***
Время около полудня. Надорванное за прошлую ночь небо будто решило передохнуть и не извергаться больше никакими штормами. Серые облака, что клубились плотным налётом толстого дыма, закиснувшим покровом нависнули над землёй, врезавшись в голубую прослойку, недавно мирного, небосвода. Мрачный "замок" томился пустым безмолвием. Мёртвое, почти загробное молчание взвинченными слоями затмило атмосферу дома. В поместье находилось всего лишь трое - сам его хозяин и, надлежаще, двое пленных. Обслуживающий персонал в счёт не входит. В настоящее время РИ сидит в гостиной и просто пьёт чай. Безотрадная апатия воспалила сознание тягомотной депрессивной фазой полнейшего равнодушия и безразличия ко всему происходящему вокруг. За продолжительное количество времени глубоких размышлений ни о чём чай часто остывал, превращаясь в холодную безвкусную жижицу, из-за чего мужчине приходилось часто звать служанок, чтобы те подлили ему кипятка. Но из-за этого чай всё больше и больше терял свой истинный первоначальный вкус и опустошался изнутри. Где в данный момент находятся его зависимые страны - он понятия не имеет. Ладно, пусть общаются. Всё равно это ненадолго. Он мог бы и продолжать наслаждаться этим желанным спокойствием дальше, если бы не... - Я вообще ничё понять не могу! Да что за работа у вас такая? Одни косяки за косяками! - Только не это... Господи, помилуй мою грешную душу... - взвыл от изнеможения Россия, спрятав страдающее выражение лица ладонями и сев в такую скорбящую позу, как будто бы кто-то умер. Знакомый голос с небрежной русской речью и бесячей манерой разговора. - Я вообще не догоняю, какого, не извиняюсь, хрена у вас было неисправно колесо?! Вы вообще нормальные, или вы петухи? - Просим прощения за причинённые нами неудобства, - следующий голос. Только очень тихий, робкий, скромный, боязливый. - Прощения просите, да? - каким-то подытожным тоном процитировал Совет. После, он демонстративно и понарошку, но достаточно громко и правдоподобно плюнул на свой кулак и вытянул его возницам прямо в лицо, показывая яркую "фигу". - А вот это ты видел? Бедный кучер чутка отстранился назад. - А может, вы всё это специально подстроили?! - Боже упаси! - в страхе воскликнул мужчина, мысленно перекрестившись от громкости этого заявления. - Где ваш этот фон-барон, алкоголя Купидон? Как вы его там называете... Позовите этого... Царское величество его позовите сюда срочно! - скомандовал он, находясь вне себя от гнева. Проще, конечно, не обращать внимания на таких индивидуумов. Но ещё проще - разобраться с ними один на один. - Пусть немедленно же притащит сюда свою обнаглевшую королевскую за... Кхм, пусть придёт сюда, - вовремя исправился коммунист, воздержавшись от употребления нецензурного и не совсем приятного выражения. Весь перепуганный до дрожи костей слуга покорно кивнул головой и пошёл в сторону лестницы, ведь он не знает, где сейчас находится их господин, в каком именно месте. Предположительно, что как всегда, в своём кабинете, где же ещё? Куда слуга и пошёл, поднимаясь на второй этаж. В то время, пока разыскиваемый сидел в гостиной, прекрасно слыша каждое словцо и видя каждый шорох, поникнув в настроении полностью. И конечно, внутренне молился, чтобы никто его не нашёл, иначе этот разговор с его неугомонным и невоспитанным сыном зайдёт очень надолго, и негативные последствия могут быть неизбежны. Особенно, учитывая его напор ярости сейчас - лучше сидеть в тени и уголке, выставив перед собой священный крест и молясь на выживание. Хотя ладно, это уже слишком гиперболично. Пока он пребывал в состоянии быстрого и верного увядания, по ниточке собирая силы для споров и скандалов со всех глубинок своего тела, как вдруг - его уже нашли. И причём, не какой-то безобидный слуга, которому можно отдать приказ. А сам Советский Союз... Не стал ждать на месте, не привык он вести себя так надменно, как кое-кто, кто старше него. - Ах вот, ты где, да?! - на удивление, но вид коммуниста был очень потрёпанный: растёгнутая шинель, местами порванная, заляпанная кусками грязи и мутной воды; пальто - то же самое. Одним словом - неопрятный и чумазый вид. Будто бы он упал в какую-то канаву. - Ты не имеешь право разговаривать со мной в таком тоне, - мигом осёк его империалист, соскочив со стула и принявшись сразу же пятиться назад. Не дурное это дело. Не хочется нарваться на беды. Какой-то липкий ком стискивает горло и ускоряет сердцебиение, впадая в сбившийся ритм. - Да ладно! Пф, ты посмотри на него, какой он изнеженный! Ну прямо воплощение самой нежной в мире барышни! Хотя... - резко задумался он над своим оскорбительным изречением. - Зачем я оскорбляю женщин тобой? Короче, забей на мои слова, я к тебе по другому делу зашёл. Объяснишь ли ты мне, фанатик аристократии, чё это за дела вообще? Я, ночью, в грозу, блин, попал в аварию! И колесо сломалось! Я чуть не сдох! Это ты специально меня отправил в такую погоду что ли?! Чё, на тот свет захотел отправить меня уже, да?! - Я не могу разобрать причину твоих возмущений, - русский обошёл весь стол, быстро задвинув за собой стул и уходя в другой конец гостиной из-за надвигающейся на него, бураном, опасности. - Хватит бегать от меня! Давай разберёмся по-нормальному! - Совет резким рывком отодвинул от себя стул, что стоял на дороге препятствием и мешал. Вернее, даже не отодвинул, а отшвырнул, чуть не разгромив его. - Больно ты мне нужен! Ещё грех на душу за твою смерть брать! Это случайно получилось! - Россия, нервно оглядываясь, отошёл к самому выходу из гостиной, неожиданно остановился и встал у дверного проёма, скрестив руки на груди. Чего это он бегает от своего сына? Он что, трус что ли? - Как я теперь домой уеду? Мне чё, здесь теперь до весны торчать? - подойдя к старшему, коммунист остановился в метре от того. Он вовсе и не собирался поднимать на него руку, драться или нарываться на скандал. - Не дай Господь мне такого наказания, - перекрестился верующий, искренне не желая этого трагичного исхода событий. Этот революционный бунтарь ему здесь даром не нужен. Будет только ещё больше ему в мозгах плешь проедать и кровь высасывать час за часом, как вампир или кровожадный хищник какой-то. - И чё мне делать теперь? Хорошо, что хоть мой единственный мешок со всеми вещами спасён. От упоминания этого ничтожного огрызка ткани славянина всего аж передёрнуло от неприязни и раздавленного в грязь неудовлетворения из-за перфекционизма. - Я даже готов выделить тебе целый дом где-нибудь неподалёку на несколько дней, чтобы позволить тебе переждать капризы погоды, - спокойным и умеренным тембром голоса ответил монархист. Спорить и ругаться на пустом месте не из-за чего ему изрядно так надоело. Он эмоционально обезвожен и измучен. Ресурсов нет: нечего из чаши тянуть. Только расщиплённый обжигающий пар, и всё. - Несколько дней?! Ну нифига себе! - воскликнул он от "офигевания", согласно его лексикону. - Да. Дольше, чем на неделю, ты здесь не задержишься, не переживай. Пожалуйста, иди уже куда-нибудь, от меня, подальше. Повторюсь во второй раз: жилища для тебя не пожалею, но здесь видеть тебя не хочу, - выдержанной интонацией процитировал РИ, устало прикрыв глаза и незаметно положив руку на беспокойное сердце, что звенит в тревожный колокол в грудной клетке. Советский Союз взял себе в привычку не обращать острого внимания на данные фразочки. Он ведь и так знает, что его отец ненавидит его. Да и, чувства взаимны. Это нормально в их отношениях, что разрушились и потонули в руинах очень и очень давно. Не став ничего отвечать, Союз, напоследок кинув на своего отчаянного родителя орлиный, злобный взгляд, вышел из гостиной в коридор. Сейчас он хочет принять душ, сменить грязные вещи и... Разберётся, в общем. Он не любитель строить планы на будущее и следовать ограниченному графику.***
