А через день закончится сегодня

Никогда не думала, что меня смогут успокоить обычные объятия, тем более от того человека, которого я ненавидела с самого первого дня встречи. Мы сидели на трибунах. Я лежала на ногах Кастиэля, он просто держал меня за мою, как всегда, холодную руку, чтобы поддержать. Оба не издавали ни звука. Не знаю, что было бы со мной, если бы не красноволосый. Наверное, я как в прошлый раз сидела бы в кладовке и била стены от отчаяния. Может, я до сих пор винила себя в том, что теперь Лизандр будет несчастен, но какая-то часть меня просто приняла это. А может и приняла полностью. Если честно, то сейчас я совершенно не думала о беловолосом. Мне только хотелось запомнить каждую секунду, проведенную с Кастиэлем, ведь я, кажется, нашла того самого идиота, который откажется от моего сердца, хотя бы потому, что у этого идиота есть другая. Не знаю, как это произошло, ведь мне никогда не нравились парни такого типа, но может Кастиэль только выглядит таким. Даже если он и ведет себя, как последний самовлюбленный козел, то… почему сейчас он тратит свое время на то, чтобы помочь мне справиться с совершенно не касающейся его проблемой? Уж точно не из-за своего самолюбия. Странно признавать такое, но я понимаю свою сестру в некотором смысле. Если бы мне были открыты все дороги, и я могла бы выбрать любого, как это может сделать она, то я не задумываясь, выбрала бы Кастиэля, конечно не сразу, но выбрала бы. И теперь я в каком-то смысле понимаю Лизандра. Знать, что человек не будет отвечать тебе взаимностью, а в моем случае еще и знать, что даже если вы оба будете любить друг друга, все равно между вами ничего не выйдет — больно. Как только мне стукнет восемнадцать, и я доучусь в школе, меня вышвырнут из дома, и мне придется искать себе другое жилье, уж точно не в Париже. Здесь я еле-еле могу накормить себя, а платить за жилье уж точно не смогу. Мне нельзя привязывать себя к этому городу, ведь потом придется только резать, что будет болезненно не только для меня, но и для другого. Изначально моей целью было просто доучиться, просто прожить здесь девять месяцев, переехать, обжиться и только потом думать о отношениях и других вещах. Поэтому будет лучше, если я просто буду игнорировать все то, что теперь меня волнует. Просто нужно каждый раз напоминать себе о том, что все мои мечты невозможны, прокручивая в голове все преграды, которые мне не преодолеть. Нужно наслаждаться тем, что есть, ведь приедет Дебра и у меня не будет ничего. И мне не будет сложно скрывать свои чувства. В этом нет ничего сложного. Просто нужно стараться не замечать любые детали в Кастиэле, которые вызывают у меня бабочки в животе, а следовательно просто не замечать Кастиэля. Нет, не игнорировать или избегать, а просто говорить с ним, относиться к нему, как к любому другому, но не как к тому, кто мне нравится. Быть такой же, как я и была раньше, если говорить проще. Не изменять свои цели, взгляды, предпочтения. Продолжать жить с теми же мыслями в голове, что присутствовали в ней с начала учебного года. Поэтому мне нужно запретить себе как-либо открываться перед всеми, чтобы все оставалось таким, каким было. Пока я тщетно пыталась заставить себя забыть о возможности отношений с самовлюбленным красноволосым парнем, я и не заметила, как погода из солнечной и ясной превратилась в облачную и влажную. Первые капельки дождя начали стучать по навесу и образовывать маленькие лужицы в местах, где защиты не было. Похолодало, поэтому я вздрогнула от первого порыва ветра. — Кажется, что ты получила то, что так хотела. — Кастиэль смеялся, смотря куда-то вдаль, а я вспомнила о том, что несколько минут назад и правда хотела, чтобы пошел дождь. — Так зачем тебе нужен был дождь? — Для того, чтобы я не выделялась на фоне сказочного солнечного дня. Не думаю, что слезы подходят к нему. — ветер подул еще раз, я снова задрожала. Все же на мне была одета одежда явно не для дождя. — Мне кажется, что слезы наоборот разбавили бы полный счастья день. — сказал красноволосый, накрывая меня своей курткой, наверное, заметив, что я вздрагиваю при каждом удобном случае. — Но в любом случае, хорошо, что ты больше не плачешь. — Спасибо… — я вздохнула. — Наверное, если бы не ты, я сейчас до сих пор винила бы себя. Но даже если я и не виновата, то я все равно переживаю за Лизандра. Мне кажется, что тебе лучше найти его и поддержать. — Я не могу, потому что причина того, что ты сейчас плачешь, это я. Я сказал ему признаться тебе, ведь с каждой новой фантазией, которая может не сбыться, получить отказ становилось все опаснее и опаснее. Если бы он не сделал этого сегодня, то завтра ему было бы больнее. — он наконец посмотрел на меня. В его глазах читалось сочувствие. — Мне очень