Путь всякого героя.

      — Ты меня в могилу сведешь.       Отец, одетый в смокинг и безупречно готовый делать визиты нужным людям, стоял посреди кухни и отчитывал Тони, как малолетку.       — Я хочу гулять, а не только дома сидеть! — огрызнулся в ответ Тони. Да, ему ещё только семнадцать — и что же из того? Значит, он дикарь, способный только позорить дражайшего родителя в приличном обществе? Беспомощная пузатая мелочь, не способная самостоятельно выйти из дома без того, чтобы не убиться?       Это заточение дома, как в башне у дракона, переходит все границы разумного. Абсурд какой-то.       — Ведёшь себя, как пятилетний ребёнок, — упрекнул отец. Тони обиженно вспыхнул и опустил голову, теребя в руках подол своей кофты. Ткань красная, ткань жёлтая — на фоне строгого чёрного смокинга отца кофта Тони казалась вопиющим взрывом цвета. Тем и была хороша. — Я знаю, тебе скучно. Тебе из принципа скучно — ты хочешь за стены, и потому внутри стен назначаешь всё клеткой и тюрьмой. Но постарайся наконец понять…       — Да-да, я знаю. Это всё для моего блага, конечно-конечно, — нетерпеливо перебил Тони. Он слышал эту нотацию от отца, с незначительными вариациями, не меньше сотни раз, пожалуй. Суфлировать уже может.       Тони прекрасно понимал, что получит вторую порцию нотаций, куда более невыносимых — например, за ужином, о да, там его точно поймают и отчитают, — когда позволил себе просто отвернуться от отца и выскочить из кухни, срываясь на бег и не оглядываясь на рассерженный окрик.       Какое-то время Тони прятался в своей комнате и кипел возмущением, пока не пришёл к выводу: хуже всё равно уже не будет. Ему и так за ужином надерут уши, а то и оторвут вовсе, так что какая к чёрту разница. Выскользнув из своей комнаты, Тони как можно мягче прикрыл дверь и на цыпочках двинулся по коридору.       Самым сложным ему рисовалось пройти мимо гостиной — наверняка там отец, он точно заметит горе-беглеца, — но неожиданно именно эта часть прошла гладко. Отец действительно был в гостиной, кружил по комнате с телефоном в руке, о чем-то спорил с собеседником на том конце провода, а свободной рукой терзал многочисленные документы. Словом, горячо старался уладить какой-то важный вопрос в последние пять минут перед отъездом и ничего вокруг не замечал. Ободрённый этой удачей, Тони добрался до лестницы, сбежал по ней вниз, перемахивая сразу через несколько ступенек, толкнул дверь на улицу — и тут же столкнулся с высоким человеком в сером костюме.       — Разве у вас тоже запланированы на сегодня визиты, мистер Старк?       — Ох, ну пожалуйста, Джарвис, — взмолился Тони, ещё не веря, что удача выдохлась так быстро. — Я ненадолго, и сразу вернусь. Под машины прыгать не собираюсь. И в драки встревать — тоже. Ничего страшного не случится, честное слово!       Джарвис смерил подростка долгим задумчивым взглядом. И наконец со вздохом сделал шаг в сторону, пропуская Тони на улицу.       — Только отцу не говори, пожалуйста! Он гвардию вызовет, если узнает, что я на улице, — попросил Тони. Скороговоркой добавил: — Спасибо, Джарвис! Ты чудо! — и заспешил прочь от дома, пока строгий помощник отца не передумал.       Ох уж этот дом — отойдя на приличное расстояние, Тони обернулся напоследок, празднуя маленькую победу. Издалека эта трехэтажная клетка выглядит гораздо меньше, вовсе не так удручающе. И странно — вроде бы в доме полно огромных окон, а как ни смотри сквозь них на природу, всё равно совсем её не ощущаешь. Не в пример тому, как на улице: у Тони немедленно голова закружилась от свежего ветра, от смолистого запаха хвойных деревьев, и решительно было непонятно, как можно всё это заменить унылым выглядыванием в окно. Хотя многие люди готовы были отдать всё за возможность жить в таком доме, и Тони не мог их понять.       