right half

Адриан втянул Маринетт внутрь квартиры, не прерывая поцелуя. Губы уже горели и изрядно ныли у обоих, но Агрест, впечатав девушку спиной в стену прихожей, продолжал самозабвенно целовать ее, будто это было последнее, что он мог успеть в своей жизни. Маринетт же знала наверняка, что это был далеко не последний за всю жизнь, да и за этот вечер, поцелуй — а лишь очередной и приближающий их к чему-то более волнующему. Она не поняла, когда это произошло — только что, десять минут назад в машине Агреста или в кабине лифта, когда Адриан накинулся на неё так же, как сейчас, прижимая к стене — но девушка начала ощущать себя цельной. Будто внутри что-то щелкнуло, и помимо двух половинок на предплечье соединилось и ее изможденное одиночеством сердце, а мощнейшие электрические импульсы желания заструились под девичьей кожей, прожигая возбуждением низ живота. Так себя чувствуешь, когда после долгой разлуки наконец-то увидел любимого человека. Хочется одновременно обо всем расспросить, поцеловать так, чтобы голова кругом пошла, и завалиться в кровать, страстно изучая тела друг друга. Только вот в их случае все это было в разы сильнее, ведь они до этого, по сути, вообще никогда не виделись, а потому все внутри тряслось от нетерпения. Адриан, отстранившись, потянул Маринетт на себя и, все так же не отрывая от неё глаз, пошёл по коридору к комнате. Однако, забывшись, он задел плечом стойку, на которой висела верхняя одежда, и все повалилось вниз, разлетаясь по полу. — Блин! — чертыхнулся блондин, хмуря брови, и непонимающе огляделся, будто впервые видя свою собственную вешалку для вещей. Маринетт не смогла сдержать улыбки, а секунду спустя и смеха, глядя на забавное выражение лица Адриана, который теперь удивленно смотрел на девушку, слушая ее приятный мелодичный смех. — Что? — наконец протянул он, опять притягивая Мари к себе и касаясь перевязанных красной резинкой прядей волос. — Ты такой смешной, — покачала головой Маринетт, проводя ладонью по его щеке. — Я никуда не убегу, не стоит так торопиться, а то всю квартиру разнесешь. Сейчас не чувствовалось абсолютно никакой неловкости, которая постоянно присутствовала в их общении до этого дня. Каждая секунда тишины была наполнена эмоциями и каким-то едва уловимым смыслом, а игривые переглядывания сопровождались лишь завораживающей радостью, которая так и грозилась вырваться наружу и осветить весь мир. Маринетт даже показалось, что их медленный танец у клуба был целую вечность назад, хотя не прошло и получаса. Адриан улыбнулся на слова Мари, огладив костяшками пальцев линию ее челюсти, и провел большим пальцем по девичьей нижней губе. Дюпен-Чен завороженно следила за блондином, ловя каждый его вздох, каждую эмоцию и краем сознания понимая, что он вёл себя точно так же. Они до сих пребывали в состоянии некой эйфории от приобретения своего соулмейта и внезапно изменившейся картины мира, которая теперь стала такой красочной, что с непривычки резало глаза. Агрест скользнул ладонью к ее затылку и притянул голову к своей груди, обнимая девушку прямо посреди коридора с разбросанными по полу куртками. — Я так долго этого ждал. — Я тоже. — С моей стороны будет очень самонадеянно предположить, что мой соулмейт прямо сейчас отдастся мне без классических свиданий, разговоров под луной и… Маринетт чуть отстранилась, встала на носочки и чмокнула Адриана в губы, прерывая его предположения. — Очень самонадеянно, но тебе повезло с соулмейтом, — ухмыльнулась Дюпен-Чен, все ещё удивляясь, что она могла так спокойно разговаривать с Агрестом, при этом ощущая себя полностью в своей тарелке. — Так что можешь делать, что хочешь. Я согласна на все. Маринетт вглядывалась в Адриана, замечая, как прямо на ее глазах его губы растягивались в такой широкой, одновременно довольной и хитрой улыбке, которая казалась девушке до боли знакомой. Сейчас он совсем не напоминал того призрака себя самого, который стоял у клуба в одиночестве с отстраненным взглядом и без тени улыбки на лице. Сейчас он был собой настоящим, таким искренним и открытым, и Маринетт захотелось посмотреться в зеркало, чтобы узнать, неужели и она теперь выглядела совсем по-другому. — Мне и правда несказанно повезло с соулмейтом, — произнес Адриан, проводя ладонями по бокам девушки, и оторвал от пола, крепко схватив ее за талию. Дюпен-Чен глупо захихикала, не сумев удержаться, и обхватила его талию ногами, сразу же приникая к нему в нежном поцелуе. Спотыкаясь о разбросанные куртки, Адриан прошёл вдоль по коридору, опять прижимая Маринетт, только теперь к дверному косяку. Он напористо, с