жаль, что и тебе тоже досталось. Мне просто хотелось помочь лучшему другу. — Ты все правильно сделал. Если бы он подождал еще чуть-чуть, ему было бы больнее принять мой… отказ. — я немного притормозила, сказав последнее слово. Все же мне еще сложно свыкнуться с тем, что мне пришлось причинить кому-то боль, только потому что я не могу ответить взаимностью. У меня не было желания продолжать эту тяжелую для нас обоих тему. — Я слышала, что сегодня многие отказались от приема пищи, ведь кто-то решил устроить тренировку во время большой перемены? — Кастиэль рассмеялся. — Мне показалось, что лучше мы с мальчиками позанимаемся час, а потом еще два, нежели чем будем без перерывов тренироваться три часа. — теперь смеялась я. — Не нужно оправдываться. Ты помог мне приобрести еду без очереди, ведь столовая была полностью пустой, если не считать меня, Розу, Алекси и еще нескольких учеников. Вот так мы и начали болтать совершенно не о чем. О музыке, людях, школе, спорте… обо всем, что имело место быть в нашей с ним жизни. Вот слово «наша» не имело место быть в том предложении, ведь есть отдельно я отдельно он. В любом случае, мне было невероятно приятно узнать о Кастиэле немного нового. Оказывается, что он не сам выбрал себе такие занятия, как спорт и музыка, это за него сделали родители, когда они еще не уезжали в командировки, длящиеся вечность. У нас с ним много общего в плане родителей, вот только он знает о том, что они есть и изредка видит их, а я даже не имею возможности посмотреть их совместные фотографии, потому что их просто нет. Все равно мы предоставлены самим себе, что и делает наши ситуации схожими. Но даже имея что-то общее, мы все равно разные. Разные до жути. Даже если бы мы с ним выглядели одинаково, нас различали бы за секунды. Куда мне до него… он способен преуспевать во всем, в чем захочет, а мне только и дано, что заучивать тексты из учебника. Других талантов у меня нет. Я не пою, не рисую и тем более не занимаюсь спортом. В прошлый раз для меня небольшая пробежка чуть не закончилась смертью, так что мне уж точно нужно двигаться не в таком направлении, как различные физические нагрузки. Наверное, моя бездарность идет мне на руку. Если бы у меня было какое-то развлечение, то я точно не радовалась бы тому, что время, которое я могла бы посвятить своему хобби, я посвятила бы учебе и работе. Зная себя, для меня это было бы трагедией — потратить и так короткую жизнь в никуда. А так, я в любом случае никогда не смогу насладиться всеми прелестями, которые могла бы предоставить мне жизнь. Пока я наслаждаюсь только трагедиями, да и буду наслаждаться, ведь слово «пока» вряд ли сможет мне чем-то помочь. Зато я могу насладиться чужими успехами, что я и делала, слушая Кастиэля, пока у него не зазвонил телефон. Извинившись, он стал медленно отходить. Мне не хотелось ставить его в неловкое положение, поэтому я соврала на счет того, что сегодня мне нужно идти на работу. Уходя, я почувствовала, как что-то медленно отделяется от меня. Похоже, что теперь мне точно не отвязаться от красноволосого, ведь частичка моей души переселилась к нему. Мне не вернуть ее назад, поэтому придется просто смириться с тем, что этот год будет полон боли. Кастиэль Мне не верится. Я стоял и держал Мей в своих объятиях. Не знаю, что на меня нашло, но увидев ее заплаканное лицо, я почувствовал, что должен сделать это. Она беззвучно плакала, а я старался сделать так, чтобы о ее состоянии не узнал никто кроме меня, прижав ее к себе сильнее. Мне всегда казалось, что эта девушка не умеет испытывать боль или же она просто профессионально умеет контролировать эмоции, но увидеть, как из ее глаз текут настоящие слезы, не было для меня открытием. В глубине души я чувствовал, что в ней, за множеством стен, дверей и замков, скрывается беззащитное существо, которое нуждалось в помощи, поддержке и, возможно, друге. А когда я увидел ее впервые, я считал, что она просто притворялась. Думал, что у нее есть какая-то определенная тактика по завоеванию парней. Мне так хотелось разочаровать ее, но в тот день она разочаровала меня. До сих пор не могу забыть ее слов «И много девушек повелось на красивый вид и твои взгляды?». Еще никто так не унижал меня. А сейчас… я сижу рядом с ней и пытаюсь ее успокоить, ведь она так переживает из-за того, что не ответила Лизандру взаимностью. Меня всегда удивляла самостоятельность этой маленькой и хрупкой на вид девушки, чей характер явно нельзя назвать милым. Она всегда точно знает все свои действия, расписание, планы. Каждый раз, когда я замечаю ее, мне кажется, что я постоянно бездействую, потому что Мей в свою очередь постоянно чем-то занята. И может быть, я и мог бы перестать обращать на нее внимание, и это было бы решением всех моих