Отец держал его взаперти почти семнадцать лет, оправдывая это одной и той же банальнейшей фразой: «Это для твоего же блага». Но с каждым разом Тони сомневался в ней всё больше и больше, если не сказать — злился. Конечно, «держал взаперти» не означало, что Тони совсем нельзя было выходить из дома. Нет, конечно, он ходил на разные унылые вечера вместе с отцом, учился там манерам и бизнесу, что молодому парню жутко осточертело. Он не любил неоправданно дорогие костюмы и чванливый высший свет.       Гулял Тони крайне редко. Приходилось долго уговаривать отца, а то и вовсе убегать, как сегодня. Школу Тони никогда не посещал. С одной стороны, в этом было кое-что хорошее. Тони был умён и освоил всю школьную программу еще в десять лет, а значит, он просто скучал или даже спал бы на уроках. Но с другой стороны, это его расстраивало, ведь отсутствие школы равнялось отсутствию друзей.       Именно по этой причине Тони решил сбежать. Он прыгнул в первый попавшийся автобус и доехал до конечной остановки. Там, выйдя из автобуса, парень огляделся и решил, что он примерно в центре Нью-Йорка. Эта часть города была ему совершенно незнакома, и Тони пошел наугад, в случайном направлении. Через несколько минут ему стало неуютно от того, с каким любопытством оборачивались к нему прохожие. Тони забыл, что наличие всемирно известного отца предполагало не меньшую известность и его наследия. Парень попытался спрятать лицо за воротником кофты и ускорил шаг.       Старк-младший смотрел на всё с интересом. Ему впервые за всю его жизнь удалось побывать на дневной оживлённой улице города одному. Толпы людей, идущих по своим делам. Шум машин. Всё это, теперь не как череда ярких картинок на экране телевизора, а настоящее, не выдуманное, живое, было для Тони в новинку и нравилось ему. К сожалению его веселью не суждено было продлиться долго. Вдалеке он заметил машину отца.       — Чтоб его!       Тони сорвался с места и сперва попытался понадёжнее раствориться в толпе пешеходов, а потом, проклиная свою слишком яркую кофту, нырнул в первый попавшийся переулок. В том, что это была именно машина его отца, он даже не сомневался. Разве много Koenigsegg Regera разъежают по улицам Нью-Йорка?       Беспорядочно петляя по улицам, Тони добежал до самого Центрального парка и немного сбавил темп, чтобы отдышаться. Ему казалось, машина отца преследует его по пятам, вот-вот вывернет из-за угла и настигнет. Он постоянно оглядывался, чувствуя как быстро бьётся сердце, и едва понимал, куда несут его ноги. Из-за этого он упал, когда не заметил перед собой человека и врезался в него, сбивая того с ног.       — Извини!..       На пути Тони не повезло попасться кучерявому подростку. Он не спешил подниматься — наоборот, стоя на четвереньках, шарил руками по земле, пока ему под руку наконец не попались очки. Протерев стёкла подолом фиолетовой кофты — на взгляд Тони, сильно чище не стало, потому что кофта была вся в пыльных разводах, — водрузил их на переносицу и лишь после этого поднялся с колен.       — Ну ты и здоров бегать, — улыбнувшись, он протянул Тони руку, помогая подняться. — Сам-то как? В порядке? Руки-ноги целы?        — Нормально, — кивнул Тони. Ухватился за руку парня, чтобы встать, отряхнулся, огляделся по сторонам — и похолодел, завидев вдалеке знакомые фигуры. — О нет.       Возле ворот парка стоял отец, а рядом виднелся долговязый силуэт Джарвиса. Издалека было не разглядеть выражение лица Говарда, но Тони и без того чувствовал: если его заметят — он труп. Поэтому парень попытался спрятаться за спиной незнакомца.       — Ты чего?       Тони открыл рот, собираясь ответить, но не успел. Двое мужчин, видимо, заметив злополучную яркую кофту, пристально смотрели чётко на него. Говард сдвинулся с места первым и быстрым шагом направился к Тони.       Сердце ушло в пятки. Тони машинально вцепился в руку своего случайного знакомого и задал стрекача.       — Стой! Куда? — кучерявый парень не так лихо брал разгон и притормаживал на поворотах, но в целом — послушно бежал сзади. Хотя в теории мог бы упереться и начать звать на помощь. — Почему бежим? Зачем?       — Тебе нельзя оставаться, — на бегу выдохнул Тони. Он, честно говоря, сам не понял, зачем вцепился в парня, когда срывался в бег. Но сейчас, даже на ходу, быстро придумать благовидное оправдание — и даже не соврать, потому что оно, скорее всего, соответствовало бы истине, — не составило труда: — Отец не отцепится. Будет думать, ты знаешь, где я.       Дальше кучерявый вопросов уже не задавал, бежал послушно и молча. Тони протащил его через парк насквозь, а на улице затащил в первое попавшееся кафе. Где удачно подвернулись мягкие диванчики, на которые Тони немедленно упал в полном изнеможении.       Ладно, здесь неплохо. Можно какое-то время отсидеться. И надеяться на то, что обшаривать все встречные кафе отец не станет.       — Сидеть в кафе и ничего не заказывать — это подозрительно и невежливо, — заметил тем временем кучерявый. Он как будто даже не особо запыхался от долгого бега. А с другой стороны, у него отчётливо вспотел нос, и очки соскальзывали по влажной переносице. — Я, пожалуй, возьму лимонада. Тебе захватить?       Тони кивнул. И продолжил сидеть на диванчике и пытаться отдышаться, время от времени оглядываясь на дверь. Ему продолжало казаться, что вот-вот войдёт отец, и прогулка скоропостижно закончится.       Кучерявый вернулся быстро, с двумя высокими запотевшими стаканами холодного лимонада. Аккуратно поставил их на стол, под каждый подоткнул салфетку и только после этого сел напротив и обратил на Тони вопросительный взгляд.       Конечно, у него наверняка миллион вопросов.       — Я Тони Старк. Ты наверняка обо мне слышал, — заявил Тони и вцепился в стакан с лимонадом. Кучерявый терпеливо ждал, пока Тони смочит пересохшее горло и продолжит свой нехитрый рассказ. — Мне запрещено покидать территорию дома, вот я и сбежал. Теперь прячусь от отца и Джарвиса по городу.       Парень задумчиво кивнул. Было видно, что фамилия «Старк» произвела на него впечатление. Но он постарался это скрыть, за что Тони был ему благодарен.       — Я Брюс Беннер, — он протянул руку, и Тони нехотя ответил на рукопожатие, — рад знакомству.       — Взаимно, — кивнул Тони и снова оглянулся через плечо. — Знаешь, мне кажется, что кафе — не лучшее место для пряток. Понимаю, я сам тебя сюда затащил, но теперь мне кажется, что…       — Не дёргайся, — Брюс улыбнулся. — Да, не лучшее, но разделаться со стаканом лимонада ты успеешь. Он уже в любом случае стоил мне два доллара, так что пей.       Тони послушно снова взялся за стакан. Лимонад не только приносил приятную прохладу, но и постепенно остужал разгорячённую бегом и паникой голову, и к Тони понемногу возвращалась способность здраво думать. После чего ему стала кристально очевидна одна простая и вместе с тем пугающая вещь.       — Ох. Ты ведь куда-то шел, да?       — Точно.       Больше Брюс ничего не сказал. Ограничившись этим лаконичным ответом, он просто отодвинул свой стакан и направился к выходу из кафе, едва заметно улыбаясь на ходу. Тони с сомнением посмотрел ему вслед, после чего поспешил за ним. Оставаться в кафе одному было неуютно. Снова возвращалось ощущение, что вот-вот догонят, поймают и спеленают. Тогда как рядом с новым, показательно спокойным знакомым это чувство тревоги отступало на задний план и там терялось.       — Эй, Брюс! Я же тебе теперь два доллара должен! — окликнул Тони, стараясь не отставать. Благо это было несложно, длинными до безобразия ногами, позволяющими делать широченный шаг, Брюс похвастать не мог. — Как я тебе их буду отдавать, если ты сейчас просто убежишь? Ты об этом не подумал?       — Подумал. Что если мне будут позарез нужны два доллара, я смогу отправить письмо Говарду Старку и в нём сослаться на тебя. Как думаешь, он заплатит по счетам своего сына? Или мне ничего не светит? — строго спросил Брюс. Но быстро сменил гнев на милость, увидев, как ошеломлённо перекосилось лицо Тони: — Ладно, ладно. Тебе настолько делать нечего? Что ж, тогда… сын Говарда Старка, я полагаю, ты и так в курсе всего, до чего только мог дотянуться, так что вреда не будет… Хорошо. Можешь пойти со мной. Убить время или чего ты там хочешь добиться. Только, чур — не мешать мне. Под ногами не путаться. Со взрослыми профессорами, которые уж точно умнее тебя, не спорить. Словом, не позорить меня. Договорились?       