Pink Lemonades, Tattoos And I Love You's.

Солнце медленно поднималось за ними, окрашивая облака в розовый цвет. Тэхен удобно устроился на спине Хосока, и они вдвоем шли по пустынной дороге в районе Чимина, смеясь, вероятно, слишком громко для этого времени. Сокджин почти спал и шел по тротуару, останавливаясь каждые две секунды, чтобы сохранить равновесие. А Чонгук шел рядом с Чимином, светловолосый юноша крепко держал его за руку. Довольно скоро пятеро парней подошли к дому Пака, и утренняя роса покрыла траву перед домом тонким слоем воды. — Чимини! — прошептал Тэхен, имитруя крик со спины Хосока, тот, в свою очередь, громко рассмеялся. Сокджин застонал рядом с ними, прислонившись к стене и закрыв глаза. — Почему бы вам обоим не заткнуться? Еще слишком рано для твоей ерунды. Тэхен закатил глаза, повернулся к спине Хосока и крепче обнял его за плечи. Чимин хихикнул, рука Чонгука прижалась к его груди, он уткнулся ему в плечо щекой. Чон остановился перед забором, и он потянул его за собой. Чимин нахмурился и обернулся, спокойно глядя на своего друга. — Что ты там делаешь? — Спросил блондин. Чонгук улыбнулся и попытался высвободить руки. Чимин развернул их, хмуро глядя на брюнета. — Чимини, дай нам ключи! — Сказал Хосок. Он повернулся и бросил ключи своим друзьям, напомнив им, чтобы они вели себя тихо и не будили его бабушку. Затем он снова повернулся к Чонгуку, высокий юноша смотрел на него с легкой улыбкой. Он выглядел большим, розово-пастельное небо мелькало над его головой, его растрепанные волосы были повсюду. Его одежда была помята, и от него пахло алкоголем, солью и ветром. — Так ты идешь? Чонгук отрицательно покачал головой. Чимин облизнул губы и шагнул чуть ближе к темноволосому. — Ты пьян, и тебе нужно поспать, Чимин. Я не хочу беспокоить ни тебя, ни твою бабушку, а твой дом и так забит… — Чонгук, давай же. — Заскулил он, начиная терять терпение. Ему просто хотелось спать. Чонгук пожевал свою нижнюю губу, а его руки полезли в карман. — Не волнуйся, я буду спать, обещаю… — Почему ты не хочешь войти внутрь? — Спросил Чимин, скрестив руки на груди. Чонгук пожал плечами. — Дело не в том, что я не хочу. — Тогда в чем же? Чонгук открыл рот, готовый ответить, но не смог произнести ни слова. Он не знал, что сказать. Он хотел войти внутрь, хотел спать с Чимином в его постели, обнимать его и вдыхать его теплый, домашний запах. Он так сильно хотел этого, но его разум говорил ему не делать, не сдаваться. Чимин внимательно следил за его реакцией, за подергиванием его правого глаза, за мешками под ними. Он прикусил губу и сделал шаг ближе, пока кончики их ботинок не соприкоснулись, и Паку не пришлось чуть-чуть приподнять подбородок, чтобы заглянуть в глаза Чонгука. Брюнет почувствовал, как у него перехватило дыхание, и внимательно посмотрел на Чимина. Светловолосый юноша слегка улыбнулся ему, его пальцы скользнули к талии, мягко изогнувшись в той же самой форме, что и бедра Чонгука, тепло покоилось здесь. Большие пальцы Чимина начали рисовать мягкие и нежные круги на его рубашке, а Чонгук сглотнул комок в горле, выпуская нижнюю губу из захвата. — Я не стану тебя принуждать, если ты не хочешь. — Начал Чимин шепотом, и слова его легко и мягко коснулись его подбородка. — Но я буду очень рад, если ты войдешь. И ты совсем не беспокоишь меня. — Ты уверен? — Спросил Чонгук, нахмурившись. Он чувствовал, как медленно скользит вниз по тропинке, отключая все, что говорило ему не позволять себе упасть в объятия Чимина. Улыбка его мягко расширилась, теплая, домашняя и милая улыбка, его глаза устало блестели. Его маленькие пальчики переместились от пояса Чонгука к переднему карману толстовки, скользнув внутрь руками, и переплелись пальцами с Чоном. Высокий юноша чувствовал, как его потные ладони прижимаются к ладоням Чимина, а сердце громко