проблем, но… это невозможно, потому что я уже не смогу выкинуть из головы то, без чего я потеряюсь в пустоте своей же души. Эта девушка плотно там засела и убрать ее, будет значить полностью опустошить себя. Только от одной такой мысли я начинаю задыхаться. Никогда еще не испытывал такого. Нуждаться в человеке, как в воздухе — что это за чувство? Может, мне было и непонятно, что я к ней чувствовал, но моментами рядом с ней явно наслаждался. Сейчас Мей лежала на мне, ее глаза до сих пор были чуть-чуть красными, а щеки влажные, но выглядела она намного лучше, чем несколько минут назад. Одной рукой я крепко сжимал ее руку, а другой гладил ее прекрасные синие волосы. Уж кому, как не ей больше подходит этот цвет. С ее-то голубыми глазами. Мальвина смотрела на небо, наверное, в поисках ответа на свои вопросы, которых у нее было много, как я считаю. С такой жизнью, как у нее, вопросов не избежать. В тот день, когда я узнал о том, что она сирота и всю жизнь росла с бабушкой, я отчасти понял ее характер и решил, что впредь к ней я буду относиться более мягко, ведь дерьма у нее и так много. Потом я увидел ее в кладовке, всю в слезах. Тогда над ней часто издевались, ведь у нее нет никаких денег, нет богатых родителей, все говорили, что она обуза для семьи Беккеров. Не понимаю, как такому хорошему человеку жизнь могла предоставить столько неприятностей. Утешать ее — это самое малое, что я могу для нее сделать. — Дождь пошел, как ты и хотела. — сказал я, когда мне на ногу упала огромная капля воды. Мей улыбнулась. — Так зачем тебе нужен дождь? — Чтобы я не выделялась на фоне этого прекрасного дня. — она вздрогнула от порыва ветра, а ее улыбка в миг испарилась, будто ее унесло вместе с потоком воздуха. Я стал снимать с себя куртку, с ее майкой и джинсами ей будет очень холодно. — Не думаю, что есть что-то плохое в разнообразии. — куртка уже накрывала девушку. — Спасибо тебе, Кастиэль. — каждый раз, когда она произносила мое имя, мое сердце начинало биться чаще. — Я не знаю, что я делала бы, если бы ты не пришел на стадион. Наверное, я чувствовала бы себя намного паршивее, чем сейчас. — она на секунду о чем-то задумалась, а потом посмотрела на меня серьезным взглядом и сказала. — Тебе стоит найти Лизандра. Ему сейчас очень нужна твоя поддержка, а мне ты и так помог. Я вспомнил, как сегодня утром уговаривал своего друга наконец признаться Мей в своих чувствах. Последнее время он слишком сильно страдал из-за нее. Звонил мне посреди ночи, говоря о том, как любит ее до беспамятства, о том, что она заменила ему воздух и, что без нее он больше не представляет своей жизни. Речи Лизандра и правда напоминали слова сумасшедшего. Он слишком долго держал все в себе, поэтому и стал походить на ненормального. Заставить его признаться сейчас — было лучшим решением, ведь нельзя было ждать еще больше. Мне было необходимо додуматься до этого раньше, но лучше поздно, чем никогда. Главное, что я вообще сумел понять, что больше ждать было нельзя. Неизвестно к чему могло привести его признание через месяц, особенно если Мей также отказала ему. Боюсь, что он просто не пережил бы этого. — Все это произошло по моей вине, Мей. Я сказал ему, чтобы он признался тебе. — я знал, что она может возненавидеть меня снова из-за этого, но врать мне тоже не хотелось. — Я не думал, что и для тебя это будет тяжело, но если бы он подождал еще немного, то… окончательно двинулся бы. — Ты… правильно поступил. Время лечит, так что не стоит волноваться за меня. Я не любила его, да и вряд ли буду любить больше, чем просто друга. Мне просто становится больно от того, что я знаю, что он испытывает сейчас. — она несколько раз вздохнула и выдохнула, видимо, пытаясь успокоится. — Только не вини себя, Кастиэль. Ты точно не тот, кому нужно предписывать себе смертный приговор. После ее слов, только дурак мог не понять, почему мой друг так сильно запал на нее. Даже в такой ситуации, где казалось, она могла выплеснуть на меня всю злость, сказать мне о том, что я бесчувственный козел и послать на все четыре стороны, она нашла в себе силы не только выслушать меня, так еще понять и поддержать. В этой ситуации уж кто, но никак не я заслуживает этого. Как она может быть такой справедливой и доброй, имея столько страданий за плечами? Как она может утешать других, когда ей самой нужно привести себя в чувство? Жизнь должна была полностью унести ее рассудительность уже с рождения, ведь она сирота. Ей было необходимо выживать за счет хитростей и лжи, но она нашла другой способ. Эта девушка всегда добивается всего самостоятельно, никого не впутывая, чтобы в случае трагедии, пострадала только она. Именно поэтому сейчас ее разъедает совесть. Именно поэтому Мей винит только себя, а когда другие хотят