Тони хотел было сказать, что не так уж и много он в курсе чего, потому что не считал нужным особенно рьяно интересоваться, а отец не имел привычки разбрасываться секретными материалами, — но вовремя прикусил язык. Брюс думает о нём лучше, чем есть на самом деле, вот и пусть думает. Пока это, кажется, играет только на руку. Вместо этого Тони горячо пообещал: — Буду нем, как рыба. Слово скаута! Твои мудрые взрослые профессора меня даже не заметят. Обещаю, — и, чуть подумав, для усиления эффекта Тони добавил: — Чтоб мне треснуть.       Брюс едва заметно улыбнулся: — Ну, если даже и треснуть… Что ж, тогда я спокоен.       Пока они шли, Тони успел перебрать добрую сотню вариантов, фантазируя о том, куда Брюс в конечном итоге его приведёт. Он думал, что готов ко всему, но ошибся. Брюс остановился перед научным центром, по слухам, одним из лучших в Нью-Йорке, и нервно пригладил волосы ладонью. Тони прекрасно понимал его волнение. Он сам неоднократно мечтал здесь оказаться, но отец, каждый раз, когда отправлялся сюда по делам, никогда не брал с собой сына. А Тони спал и видел, как ходит по коридорам этого здания.       Брюса пропустили через все пункты охраны, не задавая вопросов, лишь сверившись с пластиковым прямоугольником пропуска. А вот Тони проверили с ног до головы и обратно, прежде чем пустить. Брюс подхватил его на выходе с последнего пропускного пункта и повёл дальше. Сквозь хитроумный лабиринт коридоров подростки дошли до двери, на которой красовался чёрный орёл. Насколько Тони знал, это был символ организации Щ.И.Т. Что-то там в борьбе с кем-то там, Тони никогда не вдавался в подробности.       — Мистер Беннер! — отточенно вежливый оклик из-за спины. — Кто это с вами?       — Только не дёргайся, — прошептал Брюс и обернулся с улыбкой.       К ним подошёл мужчина в защитном костюме, держа под мышкой шлем от костюма. На вид мужчине было лет сорок, не меньше. Его волосы были сильно растрепаны, а под глазами видны мешки — сказывались бессонные ночи работы.       — Добрый день, профессор Гудвин. Это Тони Старк, он изъявил желание помочь. Он не помешает, профессор. Я прослежу за ним, сэр.       — Раз Старк, точно не помешает, — усмехнулся профессор Гудвин. — Только не забудьте надеть костюмы. — Мужчина улыбнулся и указал на шкаф с защитой.       — Техника безопасности, — прошипел Брюс, подталкивая Тони к шкафу. — Надевай, а не то отморозишь себе… всё отморозишь. Лучше не проверять, поверь на слово.       Тони послушно влез в костюм — тёплый, как чёрт знает что, как медвежья шкура, — и вместе с Брюсом они вошли в комнату. Там на стенах толстым слоем лежал узорчатый иней и взгляд притягивал одиноко стоящий пустой постамент.       — Что происходит?       Тони внимательно проследил за тем, как механизм, напоминающий клешню, опустил на постамент полупрозрачную глыбу льда.       — Это? Находка прямиком из холодной океанской бездны, — словоохотливо ответил Брюс. Он уже суетился возле ледяной глыбы, подключая к ней многочисленные датчики. Разговор об исследовании явно занимал его больше, чем все их с Тони предшествующие диалоги на ненаучные темы. — В этой глыбе льда учёные обнаружили живой организм. Мы проводим наблюдения, чтобы понять, можно ли её разморозить без опасности для заключённого в ней организма.       — Наблюдения? — взгляд Тони словно примерзает к толще льда, не оторваться. Ему кажется, что он может разглядеть в глубине айсберга цвета, синий и красный, и сотканный из них человеческий силуэт. — Какие? Да кто вообще мог выжить в этой ледышке?       — Вот это нам и надо понять, — мягко замечает Брюс. И кивает на экран, по которому начинают бежать цифры: — Помогай мне снимать показатели, раз уж увязался за мной. Диктуй цифры.       