Lys

      Чародей проводил внезапных гостей в островерхий полотняный шатёр. По пути их успело хорошенько продуть, так что после того, как Линдел выдал промокшим Элиасу и Тисэ тёплые одеяла, он растормошил потухающие угли, подкинул в разгорающийся костёр небольшую кучку хвороста и поставил алюминиевый чайник на огонь. Они расположились вдоль войлочных стен вокруг очага. Лира чувствовала себя довольно неловко в знакомой обстановке. Линдел же вел себя довольно обыденно, будто бы он каждый день встречал ту, с которой судьба их когда-то связала мимолётной страстью. Таить улыбку было тяжело.       Он никогда не верил в то, что они больше не встретятся.       Когда в руках у каждого оказалось по пиале горячего травяного отвара и все устроились у очага, в шатре образовалась неловкая тишина. Тисе сразу же уткнулась носом в свою чашу, исподлобья поглядывая на старших. Эйнсворт обратил внимание на то, что светловолосые друг на друга почти не смотрели.       Это вызывало у него интерес.       — Ну что ж. Думаю, я могу начать объяснять, что привело нас сюда в такую рань, — Элиас описал вкратце то, как Тисэ привела Лиру в дом, их знакомство и последующий инцидент, — Вам с Лирой есть что мне рассказать. Как минимум, о том, что вы знакомы.       — Постой, Лира? — зацепился Линдел, — А ты, случайно, ещё и не Лазарус?       — Лазарус, — качнула головой девушка, принимая его невысказанное вслух предложение отсрочить обсуждение темы их первой и единственной встречи.              Когда-то Лира Лазарус была довольно выдающейся фигурой в только-только строящейся иерархии магического мира. И не сказать, что положительной. Да и знатную шумиху вокруг своего имени она поднимать умела. В общем, не удивительно, что чародею о ней известно. Не самая плохая тема для разговора.       — В юношестве меня предостерегали сказаниями о тебе. Мне казалось, что это лишь собирательный образ, — вымолвил Линдел, поглядывая на девушку с нескрываемым любопытством.       Лира не прерывала зрительного контакта из вежливости, стараясь смотреть на него похожим взглядом. Она ведь, в конце концов, не наивная влюблённая девица, чтобы прятать свой стеснительный взгляд по углам и украдкой поглядывать на предмет воздыхания. А прилившую кровь к лицу всегда можно оправдать резкой сменой температуры окружающего пространства. Воздух в шатре только успел нагреться.       Она пыталась вспомнить, всегда ли у мужчины, сидящего рядом, были такие глаза. И если да, то почему в ту ночь она не обратила внимание на его чёрные кошачьи зрачки. Или змеиные?       — Мир полон неожиданностей, — немного погодя усмехнулась она, оправившись от наваждения, — и чем же пугали неокрепшие разумы юных чародеев?       — Для начала я хотел бы послушать твою версию, — лукаво произнёс Линдел.       — Ну уж нет, не все строчки моей биографии заслуживают оглашения. Начни рассказ ты — Тисэ, вероятно, будет полезно послушать, раз уж твой учитель счел нужным, чтоб это послушал ты. А я буду скромно комментировать и поправлять твою сказку.       Чародей начал свой рассказ, то и дело через слово поглядывая на девушку. Лира, в свою очередь, не спешила брать на себя роль рассказчицы и тихонько отхлёбывала из глиняной чашки без ручки.       История действительно оказалась нравоучительной. Суть сводилась к тому, что героиня — с собой соотносить этого персонажа старинной одиссеи Лира не решалась — пыталась украсть силу морской богини Ран, за что и поплатилась своей жизнью. Линделовское: «Запомните, дети: сердце океана может стоить вам своего собственного», произнесённое нарочито строгим голосом, едва ли вызвало у Лиры хоть намёк на улыбку. Её побледневшее лицо приобрело невыразительные черты, и только пляшущее отражение огня в желтоватых глазах придавало им какую-то живость.       