Цвет моей первой любви

      В воздухе витает приятный аромат свежезаваренного чая, яблок, еле уловимый оттенок корицы, запах старых книг и сырости с улицы. В просторном помещении тепло, но вместе с тем и не душно, поэтому дышать легко, можно скинуть с плеч промокший мешающийся плащ, наконец расправить плечи, поправляя на себе рубашку. По спине пробегают мурашки когда несколько капель с плаща скатываются за шиворот, заставляют жмуриться, совсем чуть-чуть выгнувшись. Юноша не спешит проходить дальше, остановившись в прихожей и вслушиваясь в стук капель дождя по крыше уединённого домика, окружённого зеленью. Ещё пару минут и он все же вешает свой плащ, аккуратно расправляя и оставляя ровно над подставкой вешалки, чтобы влага с него не стекала на пол. Брюнет осторожно поправляет волосы, тихо проходит по не издающему ни единого скрипа полу и останавливается посередине просторной гостиной, замечая у окна своего наставника в привычном зелёном кимоно, сидящего с книгой в руках рядом с небольшим столиком, на котором уже стоит расписанный чайник и чашки с ароматным чаем.       – Добрый день, – тихий голос задевает спокойный воздух, пропитанный шумом дождя, когда Акутагава опускает руки, собрав волосы в пучок на затылке, передние пряди с белыми кончиками так и остаются свисать по обе стороны от лица, немного прикрывая скулы и шею.       Он проходит дальше, все так же тихо ступая на пол и стараясь издавать как можно меньше звуков. Когда вокруг тихо и сам начинаешь вести себя осторожнее, стараешься не так привлекать к себе лишнего внимания, слиться с общей картиной, превращая свои движения в тихий шелест страниц раскрытой книги или шорох листвы за окном. Юноша обходит кожаный, темно коричневый диван, расположившийся в центре комнаты, ступает на пушистый ковер, пересекая гостиную и перешагивает небольшой порожек, от которого начинается деревянный пол узкой застеклённой веранды. Опускается на колени напротив наставника, складывая ладони на свой бедра, неотрывно глядя на мужчину. Седые волосы распущены, ниспадают на плечи, обрамляя лицо и шею. Кимоно непривычно слабо затянуто,так что его рукава не плотно прилегают к плечам и образуют достаточно глубокий вырез, открывая взору угловатые линии ключиц. Со стороны мужчины не следует никакой реакции, полуприкрытые глаза устремлены на цветущий сад с яркой зеленью и не сделали даже малейшего движения в сторону юноши, поэтому тот следует примеру наставника, тихо вздохнув и переводя взгляд на окно. Там действительно красиво, несмотря на то, что сейчас сезон дождей и их сплошная полоса вместе с туманом придают каждому изгибу ветки, травы, цветка серый оттенок. Вода стекает по листьям, на секунду склоняя их концы к земле, но они быстро распрямляются, избавившись от своего груза, скинув непослушные капли вниз, подхватывая новые чтобы повторить все снова и снова пока дождь совсем не закончиться.       – Как дела на сегодняшней учебе? – мужчина первый прерывает молчание, отчего Акутагава вздрагивает, надеясь, что это останется незамеченным. Сразу переводит взгляд на седовласого, но тот и не думает смотреть в его сторону. Как и всегда погружен в свои мысли, не удостаивая юношу даже парой секунд зрительного контакта, хотя серые потухшие глаза стараются заглянуть в такие же серые глаза напротив, но безуспешно. Не то чтобы мужчина совсем игнорировал его присутствие в своем доме, как раз наоборот, он чувствовал это, улавливая каждую интонацию, вслушиваясь в затаеное, иногда хриплое дыхание и понимая, что показывать свою радость от встречи не обязательно. Гость и сам понимает как его ждали.       – Спасибо, все в порядке, – брюнет горько усмехнулся, отвернувшись и невольно опустил взгляд на потираюшегося о руку мужчины черного кота с лоснящейся, поблескивающей в тусклом свете с улицы шерстью, которого седовласый осторожно поглаживал, перебирая шерсть кончиками пальцев. – Долгов никаких нет, с однокурсниками проблем не возникнет, все как обычно, – юноша пожал плечами, совсем опуская голову и откашлялся, прикрывая нижнюю часть лица ладонью, затем растирая горло, слегка оправляя ворот рубашки. – А вы кажется сегодня в хорошем расположении духа? Вы редко завариваете этот чай.       Акутагава слабо улыбнулся, стараясь отыскать хоть тень улыбки на лице мужчины и наконец замечая как подрагивают уголки его губ. Он опустил взгляд на столик перед собой, изучая аккуратные лепестки и листья, которые находились на поверхности полупрозрачной жидкости. Кажется последний раз наставник заваривал ему этот чай несколько месяцев назад, когда тот сдал экзамены почти на высший балл. Юкичи вообще редко сам заваривал чай, оставляя это брюнету, поэтому сейчас очевидно был какой-то особенный день, но чем именно он выделялся парень так и не понял. В любом случае такие моменты особенно врезались в память, заслоняя собой некоторые другие их дни, которые они проводили вместе.       Постаравшись собраться с мыслями, он снова поднял глаза на мужчину, рассматривая плавные черты лица и острые линии ключиц. Сейчас седовласый больше всего походил на выкрашенную статую, с которой ещё не слезла краска, но цвета уже успели порядком выцвести, особенно время постаралось над глазами, сделав их тусклыми и, казалось, безжизненными. Внезапно изваяние встрепенулось, будто отходя от долгого сна и посмотрело ровно на юношу, мягко улыбнувшись ему, словно эта улыбка могла согреть. Впрочем в комнате действительно стало теплее на пару коротких мгновений. Мужчина не спеша взял кружку, отпивая из нее чай, снова отставил на столик, поднимая глаза на Акутагаву.       – Сенпай... – юноша поднялся со своего места, обогнул столик, остановился напротив Юкичи. Немного наклонившись, он потянул его за рукав кимоно, а когда тот встал и вовсе взял за руку, слегка сжимая запястье.       Теплые прикосновения кончиков пальцев к кисти руки в ответ только прибавили уверенности, поэтому он уже тянет наставника на себя, проходя спиной вперед в сторону большого мягкого кресла. Ещё несколько шагов и брюнет, полностью освоившись, не находя какого-либо сопротивления толкает мужчину в кресло, просто легонько надавив на плечо, потому что тот сам опускается, легко поддаваясь любому движению, располагаясь на подушках. Рюноске несколько секунд разглядывал плавные изгибы собравшейся ткани кимоно, опустился на колени седовласого, повернувшись к нему боком и уложив голову на его плечо. Вытянув ноги, он закинул их на подлокотник и прикрыл глаза, немного ерзая на чужих коленях.       – Когда дождь закончится выйдем в сад? - мужчина не обратил особого внимания на происходящее, находя это в порядке вещей и только огладил бедра парня, спуская его ноги с подлокотника, оставляя ладони чуть ниже колен. – Там сегодня прекрасная погода... И, скорее всего, будет видно звёзды если тучи рассеются.       За окном и вправду покачивались усыпанные яркой зеленью ветки деревьев и кустарников, а на небольших клумбах вокруг темнели бутоны редких цветов. Облака, несмотря на свой темный оттенок, не внушали доверия, словно могли рассеяться от одного из порывов ветра. Акутагава потёр глаза, переводя взгляд на обстановку гостиной, где по большому счету тоже были зелёные оттенки, но значительно приглушённее, чем на улице. Пыльные корешки книг, полки на которых они расположены, небольшие открытые участки стены, даже свечи в деревянных фонариках под потолком, все приятного зеленоватого, будто выцветшего цвета, хотя, скорее всего, краска и правда всего лишь стёрлась с этих вещей под влиянием времени, прямо как с их хозяина.       