взять ответственность, она запрещает это делать. — Ты знал, что многие лишились обеда из-за слухов о том, что мальчики без футболок устроили в спортивном зале тренировку? — мне было больно смотреть на то, как она в буквальном смысле выдавливает из себя улыбку. Она все еще винила себя. — Я подумал, что лучше мы позанимаемся часок во время большого перерыва, а потом еще два в специально отведенные для этого часы. Не думаю, что парням нравится пахать на протяжении трех часов. — я изобразил соблазнительную улыбку на своем лице. — А что, ты была там? Ну и как тебе «парни без футболок». — мельком мне удалось увидеть, как на щеках Мей появляется румянец. Почему мельком? Потому что после моих слов она сразу вскочила и отсела от меня на несколько сантиметров. Ее смущение длилось недолго, все же она мастерски умеет сдерживать себя. — Нет, я предпочла спокойно поесть вместе с Алекси и Розой, а не любоваться чужим торсом. — на ум снова пришло предложение, которое могло помочь мне снова увидеть красные щечки Мей. — Так ты сказала «торсом»? Тебя интересует какой-то конкретный? — и снова она залилась краской, став похожей на помидор. Как мне кажется, что за это прозвище нам еще нужно побороться. — Я… — мне точно удалось совершить затеянное, ведь теперь она и слова связать не может. — Видимо я попал в точку. — теперь она злилась из-за того, что мне удалось смутить ее. — Никуда ты не попал, а вот я, если ты сейчас же не прекратишь попаду в твою самую больную точку. — и снова, я знал как ответить ей. — Так вот о чем ты думаешь. — победа. — Ты больной на голову! — теперь Мей была красной явно не от стыда, а от злости. Ей явно не нравилось то, что мне так легко удается выводить ее. — Хочешь побыть моим доктором? — к моей щеке стала подлетать ее рука, но я быстро среагировал, поймав ее за запястье. Все же, мне удалось на некоторое время помочь ей забыть про Лизандра, хоть и не самым лучшим способом. — Намек понял. — я шутливо поднял руки вверх. Девушка явно надулась на меня. Немного успокоившись, Мей все же начала разговаривать со мной, хоть и не особо охотно. Так как на улице все еще шел дождь, мы были вынуждены оставаться вдвоем, даже если и не хотели этого. Хотя я сомневаюсь, что и мне и ей этого не хотелось. Наши с ней отношения намного улучшились после вечеринки. Сначала наши разговоры не переходили грань «хочу знать о тебе больше, чем о простом знакомом», ну, а потом мне захотелось узнать о этой девушке все до единой капли. Удивительно, но я не помню тех вопросов, которые та задавала мне, наверное, потому что во время этого процесса я не упускал возможности налюбоваться ею. Но разве мне и нужно помнить что-то о себе. Главное, что я помню о том, что она очень хочет поступить в университет и стать педагогом, о том, что в детстве она всегда мечтала петь и о многом другом. Уже закончился дождь, а мы все болтали и болтали. Мне казалось, что это не может закончиться, но этот чертов звонок на моем телефоне от человека, которого я меньше всего хотел сейчас слышать. Но что поделать, если я дал обещание, каждый день после уроков рассказывать ей обо всем, что со мной случалось. Этот голос я слышу уже несколько месяцев, так почему же я не могу привыкнуть к нему. Почему мне с каждым разом все больше хочеться сбросить трубку., а особенно сейчас, когда я понимаю, что я и Мей после того, как я на него отвечу, не сможем также мило присесть и продолжить болтать, как делаем это сейчас. Думаю, что вы поняли о каком человеке сейчас идет речь. Мне звонит Дебра… и не ответить — равносильно расставанию. Я много раз обдумывал этот вариант, но… так и не пришел к ответу, так что: — Мей, прости. Мне нужно ответить на звонок. — девушка понимающе кивнула. — Уроки уже кончились, мне все равно нужно бежать на работу, так что не переживай. — она стала собирать свои вещи. — Не забудь свою куртку. — она протянула мне вещь, а я понимал, что это конец. — Спасибо. — шепнул я, а потом провел иконку трубки на телефоне вверх. Желая еще раз взглянуть не Мей, я обернулся, но ее уже не было видно. Мне пришлось полностью переключиться на общение с Деброй. Совершенно ненужное мне общение. Мей До сих пор не верю в то, что я смогла сдать все экзамены и, наконец, уйти на заслуженный отдых. Свободное время значит, что мне пора начать искать для себя дополнительную работу на несколько недель. Это неплохой шанс заработать деньги быстрее. Вы же знаете, как они мне нужны. Не думаю, что вторая работа как-то помешает мне. В любом случае, поскольку после рабочего дня, дел у меня не будет, я смогу как следует отдыхать. Точнее говоря, я уже отдыхаю. Не знаю, сможете ли вы назвать это отдыхом, но для меня такое расписание лучше любого курорта. Начнем с самого начала. Мой будильник все также