- Звёздочка ты моя милая, у тебя уже вся одежда мокрая, не пора ли домой? - очень заботливо тревожился Российская империя о здоровье своей возлюбленной. Мятный снег хлопьями осыпался на землю, кружась в небесах Тем Самым воздушным вальсом. Мороз столбом стоял в воздухе. Холодный воздух приятно обжигал лёгкие при вдохе, а при выдохе парящими клубами выходил согретый пар и в миг же растворялся снова. - Ничего страшного, всё будет хорошо, - доброжелательно ответила Казахское ханство, сидя в снегу, и с тщательно прикрытым восторгом лепила какие-то непонятные фигуры из липкого и рыхлого снега в варежках. Было холодновато, но это совершенно незаметно. Её щёки окрасились в бледно-красный румянец из-за холода от прилива разгорячившейся крови. Россия, что до этого стоял на ногах и с замершей в груди любовью с трепечущим сердцем созерцал на то счастье, что с восторгом копается в снегу, как маленький ребёнок, решил опуститься также на землю. Женщина резко посмотрела на него. Выражение лица мужчины было абсолютно спокойным, уверенным. Лёгкая улыбка подавляла во внутреннем мире бешеную окрылённость этой красотой. Их взгляды задержались друг на друге. Они молчали, ничего не говоря. Вдвоём было так уютно, спокойно, мирно. В их отношениях помимо ссор по мелочам и мизерных недопониманий, что является вполне естественным в симбиозе между двумя личностями, царит взаимоуважение и молчаливая гармония, в нитях тишины которой бьются опьянённые сердца. - Ты уже вся покраснела, моя хорошая, - русский вытянул вперёд свою, потрескавшуюся на холоде, руку и прикоснувшись к гладкому лицу, нежно огладил его, не переставая восхищаться существованием этой женщины в своей жизни и влюбляться в неё каждый день по новой, растворяясь в мягком течении своих чувств вновь и вновь. - Русская красавица... - вдруг произнёс он, немного подзадумавшись, смотря на алого цвета щёки ханши. Вторая приятно изумилась такому комплименту, даже забыв про свои недоделанные снежные фигурки. - Моя русская красавица, - с этими твёрдыми словами он притянул девушку к себе и расположив рядом, заключил в свои согревающие объятия, снова имея возможность растопить ледяные глыбы своего сердца во имя этого Высокого и Светлого чувства. Боль, восставшая из глубинных недр уснувшего вулкана, закружилась в сумасшедше-смертельном вихре и с режущим визгом падшей души стала махаться ножами, рассекая плоть до крови металлическими лезвиями. Казахское ханство, сидя на стуле у окна своей комнаты, любовалась первым снегом за окном. Сейчас была тёмная ночь. Без бури или дождя. Но выпал снег, несмотря на неподходящий сезон для этого - поздняя осень. Не зная почему, но конкретно данное явление как первый снег вызвало в ней подобное вышеописанное воспоминание. Раньше оно бы согревало душу, заставляло растянуться в широкой трогательной улыбке, мило зажмуриться от скачущего в груди сердца. А сейчас... Просыпается какой-то злобный и сердитый монстр, что оглушает всю душу своим истошным дьявольским воплем, чуждым для человеческих ушей и доносит неописуемую боль. Какое же всё-таки паршивое и безнадёжное это чувство - неразделённая, отвергнутая любовь. Безответные, невзаимные чувства. Почему так происходит в жизни? Это ведь так больно. Ощущаешь себя беспомощным животным, пойманным в капкан. Казахстан тихо спал на кровати, укрытый одеялом, без капризов и истерик. Может быть, лунный свет, что стрелял в окно в виде серебристой бахромы и весёлые снежинки на улице охраняли детский сон? Обильные слёзы катились по лицу, каплями разбиваясь о твёрдую поверхность подоконника на тысячи мелких осколков. Моя русская красавица... Золотце ты моё ненаглядное, я так скучал по тебе... Осторожно, заболеешь, я очень волнуюсь за тебя... Все эти слова настолько смущающие и имеют такую огромную ценность и значимость для неё, что невзирая на трудность или вовсе отсутствие их отношений в настоящее время, она невольно улыбнулась, резко же опустив голову вниз и закрывая своё лицо ладонями, скрывая свои эмоции, что из-за передоза хлестались и бились во все края. От щекотливости этих воспоминаний и слов её непроизвольно бросило в колючий жар; тишина комнаты нарушилась секундным нервным смешком; кровь разогналась во всём теле со скоростью радиореактивной ракеты и выступила в качестве пунцового румянца на лице. Пылкий жар страстью бушевал в очаге "чокнутого" сердца, что уже который год питается одним только мазохизмом и удовольствием от разлагающейся боли. Истерика трухлявым склизким камнем сдавила область груди и горла. Уничтожительная ржавчина оседает на душу и не давая сделать глоток свежего воздуха и обрести свободу, тащит на дно. С каким же безумным рвением разрывается её грудь на ничтожные части. Тихий и тёмный коридор. Свет везде выключен. Тьма погрузила этаж в свои царские владения. Глаза, привыкшие к темноте, сверлили мёртвые точки в полу. Казахское ханство очень медленными и бесцельными шагами ходила по коридору, обняв себя за локти в замкнутой позе и приподняв плечи в качестве защитной реакции. Что ей дальше делать? Забирать ребёнка из этого ада и быстро уезжать к себе на Родину, чтобы забыть всё это, как страшный сон и жить политической жизнью погасшей страны далее? Да, это вариант. Но он очень тупой, безжизненный, бессмысленный, сухой, пустой... Но единственный выход выживания. Но он не наполнен ни одной яркой краской, не блещет искрами и живыми эмоциями. Но он правильный. Громкий скрип открывающейся двери прямо перед лицом. Вырвавшись из своих нескончаемых мыслей, женщина подняла голову и увидела - в дверном проёме стоял Россия, а сама она остановилась у его комнаты. Как только он открыл дверь, то сразу же посмотрел на неё, будто бы знал, что она здесь ходит. От его пронзительного взгляда, что ударил в виски, как ножевое ранение или пуля, разбежались мурашки по коже. От чего, от какого именно чувства - непонятно. Они у неё смешаны и заблокированы, и она разучилась распознавать их. - Чего ты не спишь? - грубо спросил он, продолжая сверлить её грозным взором с ног до головы, буквально стирая её в порошок визуальным методом. - Я? - Нет, это я у себя спрашиваю, - фигурально выразился он, искажая свой голос и всплеснул руками от отсутствия логики. Кочевница прикрыла глаза и ещё теснее вжалась в себя. - Просто. Не спится, - кратко отрезала она, и её грустные очи случайно опустились с чужих глаз чуть ниже. Она помнит, как в прошлом могла свободно и в любой момент просто подойти к русскому и обнять его, обхватить руками этот сильный мужской торс, уткнуться лицом в грудь и закрыть глаза, ощущая себя в полной безопасности и тёплом семейном уюте. И как её прижимали в ответ... А что, разве два влюблённых человека - это не семья? Ещё какая. Даже один человек сам себе - уже семья. Семья - это там, где есть любовь. Больше никаких факторов или обязанностей и не нужно. А сейчас... Можно только скучать по всему этому. - Ну так спой себе колыбельную, - с сарказмом съязвил РИ, скрестив руки у груди и неприятно ухмыльнувшись во тьме ночной. - Что? В смысле? - искренне удивилась казашка, наклонив голову в бок, и слегка нахмурилась из-за негодования. - Ну, как прошлой ночью. Может, и уснёшь. - А ты всё слышал? - память о прошлой бессонной ночи и её колыбельная после в данный момент настолько сконфузили девушку, что взвинтились ураганом стыда в голове. Чужой мужчина услышал, как она поёт? Это неправильно. Так нельзя. Это против всего. Она совершила грех. Она снова опозорилась. - Не услышать тут очень сложно, коль уж вы шумели всю ночь. Ханша тяжко вздохнула и склонила голову вниз, рефлекторно задрав свою руку и положив её к неугомонному сердцу, будто бы пытаясь впитать его барабанные удары в себя. Россия всё это время задумчиво и одновременно разочарованно смотрел на девушку. Вышел-то он из комнаты не случайно, а в кое-каких целях. В очень глупых, безрассудных и пустых целях. Вроде с одной стороны, сейчас всё идёт так, как и должно быть - страны отдалились друг от друга, они больше не заключённые дьявольские возлюбленные, и соответственно, РИ может с лёгкостью подчинить её себе, объявить войну бескровному народу, значительно расширить нескончаемые границы своей власти и присоединить к себе неохватные территории, следуя строго по плану. Но какой-то странный мусор чёрной вязкой смолой сидит прямо в груди и не хочет покидать его погибшее сознание. Что-то не то. Какое-то очень непонятное ощущение. И оно прямо никуда не хочет уходить. Присосалось к сердцу, как сом - намертво склеено, ничем не прогнать. Но одно он знает точно - туманная обида пуляется из его колючего кокона в виде огненной ненависти. - Твой сын спит? - всё ещё не в силах заставить себя произнести настоящее имя подрастающей страны, он еле как держался на месте от зудящейся под кожей ярости. - Спит... - Пойдём со мной, - неожиданно, империалист зверски схватил женщину за локоть руки, прочно ухватив её своими пальцами и потянул к себе, заводя в свою комнату и резко закрывая дверь. - Что происходит? Чего ты хочешь? - всполошилась азиатская девушка, еле как сдержав равновесие, оказавшись на середине комнаты от этого грубого толчка. - Не волнуйся. Просто решаю дать тебе последний шанс и провести кое-какие переговоры, - закрыв дверь на ключ, после спрятав его себе в карман брюк, РИ встал прямо перед Казахским ханством со скрещенными руками перед собой, прожигая её своим взором, как выжигание по поверхности дерева. - Я не хочу с тобой разговаривать. Выпусти меня отсюда, - бескрасочно произнесла она, мгновенно сменив своё мнение, прекрасно осознавая, что спустя день опять будет страдать от неразделённой любви. - Никуда ты не уйдёшь, пока не объяснишь мне одну-единственную вещь. - Какую же? - Пройдём на балкон. Здесь неудобно разговаривать. Россия отвернулся спиной и прошёл к широкому, красиво обставленному, балкону, открывая его стеклянные двери и проходя туда. Маленькие капельки ледяного снега залетели вовнутрь комнаты в виде лёгкого порыва зимнего ветерочка, ущипнув открытые участки лица. Невесомый плащ в виде блестящего лунного света опал в комнату и осветил её часть. Хозяин всей этой