бьется о грудную клетку. Ему казалось, что весь мир поглощает его, что он тонет и что Чимин — единственное, что может его спасти. Он чувствовал себя так, словно его пожирало пламя, словно он свободно падал. Он чувствовал все и ничего одновременно. Мягкое дыхание, исходящее из его носа, щекочущее кожу его губного желобка, ветер, играющий с его волосами, то, как Чимин все еще пахнет шампунем, даже после вечеринки с потными людьми, то, как их руки подходят друг другу, несмотря на то, что пальцы Чимина были немного маленькими, и если руки Чонгука были немного шероховатыми. Чимин наклонился к нему, приподнявшись на цыпочки и слегка стукнувшись лбом о лоб Чонгука, и они оба закрыли глаза, когда Пак мягко и нежно коснулся их носами. Чонгук чувствовал, как кровь стучит у него в ушах и в горле. Он мог чувствовать все. Все это становилось слишком сильным, как будто он паниковал, как будто он был погружен под воду. И все же, когда слова Чимина коснулись его губ, мягко и тихо, он почувствовал, как все рухнуло, как будто он наконец упал на землю, как будто его тело сгорело дотла. — Пойдем со мной в дом. И Чонгук ничего не мог сделать, кроме как кивнуть. Он позволил Чимину утянуть себя, одна из их рук была свободно сплетена вместе, дыхание брюнета было удивительно спокойным. Он вдохнул аромат дома, домашний запах лимонада и моющего средства, а также намек на естественный запах Чимина, который почти заставил его вздрогнуть и теплое чувство в животе расцвести. Они оставили свою обувь у двери, а затем поднялись по лестнице — Пак маленькими и изящными шажками, почти задевая дерево, тихо повел их наверх. Чонгук поймал взгляд Сокджина, шумно спящего на диване, из его носа доносилось тихое похрапывание. Наконец они добрались до верха лестницы, и перед ними открылся довольно маленький коридор. Чимин миновал две первые двери, повернул направо и вошел в комнату. Чон позволил своим глазам блуждать по комнате, пробегаясь по каждой вещи. Это не было похоже на комнату подростка. Чонгук предположил, что это, вероятно, потому, что это была не комната Чимина. На стенах не было ни картин, ни плакатов, а мебель выглядела старой. У подножия двуспальной кровати вдоль стены стоял чемодан, под окном — деревянный письменный стол, а в на ночном столике — ноутбук. Чимин разжал их пальцы и закрыл дверь, спокойно глядя на Чонгука, прислонившегося к двери позади себя. Чон смотрел еще некоторое время, пока не повернулся к Чимину с легкой улыбкой, почти неловко украшающей его лицо. Блондин улыбнулся ему и, подойдя ближе к шкафу, открыл его. — Может, ты хочешь в чем-нибудь поспать? Я меньше тебя ростом, но у меня, наверное, где-то есть очень большие рубашки… — Замолчал он, присев на корточки перед своей одеждой. Брюнет неловко стоял посреди комнаты, переплетая свои потные пальцы, пока Чимин не встал, держа в руках баскетбольные шорты и белую рубашку. — Вот, это должно быть достаточно большим. — Улыбнулся он. Чонгук кивнул и взял одежду в руки, не зная толком, что делать. Неужели он должен был переодеться здесь? Чимин начал было снимать рубашку, но тут заметил, что он чувствует себя неловко, и слегка усмехнулся. — Ты же знаешь, что я уже видел тебя в одних трусах, верно? — Спросил он. Чонгук почувствовал, как на его щеках расцвел жар, а взгляд упал на ноги. Он что, черт возьми, покраснел? — Верно. Чимин улыбнулся, снимая через голову спальную рубашку. — Ванная комната — первая дверь налево. Чонгук кивнул и спокойно покинул комнату. Пак тихо вздохнул и закончил готовиться ко сну. Он позволил себе упасть на спину в кровати, мягкое одеяло расслабило его. Он уставился в потолок над головой, следя за линиями трещин и потрескавшейся местами желтой краской. Он услышал, как завибрировал его телефон на прикроватном столике, и нахмурился, потому что кто же писал ему в пять утра?