Тони старательно диктует, а Брюс под его диктовку вбивает цифры в стоящий тут же компьютер. Этим они занимаются довольно долго, по ощущениям — несколько часов. Время от времени Брюс просит Тони сходить и повернуть рычаг, регулирующий температуру в комнате. Становится то жарче, то холоднее, а следом перестраивается и терморегуляция в костюмах, не давая ни замёрзнуть, ни упариться. Узорчатый пушистый иней на стенах то тает, то намерзает снова — и цифры, которые диктует Тони, скачут следом за температурой. Но делают это будто бы бессистемно, случайным образом решая, вырасти им в этот раз или упасть.       — Что всё это значит? — спрашивает Тони, когда они с Брюсом, закончив измерения, выходят из комнаты и вылезают из защитных костюмов. — Он что, чувствует, как мы нагреваем и остужаем комнату? Сидя там, внутри айсберга?       — Ну, на изменения температуры он определённо реагирует. Неплохо бы выявить в этом закономерность. Если она и есть, то не из тех, что угадываются с первого взгляда на последовательность чисел. Здесь бы построить парочку моделей, это как минимум, — бормочет Брюс. Его взгляд бессистемно блуждает по коридору — а потом вдруг замирает, словно натолкнувшись на стену. — О. Это, наверное, за тобой?       — Что? — Тони оборачивается.       Вот же дьявол.       По коридору к ним спешил — нет, широкими шагами почти летел — отец, и его взгляд не обещал ничего хорошего. Унизительную порку в лучшем случае.       — Брюс, спаси, — взмолился Тони, но сам тут же понял, что просьба глупая. Что Брюс и так из-за него уже рискнул многим и просто невежливо просить его рисковать ещё сильнее, бросаясь под ноги Говарду Старку. — Хотя нет, к чёрту. Не спасай. Я сам умру.       — Энтони Старк, — голос отца звенел сталью. Нет, поркой здесь и не пахнет. Отец взбешён так, что тут уже вопрос, получится ли у Тони вообще выжить. — Марш в машину! Дома тебя ожидает серьёзный разговор.       — Прощай, Брюс. Было приятно с тобой познакомиться, — Тони задержался ровно настолько, насколько было необходимо, чтобы попрощаться с новым знакомым. Но и этого оказалось достаточно, чтобы терпение отца лопнуло окончательно.       Впрочем, этот некогда канат и так уже держался на ниточке и на соплях.       — Я кому сказал — немедленно! — рявкнул отец и схватил Тони за ухо. Младший Старк взвыл от боли — отец выкручивал ухо самым нещадным образом, пока таким унизительным способом вёл Тони по коридорам и до самого выхода. Внизу уже ждала машина, и невозмутимый Джарвис за рулём.       — Джарвис, мой сын отправляется домой, — жёстко заявил отец. Тони угрюмо залез на заднее сиденье. Спорить сейчас не было никакого смысла. Единственное, чего получится добиться спором — разозлить отца ещё сильнее, а он и так настроен оторвать непутёвому отпрыску голову.       Всё так же почти бегом отец вновь скрылся в здании — а ещё через миг, едва разминувшись с Говардом Старком, из раздвижных дверей пулей вылетел Брюс.       — Ой, Джарвис, подожди! — завопил Тони. И бесцеремонно вцепился в плечи уже было заводящему машину мужчине. — Ну всего минутку! Хорошо, полминуты! И сразу поедем, честное слово!       Брюс уже нетерпеливо стучал в окно машины, и Тони поспешил опустить стекло.       — Я тут вспомнил, что ты не подписал соглашение о неразглашении информации, — огорошил его Брюс, просовывая кучерявую голову в окно. И хитро улыбнулся: — Но, я так понимаю, тебе сейчас не до этого. Поэтому — вот, держи, — сквозь окно он сунул Тони неровно оторванный кусок бумаги. — Это мой адрес электронной почты. Напишешь мне на него, я тебе вышлю форму. Понимаешь?       Ещё бы подмигнул в конце, для пущей надёжности.       — Понимаю! — с жаром ответил Тони. Его так и подмывало рассмеяться от облегчения, но он сдержался. — Конечно, напишу, Брюс! Не переживай!       — Полминуты истекли, мистер Старк, — вмешался невозмутимый Джарвис. Брюс едва успел отдёрнуть голову — стекло поднялось, отсекая его от Тони, и машина тронулась с места.