роскоши, будучи натренированным и стойким к холодам, уже спокойно сидел на стуле возле своего декоративного столика с пустой чашкой из-под чая и загадочно смотрел вдаль города, вдыхая в себя пряный запах первого снегопада. Не зная, что ей делать, после достаточно продолжительных раздумий она всё-таки решила последовать за мужчиной и скромно вступить на балкон. А ведь здесь в Том Самом Году было большое количество милых воспоминаний, так согревающих душу... Но сейчас они только сжигали её до тла, до гнили и расщипляли на мелкие частички. Здесь у них проходило много душевных и трогательных разговоров. И их первое объятие, когда РИ спас её от... Того самого греха. Впервые в жизни ей кто-то сказал, что она, жертва насилия, не виновата в содеянном. Только до безумия жаль, что в тот самый кошмарный день на речке он не оказался рядом. Какая же адская боль скрутила её в тот момент и вывернула всё нутро наизнанку, заставляя лишь захлёбываться в своей же собственной истерике и утопать в луже крови. От этого момента по телу начала бить мелкая барабанная дрожь, и снова захотелось забиться в истеричной панической атаке. Сорок лет прошло, а она до сих пор забыть не может. - Присаживайся, или для тебя особое приглашение нужно? Интересно, что ему надо от неё? К чему вся эта организация, и что за второй шанс? Испытывая диковинное любопытство и какую-то жажду, кочевница присела на стул напротив своего собеседника, подвинувшись к столу поближе. Если честно, то славянин даже не подготовил никакую речь, тему, основную мысль для беседы и даже не знает определённой цели этого собрания. Всё получилось спонтанно, а думать сейчас - времени мало. Что ж, значит, придётся приступать к делу и сразу же задавать резкие вопросы, коль уж план не сформирован. - Как ты себя чувствуешь? - внезапно спросил он, явно имея ввиду не прямое значение. Ханша недоумённо взглянула на него. - Как я себя чувствую?.. - переспросила она в непонимании. - Ну, нормально... А что? - Так я не об этом. Как ты себя чувствуешь после своего подлого поступка в ту ночь? - хищные глаза сверкнули яростным пламенем. Да, видно, Россия и вправду задумал что-то страшное, и ходить вокруг да около не собирается. - Какого поступка?! Какого подлого?! Я не понимаю, о чём ты! - сразу возмутилась та. - Во-первых, не смей повышать на меня голос, пока я добрый. Во-вторых, объясни мне пожалуйста, как связано твоё предательство в ту ночь и поведение в текущем времени?! Русский сорвался не на шутку. Он всегда знал Казахское ханство, как очень бойкую, волевую, сильную, независимую, свободолюбивую, скандальную и упорную личность. Скромность, робкость и хрупкость - совсем не её описание темперамента. Это то же самое, что сравнивать подземелье с небесами. Она никогда не смущалась просто так. Единственные случаи, когда она правда вела себя, как "барышня с манерами" - это когда она была влюблена и состояла в отношениях с ним. В остальное время она была, как кремень или какая-то скала. Но сейчас она почему-то стала до ужаса боязливой, скромной, осторожной, даже какой-то плаксивой. Те самые моменты, когда она могла бы свободно отомстить ему за всё стали невидимыми. Любой его взгляд может теперь усмирить её и прогнуть под себя. Она даже своего отпрыска не удосужилась искать, как положено! Это очень странно. Но ещё чуднее то, что поидее, эта смена настроя должна была обрадовать русского и принести много выгоды, но произошло наоборот - он очень негодует этим. И это его бесит, выводит из себя, изворачивает наизнанку от пущего раздражения. Ведёт себя так, будто ей абсолютно плевать на своё благополучие и жизнь своего сына. Она ни разу существенного вреда России не причинила, когда могла бы его в клочья голыми руками разорвать. Одним словом - он выдумал себе проблему на пустом месте. Но хотя, дело не только в этом. То письмо, которое она оставила при уходе до сих пор вызывает скрежет в зубах. Обманщица и изменница, с которой не следовало связываться. - Я не понимаю, о чём ты говоришь, и спорить дальше с тобой не собираюсь, потому что я не вижу в этом никакого смысла. Что было в прошлом, там и осталось. Чего тебе от меня нужно? - Немедленно отвечай мне. Кто он? - Да кто он-то?! О чём ты?! - на этот раз, не выдержала уже и казашка. - Тот, на кого ты меня променяла. Зачем ты меня обманывала весь тот год? Ты знаешь, что полагается делать с такими, как ты? Камнями до смерти забивать. - Ах, так ты об этом... - будто бы с грустью произнесла она, устав от этой заезженной темы. Снова отголоски воспоминаний той ночи... Когда её сердце разбилось с высоты орлиного полёта. Та самая душераздирающая сцена, что ущипнула до самых костей. Та самая истерика, что чуть беспощадно не задушила её на пути к Родине. Как она глубокомысленно молила саму себя о пощаде, не в силах справиться с таким весом эмоций от измены. Тут происходит такая казусная ситуация, что Россия винит Казахское ханство в том, что она предательница, исходя из письма, которое она "оставила". А вторая винит первого в том, что он также предатель, и тоже из письма, которое он "якобы написал" Марфе! Очень запутанная ситуация. - Ну и? Кто он? Хотя ладно, это меня мало интересует, ведь это "твоя личная жизнь, и я не имею право вмешиваться в неё", - передразнил он её фразы, с бунтарным сопротивлением принимая тот фактор, что его новая бывшая - не его частная собственность. - Ты лучше мне ответь, в каких целях ты меня водила за поводок весь тот 1731 год, если до этого ты уже была в отношениях с другим? Зачем ты гуляешь направо-налево? Услышав это, кочевница впала в немой шок. Губы сами по себе, не слушаясь свою обладательницу, немного раскрылись в ужасе и удивлении, а всё тело обдало липким и ехидным холодком. - Что?.. - прошептала она осипшим голосом, не в силах переварить эту информацию в себе. - О чём ты говоришь? С кем я состояла в отношениях? У меня никого не было... И до сих пор нет! - Ну да, конечно. А письмо ты написала просто так, от балды, да? - Россия... - Мало того, что ты поверила, прежде всего, не мне, а какой-то там Марфе, так ещё и решила признаться так спешно? Да ещё и отвергала меня потом? - Россия! Я не писала никаких писем в ту ночь! Я сразу уехала! Наоборот, это ты написал письмо Марфе, а не я! - Я не писал ей никаких писем. Я не самоубийца. - Почему не писал?! Я читала его! - Это ты написала мне! - Покажи мне его. - Да-да, с радостью, - после, русский полез к себе в карман, будто бы заранее приготовился к этому повороту судьбы. Ну или же, как будто хранил эту заветную бумажку у себя все эти десятилетия. Разворачивая уже потёртый, посеревший, пожелтевший, смятый и местами порванный листочек, он протянул его женщине, чтобы та освежила свою память, коль уж ничего не помнит. Последняя, с ошеломлением беря в руки это письмо, зная точно, что НИЧЕГО ТАКОГО не вытворяла, принялась судорожно читать его: "Я всё видела своими глазами. Спасибо большое за такое сногшибательное представление, жалкий ты подлец. Знаешь... С одной стороны, меня это нисколько не удивило, ведь я всегда знала о том, что ты бабник, это совсем не открытие для меня, но... Мне не хочется выяснять отношения. Ты мне не нужен, я устала притворяться перед тобой и насильно выдавливать из себя несуществующую любовь. Нельзя нам быть вместе. Извини за такую резкость, мне не жаль. Не надо пытаться вернуть меня, я устала от лжи, из-за которой мне хочется выть на луну. Между нами всё кончено. Возможно, у меня найдётся кто-то получше тебя, а возможно, он уже есть, и он действительно надёжнее? В общем, до свидания". - Что это?! - едва сдержалась она от того, чтобы не выкрикнуть вслух, резко откинув от себя эту злосчастную бумагу со столь страшными словами. - Не притворяйся, лгунья. Почему ты просто сразу не сказала мне правду о том, что занята? Я бы не стал к тебе лезть... Я-то думал, что ты рассчётливая женщина, а ты?! Гуляешь с каждым встречным, притворяясь недотрогой? И не стыдно тебе вести себя так... Гадко?.. - Россия, я не писала тебе никаких писем! Я... Я не знаю, что это! Я просто... Я просто увидела то, что ты был на балконе, и Марфа, и вы здесь вдвоём, и... - И вместо того, чтобы поверить своему любимому человеку, ты сделала выводы с первого взгляда? - но резко вспомнив содержание письма, славянин тяжело вздохнул. Какого любимого? Она не любила его по-настоящему. Это всё была иллюзия. Колдовская ложь. Фальшивая монета. Это всё туманный дым, что казался неприкосновенным и светлым чувством, как любовь. Она просто плутовка. Зла не хватает. Невозможно выразить словами всю свою обиду. - И вместо того, чтобы сразу всё объяснить изначально, ты просто притворялась... Чтобы поиздеваться, да? А сейчас что? Хочешь повторить? Понравилось тебе, да?! - Россия, я не писала тебе совершенно никаких писем! Я просто очень сильно расстроилась от всего этого и подумала, что... И решила сразу уехать, потому что понимала, что Марфа тебе роднее, и я вам мешаю... - кочевница сильно