тихим рыком оттянул ее нижнюю губу и, оставляя влажные поцелуи на щеке, впился в бархатную кожу ее шеи. Его ладони прошлись по девичьим плечам, стягивая жакет, а Маринетт стала торопливо расстегивать пуговицы его рубашки. Ощущение правильности и привычности происходящего не покидало, и Дюпен-Чен, чувствуя распаляющую ее страсть, могла впервые за двадцать один год ее жизни расслабиться и насладиться моментом, насладиться парнем, в руках которого она таяла, и ощущениями, которые кружили голову. Кинув куда-то на пол жакет, Адриан потянул за ленту, стягивающую воротник девичьей блузки, а затем, будто не зная, за что хвататься, начал стягивать с себя расстегнутую Мари рубашку. Маринетт завороженно следила за Адрианом, не пытаясь даже оглядеться по сторонам, чтобы понять, как выглядит обитель ее соулмейта, — «Пресвятые квами, как странно звучит мой соулмейт» — а лишь разглядывала его лихорадочно блестящие глаза, обнаженный торс и напрягающиеся под кожей мышцы. — Не против, если экскурсию по квартире я проведу чуть позже? — тяжело дыша поинтересовался Адриан. — Просто заткнись, — закатила глаза Маринетт, путаясь пальцами в светлых пшеничных прядях и оттягивая их, чтобы впиться в тонкие губы поцелуем. Адриан глухо простонал, пуская разряды удовольствия по телу Дюпен-Чен, и парень отстранился от дверного косяка, проходя внутрь комнаты, посильнее перехватив девушку за ягодицы. Маринетт начала быстро расстёгивать пуговицы на блузке, и, когда Агрест наконец упал вместе с ней на кровать, она уже скинула с себя кофту, оставаясь в одном лифе. — Оперативно, — ухмыльнулся Адриан. — Ты просто много обо мне не знаешь. Губы опять слились в неистовом поцелуе, и все вокруг завертелось. Адриан целовал ее в острые ключицы и плечи, а Маринетт, кусая губы, расстегнула крючки лифа и затем стянула его с тела. Мужские ладони мягко охватили упругие груди, задевая пальцами напрягшиеся соски, а изумрудные глаза зачарованно рассматривали обнажившееся девичье тело. Маринетт замерла под изучающим взглядом блондина, ловя себя на мысли, что ей даже не стыдно лежать перед ним почти раздетой. Это было странно, что по привычке хотелось прикрыться, но, наблюдая за восхищением, блуждающим на лице Адриана, Мари не могла себе этого позволить. Блондин медленно склонился к ее груди и, оставив несколько влажных поцелуев на мягкой коже, наконец вобрал в рот напрягшийся до предела сосок, давая тихому стону слететь с губ Маринетт. Адриан, что-то неразборчиво прорычав, дернулся, упираясь возбужденным членом прямо между ее ног. Дышать опять стало нечем. Только теперь из-за сгустившейся вокруг них атмосферы желания. Маринетт выгнулась, когда Адриан прикусил один ее сосок, а другой оттянул пальцами, а потом, не сдержавшись, схватила его за волосы и грубо потянула вверх, заставляя закончить с прелюдиями. Времени на долгое и подробное изучение друг друга у них ещё уйма, сейчас хотелось лишь доказательства их связи, хотелось наконец почувствовать, как это — заниматься сексом с соулмейтом. «Если уж поцелуи такие крышесносные, то про остальное и говорить нечего». Агрест оторвался от ее груди с громким чмоканьем и, хитро улыбнувшись, подвинулся выше, целуя Маринетт в губы. Девушка, опять — «сколько уже можно?» — удивляясь своей смелости, просунула ладонь между их телами и сжала сквозь плотную ткань брюк почти что каменную эрекцию. Адриан гортанно простонал, толкаясь в ее ладонь возбужденным членом, и отстранился, окидывая Дюпен-Чен игривым затуманенным взглядом. — Намек понял, — ухмыльнулся парень и потянулся к прикроватной тумбочке, доставая оттуда серебристый квадратик. Маринетт, кусая губы, стала поспешно стягивать с себя джинсы вместе с нижним бельём, осознавая, что ведёт себя как ненасытный подросток, дорвавшийся до секса. «Я ждала этого с момента полового созревания, поэтому не удивительно, что я так себя веду!» Адриан, зажав фольгированный квадратик меж губ, последовал примеру Мари, и через несколько минут они оба были полностью обнаженные и готовые к продолжению их небольшой шалости. — Ты девственница? — неожиданно поинтересовался Адриан, растягивая по члену презерватив. — Нет, — закатила глаза Маринетт. — Я думаю, девственницы не соглашаются так быстро на секс и не пытаются как можно быстрее раздеть парня. — Это ты так думаешь, — хмыкнул Адриан, — а на самом деле… — Ты серьезно? — вскинула бровь Маринетт, чувствуя, как от предвкушения близости сводит низ живота. — Хочешь поговорить об этом прямо сейчас? Дюпен-Чен никак не могла понять, почему его манера говорить и шутливый тон так кого-то напоминали, но Агрест