Брюнет недолго думая уткнулся носом в щеку наставника, вздохнул, обвивая его шею руками. Седые мягкие волосы приятно щекочут шею, длинные пряди цепляются за ворот рубашки парня и он проводит по ним ладонью, распутывая их. Кожу на шее опаляет чужим дыханием, сухие губы колются, невесомо касаясь, оставляя за собой только память от своего отпечатка. Юкичи заправляет за ухо темную прядку волос, открывая с одной стороны шею юноши, чистую бледную кожу.       Мужчина снова начинает припадать губами к его телу, вызывая волны мурашек, в то время как сам брюнет оглаживает плечи и грудь, освобождая их от стягивающего кимоно, внимательно рассматривая каждый открытый участок тела, почти утыкаясь носом в его плечо. Он на секунду замер, снова встретившись взглядом с наставником, немного приподнялся, выпрямился на его коленях, оглаживая скулы, намереваясь прильнуть к губам, но Юкичи отвернулся к окну, внимательно глядя в глубину сада. Брюнет только вздохнул, отстраняясь, и тоже перевел взгляд на окно, уложив голову на грудь седовласого.       По стеклам чаще начали ударять крупные капли, скатываясь вниз к узким деревянным карнизам, собираясь в небольшие лужицы на них. Небо разразилось новыми слезами, разбивая их о уже сырую землю, просачиваясь в почву, оставляя в ней свои частички. В комнате стало немного темнее от того, что до этого еще мелькающее за облаками солнце скрылось где-то вдалеке, толи утонув за высотными зданиями и деревьями, толи вовсе провалившись за горизонт. По потолку начали расползаться тени, залегая тяжестью в углах и под полками, бросая смутные очертания и на остальные предметы, расчерчивая на них причудливые узоры.       Акутагава немного оттянул кимоно мужчины, разглядывая тело , остановил взгляд на острых линиях ключиц, проводя по ним кончиками пальцев, затем невесомо касаясь губами. Седовласый чуть откинул голову назад, отстраняя от себя руки парня, так что тот вскинул куцую бровь, заглянув в серые глаза и только мягко улыбнулся, когда наставник собрал все волосы, откинув их назад, снова уложив его ладони на свои плечи. Снова легкие и плавные касания, тепло рук, которое чувствуется сквозь тонкую ткань рубашки и брюк. Брюнет совсем закрыл глаза, поддаваясь ласке, теперь уже просто прижимаясь, слегка оглаживая грудь мужчины, каждый раз все сильнее оттягивал кимоно, так что через пару минут он уже поглаживал пресс. Плавно отстранил руки, мельком глянул на Юкичи, улыбаясь уголками губ, пока тот продолжал проводить ладонью по его спине, иногда спускаясь на бедра и задирая край рубашки. Еле ощутимое прикосновение к губам пропускает через все тело мурашки, парень жмурится, чувствуя как чужая ладонь уже поглаживает скулы и посмотрел ровно в серые, с зеленым отливом, глаза. Еще одно такое же невесомое прикосновение и Акутагава сам целует мужчину, прильнув к сухим губам, проводит по ним кончиком языка, плавно отстраняясь. Его целуют в уголки губ, шею, расстегивают верхние пуговицы рубашки и покрывают легкими поцелуями плечи.       – Так и не сошел за неделю? – парень вздрагивает, когда Фукудзава проводит по оставленному им же засосу кончиками пальцев и кивает, слегка выгибаясь.       – Долго сегодня меня ждали? – легкое поглаживание по спине и бедрам успокаивает, давая возможность наконец расслабиться, утопая в объятиях мужчины как в приятной темноте. Теплое дыхание у самой шеи, приятный тихий шепот на ухо, он льнет к наставнику, прижимаясь ближе, полностью ложась на его руки и теперь опираясь только на него.       – Сам не так давно пришел, – по всему телу пробегает волна мурашек, когда Фукудзава легонько кусает мочку уха, оттягивая ее.       