Где-то вдалеке между скалами гулял ветер, насвистывая свои мелодии камню и перешёптываясь с деревьями. День возвращал силу краскам северной природы, наливая траву под ногами сочным изумрудовым цветом. Пастельные тона минувшей ночи почти отступили, скрывшись в тени одиноких деревьев и горных расщелинах. Птицы молчали.
Лира, поджав губы, сидела сгорбившись и смотрела в землю. Линдел, к её сожалению, не смотрел больше никуда, кроме как на неё.
— Похоже, ты не удивлена, — отметил Линдел, — Может, в таком случае, поделишься соображениями?
Под её руками проступила влага, выжатая из мха, сдавленного побледневшими пальцами. Она встала с дерева и сделала пару шагов вперёд. Влажные частички моха неприятно липли к ладоням.
— Было очевидно, что мы как-то связаны, — девушка пожала плечами, — Ты обмолвился, что просто обнаружил его. То есть, то, каким образом появился Элиас, тебе неизвестно? — спросила Лира. Мужчина отрицательно покачал головой в ответ, — А сам Элиас что-то может об этом сказать?
— Боюсь, даже я не могу дать ответ на этот вопрос, — сказал объект обсуждения, — Я смутно помню те события, но я уверен, что не всегда был… таким, как сейчас.
— Перерождение? — предположила Лира, приподняв брови.
— Скорее трансформация, — ответил Элиас, — Раньше я питался плотью людей.
— Но что-то поменялось, — подумала вслух Лира, ни капли не удивившись такому обстоятельству.
Она нервно перебирала край широкого рукава, на котором как раз не доставало кусочка ткани. Оставалось надеяться, что она не пожалеет о своей откровенности.
— Я говорила, что меня прокляли за мой проступок, и из-за проклятия я долгое время бесцельно и бесплотно скиталась по земле. Только на самом деле меня проклинали дважды: первый раз на меня в наказание спустили Сумеречных Королевских Псов, и я не могла в течении сотни лет задерживаться долго на одном месте из-за риска быть ими затравленной. На свою неудачу, я нашла способ схитрить. Переменив облик, через какое-то время я должна была очнуться словно ото сна, и время, отведённое на наказание, должно было уже миновать, — она с досадой усмехнулась, — Мне претила одна только мысль, что я потрачу столько времени и сил на бессмысленную попытку укрыться от гнева Её Величества.
— И я нарушил твои планы, обнаружив тебя в ту ночь? — виновато произнёс Линдел.
— Как позже выяснилось, это ни на что не повлияло. Потеряв след, псы вернулись в хозяйский дом, к Королеве, и она, конечно же, всё поняла.
Лира замолчала, о чём-то задумавшись.
Лоскутки воспоминаний то и дело мелькали перед её глазами, никак не сшиваясь в общую картину. Девушка пыталась провести чёткую границу между первыми моментами иллюзии жизни, когда началась её кара, и тем, когда она ещё что-то из себя представляла. Чёткие образы ясного бытия тонули в вязкой трясине ещё недавней реальности. Может быть такое, что из-за
него она пострадала больше положенного? Невероятное совпадение, но возможное. А мог ли
он повлиять на неё не так, как ей подумалось впервые?
— Я выдала себя, когда попыталась спастись от одного чудовища, — наконец произнесла она.
Поблизости что-то хрустнуло, но никто даже не глянул в сторону звука. Вряд ли в этих краях найдётся что-то опаснее дикого животного.
— И ты думаешь, что это мог быть я? — Элиас сдавил сухую кору многострадального дерева под своими ладонями.
— Не знаю, как так могло получиться, — продолжала Лира, глядя светловолосому чародею в глаза, — но, похоже, наш плотоядный друг позарился на часть моей души. И у меня нет оснований утверждать, что это был не ты, Элиас. Я принадлежу к древнему народу, и манипуляция с собственными душами для нас нечто естественное. Тот светоч, что я показала тебе перед твоим домом, как раз и был частью моей души. Предположу, что в тот момент ты почувствовал нечто знакомое, дикое. Пережиток прошлого, одним словом. Что-то, что спровоцировало тебя напасть на меня и в ту далёкую зиму.
По лицу Элиаса Эйнсворта было решительно невозможно ничего определить. Он и сам не до конца понимал, что ему следовало чувствовать в этот момент. Его ощущения в день их знакомства ясно говорили чародею о том, что
нечто, неведомое до этих пор ему самому, превратившее чудовище в то, что он сам мог именовать Элиасом, едва не покинуло его тело. Веское основание для страха, что сейчас кольнул его под рёбра.