Тэ : сегодня никакого секса (° ʖ °)

_ Буквально какого хрена?

Тэ: не трахай Чонгука или не позволяй ему трахать тебя, что бы ты ни делал с другими чуваками

_Не трахай Хосока в доме моей бабушки, пожалуйста

Тэ : К А К О Г О Х Р Е Н А?

_ Иди спать ты пьян Чимин вздохнул и кинул телефон на прикроватный столик. Он услышал, как скрипнула дверь, и поднял голову, чтобы увидеть застенчивую улыбку Чонгука. Блондин улыбнулся в ответ, подняв одну руку с раскрытой ладонью, приглашая его к себе. Чон положил свою одежду на пол и прошелся, пока не сел на кровать, избегая зрительного контакта. Чимин раскрыл руки, слегка притянув Чонгука в объятия. Они зашевелились под одеялом, Чонгук держался на безопасном и разумном расстоянии между ними, его тело напряглось. Он не хотел быть слишком близко, обнимать его во сне. Но вся кровать пропахла Чимином, его цитрусовым шампунем и его городским ароматом, и Чонгукне знал, что делать. Все вокруг казалось теплым и уютным, успокаивая его в нежном сне. Он услышал, как Чимин вздохнул у него за спиной и обернулся. Внезапно он почувствовал, как сильная грудь Пака прижалась к его спине, руки обхватили талию, а подбородок уперся в плечо. Пальцы Чимина массировали живот Чонгука, снимая напряжение и тревогу, которые там формировались. Запах Чимина окутал его, и Чон почувствовал, что погружается в хрупкий сон, его мышцы расслабляются, а разум становится пустым. — Повернись. — Прошептал Чимин в изгиб его шеи, дыхание коснулось ее, заставляя мурашки пробежать по коже. Чонгук слишком устал, чтобы жаловаться или даже думать об этом. Он чувствовал себя хорошо. Он чувствовал себя так, словно был под кайфом от сахара, словно парил в небе, словно лежал в постели из зефира. Все вокруг него казалось мягким и нежным, поэтому его тело двигалось на автомате. Он повернулся в объятия Чимина, его нос нашел то место, где встречались шея и плечо светловолосого юноши. Руки его обвились вокруг плеч брюнета, притягивая его еще ближе, и его пальцы мягко коснулись спины. Пальцы поползли вверх, пока не уперлись в затылок, прежде чем погрузиться в копну каштановых волос Чонгука, медленно и нежно массируя его голову. Он удовлетворенно вздохнул и тут же заснул.

***

Когда на следующее утро Чонгукоткрыл глаза, он был смущен. Его тело все еще спало, ноги отяжелели, а руки были почти парализованы. Он не знал, где находится, но знал только, что ему хорошо под этими пушистыми одеялами. Ему было тепло, комфортно и по-домашнему уютно. Он счастливо вздохнул, наслаждаясь еще несколькими минутами тишины и покоя. Чонгук перекатился на спину, мускулы расслабились на матрасе, запах цитрусовых и комфорта окутал его. Еще через несколько минут он открыл глаза, его взгляд сфокусировался на желтоватом потолке над головой, а мысли спутались. Постепенно воспоминания о прошедшем дне возвращались к нему, кусочки за кусочками, вплоть до того самого момента, когда он заснул. Бессознательно легкая улыбка появилась на его лице, когда он вспомнил, как Чимин пьяно прижимался к нему и заманивал в свой дом. Чонгук потер глаза тыльной стороной ладони, прежде чем оглянуться. Его телефон стоял на прикроватном столике, одежда была аккуратно сложена на столе под окном, а Чимина рядом не было. Он нахмурился, сел и взял телефон в руки. Было уже двенадцать часов. Он тяжело вздохнул, прежде чем встать с кровати и осторожно спуститься вниз. Он слышал голоса, доносящиеся из кухни, приглушенные голоса, шепчущие слова, когда он подошел ближе к двери, желудок скрутило узлом, а горло сжалось. Его руки начали потеть, когда он подошел ближе к комнате, беспокойство росло. И что он должен был сказать? И что же ему теперь делать? Как он должен был объявить о своем присутствии? Но Чонгук, по-видимому, ничего не должен был делать, когда светловолосый юноша обернулся, услышав шаги брюнета по деревянному полу. Чонгук остановился в дверном проеме, и у него перехватило дыхание. Чимин стоял в нескольких футах от него с усталой улыбкой на лице, розовыми щеками и сонными глазами. Его волосы были взъерошены и идеально спадали на лоб, а солнце создавало вокруг его головы ореол света, проникающий из окна позади него. Чимин выглядел так по-ангельски, и Чонгук чувствовал, как он рушится. — Ты хорошо спал? — Спросил Чимин с нервной и застенчивой улыбкой на лице. Чонгук сглотнул, чувствуя себя неловко. — Да. — Вот и хорошо. Ну же, садись. — Улыбнулся светловолосый юноша, двигаясь к стойке, показывая своих друзей, сидящих за столом, лоб Тэхена покоился на столе, Хосок сидел рядом с ним, играя с его волосами, а Сокджин спокойно пил кофе, полностью сосредоточившись на своем телефоне. Хосок ласково улыбнулся Чонгук и легким движением головы пригласил его сесть рядом. Брюнет неуклюже подошел к столу и сел, не зная, куда девать руки. Он положил их на стол, глядя прямо перед собой. — А что ты хочешь поесть? — Спросил Чимин из-за его спины. — Ничего, все нормально. — Моя бабушка сегодня утром пошла в булочную, так что у нас есть круассан, хлеб и булочка. А если хочешь что-нибудь выпить, у нас есть чай, кофе и пожевал нижнюю губу, повернулся на стуле и уставился на Чимина. Блондин стоял прямо за ним, уперев руки в бока, и легкая улыбка играла на его губах. — На самом деле все прекрасно. — Просто возьми все, что хочешь, Чонгук, мы уже поели. — Сказал Хосок спокойным и размернным голосом. Он сглотнул и кивнул, снова наблюдая за Чимином. — Круассан и кофе были бы очень кстати, пожалуйста. — Он застенчиво улыбнулся. Чимин кивнул и начал все готовить, а Чонгук повернулся и уставился на копну волос Тэхена, лежащую на столе. Хосок все еще тихо почесывал голову, с нежностью наблюдая, как парень рядом с ним рычит и стонет. — Иди спать, это поможет тебе избавиться от похмелья. — Сказал Сокджин, не отрываясь от телефона. Тэхен застонал в ответ, заставив Хосока хихикнуть. — Он прав, Тэ, иди прими душ и ложись спать. Юноша с каштановыми волосами застонал и поднял голову со стола. Он выглядел все еще полусонным и все еще как с похмелья. Чимин подошел к Чонгук и поставил все на стол, сильный, но сладкий запах кофе наполнил кухню. — Сахар? — Спросил Пак тихо. Чонгук кивнул. Чимин сел рядом с Сокджином, положив ноги на стул, держа в руках стакан апельсинового сока и глядя на своего лучшего друга с легкой улыбкой. — Значит, мы все еще делаем прическу сегодня днем? — Спросил Чимин, делая глоток сока. Тэхен застонал и потер виски. — Я не знаю, примет ли мой похмельный скальп тоник. Чимин слегка усмехнулся. Чонгук начал есть робко и неловко, делая маленькие глотки кофе и маленькие откусы круассана. Блондин молча смотрел на него, довольный тем, что видит расслабленные черты его лица и отдохнувшее выражение. — Ну, я все еще за, так что зайду в магазин попозже. Ты хочешь, чтобы я взял твой цвет? — Все в порядке, я пойду с тобой. — Сказал Тэхен, вставая из-за стола. — Но сейчас я собираюсь принять душ.