От невесомого касания сухих губ к собственным губам по всему телу волнами разбегаются мурашки, парень вновь вглядывается в зеленоватый оттенок серых глаз, чувствуя более настойчивые прикосновения. Его губ вновь осторожно касаются, проводя по ним кончиком языка, но так и не проталкиваясь внутрь. Брюнет немного отстранился, хмуря брови, глядя на мужчину, который отвлекся от него и перевел взгляд на окно, но после снова расслабился, уложив голову на мерно вздымающуюся грудь, тоже отвернувшись к окну. Там вода скатывалась по двойному стеклу, оставляя поблескивающие дорожки, напоминая о недавно закончившемся ливне. Сейчас только с деревьев и карнизов еще шумно стекали капли, тогда как на небо постепенно начали обозначаться просветы между облаками, сквозь которые клочками проступало далекое свечение звезд. В одном из таких разрывов тихо поблескивала полярная звезда, забивая остальные, более далекие и не такие яркие звезды.       можете сколько угодно вглядываться в небо, а я пока полюбуюсь вами       – Хотите пойти сейчас? – он вынужден отстраниться, чтобы видеть лицо мужчины, приходиться выпрямиться, уйти от теплых обволакивающих объятий.       – Думаю это время подходит больше всего.       Еще одно легкое касание губ к коже, и брюнет вздрагивает, смущаясь своей реакции, отчего на бледном лице проступает румянец. Он лишь молча поднимается, поправляет одежду сначала на себе, а затем приподнимается на носках, чтобы поправить кимоно Фукудзавы, вставшего перед ним.       – Тогда незачем медлить, – Акутагава берет мужчину под руку, проводя его через комнату, оставляя ее наедине со своим тусклым зеленоватым мерцанием.       Стоит открыть входную дверь как в помещение врывается насыщенный запах свежей зелени, усилившийся от сырости аромат цветов. От насквозь промокших дорожек тоже поднимаются к небу свои неповторимые нотки, перебивая собой почти полностью все остальные. Захлопывается дверь когда стоит только переступить небольшой порожек, но Юкичи останавливается еще там, придерживая юношу.       – Ты замерзнешь так.       – Не беспокойтесь за меня, – брюнет мягко улыбается, прервав мужчину. Прижимается к нему, обнимает его руку, стараясь быть как можно ближе.       Он слышит глубокий вздох, затем чувствует как седовласый освобождает свою руку, начиная двигаться вперед. И Акутагава следует за ним, отводя взгляд в сторону. На плечо ложиться чужая ладонь, ее тепло чувствуется через ткань. Юношу прижимают к себе, крепко обнимают, утягивая за собой по дорожкам сада в сторону беседки и кустов сирени.       Облака на все темнеющем небо почти разорвались, теперь разделяясь на полосы, открывая участки неба с мерцающими на них звёздами, которые были в насмешку смотрят с небес своими холодными мертвыми глазами, не позволяя приблизиться к себе, но подзывая своей пугающей красотой. Их свет становится иногда зеленоватым, иногда переливается голубым или розоватым, но в большинстве остаётся неизменно белым и далёким. Деревья в саду отражают этот свет, показывают блики в которых если подойти близко и присмотреться наверняка можно будет разглядеть узор прожилок. Трава вокруг покачивается даже от самого лёгкого дуновения ветерка и Акутагава чувствует, что подобно этим травинками каждый раз покачивается, но только в одну сторону, потому что с каждым таким отклонением его прижимают к себе все плотнее. Сжимают плечо, поглаживая и растирая, дабы немного согреть, но ещё не решаясь открыто касаться, не стесняясь этого.       Они проходят дальше, невысокие каблуки их обуви стучат по бетону дорожки, отдаваясь эхом в ночи, подобно срывающимся с деревьев каплям дождя, ещё нарушающим тишину. Чем глубже заходишь в сад тем отчётливее становится запах цветущий сирени. Он распадается на тысячи пряных ноток, каждый раз раскрываясь по разному, будто каждый цветок имеет свой уникальный аромат, дышит по-другому, только этим и отличаясь от остальных цветков. Ещё один поворот по темному коридору из листьев. Перед глазами появляется несколько зеленоватых огоньков – свет фонариков, расставленных по периметру беседки.       