— Значит, когда-то утерянная тобой часть стремиться воссоединиться с остальным целым, — Линдел озвучил мысль, что поселилась в головах каждого из присутствующих.
— Боюсь, что так. Дело даже не в самой части души, как таковой, а… — девушка отломала тонкий ивовый прутик с низенького деревца подле них и написала им у своих ног:
Lys
— Это примерно означает «свет», или «свет души» в нашем случае. Он формируется, как ясно из названия, душой, и мне его не хватает. Недостаток во мне и спровоцировал попытку изъятия недостающего элемента из тебя, Элиас. Но Тисэ каким-то образом прервала процесс. Такова моя теория. Так что ещё большой вопрос, кто из нас истинная жертва, дорогой друг.
Лира неловко присела на землю, согнув колени. Легко и стремительно накатившая свинцовыми волнами слабость растворила все мысли и будто придавила её к земле. Она устало прикрыла глаза, обещая себе через мгновение вновь их открыть.
***
— Где Тисэ и Элиас? — первая мысль, что пришла Лире в голову, когда та открыла глаза, тревожно зарезонировала в черепе. Девушка сдавила виски, пытаясь унять эту боль.
— Они вернулись домой, — Линдел тут же присел на краешек её лежбища и обеспокоено оглядел гостью.
— Как вернулись?! — приподнялась с постели Лира.
— Точно так же, как и пришли, — мужчина прикоснулся тыльной стороной ладони к её лбу, — Похоже, ты забыла снять чары с озера, и всё это время твои силы уходили на их поддержку.
— И теперь они, конечно же, уже не работают, — с досадой отметила она.
— Да. Я убрал их сразу же, как Элиас с Тисэ через них прошли.
Лира тяжело вздохнула. Говорить сейчас напрямую, что она не хотела бы оставаться наедине с Линделом, было бы слишком грубо с её стороны — всё-таки он позаботился о ней, пока та была без сознания. Даже успел заштопать белой нитью рукав её одеяния. Такое внимание к ней настораживало — тут уж Лира не могла с собой ничего поделать.
Да и другого варианта не было — отправляться в дом к Эйнсворту с её неконтролируемыми попытками вернуть
свою часть было рискованно. Ещё одно взволновало её в этот момент:
— Ты ведь для Элиаса хочешь как лучше, правда? — издалека начала девушка.
Она ведь тоже. Лира опустила глаза, но её лицо оставалось повернутым в сторону чародея. В груди неприятно засвербело гнетущее чувство, — Но ты не подумал о том, что я уже была в его доме, и мне не составит большого труда снова туда вернуться. Не люблю когда что-то делают у меня за спиной.
На лице Линдела проступило удивление. Он сжал свою руку, которой недавно касался лба гостьи. Огонь по центру шатра за его спиной был единственным источником света. Укрытая тенью чародея девушка ждала его ответа.
— Я мог оставить наложенные тобой чары, и ты бы проснулась не скоро, — ответил Линдел, ничуть не смутившись. Он умолчал о том, что теперь ей так просто эту землю не покинуть.
— Но сначала ты ждал, пока они меня истощат, — озвучила его хитрость гостья, — Тебе ведь известна вся магия, что тут творится.
Они сидели напротив какое-то время. И если Лира какое-то время глядела на него бездвижно, как загнанный в угол зверь, которому больше нечего терять, то сам Линдел вступать в эту игру не планировал. Сориться ему не хотелось, особенно учитывая то обстоятельство, что им придётся провести под одним шатром какое-то время. Да и ничего предосудительного чародей совершать не планировал — так получилось. После недолгого молчания он искренне произнёс:
— Я надеялся, что мы поладим.
Похоже, вызывать в ней
не противоречивые чувства этот человек просто не мог. Как необычно: Лира злилась на себя за то, что он каким-то образом заставил её почувствовать обиду. Будто-бы Линдел был ей что-то должен. Но ведь это не так.
Мужчина виновато взял её руку в свои, призывая девушку вновь обратить на него внимание. В груди похолодело, а по спине пробежали предательские мурашки.
Лира взглянула в полные состраданием глаза чародея. Не льдинки, а тёплое море с чем-то таким далёким и манящим, будто сверкающая жемчужина. Но она на горьком опыте знала, что в воде не бывает ничего, кроме камней, водорослей и утопленников.
— Я вижу, ты ещё не вернула свои силы. Попробуй сейчас отдохнуть, а я займусь нашим ужином, — по-юношеский безмятежно улыбнулся чародей.
