаметно полез в карман, нащупая там кольцо... Вот теперь-то это будет самый ответственный шаг за всю историю его жизни. Нужно сказать всего лишь следующие слова - "Ты согласна стать моей женой?", а это стоит неземных усилий. Водя своими руками по золотой поверхности кольца, Россия с горестным сожалением вытянул руку из кармана обратно. Передумал. Откуда он знает её реакцию? Может, это вызывет в ней негативные эмоции и разрушит всю атмосферу тишины? А может, она вообще испугается этого предложения, ведь брак - не игрушки. Нет. Уж лучше пока что повременить с этим и выбрать более светлую обстановку. Но обязательно сделать это надо, потому что он уже точно решителен в своих намерениях. - Езжай, - грустно скомандовала она одному вознице, забрасывая сумку на сиденье. Даже не представляет, как она выживет совершенно одна, без единой возможности и повидаться с тем, ради кого сделала исключение и намертво влюбилась. Паршивая боль гнидой крутилась и удушала, не давая доступ кислороду. Как же мерзко стала на душе. Пфф, а на что она надеялась? Дура. Кучер выполнил приказание, послушно разбудив лошадей и помчавшись в путь далёкий. И дрожащая боль до сих пор не унималась в груди. И слёзы не перестали течь с глаз.***
Новость о приезде своей руководительницы прогремела по всем степям, аулам и трём жузам великим пиром и волнующей информацией. Тот самый ближний аул, куда она всегда пребывала. Ей навстречу вышла верховная власть и женщины, оказав достойное гостеприимство, хоть и не ожиданному пребытию, но всё же одарив кучей подарков и приятных пожеланий. Казахское ханство даже улыбнуться была не в силах. Два дня рутинной поездки, тряски по камням и отсутствие какой-либо еды окончательно лишили её физических сил. Под глазами из-за частых истерик образовались фиолетовые мешки. Взгляд измучен и равнодушен. Она с трудом ступила на молодую влажную траву, пробудившуюся после таявшего снега, даже не способная заглянуть своему народу в глаза. А тот так и продолжал голосить от ликования и счастья. Какой же бессовестной правительницей она оказалась, променяя свой преданный народ на этого обманщика. Душа ноет. Ей по-прежнему сложно поверить в то, что увидела. Это не могло быть правдой. Хотя теперь, всё будет так, как раньше. И никак иначе. - Ханым, сіз бізге қанша уақыттан бері келдіңіз? (Госпожа, надолго Вы к нам приехали?) - задал главный вопрос один из султанов. Страна всё же подняла свои изнурённые глаза на него. Глубоко вздохнув, она откинула сумку на землю, удивив этим женщин, а после, набравшись духу, кратко ответила: - Мәңгі бақи. (навсегда)