***

Чонгук остался еще на нескольких часов, проведенных с другим. Чимин настаивал, что он может остаться, но он чувствовал необходимость уйти. Он чувствовал, что задыхается в доме Чимина, и ему нужно было выйти, чтобы прочистить голову. Солнце было сильным и тяжелым над его головой. Он чувствовал, как под мышками, под локтями, между лопатками у него собирается пот. Он чувствовал, что от солнца у него кружится голова, и несколько раз задыхался, от удушливой жары. Он прошел небольшое расстояние до своего дома, во рту у него пересохло. Он чувствовал себя странно. Он чувствовал себя совсем не так, как обычно. Он чувствовал себя отдохнувшим и здоровым. Его тело чувствовало себя прекрасно. Но в голове у него царила полная неразбериха, и он не был уверен, было ли это из-за солнца над головой или из-за ослепительной улыбки Чимина. Он вошел в свой тихий дом, мать, по-видимому, ушла, и он выдохнул. Его напряженные плечи расслабились, прохладный воздух внутри дома заставил его вздохнуть от удовольствия. Ему нужно было принять холодный душ. Он осторожно поднялся наверх, лениво пробираясь между своей комнатой и ванной. Он вздохнул, когда холодная вода коснулась его кожи, и по ней побежали мурашки. Он вздохнул, чувствуя, как каждый мускул его тела напрягся. Он чувствовал, как его челюсть начинает дрожать, зубы стучат друг о друга, а губы становятся фиолетовыми. Он вздохнул, промывая кожу, пытаясь отгородиться от всего этого. Он был очень напуган. Он чувствовал страх в животе, его ладони вспотели от одной только мысли об этом, дыхание остановилось в горле, легкие казались слишком маленькими, чтобы он мог нормально дышать. Он чувствовал тяжесть на своих плечах, как будто какой-то груз давил на него, втягивая в землю, погребая заживо. Его желудок, казалось, ел сам себя, переворачиваясь и сжимаясь нервными узлами, когда он думал о Чимине. Сладкий запах Чимина, нежные пальцы Чимина, тепло Чимина, Чимин вообще. Как его плечи расслаблялись, когда Чимин был рядом, как он чувствовал, что может нормально дышать, когда Чимин был рядом с ним, как Чимин помогал ему держать голову над водой. Он и сам толком не понимал, почему ему так страшно. Наверное, потому, что это было удобно и легко. Зная, что Чимин и его друзья не заботятся о его ориентации, не заботятся о его репутации и имидже. Зная, что они приняли его с распростертыми объятиями, даже если они не знали его, даже если они понятия не имели о том, что такое гребаный Чонгук. Что его пугало, так это то, как легко Чимин разрушал его барьеры. Как этот светловолосый юноша так легко вошел в его жизнь и немного облегчил ее. Как Чимин заставлял его забыть о том, как он должен был вести себя с другими, как Чимин заставлял его чувствовать себя самим собой. Но Чонгук был так потерян, потерян в своем море лжи, что потерял свое истинное «Я». Чонгук, которого он закопал глубоко в землю и который обещал себе никогда не выпускать на поверхность, подкрадывался к нему, так легко устраиваясь на своем месте, беря контроль над этим Чонгуком. И он его ненавидел. Не имея возможности контролировать, хотя бы слегка контролировать свое тело, свои эмоции, свои поступки. Чонгук вздохнул, когда его тело начало трястись слишком сильно, и вышел из душа. Он завернулся в пушистые полотенца, вытер холодное, дрожащее тело, затем переоделся и направился в свою комнату. Он плюхнулся на кровать, чувствуя себя совершенно расслабленным. Он закрыл глаза, пытаясь немного поспать, но это было бесполезно. Он не чувствовал усталости. Он чувствовал себя потерянным.

