Нелегкий путь

Это было ужасно, это было страшно, но и в тоже и время необычайно завораживающе! Как же это всё-таки удивительно! Буквально пару минут назад люди спокойно прогуливались, радуясь последним летним денькам и вот уже они, как тараканы, разбегаются кто куда, охваченные страхом, удивлением и непониманием. В начале был слышен только нарастающий гул, потом, где-то вдалеке послышался гром, и вместе с ним земля начала трястись. Тут же померкло солнце, как будто кто-то нажал на выключатель, а после в небе, да и в самом космосе, началось натуральное светопредставление! Небо то вспыхивало ало-красным, то погружалось в тёмно-фиолетовый, то вспыхивало ослепительно-белым. А тем временем паника среди людей нарастала… Многие не знали: куда бежать и где скрыться? В тоже время ветер нарастал, рискуя превратиться в бурю, а люди, пытаясь устоять на ногах, от тряски сбивали и давили друг друга, пытаясь найти укрытие. Одним из таких людей был молодой юноша, что сопротивлялся порывам ветра и тряске, вкупе с ослепляющими вспышками в небе, из-за которых у парня бегали зайчики перед глазами.Он уже был в десятке метров от укрытия, как порывы ветра резко усилились, а сверху послышался треск, после чего парня пронзила тупая боль в затылке, которая быстро сменилась тьмой. *** Проснувшись, паренёк с недовольством поморщился, отмахиваясь от не самых лучших воспоминаний. Он с хмурым выражением на лице потёр затылок, где волосы уже давно скрывали его почти годовалый шрам. После же, он опустил руку и принялся осматривать место, где он сейчас расположился. Он находился в довольно просторной гостиной четырехкомнатной квартиры, где под звуки глухого шипения телевизора вместе с перещёлкиванием каналов.Разложившись на диване с выражением вселенской скуки на лице, удобно устроился он-молодой парень лет этак двадцати пяти, с короткими, русыми волосами и с повседневной хмуростью на лице. Он со скучающим взглядом попивал банку энергетика, постоянно одергивая себя в желании закинуть свои ноги на стеклянный столик, который был захламлён различными бутылками и банками из-под газировки и пива.Вместе с тарелкой фисташек и в беспорядке валяющиеся макулатуры в виде различных журналов, карт местности, на которых даже были некоторые пометки. Парень постоянно перещелкивал каналы, уделяя не более трёх секунд на каждый. В большинстве из них были помехи или они вовсе не работали. Тут бы, возможно, мог помочь старый проверенный годами метод постукивания по ящику, но к плазме данный метод был слабо применим. Переключив очередной неработающий канал, парень со вздохом достал свой смартфон и тыкнув пару кнопок, с надеждой стал водить его вокруг себя, вытягивая руку вверх, в ожидании поймать хоть какой-то сигнал. Поводив так рукой с минуту, он издал разочарованный вздох и, опустив гаджет, снова взялся за пульт. «Что ж, походу, сегодня опять новости», — подумал тот, переключаясь на новостной канал, который работал не в пример лучше остальных и попутно являлся меньшим злом из той шелухи, что ему могла предложить чёрная коробка, в простонародье больше известная как зомбоящик. Парень, изображая ленивца, потянулся к столику, хватаясь за ближайший к нему журнал. Взглянув на название обложки, он только хмыкнул: «Вокруг света за 2007 год… ну и древность». Развернув журнал, он стал неспеша перелистывать его страницы в пол уха слушая очередной нудный репортаж. Несмотря на всеобщую захламленность квартиры, где тут и там валялась куча наваленной друг на друга одежды, вместе с заставленными по углам коробками и ящиками, в основном забитыми различной едой, вперемешку со всяким нужным, и не очень, барахлом, квартира по прежнему оставалась очень даже уютным местом. Возможно, всему виной был хороший ремонт, которому было не более трех лет, а возможно, тому причиной было множество приятных воспоминаний, связанных с этой квартирой, которая уже более полугода являлась своеобразной базой для группы молодых парней. От просмотра журнала парня неожиданно отвлёк шум открывающегося