запыхалась, задохнулась, пока слушала реплику монархиста. Шок был настолько парализующим, что электрическим током бил её изнутри. Она не могла подобрать слов, чтобы описать всю сущую правду и нормально объяснить. Мы ведь с вами все знаем, что Казахское ханство не писала никаких писем, так? Значит, это была подстава. - Наоборот, это ты написал письмо Марфе, которое я случайно нашла на полу... Это ты хотел её вернуть, потому что я тебе надоела, и ты не знал, как от меня избавиться, я мешала, и поэтому, решила оставить вас двоих! - Да о каком письме ты говоришь?! Я ничего не писал! - Аллах нам судья, - с этими словами, поступив точно так же, как и русский до этого, она вынула из-под специального внутреннего кармана, похожего на фартук, бумажку. Как будто бы она тоже таскала это у себя долгие годы, хранила, оберегала, держала в целости и сохранности. - Возьми и прочитай. Глупо покосившись на ханшу, Российская империя с неуверенностью взял в свои руки этот странный лист и принялся вчитываться в его строчки, которые "якобы были написаны им": "Здравствуй, моя милая! Как ты поживаешь? Как дела у тебя? Как здоровье? Как самочувствие? Очень надеюсь, ты знаешь, кто сейчас живёт со мной. Да, именно она, Казахское ханство, к сожалению. Прости меня за измену, но я решил, что больше не могу без тебя жить... Она меня выматывает изо дня в день, а мне приходится притворяться, что её внимание мне не безразлично. Но мы-то с тобой вдвоём знаем, что это всё - часть нашего коварного плана для кое-каких других дел, да? Да. Приезжай скорее. Я просто уже не могу с ней жить, я не люблю её. Вместе мы что-нибудь придумаем. Жду. И люблю". - Пф, бред какой-то, - тщательно скрывая в нутре своё оглушение и потрясение данной новостью, славянин только лишь хмыкнул в недоумении, с брезгливостью откинув это ненастоящее письмо на стол, рядом с первым. - Я бы такого в жизни не написал. Я что, умственно-отсталый, или мне по-твоему жить не хочется? РИ ведь тоже ничего такого не писал... И Казахское ханство тоже... Эти письма сотворены из воздуха, но не ими... Они сотворены дьяволом, который любит шутить любовью. - Подожди... То есть, ты не писал никакого письма? И не приглашал её сюда? - приглушённо дыша из-за сбившегося пульса и дерущего по спине обмокшего жара, тихонько спросила она, не зная, куда деть свои трясущиеся лихорадочной болью руки, что оледенели и вспотели одновременно. - Нет, не писал! Я вообще не в курсе, что это! Это даже не мой стиль письма, и почерк тоже не совсем мой. - Но ведь я тоже не писала, потому что... Погоди, а как же тот случай, когда вы были здесь, на балконе, и вдвоём, ну... - Ты ненормальная? Я тебе это уже чуть ли не миллион раз объяснял. А что это за вещество она мне подмешала... Это был кокаин, - с безразличием ответил ей мужчина, окинув серым равнодушным взглядом. Будто бы всё было так, как положено, ничего нового. - Ч-что?.. Но ведь это... Наркотик... - Да, она мне подмешала кокаин, который просто отключил все мои ощущения в один миг. Я видел только лишь темноту, я ничего не чувствовал, я очнулся только лишь на следующее утро, когда от тебя уже и след простыл. Вообще-то, я тебе уже всё объяснял, я пытался вернуть тебя, я тебе открыто заявил, что это был наркотик, но ты... - Подожди ты с этим, я это прекрасно знаю! Я хочу разобраться с этими письмами. То есть, ты хочешь сказать, что ты не писал это письмо, я не писала это письмо, измены не было, тебе подсыпали это вещество, и получается, что это всё сделала... - Марфа, - железным тембром голоса протянул он, и его голос отдался металлическими отголосками какой-то озадаченности и подчёркивания. Пожалуй, сейчас стоит объяснить всё с самого начала и разложить по полочкам. В ту самую ночь ни Россия, ни Казахское ханство ни о чём не догадывались. Дословно, самым главным врагом и разрушительницей отношений была Марфа. Именно она, воспользовавшись своей несгибаемой харизмой и бесчестью, решила просто так, без чёткой цели, ради веселья разрушить чужое счастье, обратив его в навсегда потухшие руины. Все эти два письма были написаны ею. И наркотик подсыпала она. Не догадываясь обо всём этом, будучи полностью отрешённой и сломленной изнутри, ханша принялась спешно собирать вещи, чтобы уехать отсюда навсегда. По сути, она всё сделала логично, ведь в фальшивом письме чётко и ясно было сказано - Россия притворялся в том, что её внимание ему безразлично, и он просто не знал, как избавиться от неё, а значит, ей следовало уезжать отсюда скорее, ведь она всё поняла, но... На этом история не заканчивается. Ведь мы не знаем о том, что было дальше. Приехав в свой аул, якобы "навсегда", казахская предводительница чувствовала жгучее онемение везде, где только можно: и в физическом плане, и в моральном. Её чувства напросто растоптали в кровь, оторвав все крылья от розовых мечт и надежд так люто, что в стороны только помятые пёрышки разлетались. Весь день ходила сама не своя. На вопросы её горячо любящего народа и султанов о её покоробленном самочувствии она ничего не отвечала, грубо отмахивалась и желала как можно быстрее отойти от темы разговора и уйти в другое место. Но народ, не зная о концепциях личных границ, не унимался, а всё спрашивал и спрашивал, докучал, играл на нервах своей излишней заботой, ведь им было чрезвычайно важно и любопытно это узнать. А вдруг, это касается не только сугубо их руководительницу, но и их жизней тоже? И этот моральный ад длился целых двое суток. Её собственная юрта была единственной зоной комфорта, в которую не заходил никто чужой без разрешения, и где она могла побыть одна. Именно там она все два дня находилась, на улицу не выходила, болталась без дела, и... Конечно, срывалась. Раздирала в перья и на куски все свои подушки, одеяла, связанные и сшитые ковры, захлёбываясь в слезах и задыхаясь в истерике. Она буквально ощущала, как её беспощадно разрывали изнутри, оглушали пронзительным звоном тревожности и безнадёжности. Не многие знают, какие именно ощущения доносит безответная любовь. Это как ловушка. Как капкан. Или как твоё слепое рвение научиться летать и парить в облаках, будучи всего лишь жалким червяком, разрубленным наполовину. Истерики и панические атаки вскружили голову смертоносным ураганом, били грудь кулаками, жгли, швыряли о стену. В конце концов, где-то ближе к ночи, успокаивая себя после очередного страшного всплеска кошмарных эмоций психически-неуравновешанной личности, она сидела в углу своей юрты, поджав под себя колени и обняв их руками. Вся кибитка стояла вверх дном, везде был хаос, беспорядок, будто бы стадо слонов всё растоптало в пыль и обломки. В это время к ней зашла одна добрая бабушка и без всяких наездов и возмущений, тихонечко спросила, всё ли с ней в порядке. Слёзы сухими каплями катились вниз, по лицу. И эта фраза послужила концом эмоций, прорвав дамбу чувств. Не помня себя от горя, бедная обречённая страна сорвалась в ту минуту. Она прям-таки и рухнула в объятия этой милой бабушки и бившись в истерике, излила всю свою душу и всю грязь, что накопилась там, сорвавшимся голосом, выплакиваясь у неё на плече. Истерика душила её горло комом, неистовая паника грубым тромбом овладела её разумом. Она не рассказывала досконально всё, но такой простенькой фразы, как "апай, я влюбилась в мужчину, а он меня бросил, и мне плохо" оказалось предостаточно. Плакала она громко, ревела навзрыд, судорожно сжимая пальцами ткани одежды бабушки, и не замечала ничего из этого. В тот миг её просто выслушали и оказали поддержу мудрыми старческими советами. Бабушка гладила страну по голове, которая лежала у неё на коленях и с улыбкой делилась своей личной историей. После, ханша просто уснула, выбившись из сил после такой бури. Хоть этот разговор и не решил никакой проблемы, но душевное взаимопонимание и поддержка хоть как-то успокоили её, подарив покой на одну ночь. Через эти самые пару дней как раз и очнулся Российская империя. Не помня после этой ночи абсолютно ничего, как и полагается, он пролежал в постели до самой глубокой ночи. Наркотик оказался чрезвычайно сильным, ослабляющим и вредным для здоровья. Память заблокировалась из-за мощного действия запретного вещества, и это приковало его к кровати на целые сутки. Голова не соображала совсем никак, все мысли смешались в неразборчивую жидкую кашицу, а тело ощущало острую сдавливающую ломку в костях. Что происходило с Марфой в это время? А она уехала. Вот так просто взяла и уехала, потому что утром ей сниспошло озарение, и она поняла, что РИ ей уже не нужен. Ей это наскучило и, пожав плечами, она собрала свои вещи, села в карету и уехала к себе. Вот такие дела. Когда же русский пришёл в себя на следующий день, начиная более-менее что-то складывать у себя в сознании, он сразу же очнулся, резко вспыхнув зажжённой спичкой. Сколько он уже пролежал в кровати без дела? Что случилось? Казахское ханство... Марфа... Она ведь здесь. Что же сейчас происходит? Позабыв о своём больном самочувствии, он