Люблю

      Я люблю тебя. Сколько раз Глеб говорил эти слова? Бесчисленное множество. Сколько раз он слышал их в свой адрес? Ни одного.       Каждый раз, когда он говорил их своим девушкам, они отвечали: «Я тоже», «И я тебя». Но никто не говорил это важное слово «люблю».       Вот новая любовь Голубина, только на этот раз не обычная, ничем не отличающаяся от предыдущих дама, коих сотни было до этого, а его лучший друг, Артём Кулик. Он сам не понимал, когда начал испытывать романтические чувства к этому парню, но особо этим вопросом не задавался. Сейчас он думал только о том, что с этими чувствами делать. В ответ на эти самые слова он всегда получал только игнор или шуточные и колкие подъёбы, которые оставляли на сердце уже обыденные раны. Они часто говорили по душам, но ему никогда не удавалось узнать, что чувствует шатен.       И вот очередное:       — Я люблю тебя.       — Хах, меня или Бульвара Депо? Мои треки нельзя не любить, чувак. Хорошо сегодня поработали, уверен, это разъебёт их всех, — вот он, расплывается в самой широкой улыбке, которая заставляет и его друга приподнять уголки губ. Да, может, ему больно, но кого это волнует? — Пошли пожрём в маке, мы заслужили.       — Я не смогу, у меня ничего не осталось.       — Плевать, я угощаю, — вот он, хватает Глеба за руку, и они весело бегут по улице к заветному месту. Для них было праздником даже просто сходить и поесть. В последнее время они питались только бич-пакетами и гречей, не имея возможности купить хотя бы что-то другое. Благодаря этому, они научились ценить такие, казалось бы, мелочи.       И вот они уже сидят и кушают, вкидывая какие-то локальные шуточки, которые кроме них никто не понимает, заливаясь смехом на весь этаж и попутно ловя на себе недовольные взгляды тех, кто там тоже сидел. Несмотря на то, что было уже поздно, людей было много. Были группы подростков, которых можно было здесь встретить почти каждый день, взрослые люди, сосредоточенно работающие над чем-то. И Артём с Глебом, которые просто благодарны быть здесь. Возможно, Глеб и не хочет кушать, но быть рядом со своим любимым, видеть и слышать его определённо хочет. Когда они снова кричат во всё горло, какая-то девушка, сидевшая там со своим молодым человеком, делает им замечание, на что получает в ответ:       — Пошла нахуй, — сказанное Артёмом, который недолго думал над ответом, секунду, кажется. От этого они начинают смеяться ещё громче, и становится тяжелее дышать. И вот они уже бегут, задыхаясь и оглядываясь, от её парня амбала, который угрожает их убить. Забегая в угол, в который он не помещается, они наконец-то могут спокойно сесть и выдохнуть.       Голубин действительно счастлив в такие моменты. Раньше он и подумать не мог, что встретит такого человека как Кулик. До этого он всегда требовал любви в ответ и сразу расставался, когда не получал её в достатке. С Артёмом же всё было по-другому, от этого парня ему требовалось лишь его существование. В этот раз он, видимо, впервые полюбил по-настоящему.       — Пойдем домой?       — Да.       Что такое дом? Глеб никогда не знал этого. Место, где тебя ждут и любят? Нет. Для него это слово ограничивалось зданием, где он жил, не более. Сейчас они ютились на тесной съёмной квартире, и это по сути даже не было их домом. Но с помощью Артёма он ощутил ранее неизведанное ему чувство. Каждый раз, как он только вставлял ключи в замочную скважину, Кулик сразу же подрывался со своего места и бежал встречать его. Не давая Глебу толком ничего сделать, он сразу заваливал его кучей информации: что с ним произошло, как ему было скучно, задавал вопросы, типа «как дела?» или «как прошёл день?». Казалось, Голубин жил только ради этого, он уже не помнил, когда в последний раз чувствовал себя нужным. Когда он жил с родителями, его никогда не встречали, не спрашивали, как он себя чувствует, живой и на том спасибо. Да и последнее не особо правда. Он мог приходить поздно ночью или вообще не появляться неделями, а то и месяцами. И никто не искал его, всем было плевать. Ну нет и нет. Что уж тут поделать. Теперь, если он хотя бы пару минут не отвечал на сообщения Артёма, тот сразу поднимал тревогу и обзванивал всех их общих знакомых, уже собираясь написать в программу «Жди меня».       Погруженный в свои мысли он даже не заметил, как они уже оказались у дома. Старый советский дом, они никогда не считали этажи, но казалось их было четыре или пять. Вечно открытая дверь, которая могла впустить любого желающего, будь то житель дома или какой-то бездомный. В подъезде стоит противный запах гнили и краски, которую тут нюхают местные наркоманы. Эти зелёные обоссанные стены и обшарпанная лестница, ведущая на верхние этажи, они жили на втором, поэтому подниматься высоко не приходилось. В нормальном человеке это всё вызовет лишь отвращение, но Глеб искренне радовался, оказываясь здесь, ведь тут он не чувствовал себя одиноким.       — Что будем делать?       — Я устал, пойду спать.       — Тогда я тоже, — спали они на разваливающемся раскладном диване, на котором кое-как помещались вдвоём, но выбора у них не было: больше мебели они позволить себе не могли, а спать на полу не особо хотелось.       Вот они лежат в обнимку, радостно смотря друг на друга, Кулик перебирает длинные волосы своего друга, будто видит их в первый раз. Очередной день из их жизни закончился. Да, они не богаты, у них нет шикарного дома и тачки, кучи внимания и поклонников, они не видятся со своей семьёй. Но зато они есть друг у друга. Каждое проведённое вместе мгновение делает их счастливее. Глеб желает ему спокойной ночи, в очередной раз говорит тому о своей любви и закрывает глаза. Артём же ещё долго лежит и размышляет о жизни, глядя в потолок. После, убедившись, что его друг заснул, он говорит те самые слова:       — И я люблю тебя.