замка и хлопок металлической двери. Паренёк лениво задрал голову, смотря, кто пришёл и, рассмотрев силуэт в коридоре, тот тут же потерял к нему всякий интерес. Это был парень одного же с ним возраста, в кожаной куртке с тканевым капюшоном, натянутым на голову. На шее же у него был повязан чёрный платок в белую клеточку, а на плече висела спортивная сумка. Он с придиркой осмотрел пол, после чего, с недовольным видом, обратился к сидящему. — Ёпт твою налево, Хмурый! Кто опять в обуви по дому ходит? — возмущался парень, скидывая свою сумку на ближайший пуфик. Хмурый же, не отвлекаясь от журнала, только молча поднял ногу вверх, демонстрируя наличие тапок. На это парень только обреченно махнул рукой, уходя на кухню, которую разделяла с гостиной лишь стенка с вырезанной в ней полками, которые были захламлены различной посудой. — Ну так, что нового за сегодня? — послышался голос с кухни, под звук открывающегося холодильника. — Всё плохо, Сеня — с еле различимым стоном ответил Хмурый — интернет совсем не ловит, по телевизору крутят либо одно и тоже, либо какую-то хрень… В общем, скука. — Ну, у меня тоже только в центре ловит и еще в парочке мест… А вообще, грех жаловаться! В некоторых регионах до сих пор сотовой связи нет, а в некоторых — даже радио не работает, но там всё на аномалии, слышал, валят или на спутники погоревшие. — Угу. У меня, порою, создается ощущение, что на орбите не шестьдесят процентов спутников сгорело, как по ящику говорят, а все сто… — Зато у нас есть электричество с водой, и слава Волонтёру, что он в электрике шарит. — Угу… Ещё бы газ с лифтом функционировали, и было бы вообще заебись. — Так, Хмурый! Не дребезжит, как старый дед, ей богу, цени то, что есть! Тебе же не приходится каждый день баллоны с газом на шестой этаж таскать. Так что не ной. — Я не ною. Мне и того, что я Волонтёру с Мародёром сюда «это» помогаю таскать, за глаза, хватает, но я по этому поводу молчу! — он обвёл рукой кучи ящиков с коробками — Ещё чуть-чуть, и у нас тут будет полноценный склад, а не квартира. Я вообще удивляюсь, как с этими патрулями они столько барахла умудряются таскать и не попадаться при этом. — Ну, так Волонтёр же на МЧС пашет, у них там неофициальный «пиратский кодекс» у таких же волонтёров по отношению к ничейному добру. А Мародёр — это Мародёр. Этот недоюрист, мне кажется, даже если его с поличным поймают — выкрутится, как пить дать. — с кухни послышался звук включения плиты, после чего он начал, по-видимому, что-то жарить, — Вообще, сейчас гоняют только в край оборзевших, да и основную массу банд и тому подобных групп уже давно переловили. К тому же, накал страстей первых месяцев «Черного заката» уже давно стих, а с большей части регионов страны военное положение уже сняли, так что сейчас уже не так всё строго, как было раньше. — Угу, — сказал Хмурый и отпил из банки энергетика, — уже к расстрельной стенке не так часто народ ставят. — Тяжелые времена требуют принятия непростых решений. — пожал плечами на кухне Арсений — так звали того юношу, — Это у нас ещё всё относительно спокойно, за исключением пары мест, а что в мире щас творится — это просто жуть! Везде локальные конфликты, перевороты, голод, кучу народу непонятно куда бегут, так ещё и погода, будь она неладна, постоянно… — Сеня, ты заебал уже! — фактически простонал Хмурый. — Я про то, как во всём мире херово, а у нас всё замечательно — ещё до «Чёрного дня» по сто раз на дню наслушался! — раздражённо произнёс Хмурый. — Хе-хе-хе, ладно-ладно, не буду про политоту, меня её есть с кем обсудить, взять хотя бы Волонтёра… Кстати, где он сам? — Где, где… Волонтёрит он, у них там, вроде, дом обвалился, либо ещё что-то… Ну, ты их контору знаешь, дали одно задание, а в итоге делают другое, потом ещё десяток сверху накидывают. Как обычно, в общем. С ним ещё зачем-то сегодня Мародёр попёрся. — Странно… — протянул Арсений, выходя из кухни с дымящейся тарелкой, — Он мне говорил, что весь день будет бегать с документами, по поводу выкупа квартир, — он