Девушка лишь добавила, что из-за своей погони за знаниями попала в немилость к королеве эльфов, от чего и схлопотала в наказание вечное бестелесное скитание в поиске невесть чего.       Если на рассказе Линдела Тисэ и старалась держать глаза открытыми, то когда слово взяла Лира с её спокойным и умиротворяющим тембром голоса, то сопротивляться объятиям сна оказалось невозможно. Она не спала полночи, думая о произошедшем, и организм решил восстановить справедливость прямо сейчас.       — Рассказчик из тебя не очень, ты их утомил, — прошептала Лира, скосив глаза в сторону укутанных в покрывала Элиаса и задремавшей Тисэ. Ученица удобно устроилась на плече своего учителя, а тот оказался и не против.       Сама-то, разве что, почти не клевала носом, что не скрылось от взора Линдела.       — Тёплый воздух усыпляет не хуже колыбельной, — расплылся в улыбке чародей.       Линдел удивлённо посмотрел на девушку, когда та неожиданно поднялась на ноги и, распахнув полог, поспешила выйти из шатра с пустой пиалой в руках. Недолго думая, он последовал за ней.       Снаружи оказалось всё ещё прохладно, хоть и время было под утро. Лира стояла в отдалении, вглядываясь в горизонт. Он не мог даже представить, какую бурю неопределённых эмоций может испытать человек, только вернувшийся в осязаемый мир — именно поэтому он бы предпочёл держать девушку на виду. Кто знает, от какого чувственного потрясения она может с непривычки лишиться сознания, а лететь с утёса до земли будет всё же далековато.       Чародей бы соврал, сказав, что здешние виды не были одной из причин, по которой он раскинул свой шатёр именно на этом уступе. Безусловно, очаровательные пейзажи открывались и с любой другой точки островов — Скандинавия пленяет всеми рельефами, без исключений — но это место обладало каким-то особым, величавым шармом. И до воды недалеко, что немаловажно.       — И как тебе возвращение в человеческое обличье? — начал Линдел, сделав пару шагов в сторону Лиры, — Наверно, очень непривычно чувствовать окружающий мир?       — Я не привыкаю чувствовать, — она покачала головой и честно призналась, — скорее думать, не взирая на чувства — это сложнее всего.       Он подошёл к ней и забрал пустую чашку. Вместо неё в её ладонях оказалась другая, точно такая же, но уже заполненная до краёв тёплым ароматным напитком. Когда успел? Их пальцы соприкоснулись, Лира вздрогнула. Она хотела отправить ему благодарный взгляд, но вместо этого вышло что-то дёрганное и испуганное.       — И как, получается? — Линдел сказал ей это почти на ухо своим неизменно-улыбчивым голосом, убрав руку лишь тогда, когда Лира крепко обхватила пиалу двумя руками.       — Не особо, — с хрипотцой произнесла девушка, путаясь в своих мыслях. Зато теперь розоватые щёки и покрасневшие кончики ушей можно было оправдывать утренним морозом.       Они простояли рядом ещё какое-то время, наблюдая за розовеющим туманом. И вот, на горизонте забрезжил рассвет. Дымка тронулась заревой светлиной, когда первые лучи коснулись отвесных склонов. Вдалеке в небесах показался массивный силуэт, похожий на орлиный. Он медленно кружил над горизонтом, затем пикировал вниз и возвращался обратно на высоту. Где-то там находилась приветливая долина, переходившая в каменистый берег бушующих волн сапфирового моря. Лира снова почувствовала трепет в груди и сухость в горле.       — Так какую истину ты попыталась скрыть? — вдруг поинтересовался чародей. Он говорил очень осторожно, старательно подбирая слова. Всё-таки следовало искоренять всякое недоверие в самом начале.       — О чём ты? — отвлекаясь от горизонта, спросила она.       — Мне кажется, тебя что-то гложет. Ты не очень-то охотно дополняла мой рассказ. Либо из-за того, что история точна, но я не думаю, что древняя былина осталась верна деталям…       Лира отошла от него, повернувшись спиной, и сделала несколько шагов вдоль скального откоса в опасной близости к ущелью.       — … либо история совершенно не соответствует действительности.       Девушка смахнула в обрыв носком ботинка небольшой камушек. Тот с характерным стуком поскакал вниз по каменистому склону. Она проследила за ним взглядом, чуть выгнув голову над утёсом.       — Мне бы не хотелось в это углубляться, — она прикрыла глаза, ухмыльнулась, — Иной раз истории древности сохраняют детали в удивительной точности.       Со стороны моря веял свежий ветерок, наполняя воздух ароматом морской соли и водорослей. Он слегка трепал её волосы и осторожно шелестел густой травой под ногами. Куда-то между скал за их спинами юркнула шустрая зелёная ящерка, безразличная к чувствам разного рода. Когда-то и она сама была такой ящеркой. Зверушкой, не имеющей ни совести, ни сожалений о былом.       И было довольно неплохо. А главное — безболезненно.       — Как ты тогда сказал? Сердце океана может стоить вам своего собственного? Я и правда заплатила своим сердцем, — равнодушно произнесла Лира, — и возврату оно, увы, не подлежит.       Линдел сочувственно взглянул на девушку. Безмолвно простояв пару минут, словно скорбя о её утрате, чародей прошептал: «Мне очень жаль», и в раздумьях опустил голову. Он каким-то образом чувствовал, что на дне её глаз таится боль, как груз, как осадившийся пепел прошлых лет. И ему было ужасно совестно перед ней за то, что он посмел невольно разбередить эту глубину.       Он собирался было вернуться в шатёр, но тут из него показалась высокая фигура Элиаса. Он направлялся к ним.       — Тисэ уснула. Мы можем продолжить.       Лира вопросительно подняла брови. Тоску с её лица как ветром сдуло.       — Ты усыпил её специально? — удивилась девушка, обращаясь к Линделу. Она не ожидала от него подобных методов. Хотя на основании чего она могла сделать вывод? Доброжелательный вид не всегда соответствует доброжелательному нраву. Она сама в какой-то степени являлась этому подтверждением.       — Это лишь успокаивающие травы. Если хочешь, можешь тоже пойти отдохнуть.       Элиас не особо обрадовался такому предложению Лире. Ему хотелось поскорее разобраться с этой ситуацией, или хотя бы побольше разузнать о случившемся. Линдел определённо что-то знал, для Эйнсворта это было очевидно.       — Спасибо, наотдыхалась, — отказалась девушка, — это было обязательно?       — Это не было лишним, — парировал белокурый чародей, — Элиас сам расскажет ученице, если посчитает необходимым.       — Обязательно, — подтвердил он, — а теперь давайте, наконец, перейдём к делу.       Линдел сперва сопроводил их петляющими горными тропами к межскальной долине, на котором расположилось поваленное дерево, частично уже заросшее мхом, но всё еще крепкое и способное заменить им скамью. Оно было в небольшом отдалении от шатра, да и место это было защищено от холодных ветров этого сезона. Ему не нравился побледневший вид Лиры, хоть та и была одета в тёплое одеяние, когда-то принадлежавшее ему самому. Не смотря на то, что это Элиас недавно искупался в ледяной воде — в его крепком иммунитете Линдел хотя бы был уверен. Состояние же девушки внушало ему большее беспокойство.       За время их недолгой прогулки чародей подыскал подходящие слова и собрал в кучку все появившиеся мысли и идеи касательно сложившейся ситуации.       — Мне есть что сказать, но я не уверен, что это поможет в разобраться вам с вашей ситуацией. Хотя обстоятельства сложились определённым образом, это всё-таки не гарантия истинности возможных выводов…       — Линдел! — не выдерживал Элиас. Его учитель явно выбрал не самое подходящее время для забав.       — Ладно-ладно, только не нервничай, — примирительно улыбнулся чародей, — так вот, мой дорогой ученик, тебя я обнаружил на следующий же день после встречи с Лирой. Не могу быть уверенным, насколько сильно связаны эти два события, но выглядит это крайне подозрительно.