начинает звенеть в районе шести часов утра. Только после того, как я обрушиваю на него все грехи мира, около часа мне можно продолжать лежать в своей любимой кроватке. Вопрос: почему я просто не поставлю будильник где-то на восемь утра? Потому что тогда, я не смогу снова привыкнуть к тому, что мне нужно вставать настолько рано. После двойного пробуждения я также продолжаю выполнять разные утренние процедуры, только без выбора одежды, которую я надену в школу. Затем я проверяю свое расписание в телефоне, ставлю будильник на нужное мне время и отдыхаю. Например, сегодня, у меня работа в кафе вместе с Сэмом. Ну и конечно же, как же можно проводить каникулы, без еды. Раньше у меня даже на это времени не хватало, а сейчас я могу есть хоть каждую секунду. Захватив из комнаты свою длинную кофту, чтобы мне не было холодно в одной майке, да шортах, я начала спускаться на кухню. У меня в планах было приготовить себе кофе и стащить с кухни круассан. Знаю, что мой завтрак не очень соответствует стандартам, но просто вспомните о том, что раньше я вообще не завтракала. Внизу было достаточно тихо. Наверное, сегодня у тети не так много дел, как обычно, поэтому она еще спит. А если она спит, то все работники нашего дома могут жить спокойно, по крайней мере до ее пробуждения точно. Я тихо прошла на кухню, достала свою кружку и поставила завариваться кофе. Порывшись на полках, мне не удалось обнаружить круассанов, но зато мне удалось найти шоколадные шарики и молоко. Это было моим спасением, потому что есть какие-то экзотические блюда я уже не могла. Слишком уж это шикарно для моей простой личности. А если говорить серьезно, то они совершенно невкусные, так что мне не понятно, как и вообще можно употреблять ежедневно. Наверное, я просто не могу понять этого. Дебра, увидев бы мой завтрак, сказала что совсем скоро я превращусь в корову, если буду есть такое ежедневно. А мотом бы добавила, что она специально купит больше такой еды, чтобы я уж точно растолстела. — Неужели ты еще жива? — вспомни, не буду говорить что, вот и оно. Черт возьми, такое прекрасное утро коту под хвост. Что она вообще забыла в этом доме? Разве у нее не обучение за границей. — Средний срок жизни человека — шестьдесят лет. Раз я не собираюсь прерывать свою жизнь раньше этого срока, то да, я еще живая и буду живой, как минимум сорок три года. — в конце изобразила разочарование. Сразу понятно, что девушка была недовольна моим ответом. Наконец, моя сестра показалась мне на глаза. В ней особо ничего не изменилось за два месяца ее отсутствия. Единственное, она перекрасила волосы в более светлый оттенок, но они все равно были темными. — Если ты будешь ежедневно есть эту калорийную гадость, то совсем скоро, будешь походить на корову не только внутренне, но и внешне. — ее предсказуемость убивала меня, ну или я экстрасенс. — Я сегодня специально попрошу горничную или кого-то из работников нашего дома купить больше таких завтраков, чтобы ускорить этот процесс. — Ты боишься конкуренции? Просто, судя по тому, что у тебя в школе имеется собственная армия сиделок и нянек для твоего дорогого парня, то ты, видимо, очень сомневаешься в себе. Я подумала, что для тебя будет естественным, пытаться убрать соперницу. — увидев ее лице, я не смогла сдержать смех. — В любом случае не волнуйся. Я буду только рада принять твой подарок. — Ты… все такая же никчемная, как и раньше. — меня уже начинала доставать ее глупость. Мне всегда хотелось иметь достойную соперницу, а мне выдали этот автомат с дешевыми фразочками. — Приятного аппетита, Дебра. — в моем сознании это прозвучало, как «Подавись уже, наконец», но сегодня, я не настроена на ожесточенные войны, из-за этого пришлось сказать любезность. Я не спеша поднялась в свою комнату, чтобы одеться. Конечно, времени до работы у меня еще было достаточно, но теперь находится в доме у меня нет никакого желания. Мне неизвестно, почему моя сестра вернулась обратно домой, но теперь я уверена, что мои каникулы будут испорчены. Ну как испорчены, если я не буду сталкиваться со своей сестрой, которая просто не может игнорировать меня, то все будет хорошо. Наверное, поэтому я и ухожу из дома раньше положенного времени. Уж лучше я раньше начну работать, чем продолжу терпеть ее абсолютно ничего не стоящие замечания в мой адрес, да и в целом ее присутствие. Совсем скоро должна начаться зима. На улицах города похолодало, поэтому я больше не могла надевать только футболки. Поскольку у меня нет зимних курток, я сначала надевая на себя водолазку и штаны, а потом натягиваю какую-то толстую толстовку или свитер. Вот и сейчас я оделась примерно также. Водолазка черного цвета, джинсы на высокой талии и моя любимая темно-серая толстовка с названием, также моей