Они целуются, остановившись у первой ступеньки, держась за руки и сжимая ладони друг друга. Брюнет приподнимается на носках, мужчина же напротив, немного наклоняется к нему. Оба закрывают глаза, уже не обращая внимания на окружение, полностью погрузившись в ощущение. Языки сплетаются, толкаются глубже, проходятся по ряду зубов в своем размеренном темпе. Каждый растягивает этот момент, словно боится, что все закончится сразу, стоит только отстраниться сейчас. Акутагава первый отрывается от чужих губ, но сразу прижимается к седовласому, склоняя голову к его груди. Ему слышно как бьётся сердце, от дыхания вздымается грудная клетка и заполняются воздухом лёгкие. Тепло тела рядом несравнимое ни с чем, отстраняться не хочется, любое движение вне объятий мужчины вспоминается как темнота, холодная и сырая. Да седовласый и сам не спешит отпускать юношу, прижав его к себе, обнимая хоть и не очень крепко, но зато закрывая от ветра, согревая. Тихий шорох листьев, покачивающихся от ветра наполняет сад, заглушая хрипловатое дыхание Рюноске, пока тот осторожно оглаживает грудь наставника, касаясь кончиками пальцев давно зарубцевавшихся шрамов.       Брюнет почувствовал как Юкичи поднял голову, по-хозяйски уложил острый подбородок на темную макушку и замер, приобняв за талию. Юноша сначала хотел обернуться, тоже посмотреть, но тут же отказался от этой идеи, понимая, что увидит в небе только несколько мерцающих точек, которые моментально скроют проплывающие по темной глади облака.       Так проходит одна минута, две, три. Акутагава немного приподнимает голову, осторожно тянет рукав кимоно, чтобы обратить на себя внимание мужчины и у него это получается, взгляд зеленоватых глаз опускается от неба к нему, руки плотнее прижимают к груди.       – Мы можем пойти в дом если вы закончили.       Брюнет прерывается на сухой кашель, утыкается лбом в плечо седовласого, прикрывая рот рукой и чувствуя как чужая ладонь проводит по волосам, стягивает с них резинку, убирая куда-то в сторону.       – Да...можем идти.       Фукудзава отстраняется, берет за руки, и брюнет снова чувствует тепло его рук, немного шероховатые пальцы, сжимает его ладонь в ответ. На дорожке поблескивает в свете луны серебром свежая влага, от подошв и каблуков отлетают мелкие капли, вновь попадая на бетон с которого поднялись. Кажется, что до дома они доходят быстрее, чем когда шли от него же к беседке. Юноша первый проходит внутрь, ежится, обнимает себя за плечи и начинает растирать их, стараясь согреться. Он слышит как мужчина заходит следом за ним, запирает дверь изнутри, обнимает со спины, сам растирая его плечи и наконец целует шею. Оставляет дорожку из поцелуев, немного отодвинув темные волосы, отчего по всему телу волнами пробегают мурашки. Берет за руку, слабо сжимая холодную ладонь юноши, оглаживая красноватые костяшки пальцев.       – А я говорил, что ты замерзнешь, – поцелуи становятся более настойчивыми, дольше оставаясь на коже теплыми пятнами. Хочется хоть что-нибудь возразить, но от прикосновений становится слишком приятно.       Он не сопротивляется пока его ведут в спальню, даже чуть прикрывает глаза, различая перед собой только силуэт мужчины и нечеткие очертания предметов. В комнате прохладнее, чем в остальном доме. Юкичи отстраняется и закрывает окна полу прозрачными белыми занавесками, возвращается к юноше, одним движением опрокидывает его на постель, заставляя вжиматься спиной в мягкий матрас. Попытка приподняться ни к чему не приводит, только хватка на запястьях становится чуть крепче и тогда брюнет сам тянет мужчину к себе, касаясь его сухих губ.       