***

Чимин вздохнул, глядя, как Тэ стонет на своем стуле. Темноволосый юноша все еще страдал от похмелья, несмотря на все, что он сделал, чтобы избавиться от этого состояния. Сокджин вздохнул на кровати, крепко прижимая подушку к груди. — В следующий раз ты не будешь курить, малыш. Травка серьезно тебе вредит. Хосок согласился из-за спины Чимина, держа в ладонях прядь светлых волос и нанося на волосы Чимина синюю смесь. Именно Хосок перекрасил волосы Чимина из каштанового в светлые. Итак, он доверил ему покрасить свои корни, которые уже виднелись. Тэхен тоже хотел покрасить свои волосы, перейдя от коричневого цвета к темно-красному. Парень с каштановыми волосами, сидевший на стуле, громко застонал, его волосы были в процессе обесцвечивания. — Так что случилось с Чонгуком? — Спросил Сокджин с кровати. Чимин нахмурился, глядя на старшего. — Что ты имеешь в виду? — Вы что, ребята, вместе? — Нет, мы просто друзья. — Сказал (пока еще)блондин с легкой улыбкой, и Хосок усмехнулся. — Прошлой ночью ты был очень близок с этим чуваком, Намджуном, хен. — Сказал Чон. Сокджин глубоко нахмурился, глядя на младшего, избегая ухмылки, которую послал ему Чимин. — Я был пьян, ребята. И всегда приятно познакомиться с новыми интересными людьми. — Значит, ты признаешь, что тогда он был интересным? — Ухмыльнулся Пак. — Заткнись.