бегал по всему особняку со скоростью света, раскрывал все комнаты, выпинывал все двери, кликал свою любимую, искренне желая того, чтобы с ней ничего плохого не случилось, но дворец полностью опустел. Ни одной, ни второй нет, как сговорились. Когда же он забрёл в комнату ханши, то в миг же обнаружил, что она наполовину опустела. Здесь нет её вещей, шкаф пустой. Лишь только на туалетном столике лежала одна бумажка, на которую он пока что не обратил внимания. Выбившись из калеи от этого изумляющего явления, он зашёл в свою комнату, пройдя к балкону и принялся осматривать "место преступления". И увидел то самое вещество. Что конкретно это было, он пока не понял, но то, что его эффект весьма негативен - стало уже ясно. Он вдруг вспомнил то, как сидел за документами в этом самом месте; потом его покой потревожила мстительная Марфа; как на его жизненноважные листы пролился чай; он отошёл, чтобы ликвидировать остатки; вернулся, отхлебнул глоток чая, и... Дальше мало что помнит. Лишь только на две секунды во время тремора в костях и грубого изменения в ритме сердца он ощутил странное чувство взявшейся из ниоткуда, эйфории, а потом - пустота и темнота. Вот только сейчас очухался. Если сжать всё вкратце, то побледнев от удушения в горле, он спохватился и в ту же минуту запряг карету, решая поехать на её земли. Откуда он понял, что она уехала? Он точно не мог объяснить свою догадку, но если пораскинуть мозгами и соединить цепочки в логическом порядке, то скорее всего она на своих землях и небось не знает всю истинную правду! И вдобавок, он чувствовал это. Весь дом поднялся на уши. Поварихи, кухарки в столовой, работящие мужчины во дворе - все они были озадачены этим событием. Что конкретно произошло между двумя государствами они были не в курсах вообще, но явно что-то не очень хорошее. И у всех испортилось настроение. Он прилетел к ней на скорости света. Не поел перед дорогой, не выпил воды, ничего не сделал, о какой заботе о себе тут могла идти речь, когда он на пороге того, чтобы лишиться всего в своей жизни? - Казахское ханство! - еле скрывая барабанную дрожь внутри себя и горячие слёзы в глазах, он сразу же окликнул её, когда увидел издалека у юрты, как только вышел из кареты. Та, услышав знакомый голос, вздрогнула от испуга, но не повернулась, а продолжила сидеть на земле у своего дома, искренне веря в то, что ей просто показалось. Она не ела уже целых два дня. И не выходила на свежий воздух тоже два дня. Вся исхудала, побледнела, иссохла от гнилой грусти. Душевная болезнь и серьёзная ментальная травма принялись разъедать её прямо изнутри, сжирая заживо, как какой-то хищник свою добычу. Вдруг, она во второй раз услышала своё имя, начиная помаленьку настораживаться. Но не мог же Россия приехать за ней, так? Он же бросил её. Он ведь обрёл своё счастье с другой, зачем она ему нужна? - Солнышко моё, вот ты где! Но ей не показалось. РИ, найдя её на видном месте, быстро подбежал к ней, остановившись очень близко, буквально в полметре от неё. Увидев это, казахская страна подняла свой ошеломлённый взор, всё ещё не в силах понять: ей кажется, или она сбредила? Русский, не дожидаясь первого шага, буквально рухнул на землю и мгновенно же заключил её в свои объятия, надсадно зажимая своими руками и шепча: "Прости меня, я не хочу тебя потерять". Но в ответ на это, начиная испытывать неутолимую ярость, кипящую изнутри, она с исступлением оттолкнула его от себя, поднявшись на ноги. - Ты чего это? Что случилось? Почему ты уехала? - империалист также поднялся с земли и встал напротив неё, желая разобраться с этим конфликтом. Он попытался нежно взять её за руку, но она грубо отдёрнула её. - Я не хочу с тобой разговаривать! Уйди, пожалуйста, уйди! - она всеми силами старалась сдержать свои эмоции на цепи, мысленно так и желая сорваться, закричать, всё разбросать в истерике, раскидать. Россия нервно закатил глаза, дав себе несколько тумаков по лбу. Он прекрасно понимает, что происходит. Это всё из-за того вещества. Наверное, Марфа заставила его что-то сделать, или что-то сказала... В общем, в тот день он не контролировал себя и поэтому, знатно всё погубил. Она ведь правду не знает. - Милая моя, пожалуйста, умоляю, выслушай меня, - он бережно схватил её за плечи, преградив путь к кибитке. - Не трогай меня! - Нет, нет, я тебя прошу, ты только выслушай! Это не я был! Это всё она! Это всё Марфа! Это она меня чем-то споила, ты понимаешь?! - Нет, не понимаю, не надо врать, пусти! - она стала лихорадочно дёргаться и истерить, так и пытаясь вырваться из этой цепкой хватки. Российская империя стоял на своём и не позволял ей выпутаться. Он отлично знает, что поступает очень навязчиво, но надо всё чётко разъяснить прямо здесь и сейчас. - Нет, выслушай меня! Я прошу тебя... Может, мне на колени встать? Я могу и на колени встать перед тобой, вот, смотри, уже спускаюсь! - Да уймись ты, на нас люди смотрят! - Я встаю перед тобой на колени, ты только выслушай меня до конца! - Нет, нет, не надо! Встань на ноги! Не позорь меня! Вставай, ақымықсың! - Я очень люблю тебя! Я не хочу тебя потерять! Пожалуйста, выслушай! Между мной и ею ничего нет, ты меня слышишь? Она - очень нехороший человек. Она и раньше такой была. Она хотела нам навредить, пожалуйста, послушай! Она мне что-то подмешала! Я не помню, что я сделал, что было на балконе вчера или когда там... Я не мог себя контролировать, ты меня слышишь? - своими разговорами ему удалось хоть как-то угомонить ханшу. Она прекратила драться, биться, сопротивляться, перебивать, а успокоилась, внимательно посмотрев на русского и заглянув в его глаза. В его голубые бездонные глаза... - Я не понимаю, что это было. Но мне очень жаль, что так получилось. Я не хотел всего этого, понимаешь? Она мне что-то подсыпала в чай, пока я отвлёкся, и я дальше ничего не помню. Я даже вчера весь день пролежал в кровати, потому что мне было очень плохо, я ничего не мог соображать. Я только сейчас пришёл в себя. Я всю ночь к тебе ехал. Прошу тебя, пожалуйста, не бросай меня. Женщина усмирила свой пылкий жар обиды. Видно было, что она будто бы начала жалеть о содеянном, о сказанном. Её очи серьёзно нахмурились и опустились вниз, приняв задумчивый облик. Как будто она сейчас переваривает всю информацию, старается усвоить её в голове, соединить всё по цепочкам и составить целесообразную картину из мелких кусочков оборванных пазлов. Дыхание нормализовалось, пришло в стабильное состояние. - Ты меня понимаешь? Всего этого не было. Всё, что ты видела... Я не знаю, что ты видела, честно, но всё, что ты видела - было не по-настоящему. Я не мог контролировать себя. Я же говорю, я только недавно очнулся и сразу же поехал к тебе. Ты меня понимаешь? Я тебя всей душой умоляю, прошу, вернись ко мне. Мы будем жить снова вместе. Хочешь, я тебя свожу в театр? В ресторан? На руках буду носить каждый день? Хочешь, я пить ради тебя брошу? Больше ни одного глоточка алкоголя не сделаю, клянусь тебе. Выслушав всё это, казашка грузно и тягостно вздохнула, в смятении закрыв глаза. Словно она что-то скрывает. Словно над её жизнью громким роком нависло что-то, что держит её взаперти уже несколько лет и не позволяет избавиться от железных оков и открыть дверь к счастью. Словно это "что-то" - смертельная тайна, которую если она раскроет, то сгорит в воздухе прямо на глазах. И словно "что-то", в чём она не может признаться. - Ты мне доверяешь? - напоследок спросил РИ, медленно прикоснувшись своей рукой к её лицу и ласково огладил кожу лица. Он так делал всегда, когда хотел одарить поцелуем. - Нет... - вдруг ответила кочевница, убрав его руку от своего лица. - Что?.. Почему? - чуть ли не вскрикнул монарх от замешательства и пронзительного шока. - Я же тебе уже всё объяснил... Ты мне веришь? - Верю... - робко ответила она. - Ты мне доверяешь? - Доверяю... - Ты же слышала о том, что меня подставили? - Слышала... - Ты же знаешь о том, что я не способен на измену? - Я знаю. Ты не способен на это. - Ну вот и всё! А в чём тогда проблема? - Прости меня... Но я не могу к тебе вернуться... - из глаз выкатилась пара хрустальных слезинок. Глазами, в которых был отчётливо виден страх и загадочность какой-то шокирующей кошмарной тайны, она тщательно избегала зрительного контакта. - Почему? В чём причина? Почему не можешь? Мы ведь уже всё выяснили! Что не так? В чём причина, ты мне скажи? - Прости меня. Я не могу тебе так просто сказать. - Ты что-то от меня скрываешь? - Нет, ничего... - она поёжилась и приобняла себя за локти, всё ещё смотря вниз и мелко дрожа от трепета плечами. - Но я просто не могу быть с тобой снова. - Почему? - Я же сказала, что я не могу тебе сказать! Я просто не могу к тебе вернуться, и точка! - ясно понимая, что выяснение этой точки зрения сейчас затянется навечно, она ещё раз оттолкнула мужчину от себя и быстрым шагом, почти бегом забежала в юрту, намертво захлопнув за собой двери. Что-то явно служило помехой. Вернулся домой спустя