Руки скользят по груди, цепляя плотную ткань кимоно, в то время как по собственному телу блуждают ладони мужчины, то поднимаясь к плечам, то спускаясь к тонкой талии. Грудь опаляет горячее дыхание стоит расстегнуть верхние пуговицы рубашки и немного приблизиться, почти дотрагиваясь кончиком носа до ключиц. Невесомое прикосновение губ, легкое покалывание на коже, оставшееся после него как напоминание. Седовласый принимается дальше расстегивать рубашку, оголяя новые участки кожи, теперь перебирая пальцами выступающие ребра, проводя ладонью по впалому животу. Юноша все старается поскорее избавится от надоедливой скользкой ткани, впрочем не особо это показывая, постепенно развязывая пояс, откладывая его в сторону, на постель рядом с собой. Остается только оттянуть ткань, но он снова замирает, чувствует как мурашки пробегают по всему телу, а на плече наливается засос. Неприятно. Теперь на коже снова неделю будет красоваться темное пятно.       Он наконец отодвигает полу кимоно, окидывая взглядом тело мужчины, проводя кончиками пальцев от груди к животу. Юноша обвивает руками шею седовласого, плотно прижимается, утыкаясь носом в ложбинку между шеей и плечом. Прикрыв глаза и шумно выдохнув он поглаживать спину, обтянутую тканью, в то время как с него уже полностью стянули рубашку, сейчас слегка сжимая бока.       – Что-то не так? – Акутагава немного вздрогнул, открыл глаза, заметив что его уже не так сильно вжимают в кровать.       – Нет...все нормально, – отстраняется, оглаживая плечи Юкичи, приспуская кимоно, оголяя его плечи и засматривая в спокойные глаза напротив. Так близко. – Почему вы остановились?       Мужчина промолчал, снова склонился к нему, покрывая поцелуями его плечи, скользя руками по бледному телу, отчего брюнет начал подрагивать. Теплые прикосновения, кажется, остаются на коже, хочется полностью укрыться в них от холода с улицы. Юноша закрыл глаза, откинулся на подушку, поерзав на постели, сводя ноги. Мужчина переместил ладони с талии на бедра, провел пальцами по ремню брюк, цепляя его, после начиная растегивать. Брюнет только и успел что открыть глаза, увидев прямо перед собой наставника, в следующую секунду чувствуя его губы на своих. Он слабо мыкнул в поцелуй, прикрывая глаза и сплетая языки. Брюки плавно стянули, оставив юношу в одном белье, так что тот начал потираться коленями друг о друга. Было неловко, как впрочем и всегда, но Акутагава упорно подавлял в себе это, дабы не показывать своего смущения.       Вслед за брюками стянули и белье, мужчина отстранился от его губ, давая возможность глубоко вдохнуть. Юноша опустил взгляд, когда тот вклинился между его ног, настойчиво их раздвигая. По бедрам скользнули широкие полосы ткани кимоно, отчего кожа на секунду покрылась мурашками.       Мужчина огладил его скулы, цепляя личико за подбородок и толкнулся сложенными пальцами в рот, надавив на губы. Брюнет шумно выдохнул, прикрыл глаза, сам заглатывая пальцы, прошелся языком по всей длине, толкнулся им между пальцев, тщательно вылизывая со всех сторон, обильно смачивая слюной. Прядку с белыми кончиками бережно завели за ухо, ладонь седовласого скользнула по щеке и юноша все же взглянул на него, замечая легкую улыбку. Юкичи убрал пальцы, сразу прильнув в губам, заглушая первый стон когда он толкнулся пальцами в кольцо мышц.       