любимой, рок-группы на спине — «January». Да, я знаю, что одевать что-то облегающее с моей дистрофией опасно, ведь кто-то может это увидеть, но за последнее время я набрала немного веса, так что такие вещи смотрелись на мне вполне прилично. Конечно, мои руки до сих пор немного походят на две палочки, но они хотя бы имеют какие-то формы, что уже хорошо. В последнее время у меня почти не было причин для волнений, так что и стресса не было. Я вышла из дома через задний вход, который мне удалось обнаружить, пока я относила свои вещи в подвал, чтобы постирать. Конечно, он выглядел жутковато, но зато не нужно было проходить мимо домработниц и других людей, которые начинали сверлить меня взглядом при любом удобном случае. Они все еще злятся на меня за то, что им недоплачивают какие-то гроши. На улице, как и предполагалось, было холодно, так что я заскочила в кофейню через дорогу и взяла себе горячего кофе, чтобы не мерзнуть на автобусной остановке в ожидании автобуса. Горячие напитки и правда помогают согреться. Рядом со мной стояла молодая парочка. Парень и девушка мило обнимались и иногда целовали друг друга в щеки, нос или губы. Я невольно стала представлять на их месте себя и Кастиэля. Что было бы, если я могла бы признаться ему, и он ответил взаимностью? Мы тоже постоянно обнимались бы или же целовались? Может просто держали друг друга за руки, передавая все наши чувства таким способом? Я быстро избавилась от таких мыслей, начав вертеть головой. И такие мысли настигали меня уже неделю. Я не могла не думать об этом. Словно какая-то маньячка я снова и снова думала об этом парне, представляя, что мы с ним счастливы вместе. Но, каждый раз все заканчивалось на напоминании о том, что мне нельзя… нельзя влюбляться ни в кого. Нельзя привязывать себя к этому губительному месту, которое разрушит мне жизнь. Нельзя рушить чужие отношения, хоть я и считаю, что в них нет ничего настоящего. В них нет настоящей любви. Это не мое дело, хотя бы потому, что к этим людям я не имею никакого отношения. Можно сказать, я просто случайная букашка, которая залетела в их дом. Букашка, которую в любой момент либо убьют, либо постараются прогнать обратно. Так что… нужно избавляться от таких мыслей, чтобы окончательно не сойти с ума. Доехав до места своей работы, я немного постояла у дверей, дожидаясь того момента, когда мой напарник Сэм выйдет из зала на кухню, чтобы мое появление было для него неожиданным. И нет, я делаю это не из вредности. Просто пару дней назад он сделал также, отчего я чуть не уронила тарелки, за которые, в случае их, так скажем, «поломки», пришлось платить мне. В общем, небольшая месть моему другу. Войдя в здание, не задев дверной колокольчик, я быстро повесила свою сумку на вешалку для персонала. На кухне слышался смех и разговоры. В основном болтал мой любимый коллега, который уже не будет смеяться, когда я напугаю его также сильно, как и он меня вчера. Как обычно в зале раздавалась спокойная музыка для более приятного употребления пищи, но поскольку клиентов еще не было, хотя бы потому что кафе было закрыто, она служила мне способом тихо передвигаться по местности. Услышав шаги, направляющиеся прямо ко мне, я быстро спряталась за одним из столов. Сэм продолжал что-то выкрикивать ребятам из кухни, они тоже что-то кричали ему в ответ, иногда смеялись. Если честно, то и мне хотелось смеяться из-за некоторых заявлений моего друга, но если бы я это сделала, то не смогла бы так смеяться над его поражением. Выскочив из-за стола, я заставила парня отскочить назад и издать душераздирающий крик. Он уже приготовился к бою. — Мей! Я убью тебя. — заявил парень, пытаясь успокоиться. — Ты сам виноват, дорогой. — я похлопала его по плечу. — Зуб за зуб. — ребята с кухни выбежали из своего убежища посмотреть на происходящие. Один из поваров — Майкл, поняв, что я сумела напугать Сэма, подошел ко мне и пожал руку. — Мей, ты просто невероятна! — заявил он. — Еще никому не удавалось вот так подшутить над нашим любимым Сэмом. — все остальные одобрительно закивали. — Обращайтесь. — я подмигнула мальчикам. С Майклом я познакомилась недавно, ведь наш график раньше не совпадал и мы с ним не пересекались. Но за это время мы успели с ним поладить. Он один из тех богатых людей, которые не хотят сидеть на шее у своих родителей. Поэтому Майкл устроился на работу в этот ресторан, чтобы самостоятельно платить за квартиру и учебу. Точно не помню, но вроде бы его отец участник какой-то известной группы. В отличии от Сэма, с Майклом можно было поговорить почти обо всем, потому что, на удивление, любые мои проблемы, о которых я ему рассказывала, ему удавалось решать за секунды. Да и вообще, он всегда найдет слова и советы независимо от ситуации. Не знаю, что влияет на