***

Хосок вздохнул рядом с Джимином, вытирая пот со лба тыльной стороной запястья. Над их головами стояло жаркое солнце, и от ходьбы легче не становилось. Их группа друзей была впереди них, Сунхун шел впереди с веселыми криками, а остальные тащились позади и стонали от усталости. Сейчас они шли по лесу, готовые отправиться в поход. Некоторые из них несли палатки, как и все остальные несли свои одеяла, еду и все другие припасы, которые им понадобятся для их похода. Они шли уже целый час, и хотя Сунхун был уверен и утверждал, что находится на правильном пути, Чимин терял надежду и уже выпил почти половину своей бутылки воды. — Мы уже почти пришли? — Спросил Соен с болью в голосе. — Не волнуйся, детка, я уверен! — Ты говоришь это уже целый час, и я уверен, что мы блять, заблудились! — Заткнись, ничего подобного! Наконец группа добралась до места, похожего на поляну, широкую, зеленую и залитую солнцем. Чимин вздохнул и позволил себе упасть на землю, трава царапала его голые икры. Тэхен вздохнул рядом с ним, садясь, когда все радостно зааплодировали, оповещая о том, что они добрались до точки. Сунхун начал командовать всем вокруг, устанавливая палатки, столы и все, что им понадобится. — А как мы будем спать? — Спросила Соен, повернувшись к своему парню и уперев руки в бока. — Что ты имеешь в виду? — Ну, у нас есть три палатки, а нас двенадцать человек. — Нас четверо в каждой палатке. — Сказал Сунхун, вытирая лоб. Солнце ярко светило над их головами, запах леса смешивался с вонючими потными подростками, работающими вместе. — Ну ладно! Итак, давайте, Чимин и его друзья в одну палатку, Намджун, Юнги и Джону вместе, а остальные — в другую палатку. — Сказал Сунхун, когда все было готово. Чимин кивнул и сел перед палатками, закрыв глаза. Солнце светило слишком сильно, и он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, а перед глазами плясали маленькие белые точки. Сокджин сел рядом с ним, а Минсу нахмурилась рядом с накрытым столом. — Кто-то должен спать в палатке Намджуна, иначе в нашей будет тесно. — Хорошо, я пойду. — Сказал Чонгук, поднимая руку. Сунхун бросил на него быстрый взгляд, прежде чем кивнуть. — Хорошо, нам нужны дрова для костра, так что давайте все разделимся на группы и займемся поисками. — Сказал Сунхун с улыбкой. Юнги закатил глаза, низко натянув кепку. — Ты хоть знаешь, как разжигаь огонь? — Я посмотрел на Youtube. — Гордо сказал юноша, заставив Юнги фыркнуть. — Ладно, давай сделаем это. Чимин ушел вместе с Хосоком и Сокджином, Тэхен остался в стороне. Юнги, Намджун и Джону остались с ним, а все остальные отправились на поиски дров. Чонгук встал в пару с Сунхуном, вздыхая над тенями троих, защищаяся от жаркого солнца. Они оба молчали несколько минут, пока Сунхун не прочистил горло, заставив Чонгука поднять глаза. — Ты уверен, что не против спать с ними? Чонгук нахмурился, пожимая плечами. — Вообще-то мне все равно. — Ты уверен? Я имею в виду, я уверен, что они геи… А ты не боишься, что кто-нибудь из них набросится на тебя ночью? — Спросил высокий парень, присаживаясь на корточки, чтобы взять ветки с земли. Чонгук нахмурился еще сильнее, внимательно разглядывая своего друга. Кислый привкус на языке распространился во рту, почти заставив его поморщиться. Он уже не чувствовал такого беспокойства, как в прошлый раз. Он чувствовал это здесь, в глубине своего живота, оно устроилось, как надоедливая ноша. Но он не чувствовал, как она нарастает, не чувствовал, как она выходит из-под контроля. Напротив, он почти рассердился. Злой из-за того, что только что сказал Сунхун, из-за его комментариев о геях. Чонгукне был уверен, был ли это гнев или разочарование в этот момент. Он пожевал щеку, снова пожал плечами и повернулся спиной к Сунхуну. — Вообще-то я не против. Я уверен, что они могут держать его в своих штанах. — Да? — Да. Они как бы тоже люди. — Ну, они отвратительные люди. — Ответил Сунхун. Чонгук замер на своем месте, мышцы его застыли. Он старался сохранять самообладание, не позволять гневу разливаться по венам и сжигать его изнутри. Он проглотил слова, которые хотел сказать, и вместо этого набрал дров. Это не пойдет ему на пользу, если он затеет драку с Сунхуном. Это ничему не поможет. Это просто Чимин возился с его разумом. Вот и все. Через несколько минут все они вернулись в лагерь с полными охапками дров. Наконец появился Минсу, гигантская и взволнованная улыбка окрасила его лицо, когда он позволил веткам упасть из его рук на кучу дров. — Ребята, я нашел озеро, оно выглядит очень красиво! — Сказал паренек, и все радостно зааплодировали. Солнце все еще стояло высоко и припекало. Озеро было не таким уж большим, но достаточно не маленьким, чтобы все они могли весело провести время и прыгнуть внутрь. Почти все парни побежали в воду после того, как сняли свои рубашки, вода плещется вокруг них. — Как хорошо, что вы пришли, ребята! — Сказал Минсу со вздохом руки, когда Сунхун и Чонгук играли, топя друг друга в воде. Это было не так уж глубоко, просто достаточно хорошо, чтобы они могли наслаждаться этим. Девушки сидели на берегу и загорали. Чимин и Тэхен разговаривали и играли в воде, только они вдвоем, в то время как Хосок, Сокджин, Юнги, Намджун и Джону ходили вокруг берега, болтая ногами в воде, а молочная грудь становилась красной от солнца. Они немного поиграли в воде, пока все не устали, а когда солнце уже садилось, все вокруг становилось темнее. Они решили вернуться в свой лагерь до того, как совсем стемнеет и они не смогут найти дорогу назад.