день Россия разбитым, обессиленным, истерзанным на кусочки. Ни с кем не выходил на контакт, ни с кем не разговаривал, всех игнорировал, закрылся в своей комнате и также просидел там вплоть до следующего дня. Все кухарки, в том числе и Марья, что наблюдали за измученным состоянием своего господина, сразу поняли: что-то точно случилось. Без их новой подруги, без Казахского ханства им стало настолько плохо, что они даже готовить не могли нормально. В столовой повисла атмосфера отчуждённости и невыносимой скуки по тёплым денькам. Каждая из девиц с уповающей надеждой выглядывала в окно, так и желая увидеть подъехавшую к городу карету, из которой выйдет их подружка. Боль всех накрыла такая кручинная, такая горестная, такая безотрадная, такая унылая и чёрная, что распространившись по всему телу токсичным ядом, словно какой-то вирус принялась заражать все органы и блокировать позитивные эмоции. В присутствии этой страны дворец буквально полыхал, искрился, пестрился яркими красками, оживлёнными деньками, бриллиантовым свечением отовсюду, где только можно. Она будто бы вдохнула жизнь в самого господина, ведь тот тоже сутками ходил с приподнятым настроением, ко всем стал относиться дружелюбно, всех считал своими друзьями и хорошими товарищами. Вот так любовь изменила самое чёрствое, раздробила самое каменное и растопила самое холодное сердце на свете. И погода в доме поменялась. Хотелось жить с каждым днём всё больше и больше. Даже работа, что до этого казалась бытовой рутиной, приносила радость и удовольствие. И вот, одним только своим отсутствием здесь всё погибло. Абсолютно всё. Как цветок вянет со временем, и его ароматный запах превращается в гниющую вонь - также было и здесь. Сердце на куски. Печаль ежедневно доносила несравнимые муки и сводила с ума. Но спустя несколько дней Россия вновь оклемался и решил сделать очередной визит к своей возлюбленной. Душа ведь не отпускала. Может быть, это сработает, а в тот момент она была не в настроении? Но к сожалению, все его ожидания и надежды разбились вдребезги, когда и в очередной раз она отвергла его. Неужели, она всё ещё сердилась? Но ведь они оба разузнали правду! Но почему-то всё равно казашка не могла забыть, закрываясь всё плотнее и теснее в свой колючий кокон. Она также отвечала ему отказом, стараясь всеми силами избегать зрительного контакта. И что-то скрывала. Не будем рассматривать во всех оттенках и подробностях каждую минуту, расскажем вкратце - подобных визитов у русского было ещё много. Он даже не заметил того, что превратился в навязчивого дотошного мужчину, не понимающего слова "нет". Никак не мог узнать причину её отказов и расположить к себе. Он и умолял, и уже буквально ползал в коленях, и клялся, зарекался в том, что алкоголь больше не пригубит ни капли, даже нюхать больше не будет, и чего только не делал, какими только золотыми словами не одаривал её - ни в какую. Она не желала и слышать ничего подобного, надевая на себя оболочку хладнокровности и притворялась, что ей глубоко наплевать. И соответственно, прогоняла его со своих территорий. Терпения на эти споры уже не хватало. Крышу сносило от чужой настойчивости. Но на самом-то деле, бедняжка сильно страдала... И прекрасно знала о том, что всё, что произошло между ними - ошибка. Но не имела право вернуть всё назад. Это и угнетало её. Спустя два адских месяца беспокойств, после очередного горячего скандала, он вернулся домой, бросив все свои попытки. Это бесполезно. Мы все с вами уже убедились. Казахское ханство просто разлюбила его в миг. И не говорила, почему не хочет возвращаться, явно что-то умалчивая в себе. Все эти два месяца РИ даже не заходил в её опустевшую холодную комнату. Но в конце концов, решил зайти. Зачем? Чтобы навееть на себя последние воспоминания и милые моменты прошлого в целях полнейшего опустошения изнутри и лютых терзаний. Чтобы сделать себе ещё хуже. Нет, начинать забывать её, пытаться выкарабкаться из этого болота - не в его вкусе. Лучше конечно в конец морально добивать себя, чтобы уж точно ни капли надежды на спасение не оставить. И вот, обойдя всю комнату, осмотрев все уголки, погрузившись в невидимую волну потопивших его воспоминаний, он неожиданно увидел то самое письмо на туалетном столике. И конечно, прочитал... Это и развеело все его вопросы, оставшиеся без ответа, ещё одной ошибочной иллюзией. Он просто понял, что видимо, у его возлюбленной был... есть кто-то другой, кто гораздо лучше него. РИ не чувствовал себя ни человеком, ни живым существом. Он был эмоционально выжат, как жалкая половая тряпка. В тот самый момент в его голове что-то щёлкнуло, как расколовшийся орех, и все чувства отключились. Как будто отключили электричество в доме, и жизненнонеобходимое питание перестало согревать дом. Он не чувствовал совершенно никаких эмоций. Всё внутри сожглось до тла. Пустота. И всё. Одна только пустота и разочарование. Пустота. Окаменелая пустыня. Лопнувшая сдержанность. - М-да уж... То есть, ты просто уже в отношениях, - сухим голосом протянул он, бездушно пялясь в это письмо, что буквально прожигал своим напористым и в то же время рассеянным взором. Нет, он конечно понимал, что Казахское ханство - не его собственность и соответственно, ему не принадлежит. Если уж у неё изначально был кто-то другой - это её законное право, он не собственник, но почему она сразу его не предупредила? Почему делала первые шаги в отношениях? Почему охотно отвечала на все его знаки внимания? Почему сразу не дала понять, что занята? Он бы всё понял сразу. Но зачем так усложнять?! И ещё, что не менее главное - зачем она мучила его эти два месяца, снова водя за нос, как козлёнка на поводке или послушную дворовую собачку на цепи? Он ведь не сразу нашёл письмо, а только сейчас. Почему не напомнила ему о своих строках? Опять захотелось поиздеваться? Вот это незадача! Почему Россия всё время натыкается на неверных и прожорливых женщин? Почему все женщины его бросают? Они что, все такие? И это письмо он запрятал глубоко в шкаф, чтобы перечитывать день ото дня все ближайшие года далее и чтобы напоминать себе об этом. Боль поднялась неописуемая. Психически-уравновешанный и здоровый взрослый человек не смог бы одолеть такую боль одним только своим разумом ни за что. Хотелось не то, чтобы выть, вынырнуть из своей кожи, вывернуть нутро и разрушить весь особняк голыми руками, хотелось... Большего. Но мы-то с вами знаем единственный способ утоления психологической боли русского, да? Конечно. Алкоголь. Вот именно алкоголь никогда не покидала его в трудные минуты и всегда была рядом. Он спился. И пил все девять лет. Он бы никогда в своей жизни не догадывался о том, что она оказывается такая гулящая и продажная... даже женщиной её невозможно назвать. Тут подходит кое-какое другое слово. Но маленький Союз, безупречно зная о том, что произошло между двумя взрослыми странами, ясно видя долгий запой своего отца, пытался отчаянно его спасти. Но у него ничего не получалось. Он пытался и промывать мозги своему непутёвому родителю, и отбирать бутылки, и прятать их, и на глазах разбивать, и поддерживать, и оказывать любовь, и ругаться, и спорить, и грозиться своим самоубийством - бесполезно. Ни о чём. В пустую. Как об стенку горох. Хотя нет, даже кидать горох в стенку дело и то полезнее и разумнее, нежели пытаться вытащить этого заядлого алкоголика. Он даже молиться перестал. Хорошо то, что домашнее насилие навсегда оставило Союза, и старший его не бил. Зачем? Просто нет сил. Жалко было бедный вымотанный организм Российской империи, ведь он просто уже орал, вопил, голосил "на всю Ивановскую" о том, чтобы его владелец прекратил пить эту гадость. Он чуть не погубил себя. Кстати, Россия довёл себя до инфаркта... Врачи еле как откачали его. Его жизнь действительно висела на волосинке от смерти. Ещё бы немного, и сердце никогда бы не забилось вновь. К счастью, империалист в тот миг хоть немного очнулся и понял, что с алкоголем надо поканчивать. Хотя бы на время. Иначе точно умрёт. А так нельзя. Вот, мало-помалу, но он начал собирать себя по кусочкам, браться за работу. Но от его весёлого, заботливого и любимого облика не осталось ни следа. Ни кусочка. Ни атома. Он изменился навеки. Зарылся глубоко в себя. Он просто не мог забыть её. Без любви просыпался каждый день, как обезвожен. И другую искать даже не пытался - он поставил точку. Одну жирную и огромную точку. Больше такой, как она, уже не будет... Да, пусть хоть её образ и был ненастоящим, лживым. Но как раз своими чарами она и завлекла его в убийственное состояние. Наигралась и бросила. Изменница. Она пропала для него и для всех в этом доме. Её образ, её внешность, улыбка, горящие глаза, смех - всё это никак не отпускало его ни на один день. Вся его жизнь превратилась в тягучую нескончаемую резинку. Чувства перемешались в однообразный мерзкий кисель. Ощущения варьировались от тягости и грусти по этой любви и вплоть до самой страшной ненависти и обрушающихся