это, но пока что я считаю, что мне он кажется настолько мудрым из-за разницы в возрасте. Сэм был почти моим ровесником, ему было около девятнадцати лет, ну, а Майкл, как мне было известно, в этом году должен был окончить четвертый курс. Знаю, что разница у нас в возрасте не такая уж и колоссальная, но в любом случае этот парень видел намного больше меня. В остальном он особо не выделялся. Парнем он был русским, так что его среди французов выделяли русые волосы и голубо-серые глаза. Как только Сэм отошел от испуга, все снова принялись за работу. Мне было поручено подготовить зал, расставляя стулья по своим местам. Майкл, так как на кухне у него дела закончились, предложил мне свою помощь, как настоящий джентльмен. Я отказывать не стала. Мне всегда нравилось работать в компании, так работа кажется не такой нудной, сложной и ненужной. И мне нравилась компания этого человека, так что причин отказывать у меня не было, даже наоборот: у меня были причины согласиться. — Кстати, я прочитала ту книгу, которую ты мне дал. — сказала я, протирая стол. — Правда? — удивленно спросил голубоглазый. — Я читал ее около полугода. Вроде бы ты говорила, что у тебя почти нет свободного времени и всячески отнекивалась от ее прочтения. — Видимо кто-то плохо читает. — на лице парня появилась ухмылка. — На самом деле, нечто такое всегда читается быстро. — И почему же? — он забрал тяжелый стул из моих рук и поставил его на место. Я кивнула в знак благодарности. — Когда тебе дают погрузиться в другой мир, который помогает тебе укрыться от своего, ты не можешь остановиться читать. — еле видная улыбка, длившаяся всего несколько секунд. Этого жеста мне было достаточно, чтобы понять, что Майкл согласен со мной. — Так что… тебе понравилось? — Нет. — удивление так и застыло на его лице. После моего предыдущего описания, он явно не ожидал такого поворота. — Главная героиня этой книги бесхарактерная девчонка, которая и два слова выдавить из себя не может. А то, что она позволяет этому парню жалеть себя — это унизительно. — Какое жестокое описание главной героини. — присоединился к нам Сэм. — Мне вот нравятся такие девушки. Они такие милые. Знаешь, намного лучше, чем ты. Может быть, если бы ты обладала таким же характером, я бы влюбился в тебя. — он сказал это и быстро слился, не желая испытывать на себе мой гнев. — Да иди ты. — крикнула я ему в след и кинула в него тряпку, которой только что вытирала пол, но промазала. — Придурок. — отчаявшись буркнула я. — Лучше эта бесхарактерная девчонка влюбится в меня, нежели чем он, парень — который такими девушками интересуется. — Майкл, услышав мои слова, от души начал смеяться, а я стала медленно подходить к той самой тряпке, которая сама ко мне возвращаться почему-то не захотела. Не знаю, но почему-то я вспомнила о Кастиэле. Какая она — его девушка? Какая Дебра? Вечно следит за своей внешностью, вешается на него, прячется за ним, как за каменной стеной. А я? Ни за чем не слежу, все решаю сама, без посторонней помощи, мне ни от кого ничего не нужно, иду на встречу проблемам даже без щита. Если смотреть с такой стороны, то я не могу понравиться красноволосому. А становиться Деброй — не мой вариант. Может это и к лучшему? Все же мне в любом случае нельзя делать подобное. — Ладно, мы вроде все закончили. — как я не пыталась скрыть это, но по моему голосу было понятно, что настроение у меня конкретно ухудшилось. — Эй, у тебя что-то случилось? Сэм обидел тебя своими словами. — я быстро взяла себя в руки. — Ты что, нет конечно. Я на такое даже внимания не обращаю. — фальшивая улыбка и, казалось, он мне поверил. — Если ты считаешь, что из-за того, что ты такая умная, самостоятельная и серьезная, никто не будет находить в тебе что-то особенное, то это не так. Ты намного лучше большинства девушек, просто верь мне. — я рассмеялась. — Да нет… со мной и правда все хорошо, Майкл. Конечно, спасибо тебе за такие слова, но не стоило. В этом плане у меня нет никаких проблем. — он несколько секунд рассматривал меня, а потом вздохнул и, взяв мою руку, сказал: — В любом случае, ты всегда можешь рассказать мне о своих проблемах. Ты не обязана со всем справляться в одиночку. Кастиэль. Я подъехал к самому элитному заведению Парижа — ресторан «ХХХ». Здесь… у меня должна состоятся встреча с моей… с Деброй. Я еще не решил, так же ли она важна для меня, как мне казалось раньше. Говоря прямо, мне вообще все кажется не таким, как раньше. Все изменилось. Мой взгляд на мир, отношение к людям, интересы… И может, все было бы проще, если бы я мог вернуть все назад. Жить той же жизнью, какой жил два месяца назад. Быть таким же ублюдком с холодным сердцем. Но почему-то мне не хочется менять все обратно. Такая жизнь доставляет мне больше счастья