***

Чимин вздохнул, обернув одеяло немного туже вокруг себя. Он не знал, то ли из-за леса воздух стал холоднее, то ли из-за того, что у него все еще были мокрые волосы, но Чимин замерз. С головы до ног. Он свернулся немного плотнее, перемещаясь на своем месте на земле, подходя немного ближе к огню перед собой, пока не почувствовал, что он брызнул на его щеки, и его глаза стали усталыми и стеклянными. Он почувствовал себя немного лучше. Все остальные заснули после того, как съели свою еду, играя в воде, что утомило их. Почти все сразу же заснули, громкий храп доносился из палатки Намджуна. Чимин утер сопли на кончике носа, уткнувшись носом в одеяло и завороженно глядя на пляшущие перед глазами языки пламени. Огонь заставил его расслабиться. Вот так он чувствовал себя прекрасно и хотел спать. Он услышал позади себя какое-то ворчание и, бросив взгляд через плечо, увидел выходящего из палатки Чонгука. Чимин слегка улыбнулся ему, когда юноша подошел ближе и сел. — Привет. — Прошептал Пак сладким голосом. — Привет. Что ты здесь делаешь? — Спросил Чонгук, скрестив руки на груди. Чимин молча снял с себя одеяло и подошел поближе к Чонгуку, прежде чем накинуть его им на плечи. Брюнет вздохнул и подошел поближе к Чимину, обхватив одной рукой талию маленького юноши. — Мне было холодно. Что насчет тебя? — Пробормотал Чимин, голос его был приглушен хлопком пижамы, подбородок покоился на согнутых коленях. — Я не мог уснуть. — Выдыхает Чонгук, наблюдая за костром. Чимин повернул голову, щекой уткнувшись к колену, наблюдая за ним. Шапочка была натянуты на его волосы, челка чуть приподнята, лоб выставлен напоказ. Чимин перевел взгляд с четко очерченных бровей на большие оленьи глаза, на пламя, пляшущее в его темных очагах, на кончик носа, на оискусанные красные губы, пухлые и блестящие. Он выглядел очень красиво, и Чимин почувствовал, как его сердце сжалось. Он выглядел более здоровым, чем обычно. — А что у тебя на уме? — Спросил Чимин едва слышно. Чонук пожал плечами, избегая зрительного контакта. Он всегда возвращался к светловолосому юноше. Он всегда сдавался. Его сердце было сильнее, чем голова. — Ничего. — Передернул Чонгук. У него было много чего на уме. Чимин что-то промурлыкал и позволил одной своей руке подняться по спине брюнета, пока она не легла ему на шею, и он помассировал кожу там. Чон счастливо вздохнул, откинув голову назад и закрыв глаза. — Если ты хочешь поговорить, ты же знаешь, что можешь, верно? — Это просто так… — Чонгук пожал плечами, склонив голову набок, следуя за пальцами Чимина. — Сложно. — Закончил Чонгук, выдох. Чимин кивнул, хотя Чон и не мог его видеть. Так они простояли несколько спокойных минут, слыша только потрескивание костра, громкий храп Намджуна и шум леса вокруг них. — А что сложного? — Спросил Чимин. Чонгук пожал плечами, наконец переводя взгляд. Он неуверенно посмотрел на Чимина, который смотрел на него с нежностью в глазах, заставляя желудок Чонгука сжаться. Глаза Чимина были мягкими и нежными, смотрели на него почти с нежностью, и он почувствовал, что тает, как мед. Он облизнул губы, опустив взгляд на свои ноги. Он не мог выдержать пристального взгляда Чимина. Это было слишком сильно, слишком сильно. — Притворяться тем, кем ты не являешься, — сказал Чонгук, пожимая плечами. Парень с каштановыми волосами обхватил согнутые ноги, упершись подбородком в колени, а пальцы Чимина все еще массировали его затылок. Пак что-то промычал в знак согласия, прикусив нижнюю губу. — А как бы ты отнесся к тому, чтобы быть тем, кто ты есть? Чонгук пожевал свою щеку. — Страшно. — Ты боишься, что другие узнают или примут тебя таким, какой ты есть? — Спросил Чимин, нежно поглаживая большим пальцем нежную кожу за ушами Чонгука и просовывая пальцы под его шапочку. — Из-за всех остальных. Чимин, можно задать тебе один вопрос? — Конечно. — А как ты смирился с тем, что ты гей? — Прошептал Чонгук, покусывая нижнюю губу. Он почти ощущал металлический привкус крови. Чимин перестал массировать его шею, размышляя над вопросом. Его ладонь легла на горячую кожу, и он долго думал об