на её судьбу проклятий. То желал вернуть её, увидеть хотя бы на одну минутку, то желал ей смерти или хотя бы справедливого наказания за такое. Он задумывался о самоубийстве. Про Бога и грехи забыл напрочь. Он обрушал свою ненависть то на женщину, желая высказать ей в лицо абсолютно всё, что было на душе, то направлял всю свою агрессию и яростную злобу на себя, нанося себе физические повреждения и получая от этого удовольствие. Телесная боль заглушала душевную, фактически подменяясь местами. И конечно же, спустя несколько таких попыток это вошло в привычку. Стал украшать себя шрамами. Ну не могло его сознание отпустить эту... Но ведь она изменила ему. Решила поиграться, значит, он не должен так страдать и убиваться по ней. Но не мог. Говорят, "что не убивает, делает сильнее"? Да нет. Чушь собачья. Что не убивает сразу - опустошает постепенно. Причём медленно и мучительно. Как кровожадный монстр. Но и Казахское ханство тоже страдала... Точно также, как и РИ, что было описано выше. Всё те же раздирающие изнутри чувства. Но вот только никакой ненависти не было. Только на себя. Мы ведь знаем, что она никакого письма не писала. Да и, Россия тоже не писал! Только дело в том, что у последнего наличие письма приносило ярость, гнев, замешательство, смятение, мучения, ужас, шок, злость, агрессию в ненормальных количествах, печаль, сломленность, разбитость. А вот первую наличие письма конечно немного смущало. С одной стороны, русский ей сказал, что поцелуй был построен из-за какого-то там сильнодействующего вещества. То есть, всё это было неправдой? А как же письмо? Зачем он пригласил Марфу? Или наоборот, он не приглашал, и всё это тоже было подстроено? Она запуталась похлеще, чем муха в паутине. Вся эта информация переворачивала весь её мир на левую сторону и оказывала настолько дикое давление на сердце, что сопротивляться этой силе было нереально. Чисто физически невозможно. Поэтому, она так сильно насчёт письма не думала. Можно сказать, что её мнение по этому поводу балатировалось от "да, это такая же подстава, как и вещество" до "нет, он писал это письмо". Но всё это было как-то странно. Поведение со стороны русского было странным. Если он не писал никакого письма, то всё сходится логично. Но а если писал, то как тогда объяснить его двухмесячные попытки вернуть её к себе? Сознание вскипело, забурлило и в конце концов, взорвалось. Она была просто не в силах больше думать и анализировать всё это. Она устала. Стало тесно во всём мире. Как бы она хотела повернуть время назад, когда она была маленьким ребёнком. Как оправдать его действия? Что это за ересь? Но с другой стороны, она также была рада за такой исход событий. Вся эта ситуация с Марфой как раз и послужила отличным благоразумным поводом закончить всю эту сюжетную линию. Ведь РИ сможет её забыть... Ну да, немножко пострадает, но вскоре забудет и отпустит её навсегда. Потому что она попросту не могла быть рядом с ним навеки. Не могла бы никогда. И дело не в Марфе. Далеко не в Марфе... А в кое-чём другом. И это исключительно её проблема, с которой должна разбираться она сама. А Россия... Если весь её секрет выйдет наружу, всплывёт на поверхность воды, то это может быть конец света или разруха стран, причём в прямом смысле этого слова. Ничего страшного. Она пережила самое кошмарное и чудовищное в юности. А обычную разлуку расколет также быстро, как скорлупу яйца. Но ох, как же она ошибалась со своими поспешными выводами. Нет, трагичные последствия от безответной любви никак не проходили. Здравым мышлением и разумом она понимала, что всё, что сейчас происходит - абсолютно верно и правильно. Пусть уж лучше Россия не связывается с такой, как она. Пусть найдёт себе получше. Но с другой стороны - она не может забыть этого замечательного мужчину, что забрал ключ от её сердца к себе в карман навсегда. Обрывки воспоминаний воспламеняли истерики, что не давали ей вздохнуть ни на один день и заставляли захлёбываться в этом болоте. К счастью, но чтобы не угробить себя этим и не задушить изнутри, у неё, в отличие от русского, была доступная возможность выходить на открытые места и срывать свои истерики и душераздирающие крики там, которые оглушающим ультразвуком уходили в никуда. Но лишь только самый главный её враг - Джунгария тайно следил за всеми её изменениями и делая какие-то выводы, обо всём догадался. Влюбилась, неудачница. Казахское ханство не ела целыми днями. Забывала. В юрте кишил бардак, в котором мог чёрт запросто ногу сломать. Но она уживалась в этом беспорядке в течение нескольких месяцев. Превратилась в какую-то неряху. Слава Богу, что её народ напоминал ей о том, что надо покушать, не истезать себя горем. Но есть первое время она не могла - её тошнило от одного только вида этой противной жирной еды, и она уходила к себе в своё уютное болото, спать и плакать. А стоило ей хоть чуть-чуть поесть, то её потом рвало. Организм сопротивлялся и отталкивал от себя пищу. Оба страдали. Оба не знали истинную правду, что же именно сподвигнуло их на такие поступки. Оба писали письма друг другу и так и не решались отправить. Оба закрылись в себе от народа и простолюдин. Оба закрывались в себе и пытали самыми изощрёнными методами. Оба ночами не спали и сидя на улице, одновременно смотрели в сторону, на территории и границы друг друга. Оба принимали пищу в одиночестве. Оба замолкли на веки вечные, создавая для своих людей пасмурную погоду. Оба разговаривали сами с собой, рассуждая и поднимая мутный песок со дна, пачкая кристалльно-прозрачную пелену воды. Оба изменились. Оба умерли изнутри. ... В общем, нечего больше рассказывать. Проходило несколько лет. Боль помаленьку утихала, оставив лишь гигантские ссадины монстра на хрупкой поверхности умилённого сердца. Оба стали приходить в себя и мало-помалу браться за государственные дела, наводить порядок во внутренней политике и во внешних делах. Конечно, таких жутких, адских и крышесносных истерик уже не происходило, но глубокая выжженная яма, что образовалась в следствие этих пожаров, превратилась в чёрную бездну в душе, что уже не затянуть ничем. Глаза у обоих потухли, жизнерадостный милый огонёк нещадно растоптали в пыль и грязь. А последней каплей стало то, когда РИ узнал, что ханша забеременела... От кого? Пфф, ответ прост - конечно от "того самого"! Хотя, только-только увидев её вздутый живот, что будущая мать сразу же прикрыла, он искренне надеялся на то, что она просто хорошо поела. Очень глупая и даже смешная надежда, но знаете, в невыносимых условиях такого безумия мозг начинает блокировать некоторые воспоминания и отключать понимание к некоторым вещам, чтобы не позволить человеку окончательно сойти с ума и сбредить. Но тогда же, женщина ему коротко и по факту ответила, что она ждёт ребёнка, и что это не его дело. Отстранились друг от друга совсем. Так и проходили все эти сорок четыре года, вплоть до текущей минуты.***
- То есть по-твоему, всего этого могло и не быть? - с блестящей верой в глазах спросила азиатка. Всё ж таки, но если она всё ещё не оправилась после такого грандиозного всплеска, и не смогла забыть все эти моменты, а наоборот, с каждым днём всё влюбляется и влюбляется в мужчину заново, то Россия забыл об этом насовсем. По крайней мере, он заставил себя поверить в это. Мы-то в курсе, что сейчас русского интересует колонизация этой страны не только для возобновления своего плана, но и в качестве блестящей мести. - Да. Выходит, что могло бы и не быть, - весьма озадаченно протянул монархист, глядя куда-то в непроглядную мрачную даль ночного города. У кочевницы внутри растопилось сердце, и его тёплые ручейки потекли вниз. Посмотрев на поверхность стола, где в зоне досягаемости находилась рука мужчины в свободном положении, она даже хотела взять его за руку, чтобы снова обрести эту самую магическую связь, но... Слишком поздно что-то исправлять. - Могло бы и не быть, если бы ты не была такой странной! - неожиданно вскрикнул от досады и огорчения Российская империя, резко встав со стула и отойдя к периллам балкона. Казашка сделала точно также, последовав за ним. Ей почему-то так не хотелось потерять его во второй раз. И почему-то так хочется находиться поближе к нему, ощутить это тело, торс... - В смысле странной? - То есть по-твоему мнению... Ну вот ладно, предположим, я тебе поверил, у тебя никого не было до меня, все эти два письма написала Марфа из-за своей ревности, да. Разобрались. Допустим, ты не лжёшь. Но чем ты тогда объяснишь своё странное поведение после, когда мы всё выяснили?! - Ты совсем что ли затерялся во временном пространстве?! Мы только сейчас выяснили, что письма были подстроены, а в то время мы верили в то, что всё это было правдой! И соответственно, я думала, что ты её сам позвал сюда! - Нет, это ты ненормальная! - не имея сил сдерживать своего внутреннего демона на цепи в конуре, империалист резво развернулся в сторону страны и показал на неё указательным пальцем, будто