Акутагава зажмурился, сжимая пальцы внутри себя, чувствуя как обжигают прикосновения. Он оторвался от сухих губ, прикрыл рот тыльной стороной ладони и тихо простонал, стараясь расслабиться, принимая пальцы в себя. Юноша покраснел, когда мужчина поцеловал его в уголок губ, начал покрывать поцелуями лицо, поглаживая его талию и толкая пальцы глубже. Снова сорвавшись на стон он закусил губы, выгибаясь и широко распахивая глаза пока седовласый развел пальцы внутри ножницами, плавно вынул и снова толкнулся внутрь. Согнул их, задевая ногтями узкие стенки, сгибая и плавно отстраняя руку.       Потянувшись к наставнику, брюнет отвел взгляд, оглаживая его бока и обнял его под руками, сам раздвигая ноги. Фукудзава уткнулся в его шею, легонько кусая за мочку уха. Достал член из боксеров, приставил головку к кольцу мышц, осторожно погружаясь внутрь, давая парню привыкнуть. Почувствовав мужчину в себе, Рюноскэ хрипло простонал, крепче обнимая его. От легких поцелуев, которыми осыпали шею по всему телу волнами пробегали мурашки, заставляя брюнета подрагивать от плавных толчков. Приоткрытые в немом стоне губы накрыли чужие, давая только коротко и неразборчиво помыкивать в поцелуй.       Толчки стали быстрее, и Акутагава скрестил ноги за спиной мужчины, теряясь в собственных ощущениях, то стараясь отстранится, то наоборот прижимаясь к Юкичи. Холодные ладони прошлись по торсу, скользнули к бедрам, слабо сжимая, оставляя на светлой коже еле заметные розовые полоски, которые сразу пропали. Акутагава выгнулся, даже издал что-то похожее на вскрик, когда член вошел полностью в тугое нутро. В голову начало ударять биение собственного сердца, заглушая абсолютно все внешние звуки, так что брюнет сам того не замечая скулил и иногда протяжно простанывал. Перед глазами встала темная пелена, не давая возможности сосредоточиться на чем-то кроме ускоряющихся движений внутри.       Когда головка скользнула по простате, юноша ответил глухим стоном, выгнулся, немного выше задрал ногу, дабы устроиться удобнее и снова сорвался на стон, почувствовав как член теперь каждый раз ударяет по чувствительной точке. Перед глазами начали плыть круги от накатившего возбуждения, а внизу живота уже неприятно тянуло. Еще несколько толчков и рука мужчины накрыла пульсирующую плоть, большим пальцем слегка надавив на головку. Седовласый принялся проводить рукой по стволу, размазывая по нему вязкие капли, наблюдая за тем как Акутагава вздрагивает от любого прикосновения. Тот и вправду не замечал уже вообще ничего, даже ладоней наставника на своем теле, глубоко поцелуя в который его затянули и собственных громких стонов. Брюнет опомнился только когда худые пальцы вплелись в его волосы, снова тихо проскулил и кончил в руку мужчины, вздрогнув от еще нескольких толчков. Как только Юкичи вышел из него юноша натянул на себя одеяло, прячась под ним чуть ли не с головой, стараясь избавится от прилипшего к щекам румянца.       – Вылези из-под одеяла, – тон у мужчины был недовольным, поэтому Рюноскэ, не видя смысла сопротивляться, откинул полу одеяла, оставляя накрытой только нижнюю часть тела.       Он уже хотел что-то сказать, пока сам не зная, что сделал не так, но ему не дали заговорить, настойчиво целуя, попутно оглаживая тонкую талию. Акутагава только успел заметить что мужчина уже оправил одежду и отложил его рубашку вместе с брюками подальше, на край кровати. Сплетая языки, он толкнулся глубже, вылизывая десна и проходясь по ряду зубов, отстраняясь только когда ладони с его талии переместили на бедра. Заглянув в неизменный зеленоватый оттенок тусклых глаз юноша выдавил из себя слабую улыбку, почувствовав как одновременно с этим его крепче обняли. Через пару мгновений он уже лежал на постели в объятиях наставника. Оставалось только обвить руками прохладную шею, уткнуться в нее носом и закрыть глаза.       – Спокойной ночи, – пробубнил брюнет, уже проваливаясь в сон.       Ответом послужил невесомый поцелуй в макушку и тизое перешептывание листьев за окном, предвещающее новую грозу.