присел на соседнее кресло, рядом с диваном, поставив тарелку на стол, но, тут же встав, он сунул руки за пояс, достал оттуда пистолет и снова непринуждённо сел, положив ПМ на стол. На всё эти действия Хмурый лишь удивлённо вскинул бровь. — Наш же дом, вроде как, числится условно аварийным, и нас здесь вообще быть не должно… — он наклонился к ближайшему ящику, откуда достал бутылку пива, — Ну, а Мародёр, вроде как, хочет по дешёвке захапать как можно больше квартир этого дома, пока есть возможность, так как фактически все жильцы съехали. — Арсений вскрыл крышку бутылки зубами, после чего, сделав пару глотков, продолжил — Ну, а после, он их то ли сдавать будет, то ли ещё как приспособить собирается. — на это Хмурый лишь хмыкнул. — Ну, а если его авантюра не прогорит? Тут же только одним знакомым не отделаешься, как ни крути. К тому же, если дом и вправду разваливается, то какой с него прок вообще? — Вот тут меня Мародёр уверял, что по оценке дом ещё лет десять стоять будет точно, и ему этого срока, кажись, хватает. Ну, или по крайней мере, как он мне говорил: если с другими квартирами не выйдет, то он хоть эту за собой окончательно закрепит. — А она разве не его? — Хмурый обвёл пальцем помещение, на что Арсений лишь пожал плечами, — Пиздец… — он потёр лоб рукой. — Мы не только, оказывается, пиздим электричество и таскаем всякое «нечейное» и не очень барахло сюда, так ещё и, оказывается, к нам в любой момент могут припереться и попросить свалить далеко и надолго. — Угу, и не будет у нас больше места, где можно спокойно посидеть и выпить, да и девок сводить больше будет некуда… Будем, теперь, у тебя, Хмурый, в твоей микрокухне водку с галетами жрать. — Арсений хмыкнул и снова присосался к горлышку. — Нет уж, — покачал он головой — лучше у тебя, там хоть место есть, в отличие от моего «фильма ужасов». — Увы, увы, — развёл руками Арсений, — ко мне никак — сестра с племянниками переехала буквально позавчера, так что у меня дома самый настоящий детский сад. Так что, нам остается только надеяться, что афера Мародёра, какой бы она ни была, выгорит. Или он, хотя бы, не привлечёт внимание на кого не надо — на наше уютное гнёздышко. — Мда… — запрокинув голову, уставился в потолок Хмурый, — Не так я себе представлял постапокалипсис, совсем не так… Хотя, какой тут к чёрту постапокалипсис! Так, временные трудности. — на этом заявлении Арсений поперхнулся, чуть не выплюнув весь нехитрый завтрак который он сейчас ел. — Кхе-кхе, тьфу! — постучал он себе по груди, — Ну ты и сказанул: «Временные трудности»… Во-первых, только официально за первую неделю периуда «Черного заката» погибло около тридцати миллионов человек, и ещё больше десяти миллионов числятся пропавшими без вести. Тем более, почти все прибрежные города смыло к едрёне фене. Это, к твоему сведению, около трёхсот полностью разрушенных городов, и я уж молчу и про другие факты. — Это, конечно, ужасающие цифры, спору нет, но во время последней мировой войны жертв и разрушений было не меньше, и послевоенный период был также плох и сложен, как и у нас сейчас. Но пройдёт ещё пару лет, и я уверен, что всё наладится и будет как прежде. А через десяток лет всё это и вовсе станет лишь одним из многих упоминаний эпизодов глобальных катастроф в истории человечества. И ещё, разве что, школьников будут принудительно, каждый год, на мемориалы таскать, и всё. Арсений лишь тяжело вздохнул, нехотя поднялся и, подойдя к окну, резко раздвинул шторы. На улице открылся летний пейзаж с чистым, почти безоблачным небом, со слегка на вид потрёпанным городом. Арсений отошёл в сторону и демонстративно ткнул пальцем в небо. — Я, вот, считаю, что вот из-за этого, наш мир уже вряд ли когда-нибудь будет прежним. Хмурый, допивая свой энергетик, скосил взгляд туда, куда указывал его товарищ, и взглянув на небо, поморщился. Погладив свой затылок, он отвернулся от окна снова уставившись в экран. — Может и не будет… — с тихой грустью в голосе произнёс Хмурый. — В любом случае, нам от этого не легче…