переводя все стрелки на неё. - От кого тогда твой сын?! Кто его отец?! - Какая тебе разница?! Так надо было! Мне просто нужен был наследник, сын, ребёнок, продолжитель моих дел! - А это по любви было? От столь деликатного вопроса щёки девушки вспыхнули ярко-багровым румянцем, а глаза распахнулись от дикого смущения. - Ты не имеешь право спрашивать такие личные вещи, - она отвернулась боком, прикрыв свою фигуру стороной растёгнутой кофты, держа рот на замке. - Так я и думал. Значит, по любви... - Нет! - А как тогда? Ребёнок был желанным? - Ещё как! - она выкрикнула эти слова вслух, и те растворились в сонном полумраке ночи. Но так или иначе, два бездонных глаза не отражали в себе ту уверенность, с коей были сказаны эти гордые слова. Но вскоре, она осознала, что больше терпеть всю эту ношу в себе не может. РИ находится к ней донельзя близко. Шанс прямо под рукой. Если она не скажет эту фразу вслух прямо сейчас, то уже не сделает этого никогда. Это стоит больших героических усилий. Знобно вздохнув, она заломала пальцы за спиной и сделав глубокий вдох, однолико процитировала: - Россия, прости меня пожалуйста за это предательство. Я совершила грубую ошибку. Я поняла, что без тебя мне свет не мил. Можем ли мы начать всё сначала и простить друг друга? Во время озвучивания всего этого, она заметила, что её голос сломался, стал каким-то странным, глупым, сухим, деревянным, бесчувственным, холодным. Сердце сбилось с нормализованного ритма и билось раскатистым громом в висках, избивая грудь изнутри. Она застыла в одной позе. Такое ощущение, будто бы какая-то сила, неизведанная человеческому разуму, обездвижила её и запретила шевелиться. На миг, все звуки для неё казались постигнутыми. Даже падение прозрачной снежинки казалось чем-то громким и ясно слышимым. Но всё, что почувствовал русский - это ничего. - Нет, - твёрдо ответил он. - Я тебе больше не верю. Ты - предательница, я уже убедился в твоей коварной натуре. Или, твой любимый тебя бросил, и ты решаешь использовать меня повторно? Не выйдет. Иди к тому, от кого ты родила этого ребёнка. Вот с ним-то тебе свет и будет мил. - Да нет у меня никого! - Хватит мне врать! Я больше не хочу слушать твою погонь, коей ты пытаешься запудрить мои мозги! - Я не вру! Пожалуйста, давай мы забудем старые обиды и начнём всё... - Замолчи! Никаких "мы" уже больше не существует! Между нами всё кончено, как ты выразилась когда-то давно! - Я не совсем это имела ввиду! То есть... Ты понимаешь, есть ко... - А чего это ты сомневаешься?! Ты сама этого хотела, вот и получай! Тебя не поймёшь! - Не перебивай меня, я хо... - Ты мне снова врёшь! Я не хочу тебе верить! Не надо пытаться затуманить меня сейчас! - Да потому что Джунгария меня... - Да Господи ты Боже мой! - чуть ли не взвыл от отчаяния и раздражённости русский, схватившись руками за голову. - Джунгария, Джунгария... Опять он! У тебя он во всём виноват, да? Хватит им прикрываться! И что, что он твой худший враг?! В нашем мире это абсолютно нормально, хватит заморачиваться из-за этих войн и спихивать все свои странности на него! Казахское ханство замолчала. Пальцами она нервно теребила краешек своей кофточки, чтобы хоть как-то помочь себе успокоиться. Славянин наконец-то тоже замолчал. Вроде бы всё высказал. Учащённо дыша, девушка решила испробовать свой второй шанс, но на этот раз, говоря очень тихим голосом, почти шепча: - В один день на речке он... - Да, вы устроили очередную битву, в которой ты потерпела поражение, и это ранило твою честь, да-да, конечно, у вас всё происходит, как всегда! Я угадал? - опять перебил её русский, сбив с ритма весь её серьёзный настрой, от чего ей больше ничего не осталось сделать, кроме как не согласиться с этой ошибочной догадкой. - Да, - отрезала она вкратце, опустив взор в землю. Сейчас уж точно не получится ему ничего сказать. Он не в настрое, это ясно видно. Да и, зачем ему это знать? Это только её проблемы. И её вина. Она сама виновата в этом. - Он вообще где-то в плену сейчас у Китая! - взмахнул Россия руками, приблизительно указав в сторону земель китайца. - Или, возможно даже, умер. Или до сих пор работает. Он тебе больше не сможет навредить, он уже недееспособная страна, хватит уже сказочки придумывать! Злость в виде неконтролируемой агрессии изливалась из уст русского, клокотала и бушевала изнутри огромным медным колоколом. Как же он сейчас зол на неё. Конечно, истинного физического вреда он ей нанести не хочет, разорвать её в клочья или же задушить голыми руками он не хочет, но неподдельным огоньком страстно желает ей того, чтобы она испытала всё то, что донесла ему. Он не хочет её больше видеть здесь, в своём доме. Её присутствие и особенно, существование её противного отпрыска до зудящей дрожи в костях мозолят ему зрение. - Уходи отсюда, - грубо скомандовал он, развернувшись спиной и изо всех сил вжался кулаками в перилла вплоть до побеления в костяшках и онемения в кистях рук. - Ну и пойду, - не менее обидчиво фыркнула она, не рассердившись, но лишь только огорчившись. - Нет, ты меня не поняла. Уходи отсюда. Вообще. Из этого дворца. Из моих земель. Вон. Прочь! Чтобы мои глаза тебя больше не видели! Кочевница удивлённо захлопала глазами, весьма озадачившись от этой "привилегии". То есть теоретически, он отпускает её к себе домой? Вот так просто и легко? Без всякого контроля? - Вместе со своим сыном. Забирай его и уходи как можно быстрее, пока я добрый. - Хорошо. Я уйду, - после этого, она быстро метнулась к двери, пытаясь с дрожью в руках и помутнённым маревом из-за слёз перед очами открыть её, но та оказалась закрыта на ключ. - Выпусти меня! Опомнившись о том, что он сделал раннее, Россия открыл дверь ключом и впоследствии мог лишь наблюдать за тем, как девушка выбежала из его комнаты и побежала в соседнюю. Видимо, будить своего отпрыска и уезжать. А карету он прикажет запрячь, ничего, пешком они не пойдут. Таким образом они и расстались. Уже в сотый раз.***
Несколько дней спустя... - Чёрт, чёрт, чёрт, я не должен был отпускать её так рано! - находясь буквально вне себя от погубленной радости, из-за ощущения упущения последней возможности и гложещего чувства безысходности по всему кабинету в пух и прах разлетались какие-то книги, папки, документы, листы. Дверцы шкафа раскрыты настежь, и именно оттуда, подобно какому-то торнадо, всё разлетается в разные стороны. Российская империя с мрачным забвением и испугом искал тот самый документ, в котором сжаты все пункты его плана колонизации. Его верный летописец стоял прямо посреди комнаты с листами и пером в руке, ожидая следующего приказа своего господина, только и успевая помалкивать и наклоняться в стороны от летящих повсюду папок и документов. - Эврика! Нашёл! - заискрился и загорелся империалист от подпитывающей изнутри жажды власти и распространения царской экспансии, с вожделением вытащив из глубинок своего шкафа драгоценный листок, на который даже смотреть долго опасно, иначе это может испортить его. - Прелестно, - кратко выразился другой мужчина, беря в руки перо получше и принимаясь что-то писать там, всё ещё ожидая. РИ, смахнув абсолютно все вещи со своего стола на пол одним только движением руки, даже кружку с недопитым чаем, со стуком положил документ на поверхность стола, принимаясь внимательнейшим образом вчитываться в его суть, освежая память в своей голове. Всё, он стойко решил, хватит уже в игрушки играть. Коль уж человечности в нём не осталось ни капельки, пускай им в конец овладеет грязная жажда всевластия и жестокое, кощунственное могущество. Пускай будет так. И пускай он умрёт в своих же собственных грехах - эта смерть лучше. Обида поглотила его кровожадным жирным монстром, начиная переваривать в своём ядовитом желудочном соку, а гордыня, обжорство и пристрастие к мести вскружили ему голову до такой степени, что сепаратировавшись от настоящего России, стали отдельной полноценной личностью - его воплощением. Это отражение, словно оживившись, вылезло из зеркала в реальный мир. Этот облик сотворён из ослеплённой тьмы, сущего эгоцентризма и подлой коварности. Все эти три компонента (а может, их там больше) соединились в один чёрный силуэт. Без плоти, без крови, без кожи - это просто рассыпчатый сгусток мрака. РИ окончательно сбредил со своими умыслами и изолировался от реального мира, полностью утопая в своих грехах, теряя адекватность и человечность день за днём. - Начинаем воплощать наш гениальный план её колонизации! - с эгоистичным удовлетворением прорычал он с острым ухмыляющимся оскалом. Вот ещё бы у него пенка изо рта побежала - точно последнее животное, поддавшееся диким инстинктам. - Так, ответь мне, наша армия готова? Какова численность? Курс выбран? Чертёж знают? Людям о чрезвычайном положении объявили? Мы пойдём войной. Он - как король из Преисподней. Он - царь. Он - это и есть сотворение самого Дьявола. Он - это и есть страх. И завтра же он приступает к своей лакомой операции, гордо восседая на троне...