этом. — Хорошо, я расскажу тебе об этом. Чонгук кивнул, и Чимин сделал глубокий вдох. — Значит, ты знаешь, что я танцую, правильно? — брюнет кивнул. — Ну, когда я был младше, мои родители были против этого. Они не хотели, чтобы я танцевал, особенно мой отец. Он был против этого, потому что сказал, что это недостаточно мужественно и слишком по-девчачьи. Моя мать на самом деле не хотела быть честной. Ее мало что волнует, но это и не важно. Как бы то ни было, я вырос в среде, где быть геем на самом деле не было принято, понимаешь? На самом деле у меня не было друзей — кроме Тэхена, ведь я маленький, не очень мужественный, поэтому в средней школе меня часто запугивали. Я много лет умолял родителей отпустить меня в танцевальную академию, и они согласились. Там я познакомился с Хосоком, и мы быстро подружились. — Сказал Чимин. Чонгук снова кивнул, внимательно слушая рассказ. — И в этой танцевальной академии я тоже познакомился с парнем по имени Минджу. Он был танцором хип-хопа. Высокий, очень мужественный и очень милый. О, и очень хорошо выглядит. — Хихикнул Чимин с горькой улыбкой, глядя на огонь перед собой. Чонгук сглотнул. — В любом случае. Какое-то время мы встречались. Мы оба никуда не выходили. Ну, я же не был со своей семьей. Я говорил об этом с Тэ, Сокджином и Хосоком, но не с другими. В любом случае, я довольно быстро влюбился в него, понимаешь? Я был потерян, я действительно не знал геев, поэтому я был потерян. И я нашел его, и это было так приятно просто быть с кем-то, кто переживает то же самое, что и ты? Так что какое-то время мы встречались. Примерно полгода. Чимин почувствовал, как у него сдавило горло. — Я смог приехать к своим родителям. Жизнь в паре с парнем сделала меня сильнее, заставила поверить, что я могу быть счастлив и что у меня нет болезни. Я был нормальным. Просто мне нравились мальчики. Это все. Моя мать на самом деле не была против этого. Она ничего не сказала, просто сказала, что гордится мной или еще что-то. Мой отец — совсем другое дело. Он ненавидел меня, оскорблял и угрожал вышвырнуть из дома. Мы не разговаривали несколько месяцев. — И что же случилось потом? — Спросил Чонгук. Чимин пожал плечами: — Он понимал, что у него нет выбора. Это то, кто я есть, и я не собирался ничего менять. Он все еще не доволен этим, но он учится справляться. Так что да. — Пожал плечами Чимин. — А как же Минджун? — Спросил Чон. Чимин грустно усмехнулся. — Все закончилось не очень хорошо. Я был слишком глубоко влюблен в него, он взбесился, когда я сказал ему, что пришел к своим родителям. Потом он порвал со мной, рассказывал всякие глупости вроде того, что наши отношения были шуткой, что он вообще не гей и все такое. — Пожал плечами Чимин, кусая губы. Это случилось очень давно, но ему все еще было неудобно говорить об этом. Это все еще заставляло его грустить, хотя и немного. В конце концов, это была его первая любовь. — И как же ты держался дальше? — Спросил брюнет. — Мои друзья. Они помогли мне пройти через это, я познакомился с другими геями, мы поговорили и все такое. Это было очень мило. — Улыбнулся Чимин, поворачиваясь к Чонгуку. — Это… мне жаль. — Сказал высокий юноша. Чимин нахмурился. — Почему ты извиняешься? — Может быть, ты просто не хотел об этом говорить. — Все в порядке. — Улыбнулся Чимин. Светловолосый юноша придвинулся поближе к Чонгука, пока не положил голову ему на плечо, а рука соскользнула с шеи на талию и обвилась вокруг его спины. Так они просидели несколько спокойных минут, купаясь в аромате и тепле друг друга, а перед ними горел огонь, согревая их. Чонгук глубоко вздохнул, повернул голову к Чимину и коснулся губами его светлых волос. — Чимин? — Что? — Можно я тебя поцелую? Чимин поднял голову с плеча Чонгука и посмотрел ему прямо в глаза. Они оба смотрели друг на друга в течение нескольких секунд, огонь потрескивал рядом с ними, обжигая и покалывая на их коже. Чимин уставился на большие черные глаза, уставившиеся прямо на него. Чонгук чуть наклонился, пока их носы не оказались прижаты друг к другу, и Чимин выдохнул, сам не зная, что воздуха не хватает.