и удовольствия, нежели чем та, что я оставил позади своих плеч. Припарковавшись где-то неподалеку, я продолжал сидеть на своем байке. Желания идти на эту встречу, которую пары обычно называют «свиданием» у меня не было. Так странно отказываться от того, без чего ты раньше не мог дышать. Ведь и правда. Любая наша с Деброй была для меня огромным праздником. Я не мог перестать улыбаться, как придурок, задаривал ее подарками, постоянно твердил о том, что не могу без нее жить, о том, что люблю ее до беспамятства. А сейчас из этого незаконченного списка осталось «ничего». Мое сердце не начинает биться чаще от мысли о ней, я не могу найти причины для улыбки, говорить ей слово «люблю» — язык не поворачивается. Вздохнув, я все же встал со своего коня. Просто сидеть я не способен. Я обещал этому человеку прийти, а обещания я сдерживаю. Войдя в ресторан, я прошел, а точнее меня проводили к моему столику. Дебры еще не было, так что я, решив помочь своему телу расслабиться, заказал коньяка, который принесли через минуту. Налив жидкость в большой стакан, в котором раньше была вода, я залпом выпил ее содержимое. Конечно, мне это не помогло, но надежда была. Как обычно это происходит в ресторанах, на сцене играли какие-то музыканты. Звуки классической музыки эхом раздавались от стен помещения. С каждой секундой эта классика начинала надоедать мне все больше. Она будто сверлила мои уши. Нет, я не имел ничего против Баха, Бетховена, Моцарта и других замечательных композиторов, просто сейчас я предпочел бы посидеть в тишине, чтобы разобраться в самом себе. В самом начале прозвенел звонок, оповещающий персонал о том, что их новый гость прибыл. Я оторвал свой взгляд от бутылки с алкоголем и посмотрел туда. Пришла Дебра. Как обычно покрытая штукатуркой и одетая в самый дорогие одежды этого мира. Увидев меня, мило помахала мне рукой, а потом, стуча своими каблуками, прибежала ко мне. Ее губы моментально накрыли мои, но я не стал продолжать поцелуй. — В чем дело? — разочаровано спросила она. — Здесь нам не стоит так себя вести. — коротко ответил я. Девушке такой ответ не пришелся по душе. — Раньше тебя такие вещи не волновали. — ее взгляд упал на бутылку с коньяком. — Сегодня ничего не будет. Завтра у меня встреча. — я ухмыльнулся. Это все о чем она думает? — Я и не собирался. — минуту мы ничего не говорили. Как я и ожидал, нам с ней было не о чем разговаривать. — Ты даже не скажешь, как я красива сегодня? Не спросишь как у меня дела? — раздраженно спросила Дебра. — Ты сегодня невероятно выглядишь, как у тебя дела? — я выполнил просьбу девушки. — Пока отвечаешь, я закажу нам что-нибудь. — открыв меню, я стал вчитываться в названия блюд. — Отвратительно. Сегодня эта нищенка опять нагрубила мне. Я просто пришла позавтракать, а она набросила на меня с претензиями. С удовольствием выставила бы ее на улицу, вот только сделать я это смогу только в день ее совершеннолетия. Сделаю ей незабываемый подарок. С самого начала этого года нашей актуальной с Деброй темой стала ее сестра — то есть Мей. Изначально я поддерживал ее и говорил, что весь этот кошмар для нее закончиться, когда этой девушке исполнится восемнадцать. Особенно я был с ней согласен в период Великой войны между мной и Мальвиной, которая в то время имела прозвище — розоволосая. Тогда я не только соглашался, но и предлагал разные способы мести, но так как Дебра находилась в другой стране, то выполнять их она не могла. А потом я понял, что все что моя девушка говорит про Мей — ложь, потому что ничего из того что перечисляла Дебра, я в ней не находил. — Ну так что? Я хочу попросить маму увеличить ей стоимость аренды комнаты. — заявила Дебра, а я стал отрицательно качать головой. — Нужно просто успокоиться и забить. Не думаю, что она будет относиться к тебе лучше из-за того, что ты сделаешь ее жизнь хуже. — пришел официант, поэтому я на недолгое время прервался. — Тем более, она твоя сестра. Может быть у вас с ней есть что-то общее. — договорил я. — Никогда в жизни. Раньше, ты бы такого не сказал. Что происходит, Кастиэль? — я некоторое время думал, что мне ей ответить, но потом просто решил сказать ей правду. Разве это не будет правильным? — Мы расстаемся, Дебра. — ее лицо мгновенно приобрело красный оттенок. — Что ты сказал? Ты расстаешься со мной? Не смешная шутка, Кастиэль. — она смотрела на меня настолько злобным взглядом, что любой неподготовленный человек спрятался бы под стол. — Это не шутка, Дебра. — я начал собирать свои вещи. — Спасибо тебе, за эти прекрасные три года. Я все оплачу, не волнуйся. — Кастиэль, я даю тебе последний шанс. — кричала она мне в спину. — Ты расстаешься со мной? — Да, Дебра. — без колебаний ответил я и вышел из кафе. Возможно, таким счастливым я еще не был.