навалился на неё сверху, заставляя забыть о всех вопросах в голове. От их соприкосновения обнаженными телами по коже пробежали змейки электрического тока, распаляя ещё больше. Осязание и обоняние обострились до предела, и Маринетт, словно сумасшедшая, начала блуждать руками по мужскому телу и громко вдыхать аромат его тела, наслаждаясь странной смесью запахов. Адриан не отставал, оставляя на коже девушки влажные поцелуи вперемешку с укусами, которые позже проявятся бордовыми следами, оглаживал ее ягодицы, мягко перемещаясь с наружной на внутреннюю сторону и бедра, следуя четко вверх. Его пальцы скользнули по влажной промежности, а сам Агрест, не моргая, наблюдал за тем, как Маринетт зажмурила глаза, гортанно простонав. Мари, словно желе, растекалась в руках Адриана. Низ живота ныл, моля об удовлетворении желания, а от каждого его движения по ее клитору девушку настигала волна удовольствия. Это было по-настоящему волшебно. Перекинувшись за ближайшие несколько лет лишь парой слов, Агрест творил с ней то, что парни, общавшиеся с ней гораздо больше, не могли достичь и через полгода. Это, видимо, и была та самая связь соулмейтов, которая делала мир вокруг ярче и насыщеннее, просто потому что никто больше не приносил столько эмоций, сколько могло принести прикосновение твоего человека. Твоей второй половинки. Адриан двумя пальцами мягко скользнул внутрь Маринетт и одновременно с этим толкнулся ей в бедро членом, еле сдерживаясь. — Адриан, — простонала Маринетт, будто ощущая неистовое желание за них обоих. — Давай… не тяни… трахни меня. Агрест замер, заставляя девушку тут же распахнуть глаза. Она почувствовала, как он вынул из неё пальцы, а потом, проследив за движением, чуть не кончила от одного лишь его внешнего вида. Адриан, высунув язык, вылизывал свои пальцы и ладонь от ее смазки, словно домашний кот. Маринетт так внимательно следила за его представлением, что, когда он резко склонился к ней, подхватывая ее ногу под колено и закидывая себе на плечо, девушка слегка дезориентировалась. — Все, что пожелаешь, принцесса, — почти что промурлыкал Адриан и, направив в Мари член, медленно вошёл. Из глаз почти что посыпались звёзды. Дюпен-Чен вцепилась в плечи Агреста, громко выстанывая его имя. Ощущение от максимальной заполненности затмевали все краски мира вокруг, заставляя крутиться в эйфории от происходящего. Они двигались так слаженно, будто читали мысли друг друга. Маринетт металась под ним, пока Адриан лихорадочно шептал какие-то пошлые глупости, которые возбуждали лишь сильнее. Она иногда открывала глаза, чтобы взглянуть на него. Такого растрепанного, сексуального и безумно счастливого. А Агрест, казалось, даже ни на секунду и не прикрыл глаза, пытаясь уловить каждую деталь происходящего. Толчки в один момент начали ускоряться. Кожа покрылась испариной, а стоны смешались в одну сплошную какофонию, заполняя каждый угол комнаты. Маринетт не успела даже и подумать запечатлеть в своей голове первый секс с Адрианом, как ее прошибло мощной волной освобождающего оргазма. В одно мгновение в комнате стало тихо. Адриан упал рядом с Маринетт, тяжело дыша и попытался натянуть на них край одеяла. Получилось не очень, так как они лежали на самом краю, и не получалось укрыть обоих сразу. Чуть покопавшись, Агрест наконец выдохнул и, прекратив заниматься ерундой, плюхнулся рядом с девушкой, обнимая ее за талию и подминая под себя. — Ты как? — поинтересовался Адриан, цепляясь пальцами за резинку для волос и распуская сначала один хвост, потом другой. — Отлично, — произнесла Маринетт, улыбаясь, но все ещё лёжа с закрытыми глазами. — И даже не великолепно? — в притворном удивлении вскричал Агрест. — Или там превосходно? Дюпен-Чен распахнула глаза, странно всмотревшись в блондина, но потом вдруг хихикнула и произнесла: — «Отлично» на первый раз с тебя хватит. — Какая ты злая, принцесса! — покачал головой Адриан. — Но такой ты мне нравишься ещё больше. — Какой такой? — Только лишь моей родственной душой, — мягко произнес Адриан, крепко обнимая девушку. Маринетт и представить не могла, что ее соулмейт был всегда так близок к ней, а уж то, что он Адриан Агрест, ее школьная влюблённость, так вообще никак не укладывалось в голове. Сейчас она смотрела на него по-другому, будто знала всю жизнь. Они ещё долго лежали в постели, смеялись и разговаривали о всякой чепухе. Потом на время замерли, встречая рассвет и наслаждаясь яркостью первых солнечных лучей, и лишь потом заснули в объятиях друг друга, чувствуя, что начинается новая жизнь. Их совместная жизнь с долгожданным алым сердцем на предплечье.